Ранним июльским утром 1737 года в подмосковном селе Чашниково у причетника Егора родился сын. Односельчане между собой говорили, что на свет появился необыкновенный малыш: в момент его рождения в местной церкви вовсю звонили колокола, а сам день был праздничным – день святых апостолов Петра и Павла. Жители Чашниково в своих предположениях не ошиблись.
Мальчика назвали Петром. Он рано полюбил церковное богослужение, и отец определил сына в Коломенскую семинарию. А потом перевёл в Москву, в Славяно-греко-латинскую Академию. Жизнь в большом городе была ему не по карману. На занятия Пётр бегал босиком, а обувь держал в руках, чтобы не истрепать и надевал её только у входа в Академию. Несмотря на почти постоянный голод, Пётр Левшин усердно постигал науки и считался лучшим учеником. Поэтому, после окончания курса, был оставлен преподавать в Академии. А по воскресным дням читал проповеди в церкви. Они собирали огромное число верующих. В двадцать один год Пётр стал монахом Троице-Сергиевой Лавры и принял имя Платон.
Екатерина Вторая, которой очень понравились проповеди молодого монаха, пригласила его преподавать закон Божий своему сыну - цесаревичу Павлу. Кроме того, Платон исполнял обязанности придворного проповедника. Впечатление от его речей было таким, что Екатерина говорила: «Отец Платон делает из нас всё, что хочет: хочет он, чтобы мы плакали – мы плачем». Вскоре Платон Левшин был посвящён в архиепископы Московские.
Московская епархия тогда находилась в плачевном состоянии. Платон принялся наводить порядок. Ездил по монастырям и церквям, ремонтировал духовные училища, восстанавливал храмы и монастыри. Покрыл позолотой главы в Троицком и Успенском соборах. Возвёл в Кремле церковь во имя святых апостолов Петра и Павла.
Платону Левшину обязана своим расцветом и московская Духовная Академия. Он обновил штат преподавателей, увеличил в три раза число учащихся, добился приличного финансирования, открыл общежитие для бедных воспитанников. Лучших учеников отправлял слушать лекции в университет, а самые удачные студенческие работы печатал за свой счёт. Платон пожертвовал капитал в Опекунский Совет, на проценты с него в Академии, Семинарии и Духовном училище содержалось по пять лучших воспитанников. Кроме того, Платон открыл духовные училища в Калуге, Звенигороде и Дмитрове.
В 1781 году Платон уже в сане митрополита поселился в Троицкой Лавре. В те годы он начал болеть, но трудился по-прежнему много. Неподалёку от Лавры нашёл пустынное место, назвал его Вифанией, выстроил там монастырь, семинарию и церковь в честь Преображения Господня. Вифания стояла посреди лесов и полей. Платон, приучая семинаристов к труду, вместе с ними убирал сено, выращивал овощи. В отличие от высокопоставленных особ, с которыми митрополит обращался сурово, с семинаристами и простым людьми он всегда был мягок и обходителен.
Когда началась война 1812 года митрополит, разбитый параличом, уже едва говорил. Но он жертвовал деньги на военные нужды, нашёл в себе силы приехать в Москву. Платона увезли из города за день до того, как вошли французы. Умер митрополит, дождавшись вести об изгнании неприятеля из Москвы. Все свои сбережения Платон завещал учреждениям, которые опекал при жизни.
Воистину Воскресе Христос. Екатерина Гилева
В детстве я часто гостила у родственников в селе Кантаурово Нижегородской области. В Пасхальную ночь мы со старшей двоюродной сестрой Машей и нашими подружками любили прибегать в храм в честь Живоначальной Троицы и ждать, когда же наступит полночь. Тогда все молящиеся во главе с отцом Александром — настоятелем, выйдут из храма и всё село присоединится к праздничному Крестному ходу. Мы ждали, когда идущие зажгут свечи и лампадки, когда зазвучит Пасхальный перезвон и сольётся в радостном многоголосье долгожданное «Христос Воскресе! Воистину Воскресе!»
Прошли годы, прежде чем вошла в храм и совершила свои первые шаги на пути воцерковления. И вот, настала весна. И я с нетерпением ожидала ночную Пасхальную службу в Городецком Феодоровском монастыре.
На эту службу сюда решили приехать и мои студенческие друзья со своей пятилетней дочкой Олесей. Они тоже захотели впервые в жизни остаться на всю ночную службу.
Около 10 вечера храм уже был наполнен людьми. На клиросе что-то читали. Тихо, но уже торжественно. Глаза разбегались от красоты цветов, которыми украсили храм. «Это всё благодаря Марии Дмитриевне и ее помощницам, которые за несколько дней до праздничной службы днем и ночью трудились, как пчелки, над цветочным убранством» — рассказывала я друзьям.
Красные цветы. И красные платья и платки у прихожанок. А еще — красные облачения у священников. Я наконец поняла, почему и в селе люди надевали красное на Пасху! Этот цвет, как символ радости Воскресения Христова и победы Жизни над смертью.
Мы с маленькой Олесей решили забраться на ступеньки повыше, чтобы нам было лучше видно всё что происходит в храме во время богослужения.
В определенный момент службы священники стали выходить на солею. Выстроились в одну линию. И радостно друг за другом на разных языках начали поздравлять всех присутствующих в храме: «Христос Воскресе!» А в ответ доносилось соборное: «Воистину Воскресе Христос!»
И вдруг заворожённая малышка Олеся, наблюдавшая всю службу через перила лестничного подъёма, произнесла: «Как же красиво!»
Так искренне, так по-детски! И я почувствовала, как у меня наворачиваются слезы от внутренней даже не радости, ликования! Я вспомнила свои детские чувства на Пасху. Такие же, как у Олеси сейчас. И у меня! Тот же детский восторг! Только теперь я была не зрителем, а участником величайшего события Воскресения Христова! В тот день я почувствовала, что Христос родился в моем сердце, воскресил мою душу! И мне больше никогда... никогда не хотелось бы с Ним расставаться...
Автор: Екатерина Гилева
Все выпуски программы Частное мнение
А давай по-братски. Екатерина Гилева
Эта история может многим показаться очень знакомой, особенно если у Вас есть старшие брат или сестра...
Мне тогда было лет семь. Мама, вернувшись из командировки, разбирала сумку, выкладывала продукты, которые купила по пути домой. Последней она достала шоколадку в очень яркой обертке. Большущую шоколадку. Глаза мои засветились. Я уже находилась в предвкушении того, как она попадет ко мне сначала в руки, а потом и в рот. И, желательно, чтобы мне не пришлось ни с кем делиться этим лакомством... Но тут я услышала мамин глубокий вдох, она видимо догадалась, о чем я в тот момент мечтала, и тихо произнесла:
— Катя, это вам с братом на двоих, не жадничай и подели поровну.
Конечно же я от радости в припрыжку поскакала в нашу с братом комнату, чтобы поскорее разделить эту шоколадку... поровну...
Но старший брат, когда я пришла делить шоколад, прищурив правый глаз, он иногда так делал, когда хотел схитрить, предложил:
— А, давай, поделим эту шоколадку по-братски?
— По-братски это как? — уточнила я.
— Неужели ты не знаешь?! Всё очень просто! Так как я старший брат, мне полагается большая часть шоколадки, а ты — младшая, поэтому, тебе должна достаться меньшая часть.
Такой расклад мне не понравился. И я воспользовалась ссылкой на авторитетное решение мамы:
— Нет. Мама сказала поровну, значит будем делить поровну!
Поделив шоколадку, мы разошлись по разным комнатам...
С тех пор прошло уже много лет. Сейчас я с улыбкой воспоминаю тот случай, когда брат хотел схитрить. Но это мой любимый брат. Наверное, сейчас я бы с радостью отдала бы всю шоколадку ему целиком, чтобы увидеть довольное выражение лица дорогого мне человека.
Ведь только с годами я стала замечать, что, делясь радостью с другими, я имею прекрасную возможность наблюдать за тем, как она приумножается. А еще — удивительное наблюдение — когда ты отдаешь особенно последнее ради ближнего своего, то и тебя Господь не оставляет милостью. И посылает неожиданное утешение.
Автор: Екатерина Гилева
Все выпуски программы Частное мнение
Сила в немощи. Екатерина Барбашина
Помню, как меня настиг коронавирус. В последний раз я попадала в больницу в далёком детстве. И вот, карета скорой помощи доставила меня в госпиталь.
Там встретили люди в скафандрах, масках и очках. В здании не было ни окон, ни дверей, только перегородки. Меня отвезли в палату интенсивного наблюдения. По венам потекли лекарства из капельницы. Я лежала и плакала от бессилия и боли. Спать спокойно было невозможно, кашель душил, а на груди, будто бы, лежала бетонная плита, и каждый вздох приносил новые мучения.
Утром я проснулась от громкого стона новой соседки. Она звала медсестру. Женщина была очень пожилая и незрячая. Рядом лежали другие пожилые соседки. У кого-то деменция, кто-то напротив подолгу и громко рассказывал о своей жизни.
Мне хотелось покоя и тишины, но в палате на 36 человек это было невозможным. Злость, досада, отчаяние, раздражение. Накрывал шквал эмоций. Я была в шаге от ропота на Господа. Заплакала и обняла плюшевого крокодильчика Кешу, которого взяла с собой, как частичку той, прежней радостной жизни.
Шли часы, и мне потребовалось встать и дойти до туалета. Я с трудом села на кровати. Из последних сил встала. Делала шаги, преодолевая слабость во всём теле. Шла и молилась, боясь упасть. И в голове промелькнули слова: «Без Меня не можете творите ничесоже». И я поняла, что Господь говорит со мной. Всё через Него начало быть, а без Него мы не можем даже и вздох сделать.
Если я здесь и сейчас в окружении больных и страждущих, значит так и быть тому. И эти страждущие — мои ближние. Мои злые мысли о них и раздражение должно быть ранили Христа. Я поняла это сейчас, когда пошла молитва.
Из моих глаз потекли слёзы. Но не слёзы отчаяния, а слёзы раскаяния. Я умывала лицо, и вместе с водой смывались страх и боль, а в глубине моего сердца со мной говорил Всесильный Бог. Бог, который любит страждущих, потому что Сам страдал за наши грехи.
Лечение действовало, и я уже через пару дней я была в состоянии помочь санитарам ухаживать за соседками, покормить их или поговорить. Теперь я радовалась, что имею возможность поправить своей слепой соседке одеяло. Они переносили испытание достойно с великой силой духа. За кулисами страданий и боли я увидела, что это всё имеет очень глубокий и сокровенный смысл. Исцеление не даётся легко. А мой путь к исцелению от ковидной хвори начался с исцеления моей израненной души.
И когда мне сочувствуют друзья из-за перенесённой болезни, я прошу не жалеть меня, а радоваться. Мне кажется, что я съездила в паломничество к великой святыне, потому что увезла в госпиталь отчаяние и боль, а привезла домой оттуда радость, мир и благодать.
Автор: Екатерина Барбашина
Все выпуски программы Частное мнение