Главная › Программы › Светлый вечер › Вечер Воскресенья

«Путь к вере». Анна Вейлерт

Вид с вечерней улицы на подсвеченные окна

Гостьей программы стала Анна Вейлерт — сценарист и режиссёр документальных проектов о монастырях и православной миссии.

Она рассказала, как пришла к вере: сначала — первый поход в храм с бабушкой, потом — понимание жизни Церкви через съёмки. Анна говорила, что раньше видела храм как музей, но через опыт работы поняла: это живое пространство, где можно соединиться с Богом.

В эфире прозвучали истории съёмок фильмов на Сахалине и в Африке — о православных миссионерах, монахинях и священниках. Анна подчёркивает, что не хочет просто показывать, а старается давать надежду: быть рядом с человеком, передавать радость.

Она говорит, что идеи приходят как дар. Важно не творить из обиды, а стремиться к добру. «Мы не творцы, а инструменты. Вопрос в том, в чьих ты руках», — говорит Анна. Она называет язык веры единым — именно он делает возможной работу с людьми, которые не говорят по-русски.

Этот выпуск — о пути к вере, о съёмках, которые становятся встречей, и о светлом, что может быть передано через простое участие.

Ведущая: Кира Лаврентьева

К. Лаврентьева

— «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА. Здравствуйте, дорогие наши слушатели. Меня зовут Кира Лаврентьева, и я с радостью представляю вам нашу сегодняшнюю гостью, Анну Вейлерт, режиссёра, сценариста. Здравствуйте, Анна, добро пожаловать.

А. Вейлерт

— Здравствуйте, Кира. Очень рада здесь у вас быть.

К. Лаврентьева

— Да, да, это взаимно. Мы очень рады видеть вас в нашей студии. В этой программе мы говорим о пути христианина в светском обществе и, конечно, хочется о многом вас спросить. Давайте с режиссуры, наверное, начнём. Как вы к ней пришли? Я так понимаю, это было не совсем последовательно и логично. Там были прямо у вас повороты жизненные довольно резкие. Вот хотелось бы узнать, потому что всё же профессия для женщины непростая. Я знаю женщин-режиссёров, это трудно, это сложно. Это требует такой мужской организации мышления, многоплановости, многозадачности. У женщин с этим проблемы нет, но всё же нужна такая некая масштабность восприятия действительности. Нужно видеть картинку, нужно понимать, как это будет выглядеть в начале, в середине и в конце. В общем, короче, объясняю такие понятные вещи, пытаясь быть умной. Расскажите, пожалуйста, как вы в режиссуру пришли? Что это был за путь?

А. Вейлерт

— Вы так сейчас сказали, что я чуть не заплакала: «Это трудно». Да, это, конечно, трудно. Вызов, действительно, для женщины, потому что в основном на площадке тебе нужно управлять мужчинами. Вот. И это одно из таких вот переворотов, да, опять же, вот если идти от христианства, вот, в патриархальном нашем мире управлять мужчинами на площадке сложно. Вот. Но, конечно, съемочная группа — это вот такой особый организм, в который ты которую ты должна зарядить так, чтобы они сами понимали, что они делают. И вот я поняла, что женщина в режиссуре должна быть музой. То есть она вдохновляет, она уговаривает, она помогает.

К. Лаврентьева

— Чем это отличается от родительства?

А. Вейлерт

— Ну, ничем. Ничем, да. Я не была готова к тому, что я вдруг стану режиссёром. Вот, потому что я по профессии сценарист, да, я закончила ВГИК, и я начала очень много писать, и для меня это было очень таким желанным шагом в жизни стать сценаристом, это было очень интересно. И когда я поняла, что мне сейчас нужно не быть сценаристом, а снимать, я была очень удивлена, потому что я была в Оптиной пустыни, и я приехала туда писать свой сценарий, который как раз посвящен был чему-то там. Ну, не буду туда уходить в эту историю, но я вдруг стала ходить вокруг монастыря, я увидела картинками, что я должна снимать. То есть я шла, я видела картинки, и я поняла, что то, что сейчас я увидела, я должна показывать. А я увидела то, что первый цикл, который называется «Граница на кресте», и я сняла из него сейчас только первый фильм на Сахалине. Он о наших монастырях. Я вдруг поняла, что это такое вообще для России, что это не просто какие-то строения, не просто какой-то музей, это основа вообще нашего бытия. То есть я вдруг чётко поняла, что Россия приходит куда-то, и первое, что она делает, это ставит храм или монастырь. И вот если посмотреть, у нас граница обозначена вот как вокруг Кремля монастыри, так и наша граница вот этими монастырями. И я прямо открыла карту, начала смотреть и поняла: вот, вот, вот здесь. Это форпосты такие, что вот они, вот они стоят здесь, и это вот то, что окружает, просто то, что защищает. Вот, и появилась эта идея снять «Границу на кресте», да, цикл из 12 фильмов, из которых я сняла сейчас только один. Вот. И она появилась буквально там внезапно. Я написала это всё за 6 часов ночью, потому что это было какое-то зрение, и тогда был конкурс, конкурс назывался... Фонд «Знание» его проводил, «Умное кино», они сделали такой конкурс для начинающих документалистов, я просто туда ворвалась с этим проектом. Там было очень интересно, как раз это был 22-й год, лето, то есть мы еще не поняли, что у нас идет СВО, то есть мы еще не понимали. И вот все проекты были про кулинарию, про визажистов, какие-то путешествия. А я пришла вся в чёрном и говорю: «Ребят, а у нас вообще-то идёт война, и у нас люди сейчас защищают наши границы». Это мёртвая тишина в зале, которая была... Всех очень поразила эта мысль. «А зачем вы вообще с этим сюда пришли?» Вот. И пообещали дать денег сначала на весь цикл. Вот. Потом, конечно, там что-то произошло. Дали только на одно кино. И вот это одно кино мы сделали на Сахалине. Вот совершенно удивительным образом туда попав, я собиралась на Байкал. Почему-то мне хотелось начать с Байкала. Вот там граница не России, а граница религий. Там буддизм и православие вот в этой полосе. Там очень сложная история. Я собиралась туда, и мне позвонили вообще... Просто позвонили и сказали: «А не хотите съездить? Проводят для молодёжи на Сахалине такой форум, просто форум». Думаю: «Ну нет, не хочу. Куда я поеду? На Сахалин?» Я сижу на даче с ребёнком, готовлюсь там снимать, куда-то ехать. Зачем мне этот Сахалин нужен? Не спала я ночь. На следующее утро звоню, говорю: «Поеду». Не знаю, что. Вот поеду. И приехала я туда, поехала, естественно, посмотреть монастырь, и очень удивилась, потому что монастыря там, как такового, в физическом плане его нету. То есть там переделан клуб, над ним настроены колокольни. Рядом живут два монаха и послушники, и вот они там ведут монашескую жизнь. Я смотрю, думаю: вот они, мои миссионеры, у которых ничего нету, и которые вот это вот здесь, где ещё ничего не построено, и до сих пор там вот только они начинают это всё строительство, они здесь уже пытаются вот эту вот границу... Потому что спорная территория, она для нас не спорная, а для других стран она всегда вот эти вот места... Кажется, что им они очень нужны. История там очень тяжёлая, и христианство там совсем недавно появилось, вот именно православие, то есть там буквально в 90-е годы только вообще всё там началось, потому что вот эта вот часть Сахалина вернулась после Великой Отечественной войны, до этого она была японская. И, соответственно, до 90-х годов там не было ничего, и потом вот начали вот это вот делать. Я увидела ребят и поняла, что вот из всего того, что я бы сейчас хотела делать (можно снимать ещё красивые храмы, которые уже есть), а мне хочется им помочь. То есть помочь именно информационно. Как-то сделать так, чтобы хоть как-то об их монастыре начали узнавать люди, потому что, ну, очень тяжело. И я приехала, мы сняли там замечательное... Ну, для меня замечательное, да, это засудить зрителю какое-то кино, вот, мы сняли там кино. И мы очень подружились, то есть я там обрела своего, собственно, батюшку, которого очень люблю, мы с ним теперь очень часто встречаемся, я езжу туда, на Сахалин, то есть я нашла друга там. И я всегда с удивлением думаю: вот занесло меня просто на другой конец света для того, чтобы познакомиться с этим человеком, чтобы понять, что именно он тебе очень близок духовно, он твой духовный друг. И во многом мой дальнейший сейчас путь с тем, что я стала делать с Африкой, начался с него, потому что это он познакомил меня с человеком, который занимается африканской миссией, поддержкой этой африканской миссии. И сейчас те фильмы, которые мы делаем в поддержку нашего африканского экзархата, они первым делом я высылаю туда, на Сахалин.

К. Лаврентьева

— Программа «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА, у нас в гостях Анна Вейлерт, режиссер и сценарист. Меня зовут Кира Лаврентьева. Анна, продолжайте, даже боюсь вас перебивать. Так, и как всё развивалось дальше?

А. Вейлерт

— А дальше началась Африка. То есть я выпустила этот фильм. Дело в том, что права на этот фильм остались у той платформы, которая нам его проспонсировала, и пока они там. Как только они закончатся, я, как конь, поскачу дальше. Буду искать ресурсы для того, чтобы сделать остальные фильмы, потому что идея в том, что я хочу сделать 11 фильмов о границе, я сейчас машу руками, показываю, как выглядит наша граница, и последний финальный — про Москву, потому что в рассуждениях этих я поняла, что Москва вот в этой всей конструкции тоже совершенно уникальное явление, потому что это центр, это сердце. И это неспроста так исторически сложилось. И когда вот я сейчас хожу по Москве, я не устаю повторять эту мысль: в каждом дворе у нас есть храм, в каждом. Больше нет города в мире, где так. И ты понимаешь, что она златоглавая, и она не просто так эту огромную территорию всегда соединяет в себе, всегда все дороги ведут в Москву, в наш центр. И когда я исследую вот эти все 11 монастырей, я финальный фильм хочу посвятить Москве и её вот этой глубокой духовности, которая на самом деле есть, которая... Вот за всей этой мирской суетой она кажется спрятана, но когда ты начинаешь понимать, что это такое, что это Россия, наша столица, ты хочешь этим поделиться, то есть я прям очень мечтаю и жду того момента, когда мы возобновим этот проект, когда права вернутся к нам, потому что, ну, продолжение... Там изначально этот проект не то чтобы очень хотели поддерживать, там просто не было вариантов, потому что, ну, нельзя было не поддержать эту женщину в чёрном сумасшедшую. Поэтому... И сейчас мы делаем серию фильмов про африканский экзархат. Это вообще совершенно... Вот я начала вам об этом говорить за кадром, да, это служение. То есть это какое-то... Меня просто вырвали из моей реальности, где я могу писать сериалы, могу как-то творить какие-то новые полнометражные фильмы и придумывать что-то. И сказали: «Вот есть Африка, там есть миссия, там у нас миссионеры Константин Островский, Георгий Максимов, наши миссионеры африканские, владыка Константин возглавляют сейчас Африканский экзархат». И я, когда увидела вообще масштаб вот этой работы, представляете, целый континент, целый континент, на котором невероятно религиозные люди. И настолько у них горячие сердца, что, когда к ним приходит православный и рассказывает им благую весть, они просто понимают, что это правда. И они идут, и там всё расширяется. Мы вот первый фильм поехали снимать, когда тысяча человек крестятся в воде. Представляете, я никогда такого не видела. Я говорю, такое было только, наверное, вот когда крестили Русь. Заходят люди в воду, их крестят наши священники. И ты смотришь, думаешь, это такое... И это где-то там в полях, в лесах, огромное африканское озеро. Ты думаешь, это просто исторические события, которые там происходят. И люди, они меняются. Когда я сейчас приезжаю снимать фильмы про наших православных африканцев, я понимаю, что я приезжаю, и мы говорим с ними на одном языке. Английский не мой родной язык, и они на русском не говорят, но мы говорим на одном языке, и это язык веры. Они понимают, что я от них хочу, они понимают, почему я к ним приехала, я понимаю, что они здесь делают. То есть у них совершенно чёткое, прямое такое вот решение быть с православной церковью, и там вот эта вот миссия, которая сейчас там разворачивается, мы, мне кажется, до конца ещё не понимаем её масштаб, просто не понимаем. И те священники, которые там есть, я смотрю на них и думаю, вот это миссионеры. То есть они либо... То есть там же вот много священников, которые ушли из греческой церкви после раскола, и они пошли против всего. То есть они оставили церкви, они оставили всё своё, просто, и они объясняют: «Мы пошли за верой, мы пошли за правдой». Ты думаешь, как ты, сидя вот в своём вот этом железном строении, правда, там четыре ветки у тебя стоят вместо церкви, три лавочки, сколоченные прихожанами, как ты здесь это осознал? Ты понимаешь, что это люди вообще, они на другом уровне. Ты приезжаешь к ним и учишься этой вере. Они говорят: «Я понимаю, что вот там был нарушен такой-то-такой-то наш догмат православный, и поэтому я понял, я буду... Мы лично обратились к патриарху Кириллу, мы писали письма, мы собирались, мы поняли, что вот признание на Украине вот этого раскола было нарушением и было вот отклонением от нашей правды». И ты думаешь, как ты здесь это понял? Что вообще? Вот что происходит? В Африке, да, сидя вот там. И я первое время ездила вообще с недоумением. То есть я думала, что это вот какая-то, как вот говорят там, может, это пропаганда наша какая-то там залезла. Ну, мы же все начинаем сомневаться, может быть, кто-то приходил, говорил. Нет, они сами сидели и сами это всё поняли. И они написали письма, и они все переходят. И это невероятно просто, то, что я там каким-то образом вот так присутствую, приезжаю. Мешаюсь иногда. Иногда вот у нас, я когда приезжаю с нашими, вот с владыкой, с отцом Георгием, они бывают прям, я чувствую, они терпят. Ну, потому что есть их порядки, есть их законы. Врывается киношник. Камера вот эта вот носится туда-сюда, совершенно неуправляемая. И они терпят, они... Я у них прошу всегда прощения: «Владыка, отец Георгий», и здесь я прошу вас всегда прощения за то, что я вот так вот врываюсь в эту миссию, ну, потому что как бы так надо, вот. И они потом уже подходят, говорят: «Аня, да, хорошо, спасибо, да.

К. Лаврентьева

— Анна, такой вопрос: где вы берёте время на это всё, потому что семья?» Вот у меня, конечно, такой прикладной сейчас довольно.

А. Вейлерт

— А у меня замечательная семья. У меня мама, которая помогает всегда с моей дочерью. У меня пока только одна дочь. Вот поэтому мама может с ней справиться. Я увожу её к бабушке, чтобы съездить в командировку. Они очень дружат с бабушкой. Помогает муж. Муж у меня тоже кино занимается, он в полнометражных фильмах работает, и у него работа там не ежедневная, поход в офис, а проектная.

И когда мне нужно вот это вот взлететь и куда-то убежать, моя семья... Без неё я бы ничего не могла. Я бы не могла ни писать, ни учиться. То есть это такая большая опора, с которой вообще я, в принципе, начинаю свой день и им заканчиваю. То есть это то, для чего вообще я живу. А для того, чтобы понять, насколько я их люблю, мне надо куда-то съездить и подумать об этом. Вот, потому что для меня это... Я тоже не устаю повторять, что для творца очень важно, то есть не должен творец творить из кризиса. Ну то есть он должен быть внутренний, но он должен быть связан, там, с кризисом того, что ты с Богом, например, не можешь общаться.

Ну, какой-то он такой должен быть, неповерхностный, не то, что у тебя плохие отношения с людьми, это должен быть внутренний поиск. И если творец творит из плохих отношений с людьми, получается очень... творчество обиды. Мы всё время... ну, мы знаем, да, что вот обида бывает на правительство, на окружающих людей, здесь всё плохо, там всё плохо. Вот если вы... И фильмы мы такие. Если из этих чувств ты начинаешь творить, то получается, что ты просто преумножаешь это в мире. А когда ты творишь из любви, из своего какого-то поиска внутреннего, тогда ты преумножаешь добро. Мне кажется, что это нам... Какая интересная мысль. Очень важно, да. Это очень важно осознать вообще. Ну, вообще с творчеством очень такая сложная... сложная у нас миссия творческая, потому что мы всё время говорим «мы творцы», «мы творцы», «творцы», а на самом деле вот мне кажется, что мы не творцы, мы инструменты. И вот когда к тебе подключают... то есть ты в руках кого-то можешь творить как инструмент. И вопрос в том, в чьих ты руках. Если ты в руках Бога, то тобой творит Господь, да, и Он там пишет что-то, какие-то тобой фильмы, помогает тебе там жить. А если ты в руках не Господа, и тобой творит не Он, то ты, собственно, являешься проходом, вот этими вратами ада сюда.

И когда это ощущаешь на себе, у меня совершенно чёткое в какой-то момент было... Я просто разрабатывала сериал, экранизацию одной из наших не очень известных книг, и один из главных героев был демон. И вот когда я поняла, что ко мне... Я прям физически понимаю, что я становлюсь руками вот этого вот существа. Неспроста. Помните, раньше всех актёров, сценаристов хоронили за оградкой, на отдельном кладбище. Да, потому что если ты отдаёшь всё в эти руки, я понимаю, что это очень страшно. То есть очень страшно не понять, в какой момент ты проносишь сюда зло. И это, наверное, для меня самое важное, что я поняла вообще вот за свой творческий путь.

К. Лаврентьева

— «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА. У нас в гостях Анна. Анна Вейлерт, сценарист, режиссер. Меня зовут Кира Лаврентьева. Мы вернёмся очень скоро. Пожалуйста, оставайтесь с нами.

К. Лаврентьева

— «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА продолжается, дорогие друзья. Меня зовут Кира Лаврентьева. Напоминаю вам, что у нас в гостях Анна Вейлерт, сценарист, режиссер. В конце первой части, Анна, вы, конечно, сказали такие критически важные мысли, озвучили очень серьезные переосмысления про некую энергию, которую проводит режиссер. Это можно отнести к писателю, к поэту, это можно отнести к актеру, к певцу, да и вообще, наверное, ко всем творческим людям, которые пытаются что-то делать для других людей. И вот, наверное, на это надо пристальное внимание обращать: в каком ты состоянии и что ты проводишь. Вот тут, конечно, такая, наверное, главная проблема всех людей, которые связаны с кинематографом и театром.

А. Вейлерт

— Я вот с вами полностью согласна, что это огромная проблема, огромная... Это вообще очень закрыто, очень закрыто. Пока ты не начинаешь об этом рассуждать, пока ты не пытаешься вообще взаимодействовать как-то с Господом, да, хоть как-то не пытаешься там договариваться, молиться, да, я боюсь этого слова, да, как мы молимся, договариваться. Ну, это отдельная история. Наша молитва. Она не всегда бывает очень прилежной, но мы стараемся. Вот пока ты не пытаешься этого сделать, ты как слепец идёшь по жизни. И, конечно, в моём понимании творческого пути мне очень много дала мастер Зоя Кудря, у нас во ВГИКе, сценарист, очень такой большой. Она всегда говорит: «Ты человека, вот куда бы ты его ни завела, ты должна привести его к свету. Пусть это будет, ну, как бы в рамках его жизни это будет, может быть, для тебя тьма, но для него будет свет. Всегда вводи, ищи эту искру Божью, к которой он должен прийти. То есть нельзя взять и... Ты управляешь сознанием человека». Вот к тебе приходит человек в тёмный зал, да, как к сценаристу, к режиссёру, ты его вводишь в определённый цвет. Ты занимаешься, по сути, каким-то таким... Ну, знаете, если бы, наверное, 500 лет назад сказали бы: «Да вы гипнотизируете». Есть такой момент. Вы вводите человека в транс, погружаете его в другую жизнь. И что вы в этой жизни ему показываете?

Кем он выйдет после этой жизни, кем он утвердится после детской сказки, кем он станет? Хорошим человеком? Или скажет: «А здесь аферисты всегда побеждают в этой жизни, давайте-ка и я буду аферистом». Например, все голливудское кино построено как раз на том, что аферист, который может чуть-чуть обмануть, он побеждает. И мы понимаем сразу, что это противоречит тому, чему мы должны пытаться соответствовать в своём творчестве, — Евангелию. Ты всегда, как камертоном, совещаешься, что-то делаешь. А что бы сказал Господь на это?

Вот если бы он вот в этой ситуации решал бы, как бы он сказал, что бы вот Он... И ты пытаешься через... Да, ты можешь в этом случае тоже допустить ошибку, мы можем допускать ошибки, но когда хотя бы вот эта цель стоит перед тобой, что я хотя бы попытаюсь, хотя бы приближусь через своё творчество к пониманию этого,

К. Лаврентьева

— Как вы стали верующим человеком? Так уж мы с вами и с одной стороны это обсудили, и с другой. Но вот главный вопрос нашей программы пора уже озвучить.

А. Вейлерт

— У меня... мои родители атеисты. То есть такие очень суровые, в плане что убежденные. До сих пор они такие же. И, наверное, первый раз я, конечно же, попала в храм с бабушкой. Я у неё гостила, она меня привела в храм. Это достаточно комичное для меня было мероприятие, потому что я просто попала туда, где не понимала, что делать. То есть меня отправили на исповедь. Меня спросили, ну, какие там, 7 лет? Батюшка говорит: есть у тебя грехи? Говорю: нету, батюшка, нету. Говорит: «А конфеты ешь?» Я говорю: «Ем. А вы что, не едите?» Он говорит: «Всё, иди. Иди, дочь моя». Вот, это была моя самая первая исповедь, очень хорошо её помню. Я подошла, говорю, к бабушке: «Он спросил про конфеты». Это для меня... Я вот съездила тогда летом к бабушке, и больше я долгое время вообще в храме не появлялась. Но при этом я, ну, как человек, который занимается искусством, я всегда относилась к религии как к источнику вдохновения. И я изучала очень много, то есть помимо наших текстов религиозных, я изучала там индуистские, то есть я подходила со всех сторон. И вот к вере я пришла гораздо раньше, чем пришла к православию,

поняла, что вот истина здесь, вот в православии, это тоже было через творчество, это было через... То есть это не так давно, наверное. Шесть лет назад я писала сценарий, собственно, посвященный как раз общине, с чего начался мой вот этот путь такой. И я поехала просто, чтобы глубже проникнуть, просто понять, что здесь происходит. То есть для меня церкви, я в них всегда заходила и очень любила. Ну, я не стояла на службе, потому что я не понимала, зачем это нужно. В моей семье это как бы совершенно непонятная традиция. Ну, зашел, посмотрел там, как в музее. Есть какой-то музей, есть какое-то представление. Ну, тебе это может нравиться, может не нравиться. То есть для меня это было что-то такое. И вот как раз, когда я поехала в Оптину изучать это, погрузившись, вы знаете, я погрузилась в жизнь человека, в моем вот этом сценарии, там, человек, который... у него поствоенный синдром, вот, и он ищет, как от него избавиться. Да, я погрузилась вот в это состояние, да, ну как, понятно, вот как я рассказывала, да, поехали, поехали смотреть.

И я стала понимать, что это что-то большее, чем просто музей, это что-то большее, чем просто представление. Это то, что действительно, как вот я уже говорила, это слово — камертон для жизни. То есть церковь — это камертон. Ты туда приходишь, ты соединился с тем, что происходит, с действием, причастился, и ты как бы в созвучии с Господом стал, и дальше пошёл что-то делать. И когда ты не соединяешься с этим камертоном, ты просто как пианино, ты расстраиваешься. Ты расстраиваешься всё больше и больше, и ты совсем расстроенный ходишь, в конце концов. Просто... Нужно, и нам дан такой замечательный, совершенный инструмент, куда мы можем прийти. Я вот ко всему отношусь, видите, как к инструменту, который тебя настраивает на вот это взаимодействие с Господом в этом мире. То есть просто то, что дано как помощь нам. И когда я это поняла, я начала, как оглашенная, бегать везде и кричать, что, ребята, так вот же, вот же, что мы ищем, вот же наши ценности, которые мы не можем найти в нашем кино, вот же наши какие-то традиции, они все здесь, мы куда-то пытаемся забегать на запад, на восток. Смотрите в себя, смотрите в свою культуру, смотрите в свою историю, и здесь мы всё можем найти. И об этом, ну, к сожалению, вот за 70 лет, да, вот то, с чем я столкнулась в моей семье, что мои родители — они отличники вот по состоянию души. Им было это сказано в школе, что вот Господа нет, что вот вы все придумали, что это был инструмент, да, ну, вот эти все наши... И они этому поверили, как люди честные, правильные, которые хотят в это верить. И разубедить их в этом, чем больше им лет, тем сложнее. И за 70 лет сколько поколений! Моисей 40 лет водил по пустыне, у нас 70 лет это всё происходило. У нас вытерлось это всё просто ластиком. И люди, которые сейчас это восстанавливают, которые начали это в 90-х восстанавливать, которые сейчас это продолжают, это тоже, ну, как бы вот... Как мои любимые африканцы... Ну, просто у нас это не так заметно, у нас это не так... Ну, как бы мы делаем это мягче, там-то они более горячие, они южнее гораздо. Но это тоже большой такой миссионерский труд — это всё возродить сейчас у нас всю эту культуру. И это единственный источник. Просто нет другого источника у нас в стране, чтобы это возродить. Не может быть в принципе.

Ну, как мы, если мы дальше пойдём, то во всём мире не может быть его другого, да, но как бы здесь, вот на нашей территории, на нашей земле единственное, через что мы сможем изменить вот всё, и иначе ничего не будет. И когда, вот, кажется, да, это громкие такие слова, а вот мы тихо все внутри это понимаем, что только так, больше никак.

К. Лаврентьева

— Да, спасибо огромное, это действительно очень интересно. Но тут же получается, что вы через профессию пришли к вере. То есть ваша профессия фактически привела вас вот к таким открытиям. Да. Как ыы адаптировались в церковном мире? Как делали первые шаги? Как искали духовника, если его искали?

А. Вейлерт

— Так вот, про духовника я вам рассказала. Собственно, да. Человек, с которым я до этого общалась, естественно, начала свой путь, но не было такого какого-то сближения, которое нужно для того, чтобы ты смог не только человеку рассказать о том, что ты сделал, а ты мог рассказать ему о том, что ты хочешь сделать.

То есть нужно для этого, чтобы человек, а для меня это очень важно, чтобы человек не пытался тебя остановить. Потому что если послушать мои идеи вот так вот просто, они покажутся сумасшедшими. Когда мы только начинали историю про Африку, я сказала: «Давайте сделаем так, чтобы о каждой стране в Африке у нас был фильм про нашу миссию, о каждой стране». Их там, на минуточку, больше восьмидесяти. И сейчас я понимаю, что в этом году мы уже там будем, надеюсь, к концу года у нас будет шестнадцать. То есть и кажется, что, ну, это же вообще сумасшествие. Зачем? И для меня очень важно, когда человек не говорит мне, что это невозможно, а он говорит: «Ну, тебе надо сделать то-то и то-то, чтобы это получилось». Ну, как бы... Молись и кайся, и иди вперёд. И когда вот я познакомилась как раз на съёмках, и через съёмки, опять же, через творческий путь там с батюшкой вот, с моим Алексием, я поняла, что это тот человек... Он сразу меня увидел и сказал: «О, это конь».

Вот конь, он может, вот его и куда ни впряги, он побежит, за собой может везти чего угодно. То есть лошадиных сил очень много, главное, чтобы он бежал в правильном направлении. И как-то так мы с ним сдружились, и дальше мне стало гораздо легче во всем. То есть есть какие-то моменты, ну мы все знаем, да, что даже вот как бы внутри есть спорные моменты, да, что можно делать, что делать нельзя. И для меня самое важное, наверное, было то, что мне сказали, что если ты делаешь что-то во славу Бога для того, чтобы утвердить Его славу, то тебе откроется всё. То есть вот всё, что ты придумываешь для того, чтобы Его славить, это всё тебе дастся. Я так в это поверила, и, в общем-то, теперь с этим иду по жизни, радуюсь.

К. Лаврентьева

— «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА. У нас в гостях Анна Вейлерт, сценарист, режиссер. Анна, что для вас самое трудное, вот именно в плане организации съемочного процесса и вообще в физическом плане, может быть, в съемках в Африке? Все-таки климат, первое напрашивается, не самые легкие для русского человека.

А. Вейлерт

— Нет, вы знаете, с климатом, наверное, я люблю жару, мне это нравится. Наверное, первый день только чуть-чуть себя не очень хорошо чувствуешь. Самое, наверное, сложное для меня — это отсутствие чего-то... Отсутствие предсказуемости. То есть это совершенно непредсказуемый процесс. И вот то, что вообще отличает документалистику мою от сценарного мастерства, ты делаешь сценарий, ты садишься в комнате, да, как ты делаешь художественное кино, ты сел, ты всё придумал, у тебя всё вот прописано до каждой строчки, до точки, ты вышел на площадку и снял. Что такое документалистика? Ты на парашюте прилетел в лес, высадился, и дальше ты смотришь вокруг и пытаешься... Ну, то есть ты минимально можешь сделать подготовку, учитывая то, что информация вообще о том, какие у нас приходы, что там происходит, какие там люди, её нет вообще. То есть ты приезжаешь неизвестно куда, неизвестно какой у тебя будет сценарий. То есть ты вот... И когда я делаю вот эти фильмы, единственное, что я понимаю, что вот там я учусь молиться. Потому что я еду и думаю: «Господи, да я... Вот я не знаю, куда я еду, я не знаю, кого я встречу. Вот дашь мне что-то, я сделаю. Не дашь мне что-то, ну, я вот скажу, что ничего там нет».

К. Лаврентьева

— Задача показать православие в Африке. Это главная задача?

А. Вейлерт

— Знаете, нет, для меня не главная задача показать, а для меня главная задача принести людям, к которым я приезжаю, надежду. На что? На то, что у них всё будет улучшаться в жизни. То есть, когда они... Знаете, у них очень... Они вообще с такой радостью большой встречают нас, потому что, ну, вы знаете, да, вот киношники, да, но все, кто работает в медиа, это какие-то, кажется, всем небожители, волшебники, да. И когда приезжает Волшебник и говорит: «Вы нам интересны, вы, лично вы, мы приехали к вам рассказать про вашу жизнь». Для людей это... Вот мы сейчас ездили на Мадагаскар. Город называется Амбатундразака. Ехать туда мы ехали 8 часов по какому-то серпантину, по какой-то дороге, это очень опасно. Под конец мы ехали по темноте, очень боялись. Вот я, как сценарист, стала выдавать массу вообще каких-то вариантов того, что с нами сейчас может происходить. И мы приезжаем, и это, ну, настоящая мадагаскарская дыра. Да, провинциальный город, криминальный. Отель просто потрясающий. Это были отдельные видео, которые я высылала нашим ребятам сюда. И мы переходим... Там монастырь. Первый женский монастырь православный. Девчонки ездили сюда, матушки, в Москву. Они брали как-то, вот учились несколько месяцев. И там сняли здание небольшое для них, и вот несколько монахинь там устраивают вот эту монашескую жизнь, вот там. И вот ты едешь, просто думаешь, куда мы едем, зачем? А если они даже говорить не смогут нам? Вот не смогут говорить люди. Ну, бывает, включаешь камеру, и ничего человек не может сказать. И ты приезжаешь, видишь этих людей, а там они ушли из греческого монастыря. Их ненавидит весь город, потому что они считают, что они раскольницы, они считают, что они все, кто ушли. И они вот... Ты заходишь на территорию вот этого небольшого домика и понимаешь, что ты в другом мире, что ты в обычном русском монастыре. Вот девчонки, у них тёмная кожа, но ты в русском монастыре. Они присматривают, у них там детишки. Вот это да.

И ты прям думаешь, вот... Да, это невероятно. Да, ты дома, и ты с ними разговариваешь, они тебе говорят те вещи, которые ты не услышишь здесь от людей, потому что мы стесняемся о таких вещах говорить, о том, что вот я пошла за Господом, я люблю Господа, я вот поняла, что это мой путь, и ты такого не услышишь здесь. Ты смотришь и думаешь, да, вот это да. То есть ты вообще рядом с этими людьми просто думаешь, ну...

А для них, они говорят: «Вы знаете, как для нас важно, что... ну, там приехал владыка Константин за этого, за несколько дней туда перед нами». Да, он впервые там был, он говорит, и наш весь город узнал, что к нам приезжают всё-таки, что мы не раскольники, к нам приехали из России, и дальше приезжают люди вот с телевидения, которые рассказывают про нас. И для них это просто такое... такие, значит, для этого огня столько дров просто... Они говорят: спасибо, вот нам просто... Мы дальше будем идти по своему пути, нам дальше продолжат плевать в спину. Мы видели, как на рынке подошла женщина, просто к главной матушке, настоятельнице монастыря, взяла её за руки и с улыбкой говорит: «Ну, ты же раскольница, куда ты ушла?» Она говорит: «Перестаньте мне это говорить». То есть и мы смотрим, и мы понимаем, что это каждый день с ними происходит. Они каждый день вот занимаются вот этим, они гонимы, они миссионеры, и ты для них вот этот вот лучик надежды, который туда приезжает. И поэтому, когда ты приезжаешь, ты делаешь фильм, ты потом начинаешь рассказывать про это, но самое, вот самое дорогое, что ты оттуда привозишь, что ты чуть-чуть этих людей, этим людям дал радость. Они выходят, массово выходят из греческой церкви и присоединяются, пишут письма, то есть это не то, что там с нашей стороны какая-то там инициатива. Нам-то вообще, у нас наши миссии... Своих задач достаточно. Да, да, да, то есть если бы это была наша инициатива, вот у нас просто внутри сейчас нам кажется, что зачем нам это нужно, но опять же повторюсь, то, что у нас

та миссия, которая там в Африке вообще, как она разрастается и что там происходит, это историческое событие. Да, у нас это такая территория, которая будет, я думаю, в которой будет сейчас очень много обычных для религиозной жизни, но необычных для современного мира вещей. То есть люди там настолько преданны, настолько горячи, что вот мы сейчас были в Кейптауне, в ЮАР, отец Николай Эстерхази, он тоже был клириком греческой церкви, за два года его приход, который там вообще малюсенькая церковь, с 10 человек до 100, просто без каких-то... вот целиком приход, да, 100 человек, это, ну, хороший такой для района Москвы, да, небольшого прихода. Вот у него это растёт, и нам кажется, что, ну, а чего такого, 100 человек? Нет. В масштабах вот этого вот скорость этого роста, скорость того, насколько... как быстро распространяется этот огонь там. Вот это как будто огонь, знаете, вот он идёт, и вот всё начинает там полыхать, и это, конечно...

И те люди, которые там находятся, это люди, почему мы стали делать фильмы, и они даже во многом такие фильмы-портреты, потому что это такие личности, личности, которые будут вести за собой многих людей. То есть вот они первопроходцы, как апостолы. Да, да, да. Вот, поэтому, да, наша там миссия.

К. Лаврентьева

— Почему вы выбрали этот путь? Почему вы поехали в такое непростое путешествие для съемочного процесса, решились на это, будучи мамой маленькой дочки? Ну, то есть у вас есть определенные риски, они есть, но вы, тем не менее, с верой и упованием на то, что все будет хорошо, и дай Бог, так и будет, едете в непростое, в общем-то, непростое место и снимаете там непростые фильмы. Вот почему именно туда? Сахалин, ладно, еще понятно, Байкал понятно, но тут Африка, Анна. Вот это, наверное, вопрос, который меня мучает. Почему?

А. Вейлерт

— А я могу сказать, что это было не совсем... Вот в финальный момент это было не совсем моё решение. То есть я до этого хотела, размышляла о том, что я хочу в Африку. Вообще с ней было... Я в своей жизни только два месяца читала сайт, ежедневно читала сайт патриархии. Не знаю, зачем. Но читала я это до момента, пока не образовался экзархат. Вот каждое утро я читала новости, и потом выходит новость: «Вот с сегодняшнего дня официально объявляется создание экзархата». Ну, наконец-то! Это было за два года до того, как я поехала в Африку. Потому что вот просто у меня было... Ну, наконец-то! Я перестала читать. Я вот сейчас думаю... Ну, что-то тоже, знаете, какое-то такое... Интересно. Подсознательное что-то. Я где-то там чего-то ждала. Я этого дождалась. Ну, ладно. И потом почему-то меня очень мысль эта как бы, знаете, вот она возвращалась ко мне. Интересно, а что там делают в Африке? А как это там развивается? Это такое миссионерство, так это всё интересно. И вот когда я познакомилась со Славой Щёголевым, которая помогла, ну, как бы, как продюсер этого проекта, он несколько лет уже думал о том, как сделать там фильмы про наш экзархат, потому что он, с точки зрения... он глубоко православный, верующий человек, но он с политической точки зрения говорил, что это наша мягкая сила, мы должны об этом говорить. Но, естественно, в светских медиа не так просто это всё запустить, не так просто всё это начинать. И когда мы с ним встретились, вот у него была эта идея, у меня где-то внутри теплилось это всё, и мы решили, ну, как-нибудь, да, договорились, что если у него получится, то я приду.

И почему я решилась на это? И решилась я на это буквально в несколько часов. Я, когда мне позвонила Слава и сказала: «Ань, слушай, ну вот сейчас будет крещение там, и мы имеем возможность тебя отправить, у нас едет туда группа, вот возьмёшь моих ребят». Я хотела ехать со своей командой, и у меня вообще, знаете, запросы такие, что я хотела там кинокамеру, мне нужно было много съемочных дней, вот все мне надо было, чтобы было, как вот хорошо. А вот Слава сказал: «Вот у меня есть люди, которые смогут тебе снимать, есть возможность отправить туда, поедешь?» Я говорю: «Я тебе сейчас перезвоню». Очень интересно, что вот он позвонил ровно в тот момент, когда я сидела и думала, вот, Господи, вот мне кажется, что вот я должна что-то такое... Вот знаете, вот прям и мне звонит он, он говорит: «А что у тебя с голосами?» Я говорю: «Да ничего». Ответ приходит. Он говорит: «Да, ну, я тебе перезвоню». Я говорю: «Всё нормально?» Он говорит: «Да, всё нормально». То есть, мне даже... я не могла даже этого осознать. Я ему перезвонила через час, он говорит: «А я думал, ты откажешься». Я говорю: «Ну, я бы, ну, может быть, отказалась, если бы ты не позвонил мне в тот момент, когда был прямо задан вопрос и прямо пришёл ответ. И поэтому там вариантов для отказа не было никакого у меня внутри, да? Ну, поехали».

К. Лаврентьева

— Слушайте, ну, это невероятная история, которая только, видимо, началась. У неё ещё всё впереди и всё развитие. Мы ещё будем наблюдать и ждать вас в нашей студии. Анна, помоги вам Господь во всех ваших творческих задумках. Пусть будет всё хорошо. Спасибо огромное, дорогие друзья. У нас в студии была Анна Вейлерт, сценарист, режиссёр. Меня зовут Кира Лаврентьева. Пожалуйста, оставайтесь с нами, слушайте программу Радио ВЕРА. Встретимся на следующей неделе. Всего вам доброго и до свидания. Спасибо.

Все выпуски программы: Вечер Воскресенья

Другие программы

Богослужения вечера

Тексты богослужений праздничных и воскресных дней. Всенощное Бдение. 29 июня (вечер 28 июня) 2025г.

Неде́ля 3-я по Пятидеся́тнице. Перенесе́ние моще́й святи́теля Феофа́на, Затво́рника Вы́шенского.

Глас 2.

ВСЕНО́ЩНОЕ БДЕ́НИЕ

Вели́кая Вече́рня

Диакон: Воста́ните!

Хор: Благослови́.

Иерей: Сла́ва Святе́й и Единосу́щней и Животворя́щей и Неразде́льней Тро́ице всегда́, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Священнослужители в алтаре:

Прииди́те, поклони́мся Царе́ви на́шему Бо́гу.

Прииди́те, поклони́мся и припаде́м Христу́ Царе́ви на́шему Бо́гу.

Прииди́те, поклони́мся и припаде́м Самому́ Христу́, Царе́ви и Бо́гу на́шему.

Прииди́те, поклони́мся и припаде́м Ему́.

Псало́м 103, предначина́тельный:

Хор: Благослови́, душе́ моя́, Го́спода./ Благослове́н еси́, Го́споди./ Го́споди, Бо́же мой, возвели́чился еси́ зело́./ Благослове́н еси́, Го́споди./ ... / Вся прему́дростию сотвори́л еси́./ Сла́ва Ти, Го́споди, сотвори́вшему вся.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Вели́кая ектения́:

Диакон: Ми́ром Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй. (На каждое прошение)

Диакон: О Свы́шнем ми́ре и спасе́нии душ на́ших, Го́споду помо́лимся.

О ми́ре всего́ ми́ра, благостоя́нии Святы́х Бо́жиих Церкве́й и соедине́нии всех, Го́споду помо́лимся.

О святе́м хра́ме сем и с ве́рою, благогове́нием и стра́хом Бо́жиим входя́щих в онь, Го́споду помо́лимся.

О вели́ком Господи́не и Отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о Господи́не на́шем, Высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к, честне́м пресви́терстве, во Христе́ диа́констве, о всем при́чте и лю́дех, Го́споду помо́лимся.

О Богохрани́мей стране́ на́шей, власте́х и во́инстве ея́, Го́споду помо́лимся.

О гра́де сем (или: О ве́си сей), вся́ком гра́де, стране́ и ве́рою живу́щих в них, Го́споду помо́лимся.

О благорастворе́нии возду́хов, о изоби́лии плодо́в земны́х и вре́менех ми́рных, Го́споду помо́лимся.

О пла́вающих, путеше́ствующих, неду́гующих, стра́ждущих, плене́нных и о спасе́нии их. Го́споду помо́лимся.

О изба́витися нам от вся́кия ско́рби, гне́ва и ну́жды, Го́споду помо́лимся.

Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́ и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко подоба́ет Тебе́ вся́кая сла́ва честь и поклоне́ние, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Блаже́н муж:

Хор: Блаже́н муж, и́же не и́де на сове́т нечести́вых.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Я́ко весть Госпо́дь путь пра́ведных, и путь нечести́вых поги́бнет.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Рабо́тайте Го́сподеви со стра́хом и ра́дуйтеся Ему́ с тре́петом.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Блаже́ни вси наде́ющиися Нань.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Воскресни́, Го́споди, спаси́ мя, Бо́же мой.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Госпо́дне есть спасе́ние, и на лю́дех Твои́х благослове́ние Твое́.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

И ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Ектения́ ма́лая:

Диакон: Па́ки и па́ки ми́ром Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́ и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко Твоя́ держа́ва, и Твое́ есть Ца́рство и си́ла и сла́ва, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Го́споди, воззва́х, глас 2:

Хор: Го́споди, воззва́х к Тебе́, услы́ши мя./ Услы́ши мя, Го́споди./ Го́споди, воззва́х к Тебе́, услы́ши мя:/ вонми́ гла́су моле́ния моего́,/ внегда́ воззва́ти ми к Тебе́.// Услы́ши мя, Го́споди.

Да испра́вится моли́тва моя́,/ я́ко кади́ло пред Тобо́ю,/ воздея́ние руку́ мое́ю/ — же́ртва вече́рняя.// Услы́ши мя, Го́споди.

Стихиры воскресные, глас 2:

На 10. Стих: Изведи́ из темни́цы ду́шу мою́,// испове́датися и́мени Твоему́.

Стихира: Пре́жде век от Отца́ Ро́ждшемуся Бо́жию Сло́ву,/ Вопло́щшемуся от Де́вы Мари́и,/ прииди́те, поклони́мся:/ крест бо претерпе́в,/ погребе́нию предаде́ся, я́ко Сам восхоте́:/ и воскре́с из ме́ртвых,// спасе́ мя заблужда́ющаго челове́ка.

Стих: Мене́ ждут пра́ведницы,// до́ндеже возда́си мне.

Стихира: Христо́с Спас наш,/ е́же на ны рукописа́ние пригвозди́в на Кресте́ загла́ди,/ и сме́ртную держа́ву упраздни́:// поклоня́емся Его́ Тридне́вному Воскресе́нию.

На 8. Стих: Из глубины́ воззва́х к Тебе́, Го́споди,// Го́споди, услы́ши глас мой.

Стихира: Со Арха́нгелы воспои́м Христо́во Воскресе́ние:/ Той бо есть Изба́витель и Спас душ на́ших,/ и в сла́ве стра́шней и кре́пцей си́ле,// па́ки гряде́т суди́ти ми́ру, его́же созда́.

Стих: Да бу́дут у́ши Твои́// вне́млюще гла́су моле́ния моего́.

Стихира: Тебе́ Распе́ншагося и Погребе́ннаго,/ а́нгел пропове́да Влады́ку, и глаго́лаше жена́м:/ прииди́те ви́дите, иде́же лежа́ше Госпо́дь:/ воскре́се бо, я́коже рече́, я́ко Всеси́лен./ Те́мже Тебе́ поклоня́емся, Еди́ному Безсме́ртному:// Жизнода́вче Христе́, поми́луй нас.

Стихиры свт. Феофана, глас 1:

На 6. Стих: А́ще беззако́ния на́зриши, Го́споди, Го́споди, кто постои́т?// Я́ко у Тебе́ очище́ние есть.

Стихира: Прииди́те, ве́рнии,/ благоче́стно ублажи́м святи́теля Христо́ва Феофа́на,/ па́стыря предо́браго, учи́теля златослове́снаго,/ ско́рбных уте́шителя,/ наста́вника всех притека́ющих к нему́ с ве́рою// и ны́не моля́щагося о душа́х на́ших.

Стих: И́мене ра́ди Твоего́ потерпе́х Тя, Го́споди, потерпе́ душа́ моя́ в сло́во Твое́,// упова́ душа́ моя́ на Го́спода.

На 4. Стих: От стра́жи у́тренния до но́щи, от стра́жи у́тренния,// да упова́ет Изра́иль на Го́спода.

Стихира: Святи́телю о́тче Феофа́не,/ па́мять твоя́, я́ко светоза́рное со́лнце возсия́ нам,/ озаря́ющи приходя́щия к тебе́ с ве́рою и прося́щия усе́рдно:// моли́ спасти́ся душа́м на́шим.

Стих: Я́ко у Го́спода ми́лость, и мно́гое у Него́ избавле́ние,// и Той изба́вит Изра́иля от всех беззако́ний его́.

На 2. Стих: Хвали́те Го́спода вси язы́цы,// похвали́те Его́ вси лю́дие.

Стихира: О преблаже́нне о́тче Феофа́не,/ челове́че Бо́жий и ве́рный ра́бе,/ сосу́де избра́нный Ду́ха Свята́го,/ Ца́рствия Бо́жия насле́дниче,/ мир Це́ркви Правосла́вней испроси́,/ стране́ на́шей благоде́нствие,/ всем же ве́рным в ве́ре утвержде́ние,// грехо́в оставле́ние и от бед избавле́ние.

Стих: Я́ко утверди́ся ми́лость Его́ на нас,// и и́стина Госпо́дня пребыва́ет во век.

Стихира свт. Феофана, глас 1:

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху.

Стихира: О́тче Феофа́не богому́дре,/ а́ще и в та́йных по́двизех тече́ние соверши́л еси́,/ оба́че свети́льник пресве́тлый лю́дем яви́лся еси́,/ луча́ми слове́с твои́х просвеща́я нас,/ науча́еши Христа́ ве́дети./ Те́мже ра́достно поклоня́ющеся ра́це честны́х моще́й твои́х,/ со умиле́нием взыва́ем:// сла́ва Прославля́ющему святы́я Своя́.

Догматик, глас 2:

И ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Догматик: Пре́йде сень зако́нная,/ благода́ти прише́дши:/ я́коже бо купина́ не сгара́ше опаля́ема,/ та́ко Де́ва родила́ еси́,/ и Де́ва пребыла́ еси́./ Вме́сто столпа́ о́гненнаго,/ пра́ведное возсия́ Со́лнце:/ вме́сто Моисе́я, Христо́с,// спасе́ние душ на́ших.

Вход с кади́лом:

Диакон: Прему́дрость, про́сти.

Све́те Ти́хий:

Хор: Све́те Ти́хий святы́я сла́вы Безсме́ртнаго Отца́ Небе́снаго, Свята́го, Блаже́ннаго, Иису́се Христе́! Прише́дше на за́пад со́лнца, ви́девше свет вече́рний, пое́м Отца́, Сы́на и Свята́го Ду́ха, Бо́га. Досто́ин еси́ во вся времена́ пет бы́ти гла́сы преподо́бными, Сы́не Бо́жий, живо́т дая́й; те́мже мир Тя сла́вит.

Диакон: Во́нмем.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Проки́мен воскре́сный, глас 6:

Диакон: Прему́дрость во́нмем. Проки́мен, глас шесты́й: Госпо́дь воцари́ся, в ле́поту облече́ся.

Хор: Госпо́дь воцари́ся, в ле́поту облече́ся. (На каждый стих)

Диакон: Облече́ся Госпо́дь в си́лу, и препоя́сася.

Стих 2: И́бо утверди́ вселе́нную, я́же не подви́жится.

Стих 3: До́му Твоему́ подоба́ет святы́ня, Го́споди, в долготу́ дний.

Диакон: Госпо́дь воцари́ся.

Хор: В ле́поту облече́ся.

Пареми́и свт. Феофа́на:

Диакон: Прему́дрость.

Чтец: При́тчей чте́ние.

Диакон: Во́нмем.

(Из глав 3, 8:)

Чтец: Па́мять пра́веднаго с похвала́ми, и благослове́ние Госпо́дне на главе́ его́./ Блаже́н челове́к, и́же обре́те Прему́дрость, и сме́ртен, и́же уве́де ра́зум./ Лу́чше бо Сию́ купова́ти, не́жели зла́та и сребра́ сокро́вища./ Честне́йшая же есть ка́мений многоце́нных, все же честно́е недосто́йно Ея́ есть./ Долгота́ бо дней и ле́та живота́ в десни́це Ея́, в шу́йце же Ея́ бога́тство и сла́ва./ От уст Ея́ исхо́дит пра́вда, зако́н же и ми́лость на язы́це но́сит./ Послу́шайте у́бо Мене́, о ча́да, честна́я бо реку́: и блаже́н челове́к, и́же пути́ Моя́ сохрани́т;/ исхо́ди бо Мои́, исхо́ди живота́, и уготовля́ется хоте́ние от Го́спода./ Сего́ ра́ди молю́ вас и предлага́ю Мой глас сыново́м челове́ческим:/ я́ко Аз прему́дрость устро́их, сове́т и ра́зум, и смысл Аз призва́х./ Мой сове́т и утвержде́ние, Мой ра́зум, Моя́ же кре́пость./ Аз Мене́ лю́бящия люблю́, и́щущии же Мене́ обря́щут благода́ть./ Разуме́йте у́бо, незло́бивии, кова́рство, ненака́заннии же, прилага́йте сердца́./ Послу́шайте Мене́ и па́ки, честна́я бо реку́: и отве́рзу от усте́н пра́вая,/ я́ко и́стине поучи́тся горта́нь Мой, ме́рзки же предо Мно́ю устны́ лжи́выя./ С пра́вдою вси глаго́лы уст Мои́х: ничто́же в них стро́потно, ниже́ развраще́нно./ Вся пра́ва суть разумева́ющим и про́ста обрета́ющим ра́зум.// Науча́ю бо вас и́стине, да бу́дет о Го́споде наде́жда ва́ша и испо́лнитеся Ду́ха.

Диакон: Прему́дрость.

Чтец: Прему́дрости Соломо́новы чте́ние.

Диакон: Во́нмем.

(Из глав 10, 6, 8, 9:)

Чтец: Уста́ пра́веднаго ка́плют прему́дрость, устне́ же муже́й му́дрых ве́дят благода́ть./ Уста́ му́дрых поуча́тся прему́дрости, пра́вда же избавля́ет их от сме́рти./ Сконча́вшуся му́жу пра́ведну, не поги́бнет наде́жда./ Сын бо пра́веден ражда́ется в живо́т и во благи́х свои́х плод пра́вды объи́мет./ Свет пра́ведным всегда́, и от Го́спода обря́щут благода́ть и сла́ву./ Язы́к му́дрых до́брая свесть, и в се́рдце их почи́ет му́дрость./ Лю́бит Госпо́дь преподо́бная сердца́, прия́тни же Ему́ вси непоро́чнии в пути́./ Му́дрость Госпо́дня просвеща́ет лице́ разу́мнаго./ Постига́ет бо жела́ющии Ю́, пре́жде да́же разуме́ти Ю́, и удо́бь у́зрится от лю́бящих Ю́./ У́треневавый к Ней не утруди́тся, и бдяй Ея́ ра́ди вско́ре без печа́ли бу́дет./ Я́ко досто́йных Ея́ Сама́ обхо́дит, и́щущи, и во стезя́х Ея́ явля́ется им благоприе́мне./ Му́дрости никогда́же одоле́ет зло́ба./ Сих ра́ди и рачи́тель бых добро́ты Ея́, и возлюби́х Ю́, и поиска́х от ю́ности моея́./ И взыска́х Неве́сту привести́ себе́, я́ко всех Влады́ка возлюби́ Ю́./ Таи́бница бо есть Бо́жия хи́трости и обрета́тельница дел Его́./ Труды́ Ея́ суть доброде́тели: целому́дрию же и ра́зуму Та учи́т, пра́вде и му́жеству,/ и́хже потре́бнее ничто́же есть в житии́ челове́ком./ А́ще же и многоиску́сства жела́ет кто, весть дре́вняя и бы́ти хотя́щая разсмо́трит./ Свесть изви́тия слове́с и разреше́ния гада́ний, зна́мения и чудеса́ проразуме́ет, и сбытия́ време́н и лет;/ и всем сове́тник есть благ, я́ко безсме́ртие есть в Ней и благосла́вие во обще́нии слове́с Ея́./ Сего́ ра́ди бесе́довах ко Го́споду, и помоли́хся Ему́, и рех от всего́ се́рдца моего́:/ Бо́же отце́в и Го́споди ми́лости, сотвори́вый вся Сло́вом Твои́м/ и Му́дростию Твое́ю устро́ивый челове́ка, да владе́ет бы́вшими от Тебе́ тварьми́ и да управля́ет мир в преподо́бии и пра́вде./ Даждь ми Твои́х Престо́лов приседя́щую Прему́дрость и не отлучи́ мене́ от о́трок Твои́х, я́ко аз раб Твой и сын рабы́ни Твоея́./ Посли́ Ю́ с Небе́с от свята́го жили́ща Твоего́ и от Престо́ла сла́вы Твоея́,/ да су́щи со мно́ю, научи́т мя, что благоуго́дно есть пред Тобо́ю,/ и наста́вит мя в ра́зум, и сохрани́т мя в сла́ве Свое́й.// Помышле́ния бо сме́ртных вся боязли́ва, и погреши́тельна умышле́ния их.

Диакон: Прему́дрость.

Чтец: Прему́дрости Соломо́новы чте́ние.

Диакон: Во́нмем.

(Из глав 4, 6, 7, 2:)

Чтец: Похваля́ему пра́веднику, возвеселя́тся лю́дие:/ безсме́ртие бо есть па́мять его́, я́ко от Го́спода познава́ется и от челове́ков, и уго́дна Го́споду душа́ его́./ Возлюби́те у́бо, о му́жие, Му́дрость и поживете́, восхощи́те Ея́ и нака́зани бу́дете: нача́ло бо Ея́ любы́ и соблюде́ние зако́на./ Почти́те Прему́дрость, да во ве́ки ца́рствуете./ Возвещу́ вам и не скры́ю от вас та́йн Бо́жиих./ Я́ко Той му́дрости наста́вник есть, и му́дрых испра́витель, и вся́кому смы́слу и де́лу хитре́ц./ И всем смы́слом научи́т Му́дрость: есть бо в Ней Дух разу́мен и свят, и сия́ние Све́та Присносу́щнаго, и о́браз бла́гости Бо́жия./ Та́я дру́га Бо́жия и проро́ки устроя́ет./ Благоле́пнейши же есть со́лнца и па́че вся́каго сотворе́ния звезд, све́ту сосужда́ема обрета́ется пе́рвейши./ Та́я угожда́ющия Ей от боле́зни изба́ви и наста́ви на стези́ пра́выя./ Даде́ им ра́зум име́ти свят и сохрани́ от ловя́щих, и по́двиг кре́пок подаде́ им./ Да разуме́ют вси, я́ко си́льнейши всего́ есть благоче́стие;/ и никогда́же премо́жет зло́ба му́дрости, ниже́ пре́йдет злы́я облича́ющи суд./ Реко́ша же в себе́, помы́сливше непра́ведно: наси́льствуем пра́ведному/ и не пощади́м преподо́бства его́, ни усрами́мся седи́н ста́рости многоле́тны./ Бу́дет бо нам кре́пость зако́н, и улови́м пра́веднаго, я́ко неуго́ден нам есть,/ и проти́вится дело́м на́шим, и поно́сит нам отпаде́ние зако́на, и облича́ет нам согреше́ния наказа́ния на́шего./ Возвеща́ет нам ра́зум име́ти Бо́жий и о́трока Госпо́дня себе́ имену́ет./ Бысть нам на обличе́ние помышле́ний на́ших и тя́жек нам есть,/ и ви́димь, я́ко неподо́бно ины́м житие́ его́ и измене́ны стези́ его́./ В поруга́ние вмени́хомся ему́, и удаля́ется от путе́й на́ших, я́ко от нечисто́т, и блажи́т после́дняя пра́ведных./ Уви́дим у́бо, а́ще словеса́ его́ и́стинна суть, иску́сим, я́же сбыва́ются ему́./ Руга́нием и му́кою истя́жем его́, да разуме́ем кро́тость его́,/ и иску́сим беззло́бство его́, сме́ртию безобра́зною осу́дим его́, бу́дет бо посеще́ние от слове́с его́./ Сия́ помы́слиша и прельсти́шася: ослепи́ бо я зло́ба их,/ и не разуме́ша та́йн Бо́жиих и не разсуди́ша, я́ко Ты еси́ Бог Еди́н,/ живота́ име́яй и сме́рти власть, и спаса́яй во вре́мя ско́рби, и избавля́яй от вся́каго зла.// Щедр, и ми́лостив, и дая́й преподо́бным Свои́м благода́ть, и Свое́ю мы́шцею го́рдым противля́яйся.

Ектения́ сугу́бая:

Диакон: Рцем вси от всея́ души́, и от всего́ помышле́ния на́шего рцем.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Го́споди Вседержи́телю, Бо́же оте́ц на́ших, мо́лим Ти ся, услы́ши и поми́луй.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Поми́луй нас, Бо́же, по вели́цей ми́лости Твое́й, мо́лим Ти ся, услы́ши и поми́луй.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды, на каждое прошение)

Диакон: Еще́ мо́лимся о Вели́ком Господи́не и Отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о Господи́не на́шем Высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к, и всей во Христе́ бра́тии на́шей.

Еще́ мо́лимся о Богохрани́мей стране́ на́шей, власте́х и во́инстве ея́, да ти́хое и безмо́лвное житие́ поживе́м во вся́ком благоче́стии и чистоте́.

Еще́ мо́лимся о блаже́нных и приснопа́мятных созда́телех свята́го хра́ма сего́, и о всех преждепочи́вших отце́х и бра́тиях, зде лежа́щих и повсю́ду, правосла́вных.

Еще́ мо́лимся о ми́лости, жи́зни, ми́ре, здра́вии, спасе́нии, посеще́нии, проще́нии и оставле́нии грехо́в рабо́в Бо́жиих настоя́теля, бра́тии и прихо́жан свята́го хра́ма сего́.

Еще́ мо́лимся о плодонося́щих и доброде́ющих во святе́м и всечестне́м хра́ме сем, тружда́ющихся, пою́щих и предстоя́щих лю́дех, ожида́ющих от Тебе́ вели́кия и бога́тыя ми́лости.

Иерей: Я́ко Ми́лостив и Человеколю́бец Бог еси́ и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Сподо́би, Го́споди:

Хор: Сподо́би, Го́споди, в ве́чер сей без греха́ сохрани́тися нам. Благослове́н еси́, Го́споди, Бо́же оте́ц на́ших, и хва́льно и просла́влено и́мя Твое́ во ве́ки. Ами́нь.

Бу́ди, Го́споди, ми́лость Твоя́ на нас, я́коже упова́хом на Тя. Благослове́н еси́, Го́споди, научи́ мя оправда́нием Твои́м. Благослове́н еси́, Влады́ко, вразуми́ мя оправда́нием Твои́м. Благослове́н еси́, Святы́й, просвети́ мя оправда́нии Твои́ми.

Го́споди, ми́лость Твоя́ во век, дел руку́ Твое́ю не пре́зри. Тебе́ подоба́ет хвала́, Тебе́ подоба́ет пе́ние, Тебе́ сла́ва подоба́ет. Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Ектения́ проси́тельная:

Диакон: Испо́лним вече́рнюю моли́тву на́шу Го́сподеви.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Ве́чера всего́ соверше́нна, свя́та, ми́рна и безгре́шна у Го́спода про́сим.

Хор: Пода́й, Го́споди. (На каждое прошение)

Диакон: А́нгела ми́рна, ве́рна наста́вника, храни́теля душ и теле́с на́ших, у Го́спода про́сим.

Проще́ния и оставле́ния грехо́в и прегреше́ний на́ших у Го́спода про́сим.

До́брых и поле́зных душа́м на́шим и ми́ра ми́рови у Го́спода про́сим.

Про́чее вре́мя живота́ на́шего в ми́ре и покая́нии сконча́ти у Го́спода про́сим.

Христиа́нския кончи́ны живота́ на́шего, безболе́знены, непосты́дны, ми́рны и до́браго отве́та на Стра́шнем Суди́щи Христо́ве про́сим.

Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́, и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко Благ и Человеколю́бец Бог еси́ и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Диакон: Главы́ на́ша Го́сподеви прикло́ним.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Бу́ди держа́ва Ца́рствия Твоего́ благослове́на и препросла́влена. Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Лития́:

Поется стихира храма [1] , затем:

Стихиры свт. Феофана, глас 3:

Стихира: Феофа́не преблаже́нне,/ чудотво́рче пресла́внейший и ве́рных засту́пниче,/ сосу́де, благода́ти преиспо́лненный,/ и ми́лости исто́чниче,/ о нас моли́ся ко Го́споду,// поми́ловатися душа́м на́шим.

Стихира: О́тче богому́дре Феофа́не,/ благи́й и ве́рный дру́же Госпо́день,/ святи́телей украше́ние и отце́в сла́ва,/ я́коже в житии́, та́ко и по преставле́нии твое́м,/ Ди́вный во святы́х Свои́х Бог/ исцеле́ний благода́ть тебе́ дарова́,/ и ны́не непреста́нно моли́ся о нас ко Го́споду,// поми́ловатися душа́м на́шим.

Стихира: Преблаже́нне Феофа́не,/ слове́с Ева́нгельских ве́рный храни́телю,/ во́льную нищету́, я́ко сокро́вище, на себе́ подъя́в,/ чистоту́ и́ноческаго жития́ сохрани́л еси,/ о́браз смире́ния по о́бразу Го́спода своего́ явля́я,/ и ны́не предстоя́ Престо́лу Вседержи́теля,/ моли́ся приле́жно о нас,// соверша́ющих свяще́нную па́мять твою́.

Стихира свт. Феофана, глас 8:

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху.

Стихира: Днесь красу́ется оби́тель Вы́шинская/ и торжеству́ет вся Це́рковь Правосла́вная,/ соверша́ющи па́мять твою́, святи́телю Феофа́не,/ ди́вная бо и пресла́вная чудеса́ яви́ тобо́ю Госпо́дь,/ егда́ честны́я мо́щи твоя́ просла́вити благоволи́./ Те́мже к тебе́ прибега́ем и мо́лимся:/ моли́ся о нас ко Го́споду,// поми́ловатися душа́м на́шим.

Богородичен воскресный, глас 8:

И ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Богородичен: Безневе́стная Де́во,/ Я́же Бо́га неизрече́нно заче́нши пло́тию,/ Ма́ти Бо́га Вы́шняго,/ Твои́х рабо́в мольбы́ приими́, Всенепоро́чная,/ всем подаю́щи очище́ние прегреше́ний:/ ны́не на́ша моле́ния прие́млющи,// моли́ спасти́ся всем нам.

Диакон: Спаси́, Бо́же, лю́ди Твоя́ и благослови́ достоя́ние Твое́, посети́ мир Твой ми́лостию и щедро́тами, возвы́си рог христиа́н правосла́вных и низпосли́ на ны ми́лости Твоя́ бога́тыя, моли́твами всепречи́стыя Влады́чицы на́шея Богоро́дицы и Присноде́вы Мари́и, си́лою Честна́го и Животворя́щаго Креста́, предста́тельствы честны́х Небе́сных Сил безпло́тных, честна́го, сла́внаго проро́ка, Предте́чи и Крести́теля Иоа́нна, святы́х сла́вных и всехва́льных Апо́стол, и́же во святы́х оте́ц на́ших и вселе́нских вели́ких учи́телей и святи́телей, Васи́лия Вели́каго, Григо́рия Богосло́ва и Иоа́нна Златоу́стаго, и́же во святы́х отца́ на́шего Никола́я, архиепи́скопа Мирлики́йскаго, чудотво́рца, святы́х равноапо́стольных Мефо́дия и Кири́лла, учи́телей слове́нских, святы́х равноапо́стольных вели́каго кня́зя Влади́мира и вели́кия княги́ни О́льги, и́же во святы́х оте́ц на́ших: святи́теля Михаи́ла, пе́рвого митрополи́та Ки́евскаго, первосвяти́телей Моско́вских и всея́ Руси́: Петра́, Алекси́я, Ио́ны, Мака́рия, Фили́ппа, И́ова, Ермоге́на и Ти́хона, митрополи́тов Моско́вских Филаре́та, Инноке́нтия и Мака́рия. Святы́х, сла́вных и добропобе́дных му́чеников, новому́чеников и испове́дников Це́ркве Ру́сския: Влади́мира, митрополи́та Ки́евскаго, Вениами́на, митрополи́та Петрогра́дского, Петра́, митрополи́та Крути́цкаго, Иларио́на, архиепи́скопа Вере́йскаго, святы́х ца́рственных страстоте́рпцев, преподобному́чениц вели́кия княги́ни Елисаве́ты и и́нокини Варва́ры, преподо́бных и богоно́сных оте́ц на́ших, преподо́бных оте́ц ста́рцев О́птинских, святы́х пра́ведных Иоа́нна Кроншта́дтскаго и Алекси́я Моско́вскаго, святы́х блаже́нных Ксе́нии Петербу́ржския и Матро́ны Моско́вския, святы́х и пра́ведных богооте́ц Иоаки́ма и А́нны (и свята́го имяре́к, егоже есть храм и егоже есть день), и всех святы́х. Мо́лим Тя, многоми́лостиве Го́споди, услы́ши нас, гре́шных, моля́щихся Тебе́, и поми́луй нас.

Хор: Го́споди, поми́луй. (40 раз)

Диакон: Еще́ мо́лимся о Вели́ком Господи́не и отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о господи́не на́шем высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к и о всем во Христе́ бра́тстве на́шем, и о вся́кой души́ христиа́нстей, скорбя́щей же и озло́бленней, ми́лости Бо́жия и по́мощи тре́бующей; о покрове́нии гра́да сего́, и живу́щих в нем, о ми́ре, и состоя́нии всего́ ми́ра; о благостоя́нии святы́х Бо́жиих церкве́й; о спасе́нии и по́мощи со тща́нием и стра́хом Бо́жиим тружда́ющихся и служа́щих оте́ц и бра́тий на́ших; о оста́вльшихся и во отше́ствии су́щих; о исцеле́нии в не́мощех лежа́щих; о успе́нии, осла́бе, блаже́нней па́мяти и о оставле́нии грехо́в всех преждеотше́дших оте́ц и бра́тий на́ших, зде лежа́щих и повсю́ду правосла́вных; о избавле́нии плене́нных, и о бра́тиях на́ших во слу́жбах су́щих, и о всех служа́щих и служи́вших во святе́м хра́ме сем рцем.

Хор: Го́споди, поми́луй. (50 раз)

Диакон: Еще́ мо́лимся о е́же сохрани́тися гра́ду сему́, и свято́му хра́му сему́, и вся́кому гра́ду и стране́, от гла́да, губи́тельства, тру́са, пото́па, огня́, меча́, наше́ствия иноплеме́нников и междоусо́бныя бра́ни; о е́же ми́лостиву и благоуве́тливу бы́ти благо́му и человеколюби́вому Бо́гу на́шему, отврати́ти вся́кий гнев на ны дви́жимый, и изба́вити ны от належа́щаго и пра́веднаго Своего́ преще́ния и поми́ловати ны.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Диакон: Еще́ мо́лимся и о е́же услы́шати Го́споду Бо́гу глас моле́ния нас, гре́шных, и поми́ловати нас.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Иерей: Услы́ши ны, Бо́же, Спаси́телю наш, упова́ние всех конце́в земли́ и су́щих в мо́ри дале́че, и ми́лостив, ми́лостив бу́ди, Влады́ко, о гресе́х на́ших, и поми́луй ны. Ми́лостив бо и человеколю́бец Бог еси́, и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́, и Сы́ну, и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно, и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Диакон: Главы́ на́ша Го́сподеви прикло́ним.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Влады́ко многоми́лостиве, Го́споди Иису́се Христе́, Бо́же наш, моли́твами всепречи́стыя Влады́чицы на́шея Богоро́дицы и Присноде́вы Мари́и, си́лою Честна́го и Животворя́щаго Креста́, предста́тельствы честны́х Небе́сных Сил безпло́тных, честна́го, сла́внаго проро́ка, Предте́чи и Крести́теля Иоа́нна, святы́х сла́вных и всехва́льных Апо́стол, и́же во святы́х оте́ц на́ших и вселе́нских вели́ких учи́телей и святи́телей, Васи́лия Вели́каго, Григо́рия Богосло́ва и Иоа́нна Златоу́стаго, и́же во святы́х отца́ на́шего Никола́я, архиепи́скопа Мирлики́йскаго, чудотво́рца, святы́х равноапо́стольных Мефо́дия и Кири́лла, учи́телей слове́нских, святы́х равноапо́стольных вели́каго кня́зя Влади́мира и вели́кия княги́ни О́льги, и́же во святы́х оте́ц на́ших: святи́теля Михаи́ла, пе́рвого митрополи́та Ки́евскаго, первосвяти́телей Моско́вских и всея́ Руси́: Петра́, Алекси́я, Ио́ны, Мака́рия, Фили́ппа, И́ова, Ермоге́на и Ти́хона, митрополи́тов Моско́вских Филаре́та, Инноке́нтия и Мака́рия. Святы́х, сла́вных и добропобе́дных му́чеников, новому́чеников и испове́дников Це́ркве Ру́сския: Влади́мира, митрополи́та Ки́евскаго, Вениами́на, митрополи́та Петрогра́дского, Петра́, митрополи́та Крути́цкаго, Иларио́на, архиепи́скопа Вере́йскаго, святы́х ца́рственных страстоте́рпцев, преподобному́чениц вели́кия княги́ни Елисаве́ты и и́нокини Варва́ры, преподо́бных и богоно́сных оте́ц на́ших, преподо́бных оте́ц ста́рцев О́птинских, святы́х пра́ведных Иоа́нна Кроншта́дтскаго и Алекси́я Моско́вскаго, святы́х блаже́нных Ксе́нии Петербу́ржския и Матро́ны Моско́вския, святы́х и пра́ведных богооте́ц Иоаки́ма и А́нны (и свята́го имяре́к, егоже есть храм и егоже есть день) и всех святы́х. благоприя́тну сотвори́ моли́тву на́шу, да́руй нам оставле́ние прегреше́ний на́ших, покры́й нас кро́вом крилу́ Твое́ю, отжени́ от нас вся́каго врага́ и супоста́та, умири́ на́шу жизнь. Го́споди, поми́луй нас и мир Твой, и спаси́ ду́ши на́ша, я́ко благ и человеколю́бец.

Хор: Ами́нь.

Стихи́ры на стихо́вне:

Стихиры воскресные, глас 2:

Стихира: Воскресе́ние Твое́, Христе́ Спа́се,/ всю просвети́ вселе́нную,/ и призва́л еси́ Твое́ созда́ние:// Всеси́льне Го́споди, сла́ва Тебе́.

Стих: Госпо́дь воцари́ся,// в ле́поту облече́ся.

Стихира: Дре́вом, Спа́се, упраздни́л еси́,/ ю́же от дре́ва кля́тву,/ держа́ву сме́рти погребе́нием Твои́м умертви́л еси́,/ просвети́л же еси́ род наш воста́нием Твои́м./ Те́мже вопие́м Тебе́:// Животода́вче Христе́ Бо́же наш, сла́ва Тебе́.

Стих: И́бо утверди́ вселе́нную,// я́же не подви́жится.

Стихира: На кресте́ я́влься, Христе́, пригвожда́емь,/ измени́л еси́ добро́ту зда́ний:/ и безчелове́чие у́бо во́ини показу́юще,/ копие́м ре́бра Твоя́ прободо́ша,/ евре́и же печа́тати гро́ба проси́ша,/ Твоея́ вла́сти не ве́дуще./ Но за милосе́рдие утро́б Твои́х,/ прие́мый погребе́ние, и тридне́вен воскресы́й// Го́споди, сла́ва Тебе́.

Стих: До́му Твоему́ подоба́ет святы́ня,// Го́споди, в долготу́ дний.

Стихира: Животода́вче Христе́, во́лею страсть претерпе́вый сме́ртных ра́ди,/ во ад же снизше́д я́ко си́лен,/ та́мо Твоего́ прише́ствия ожида́ющия,/ исхи́тив я́ко от зве́ря кре́пкаго,/ рай вме́сто а́да жи́ти дарова́л еси́./ Те́мже и нам сла́вящим тридне́вное Твое́ воста́ние,/ да́руй очище́ние грехо́в,// и ве́лию ми́лость.

Стихира свт. Феофана, глас 5:

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху.

Стихира: Преблаже́нне о́тче Феофа́не,/ дом Ду́ха Свята́го яви́лся еси́,/ ума́ чистоту́ стяжа́в,/ в затво́ре Вы́шинския оби́тели многоле́тне пребыва́я,/ писа́ньми твои́ми всех просвеща́л еси́,/ ве́рою к тебе́ прибега́ющих,/ и ны́не не преста́й приноси́ти моле́ния о нас,// чту́щих свяще́нную па́мять твою́.

Богородичен воскресный, глас 5:

И ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Богородичен: Храм и Дверь еси́,/ Пала́та и Престо́л Царе́в,/ Де́во Всечестна́я,/ Е́юже Изба́витель мой, Христо́с Госпо́дь,/ во тьме спя́щим яви́ся,/ Со́лнце Сый пра́вды,/ просвети́ти хотя́, я́же созда́ по о́бразу Своему́ руко́ю Свое́ю./ Те́мже, Всепе́тая,/ я́ко Ма́терне дерзнове́ние к Нему́ стяжа́вшая,/ непреста́нно моли́// спасти́ся душа́м на́шим.

Моли́тва свято́го Симео́на Богоприи́мца:

Хор: Ны́не отпуща́еши раба́ Твоего́, Влады́ко,/ по глаго́лу Твоему́, с ми́ром;/ я́ко ви́деста о́чи мои́ спасе́ние Твое́,/ е́же еси́ угото́вал пред лице́м всех люде́й,/ свет во открове́ние язы́ков,// и сла́ву люде́й Твои́х Изра́иля.

Трисвято́е по О́тче наш:

Чтец: Святы́й Бо́же, Святы́й Кре́пкий, Святы́й Безсме́ртный, поми́луй нас. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Пресвята́я Тро́ице, поми́луй нас; Го́споди, очи́сти грехи́ на́ша; Влады́ко, прости́ беззако́ния на́ша; Святы́й, посети́ и исцели́ не́мощи на́ша, и́мене Твоего́ ра́ди.

Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

О́тче наш, И́же еси́ на Небесе́х, да святи́тся и́мя Твое́, да прии́дет Ца́рствие Твое́, да бу́дет во́ля Твоя́, я́ко на Небеси́ и на земли́. Хлеб наш насу́щный даждь нам днесь; и оста́ви нам до́лги на́ша, я́коже и мы оставля́ем должнико́м на́шим; и не введи́ нас во искуше́ние, но изба́ви нас от лука́ваго.

Иерей: Я́ко Твое́ есть Ца́рство и си́ла и сла́ва, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Тропа́рь, глас 4:

Хор: Богоро́дице Де́во, ра́дуйся,/ Благода́тная Мари́е, Госпо́дь с Тобо́ю:/ благослове́на Ты в жена́х/ и благослове́н Плод чре́ва Твоего́,// я́ко Спа́са родила́ еси́ душ на́ших. (Т рижды)

Благослове́ние хле́бов:

Диакон: Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Иерей: Го́споди Иису́се Христе́ Бо́же наш, благослови́вый пять хле́бов и пять ты́сящ насы́тивый, Сам благослови́ и хле́бы сия́, пшени́цу, вино́ и еле́й; и умно́жи сия́ во гра́де сем и во всем ми́ре Твое́м; и вкуша́ющия от них ве́рныя освяти́. Я́ко Ты еси́ благословля́яй и освяща́яй вся́ческая, Христе́ Бо́же наш, и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, со Безнача́льным Твои́м Отце́м, и Всесвяты́м, и Благи́м, и Животворя́щим Твои́м Ду́хом, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь. Бу́ди И́мя Госпо́дне благослове́но от ны́не и до ве́ка. (Трижды)

Псало́м 33:

Иерей: Благослове́ние Госпо́дне на вас, Того́ благода́тию и человеколю́бием, всегда́, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

У́треня

Шестопса́лмие:

Хор: Сла́ва в вы́шних Бо́гу, и на земли́ мир, в челове́цех благоволе́ние. (Трижды)

Го́споди, устне́ мои́ отве́рзеши, и уста́ моя́ возвестя́т хвалу́ Твою́. (Дважды)

Псало́м 3:

Чтец: Го́споди, что ся умно́жиша стужа́ющии ми? Мно́зи востаю́т на мя, мно́зи глаго́лют души́ мое́й: несть спасе́ния ему́ в Бо́зе его́. Ты же, Го́споди, Засту́пник мой еси́, сла́ва моя́ и вознося́й главу́ мою́. Гла́сом мои́м ко Го́споду воззва́х, и услы́ша мя от горы́ святы́я Своея́. Аз усну́х, и спах, воста́х, я́ко Госпо́дь засту́пит мя. Не убою́ся от тем люде́й, о́крест напа́дающих на мя. Воскресни́, Го́споди, спаси́ мя, Бо́же мой, я́ко Ты порази́л еси́ вся вражду́ющия ми всу́е: зу́бы гре́шников сокруши́л еси́. Госпо́дне есть спасе́ние, и на лю́дех Твои́х благослове́ние Твое́.

Аз усну́х, и спах, воста́х, я́ко Госпо́дь засту́пит мя.

Псало́м 37:

Го́споди, да не я́ростию Твое́ю обличи́ши мене́, ниже́ гне́вом Твои́м нака́жеши мене́. Я́ко стре́лы Твоя́ унзо́ша во мне, и утверди́л еси́ на мне ру́ку Твою́. Несть исцеле́ния в пло́ти мое́й от лица́ гне́ва Твоего́, несть ми́ра в косте́х мои́х от лица́ грех мои́х. Я́ко беззако́ния моя́ превзыдо́ша главу́ мою́, я́ко бре́мя тя́жкое отяготе́ша на мне. Возсмерде́ша и согни́ша ра́ны моя́ от лица́ безу́мия моего́. Пострада́х и сляко́хся до конца́, весь день се́туя хожда́х. Я́ко ля́двия моя́ напо́лнишася поруга́ний, и несть исцеле́ния в пло́ти мое́й. Озло́блен бых и смири́хся до зела́, рыка́х от воздыха́ния се́рдца моего́. Го́споди, пред Тобо́ю все жела́ние мое́ и воздыха́ние мое́ от Тебе́ не утаи́ся. Се́рдце мое́ смяте́ся, оста́ви мя си́ла моя́, и свет о́чию мое́ю, и той несть со мно́ю. Дру́зи мои́ и и́скреннии мои́ пря́мо мне прибли́жишася и ста́ша, и бли́жнии мои́ отдале́че мене́ ста́ша и нужда́хуся и́щущии ду́шу мою́, и и́щущии зла́я мне глаго́лаху су́етная и льсти́вным весь день поуча́хуся. Аз же я́ко глух не слы́шах и я́ко нем не отверза́яй уст свои́х. И бых я́ко челове́к не слы́шай и не имы́й во усте́х свои́х обличе́ния. Я́ко на Тя, Го́споди, упова́х, Ты услы́шиши, Го́споди Бо́же мой. Я́ко рех: да не когда́ пора́дуют ми ся врази́ мои́: и внегда́ подвижа́тися нога́м мои́м, на мя велере́чеваша. Я́ко аз на ра́ны гото́в, и боле́знь моя́ предо мно́ю есть вы́ну. Я́ко беззако́ние мое́ аз возвещу́ и попеку́ся о гресе́ мое́м. Врази́ же мои́ живу́т и укрепи́шася па́че мене́, и умно́жишася ненави́дящии мя без пра́вды. Воздаю́щии ми зла́я возблага́я оболга́ху мя, зане́ гоня́х благосты́ню. Не оста́ви мене́, Го́споди Бо́же мой, не отступи́ от мене́. Вонми́ в по́мощь мою́, Го́споди спасе́ния моего́.

Не оста́ви мене́, Го́споди Бо́же мой, не отступи́ от мене́. Вонми́ в по́мощь мою́, Го́споди спасе́ния моего́.

Псало́м 62:

Бо́же, Бо́же мой, к Тебе́ у́тренюю, возжада́ Тебе́ душа́ моя́, коль мно́жицею Тебе́ плоть моя́, в земли́ пу́сте и непрохо́дне, и безво́дне. Та́ко во святе́м яви́хся Тебе́, ви́дети си́лу Твою́ и сла́ву Твою́. Я́ко лу́чши ми́лость Твоя́ па́че живо́т, устне́ мои́ похвали́те Тя. Та́ко благословлю́ Тя в животе́ мое́м, о и́мени Твое́м воздежу́ ру́це мои́. Я́ко от ту́ка и ма́сти да испо́лнится душа́ моя́, и устна́ма ра́дости восхва́лят Тя уста́ моя́. А́ще помина́х Тя на посте́ли мое́й, на у́тренних поуча́хся в Тя. Я́ко был еси́ Помо́щник мой, и в кро́ве крилу́ Твое́ю возра́дуюся. Прильпе́ душа́ моя́ по Тебе́, мене́ же прия́т десни́ца Твоя́. Ти́и же всу́е иска́ша ду́шу мою́, вни́дут в преиспо́дняя земли́, предадя́тся в ру́ки ору́жия, ча́сти ли́совом бу́дут. Царь же возвесели́тся о Бо́зе, похва́лится всяк клены́йся Им, я́ко загради́шася уста́ глаго́лющих непра́ведная.

На у́тренних поуча́хся в Тя. Я́ко был еси́ Помо́щник мой, и в кро́ве крилу́ Твое́ю возра́дуюся. Прильпе́ душа́ моя́ по Тебе́, мене́ же прия́т десни́ца Твоя́.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Го́споди поми́луй. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Псало́м 87:

Го́споди Бо́же спасе́ния моего́, во дни воззва́х, и в нощи́ пред Тобо́ю. Да вни́дет пред Тя моли́тва моя́: приклони́ у́хо Твое́ к моле́нию моему́, я́ко испо́лнися зол душа́ моя́, и живо́т мой а́ду прибли́жися. Привмене́н бых с низходя́щими в ров, бых я́ко челове́к без по́мощи, в ме́ртвых свобо́дь, я́ко я́звеннии спя́щии во гро́бе, и́хже не помяну́л еси́ ктому́, и ти́и от руки́ Твоея́ отринове́ни бы́ша. Положи́ша мя в ро́ве преиспо́днем, в те́мных и се́ни сме́ртней. На мне утверди́ся я́рость Твоя́, и вся во́лны Твоя́ наве́л еси́ на мя. Уда́лил еси́ зна́емых мои́х от мене́, положи́ша мя ме́рзость себе́: пре́дан бых и не исхожда́х. О́чи мои́ изнемого́сте от нищеты́, воззва́х к Тебе́, Го́споди, весь день, возде́х к Тебе́ ру́це мои́. Еда́ ме́ртвыми твори́ши чудеса́? Или́ вра́чеве воскреся́т, и испове́дятся Тебе́? Еда́ пове́сть кто во гро́бе ми́лость Твою́, и и́стину Твою́ в поги́бели? Еда́ позна́на бу́дут во тьме чудеса́ Твоя́, и пра́вда Твоя́ в земли́ забве́нней? И аз к Тебе́, Го́споди, воззва́х и у́тро моли́тва моя́ предвари́т Тя. Вску́ю, Го́споди, отре́еши ду́шу мою́, отвраща́еши лице́ Твое́ от мене́? Нищ есмь аз, и в труде́х от ю́ности моея́; возне́с же ся, смири́хся, и изнемого́х. На мне преидо́ша гне́ви Твои́, устраше́ния Твоя́ возмути́ша мя, обыдо́ша мя я́ко вода́, весь день одержа́ша мя вку́пе. Уда́лил еси́ от мене́ дру́га и и́скренняго, и зна́емых мои́х от страсте́й.

Го́споди Бо́же спасе́ния моего́, во дни воззва́х, и в нощи́ пред Тобо́ю. Да вни́дет пред Тя моли́тва моя́: приклони́ у́хо Твое́ к моле́нию моему́.

Псало́м 102:

Благослови́, душе́ моя́, Го́спода, и вся вну́тренняя моя́ и́мя свя́тое Его́. Благослови́, душе́ моя́, Го́спода, и не забыва́й всех воздая́ний Его́, очища́ющаго вся беззако́ния твоя́, исцеля́ющаго вся неду́ги твоя́, избавля́ющаго от истле́ния живо́т твой, венча́ющаго тя ми́лостию и щедро́тами, исполня́ющаго во благи́х жела́ние твое́: обнови́тся я́ко о́рля ю́ность твоя́. Творя́й ми́лостыни Госпо́дь, и судьбу́ всем оби́димым. Сказа́ пути́ Своя́ Моисе́ови, сыново́м Изра́илевым хоте́ния Своя́: Щедр и Ми́лостив Госпо́дь, Долготерпели́в и Многоми́лостив. Не до конца́ прогне́вается, ниже́ в век вражду́ет, не по беззако́нием на́шим сотвори́л есть нам, ниже́ по грехо́м на́шим возда́л есть нам. Я́ко по высоте́ небе́сней от земли́, утверди́л есть Госпо́дь ми́лость Свою́ на боя́щихся Его́. Ели́ко отстоя́т восто́цы от за́пад, уда́лил есть от нас беззако́ния на́ша. Я́коже ще́дрит оте́ц сы́ны, уще́дри Госпо́дь боя́щихся Его́. Я́ко Той позна́ созда́ние на́ше, помяну́, я́ко персть есмы́. Челове́к, я́ко трава́ дни́е его́, я́ко цвет се́льный, та́ко оцвете́т, я́ко дух про́йде в нем, и не бу́дет, и не позна́ет ктому́ ме́ста своего́. Ми́лость же Госпо́дня от ве́ка и до ве́ка на боя́щихся Его́, и пра́вда Его́ на сыне́х сыно́в, храня́щих заве́т Его́, и по́мнящих за́поведи Его́ твори́ти я́. Госпо́дь на Небеси́ угото́ва Престо́л Свой, и Ца́рство Его́ все́ми облада́ет. Благослови́те Го́спода вси А́нгели Его́, си́льнии кре́постию, творя́щии сло́во Его́, услы́шати глас слове́с Его́. Благослови́те Го́спода вся Си́лы Его́, слуги́ Его́, творя́щии во́лю Его́. Благослови́те Го́спода вся дела́ Его́, на вся́ком ме́сте влады́чествия Его́, благослови́, душе́ моя́, Го́спода.

На вся́ком ме́сте влады́чествия Его́, благослови́, душе́ моя́, Го́спода.

Псало́м 142:

Го́споди, услы́ши моли́тву мою́, внуши́ моле́ние мое́ во и́стине Твое́й, услы́ши мя в пра́вде Твое́й и не вни́ди в суд с рабо́м Твои́м, я́ко не оправди́тся пред Тобо́ю всяк живы́й. Я́ко погна́ враг ду́шу мою́, смири́л есть в зе́млю живо́т мой, посади́л мя есть в те́мных, я́ко ме́ртвыя ве́ка. И уны́ во мне дух мой, во мне смяте́ся се́рдце мое́. Помяну́х дни дре́вния, поучи́хся во всех де́лех Твои́х, в творе́ниих руку́ Твое́ю поуча́хся. Возде́х к Тебе́ ру́це мои́, душа́ моя́, я́ко земля́ безво́дная Тебе́. Ско́ро услы́ши мя, Го́споди, исчезе́ дух мой, не отврати́ лица́ Твоего́ от мене́, и уподо́блюся низходя́щим в ров. Слы́шану сотвори́ мне зау́тра ми́лость Твою́, я́ко на Тя упова́х. Скажи́ мне, Го́споди, путь во́ньже пойду́, я́ко к Тебе́ взях ду́шу мою́. Изми́ мя от враг мои́х, Го́споди, к Тебе́ прибего́х. Научи́ мя твори́ти во́лю Твою́, я́ко Ты еси́ Бог мой. Дух Твой Благи́й наста́вит мя на зе́млю пра́ву. И́мене Твоего́ ра́ди, Го́споди, живи́ши мя, пра́вдою Твое́ю изведе́ши от печа́ли ду́шу мою́. И ми́лостию Твое́ю потреби́ши враги́ моя́ и погуби́ши вся стужа́ющия души́ мое́й, я́ко аз раб Твой есмь.

Услы́ши мя, Го́споди, в пра́вде Твое́й и не вни́ди в суд с рабо́м Твои́м.

Дух Твой Благи́й наста́вит мя на зе́млю пра́ву.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

После Шестопсалмия