«Историческое наследие Новгорода». Сергей Брюн

Вид с вечерней улицы на подсвеченные окна

У нас в студии был генеральный директор Новгородского государственного музея заповедника Сергей Брюн.

Разговор шел об истории Великого Новгорода и о сохранении культурного и исторического наследия этого города.

Этой программой мы завершаем цикл из пяти бесед, посвященных истории, культуре и святыням Великого Новгорода.

Первая беседа с Натальей Шашковой и Анатолием Оксенюком была посвящена восстановлению новгородских храмов после ВОВ; (эфир 09.06.2025)

Вторая беседа с Натальей Шашковой и Анатолием Оксенюком была посвящена особенностям исторического городского пространства Новгорода; (эфир 10.06.2025)

Третья беседа с Анатолием Оксенюком была посвящена святыням Новгорода; (эфир 11.06.2025)

Четвертая беседа с Юлией Ратомской была посвящена архитектуре Новгорода. (эфир 12.06.2025)

Ведущий: Алексей Пичугин

Алексей Пичугин

— Друзья, здравствуйте! Это «Светлый вечер» на Светлом радио. Меня зовут Алексей Пичугин. Я рад вас приветствовать. Напоминаю, что в это время в эфире, как обычно, в рамках наших программ «Светлый вечер» циклы: мы посвящаем пять программ одной теме, и на этой неделе мы говорим об архитектуре, об истории Великого Новгорода. О Великом Новгороде, как о важнейшем историко-культурном пространстве России, и приурочены наши передачи тому, что в музее архитектуры имени А.В. Щусева проходит замечательная выставка, она называется «Восстаёт во славе», и будет она проходить до 27 июля. Кто слышал наши предыдущие программы, уже знает, и я напомню или кому-то расскажу, что выставка эта посвящена истории изучения и послевоенного восстановления памятников архитектуры Великого Новгорода, которые были разрушены во время войны. Это три замечательных храма: Спаса Преображения на Нередице XII столетия, Успения Богородицы на Волотовом поле XIV века и ещё один — Спаса Преображения на Ковалёве тоже XIV века. Мы говорили в наших программах об истории этих церквей, говорили о выставке, говорили о Новгороде, как о музеефикации городского пространства. Говорили об архитектуре Великого Новгорода. И, конечно же, мы не можем обойти своим вниманием замечательный Новгородский государственный музей-заповедник. И сегодня у нас в гостях Сергей Брюн, генеральный директор Новгородского государственного музея-заповедника. Здравствуйте!

Сергей Брюн

— Здравствуйте.

Алексей Пичугин

— Благодарю вас, что вы к нам пришли сегодня. Замечательная возможность поговорить, во-первых, продолжить говорить о Новгороде, а во-вторых, поговорить о Новгородском музее-заповеднике, просто потому что это один из таких крупнейших и важнейших исторических, культурных музеев нашей страны. У него очень богатая история, так ведь?

Сергей Брюн

— История богатая, хотя, конечно, относительно древности Новгорода мы кажемся относительно молодыми.

Алекснй Пичугин

— Мы все, кажется.

Сергей Брюн

— Да, да. У нас, на самом деле, только что 18 мая был день рождения. Новгородскому музею-заповеднику исполнилось 160 лет. Поэтому это, конечно, не старейший, уступая там Кунсткамере или Оружейной палате, но один из старейших музеев России. И, конечно, когда...

Алексей Пичугин

— Старее Исторического?

Сергей Брюн

— Да, да, да, это безусловно. И когда смотришь сейчас на масштабы Новгородского музея, потому что, знаете, когда меня чуть больше 20 месяцев назад назначали на эту должность, отправляли в Новоград. Меня раздражало очень две формы поздравления. Первое, то, что мне все поздравляли с назначением в Нижний Новгород, потому что путаница Великого и Нижнего Новгорода, или Горького и Новгорода, как мы называем, она продолжается у населения.

Алексей Пичугин

— Горе-море, чего уж!

Сергей Брюн

— Конечно, это во-первых. А во-вторых, то, что поздравляют и представляют как директора Новгородского Кремля. А ведь Новгородский музей-заповедник, он не то, что больше Новгородского Кремля, он больше Великого Новгорода. Сегодня это 135 объектов, из них 116 объектов культурного наследия, то есть объединенных так, примерно в 48 площадок, открытых сейчас, у нас сейчас будет их больше. Это усадьбы Некрасова, его охотничий домик в Чудово. Это дом, где Фёдор Михайлович Достоевский обрёл своё семейное счастье в Старой Руссе, где он писал «Братьев Карамазовых» и до этого заканчивал «Бесов». Это усадьба Суворова в Кончанском, откуда он уходил в свои последние италийские и швейцарские походы из ссылки. Это огромное совершенно число коллекций, это более 930 тысяч экспонатов.

Алексей Пичугин

— И настолько разных хронологически!

Сергей Брюн

— Хронологически абсолютно разные.

Алексей Пичугин

— Это и домонгольское...

Сергей Брюн

— Да!

Алексей Пичугин

— Почему-то, да, действительно, когда говоришь музей-заповедник, Новгородский музей-заповедник, ты сразу... Опять же, может быть, это у меня какой-то там такой профессиональный любительский слом, поскольку меня всегда интересовало домонгольское искусство, домонгольская архитектура. А Новгородский музей-заповедник — заповедник домонгольской архитектуры. И для меня всегда казалось, что это домонгольское. А вы говорите, что у вас такое количество всего.

Сергей Брюн

— Нет, мы недавно даже думали-думали и вели такой даже слоган, что приезжайте к нам, чтобы узнать, познать тысячелетия русской истории, тысячелетия русского слова, условно говоря, от берестяных грамот и граффити средневековых до Достоевского, Некрасова, Успенского — тысячелетия русского искусства. Потому что опять же от древнейших, сохранившихся до нас домонгольских икон святых Петра и Павла второй половины XI века, извините, до современного искусства — до авангарда, до Судейкина, до Фалька, и даже буквально до современного искусства. У нас колоссальные коллекции художественно-исторические.

Алексей Пичугин

— А это так сложилось из-за того, что в Советском Союзе была, кстати, очень интересная система распределения, или это связано с тем, что люди, чьи произведения вы храните, они как-то связаны с Великим Новгородом?

Сергей Брюн

— Далеко не всегда. Далеко не всегда связано напрямую с Великим Новгородом. На самом деле это такой, знаете, странный музейный океан, который вырвался из фантазии и неравнодушия беспокойного новгородского протоиерея, отца Николая Гавриловича Богословского. Это основатель нашего музея. Это такой, знаете, беспокойный новгородский очень просвещенный священник, который в этом спящем губернском городе стал выезжать как любитель на раскопки, искать там могилу Гостомысла, стал обивать пороги губернских и синодальных, и имперских инстанций, доказывая, что в этом спящем, провинциальном, на тот момент в глубоком благостном сне пребывающем, Новгороде, в древнейшем русском городе, в древнейшем русском Кремле кровно необходим музей —музей древности. И ему, он написал там больше двухсот писем, он вывозил великих князей — младших сыновей Александра II, и Константина Константиновича (К.Р.) с братом на раскопки, они потом немножко денег ему дали на музей. Он добился права создания маленького музея при губернском статистическом комитете в Новгороде, в Новгородском Кремле — и это был начало.

Алексей Пичугин

— Я так понимаю, что его все замыслы, они упали в достаточно благодатную почву, поскольку 1865 год, и вот этот рубеж — середина XIX века, рубеж 50-х, 60-х годов — это вообще самое начало расцвета интереса к древностям. Алексей Сергеевич Уваров, который в Владимирской губернии начинает масштабные раскопки. Это начало масштабных работ в Новгороде. Вот, собственно, о чем мы и говорим.

Сергей Брюн

— Конечно, конечно.

Алекснй Пичугин

— За три года.

Сергей Брюн

— Меньше чем за три года. В сентябре 1962-го, на три дня Новгород провозглашается столицей Империи, когда идёт освящение в присутствии императорской семьи и Александра II замечательного памятника — «Тысячелетие России» Михаила Микешина. Нет, это, конечно, очень...

Алексей Пичугин

— Просто не совсем благостно, не совсем пребывающий в благостном сне город?

Сергей Брюн

— Нет, город-то как раз пребывал в благостном сне, тем не менее. Это правда, это видно по документам, по всему. То есть первое пробуждение уже шло, да, по стране, но преодолевать приходилось самые разные препятствия, чтобы получать вот этот отклик. Да, зачастую там просвещенных людей или людей, готовых что-то делать, иногда меньше, чем хотелось бы. Сейчас много, но тем не менее. Вот, и на самом деле это как бы вот начало. Чуть позже, уже на заре XX столетия, архиепископ Арсений Стадницкий, один из трех кандидатов будущих на патриаршество, самый строгий наш архиерей, он также велел создать древнехранилище при Новгородской епархии, который тоже занимался поиском и спасением замечательных наших совершенно сокровищ церковных. Был частный музей замечательного Передольского. И потом, после революции, эти три собрания, плюс картинная галерея стали сливаться воедино, потому что, конечно, нужно было продолжать искать памятники — замечательные произведения, которые, ну, какие-то были в хорошем состоянии, какие-то медленно погибали от такой, знаете, ну, служебной, благостной такой вот... служебного, благостного немножечко
потребительского отношения, такого имперского периода очень характерного для этого времени. А дальше нужно было спасать многие вещи от перегибов советской эпохи.

Алексей Пичугин

— Но до советской эпохи, давайте еще чуть-чуть вернемся назад, потому что если мы говорим про домонгольскую архитектуру, то интерес к ней и попытки её изучения, исследования, та же Нередица. Это всё вот такой предреволюционный период как раз — это начало XX века.

Сергей Брюн

— Это конец XIX, начало XX века, здесь Нередица на самом деле — церковь Спаса Преображение на Нередице, поставленная на самом исходе XII века, в 1198 году князем, княжевшим в Новгороде — Ярославом Владимировичем, не путайте его с Ярославом Мудрым, из другого столетия. Для наших слушателей, это был один из Смоленских Рюриковичей, который трижды княжил в Новгороде. Он ставит в виду своей резиденции этот храм, так что на самом деле топография чем-то похожа даже на то, как до него Андрей Боголюбский ставит ... в виду Боголюбова Покрова на Нерли.

Алекснй Пичугин

— Но там спорят, почему так произошло, и никаких очевидных версий на сей счёт нет.

Сергей Брюн

— Насчет Боголюбова или ...?

Алексей Пичугин

— Насчет Боголюбова, да.

Сергей Брюн

— Насчет Боголюбова, да.

Алексей Пичугин

— А здесь они специалисты!

Сергей Брюн

— А здесь нет, здесь на самом деле, долгое время считалось, что это было в память о сыновьях, пока не найдено было граффити, который говорит, что сыновья умершие, князя Ярослава Владимировича — они умерли раньше. То есть, когда уже храм стоял.

Алексей Пичугин

— Это вот в...?

Сергей Брюн

— Нередица, Нередица, да. На самом исходе XII века, в 1199 году, церковь была расписана.

Алексей Пичугин

— Также считается, что и Покрова на Нерли, построенный в честь — в памяти о погибшем сыне Андрея Боголюбского. Когда храм строился сын еще был жив.

Сергей Брюн

— Жив, да-да-да, но это традиционно, мемориальный характер переписывается, потом выясняется, что там была совершенно у ктитера другая мотивация вот. Нередица — она первая на самом деле вырывается, потому что уже в 1867 году, в Новгородском музее, тогда два года, на Всемирной выставке в Париже акварельные копии фресок Нередицы, вот этих замечательных фресок 1199 года, они были привезены, и они были показаны как уникальное сокровище достижения России — одно из
на Всемирной выставке в Париже. Почему у нас вот на этой выставке, нашей замечательной, которую мы делали в музее архитектуры, там даже можно увидеть медаль, которую Наполеон III как бы присудил, и фрескам Нередицы тоже. Хотя я не думаю, что здесь нужно перегибать палку и говорить, что, допустим, кто-либо из двух императоров, что Наполеон III, что Александр II проявляли лично большой интерес к Нередице. Один занимался... Оба занимались своими делами, скажем так, в Париже, но то, что это была манифестация глобального интереса, не только российского, но глобального интереса — начало глобального интереса к русскому средневековому искусству не только в России, но и в Европе, это да, один из таких поворотных пунктов. И Нередица первая к 1904 году обрела вновь свой исторический облик. Это один из ранних опытов архитектурной реставрации, когда храму был возвращен его исконный домонгольский образ.

Алексей Пичугин

— Я напомню, друзья, что в гостях у Светлого радио сегодня Сергей Брюн, генеральный директор Новгородского государственного музея-заповедника. У вас, помимо тех трёх храмов, которые представляют на выставке в музее архитектуры имени А.В. Щусева в Москве, ну вообще, друзья, мы, конечно же, вам рекомендуем приехать в Великий Новгород. Я понимаю, что Радио ВЕРА вещает в огромном количестве городов России, и порой от Великого Новгорода эти города отделяют часовые пояса, но при возможности, будете ли вы где-то в Центральной России, а может быть, вы живёте где-то в Москве, но уж из Москвы или Петербурга до Новгорода доехать несложно, туда стоит приехать! Я очень не люблю слово «надо», «обязательно надо», но по возможности туда приехать стоит, просто потому что сам город — это не только музей, а и сам город — это такой большой заповедник. Несмотря ни на что, несмотря на войну, несмотря на позднейшие советские перестройки, всё равно нигде такого количества очень интересной архитектуры, архитектурной традиции мы, наверное, не найдём.

Сергей Брюн

— Я бы тогда сразу хотел добавить, спасибо за это приглашение, мы всех ждём! Но два слова в защиту советского периода, при всех эксцессах 20-30-х годов, когда музей спасал наши сокровища древнерусского искусства, но музей, опять же, там, с покровительством Луначарского, там, потом, да..

Алексей Пичугин

— Ну, естественно, конечно, да, и... Седовой (Н.И. Седова-Троцкая, жена наркома по военным и морским делам, председателя Реввоенсовета РСФСР Л. Д. Троцкого; В течение десяти лет Н. И. Седова-Троцкая возглавляла Отдел по делам музеев и охраны памятников искусства и старины Народного комиссариата просвещения (Музейный отдел Наркомпроса), — первый советский государственный орган, связанный с защитой памятников и исторических мест — прим.ред.).

Сергей Брюн

— Конечно, конечно. Нет, ну, даже когда музей атеизма у нас был.

Алексей Пичугин

— Ну, конечно.

Сергей Брюн

— В Софии, ну, это был предлог, чтобы сохранять эти сокровища, да. Здесь важно отметить, что это все-таки было именно решение, которое пролоббировал Алексей Викторович Щусев после войны, когда Новгород был нацистами обращен в пустошь.

Алексей Пичугин

— Ну, почти в пустошь.

Сергей Брюн

— Практически, практически полностью, да. Чудом, я говорю, каждый раз, когда я приезжаю смотреть на фрески Феофана Грека в Спаса на Ильине, смотришь в этот купол, где его Пантократор с ангелами, с ветхозаветными пророками, смотришь на лик Христа, и ты понимаешь, каким чудом этот купол избежал артиллерийского удара немецкого, когда утюжили всю торговую сторону, и были вот эти перестрелки и так далее, в которых и погибли, в общем-то, Нередица, Волотово, Ковалево. Важно, что Игорь Грабарь, он выступал сугубо за консервацию Новгорода, как такой руины.

Алексей Пичугин

— У них был клинч с Щусевым.

Сергей Брюн

— У них был очень жёсткий клинч, и Щусев победил, который отстаивал идею того, что Новгород должен быть не просто восстановлен, а восстановлен как город-музей под открытым небом — зелёный город, малоэтажный город, где доминантами были бы храмы! Где доминантами были бы храмы, воссоздаваемые в их исконной архитектурной форме, которых он-то при жизни не видел, он их предполагал, кроме Нередицы, условно говоря. И он проложил путь, он не дожил, естественно, до начала даже серьезных работ, но он проложил путь к такому возрождению Новгорода, и это решение было поддержано Сталиным, и это решение было поддержано Совмином. Поэтому здесь у Новгорода было на самом деле исключительное положение на фоне там других каких-то историй. Да, был действительно долгое время только один действующий храм — это храм апостола Филиппа, вот до возвращения собор Софии, буквально там накануне ГКЧП. Но Новгород был возрожден как город, где доминантами служили храмы.

Алексей Пичугин

— Но я, когда говорю про советский период, я, конечно, говорю, и тем более, что у нас уже в предыдущих программах мы это тоже затрагивали, и, конечно, говорили много о работах Щусева. Я говорю про поздний советский период, уже скорее даже не Хрущёвский, а Брежневский, когда всё равно, как бы ни было задумано, и Новгород тоже затронуло вот это пусть малоэтажное, но достаточно своеобразная застройка.

Сергей Брюн

— Да, но, к счастью, исторические центры все равно в своей массе, ну, таких совсем неинтересных домов там вот на фоне исторических улиц не так много, там город красивый. И, конечно, город очень сильно раскрылся за последние годы, где-то с 2017 года, потому что кто приезжал до этого, и у Новгорода была такая аура... Я безумно люблю Новгород, это мой теперь второй родной город, я тем более люблю новгородцев, но была всегда такая, знаете, красивая печаль вокруг него, то есть он такой вот красивый, с отдельными храмами, но в таком легком тумане, в такой лёгкой печали... Новгород действительно ожил и раскрывается очень ярко.

Алексей Пичугин

— Тут я вынужден признаться, что я последний раз был в Новгороде, я в Новгороде был, конечно же, не единожды, но последний раз я был в Новгороде с коллегами из Радио ВЕРА, это был 15-й или 16-й год. То есть это было до 17-го года — это было 10 лет назад. И вот это моё упущение, я признаю.

Сергей Брюн

— Приезжайте, много интересного покажем!

Алексей Пичугин

— У нас в последние годы что-то происходит с городами, и действительно они раскрываются по-новому. Вот если вы говорите, что вас поздравляли с назначением в...

Сергей Брюн

— Нижний Новгород! (С улыбкой.)

Алексей Пичугин

— Я в Нижнем Новгороде был на днях буквально, а до этого я тоже не был там 10 лет. И вот Нижний Новгород, конечно расцвёл! Говорят, что после чемпионата по футболу, но он действительно расцвёл, и вот это что-то совершенно непохожее на то, где я был там 10 лет назад. А можно тогда сразу личный вопрос? До того, как вас назначили, вот уже почти 2 года прошло, да.

Сергей Брюн

— Ну, ещё меньше даже.

Алексей Пичугин

— Ну, чуть меньше, когда вас назначили в Новгород. Насколько часто вы там бывали и насколько вы были хорошо знакомы с его архитектурой?

Сергей Брюн

— Ну, я там был достаточно подробно, там подробнее всего в семнадцатом году, прямо когда вот так действительно можно было наконец-то дорваться, поездить там по храмам, посмотреть. Так что это было такое, с одной стороны, эпизодическое, с другой стороны, очень как бы фундаментальное знакомство, потому что все-таки я занимаюсь византийским и древнерусским искусством, поэтому и памятники, именно древнерусские фрески были все как бы хорошо достаточно известны. Другой момент, конечно, что когда обсуждалось это назначение, и когда мне поставили как бы, ну, сделали предложение туда переехать, пришлось очень долго садиться и изучать все другие замечательные площадки, объекты, литературные музеи, усадьбы, художественные коллекции, там, литературные коллекции и так далее, потому что это просто, знаете, это как у Мандельштама: «Бессонница. Гомер. Тугие паруса.// И список кораблей прочёл до середины:..»

Алексей Пичугин

— Список до середины можно прочесть только в первый, наверное, несколько месяцев объектов.

Сергей Брюн

— Да, конечно, конечно. Поэтому город за эти 20 месяцев стал абсолютно родным, и главное, что музей стал родным. Там очень хорошая команда музейщиков работает. Никого не пришлось тащить из Москвы.

Алексей Пучугин

— Что важно, кстати. Но было бы странно, если бы в Новгороде была какая-то другая ситуация, поскольку всё-таки это та команда, которая собиралась, та команда, которая живёт в русле традиций Новгородского музея, самого Новгорода. Я вот с музейным миром, хотя и с детства знаком, но с новгородским не очень, но с археологическими раскопками, когда детство проходит в экспедициях, по неволе ты всё время встречаешься с людьми, волей-неволей, которые работают в разных экспедициях. Конечно, через Новгородские проходило огромное количество знакомых, и поэтому, конечно, именно из Новгорода приходят какие-то очень важные традиции, которые там зародились, которые по всей стране потом распространяются и в музеи, и в экспедиции. И просто вот в виде человеческого ресурса, извините, это плохое слово, словосочетание, но вот именно в виде людей, которые делают другие музеи, другие города.

Сергей Брюн

— Я согласен, я честно вам скажу, что поскольку я влез в музейный мир и в науку через форточку, хотя там уже как-то, видимо, немножко заслужил право там находиться. Я всегда завидовал безумно тем ребятам, тем коллегам, кто выезжал на практику археологическую в Новгород — кто копал. У меня никогда не было такой возможности. Поэтому, когда меня перебросили в Новгород, и у нас была вся такая большая эпопея с Троицким раскопом, на месте которого сейчас строится Национальный историко-археологический центр имени академика Янина, когда у тебя задача за два года раскрыть кризисно, то есть не я подписывал условия, это не вина Министерства культуры, раскрыть без копейки на копателей — колоссальный просто пласт одного из важнейших раскопов истории русской археологии, где нашли там древнейшую русскую книгу до этого, да, там Новгородскую псалтирь, где совершенно фантастическое количество находок. Вот это вот прекрасное погружение, это огромная радость, когда можно взаимодействовать просто, ну, с лучшими археологами, там, от Николая Андреевича Макарова до... Не до, а как бы следом прям можно Ольгу Альбертовну Тарабардину, главу нашего Центра археологических исследований, упомянуть. Блестящая совершенно команда из Московского и с Новгородского университетов, и сделать все возможное, чтобы это качественно, да, в сжатые сроки, но руками — бережно. Я, в том числе, в отпуск там уходил немножко покопать, именно когда дорвался. Но все это рассказывать, когда это видишь...

Алексей Пичугин

— Но все равно руки-то должны погрузиться в землю.

Сергей Брюн

— Да, это счастье, правда, мы с дочкой сели не на том участке, потому что мы радостно доставали там керамику в основном, какой-то разбитый горшок XII века, а прямо рядом на соседнем квадрате, что мне особенно больно, как медиевисту, который в основном все-таки крестовыми походами занимается нашли потрясающий XII века воинский вещевой клад. То есть, за вот эти два года у нас было, ну, за сезон 2024 года и начало мы в законсервированном ангаре утепленном продолжали еще там раскрывать слои, дошли как раз до 950-х годов, то есть, до самого начала фактически Новгорода в той части, где уже нет усадеб, где уже нет княжеских печатей, где уже нет романских, там византийских всех историй, где, в общем-то, сводится все к деревянным постройкам, аббасидскому серебру, молоточкам Тора. Ну вот быть просто сопричастным этому на правах хотя бы там невольного завхоза и координатора, коим являются директоры, за одно, хоть немножечко, вот просто вот спускаться, смотреть, общаться, это огромная радость. У нас еще радость, что у нас наконец-то за 160 лет истории Новгородского музея-заповедника впервые главным хранителем стал археолог. Очень уважаемый, хороший.

Алексей Пичугин

— Да, неужели, этого не было?

Сергей Брюн

— До этого никогда не было! Алексей Андреенко замечательный совершенно археолог. Копал на Рюриковом городище, но тоже вот приехал копать и остался много лет назад.

Алексей Пичугин

— Да, мы прервёмся буквально на одну минуту. Я напомню, что у нас в гостях сегодня Сергей Брюн, генеральный директор Новгородского государственного музея-заповедника, а мы сегодня общаемся не просто про Новгородский музей-заповедник, не просто про Новгород, но мы ещё и внутри цикла программ о Великом Новгороде, о культуре Великого Новгорода, о городском пространстве, о его развитии. И программы эти приурочены к замечательной выставке, которая называется «Восстаёт во славе». Она будет в музее архитектуры имени Щусева в Москве проходить до 27 июля. И выставка эта посвящена истории изучения и послевоенного восстановления памятников архитектуры Великого Новгорода, которые были разрушены во время войны. Это храм Спас Преображения на Нередице, храм Успения Богородицы на Волотовом поле и Спас Преображения на Ковалёве. Замечательные храмы, и вот есть возможность побывать ещё, успеть сходить на эту выставку в музей архитектуры в Москве и, конечно же, всегда очень здорово приехать в Великий Новгород. Ну а мы с Сергеем Брюном продолжим буквально через минуту. Никуда не переключайтесь.

Алексей Пичугин

— Возвращаемся в студию Светлого радио, друзья, и напомню, что у нас в гостях Сергей Брюн, генеральный директор Новгородского государственного музея-заповедника. И мы говорим о музее, мы говорим о городском пространстве, об истории музея в Новгороде. И вот до этого перерыва вы сказали, что впервые археолог стал хранителем, главным хранителем.

Сергей Брюн

— Да-да-да, Алексей Андреенко впервые, вот он замечательный археолог. Впервые за 160 лет истории музея стал, наконец, главным хранителем, чему мы очень рады!

Алексей Пичугин

— Это профессиональный археолог, но огромное количество людей, я вот помню, когда мы с коллегами приезжали в Новгород, и нам проводил экскурсию замечательный новгородский экскурсовод, я не помню, как его зовут, но один из множества хороших новгородских экскурсоводов, и он тогда сказал такую фразу, ну тут сложно поспорить, но это надо себе представить, что практически каждый житель Новгорода, родившийся в Новгороде, так или иначе участвовал в археологических экспедициях. Кто-то там, не знаю, ведра с землей относил, кто-то там приходил, смотрел, из школы приводили, хотя бы на 5 минут погружал руки в землю. Но так или иначе все были причастны. И вот с одной стороны, вот это его фраза, а с другой стороны, у меня есть хороший друг, мне кажется, я его мнение тоже приводил. Он археолог, сотрудник Суздальской археологической экспедиции. Наверное, единственный сотрудник Суздальской экспедиции, родившийся в Суздале. Молодой совершенно парень, 26 лет. Я его помню с детства, с его, он ещё маленьким приезжал. И вот так он вырос, закончил школу, институт. И мы с ним постоянно общаемся. Я говорю, слушай, ну вот, хорошо, у них школу в Суздале перенесли на окраину города. Там было несколько школ, все объединили и вынесли на окраину. Он возмущался: «Вот как так можно? Я был маленький, я ходил в школу через весь город, через все храмы, через музей, через Кремль. И вот я напитывался этим, и поэтому, — ну, так немножко смело про себя сказал, — Стал вот кем стал. А вот у них не будет такой возможности. Они из своих новостройок пойдут в новостройку!» И вот в этом есть какая-то на самом деле правда. В Новгороде, наверное, потому и существует, мне кажется, вот эта традиция, поскольку каждый человек Новгородом гордится. Человек, родившийся в Новгороде, он может уехать оттуда в Москву или Петербург, за границу уехать, куда угодно, но он может гордиться Новгородом, что он родился в городе, который вот такой, который был столицей фактически и не фактически. Город, который подарил
во многом России государственность, там Киев, Новгород, ну что, это два таких центра.

Сергей Брюн

— Сначала Новгород, потом Киев, да, вполне логично.

Алексей Пичугин

— Да, естественно. И здесь вот каждый житель Новгорода, он всё равно так или иначе, кем бы он ни стал, даже если он будет совсем, ну, его жизнь сложится не так, как бы хотелось, всё равно вот что-то там вот останется от этой культуры. Вы как думаете?

Сергей Брюн

— Я думаю, что Новгород... Я думаю, что Новгород, он тем и ценен, что, с одной стороны, это действительно начало Руси, да. Это город, с которым связана просто вот эта вот плеяда преемственных, разных, потрясающих совершенно памятников. Потому что, опять же, это город, где мы можем увидеть тысячелетия, допустим, если мы любим византийское древнерусское искусство. Вот, правда, тысячелетия, буквально. От первых фресок в Софии до Знаменского собора, который уже вот это вот совсем уже, да, конец русского средневековья, да, с Феофаном и волотовским мастером там, шедеврами XII века, как там Нередица или Аркажи там посередине. Новгород ценен тем, что это сокровище, которое мы едва обрели, потом должны были потерять навсегда. И, казалось бы, потеряли из-за войны, из-за немецкого разорения. Один новгородский музей как бы больше 30 тысяч памятников потерял. Но это возрождённое чудо, которое мы продолжаем ещё раскрывать! Вот там работы на самом деле очень много. Это касается действительно, вот как я сказал, эпопеи с Троицким раскопом, который в итоге вместо медиа-скандала нам дал 14 тысяч уникальных совершенно находок за один сезон фактически, в том числе одно из древнейших — печать Владимира Мономаха, 40 берестяных грамот. Это касается обретения памятников, которые мы ищем, на самом деле, мы ищем по всему миру. За прошлый год мы смогли вернуть в дом графини Орловой-Чесменской из Франции портрет ее отца.

Алексей Пичугин

— Это то, что ушло в 40-е годы?

Сергей Брюн

— Нет, это то, что ушло в 90-е годы.

Алексей Пичугин

— Ааа, это в 90-е, а это была другая волна, это совсем другая история!

Сергей Брюн

— Да сейчас мы получили, Новгородский музей впервые получил, стал лауреатом Национальной музейной премии имени Дмитрия Сергеевича Лихачева в номинации «Национальное достояние» за возвращение краденной нацистами как раз иконы «Распятие» с Волотова поля. Это один из величайших шедевров не просто новгородской, а русской иконописи XV века. Памятник, считавшийся погибшим. Вот мы провели сложнейшую операцию по его возвращению с 2023 года. Вот в мае 2024 мы радостно его ввезли домой в Новгородский музей. И сейчас она, кстати, на выставке, о которой мы говорим, она вместе со своими сестрами, с вот этими потрясающими «Волотовскими праздниками». Она привезена в Москву, это мы смогли сделать только благодаря поддержке министра культуры, лично Ольги Борисовны Любимовой и министерства, и благодаря нашему попечительскому совету, Максиму Станиславовичу Орешкину, который возглавляет, ныне замглавы администрации президента. Ну и здесь, конечно, вот когда ты видишь вот эти обретенные сокровища, тем более когда ты соучаствуешь, ты понимаешь, что Новгород еще предстоит только раскрывать, раскрывать и раскрывать в его красоте, в его потенциале, да, где-то прекрасно смотреть на руину на восходе или закате, или там посреди, или на такой милый запустевший храм, да, там.

Алексей Пичугин

— Вот на закате или на рассвете приезжаете в Рюриково Городище?

Сергей Брюн

— Ну Рюриково Городище, оно теперь, конечно, совсем по-другому выглядит. Там был большой реставрационный проект, о нем можно спорить, я не считаю его во всем удачном, но, тем не менее, это было там до меня. Это вот как раз было после 2017 года. Но огромная как бы сейчас реставрационная работа идёт и на Ярославовом Дворище, и как раз в Спасе на Ковалёве. Вы детей упомянули, вот это вот ощущение приобщения к чему-то из детства. На самом деле, это и да, и нет, потому что, с одной стороны, как трудовой мигрант в Великом Новгороде, из Москвы переведённый, я вижу, как действительно этот город тебя в хорошем плане поглощает своей вот этой величественной красотой, своими ландшафтами, своими памятниками, своей тишиной, своими людьми, но при этом, конечно, всегда остается вот эта проблема, когда мы живем рядом, мы зачастую этой красоты не замечаем. Сейчас у нас в прошлом году был большой очень проект, который мы делали, сделали архитектурную подсветку на храме Спаса на Ильине, при этом еще поменяв... там же замечательное есть не Феофана, она чуть более поздняя, но XIV века, наружная потрясающая фреска Богоматери «Одигитрия». Скорее всего, какой-то балканский мастер писал, которая называлась Богоматерь «Холерная», потому что она была закрыта побелкой в 1831 году во время холеры. Там неожиданно кусочек с нее упал этой штукатурки, ее раскрыли, в этот момент отступила холера от города. Вот она у нас была под разбитым стеклом, извините, там я ее вот когда приезжал всегда в предшествующие годы, все уже знают, что там это 20 лет практически, но больше 15 лет. Когда ты меняешь вот эти вот какие-то даже мелочи, казалось бы, сделали архитектурную подсветку, и улица по-другому зажила, памятник по-другому зажил. И точно также у нас рядом наш замечательный совершенно храм Фёдора Стратилата на Ручью — это шедевр, в котором переплетается новгородское зодчество с Византией и с готикой, с потрясающими фресками XIV века. Внутри современник Феофана, но не Феофан, совершенно другого толка, крайне такой ... крайне экспрессивный мастер, у которого, знаете вот, все время какие-то... когда вам кто-то будет рассказывать, что в православном искусстве, в византийском искусстве нет движения, приезжайте к нам в Новгород, посмотрите на работы византийских иконописцев XIV века, что волотовский мастер, что вот эти фрески Спаса на Ручью.

Алексей Пичугин

— Византийские мастера XIV века — это уже такой предел расцвета. Ну, потом падение Константинополя, но это самый предел расцвета, потому что это я вот помню хорошо по Стамбулу и Хоре. Снова можно туда попасть, слава Богу.

Сергей Брюн

— Но это другое!

Алексей Пичугин

— Это другое, да. Хора это мозаики.

Сергей Брюн

— И нет, там и фрески есть, почему, там в приделе есть, да, конечно.

Алексей Пичугин

— Есть, но всё-таки в основном мозаики.

Сергей Брюн

— Да, в основном мозайки.

Алексей Пичугин

— Но это вот уже самый-самый такой пик.

Сергей Брюн

— И это такой финальный яркий закат такой, да, когда солнце светит всеми красками. Здесь другое, а здесь это какое-то удивительное поколение таких, знаете, византийских экспрессионистов, по сути дела, вот, явно невероятно интеллектуально развитых, с потрясающим совершенно художественным мышлением. Работы которых чудом сохранились не на Балканах в основном, не в Константинополе, они не сохранились. Они сохранились на севере византийского мира — в Новгороде. И вот наш храм Фёдора на Ручью тоже, там прямо рядом школа. И вот для меня было принципиально, потому что все гуглят только... вот приезжают в Новгород. Мы вас сейчас звали, нашу аудиторию в Новгород. Приезжают в Новгород, гуглят, где посмотреть Феофана Грека. Радостно приходят, смотрят Феофана Грека, и с галочкой уходят. Рядом напротив там Знаменский собор, рядом Фёдор на Ручью. Мы сейчас стали делать и QR-коды, и объявления, и вообще все там, и с Яндексом взаимодействуем, чтобы были вот эти навигаторы, чтобы человек вообще мог понять, какие сокровища рядом, и если ему это интересно, чтобы он мог там перейти на соседнюю улицу и увидеть еще один памятник, совершенно другой, но раскрывающий эту же тему на самом деле, эту бесконечную красоту византийского искусства. И вот в этот храм — замечательного Фёдора на Ручью ходило в 20 раз народу меньше, чем в Спаса на Ильине смотреть на Феофана Грека, потому что мастер безымянный. Бренда такого, прости Господи, вокруг него не создано. Это никто сейчас не оспаривает гениальность Феофана.

Алексей Пичугин

— Ну, знаете, как с Рублёвым. Что у нас верифицировано на сто процентов, что это Рублёв? Там «Троица», «Спас» и ещё пара.

Сергей Брюн

— Успение на Городке и Успение во Владимире (Храм Успения Божией Матери на Городке, г. Звенигород; Свято-Успенский Кафедральный собор, г. Владимир — прим.ред.)

Алексей Пичугин

— А всё остальное... да, и роспись Успенского собора.

Сергей Брюн

— Росписи, да, да.

Алексей Пичугин

— А всё остальное — это круг Рублёва, Звенигородский чин, ученики. Но принято считать, что это Рублёв. А на самом деле, ну, это вот школа.

Сергей Брюн

— Поколение.

Алексей Пичугин

— Да, поколение.

Сергей Брюн

— Потрясающих мастеров. Да-да-да, то же самое. Вот, и когда мы делали... И принципиальным для меня было создать красивую архитектурную подсветку для этого храма, причем наружную и внутреннюю, для Фёдора на Ручью. Когда ты добавляешь правильный свет, мы вообще во всех храмах сейчас свет меняем, вместо серо-коричневых таких вот фрагментов, которые ты видишь, разлилось вот опять же таким византийским закатом — фиолетово-золотым, эти росписи, и опять же стоит храм, рядом с ним школа. Храм стоит в кромешной темноте на фоне освещенной улицы. И вот отношение ребенка, тем более когда ты живешь в городе, где полгода очень темно зачастую, ты ходишь мимо еще одной древней церкви в школу: мало ли у нас этого добра, или ты приходишь рано с утра, когда темно, или уходишь, когда уже темно, в каком-то декабре, и этот храм физически тебе скрашивает день — потому что он светится, он тебе дарит тёплый красивый цвет, он сияет перед тобой красотой своей архитектуры. Это важный на самом деле не только эстетически, но и миссионерски.

Алексей Пичугин

— Это важная возможность, потому что я почему-то уверен: есть люди, которые эту красоту могут увидеть, а есть люди, которые в чём-то другом, наверное, талантливы, и, скорее всего, они раскроются в чём-то другом и могут раскрыться. Но они будут ходить мимо него десятками лет и не обращать внимания. К сожалению, это так. Но эта возможность для тех, для кого это действительно важно, кто по натуре такой, кто вдруг увидит, как этот косой луч света падает на барабаны, и как играет солнце закатное на отблеске там креста, или как там фреска изнутри подсвечивается. Хотя это не фреска, мы каждый раз говорим, что стенопись.

Сергей Брюн

— Стенопись, да.

Алексей Пичугин

— Но, не важно.

Сергей Брюн

— Фрески настоящей у нас на Руси практически нет.

Алексей Пичугин

— Да, конечно, конечно. Но это вот возможность раскрыть этот потенциал, как для молодого археолога из Суздаля.

Сергей Брюн

— Да, но мы должны звать. Мы должны звать людей! У нас, кстати говоря, тоже такая большая сейчас программа идет, когда нет высокого сезона. Сейчас очень много людей приезжают, очень счастливые, все смотрят. Все-таки вот когда наступает там такой спящий февраль или ноябрь, усиленно работать с местным населением — бесплатные дни делать. И вот мы видим, как люди тянутся.

Алексей Пичугин

— Вы делаете?

Сергей Брюн

— Мы стали это делать для всех, определенные дни и так далее. И люди стали приходить, потому что, опять же , я могу работать в магазине рядом с тем же Фёдором на Ручью, я могу работать там где-то в конторе и ходить всегда мимо там Дворянского собрания, где у нас потрясающая коллекция русского искусства там XVIII и XX веков. Стоит человека пригласить: нет — нет, не придёт тысяча человек. Придёт десять человек, но на следующий раз их будет тринадцать, на следующий раз их будет пятнадцать, по чуть-чуть, но люди... Мы видим даже как там город уютный небольшой, пошли вот эти слова, что мы уже планируем неделю под ваши вот эти бесплатные дни. Кто с подругой, кто с внуком, кто с...

Алексей Пичугин

— И придут обязательно.

Сергей Брюн

— И приходят. И это нужно делать. В больших и малых городах.

Алексей Пичугин

— Друзья, напомню, что в гостях у Светлого радио сегодня Сергей Брюн, генеральный директор Новгородского государственного музея-заповедника. Когда вы приехали почти два года назад в Новгород, я думаю, что у вас уже были какие-то планы, вы видели, как это должно происходить, как это должно развиваться. Думаю, что они скорректировались за эти два года. Но вот что сейчас вы видите перед собой первостепенной задачей по развитию музея?

Сергей Брюн

— Ну, знаете, это как у Хемингуэя.

Алексей Пичугин

— Какие ваши творческие планы?

Сергей Брюн

— Да, да, это хорошо. Это как у Хемингуэя: ни одна битва никогда не идёт по плану, и это нужно всегда понимать.

Алексей Пичугин

— Естественно.

Сергей Брюн

— Или как у Крайтона: жизнь вносит свои коррективы.

Алексей Пичугин

— Вы говорите, что вот бесплатные дни для новгородцев — это очень важно. Но это же комплекс каких-то очень важных действий.

Сергей Брюн

— Значит, на самом деле, уже сколько там будет Господом отпущено, я не знаю, я хотел бы, чтобы как можно дольше, потому что, опять же, нам только предстоит, как я сказал, в полной мере раскрыть потенциал красоты этого места. Конечно, я во многом начал с храмов, меняя освещение, сейчас меняя экспозиции потихонечку, чтобы ничто не мешало, ни технические приспособления, которые до сих пор в некоторых храмах лежат, мы их там выметаем, до плохого освещения, чтобы они не мешали созерцанию действительно вот этих же мчужин, да, новгородской земли. Есть совершенно потрясающая экспозиция, есть лучшая команда на самом деле выставочная, но при этом есть то, над чем надо работать. Вот пока за эти 20 месяцев мы открыли три новых постоянных экспозиции, три новых музея: музей Великого моста, дом графини Орловой, и после реставрации как раз сейчас открыли третий по древности наш храм Богородицы — Рождественский собор. Меня перевели в музей, когда 14 объектов средневековых были на реставрации одновременно. Где-то эта реставрация закончена, где-то она будет продолжена.

Алексей Пичугин

— А где-то она только начнётся.

Сергей Брюн

— А это следующая история, потому что действительно у нас есть аварийные объекты, за которые мы бьёмся, и мы очень благодарны здесь прежде всего и министру культуры и попечителям: нашему губернатору и ушедшему и нынешнему региона за поддержку, потому что есть юнесковские памятники наши, которые в аварийном состоянии, внутри Великого Новгорода, с фресками, в том числе, как храм Рождества Христова на Красном поле. Есть две падающие башни Новгородского Кремля, за которые мы бьемся. Поэтому, на самом деле, работы очень много. Новгородский музей формировался как такая уникальная действительно музейная экосистема, которая охватывает там и пять музейных площадок в Старой Руссе, и три музея на Валдае, и музей в Боровичах, и усадьбу Суворова в Кончанском. Что-то вот, я говорю, за 20 месяцев, пока открыть три новых музея, закончить два больших национальных проекта, побить рекорд по посещаемости, возродить издательскую деятельность. У нас за это время больше 40 новых изданий и для детей, и профессиональных, и каталоги выставок, и коллекции, и так далее. Благодаря нашим двум благотворителям мы колоссальный, много-много-миллионный проект сделали по возрождению, без копейки госсредств, усадьбу Суворова, чтобы это выглядело не как такой упадочный... Как-то с каким-то акцентом сказал, упадошный.

Алексей Пичугин

— Упадошный, говорите упадошный, по-московски. (Смеются.)

Сергей Брюн

— Упадошный перестроечный такой парк, в котором, да, очень миленькая экспозиция, а чтобы действительно он преобразился в вид усадебного парка, где был Суворов. Очень много работы, на самом деле. Я говорь, есть экспозиции совершенно потрясающие, унаследованные, сделанные много лет назад или несколько лет назад. Есть вещи, которые, пока ну ты приезжаешь, ты приехал в 1974 год, не в лучшем смысле. Но с такой командой можно горы двигать! И вот мне хочется, чтобы добиться вот этой равномерности и раскрытия каждой из площадок, не просто открытия, а раскрытия для людей и так далее, чтобы все от входной зоны до сувенира, до того, как свет падает на памятник, на икону, на картину, чтобы драматургия экспозиции жила. Но учитывая, что у нас 135 объектов...

Алексей Пичугин

— Вот это следующий вопрос был. Вы начали с этого, что у вас 135 объектов, некоторые из них достаточно удалены. И это не только российская проблема, это я в разных странах видел, когда какой-то объект принадлежит конкретному музею, а центр может находиться там в 10, 20, 30 километрах. И в России такого много. И так близко, и так иногда далеко.

Сергей Брюн

— Мне до филиалов на Валдае и в Боровичах, и в Кончанском ехать два с половиной часа в одну сторону.

Алексей Пичугин

— Вот я как раз о логистике. Мне почему-то сейчас пришёл в голову этот вопрос, я никогда об этом не задумывался, потому что иногда ты приезжаешь куда-то: а ещё у нас есть наш филиал — такая-то усадьба, ну вот она правда, там как-нибудь доберётесь до неё — 40 километров, из них 20 от электрички. Я вдруг подумал, но ведь это же тоже задача музея сделать так, чтобы эти объекты были какой-то транспортной системой соединены.

Сергей Брюн

— Конечно. Во-первых, это очень видно, я говорю, внутри самого Великого Новгорода, где потрясающие памятники в пешеходной доступности, или там в очень краткой автомобильной доступности, допустим, друг от друга, но люди не едут, потому что они это не знают. Нам удалось это поменять. Когда потрясающие красоты памятники, как Знаменский собор, а это уже совсем-совсем конец русского Средневековья, это такое преддверие Северной войны, фактически уже начало. Имею в виду фрески, сам собор 80-х годов, XVII века. Или там Симеона Багоприимца, изящнейшая церковь, последний храм Новгородской республики, до нас дошедший, тоже с феноменальной росписью. До них люди не доезжали. Сейчас там посещаемость взлетела больше, чем там на 90-100%, потому что люди хотя бы знают, что как бы и с ними люди разговаривают, что если вам это интересно, вот там посмотрите, вот QR-код, возможно, вам будет также интересно это — и эти вещи работают. Что касается филиалов, то сразу скажу, вот за последние годы мы сейчас много говорим о переменах. Вот команда последних двух губернаторов, сейчас нынешнего врио — Александра Дронова и до этого Андрея Никитина, кто с 2017 года у нас был, они добились просто переворота в плане хотя бы того же дорожного строительства, то есть, грубо говоря, кто думает, что, ну, для Боровичей и Кончанского это было очень видно, люди не могли доехать никуда, потому что просто элементарно дороги не было. Сейчас дороги зачастую лучше, чем во многих гораздо более центральных областях, допустим, и это важно. А задача музея — разрабатывать и придумывать программу, чтобы они зажили. То есть, когда я знаю, что у меня в том же Чудово для большинства наших слушателей, я уверен, что город Чудово на Севере Новгородской области — это «Чудово стейшн». (Улыбается.) Едем из Москвы в Петербург или обратно на Сапсане!

Алексей Пичугин

— А дальше еще на Ласточке.

Сергей Брюн

— Да, а здесь в Чудово у нас филиал, где у нас музей Некрасова и Глеба Успенского взлетел тоже больше, чем в два раза посещаемость за последние вот эти 20 месяцев. Людям интересно, если людей ждать, если работают с экспозициями, если работать с людьми, с людьми двояко, как с сотрудниками, так и с... Хотя команда, я говорю, очень хорошая у нас, очень преданная. Так и с посетителями.

Алексей Пичугин

— У нас уже не очень много времени остается, несколько вопросов. Кстати, вот вы сказали про Чудово. Это действительно остановка на пути в Петербург из Москвы или наоборот, а до Великого Новгорода быстрее всего из Чудово как добраться?

Сергей Брюн

— До Великого Новгорода, но это, считайте, чуть больше, там, часа, ну, час-полтора на машине. Там и такси ходят, и очень просто как бы доехать, это вообще не проблема. То есть это и очень хорошая дорога, причем дорога, это путешествие очень красивое, при этом очень такое горькое, потому что вы проезжаете как раз Мясной Бор — это одна из величайших трагедий Великой Отечественной войны.

Алексей Пичугин

— Я как человек, который раньше часто в Питер на машине ездил, через него и так всё время проезжал.

Сергей Брюн

— Ну вот, вот, вот, поэтому...

Алексей Пичугин

— Сейчас уже конечно дорога плотная.

Сергей Брюн

— Но это живописная, замечательная дорога, и всё это очень близко, это из Чудово.

Алексей Пичугин

— Вопрос-то к чему был задан? Люди приезжают в Новгород буквально на несколько часов. Понятно, что хорошо с полным погружением, но приезжают на несколько часов. Едут на машине, скажем, в Питер или, наоборот, в Москву или куда-то, но вот есть несколько часов. И куда, в первую очередь, нужно пойти, чтобы вот это краткое посещение дало или импульс для какой-то дальнейшей большой поездки, ну или хотя бы человек мог сказать, что я кратко, но был в Великом Новгороде.
Сергей Брюн

— Ну, понятно, что нельзя не зайти в Кремль, потому что, опять же, здесь я нанесу ущерб, наверное, нашим музейным планам, потому что, конечно, любое путешествие в Новгороде должно начинаться со Святой Софии. Где Святая София, там и Новгород — сердце Кремля. Посмотреть Софию, памятник Тысячелетию, зайти в Грановитую палату. Если будет время, посмотреть наши удивительные выставки и сокровища в Присутственных местах Кремля — это главная наша площадка, это место, где крупнейшая, это для наших слушателей, наверное, актуально, крупнейшая в России и, соответственно, в мире экспозиция икон — 14 залов от XI до XIX веков. Сокровища Грановитой палаты, где византийские, древнерусские просто шедевры золотого и серебряного дела, которых, опять же, многих нет ни в Оружейной палате, ни в Эрмитаже, при всем уважении к нашим великолепным коллегам, ни в Метрополитен, ни в Британском музее, ни в Топкапы, ни в ризнице Сан-Марко в Венеции. Нет именно таких вот аналогий, таких вещей. И, конечно, посмотрев Дворянское Собрание, опять же, замечательное наше, но очень стоит, конечно, либо вырваться в Витославлицы погулять, но туда все едут. Это потрясающий музей деревянного зодчества, это наш самый посещаемый.

Алексей Пичугин

— Но это не несколько часов в Новгороде.

Сергей Брюн

— Это не несколько, нет. Ну смотрите, хотя бы два часа потратить на Кремль, а дальше, дорогие мои, если вы всё-таки рванёте на торговую сторону, и там погулять, и посмотреть Феофана. Но не только Феофана! Посмотреть Фёдора на Ручью, доехать до Спаса на Нередице, если вы на машине — Волотово поле.

Алексей Пичугин

— А вот уже и два часа, три часа и прошло.

Сергей Брюн

— И вот оно и прошло. Тем более сейчас мы в этом году должны открыть больше пяти новых экспозиций, потому что постепенно, вот с 12 июня у нас открывается шаг за шагом на протяжении нескольких месяцев основные экспозиции на Ярославовом Дворище, из тех, что готово.

Алексей Пичугин

— У любого человека, который работает долго в каком-то месте или живет, есть какое-то место, куда вы всегда придёте. У Сергея Брюна это что за место? Просто вот прийти, вот без этого невозможно. Я в Суздале такое могу назвать для себя.

Сергей Брюн

— Много, но честно вам скажу, что важнее всего, наверное, я очень люблю... Я сейчас не буду называть ни одной музейной площадки.

Алексей Пичугин

— Это может быть абсолютно не музейная площадка. Это может какой-то быть абсолютно...

Сергей Брюн

— Знаете, для меня это одна точка, где очень хорошо ощущаются масштабы Новгорода и масштабы музея. Это ровно выход из Пречистинских ворот Кремля, когда ты выходишь к Волхову, и вот у тебя с одной стороны Кремль, а с другой стороны Ярославово Дворище сияет крестами. В одну сторону повернешься, зная, что там купола Антониева монастыря, а прямо через Ильмень озеро, ну, то есть в сторону Ильмень озера, до него ещё Рюриково Городище, а с другой стороны, за лесом, где Юрьев монастырь, там живёт Витославлицы, а за Ильмень озером Старая Русса, а в другую сторону Чудово, туда, там дальше Валдай, и ты ощущаешь, это такое какое-то средоточие, тем более ты стоишь на пути из варяг в греки, буквально — ты видишь городище, как шутят, да, зачастую это хорошая археологическая шутка: мы не знаем, был ли Рюрик, но его крепость, кстати, датированная 859-862 годом по дендрохронологическому анализу, она там найдена вот. А здесь за моей спиной вот этот новый город, который древний, который наша колыбель — вот эта точка ровно выход из Пречистинских ворот на Волхове. Самое лучшее, где это как сказочный хоровод, как Божие благословение, вот даже сейчас после Пасхи, после ночной службы, вышел из Софии, просто вот в этой тишине стоишь, дышишь. В любое время года, летом, осенью, даже когда вот у нас наступает такой февраль или ноябрь, когда всё в таком красивом сером тумане, это одно из самых красивых мест в России.

Алексей Пичугин

— Я запомнил, и когда, я надеюсь, что вскоре доберусь до Новгорода, я встану и попробую, хотя бы малую часть из того, что вы сейчас поведали, ощутить. Спасибо вам большое...

Сергей Брюн

— Спасибо огромнейшее.

Алексей Пичугин

— ... что вы к нам сегодня пришли. Я напомню, что программа наша вот эта завершила цикл из пяти передач, которые были посвящены Великому Новгороду, его архитектуре, его традиции, его пространству как великого города. И, конечно же, ещё эти программы были приурочены к замечательной выставке, которую вы успеете посетить, если будете в Москве или живёте в Москве, до 27 июля она будет проходить. Называется она «Восстаёт во славе» и посвящена истории изучения и восстановления после войны замечательных новгородских церквей: Спаса на Нередице, Успеяние на Волотовом поле и Спаса на Ковалёве. Это всё храмы XII, XIV века. Приходите и приезжайте в Новгород. Благодарю вас, Сергей Брюн, генеральный директор Новгородского музея-заповедника! Я, Алексей Пичугин, прощаемся с вами. До свидания, до новых встреч.

Сергей Брюн

— Спасибо.

Все выпуски программы Светлый вечер

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов

Другие программы

Богослужения вечера

Тексты богослужений праздничных и воскресных дней. Всенощное Бдение. 21 декабря (вечер 20 декабря) 2025г.

Вечер 20.12.25

Неде́ля 28-я по Пятидеся́тнице, святы́х отцо́в.

Прп. Пата́пия.

Глас 3.

ВСЕНО́ЩНОЕ БДЕ́НИЕ

Вели́кая Вече́рня

Диакон: Воста́ните!

Хор: Благослови́.

Иерей: Сла́ва Святе́й и Единосу́щней и Животворя́щей и Неразде́льней Тро́ице всегда́, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Священнослужители в алтаре:

Прииди́те, поклони́мся Царе́ви на́шему Бо́гу.

Прииди́те, поклони́мся и припаде́м Христу́ Царе́ви на́шему Бо́гу.

Прииди́те, поклони́мся и припаде́м Самому́ Христу́, Царе́ви и Бо́гу на́шему.

Прииди́те, поклони́мся и припаде́м Ему́.

Псало́м 103, предначина́тельный:

Хор: Благослови́, душе́ моя́, Го́спода./ Благослове́н еси́, Го́споди./ Го́споди, Бо́же мой, возвели́чился еси́ зело́./ Благослове́н еси́, Го́споди./ … / Вся прему́дростию сотвори́л еси́./ Сла́ва Ти, Го́споди, сотвори́вшему вся.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Вели́кая ектения́:

Диакон: Ми́ром Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй. (На каждое прошение)

Диакон: О Свы́шнем ми́ре и спасе́нии душ на́ших, Го́споду помо́лимся.

О ми́ре всего́ ми́ра, благостоя́нии Святы́х Бо́жиих Церкве́й и соедине́нии всех, Го́споду помо́лимся.

О святе́м хра́ме сем и с ве́рою, благогове́нием и стра́хом Бо́жиим входя́щих в онь, Го́споду помо́лимся.

О вели́ком Господи́не и Отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о Господи́не на́шем, Высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к, честне́м пресви́терстве, во Христе́ диа́констве, о всем при́чте и лю́дех, Го́споду помо́лимся.

О Богохрани́мей стране́ на́шей, власте́х и во́инстве ея́, Го́споду помо́лимся.

О гра́де сем (или: О ве́си сей), вся́ком гра́де, стране́ и ве́рою живу́щих в них, Го́споду помо́лимся.

О благорастворе́нии возду́хов, о изоби́лии плодо́в земны́х и вре́менех ми́рных, Го́споду помо́лимся.

О пла́вающих, путеше́ствующих, неду́гующих, стра́ждущих, плене́нных и о спасе́нии их. Го́споду помо́лимся.

О изба́витися нам от вся́кия ско́рби, гне́ва и ну́жды, Го́споду помо́лимся.

Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́ и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко подоба́ет Тебе́ вся́кая сла́ва честь и поклоне́ние, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Блаже́н муж:

Хор: Блаже́н муж, и́же не и́де на сове́т нечести́вых.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Я́ко весть Госпо́дь путь пра́ведных, и путь нечести́вых поги́бнет.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Рабо́тайте Го́сподеви со стра́хом и ра́дуйтеся Ему́ с тре́петом.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Блаже́ни вси наде́ющиися Нань.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Воскресни́, Го́споди, спаси́ мя, Бо́же мой.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Госпо́дне есть спасе́ние, и на лю́дех Твои́х благослове́ние Твое́.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

И ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Ектения́ ма́лая:

Диакон: Па́ки и па́ки ми́ром Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́ и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко Твоя́ держа́ва, и Твое́ есть Ца́рство и си́ла и сла́ва, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Го́споди, воззва́х, глас 3:

Хор: Го́споди, воззва́х к Тебе́, услы́ши мя./ Услы́ши мя, Го́споди./ Го́споди, воззва́х к Тебе́, услы́ши мя:/ вонми́ гла́су моле́ния моего́,/ внегда́ воззва́ти ми к Тебе́.// Услы́ши мя, Го́споди.

Да испра́вится моли́тва моя́,/ я́ко кади́ло пред Тобо́ю,/ воздея́ние руку́ мое́ю/ – же́ртва вече́рняя.// Услы́ши мя, Го́споди.

Стихиры воскресные, глас 3:

На 10. Стих: Изведи́ из темни́цы ду́шу мою́,// испове́датися и́мени Твоему́.

Стихира: Твои́м Кресто́м, Христе́ Спа́се,/ сме́рти держа́ва разруши́ся,/ и диа́воля пре́лесть упраздни́ся,/ род же челове́ческий, ве́рою спаса́емый,// песнь Тебе́ всегда́ прино́сит.

Стих: Мене́ ждут пра́ведницы,// до́ндеже возда́си мне.

Стихира: Просвети́шася вся́ческая/ Воскресе́нием Твои́м, Го́споди,/ и рай па́ки отве́рзеся,/ вся же тварь восхваля́ющи Тя,// песнь Тебе́ всегда́ прино́сит.

На 8. Стих: Из глубины́ воззва́х к Тебе́, Го́споди,// Го́споди, услы́ши глас мой.

Стихира: Сла́влю Отца́ и Сы́на си́лу,/ и Свята́го Ду́ха пою́ власть,/ неразде́льное, несозда́нное Божество́,/ Тро́ицу Единосу́щную,// ца́рствующую в век ве́ка.

Стих: Да бу́дут у́ши Твои́// вне́млюще гла́су моле́ния моего́.

Стихира: Кресту́ Твоему́ честно́му покланя́емся, Христе́,/ и Воскресе́ние Твое́ пое́м и сла́вим.// Ра́ною бо Твое́ю мы вси исцеле́хом и́.

На 6. Стих: А́ще беззако́ния на́зриши, Го́споди, Го́споди, кто постои́т?// Я́ко у Тебе́ очище́ние есть.

Стихира: Пое́м Спа́са от Де́вы вопло́щшагося./ Нас бо ра́ди распя́тся,/ и в тре́тий день воскре́се,// да́руя нам ве́лию ми́лость.

Стих: И́мене ра́ди Твоего́ потерпе́х Тя, Го́споди, потерпе́ душа́ моя́ в сло́во Твое́,// упова́ душа́ моя́ на Го́спода.

Стихира: Су́щим во а́де сшед Христо́с благовести́:/ дерза́йте, глаго́ля, ны́не победи́х,/ Аз есмь Воскресе́ние, Аз вы возведу́,// разруши́в сме́ртная врата́.

На 4. Стих: От стра́жи у́тренния до но́щи, от стра́жи у́тренния,// да упова́ет Изра́иль на Го́спода.

Стихира: Недосто́йно стоя́ще в пречи́стом дому́ Твое́м,/ вече́рнюю песнь возсыла́ем,/ из глубины́ взыва́юще, Христе́ Бо́же:/ просвети́вый мир тридне́вным воскресе́нием Твои́м,// изми́ лю́ди Твоя́ от руки́ враго́в Твои́х, Человеколю́бче.

Стихиры прп. Патапия, глас 1, подобен: «Всехва́льнии му́ченицы…»:

Стих: Я́ко у Го́спода ми́лость, и мно́гое у Него́ избавле́ние,// и Той изба́вит Изра́иля от всех беззако́ний его́.

Стихира: О́тче Пата́пие,/ пло́ти стремле́ния воздержа́нием увяди́в разжже́ние,/ в пусты́ню всели́лся еси́,/ я́ко Или́я дре́вле,/ ум очища́я непреста́нными к Бо́гу моли́твами./ И ны́не моли́ дарова́ти душа́м на́шим// мир и ве́лию ми́лость.

На 2. Стих: Хвали́те Го́спода вси язы́цы,// похвали́те Его́ вси лю́дие.

Стихира: О́тче Пата́пие,/ лико́м по́стническим причи́слился еси́,/ безстра́стием украша́яся,/ и всели́лся еси́ во оби́телех преподо́бных,/ иде́же Свет незаходи́мый,/ иде́же есть дре́во жи́зни./ И ны́не моли́ дарова́ти душа́м на́шим// мир и ве́лию ми́лость.

Стих: Я́ко утверди́ся ми́лость Его́ на нас,// и и́стина Госпо́дня пребыва́ет во век.

Стихира: О́тче Пата́пие,/ свети́льник из Еги́пта возсия́л еси́,/ просвеща́я подсо́лнечную чуде́с светлостьми́,/ душетле́нных неду́г отгоня́я мрак,/ де́монов охужда́я тьму./ И ны́не моли́ Христа́/ дарова́ти душа́м на́шим// мир и ве́лию ми́лость.

Догматик, глас 3:

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Догматик: Ка́ко не диви́мся/ Богому́жному Рождеству́ Твоему́, Пречестна́я?/ Искуше́ния бо му́жескаго не прие́мши, Всенепоро́чная,/ родила́ еси́ без Отца́ Сы́на пло́тию./ Пре́жде век от Отца́ рожде́ннаго без ма́тере,/ ника́коже претерпе́вшаго измене́ния,/ или́ смеше́ния, или́ разделе́ния,/ но обою́ существу́ сво́йство це́ло сохра́ншаго./ Те́мже, Ма́ти Де́во Влады́чице,/ Того́ моли́ спасти́ся душа́м,// правосла́вно Богоро́дицу испове́дающих Тя.

Вход с кади́лом:

Диакон: Прему́дрость, про́сти.

Све́те Ти́хий:

Хор: Све́те Ти́хий святы́я сла́вы Безсме́ртнаго Отца́ Небе́снаго, Свята́го, Блаже́ннаго, Иису́се Христе́! Прише́дше на за́пад со́лнца, ви́девше свет вече́рний, пое́м Отца́, Сы́на и Свята́го Ду́ха, Бо́га. Досто́ин еси́ во вся времена́ пет бы́ти гла́сы преподо́бными, Сы́не Бо́жий, живо́т дая́й; те́мже мир Тя сла́вит.

Диакон: Во́нмем.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Проки́мен воскре́сный, глас 6:

Диакон: Прему́дрость во́нмем. Проки́мен, глас шесты́й: Госпо́дь воцари́ся, в ле́поту облече́ся.

Хор: Госпо́дь воцари́ся, в ле́поту облече́ся. (На каждый стих)

Диакон: Облече́ся Госпо́дь в си́лу, и препоя́сася.

Стих 2: И́бо утверди́ вселе́нную, я́же не подви́жится.

Стих 3: До́му Твоему́ подоба́ет святы́ня, Го́споди, в долготу́ дний.

Диакон: Госпо́дь воцари́ся.

Хор: В ле́поту облече́ся.

Ектения́ сугу́бая:

Диакон: Рцем вси от всея́ души́, и от всего́ помышле́ния на́шего рцем.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Го́споди Вседержи́телю, Бо́же оте́ц на́ших, мо́лим Ти ся, услы́ши и поми́луй.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Поми́луй нас, Бо́же, по вели́цей ми́лости Твое́й, мо́лим Ти ся, услы́ши и поми́луй.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды, на каждое прошение)

Диакон: Еще́ мо́лимся о Вели́ком Господи́не и Отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о Господи́не на́шем Высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к, и всей во Христе́ бра́тии на́шей.

Еще́ мо́лимся о Богохрани́мей стране́ на́шей, власте́х и во́инстве ея́, да ти́хое и безмо́лвное житие́ поживе́м во вся́ком благоче́стии и чистоте́.

Еще́ мо́лимся о блаже́нных и приснопа́мятных созда́телех свята́го хра́ма сего́, и о всех преждепочи́вших отце́х и бра́тиях, зде лежа́щих и повсю́ду, правосла́вных.

Еще́ мо́лимся о ми́лости, жи́зни, ми́ре, здра́вии, спасе́нии, посеще́нии, проще́нии и оставле́нии грехо́в рабо́в Бо́жиих настоя́теля, бра́тии и прихо́жан свята́го хра́ма сего́.

Еще́ мо́лимся о плодонося́щих и доброде́ющих во святе́м и всечестне́м хра́ме сем, тружда́ющихся, пою́щих и предстоя́щих лю́дех, ожида́ющих от Тебе́ вели́кия и бога́тыя ми́лости.

Иерей: Я́ко Ми́лостив и Человеколю́бец Бог еси́ и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Сподо́би, Го́споди:

Хор: Сподо́би, Го́споди, в ве́чер сей без греха́ сохрани́тися нам. Благослове́н еси́, Го́споди, Бо́же оте́ц на́ших, и хва́льно и просла́влено и́мя Твое́ во ве́ки. Ами́нь.

Бу́ди, Го́споди, ми́лость Твоя́ на нас, я́коже упова́хом на Тя. Благослове́н еси́, Го́споди, научи́ мя оправда́нием Твои́м. Благослове́н еси́, Влады́ко, вразуми́ мя оправда́нием Твои́м. Благослове́н еси́, Святы́й, просвети́ мя оправда́нии Твои́ми.

Го́споди, ми́лость Твоя́ во век, дел руку́ Твое́ю не пре́зри. Тебе́ подоба́ет хвала́, Тебе́ подоба́ет пе́ние, Тебе́ сла́ва подоба́ет. Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Ектения́ проси́тельная:

Диакон: Испо́лним вече́рнюю моли́тву на́шу Го́сподеви.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Ве́чера всего́ соверше́нна, свя́та, ми́рна и безгре́шна у Го́спода про́сим.

Хор: Пода́й, Го́споди. (На каждое прошение)

Диакон: А́нгела ми́рна, ве́рна наста́вника, храни́теля душ и теле́с на́ших, у Го́спода про́сим.

Проще́ния и оставле́ния грехо́в и прегреше́ний на́ших у Го́спода про́сим.

До́брых и поле́зных душа́м на́шим и ми́ра ми́рови у Го́спода про́сим.

Про́чее вре́мя живота́ на́шего в ми́ре и покая́нии сконча́ти у Го́спода про́сим.

Христиа́нския кончи́ны живота́ на́шего, безболе́знены, непосты́дны, ми́рны и до́браго отве́та на Стра́шнем Суди́щи Христо́ве про́сим.

Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́, и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко Благ и Человеколю́бец Бог еси́ и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Диакон: Главы́ на́ша Го́сподеви прикло́ним.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Бу́ди держа́ва Ца́рствия Твоего́ благослове́на и препросла́влена. Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Лития́: (В приходской практике может опускаться)

Поется стихира храма [1] , затем:

Богородичные стихиры Павла Аморрейского, глас 7, подобен: «Днесь бдит Иу́да…»:

Стихира: Ми́лостива, благопребы́тна мне, Де́во,/ и благопослу́шна яви́ся призыва́ющу Боже́ственную Твою́ благода́ть/ во всех вои́стинну случа́ющих ми ся:/ всю бо наде́жду души́ моея́ возложи́х к Тебе́,/ и во всех упова́ю на Боже́ственный про́мысл Твой,/ Ты и бу́дущия мя сла́вы,// и живота́ Боже́ственнаго сподо́би.

Стихира: У́глие во мне, Богоро́дице, страсте́й мои́х возгоре́шася,/ от гне́ва же и я́рости,/ от пия́нства и блуда́,/ от сребролю́бия и же́стости се́рдца,/ умерщвле́ния лю́таго,/ от уны́ния и смуще́ния,/ от тщесла́вия же и попра́ния со́вестнаго,// от ни́хже изба́ви ду́шу мою́, молю́ся, Влады́чице, и спаси́ мя.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Стихира: Вси чи́стою со́вестию Богоро́дице припаде́м,/ вопию́ще непреста́нно от среды́ серде́чныя:/ Влады́чице Свята́я, спаси́ всех от гне́ва и озлобле́ния, бед и паде́жей:/ я́ко Тебе́ стяжа́хом сте́ну, и утвержде́ние,// Тобо́ю спаса́еми под кров Твой притека́юще.

Диакон: Спаси́, Бо́же, лю́ди Твоя́ и благослови́ достоя́ние Твое́, посети́ мир Твой ми́лостию и щедро́тами, возвы́си рог христиа́н правосла́вных и низпосли́ на ны ми́лости Твоя́ бога́тыя, моли́твами всепречи́стыя Влады́чицы на́шея Богоро́дицы и Присноде́вы Мари́и, си́лою Честна́го и Животворя́щаго Креста́, предста́тельствы честны́х Небе́сных Сил безпло́тных, честна́го, сла́внаго проро́ка, Предте́чи и Крести́теля Иоа́нна, святы́х сла́вных и всехва́льных Апо́стол, и́же во святы́х оте́ц на́ших и вселе́нских вели́ких учи́телей и святи́телей, Васи́лия Вели́каго, Григо́рия Богосло́ва и Иоа́нна Златоу́стаго, и́же во святы́х отца́ на́шего Никола́я, архиепи́скопа Мирлики́йскаго, чудотво́рца, святы́х равноапо́стольных Мефо́дия и Кири́лла, учи́телей слове́нских, святы́х равноапо́стольных вели́каго кня́зя Влади́мира и вели́кия княги́ни О́льги, и́же во святы́х оте́ц на́ших: святи́теля Михаи́ла, пе́рвого митрополи́та Ки́евскаго, первосвяти́телей Моско́вских и всея́ Руси́: Петра́, Алекси́я, Ио́ны, Мака́рия, Фили́ппа, И́ова, Ермоге́на и Ти́хона, митрополи́тов Моско́вских Филаре́та, Инноке́нтия и Мака́рия. Святы́х, сла́вных и добропобе́дных му́чеников, новому́чеников и испове́дников Це́ркве Ру́сския: Влади́мира, митрополи́та Ки́евскаго, Вениами́на, митрополи́та Петрогра́дского, Петра́, митрополи́та Крути́цкаго, Иларио́на, архиепи́скопа Вере́йскаго, святы́х ца́рственных страстоте́рпцев, преподобному́чениц вели́кия княги́ни Елисаве́ты и и́нокини Варва́ры, преподо́бных и богоно́сных оте́ц на́ших, преподо́бных оте́ц ста́рцев О́птинских, святы́х пра́ведных Иоа́нна Кроншта́дтскаго и Алекси́я Моско́вскаго, святы́х блаже́нных Ксе́нии Петербу́ржския и Матро́ны Моско́вския, святы́х и пра́ведных богооте́ц Иоаки́ма и А́нны (и свята́го имяре́к, егоже есть храм и егоже есть день), и всех святы́х. Мо́лим Тя, многоми́лостиве Го́споди, услы́ши нас, гре́шных, моля́щихся Тебе́, и поми́луй нас.

Хор: Го́споди, поми́луй. (40 раз)

Диакон: Еще́ мо́лимся о Вели́ком Господи́не и отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о господи́не на́шем высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к и о всем во Христе́ бра́тстве на́шем, и о вся́кой души́ христиа́нстей, скорбя́щей же и озло́бленней, ми́лости Бо́жия и по́мощи тре́бующей; о покрове́нии гра́да сего́, и живу́щих в нем, о ми́ре, и состоя́нии всего́ ми́ра; о благостоя́нии святы́х Бо́жиих церкве́й; о спасе́нии и по́мощи со тща́нием и стра́хом Бо́жиим тружда́ющихся и служа́щих оте́ц и бра́тий на́ших; о оста́вльшихся и во отше́ствии су́щих; о исцеле́нии в не́мощех лежа́щих; о успе́нии, осла́бе, блаже́нней па́мяти и о оставле́нии грехо́в всех преждеотше́дших оте́ц и бра́тий на́ших, зде лежа́щих и повсю́ду правосла́вных; о избавле́нии плене́нных, и о бра́тиях на́ших во слу́жбах су́щих, и о всех служа́щих и служи́вших во святе́м хра́ме сем рцем.

Хор: Го́споди, поми́луй. (50 раз)

Диакон: Еще́ мо́лимся о е́же сохрани́тися гра́ду сему́, и свято́му хра́му сему́, и вся́кому гра́ду и стране́, от гла́да, губи́тельства, тру́са, пото́па, огня́, меча́, наше́ствия иноплеме́нников и междоусо́бныя бра́ни; о е́же ми́лостиву и благоуве́тливу бы́ти благо́му и человеколюби́вому Бо́гу на́шему, отврати́ти вся́кий гнев на ны дви́жимый, и изба́вити ны от належа́щаго и пра́веднаго Своего́ преще́ния и поми́ловати ны.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Диакон: Еще́ мо́лимся и о е́же услы́шати Го́споду Бо́гу глас моле́ния нас, гре́шных, и поми́ловати нас.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Иерей: Услы́ши ны, Бо́же, Спаси́телю наш, упова́ние всех конце́в земли́ и су́щих в мо́ри дале́че, и ми́лостив, ми́лостив бу́ди, Влады́ко, о гресе́х на́ших, и поми́луй ны. Ми́лостив бо и человеколю́бец Бог еси́, и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́, и Сы́ну, и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно, и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Диакон: Главы́ на́ша Го́сподеви прикло́ним.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Влады́ко многоми́лостиве, Го́споди Иису́се Христе́, Бо́же наш, моли́твами всепречи́стыя Влады́чицы на́шея Богоро́дицы и Присноде́вы Мари́и, си́лою Честна́го и Животворя́щаго Креста́, предста́тельствы честны́х Небе́сных Сил безпло́тных, честна́го, сла́внаго проро́ка, Предте́чи и Крести́теля Иоа́нна, святы́х сла́вных и всехва́льных Апо́стол, и́же во святы́х оте́ц на́ших и вселе́нских вели́ких учи́телей и святи́телей, Васи́лия Вели́каго, Григо́рия Богосло́ва и Иоа́нна Златоу́стаго, и́же во святы́х отца́ на́шего Никола́я, архиепи́скопа Мирлики́йскаго, чудотво́рца, святы́х равноапо́стольных Мефо́дия и Кири́лла, учи́телей слове́нских, святы́х равноапо́стольных вели́каго кня́зя Влади́мира и вели́кия княги́ни О́льги, и́же во святы́х оте́ц на́ших: святи́теля Михаи́ла, пе́рвого митрополи́та Ки́евскаго, первосвяти́телей Моско́вских и всея́ Руси́: Петра́, Алекси́я, Ио́ны, Мака́рия, Фили́ппа, И́ова, Ермоге́на и Ти́хона, митрополи́тов Моско́вских Филаре́та, Инноке́нтия и Мака́рия. Святы́х, сла́вных и добропобе́дных му́чеников, новому́чеников и испове́дников Це́ркве Ру́сския: Влади́мира, митрополи́та Ки́евскаго, Вениами́на, митрополи́та Петрогра́дского, Петра́, митрополи́та Крути́цкаго, Иларио́на, архиепи́скопа Вере́йскаго, святы́х ца́рственных страстоте́рпцев, преподобному́чениц вели́кия княги́ни Елисаве́ты и и́нокини Варва́ры, преподо́бных и богоно́сных оте́ц на́ших, преподо́бных оте́ц ста́рцев О́птинских, святы́х пра́ведных Иоа́нна Кроншта́дтскаго и Алекси́я Моско́вскаго, святы́х блаже́нных Ксе́нии Петербу́ржския и Матро́ны Моско́вския, святы́х и пра́ведных богооте́ц Иоаки́ма и А́нны (и свята́го имяре́к, егоже есть храм и егоже есть день) и всех святы́х. благоприя́тну сотвори́ моли́тву на́шу, да́руй нам оставле́ние прегреше́ний на́ших, покры́й нас кро́вом крилу́ Твое́ю, отжени́ от нас вся́каго врага́ и супоста́та, умири́ на́шу жизнь. Го́споди, поми́луй нас и мир Твой, и спаси́ ду́ши на́ша, я́ко благ и человеколю́бец.

Хор: Ами́нь.

Стихи́ры на стихо́вне:

Стихиры воскресные, глас 3:

Стихира: Стра́стию Твое́ю, Христе́,/ омрачи́вый со́лнце/ и све́том Твоего́ Воскресе́ния,/ просвети́вый вся́ческая,// приими́ на́шу вече́рнюю песнь, Человеколю́бче.

Стих: Госпо́дь воцари́ся,// в ле́поту облече́ся.

Стихира: Живоприе́мное Твое́ воста́ние, Го́споди,/ вселе́нную всю просвети́,/ и Твое́ созда́ние истле́вшее призва́./ Те́мже кля́твы Ада́мовы изме́ншеся, вопие́м:// Всеси́льне Го́споди, сла́ва Тебе́.

Стих: И́бо утверди́ вселе́нную,// я́же не подви́жится.

Стихира: Бог сый неизме́нен,/ пло́тию стражда́ измени́лся еси́,/ Его́же тварь не терпя́щи ви́сяща зре́ти,/ стра́хом прекланя́шеся,/ и стеня́щи пое́т Твое́ долготерпе́ние:/ соше́д же во ад, тридне́вен воскре́сл еси́,// жизнь да́руя ми́рови, и ве́лию ми́лость.

Стих: До́му Твоему́ подоба́ет святы́ня,// Го́споди, в долготу́ дний.

Стихира: Да род наш от сме́рти, Христе́, изба́виши,/ смерть претепе́л еси́:/ и тридне́вен из ме́ртвых воскре́с,/ с Собо́ю воскреси́л еси́,/ и́же Тя Бо́га позна́вших:/ и мир просвети́л еси́.// Го́споди, сла́ва Тебе́.

Богородичен воскресный, глас 3:

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Стихира: Без се́мене от Боже́ственнаго Ду́ха,/ во́лею же О́тчею зачала́ еси́ Сы́на Бо́жия,/ от Отца́ без ма́тере пре́жде век су́ща:/ нас же ра́ди, из Тебе́ без отца́ бы́вша,/ пло́тию родила́ еси́,/ и Младе́нца млеко́м пита́ла еси́./ Те́мже не преста́й моли́ти,// изба́витися от бед душа́м на́шим.

Моли́тва свято́го Симео́на Богоприи́мца:

Хор: Ны́не отпуща́еши раба́ Твоего́, Влады́ко,/ по глаго́лу Твоему́, с ми́ром;/ я́ко ви́деста о́чи мои́ спасе́ние Твое́,/ е́же еси́ угото́вал пред лице́м всех люде́й,/ свет во открове́ние язы́ков,// и сла́ву люде́й Твои́х Изра́иля.

Трисвято́е по О́тче наш:

Чтец: Святы́й Бо́же, Святы́й Кре́пкий, Святы́й Безсме́ртный, поми́луй нас. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Пресвята́я Тро́ице, поми́луй нас; Го́споди, очи́сти грехи́ на́ша; Влады́ко, прости́ беззако́ния на́ша; Святы́й, посети́ и исцели́ не́мощи на́ша, и́мене Твоего́ ра́ди.

Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

О́тче наш, И́же еси́ на Небесе́х, да святи́тся и́мя Твое́, да прии́дет Ца́рствие Твое́, да бу́дет во́ля Твоя́, я́ко на Небеси́ и на земли́. Хлеб наш насу́щный даждь нам днесь; и оста́ви нам до́лги на́ша, я́коже и мы оставля́ем должнико́м на́шим; и не введи́ нас во искуше́ние, но изба́ви нас от лука́ваго.

Иерей: Я́ко Твое́ есть Ца́рство и си́ла и сла́ва, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Тропа́рь, глас 4:

Хор: Богоро́дице Де́во, ра́дуйся,/ Благода́тная Мари́е, Госпо́дь с Тобо́ю:/ благослове́на Ты в жена́х/ и благослове́н Плод чре́ва Твоего́,// я́ко Спа́са родила́ еси́ душ на́ших. (Трижды)

Благослове́ние хле́бов:

Диакон: Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Иерей: Го́споди Иису́се Христе́ Бо́же наш, благослови́вый пять хле́бов и пять ты́сящ насы́тивый, Сам благослови́ и хле́бы сия́, пшени́цу, вино́ и еле́й; и умно́жи сия́ во гра́де сем и во всем ми́ре Твое́м; и вкуша́ющия от них ве́рныя освяти́. Я́ко Ты еси́ благословля́яй и освяща́яй вся́ческая, Христе́ Бо́же наш, и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, со Безнача́льным Твои́м Отце́м, и Всесвяты́м, и Благи́м, и Животворя́щим Твои́м Ду́хом, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь. Бу́ди И́мя Госпо́дне благослове́но от ны́не и до ве́ка. (Трижды)

Псало́м 33:

Иерей: Благослове́ние Госпо́дне на вас, Того́ благода́тию и человеколю́бием, всегда́, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

У́треня

Шестопса́лмие:

Хор: Сла́ва в вы́шних Бо́гу, и на земли́ мир, в челове́цех благоволе́ние. (Трижды)

Го́споди, устне́ мои́ отве́рзеши, и уста́ моя́ возвестя́т хвалу́ Твою́. (Дважды)

Псало́м 3:

Чтец: Го́споди, что ся умно́жиша стужа́ющии ми? Мно́зи востаю́т на мя, мно́зи глаго́лют души́ мое́й: несть спасе́ния ему́ в Бо́зе его́. Ты же, Го́споди, Засту́пник мой еси́, сла́ва моя́ и вознося́й главу́ мою́. Гла́сом мои́м ко Го́споду воззва́х, и услы́ша мя от горы́ святы́я Своея́. Аз усну́х, и спах, воста́х, я́ко Госпо́дь засту́пит мя. Не убою́ся от тем люде́й, о́крест напа́дающих на мя. Воскресни́, Го́споди, спаси́ мя, Бо́же мой, я́ко Ты порази́л еси́ вся вражду́ющия ми всу́е: зу́бы гре́шников сокруши́л еси́. Госпо́дне есть спасе́ние, и на лю́дех Твои́х благослове́ние Твое́.

Аз усну́х, и спах, воста́х, я́ко Госпо́дь засту́пит мя.

Псало́м 37:

Го́споди, да не я́ростию Твое́ю обличи́ши мене́, ниже́ гне́вом Твои́м нака́жеши мене́. Я́ко стре́лы Твоя́ унзо́ша во мне, и утверди́л еси́ на мне ру́ку Твою́. Несть исцеле́ния в пло́ти мое́й от лица́ гне́ва Твоего́, несть ми́ра в косте́х мои́х от лица́ грех мои́х. Я́ко беззако́ния моя́ превзыдо́ша главу́ мою́, я́ко бре́мя тя́жкое отяготе́ша на мне. Возсмерде́ша и согни́ша ра́ны моя́ от лица́ безу́мия моего́. Пострада́х и сляко́хся до конца́, весь день се́туя хожда́х. Я́ко ля́двия моя́ напо́лнишася поруга́ний, и несть исцеле́ния в пло́ти мое́й. Озло́блен бых и смири́хся до зела́, рыка́х от воздыха́ния се́рдца моего́. Го́споди, пред Тобо́ю все жела́ние мое́ и воздыха́ние мое́ от Тебе́ не утаи́ся. Се́рдце мое́ смяте́ся, оста́ви мя си́ла моя́, и свет о́чию мое́ю, и той несть со мно́ю. Дру́зи мои́ и и́скреннии мои́ пря́мо мне прибли́жишася и ста́ша, и бли́жнии мои́ отдале́че мене́ ста́ша и нужда́хуся и́щущии ду́шу мою́, и и́щущии зла́я мне глаго́лаху су́етная и льсти́вным весь день поуча́хуся. Аз же я́ко глух не слы́шах и я́ко нем не отверза́яй уст свои́х. И бых я́ко челове́к не слы́шай и не имы́й во усте́х свои́х обличе́ния. Я́ко на Тя, Го́споди, упова́х, Ты услы́шиши, Го́споди Бо́же мой. Я́ко рех: да не когда́ пора́дуют ми ся врази́ мои́: и внегда́ подвижа́тися нога́м мои́м, на мя велере́чеваша. Я́ко аз на ра́ны гото́в, и боле́знь моя́ предо мно́ю есть вы́ну. Я́ко беззако́ние мое́ аз возвещу́ и попеку́ся о гресе́ мое́м. Врази́ же мои́ живу́т и укрепи́шася па́че мене́, и умно́жишася ненави́дящии мя без пра́вды. Воздаю́щии ми зла́я возблага́я оболга́ху мя, зане́ гоня́х благосты́ню. Не оста́ви мене́, Го́споди Бо́же мой, не отступи́ от мене́. Вонми́ в по́мощь мою́, Го́споди спасе́ния моего́.

Не оста́ви мене́, Го́споди Бо́же мой, не отступи́ от мене́. Вонми́ в по́мощь мою́, Го́споди спасе́ния моего́.

Псало́м 62:

Бо́же, Бо́же мой, к Тебе́ у́тренюю, возжада́ Тебе́ душа́ моя́, коль мно́жицею Тебе́ плоть моя́, в земли́ пу́сте и непрохо́дне, и безво́дне. Та́ко во святе́м яви́хся Тебе́, ви́дети си́лу Твою́ и сла́ву Твою́. Я́ко лу́чши ми́лость Твоя́ па́че живо́т, устне́ мои́ похвали́те Тя. Та́ко благословлю́ Тя в животе́ мое́м, о и́мени Твое́м воздежу́ ру́це мои́. Я́ко от ту́ка и ма́сти да испо́лнится душа́ моя́, и устна́ма ра́дости восхва́лят Тя уста́ моя́. А́ще помина́х Тя на посте́ли мое́й, на у́тренних поуча́хся в Тя. Я́ко был еси́ Помо́щник мой, и в кро́ве крилу́ Твое́ю возра́дуюся. Прильпе́ душа́ моя́ по Тебе́, мене́ же прия́т десни́ца Твоя́. Ти́и же всу́е иска́ша ду́шу мою́, вни́дут в преиспо́дняя земли́, предадя́тся в ру́ки ору́жия, ча́сти ли́совом бу́дут. Царь же возвесели́тся о Бо́зе, похва́лится всяк клены́йся Им, я́ко загради́шася уста́ глаго́лющих непра́ведная.

На у́тренних поуча́хся в Тя. Я́ко был еси́ Помо́щник мой, и в кро́ве крилу́ Твое́ю возра́дуюся. Прильпе́ душа́ моя́ по Тебе́, мене́ же прия́т десни́ца Твоя́.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Го́споди поми́луй. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Псало́м 87:

Го́споди Бо́же спасе́ния моего́, во дни воззва́х, и в нощи́ пред Тобо́ю. Да вни́дет пред Тя моли́тва моя́: приклони́ у́хо Твое́ к моле́нию моему́, я́ко испо́лнися зол душа́ моя́, и живо́т мой а́ду прибли́жися. Привмене́н бых с низходя́щими в ров, бых я́ко челове́к без по́мощи, в ме́ртвых свобо́дь, я́ко я́звеннии спя́щии во гро́бе, и́хже не помяну́л еси́ ктому́, и ти́и от руки́ Твоея́ отринове́ни бы́ша. Положи́ша мя в ро́ве преиспо́днем, в те́мных и се́ни сме́ртней. На мне утверди́ся я́рость Твоя́, и вся во́лны Твоя́ наве́л еси́ на мя. Уда́лил еси́ зна́емых мои́х от мене́, положи́ша мя ме́рзость себе́: пре́дан бых и не исхожда́х. О́чи мои́ изнемого́сте от нищеты́, воззва́х к Тебе́, Го́споди, весь день, возде́х к Тебе́ ру́це мои́. Еда́ ме́ртвыми твори́ши чудеса́? Или́ вра́чеве воскреся́т, и испове́дятся Тебе́? Еда́ пове́сть кто во гро́бе ми́лость Твою́, и и́стину Твою́ в поги́бели? Еда́ позна́на бу́дут во тьме чудеса́ Твоя́, и пра́вда Твоя́ в земли́ забве́нней? И аз к Тебе́, Го́споди, воззва́х и у́тро моли́тва моя́ предвари́т Тя. Вску́ю, Го́споди, отре́еши ду́шу мою́, отвраща́еши лице́ Твое́ от мене́? Нищ есмь аз, и в труде́х от ю́ности моея́; возне́с же ся, смири́хся, и изнемого́х. На мне преидо́ша гне́ви Твои́, устраше́ния Твоя́ возмути́ша мя, обыдо́ша мя я́ко вода́, весь день одержа́ша мя вку́пе. Уда́лил еси́ от мене́ дру́га и и́скренняго, и зна́емых мои́х от страсте́й.

Го́споди Бо́же спасе́ния моего́, во дни воззва́х, и в нощи́ пред Тобо́ю. Да вни́дет пред Тя моли́тва моя́: приклони́ у́хо Твое́ к моле́нию моему́.

Псало́м 102:

Благослови́, душе́ моя́, Го́спода, и вся вну́тренняя моя́ и́мя свя́тое Его́. Благослови́, душе́ моя́, Го́спода, и не забыва́й всех воздая́ний Его́, очища́ющаго вся беззако́ния твоя́, исцеля́ющаго вся неду́ги твоя́, избавля́ющаго от истле́ния живо́т твой, венча́ющаго тя ми́лостию и щедро́тами, исполня́ющаго во благи́х жела́ние твое́: обнови́тся я́ко о́рля ю́ность твоя́. Творя́й ми́лостыни Госпо́дь, и судьбу́ всем оби́димым. Сказа́ пути́ Своя́ Моисе́ови, сыново́м Изра́илевым хоте́ния Своя́: Щедр и Ми́лостив Госпо́дь, Долготерпели́в и Многоми́лостив. Не до конца́ прогне́вается, ниже́ в век вражду́ет, не по беззако́нием на́шим сотвори́л есть нам, ниже́ по грехо́м на́шим возда́л есть нам. Я́ко по высоте́ небе́сней от земли́, утверди́л есть Госпо́дь ми́лость Свою́ на боя́щихся Его́. Ели́ко отстоя́т восто́цы от за́пад, уда́лил есть от нас беззако́ния на́ша. Я́коже ще́дрит оте́ц сы́ны, уще́дри Госпо́дь боя́щихся Его́. Я́ко Той позна́ созда́ние на́ше, помяну́, я́ко персть есмы́. Челове́к, я́ко трава́ дни́е его́, я́ко цвет се́льный, та́ко оцвете́т, я́ко дух про́йде в нем, и не бу́дет, и не позна́ет ктому́ ме́ста своего́. Ми́лость же Госпо́дня от ве́ка и до ве́ка на боя́щихся Его́, и пра́вда Его́ на сыне́х сыно́в, храня́щих заве́т Его́, и по́мнящих за́поведи Его́ твори́ти я́. Госпо́дь на Небеси́ угото́ва Престо́л Свой, и Ца́рство Его́ все́ми облада́ет. Благослови́те Го́спода вси А́нгели Его́, си́льнии кре́постию, творя́щии сло́во Его́, услы́шати глас слове́с Его́. Благослови́те Го́спода вся Си́лы Его́, слуги́ Его́, творя́щии во́лю Его́. Благослови́те Го́спода вся дела́ Его́, на вся́ком ме́сте влады́чествия Его́, благослови́, душе́ моя́, Го́спода.

На вся́ком ме́сте влады́чествия Его́, благослови́, душе́ моя́, Го́спода.

Псало́м 142:

Го́споди, услы́ши моли́тву мою́, внуши́ моле́ние мое́ во и́стине Твое́й, услы́ши мя в пра́вде Твое́й и не вни́ди в суд с рабо́м Твои́м, я́ко не оправди́тся пред Тобо́ю всяк живы́й. Я́ко погна́ враг ду́шу мою́, смири́л есть в зе́млю живо́т мой, посади́л мя есть в те́мных, я́ко ме́ртвыя ве́ка. И уны́ во мне дух мой, во мне смяте́ся се́рдце мое́. Помяну́х дни дре́вния, поучи́хся во всех де́лех Твои́х, в творе́ниих руку́ Твое́ю поуча́хся. Возде́х к Тебе́ ру́це мои́, душа́ моя́, я́ко земля́ безво́дная Тебе́. Ско́ро услы́ши мя, Го́споди, исчезе́ дух мой, не отврати́ лица́ Твоего́ от мене́, и уподо́блюся низходя́щим в ров. Слы́шану сотвори́ мне зау́тра ми́лость Твою́, я́ко на Тя упова́х. Скажи́ мне, Го́споди, путь во́ньже пойду́, я́ко к Тебе́ взях ду́шу мою́. Изми́ мя от враг мои́х, Го́споди, к Тебе́ прибего́х. Научи́ мя твори́ти во́лю Твою́, я́ко Ты еси́ Бог мой. Дух Твой Благи́й наста́вит мя на зе́млю пра́ву. И́мене Твоего́ ра́ди, Го́споди, живи́ши мя, пра́вдою Твое́ю изведе́ши от печа́ли ду́шу мою́. И ми́лостию Твое́ю потреби́ши враги́ моя́ и погуби́ши вся стужа́ющия души́ мое́й, я́ко аз раб Твой есмь.

Услы́ши мя, Го́споди, в пра́вде Твое́й и не вни́ди в суд с рабо́м Твои́м.

Дух Твой Благи́й наста́вит мя на зе́млю пра́ву.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

После Шестопсалмия