У нас в гостях был актер, режиссер, сценарист Виталий Безруков.
Наш гость рассказал о работе над фильмом "Излечить страх", в котором он сыграл главную роль - святителя Луку Войно-Ясенецкого, и о том, как эта работа повлияла на него. Кроме того Виталий Сергеевич говорил о работе в театре и о том, как воспитывал и учил своего сына - известного актера Сергея Безрукова.
Ведущие: Владимир Емельянов, Лиза Горская
В. Емельянов
— На радио «Вера» программа «Светлый вечер», здравствуйте! В студии Владимир Емельянов и Лиза Горская. У нас сегодня в гостях актёр, сценарист...
Л. Горская
— Драматург!
В. Безруков
— Режиссёр!
В. Емельянов
— Театральный педагог Виталий Сергеевич Безруков. Здравствуйте, добрый вечер!
В. Безруков
— Добрый вечер, здравствуйте!
Наше досье
— Виталий Безруков. Родился в 1942 году в селе Белавино Горьковской области. После окончания школы поступил в театральную студию Свердловского театра. В 1966-м окончил Школу-студию МХАТ с красным дипломом. Служил во МХАТе, затем в Московском драматическом театре имени Пушкина, с 1980-го — в театре Сатиры. В телефильме-опере «Анна Снегина» сыграл поэта Сергея Есенина. Преподавал в Школе-студии при МХАТе. Пишет сценарии к фильмам и сериалам, снимается в кино, ставит спектакли. Сын Виталия Безрукова — известный актёр Сергей Безруков.
В. Емельянов
— Мы рады вас приветствовать! Кратко скажу, что Виталий Сергеевич окончил Школу-студию МХАТ в 1966 году. Мало того, что просто окончил, а ещё окончил её с красным дипломом. Для актёра это не так-то уж и просто — окончить актёрский факультет с красным дипломом. И работал во МХАТе, в театре имени Пушкина, в театре Сатиры даже. И хотелось бы спросить: в каком театре служите сейчас?
В. Безруков
— Ровно в шестьдесят лет, когда государство сказало, что «вы можете быть пенсионером», я этим законом воспользовался. Моё глубочайшее убеждение, что надо сознательно уступать дорогу молодым. Я был в очень отличной форме в шестьдесят лет и играл Василькова в «Бешеных деньгах», постановки Андрея Миронова — Царство ему Небесное! И играл в шестьдесят лет героя, которому там сорок лет, по-моему, или что-то около — уже сейчас не помню. Но, слава Богу, я уже был в том состоянии, что я уже состоявшийся драматург и режиссёр, и педагог у своего сына в Школе-студии МХАТ, что меня уже это тяготило — я имею в виду работа в театре, когда нужно являться, с дачи через все эти пробки. Вдруг заменяется спектакль, и тебе надо мчаться. Это ужасно, унижение какое-то в моём возрасте — мне казалось, что это очень большой возраст 60 лет.
В. Емельянов
— А сейчас, когда вам 73?
В. Безруков
— Мальчишки! В 60 лет только жизнь начинается. Так вот, по поводу своего убеждения: и я решил уходить, раз возможно. Я приглядел актёра — очень талантливый актёр, который играл тоже лакея в этом спектакле. Я с ним поговорил, он счастлив был. Я с ним персонально поработал и готов был передать ему эту роль. И поговорил с Шурой Ширвиндтом, с которым мы сидели практически 20 лет — всю «высшую меру», как я называл: «Всё, я высшую меру оттрубил, Шура!» А он говорил: «Да куда ты, Виталий, что ты? Я сейчас главный режиссёр, мы...» Я говорю: «Шура, ты же на меня не поставишь Арбенина? А этих мерзавцев, которых я играл, ну, кроме Василькова, — а остальное всё отрицательное, в сатире же отрицательные персонажи, как правило. Вон сколько я переиграл всяких таких секретарей, негодяев, — я не хочу уже. Я уже хочу сам учить, сам ставить». И к этому времени я уже поставил «Страсти по Емельяну», в скобочках «Ведьма» — пьеса, которая пошла, как говорили люди, занимающиеся вот этим бизнесом, они говорили: «Виталий, мешает твоя «Ведьма». Там в центре стоит печка, она трансформируется — тоже мной придуманная декорация — трансформируется и в храм, и в сарай, и всеми разными боками она поворачивается. И говорят: «Твоя печка русская, как танк, прошла по всей Руси и задавила все наши доходы!» И я сознательно ушёл.
В. Емельянов
— Виталий Сергеевич, ваш сын создатель Московского губернского театра, который находится в Кузьминках, если мне память не изменяет.
В. Безруков
— Да.
В. Емельянов
— В его театре служит его же супруга Ирина. А вот у вас не было тоже желания попасть... ну, не то, чтобы попасть, а каким-то образом помочь ему своим присутствием в труппе.
В. Безруков
— Если вы знаете историю нашей семьи, творческую сторону, вы знаете, что я воспитал сына как человека, я даже получил медаль «Почётный гражданин» от Правительства Москвы за становление сына как актёра, как личности. Я к нему отношусь... считаю, что он талантливей меня, ибо я с детства посмотрел, что... Знаете, как есть такой афоризм: «умей среди людей близких видеть людей недалёких», — а я поступил наоборот, парадоксально — в близком человеке увидел далёкого: я понял, что он будет великим артистом — всё для этого есть. И всё предложил для этого: музыкальная школа — чтобы он учился. И в Школе МХАТ преподавал я, ибо некому было. Табаков только набрал на курс. И, как правило, сейчас в вузах набирают мастера, а сами — нет. И преподают несостоявшиеся актёры, которые со сцены, ни в кино — ничего нет. Чему они могли научить? И я бросился спасать, благо на это закрыл глаза Олег Табаков. И я все четыре года, начиная с «мастерства актёра», все отрывки — всё это делал я, вплоть до дипломного спектакля. И художественному слову, всё...
В. Емельянов
— Весь курс?
В. Безруков
— Всё! Четыре года. И «художественное слово» — всё учил я, вплоть до того, что и танец дипломный поставил ему я — плясочку «цыганочку» поставил ему.
В. Емельянов
— Погодите, вы учили только его или весь курс?
В. Безруков
— Нет, его! Я пришёл спасать своего сына, я понял, что он достоин персонифицированного мастер-класса, он только! А кто попадал туда? А туда попадали такие, как Маша Порошина, которая тоже считает себя моей ученицей. Они попадали, но не всё же им моноспектакли! А все, кто попадал, они волей-неволей были соучениками Серёжи, они исповедовали то, что я передавал — то, чему научили меня великие мастера. У нас были великие мастера! Они были в достатке материальном и позволяли тратить своё время на нас — всё, какое считали нужным. Так вот, история этого. И поэтому дальше я так — всё для сына, для такой личности, как он, с его способностями, с его — как угодно называйте... Кто поможет? Вы знаете наш террариум единомышленников — вот что такое сфера искусств. Да и она не только в театре, она везде. Вот зная это, я старался работать на него. Я стал его личным драматургом, писал для него пьесы, где он играл, естественно, главные роли. Это моя идея с Есениным — Есенина он сыграл. Это моя идея с Пушкиным, когда Серёжа сказал: «Батя, чего-то меня уже по второму кругу, как говорится, используют — всё одно и тоже!» То есть брали от него режиссёры то, что лежало на поверхности, то, что он может уже — не надо с ним работать. А он говорит: «А помнишь я на третьем курсе — ты инсценировочку написал, — Пушкина я играл?» На третьем курсе уже! И всё, он говорит: «Напиши-ка пьесу!» И благо... Я с благодарностью отношусь к Гурвичу Марку Абрамовичу — директору — он так увлёкся этой идеей, поддержал её очень. Я считаю, что он просто очень поддержал. Он говорит: «Давайте, Виталий Сергеевич! Ну и что, что он там в «Табакерке», будет играть Пушкина, и всё!» Тем более уже тогда пошла слава о нём, он уже был прославленный актёр. И я написал пьесу. Работал я год в «ленинке», а потом за месяца полтора написал пьесу. И вот эти пробные вещи привели меня к убеждению, что двух Безруковых на сцене многовато!
В. Емельянов
— И поэтому всё-таки было принято решение, что не надо...
В. Безруков
— Да! Не надо. Вы знаете, что... ой!... Даже в Ермоловском театре, я помню, столько было вывешено доброжелателей — жёлтой прессы: «Ой, банда Безруковых абонировала...» Из двух человек банда! А аншлаги-то были только когда там были Безруковы! На все спектакли были — опять потерпели очередную победу!
В. Емельянов
— А у нас играет кто-нибудь вообще вот — родители и дети? Например, Алентова и Меньшова? Нет? Вдвоём.
В. Безруков
— Они, я знаю, в том же Пушкинском театре, сама Юля поставила спектакль с родителями. По-моему, там какой-то спектакль...
В. Емельянов
— Но она как режиссёр?
В. Безруков
— Режиссёр. Она — режиссёр.
В. Емельянов
— То есть они играют, а она как режиссёр?
В. Безруков
— Она как режиссёр. Нет, такого нет. Я считаю, что там лишний дать повод недоброжелателям камень бросить...
В. Емельянов
— Позубоскалить, да.
В. Безруков
— Нет, позубоскалить — мягко сказано, а камень бросить, от которого можно окриветь или потерять сознание, а могут камнем и убить. Помните, как «Полесская легенда»-то, да?
В. Емельянов
— Но мне кажется, что ваш сын довольно крепко так стоит на ногах и довольно крепкий человек.
В. Безруков
— Да, но я открою, что он подвержен влиянию. И слава Богу, что с детства был рядом батя. Со школы прям — он из школы выходил: «Там оставь всех приятелей — рядом батя!» Футбол — давай, рыбалка — давай! Всё время я. Я потому что знал по себе — я рос в военное и послевоенное время — подростки — это самый жесточайший возраст, и соревнуются они только в плохом: ты кошку пнул, а я её камнем прибью.
Л. Горская
— Неправда! Тут я с вами поспорю!
В. Безруков
— Поверьте мне, вы — женщина, а я — мужчина, я прошёл через это! Только плохое! Этот самый, Тимур и его команда — это сказка!
Л. Горская
— Вы знаете, у нас во дворе был мальчик, который первый выучил английский, и мы ходили все наперебой, учили этот несчастный английский, чтобы говорить, как Лёша, на английском.
В. Емельянов
— А ещё небось девочки были в него влюблены?
Л. Горская
— Это не помню, это вряд ли! Нет, в кого-то другого были влюблены! (Смеётся).
В. Безруков
— Это не показатель! Я говорю в целом. В целом, когда дворы на дворы, драки, когда в другой район пойдёшь с девушкой с того района и можешь не вернуться домой живым.
В. Емельянов
— Давайте вернёмся к театру, очень хочется поговорить!
В. Безруков
— Да, согласен. Так вот, закончили на чём?
В. Емельянов
— Виталий Сергеевич, ну, про Губернский театр всё понятно — двух Безруковых быть не может.
В. Безруков
— Да, не может быть там.
В. Емельянов
— Тем более трёх.
В. Безруков
— Да! Но просто я не в курсе.
В. Емельянов
— Я просто посмотрел список труппы.
В. Безруков
— А! Я даже не знаю кто там в труппе. Я там не появляюсь!
В. Емельянов
— Всё, я понял!
В. Безруков
— Вообще не появляюсь! Я появляюсь на премьере.
В. Емельянов
— Понятно, как зритель!
В. Безруков
— Да, как зритель! Иногда даже говорю: «Можно, я куплю билет?» Я в состоянии купить билет, потому что всё... Знаете, как хорошо Ширвиндт — он же потрясающий! Я учился юмору, сатире; юмору у друзей, как юморист Шура Ширвиндт говорит: «Почему-то ко мне на премьеру друзья, не бедные, просят контрамарку, но когда я к ним приду, — а у них бутики или что-то там, — мне благотворительно никто шикарные туфли не дарит!» Не дарит никто! Считают, что вот эта сфера искусства, театра обязана почему-то делать такие вещи.
В. Емельянов
— У него потрясающее чувство юмора, у Александра Анатольевича.
В. Безруков
— Да, я его обожаю, мы с ним в очень хороших отношениях.
В. Емельянов
— Я его тоже обожаю. Мне удалось в подарок получить его книгу последнюю, которую он написал — «Рассеянный склероз», не помню точно, что-то такое. И я к нему подошёл, и говорю: «Александр Анатольевич, подпишите мне книжку, пожалуйста!» Он говорит: «Ну, зачем тебе это нужно? Ну, зачем?» Вот. А у нас несколько бесед таких было приватных, я говорю: «Вот вам 80 с чем-то лет, вы умрёте, у меня будет книжка, а автографа не будет. Вы представляете? Ну, обидно же!» Он говорит: «Аргумент весомый!» — и подписал. Он настолько самоироничен, а с такими людьми очень всегда приятно общаться.
В. Емельянов
— Напоминаем, что вы слушаете «Светлый вечер» на радио «Вера». В студии Владимир Емельянов и Лиза Горская. У нас сегодня в гостях Виталий Сергеевич Безруков — актёр, драматург, сценарист, театральный педагог и режиссёр.
Л. Горская
— Виталий Сергеевич, я думаю, что стоит всё-таки раскрыть нашим радиослушателям секрет! Ведь мы с вами именно сегодня здесь собрались не случайно, а для того, чтобы поговорить о фильме!
В. Безруков
— Да, повод хороший!
Л. Горская
— О необычном совершенно фильме, я бы даже сказала, который является событием кинематографа этого года, а, может быть, вообще эпохальном!
В. Безруков
— Ой, какие слова! Я, вообще, не слышал таких слов тысячу лет!
Л. Горская
— А вы когда-нибудь видели фильм, который был бы посвящён выдающемуся человеку, святому на больших экранах в прокате?
В. Безруков
— Честно признаюсь, в большой прокат, то есть на большой экран, я не хожу вообще. Потому что время жалко и повода не было, чтобы вот — иди и смотри. А ходил только на премьеры работ своего сына и на свои работы, то, что вот было — вот «Высоцкий» я был на премьере, был на премьере … вот ремейк-то, про жуликов-то этих... шлем-то они...
В. Емельянов
— «Джентльмены удачи»!
В. Безруков
— Вот, да! Спасибо, подсказал! Эклер уже в голове. «Джентльмены удачи», вот был на премьере. Но тоже очень неловко себя чувствовал, потому что я хохотал — я очень смешливый человек и, если смешно, я не могу. А рядом женщина только подхихикивала, интеллигентная женщина сидела, подхихикивала, и мне было как-то неудобно. И когда, наконец, я получил уже вот этот диск дома в телевизор, уж тут я хохотал, что собака вздрагивала от моего хохота.
Л. Горская
— Со мной тоже не все мои друзья в кино ходят, я тоже там со своими эмоциями, очень непосредственно выражаю.
В. Безруков
— Вот я только на это. Кстати, вчера очень хороший вопрос-просьбу задала девушка, сказала: «А скажите, вот я приду домой. Родственники там, друзья, вот что сказать мне про ваш фильм?» И я, вообще, импровизатор — как на лекциях и прочее, многое могу говорить, и как актёр, и творческий человек, — без импровизации это мёртвое, это догма. И я тут же сказал такую вещь: «А вы знаете, я сейчас, да уже давно, уверовал в сарафанное радио! Это не просто сарафан — какая-то тряпка, — нет, а то, что из уст в уста». И вдруг подключился продюсер, сказал: «У нас денег нет на рекламу. Реклама — двигатель торговли, а у нас нет денег на рекламу, и поэтому фильм не будет прорекламирован. Но я больше верю этому сарафанному радио — из уст в уста — ибо вы, посмотрев его, и если вы искренне говорили восторженно об этом фильме, вы придёте и скажите своим родственникам про этот фильм. Скажите: «Идите, смотрите!» И вы уже отвечаете за это мнение! Ибо, если они сходят, посмотрят, скажут: «Фу, ничего ты не понимаешь ни в кино, ни в этом... ну, ерунда!» И поэтому вы, прежде чем порекомендовать, разблаговестить об этом фильме, вы прежде, наверное, три раза подумаете. Но, уж если вы скажете — вы отвечаете!»
В. Емельянов
— Виталий Сергеевич, 30 апреля в широкий прокат выходит фильм под названием «Излечить страх». Фильм изначально назывался «Лука», он о святителе Луке, о жизни Валентина Феликсовича Войно-Ясенецкого. Он уникальный человек, по которому история прошлась таким катком. Я читал его биографию в нескольких источниках, в том числе в Большой медицинской энциклопедии 1956 года, он ещё был жив тогда, потому что он скончался в 1961 году. Биография его удивительная, конечно: остаться одному с четырьмя детьми и быть в Ташкенте в момент установления советской власти, басмачи, резня, жуть и всё такое прочее. Ко всему прочему, уникальный врач, помимо того...
В. Безруков
— Гениальный врач! Хирург гениальный.
В. Емельянов
— Гениальный хирург. «Очерки о гнойной хирургии» три издания претерпели, очерки об анестезии, если мне память не изменяет. Творил чудеса просто, и потрясающая фигура! Очень много всего. Расскажите нам, пожалуйста, подробнее об этом фильме, о вашей работе. Исторического материала очень много, вы прямо с головой ушли туда, погрузились?
В. Безруков
— Начну с вашего конечного вопроса — с головой или как. Это определяет моя школа, школа правды — это МХАТовская школа, реалистическая школа: предельно существовать в определённых задачах и прожить той жизнью, которая тебе предлагается, вот, в частности, Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий. Сказать, что я о нём давно знал, это было бы лукавство и был бы грех. Я, действительно, не знал и не слышал о нём.
В. Емельянов
— Но вы же не врач!
В. Безруков
— Да, может быть, от того! Но, всё-таки я был религиозный и верующий человек — мог бы я и это знать. Святого Луку я знал и всех апостолов, но вот этого не знал, признаюсь. Если кто видел, могли обратить внимание: в конце, когда идёт саундтрек, поёт этот прекрасный певец украинский: « Жи-и-ить» — вот это прекрасный тенор; там идёт, нарисованы чудеса исцеления. Когда интервью было, я сказал, что «я позволяю вставить мою фамилию туда и сказать мои слова: «Я могу свидетельствовать о чуде исцеления, благодаря тому, что моя судьба и жизнь соприкоснулись с именем и жизнью Войно-Ясенецкого — святителя Луки!» Дело в том, что несколько лет назад у меня обнаружили страшную болезнь — онкология. И вот, волею судьбы, вот видите, вот это может быть чудо, чудеса...
В. Емельянов
— Промысел!
В. Безруков
— Промысел. Когда я был на приёме у хирурга, в наукограде на обследовании, вот у него в библиотеке я увидел эту книгу. Ну, поскольку я человек пишущий, мне интересно всё, что даже на глаза попалось: ой, в священном одеянии и вдруг — хирург! Меня это заинтересовало. И я его прочёл. Это небольшая книжечка, это Василий Марущак написал, отец-дьякон. И я прочёл, меня поразило: как это — священник и хирург? Это оказывается взаимосвязано! И потом, как вы сказали, прочёл всю эту биографию — что он перенёс. И я, когда лёг на операцию, у меня в мозгах — я не лукавлю — присутствовал вот этот вот... во-первых, взгляд у него запоминающийся — сквозь очки, это лицо, это такой уверенный, где-то даже диктаторский взгляд, что «делайте, как я!» или что-то такое. И он меня просто, как говорится, поразил. И благодаря этому, я так, может быть, считаю, что благодаря именно этому стечению обстоятельств, операция прошла благополучно, и я, слава Богу, до сих пор жив!
В. Емельянов
— Слава Богу!
В. Безруков
— Да. И я вот говорю, что это — чудо. Чудо, что я соприкоснулся с этим. Но чудо и дальше произошло. В сентябре, два или три года назад, — уже как время летит! — мне звонок. Я сижу, репетирую со своими студентами, готовлю студентов-выпускников для Губернского театра Сергея, для спектакля «Пушкин» — молодёжь отобрал, с ними работаю — прекрасных, талантливых, красивых. И вдруг звонок: «Виталий Сергеевич, мы вам сейчас пришлём по факсу текст, сценарий. Пока мы добираемся по пробкам, постарайтесь прочесть, у нас с вами серьёзный разговор». И мне серёжин секретарь уже приносит текст, я на одном дыхании почитал, и приходят эти два человека — продюсер Олег Сытник и режиссёр. И разговор: «Прочли?» — «Прочёл». Меня потрясли отдельные сцены, правдивые, шокирующие даже. Несмотря на то, что я видел фильм Прошкина «Чекист». Видели этот фильм?
В. Емельянов
— Да.
В. Безруков
— Страшный фильм! По натурализму даже, по всему — страшный фильм. Я говорю: «Вы что, будете так действительно снимать?» Он говорит: «Да, будем так честно снимать!» Меня это вдохновило. А я, вот как сейчас перед вами сижу — эдакий 113 килограммов...
В. Емельянов
— Уверенного веса!
В. Безруков
— Мэтр такой, который может себе позволить на завтрак бутерброд с красной рыбой. И они говорят: «Вот мы хотим...» Я говорю: «А как? Я же вот — смотрите-ка!» Они говорят: «Ну, вот как вы будете себя вести дальше. Мы вас утверждаем! Потому что вы — это всё уровень... И потом вы портретом похожи, особенно когда он в тюрьме».
В. Емельянов
— Но в гриме вы, правда, похожи!
В. Безруков
— В тюрьме особенно! Когда мне вешали портреты и один к одному гримировали...
В. Емельянов
— Ой, вы знаете, в тюрьме, я видел как раз в БСЭ, он настолько худой там!
В. Безруков
— Ну, а я-то к этому времени похудел! И я понял: чтобы сыграть эту роль, надо жертвовать собой. И я сел на диету, которую исповедует Сева Шиловский. Знаете, такой актёр, режиссёр — Сева Шиловский. Мы с ним друзья.
В. Емельянов
— А что за диета? Нашим слушательницам будет интересно.
В. Безруков
— Я его встретил на каком-то рауте и говорю: «Севка, что с тобой случилось?» — а он худенький такой весь, хотя он пухляшечка был такой, небольшого роста пухляшка. Я говорю: «Что с тобой?» Он: «Диета, о-у!» Я говорю: «Ну, что?» Он говорит: «Давай на ухо!» И как рявкнет: «Жрать надо меньше!!!» И вся диета. И я сел на эту диету: утром маленький кусочек хлеба — вот если есть этот квадратик, вот в половиночку, — на него два маленьких, тоненьких кусочка красной рыбки — вот это завтрак. Потом, в обед супчик, такой, можно с курочкой, без хлеба, половинку тарелочки. И последнее принятие пищи, трапеза, в шесть вечера. До шести если я промахнулся, не успел — всё, в ночь уже идёшь вот до этого бутербродика.
В. Емельянов
— Без кефира, без ничего?
В. Безруков
— Ничего! Позволял себе только чай, кофе в процессе съёмки, чтобы себя взбодрить, наркоманить. Вот такая вот диета. И я похудел как раз к началу съёмки — начались мои как раз сцены, в конце октября. И я похудел на 23 килограмма.
В. Емельянов
— 23 килограмма — это серьёзно!
В. Безруков
— Серьёзно. И когда я похудел, я уже стал похож. И мне стало безумно легко. Только единственно, честно признаюсь, не дай Бог это кому-нибудь испытать — такую диету. Ибо, если ты уже привык питаться нормально — а я не обжора, нет, я просто питаюсь нормально.
В. Емельянов
— Просто люблю вкусно поесть!
В. Безруков
— Да, вкусно поесть и много. Знаете, иногда говорят: «Чаще, но меньше». А получается часто и помногу.
В. Емельянов
— А почему переименовали фильм? Изначально ведь назывался «Лука», а стал называться «Излечить страх». Напомню, что с 30 апреля вы можете смотреть его в кинотеатрах.
В. Безруков
— Я боюсь идти на этот фильм, когда пойдёт неподготовленный зритель, который просто купил билеты. Знаете как: «Я купил билеты — подай мне искусство, какое я хочу!» Вот это страшно! Я смотрел фильм «Высоцкий» и готов был убить, когда кто-то рядом включал телефон и начинал разговаривать: «Это то-то, то-то...» Ужасно! Наша публика, ой, когда с попкорном — там человек умирает, а с попкорном разговаривает и ха-ха-ха, хи-хи-хи. Это тяжело.
В. Емельянов
— Но теперь это культура посещения киносеансов!
В. Безруков
— Но я-то себя уже не могу переделать!
В. Емельянов
— Я вас понимаю очень хорошо.
Л. Горская
— Сейчас уже и в театре так себя ведут!
В. Безруков
— Да, и в театре, и по телефону...
В. Емельянов
— Попкорна, по-моему, нет в театре.
Л. Горская
— Есть. Я была недавно в театре Маяковского, куда массово привели школьников, они все сидели с попкорном.
В. Емельянов
— Серьёзно?
В. Безруков
— Я такого не видел. То, что с телефонами... Я Серёже... но он такого уровня личность, что он мог себе позволить играть спектакль, и вдруг в телефон кто-то, да так звонко, заговорил. Он остановил сцену и партнёру говорит: «Подожди, дай поговорить человеку!» Зал взорвался аплодисментами, тот со стыда чуть не сгорел.
В. Емельянов
— Сомневаюсь!
В. Безруков
— Что? Ну, как — все смотрят и все шикают.
В. Емельянов
— А ему всё равно!
В. Безруков
— Нет-нет.
В. Емельянов
— Чего-то я не уверен, что он со стыда чуть не сгорел.
В. Безруков
— Нет-нет. Такого внимания он никогда не получал — если весь зал вдруг на него обращает внимание, не каждый к этому готов.
В. Емельянов
— Правильно это, с точки зрения...
В. Безруков
— Серёжи?
В. Емельянов
— Да. Взять и остановить спектакль.
В. Безруков
— Да. Но он — мастер, он сразу может включиться опять в то действие на том же градусе.
В. Емельянов
— Он — понятно. А остальные люди, которые пришли в театр?
В. Безруков
— Ну, ничего страшного! Если рядом звонок этот и всё... Ничего, шутка мастера — это простительно, я считаю, это моё убеждение.
В. Емельянов
— И всё-таки, как вы считаете, почему переименовали фильм?
В. Безруков
— А я до этого ещё не дошёл. Вы ещё вопрос задали по поводу тридцатого: пойду ли я смотреть?
В. Емельянов
— Нет, я не задавал вопрос, я нашим слушателям напомнил, что они могут пойти 30 апреля, что в кинотеатрах начинается премьера фильма «Излечить страх», который изначально назывался «Лука». В главной роли в этом фильме снялся как раз Виталий Сергеевич Безруков.
В. Безруков
— Да, но мне показалось, что и меня тоже спросили: пойду ли я смотреть? Я говорю, что я с опаской бы пошёл посмотреть, как реагирует народ, для кого, в общем-то, и всё искусство. Так вот, а насчёт переименования: неисповедимы пути Господни. Я не знаю, это без меня, со мной не согласовывались, ничего. Также как монтаж фильма — там на такой сериал материала, столько снято, что там такой сериал можно сделать! И моё ещё убеждение, вы извините, но это моё: я считаю, что вот этот полный формат, этот экран, кинотеатр — это обедняет фильм. Скажу почему: там, в основном, из того, что я вижу, результат. Результат! А до этого процесс. Процесс. Допустим, там бьют меня, а до этого же процесс... Вот когда меня избивают — там есть, когда прикладом дробят руку, — а до этого сцена, когда энкаведешник говорит: «Валентин Феликсович, вы — гениальный хирург, но и вы священник, да. Но крестить вы сможете и левой рукой, а вот без правой руки оперировать не сможете. Выбирайте!» И вот там процесс — когда я смотрю на свою руку, кладу ему: «Бей!» И вот бьют. Так вот, в кадре только бьют, а процесс решения, когда он выбирает Бог или … вот этого нет.
В. Емельянов
— Виталий Сергеевич, скажите, а сейчас, вообще, принято снимать, делать две версии: широкоэкранную показывать в кинотеатрах, и, всё-таки сериал. А, может быть, и то, что касается «Излечить страх», это такая же история будет?
В. Безруков
— Вот молю, молю Бога, чтобы так и случилось.
В. Емельянов
— Думаете, что будет так?
В. Безруков
— Да.
В. Емельянов
— Во-первых, надо денег отбить. Если он идёт по телевидению — это реклама.
В. Безруков
— Есть другой вариант. Серёжа, под влиянием Ролана Быкова — он его очень любил и очень его приобщал: «Снимай детское кино!» — и Серёжа снял: реальная сказка, где он и продюсер, и главный режиссёр, и исполнитель главной роли. Я посмотрел — честное кино, современное! Он — Иванушка-дурачок там и Кощей Бессмертный там — Ярмольник — говорит: «Ты же дурак! Ну, я же бессмертный! — олигарх, бизнесмен. — Я же бессмертный, милый! На войне ты здоровье потерял, а на войне умные люди деньги зарабатывают!» Там всё есть: и сказка, и мечи, и Кощей Бессмертный — всё есть! Денежки потратил Серёжа, заложил всё, мы в такие долги... банки там такие накрутили...
Л. Горская
— Мы сегодня упоминали продюсера фильма «Лука» Олега Сытникова, и он уже был у нас в эфире, он приходил.
В. Безруков
— И он говорил, что долги...
Л. Горская
— Да-да, что он даже дом заложил, чтобы фильм снять.
В. Безруков
— И мы тоже заложили: квартиры, машины, дачи — всё заложили! И я заканчиваю про сына: и, слава Богу, нашёлся тот человек, один! — вот которого я жду, без хороших людей нельзя жить. Нашёлся тот человек, который дал деньги взаймы, но без всяких процентов: будут деньги — отдашь!
В. Емельянов
— Мы напоминаем, что у нас сегодня в гостях актёр, сценарист, театральный педагог, режиссёр, драматург Виталий Сергеевич Безруков. Мы вернёмся к вам через минуту!
Л. Горская
— В эфире программа «Светлый вечер». С вами в студии Лиза Горская и Владимир Емельянов. У нас в гостях Виталий Безруков — артист, драматург, режиссёр и исполнитель главной роли в фильме «Излечить страх». Хочется про фильм поговорить, потому что, действительно, с таким трудом его снимали. Я помню прекрасно, что Олег Сытник до последнего не был уверен, что этот фильм состоится, и стольким люди жертвовали, и вы, в частности, через многое прошли.
В. Безруков
— Вы правы, что Сергей Витальевич справится. Но я рассказал о том, что это, оказывается, уже как правило. Видите как: когда вкладывают, это не всегда удачно, это не всегда легко и просто, потому что уже был пример. Я к тому это сказал, не оттого, что мне говорить о Сергее Безрукове — слава Богу, о нём говорят и у него своя жизнь. А я говорю, что это ведь, оказывается, уже было, значит, это, как правило, тяжело! Вот он вложился бедный, вот его-то я как раз понимаю, потому что я это видел на близком человеке. И я говорю, что дай Бог, чтобы купил Первый канал, показал этот фильм, и тогда все были бы... Во-первых, посмотрят те, кто захотят прийти с попкорном и дома. Я считаю, что самой главной победой в выпуске этого многосерийного фильма «Есенин» — оттого, что не пошли вот это галопом по Европам... короткая жизнь, но на 70 лет жизни хватило жизни Есенина. И поэтому принесли в дом! Человек пришёл, пивка пьёт, пузо чешет, а тут ему, пожалуйста — нате! И оказывается открытие какое-то. Так и это. Молю Бога, чтобы пришёл, как вы сказали, на кухню к зрителю, чтобы он был, как сказать... ужиная, у него времени нет, ему спать, завтра утром на работу, и чтобы он и ужинал, и посмотрел этот фильм, ибо мне кажется всё-таки... Я вот ехал, дорогой разговаривал с Арсением: этот фильм, который людей работает и воздействует на лучшую половину человека как личности, не на ту часть, половинную, животного и зверя, а ту духовную, ту, что отличает человека от зверя, на эту. Это лекарство, которое народ, особенно молодёжь, не хочет принимать. Это лекарство, которое говорит: «Задумайся! Суета сует. Не всё, что материально именно истинно, а то, что... Вот, оказывается, чем надо жить: торопись делать добро, торопись помочь ближнему!»
В. Емельянов
— Горькое лекарство, поэтому и не глотается, поэтому и не хотят!
В. Безруков
— Да, поэтому надо его постараться принести. И, как говорится, кто захочет, тот проглотит, воспримет, а остальные — да хоть кол на голове теши. Если у него на генном уровне даже заложено потребительское животное начало: «Дай! Дай! Дай! Хочу в живот! Хочу наслаждения!» — ничего этот фильм не даст, да никакой ничего не даст!
Л. Горская
— Всё-таки как вам так удалось довести это дело до конца? Потому что, как я уже говорила, Олег Сытник — продюсер фильма — приходил в гости к нам в студию, мы обсуждали проблемы, связанные со съёмкой этого фильма: не хватало ресурсов, не хватало средств, люди закладывали дома, продавали машины артисты, продюсеры. Просто, можно сказать, жизнь свою клали для того, чтобы это дело довести до конца, и всё равно не было уверенности. Как удалось пройти этот путь?
В. Безруков
— Опять, поскольку я верующий человек — на всё воля Божия! Видимо, так было угодно. И ещё вот, может быть, это покажется святотатством или чем-то, но я верю в то, что вот, допустим, именно меня избрал Войно-Ясенецкий, позволил себя исполнить в этой роли. Равно как и Сергей Есенин позволил именно Сергею Безрукову...
Л. Горская
— Но вот Олег Сытник говорил, что у них вообще не было сомнений, что именно вы должны исполнить главную роль. А у вас были какие-то сомнения, когда вы соглашались?
В. Безруков
— Я не знал, во-первых, кто, чего и что, а он мне вот это и говорил: «Только вы, Виталий Сергеевич! Мы берём только...» А, вот ещё что! Я — человек, как вы уже поняли, самолюбивый...
Л. Горская
— Кто не самолюбивый, пусть первый бросит в вас камень!
В. Безруков
— Да, и когда... Я не люблю слово «кастинги», я старался не ходить на это: берёте — так берёте; нет — так нет! Зачем? Да — да, нет — нет.
В. Емельянов
— Это поэтому у вас 15 ролей в кино и 10 в театре?
В. Безруков
— Наверное, да.
В. Емельянов
— Я как раз хотел вам этот вопрос задать в самом начале нашей встречи: что за такой солидный актёрский стаж, список из 15 ролей в кино и из 10 ролей в театре, скажем так, средний довольно-таки!
В. Безруков
— Согласен с вами!
В. Емельянов
— И мне как раз хотелось, и в течение этой передачи я и пытаюсь понять: почему? В силу вашего характера, в силу вашей неуживчивости? Но вот сейчас вы частично ответили, что эти пробы, кастинги — всё это...
В. Безруков
— Да, не люблю! А вот этот меня подкупил, он сказал: «Виталий Сергеевич, претендентов много, было, есть». Я говорю: «О, всё! Если есть претенденты, я умываю руки, я не участвую, я на пенсии! Я вот сижу за столом, вы у меня в гостях, всё, я в порядке. Я прожил 70 лет, — 69 тогда что ли, — прожил до этого, и, сколько Бог даст, ещё проживу. Не было и нет!» И он говорит: «Нет-нет! Всё, Виталий Сергеевич, как говорится... Только не берите с нас большие деньги!» Я говорю: «Да нет, нормально, ничего такого... Я профессионал, я работать ведь буду, это же ведь не милостыня».
В. Емельянов
— Нет, нормально! Работа должна оплачиваться!
В. Безруков
— И определили эту сумму. Но были случаи, когда мы иногда снимались в долг. То есть не платили, говорили, что вот сейчас у продюсера денег нет, но мы вам тогда-то вернём всё. И однажды был такой случай: как-то чувствую, что меня опускают, что что-то не верю, не поверил...
В. Емельянов
— Кидают!
В. Безруков
— Да, кидают. И приехал тогда, примчался Олег Сытник, сказал: «Виталий Сергеевич, я тут в затруднении, я тут заложил это... Поверьте, даю слово офицера!» А у меня отец офицер был — полковник контрразведки. И для меня честь офицера... «Всё, — я говорю, — Олег, слов нет! Говоришь, вернут и всё — для меня не проблема!» Я на съёмки всегда приезжал со своими деньгами, чтобы если что-то мне не понравится — а мне, бывало, не нравилось в сценарии что-то, и сценарист артачился. Я говорю: «Я вот денежку вынимаю из кармана, покупаю билет, и вы меня не увидите, и всё!» Они: «Нет, давайте консенсус найдём!» Находили консенсус. Так что я вот так — не за счёт съёмочных дней жил.
В. Емельянов
— То есть вы и к сценарию приложились там?
В. Безруков
— А как же! Ну, это уже, знаете как, прёт из меня.
В. Емельянов
— Зуд!
В. Безруков
— Зуд. Я же профессионал в этом деле. И у Розова учился... мастер-класс — это драматургия. Поэтому есть какие-то законы, которые я впитал, знаю, а их нарушают в моём присутствии неграмотностью или там какими-то нонсенсами такими, что я говорю, как у меня отец — контрразведчик... Там придумали сцену, когда он голодовку... и говорит: «Принесите мне мяса жаренного и нож и вилку!» А оказывается, что он задумал зарезать себя. Я говорю: «Где вы в тюрьме НКВД видели, чтобы ему принесли кусок жареного мяса? Вы когда-нибудь видели настоящих чекистов?» Вот сцена, когда меня бьёт чекист, это я всё поставил, я сам, я просто знаю! Папа мне рассказывал, что это за контора!
В. Емельянов
— Ну, это же жуть!
В. Безруков
— Это страшное дело! Это люди, которые за идею, за свою веру вот эту, они пойдут на всё для достижения цели, у них нет ничего...
В. Емельянов
— Мы напоминаем, что у нас сегодня в гостях Виталий Сергеевич Безруков — актёр, сценарист, театральный педагог, режиссёр и исполнитель главной роли в фильме «Излечить страх», который вы сможете увидеть в кинотеатрах с 30 апреля.
Л. Горская
— Виталий Сергеевич, скажите, вот вы, согласившийся на роль святителя Луки, и вы сейчас, когда фильм уже завершён, вот-вот мы ждём его в прокате, вы один и тот же человек? Или всё-таки как-то эта роль на вас повлияла и изменила вас?
В. Безруков
— Абсолютно! Кардинально! Я скажу так, что я был верующий, но не воцерковлённый, многих вещей я не знал. Но меня как-то судьба подталкивала к этому жизненному пути. У меня сосед по площадке архиепископ Киприан был 15 лет. Из них, из архиепископов выбирали Патриарха. Вот один из таких людей был. Удивительная личность, очень много сделал для меня добра и помогал мне, и материально иногда, потому что... бедность, бедность! Артисты советские молодые были... Много и с благодарностью я о нём вспоминаю. И потом я ходил на службы к нему, я видел всю механику этого дела: как кадилом машут, как благословляют, как ходят — я уже видел. И, главное, я музыкальный человек, музыку иногда сочиняю, песни свои для спектаклей, слух у меня хороший. И там же мелодика тоже — мелодика церковного песнопения. И, к сожалению величайшему, из-за войны я не мог туда ехать озвучивать, там озвучивает тот артист, который...
В. Емельянов
— Вы снимали на Украине?
В. Безруков
— Да, на Украине и в Белоруссии. Вот эта зима вся в Белоруссии.
В. Емельянов
— Ну, так он же, по-моему, из обнищавших белорусских дворян, вообще.
В. Безруков
— Польских.
В. Емельянов
— Польских. Отец у него католик был.
В. Безруков
— Да, католик. Поляк, из польских он...
Л. Горская
— И что же изменилось в вас?
В. Безруков
— И вот я... Просто не мог отказать в ответе!
В. Емельянов
— Извините, что я перебил! Простите!
В. Безруков
— И вот судьбою меня так всё это приближало, приближало. Потом вот эта роль. И, опять же, это мои убеждения — в результате 54 года я занимаюсь этой профессией, — я убеждён, что человек, который играет подлецов на сцене, невольно это откладывается, ибо школа, реалистическая русская школа, которая пошла и в Америке...
Л. Горская
— Театральная.
В. Безруков
— Театральная. Она предполагает, что вот если ты привык всё время держать так вот себя на сцене, то уже и в жизни ты... это накладывает отпечаток.
В. Емельянов
— Опять прошу прощения, что вклиниваюсь! Тогда кабинет психиатра должен быть родным кабинетом.
В. Безруков
— Конечно! Так и не даром же говорится: актёром или идиотом надо родиться! Это же рядом, как Ломброзо, рядом всё это — ненормальность... если нормальный человек...
В. Емельянов
— Это же надо снимать каким-то образом?
В. Безруков
— Пили! Чаще всего люди пьют — снимают стресс.
В. Емельянов
— А кто не пьёт?
В. Безруков
— А кто не пьёт — вот я лично занимаюсь физическим трудом: я строю, строгаю, сварщик хороший, прекрасный водитель автомобиля, ну, и вот пишу. То есть есть отвлечения.
В. Емельянов
— То есть вы просто переключаетесь?
В. Безруков
— Да, переключаюсь.
В. Емельянов
— Потому что мы знаем, примеры же есть, были, точнее, актёры, которые единожды сыграв какую-то роль очень мощную...
В. Безруков
— Гамлета.
В. Емельянов
— Ну, скажем, да! Но накладывало такой серьёзный отпечаток, что потом были очень серьёзные проблемы с головой!
В. Безруков
— Недавно я видел передачу — Марк Захаров рассказывал как раз вот об этой теме. И говорит: «Да, иногда актёры, особенно когда успешно роль сыграна и отклик у зрителя, и популярность...» Он какой-то... а, «Шут Балакирев»! — вот он рассказал. И там сыграл актёр — то ли шута Балакирева, то ли... актёра он назвал, — и у него произошло такое вот это... Что он говорит: в Тольятти они играли спектакль — он не хотел оттуда уезжать, просил политического убежища в Тольятти, на Волге!
В. Емельянов
— Бедный!
Л. Горская
— А почему?
В. Безруков
— Сдвиг по фазе — сошёл с ума!
Л. Горская
— Это то самое испытание медными трубами, которое считается самым сложным.
В. Безруков
— Это другое! Это то, что вот задали вопрос — это вот старания... Вот эту грань между образом и человеком-актёром — чем тоньше, тем гениальней! А если она совсем сотрётся, то это уже... Вот эта вот работа над... погружение... похудение для этой роли. А потом мне как раз Марущак этот, когда на премьере был, он сказал... А, раньше ещё он сказал: «Виталий Сергеевич, будьте почтительней и осторожней с именем, — то есть вот с образом этим, — ибо он может вас ожечь!» Я тогда не понял как это. И вот однажды на съёмке было — как-то я так веселился, так что-то такое — это обычно я на неделю приезжал, блок отсняли, и я уезжал в Москву. И вот последний съёмочный день, всё удачно, всё хорошо. И там есть падение — когда я падаю на пол. Камеру на полу установили, и раз дубль, два дубль, три. А потом говорят: «Виталий Сергеевич, вы пока отдохните, попейте кофе, а мы переставим камеру повыше, чтобы поймать лицо, когда вы без сознания падаете». И я ушёл, попил кофе. «Мотор!» — бьёт меня он, я расслабленный падаю и у меня нижнее вот это левое ребро хрюп! — и я не встаю. А они, оказывается, за это время, родные мои братья-славяне, украинцы, подложили ящики, чтобы не камеру поднимать, а просто ящики — чтобы я выше падал. А я упал как раз ребром на это... У нас было освящение на начало фильма, и практически на каждом съёмочном дне присутствовал представитель Церкви — священник, который следил, чтобы не было ляпов. А ляпы могли быть...
В. Емельянов
— Ну, да. Как консультант.
В. Безруков
— Как консультант, да. И, кстати, как вдохновитель. Ибо, допустим, в паузах он со мной разговаривал, я ему рассказывал о чём-то, делился чем-то своим, и он меня даже подбадривал. Была сцена с купелью, где я крещу — это для меня... для меня ребёнок — это святое. А тут ещё, честно-то признаться, ребёнка-то ведь отдают не из-за того, что он будет прославлен, а оттого, что маме кормить нечем. Там съёмка эта шла с утра и до позднего вечера. И вот те, у которых были средства, они взяли ребёночка и уехали, а у этой не было, это в Белоруссии было. Представляете, какой ужас? И вот этот ребёночек зарабатывает в этом возрасте — вот какие у меня мысли в это мгновение, — я беру тельце, я должен окунуть, а не дай Бог выскользнет, а не дай Бог... А купель эта, я говорю: «Воду хоть подогрейте! Давайте руки мне кипятком ошпарьте, прежде чем мне его взять», — потому что он сразу реагирует, кричит.
В. Емельянов
— Тяжело было, да?
В. Безруков
— Конечно! И рядом священник который был, он говорит: «Виталий Сергеевич, не робейте! Вы настолько делаете это профессионально, настолько убедительно! Вы, — говорит, — как апостол Пётр!» Так что вот, видите, это было... Но, опять возвращаясь к тому, в результате пришёл к тому, что у меня есть человек, с которым я готов и делюсь своими чаяниями, помыслами и прочим — это отец Фёдор, это настоятель храма и создатель храма как зодчий, как художник. Это в Белоруссии. Он чем-то напоминает храм Христа Спасителя.
В. Емельянов
— Вы какой город имеете в виду в Белоруссии?
В. Безруков
— Минск в Белоруссии! Столица. Это был эксперимент советской власти, что никаких церквей, нет религии, всё!
В. Емельянов
— Но во время войны-то его чуть ли вообще не с лица земли стёрли, этот город. Поэтому они решили и не восстанавливать ничего.
В. Безруков
— Да, и благодаря вот этому «Батьке» вот это началось. Но, самое главное, вот этот подвижник — отец Фёдор...
В. Емельянов
— Я даже понял, о каком храме вы говорите. И даже представляю, где это территориально находится.
В. Безруков
— Да, там два: один деревянный, где пока ещё идёт служба; а другой вот этот со ступеньками, это всё... Обогревающиеся ступеньки, вязь на перилах — всё это он рисовал, то есть это создатель, Бог его сподобил! И я говорю: «Как щедр Господь на таланты бывает!» И бывает, что если уж одарил, то всем — не только истовой верой: вот верующий человек и работает на веру Христову, а, практически, художник! Какие у него картины там!
В. Емельянов
— Но святитель Лука, кстати, тоже был художником!
В. Безруков
— И художник тоже, да-да.
В. Емельянов
— Помимо всего прочего, он же ещё и год проучился на юридическом факультете. Но на юридическом факультете не задалось у него. Но у него, кстати, и не задалось сразу поступить на художественное отделение, он уже потом брал частные уроки.
В. Безруков
— Но, как он говорит, что он уже просто выбор сделал. Он выбор сделал, посмотрев на мир людской, что больше он принесёт не на ниве художественной, а на ниве медицины.
В. Емельянов
— Так он ещё и на ниве медицины сделал выбор! Все же очень удивились, почему он пошёл в земство. А он сказал: «Я с отличием заканчивал медицинский факультет именно для того, чтобы быть мужицким врачом, земским!»
В. Безруков
— Да-да!
В. Емельянов
— Действительно, был земским врачом. Мы напоминаем, что фильм «Излечить страх», в котором Виталий Сергеевич Безруков сыграл главную роль, вы сможете увидеть в кинотеатрах с 30 апреля. Сходите, посмотрите, потому что сама по себе фигура святителя Луки, этого человека, она просто уникальна. И если есть желание, можете просто почитать в интернете о нём, о его жизни. Я могу сказать, что этот достаточно такой тяжёлый, суровый каток прошёлся по его судьбе, начиная с того, что он похоронил молодую жену, остался один с четырьмя детьми, три ссылки. К концу жизни он вообще ослеп, по-моему, в 1955 году, он уже ничего не видел.
Л. Горская
— Продолжал оперировать слепым.
В. Емельянов
— Да, слепым продолжал оперировать. И очень не простая у него священническая жизнь была.
Л. Горская
— И как врач он внёс огромный вклад в медицину. Он, собственно, основоположник целого направления в хирургии. До сих пор хирурги по его книгам учатся и оперируют!
В. Емельянов
— Настольная книга, да.
В. Безруков
— Замечание, понравилось: что и священническая жизнь была непростая.
В. Емельянов
— Очень непростая, да!
В. Безруков
— Его не хотели сюда, к Москве-то, хотя могли бы! А там, подальше, на периферии.
Л. Горская
— Но это был человек такого масштаба, что ему разрешили указать сан, подписываясь под книгой. Потому что когда ему сказали: «Знаешь что, мы твою книгу издадим, но просто давай мы не будем писать, что ты — епископ». Он сказал: «Тогда я книгу не буду издавать!» И ему в советское время разрешили! И он был лауреатом Сталинской премии, что не мало важно.
В. Емельянов
— Кстати, вот что удивительно! Священник и — лауреат Сталинской премии.
Л. Горская
— Епископ.
В. Емельянов
— Епископ — лауреат Сталинской премии. Ну, про 30 апреля мы вам сказали. Фильм называется «Излечить страх». Наш вам совет его посмотреть! Виталий Сергеевич, спасибо большое, что нашли время зайти к нам, рассказать о вас, о вашей семье, в том числе, о вашей работе в этом фильме. Напоминаем, что у нас в гостях сегодня был Виталий Сергеевич Безруков — актёр, сценарист, театральный педагог и режиссёр. В студии «Светлого вечера» радио «Вера» были Владимир Емельянов и Лиза Горская. До свидания, всего доброго!
Л. Горская
— Всего доброго!
В. Безруков
— Спасибо вам большое!
Стать добровольцем и помочь жителям Мариуполя
Синодальный отдел по благотворительности и социальному служению Русской Православной Церкви организует поездки волонтёров-ремонтников в город Мариуполь. Там добровольцы помогают восстанавливать дома местных жителей, тех, кто не в силах справиться сам.
Тагир — один из волонтёров. Он — майор в отставке, живёт в Омске. Однажды из новостей по телевизору мужчина узнал о том, что идёт набор добровольцев для помощи нуждающимся в Мариуполе. Тагир увидел, в каких ужасных условиях живут многие люди и твёрдо решил — надо помочь. Хотя сам мужчина — мусульманин, его ничуть не смутило, что волонтёрские поездки организует Православная Церковь. Он очень хотел поддержать людей.
Тагир, как и задумал, отправился в Мариуполь. Там доброволец ремонтировал жильё бабушкам и дедушкам, людям с инвалидностью. После окончания смены приехал домой с твёрдым желанием вернуться обратно. Остановил его — инфаркт. Полгода врач не разрешал Тагиру выполнять тяжёлую работу. А мужчина с нетерпением ждал возможности приехать в Мариуполь. И вот спустя время, он вновь отправился помогать местным жителям. Сегодня мужчина находится в Омске, проходит обследование, и, если здоровье позволит — снова будет трудиться добровольцем.
Тагир — один из тех, кто не может оставаться в стороне, когда так много людей нуждаются в помощи. Если вы тоже хотите присоединиться к волонтёрам-ремонтникам, заполните анкету на сайте: Помочьвбеде.рф
Или позвоните по телефону горячей линии церковной социальной помощи «Милосердие»: 8 800 70 70 222.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
У нас в гостях была заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» Елена Бреднева.
Мы говорили о разных возможных подходах к образованию и разговору с детьми и подростками о нравственности и христианских ценностях.
Ведущие: Кира Лаврентьева, Константин Мацан
К. Лаврентьева
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Меня зовут Кира Лаврентьева, у микрофона Константин Мацан. И у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора Фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Здравствуйте, Елена.
Е. Бреднева
— Здравствуйте, Кира и Константин.
К. Лаврентьева
— Сегодня мы говорим об образовании, об образовании и воспитании, о раскрытии личности ребёнка. И для вас образовательная функция, образование является основной деятельностью в жизни, вы преподаете в Московской духовной академии, у вас есть собственный проект — образовательные поездки, и, конечно, об этом обо всём хотелось бы сегодня поговорить. Расскажите, пожалуйста, с чего начиналась эта идея начать образовывать детей путём вот таких вот интеллектуальных экскурсий?
Е. Бреднева
— Десять лет назад я училась сама в Московской духовной академии, я там закончила высшие богословские курсы, мы три с половиной года там учились, у меня есть диплом: «специалист в сфере духовного просвещения». И когда мы с педагогами стали думать, какие проекты лучше запускать, мы в таком экспериментальном режиме сделали площадку — нам благотворители построили десять летних домиков, часовню в честь старца Паисия, это всё у нас в Брянской области, и мы там попробовали летом собрать педагогов, родителей и детей, и посмотреть, что вообще детям интересно. И уже буквально в первый год мы поняли то, что дети у нас в телефонах, то, что у них идёт самообучение, потому что они сами снимают, сами выкладывают, сами придумывают, что им выкладывать, и тем самым формируют друг у друга сознание. А педагогов там не было практически ни одного, потому что, когда появились телефоны, были киностудии, но они были дорогие, и вообще по старинке все думают, что кино снимать дорого, нужно огромное оборудование, и даже в киношколу себе не каждый мог позволить записаться, записать ребёнка. И мы поняли то, что появился такой запрос, скажем так, от детей, что нужен такой кинокружок в школу, потому что раньше какие предметы в школе, они до сих пор есть: есть музыка, есть фортепиано, есть учитель подготовленный, который может преподавать, и ребёнок поёт, небольшой процент становится там прямо музыкантом, но для развития это хорошо, все понимают. Также рисование: есть предмет, краски всегда были, были карандаши, был педагог подготовленный, дети рисовали, тоже развиваются, правильно? Но кино почему не было в школе? Потому что действительно, было оборудование и всё остальное недоступно. А тут, получается, стало доступно, у нас у каждого телефон, и является синтезом вообще это направление — кино, там у нас и живопись, и музыка, там много, скажем так, даже профессий, которые мог бы выбрать себе ребёнок: это оператор, может монтировать, может рисовать художник, если это анимационный фильм. Получается, что есть такой вид интересной деятельности для ребёнка, но нет подготовленных педагогов, потому что те режиссёры, которые есть, они работают или на телевидении, или они умеют снимать, монтировать, но не могут преподавать это детям, именно вот в воспитательной части. И что мы сделали: первый год мы организовали фестиваль, и дети сами стали присылать нам всякие видео, стали работы нам присылать. Ну вот не совсем всякие, мы, конечно же, сделали положение о фестивале, и мы взяли за основу короткометражный фильм, кинопритчу, чтобы было понятно, что вот формат — это короткометражное кино и обязательно работа со смыслом. И дали им образцы — это сказки, притчи, истории, где есть уже мораль, потому что сложнее всего, наверное, это написать сценарий, а здесь мы как бы сразу из первого в десятый класс попадаем, когда даём им идею. Расскажу: мы берём часто притчи старца Паисия, например, вот о пчеле и мухе и говорим: «пролетает маленькая пчёлка над полем, ищет цветочки, встречает муху и говорит: «Я слышала, что здесь у нас есть цветы». Муха насупилась и говорит: «Я здесь ничего такого не видела, но я могу показать здесь и консервные банки, и где много мусора». И тут пролетала как раз пчёлка постарше, которая тоже там жила и говорит: «Удивительно! Я тоже столько лет здесь живу и летаю, но я могу показать, где гиацинты, где лилии, где множество цветов». «Так и люди делятся на две категории, — говорит старец Паисий, — одни во всём видят дурное, а другие во всём ищут хорошее и радость посылают». И мы начинаем обсуждать с детьми эту притчу, они говорят мораль, и мы говорим: «А давайте, мы на современный лад снимем историю?» Они говорят: «О, давайте! У нас тоже, например, в школе так бывает, вот там один мальчик, он ходит из школы в школу, ему всё плохо, куда не придёт, там драка, ещё что-то. А есть, наоборот, кто придёт и сразу с ним дружить хочется». И дети снимают такие современные истории, сами формулируя мысли и добродетели, которые получаются в ненавязчивой форме, в интересной их форме, потому что им нравится снимать, они это всё производят и транслируют на большую публику, потому что мы это выкладываем в соцсетях ещё и на портале нашем.
К. Лаврентьева
— Елена, смотрите, правильно ли я поняла: то есть дети в летние каникулы приезжают на площадку в Брянской области, началось всё с Брянской области, как бы отдыхать, и вы увидели, что они в телефонах все, что их интерес, он в зоне вот этих гаджетов находится, и вы адаптировали этот интерес, и, в общем, решили это всё дело пустить в пользу и начали снимать с ними кино как раз через вот эту их заинтересованность гаджетами?
Е. Бреднева
— Да, мы вот попробовали, организовали такой фестиваль, и они стали присылать нам эти притчи, эти истории, сказки в разных формах: и игровое кино, и анимационные фильмы, и репортажи, и мы поняли то, что они снимают, да, но хорошо бы в школе иметь такое тоже направление наряду с музыкой, с рисованием, даже с литературой, потому что сейчас больше дети смотрят даже, чем читают, поэтому надо это правильно доносить зрителю идею, и чтобы зритель смотрел это всё в коротком формате, и эту телеграмму, которую передаёт там ребёнок или взрослый, визуальная вот эта картинка, она была красивой, и мы поняли, что надо запускать всё-таки эти кинокружки. Так как педагогов нет, мы создали из этих режиссёров, нашли их по крупинке со всей России, которые именно могут работать с детьми, у которых свои там киностудии, у которых есть опыт, и которые хорошо снимают, монтируют и пишут сценарии. Мы их объединили в одну команду, прописали курсы. Значит, у нас сейчас три курса прописанных, то есть это по созданию игрового кино, анимационного — это отдельное, по созданию анимационных фильмов, 144 часа у нас идёт, мы выдаём удостоверение о повышении квалификации. И игровое кино, 72 академических часа. И разработали уже вот совсем недавно, наверное, год назад — по образовательному туризму, курс называется «Духовно-нравственное воспитание средствами историко-культурного туризма». Мы собрали такую команду режиссёров, сценаристов, педагогов и создали курс. Сейчас мы его преподаем в Московской духовной академии, и мы его утвердили ещё в нескольких институтах, даже я бы сказала, во многих, то есть это Московский педагогический государственный университет, это Российский государственный социальный университет, институты региональные тоже, развития и образования. Так как это направление было новое, таких курсов не было, мы сделали такой курс и утверждаем его успешно на базах разных университетов.
К. Лаврентьева
— А из чего он состоит? В чём его главная суть, этого курса?
Е. Бреднева
— У нас там идёт педагогическая часть, где и доктора наук, и как раз преподаватели Московского педагогического университета рассказывают, как взаимодействовать с детьми, учитывая их возрастные особенности. У нас ведут представители Синодального отдела отец Геннадий (Войтишко), Дарья Кочкина, в этом курсе они как раз тоже рассказывают свою часть, предмета тоже два ведут у нас. У нас большой блок именно по созданию видео, то есть у нас они изучают технологию съёмки, монтажа и написания сценария, потому что в основном, кто начинает вести кинокружки в школах, они уже педагоги, то есть вот как обсудить духовную часть, они в принципе знают, они всё равно ведут классные часы, они там, например, если это преподаватель или Закона Божия, или просто классный руководитель, для них это в помощь идёт, например, они хотят обсудить тему дружбы или какую-то добродетель — помощь ближнему, и они подбирают или первый вариант, как раньше было: смотришь кино и обсуждаешь — это старый формат, а так как сейчас дети сами снимают уже, мы предлагаем формат и учим этому формату, чтобы они говорили: «а давайте с вами снимем на эту тему дружбы», а чтобы снять фильм, надо написать сценарий, распределить роли, обсудить героев, поведение, и педагог грамотно, когда с ними обсуждает модель вот этих поведений, он выстраивает, ну, например, он знает, что есть хулиганистый Петя, и он хочет, чтобы он всё-таки научился не жадничать, к примеру, и он берёт сценарий и говорит: «а вот хорошо бы было ему вот так дать», и этот Петя проигрывает, и получает радость от того, что он даёт, например, он играет эту роль и получается, педагог в рамках таких съёмок, он детей подводит к правильной идее, к нашим добродетелям, которые мы изучаем, наши православные, там вера, надежда, любовь и так далее, то есть через действие, через проигрывание вот этих ролей. И вот образовательный туризм, который сейчас мы ведём, он включает следующие предметы: это экскурсионный метод освоения знаний, методика составления маршрута, разработка региональной программы историко-культурного туризма для детей, репортажная съёмка как средство усвоения экскурсионных программ, ну и технология монтажа и съёмки тоже. Почему мы начали ещё в поездках снимать — потому что это тоже оказалось одним из лучших способов, чтобы усвоил ребёнок экскурсию, потому что чаще всего там: «ну, вот стул Пушкина, стол там», он слушает, что-то запомнит, там высоту колокольни, вот я сколько раз была, не всегда вспомню даже её высоту, а когда ребёнку даётся задание снять репортаж, то есть у него своё интересное дело — снять репортаж, ему нужно составить вопросы, чтобы взять интервью, ему надо написать сценарий — это значит прочитать об этом месте, куда он едет, потом он это снимает, монтирует, и когда он показывает это на большую аудиторию, он несколько раз эту информацию пропускает через себя, и он это и запоминает, и проживает, и как личность, там же и командная работа, и он чувствует себя, действительно, творцом, то есть как взрослый, вот мы передачу ведём, рассказываем зрителю, а дети уже в юном возрасте начинают через фильмы тоже рассказывать свою историю, которую они хотят донести зрителю.
К. Лаврентьева
— В гостях у «Светлого вечера» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение», у микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Елена, а расскажите, пожалуйста, про вот эти поездки, я так понимаю, если они выделены в отдельный проект вашего преподавания Московской духовной академии, они выделены в отдельный курс, то это не просто паломнические поездки, которые знакомы и понятны более-менее всем, не просто какие-то туристические обзоры, а, наверное, в них есть ещё что-то очень важное, есть какая-то образовательная функция, о которой хотелось бы сейчас поговорить подробнее.
Е. Бреднева
— Да, ну вот у нас такая система: у нас курсы сами проходят в Московской духовной академии, мы выдаем удостоверение о повышении квалификации, но мы предлагаем ещё, кто хочет попрактиковаться, потому что курсы у нас онлайн, встречаемся мы в основном в конце, чтобы выдать удостоверение о повышении квалификации и проводим круглый стол тоже по этому направлению кинопедагогики и образовательного туризма. И это у нас, скажем так, параллельный проект ещё, то есть, пока мы это всё разрабатывали, у нас образовалось много площадок, куда можно выехать, это, например, Свято-Никольский Черноостровский монастырь в городе Малоярославец, вот у нас будет на осенних каникулах как раз туда поездка, я вот могу рассказать на примере этого замечательного места. Мы вообще, когда разрабатываем маршруты, мы смотрим, что в регионе исторического есть, какие достопримечательности, музеи, что связано с историей, и православные, потому что у нас наша история, естественно, связана неразрывно с православием. И приезжая вот в Малоярославец, мы посещаем Музей 1812 года, потому что это именно то место, где развернулся Наполеон со своей армией, там у нас и образовательный комплекс «Ильинские рубежи», мы там с детьми проводим спортивно-военную игру, мы взаимодействуем со спортивным клубом в городе Малоярославец, они приезжают, учат там и военному делу, то есть в игре дети ещё занимаются спортом, но, естественная составляющая, как я говорила, у нас — кино, у нас вся группа детей, она сразу делится, кто снимает, кто монтирует, кто пишет сценарий, то есть мы полностью снимаем все дни, и в конце поездки у нас кинопоказ всегда. У нас в Малоярославце будет проходить кинофестиваль «София», это тоже наш проект большой, он ежегодный, мы его проводим от фонда «Медиа просвещение» совместно со Свято-Никольским Черноостровским монастырём. Игумения Николая поддерживает этот проект, монастырь участвует, они нас принимают, расселяют, и у них есть замечательная и гостиница, и питание, кафе.
К. Лаврентьева
— К этому можно как-то присоединиться, если сейчас кто-то услышит и захочет как-то узнать подробнее?
Е. Бреднева
— Да, можно к этому присоединиться, у нас буквально сейчас записались тоже из Саратова, из Самары, туда приезжают из разных регионов педагоги, дети, родители, привозят свои фильмы, то есть если кто-то уже снимает. Если кто-то не снимает, у нас снимают обязательно там, потому что у нас там пять дней идёт программа, в первые четыре дня как раз идёт обучение съёмке, репортажной съёмки, и дети делятся на команды, то есть кто-то снимает игровое кино, кто постарше, а кто помладше, например, начальная школа, они снимают анимационные фильмы, им полепить, порисовать, они берут за основу притчу, сказку, и на этот сюжет делают раскадровку, то есть рисуют разных героев, лепят, снимают и озвучивают, это интересная такая тоже проектная игра. Кто постарше, вот они уже у нас монтируют, репортажи снимают, учатся задавать вопросы, у нас там блок по журналистике присутствует. Там ещё с нами в партнёрстве проводит Российский государственный социальный университет, у них там находится филиал его, то есть основной у нас в Москве, и как раз вот выпускницы приюта, там есть приют ещё на базе монастыря замечательный, и как раз выпускницы, кто желает, он идёт дальше учиться на журналистов у них вот такая система. И у них там есть киностудия на базе университета, они нам как раз предоставляют оборудование, кабинеты, и нам очень удобно вот так деток в рамках этой поездки делить на команды, у каждого свой кабинет, аппаратура, к нам приезжают режиссёры из разных регионов, которых мы знаем, которые замечательно работают с детьми, и мы снимаем с ними видео. Даже если без подготовки приезжает ребёнок, он к последнему дню уже на экране видит своё творчество, это немаловажно, чтобы сразу видеть результат. Награждаем всех, конечно, у нас все дети всегда с дипломами, со вкусными подарками, и получается вот такая насыщенная программа, то есть обучение, экскурсии и общение, у нас приезжают ребята, играют вечером на гитаре, у них такая добрая атмосфера, где можно поговорить как раз и о духовном, потому что во всех наших поездках всегда есть экскурсия, или в монастырь, например, обязательно будет по Свято-Никольскому Черноостровскому монастырю. Если мы выезжаем в Псков, то на базе Спасо-Елеазаровского монастыря мы проводили тоже наши программы, там есть игумения Мария, предоставляют они нам, там у них свой дом культуры, наверное, правильно назвать, который при монастыре находится, и тоже помогают нам с проживанием, питанием, и мы организовываем. Если это Псков, то, например, там музей «Ледовое побоище», то есть мы тоже берём какие-то исторические места, и даже вокруг этого мы снимаем часто фильмы, мультфильмы. Или вот, например, мы ездили летом в Мордовию, там проходило в честь Фёдора Ушакова мероприятие, день памяти его был, и как раз мы представили свой мультфильм, который сняли в Малоярославце, про Фёдора Ушакова, и там, конечно, все были в восторге, потому что туда приезжали разные военные училища, и они представляли спектакли, то есть на сцену выходили, мы говорим: «а ещё можно номинацию „кино“ сделать». Администрации, естественно, понравилось, они поддержали идею, поэтому вот мы приезжаем и снимаем. И ещё один важный момент хочу сказать, что в рамках этого курса по образовательному туризму наши участники курса, он идет полтора месяца, получают задание: в течение этого курса составить свой маршрут своего региона или деревни, города, который бы включал достопримечательности, храмы, что бы они хотели рассказать всей России. Они составляют этот маршрут, проводят экскурсию и снимают репортаж, то есть с помощью детей, берут школьников или где они работают, там воскресная школа, они снимают репортаж и нам его присылают. Мы это сейчас планируем выкладывать на нашем портале, мы ещё портал создали «Святые Online», от фонда «Медиа просвещение», там по направлению нас география России, и мы там выкладываем наши видео, и этими маршрутами могут пользоваться и из других регионов, например, школа в Курске хочет поехать и посмотреть Воронеж, а вот какой маршрут взять? Потому что, я помню, в Иерусалим мы полетели, и экскурсовод, там, если ты не знаешь православие, то понимаете, да? То есть это нужно быть уверенным в экскурсоводе или составить самому программу, если ты хочешь, чтобы дети услышали именно то, что надо. Поэтому, естественно, те площадки, локации для съёмок, которые мы выбираем, мы уже знаем экскурсоводов, как и что они скажут, для какой аудитории, потому что для детей это одно у них, один подход, для взрослых тоже, воцерковлённые, невоцерковлённые, это тоже надо всё понимать, учитывать эти особенности.
К. Мацан
— Дети иногда вообще раскрывают взрослым глаза на какие-то вещи, которые сами взрослые, может быть, никогда бы так не раскрыли бы. Вот я помню, когда в юности работал вожатым в детском лагере, мы тоже там смотрели кино, не снимали, хотя и снимали тоже, но у меня почему-то в памяти остался эпизод, когда мы смотрели кино, и решили мы, взрослые, так детям показать из любимого «Тот самый Мюнхгаузен» Марка Захарова. И я помню, что потом мы обсуждали, и один мальчик размышлял о последних кадрах фильма, когда, я напомню: Мюнхгаузена по сюжету, по идее, вот сейчас должны запихнуть в пушку и выстрелить им, чтобы он доказал, что он может на ядре полететь на Луну, мы понимаем, что, в общем-то, это всё метафора, что после такого не выживают, но вот кадр Мюнхгаузена заканчивается тем, что Мюнхгаузен по лестнице такой верёвочной лезет аккуратно вверх, ну вот якобы в эту пушку, но он лезет очень долго, и это в такую метафору превращается. И вот мне один мальчик лет 13-ти говорит: «Ну, вот как интересно, ведь он же может наверх полететь легко на ядре, но он выбирает путь усилия, потому что лезть вверх по верёвочной лестнице — это путь приложения усилий, он не выбирает лёгкий путь. Мюнхгаузен выбирает такой путь тяжёлый». Я никогда так об этом не думал, вот об этом эпизоде, хотя миллион раз его смотрел. И дети иногда неожиданно дают какой-то свой угол зрения. Наверняка у вас тоже множество историй о том, как дети, снимая, обсуждая будущий фильм или мультфильм, как-то так сумели на тему святого, добродетели посмотреть, что вас само это как-то заставило подумать: а ведь действительно, как интересно. Были такие примеры, можете привести?
Е. Бреднева
— Да, у нас много интересных разных случаев, вот вы сейчас рассказываете, да, это в принципе, мы первоначально когда с детьми общаемся, мы им даём первое знание — это по драматургии, и там как раз, если в сценарии не будет перипетий, не будет изменения героя, то это будет скучный фильм, есть же определенная такая вот, мы её называем «арка драматургическая». И всегда мы просто объясняем, на примере Колобка: вот есть у нас герой, и он бы сидел там на окошке, и, может быть, никуда не двигался, если бы что? И дети сразу понимают: если бы его не хотели съесть. Он понимает, что его хотят съесть, и вот появляется инициирующее событие, его заставляют двигаться, и всё по нарастающей, по нарастающей, он же не встречает сначала медведя и лису, ему потом бы неинтересен заяц был, поэтому он сначала он встречает зайчика, потом волка, и раскручивается. И всегда есть кульминация тоже, и мы всегда обсуждаем, конечно, с детьми — да, она может в фильме по-разному восприниматься абсолютно, кульминация, самый такой момент переживания в фильме, что будет дальше. Ну и в конце развязка — это изменение героя вот как раз. И дети, да, они по-разному подходят. Например, вот тоже одну из притч, мы за основу которую даём, расскажу вам её: один монах был в монастыре, который ни с кем ничем не делился, и его прозвали жадным. То есть, все обычно приносят там яблоки, детям раздают, деньги дают, и все раздают, а он нет. И вот когда этот монах умирает, к нему приходит там вся деревня. А монах говорит: «А что вы к нему пришли, что он такого сделал?» Они говорят: «Вы знаете, вот он нам вола купил, ещё что-то», то есть большие суммы он скапливал и помогал семьям конкретно, к нему, может быть, кто-то на исповедь ходил, и он знал, что ему нужно, и он вот покупал и дарил это. И мы говорим: в чём же мораль? И вот здесь дети тоже по-разному, кто-то говорит: «вот, осуждать нельзя, грех осуждения, и я хочу снять фильм, чтобы не осуждать». А кто-то говорит: «а я здесь вижу мораль: надо втайне свои дела делать». То есть здесь можно раскрыть какой-то момент, выбрать о чём-то смысл, и её снять уже на современный лад. Вот такие мы берём притчи, сказки и, взяв мораль, потому что нового ничего уже о добре и зле не придумаешь, мы все это знаем, с точки зрения духовной, вот есть жадность, её надо снять, чтобы её избежать, надо научиться жертвовать, и мы снимаем фильмы, как там жадный стал добрым и так далее.
К. Мацан
— Вернёмся к этому разговору после небольшой паузы. Я напомню, сегодня с нами в программе «Светлый вечер» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». В студии Кира Лаврентьева, я Константин Мацан. Не переключайтесь.
К. Лаврентьева
— Ещё раз здравствуйте, дорогие друзья! «Светлый вечер на Радио ВЕРА продолжается, напоминаем, что у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». У микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Так, Елена, это очень интересно, такая вот мораль воспитательная. А какие ещё поездки у вас были в вашей памяти самые яркие? О каких бы вы могли рассказать?
Е. Бреднева
— Мы сейчас вот приехали, последняя поездка наша была Валаам-Санкт-Петербург. Мы познакомились с замечательным игуменом Варлаамом, это на базе Свято-Троицкой Сергиевой пустыни, и этот монастырь восстанавливал Игнатий Брянчанинов. И у нас сейчас, когда мы там побывали, мы рассказали об этой поездке, и у нас очень много желающих туда прямо просят на каждые выходные: «давайте, давайте, давайте!» Вот поэтому сейчас, наверное, мы этот маршрут возьмём, будем туда тоже возить школьников.
К. Лаврентьева
— А как присоединиться? Как можно вас найти, о вас узнать?
Е. Бреднева
— Я контакты оставлю, у нас вся информация бывает на наших ресурсах: «Святые Online», это фонд «Медиа просвещение». Оформляем мы поездки: трансфер, питание, проживание через ООО «Гридница». А по проектам через нас, через «Медиа просвещение». И, соответственно, мы туда приезжаем и будем изучать, в том числе, Игнатия Брянчанинова, его труды, может быть, что-то также читать, что он писал, и с детьми на современный лад, скажем так, обсуждать и снимать простые вот эти их мысли. Как в Оптиной пустыни, например, мы когда приезжаем, у нас в Калужскую область маршрут, вот я говорила, и Малоярославец тоже в Калужской области, но мы выезжаем ещё и в Оптину пустынь, там в Музей космонавтики. Естественно, если мы выезжаем в Калужскую область, мы стараемся снимать фильмы, чтобы изучить именно святых и героев этой земли, например, там была Пелагея Брагина, которая в годы войны раненых у себя держала, и немец, придя, увидел там 18 человек, он ей поклонился и ушёл, вот был такой случай известный, и мы о нём сняли мультфильм замечательный, дети сами вырезали, делали фигурки, делали героев. Соответственно, когда мы в Оптиной пустыни, мы с ними говорим, читаем Оптинских старцев, говорим: «давайте снимем», и дети уже вдумываются — а как лучше это выразить? Они же это всё прочувствовали. Приезжая в Троице-Сергиеву лавру, мы там тоже проводили много раз фестивали, нам там даже город давал, и дворец Гагарина, то есть мы не только с Церковью, мы и с государством взаимодействуем, и с епархиями, когда в регион приезжаем, потому что всё-таки не только в рамках Церкви, но ещё много и школьников, которых хотелось бы тоже привлечь к нашим проектам, и они приходят, они участвуют, им очень нравится. Вот даже из Алтая приезжала одна команда, они приезжают на кинофестиваль, представляют свою работу и им предлагается ещё посетить храм. И они вот посетили, и потом мне Яна, знакомая говорит: «А я проходила всегда мимо храма, никогда не заходила, а сейчас, после вашей поездки вернулась, и вот зашла в свой в своём городе». То есть люди приобщаются, скажем так, к духовному через интересный такой формат, когда такая насыщенная программа в городе, они изучают историю, православие, дети у нас все радуются. Ну, какие ещё у нас? Ну, вот Санкт-Петербург из последних, потом Калужская область, Подмосковье. Сейчас, на этих выходных мы поедем в Борисоглебский монастырь, это в Аносино, тоже там интересная своя история, и мы будем снимать репортаж, посвящённый 200-летию монастыря. Там есть такое место — Тютчево, вот семья Тютчевых была, скажем так, у первоистоков создания монастыря. Это вот на этих выходных мы поедем, приедет там режиссёр наш, Павел Морозов, мы планируем снять репортаж.
К. Мацан
— Какой возраст детей?
Е. Бреднева
— Приезжает начальная школа, вот они с сопровождающими, у нас не как форма детского лагеря, потому что мы программу предоставляем, и у нас компания, которая помогает организовать, если надо, трансфер, питание, проживание. То есть они приезжают с сопровождающими, или с родителями, или с педагогами. Если это начальная школа, то вот я говорю то, что мы смотрим, чтобы это всё было им интересно, они снимают в основном мультфильмы. Если кто постарше, работа уже посерьёзнее.
К. Мацан
— То есть если, допустим, кто-то заинтересовался из наших слушателей, чтобы поехать, то это не просто вот как частное лицо вам звонишь, заполняешь заявку, едешь, а должна быть какая-то группа организованная, там от школы или как-то вот коллектив родителей?
Е. Бреднева
— Нет, они могут и сами приехать. Вот у нас будет Малоярославец, мы им организуем приезд. И родители приезжают с детьми, у нас даже с маленькими детьми приезжают, например, двое-трое детей в семье, и чтобы старшие участвовали в смене, учились снимать, посещали экскурсии, а мама, с ребёнком просто, например, гуляет, где-то присоединяется, ребенок маленький, двух-трёхлетний, он где-то и полепить может, просто она с ним может там подойти, отойти, то есть семейные такие поездки.
К. Лаврентьева
— Но требование такое, что у ребёнка должен быть гаджет, я так понимаю, телефон?
Е. Бреднева
— Не обязательно. У нас командная работа, вот, например, сейчас Павел приедет, у нас выезд будет в Борисоглебский монастырь, там для воскресной школы, они попросили приехать, их обучить, чтобы тоже, может быть, запустить это направление у себя, чтобы снимать в воскресной школе фильмы, мультики делать, их присылать на фестивали. И мы приезжаем, чтобы в практике с режиссёром, с их детьми, их родителями снять вот такой репортаж и подарить монастырю к 200-летию.
К. Лаврентьева
— Как интересно.
Е. Бреднева
— И они там приходят и с маленькими, и постарше.
К. Лаврентьева
— А есть такое, что ребёнок приезжает, например, вообще ничего не зная о церкви, ничего не зная о храме, но присоединяется к такой поездке, и вот в течение поездки, съёмок он знакомится таким образом?
Е. Бреднева
— Конечно! Он ещё там больше всех говорит о храме. Отвечу на вопрос: у нас вот приезжает Павел, и он привозит несколько камер, и мы их делим на команды, то есть не каждому нужен телефон. А когда у нас идёт именно практическая часть, когда мы вместе, они получают задания, то есть у каждой команды обязательно должен быть оператор, мы распределяемся, и мы сопровождаем, то есть режиссёр, например, на команде там, или одну, или две команды курирует, говорит, как снять правильно планы, потому что планы есть крупные, средние, и как правильно это соединить. И они прямо в практике, им не скучно, как вот в киношколах часто бывало, ты год или два только лекции слушаешь, а потом только тебе камеру дадут, вот у нас нет, у нас, так как дети все уже и так снимают, мы говорим: давайте снимать. Но когда, например, экскурсия, они получают задания снять, если для наших соцсетей «Святые Online», мы им говорим формат, например: надо нам вертикально, до минуты. И они, вот в Петербург мы выезжали, музей Пушкина посещали, и каждый делает на свой телефон, потому что здесь уже не командная, чтобы экскурсоводу не мешать, когда они получают индивидуальные задания, то могут уже на свои телефончики поснимать. Если у кого-то нет, то мама ему даст или преподаватель, или мы, а так в основном командная работа.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно. Но это такая история, как, знаете, если ребёнок чрезмерно увлекается гаджетами — отдайте его на курсы программистов, там нужно столько писать вот эти коды, что он очень устает от экрана, и у него нет сил в оставшееся время опять сидеть в телефоне, потому что очень устает нервная система, глаза, пальцы, и, в общем-то, хочется отдохнуть. А тут получается, что ты фильм снимаешь, и ты и так уже вот эту потребность покопаться, понажимать кнопочки, ты уже как-то реализуешь, ещё и с пользой, то есть пока ты снимаешь, ты же запоминаешь очень то, что тебе говорят, ты сам ретранслируешь, соответственно, всю услышанную информацию.
Е. Бреднева
— На 80 процентов больше запоминаешь это по статистике в педагогике, а когда ты сам об этом говоришь, тогда и усваиваешь. Ну, вот о педагогах ещё тогда хочу сказать, о детях поговорили, вот как они могут развиться, пройдя наши курсы. У нас педагоги, которые прошли курсы, они в своих регионах уже запустили тоже, кто-то кинофестиваль, кто-то киношколу. Бывает разное даже по характеру, например, они закончили, направление интересное, потому что по работе с детьми именно духовно-нравственное воспитание — это один из лучших, вот сколько мы взаимодействуем со школами, с детьми работаем, потому что, когда спрашиваешь: «кто будет снимать фильм?», все руки поднимают из детей. Ну и всё, и педагог грамотный начинает обсуждать уже темы, добродетели и прочее. И вот у нас, например, Катя из города Воронеж, закончила Московскую духовную академию и сейчас разработала свой маршрут по Воронежу, и буквально уже к ней записываются люди. Вот у нас будет первый пилотный, планируем, может быть, через неделю или через две, к ней выезд. Она составила, там и собор кафедральный, там же много, и Митрофан Воронежский, а если мы на микроавтобусе, то к Тихону Задонскому можно заехать. Ну и, естественно, для детей «Петровские корабли», шикарный интерактивный музей, то есть они будут снимать историю, опять же, и православие. И там она на месте уже договаривается, где расселить, покормить, чтобы это всё было по нормам. Вот к ней поедет первая группа такая. Катя запустила ещё по анимации курс, ее сразу и школы стали приглашать, потому что это востребованное направление не только для воскресных школ, а ещё и для школ, чтобы там запускать кинокружки. И люди даже готовы это оплачивать, то есть для педагога, который немного даже получает, для него это может быть как дополнительная работа, потому что, набрав десять человек в школе, он может раз в неделю вести этот кинокружок, и у него очень хороший может быть заработок, это плюс педагогу в помощь. И кто у нас не научился, не то чтобы не научился, вот научился он снимать и монтировать, говорит: «классное направление, я у себя сделаю региональный фестиваль». И он начинает взаимодействовать у себя уже, например, вот сейчас из Саратова ко мне приезжали, у них там новая епархия образовалась, и вот владыка их направил на повышение квалификации, на наш обучающий курс, они приезжали в Валаам, в Санкт-Петербург, и они приедут ещё в Малоярославец. Мы их ещё поддерживаем, мы им будем торжественно вручать анимационную студию, с камерой, на которой они работают, так уже мы очень многих наградили в областях, то есть кто хочет развиваться, мы как-то тоже их поддерживаем. И вот сейчас они приедут, уже привезут фильм свой, представят в Малоярославце и получат такую от нас анимационную студию, это «Сиреневая мультстудия», наши партнёры, Дмитрий Шубин тоже нам помогает награждать этих педагогов. И они хотят дальше сделать свой, может быть, фестиваль, маршрут разработать, и также мы будем выкладывать, пожалуйста, можно вот Саратов, там тоже очень красивые места. И так вот, кто выпускается, кто подключается к этому, он у себя в регионе начинает развивать эту деятельность — или фестиваль, или образовательный маршрут, или просто пойдёт в школу учителем работать, а вокруг него тоже образуются люди и вот это направление. Недавно из Алтая мне позвонила выпускница, они взяли грант сейчас, вот их поддержали, Движение первых«, первый раз грант сейчас давали, вот это наши выпускники, очень приятно, им дали миллион, и они уже покупают оборудование, это ещё поддерживается и государством, и есть грант «Православная инициатива», тоже это направление поддерживает. Поэтому это будет и педагогам, и родителям интересно, я думаю, будут развивать у себя на базе школ, воскресных школ.
К. Мацан
— Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» сегодня с нами в программе «Светлый вечер». А были ли случаи, когда ребёнок, погрузившись в такую кинематографическую деятельность, для себя выбирал бы потом профессию кинематографиста? Всё, ребёнок решил, что он будет режиссёром, оператором. Спрашиваю, потому что, с одной стороны, это здорово, когда ребёнок чем-то загорается и начинает о чем-то мечтать, например, о профессии режиссёра. С другой стороны, мы всё знаем, насколько этот мир творческих профессий зыбок, ненадёжен, связан с искушениями и, в общем, единицы на самом деле там по-настоящему могут чего-то добиться и пройти вот так вот с счастьем этот путь. Кто-то разочаровывается, кто-то так вечно мечтает о большой карьере в киноиндустрии, например, но так ничего и не получается, не потому что человек не талантлив, просто потому что разная конъюнктура. Как вы на это смотрите? Есть ли перед вами какая-то ответственность, если угодно, за то, что человек увлечётся творческим делом и потом и жизнь свою в эту область направит?
Е. Бреднева
— Как говорится, наше дело сеять, а взращивать будет Господь. Всё-таки мы больше о смыслах, и когда мы создавали вот это кинонаправление, мы в первую и единственную очередь были педагоги и думали о педагогике, и мы взяли этот инструмент именно как средство воспитания детей. А если кто-то из них будет, у нас были такие случаи, вот в Сочи был случай, я привожу этот пример часто, когда девочка, школьница, прислала несколько фильмов, но направление их было: готы, в черном, такого направления очень много снимают дети, которые, конечно, на фестиваль не пойдут. Но среди пяти фильмов, которые она прислала, был один со смыслом, он о том, как мальчику нравилась девочка, и он всё под неё подстраивался, и прической, и всем, а она не обращала внимания. А потом он встал с собой, и она его заметила. Он стал с собой и подумал: ну, не нужен я ей и не нужен. Стал собой, и вот просто идёт, и всё. И там такая развязка, что девушка подходит к нему и знакомится на такой, на доброй ноте там. Концовка очень-очень хорошо снята была, прямо вот талант. И мы в зимнем театре награждали, помню, детишек, и она пришла вся такая, преобразилась.
К. Мацан
— Гот стал человеком.
Е. Бреднева
— Ну, чтобы не обидеть это направление... Но она изменилась, преобразилась, был вид один, стал другой — в платье, красивая девушка. И мне потом говорили, она поступила как раз на режиссёрский, по-моему, даже в Москву. Это я к чему говорю — к тому, что нужна мотивация, понимаете? Ты можешь снимать и выкладывать там абы что, чтобы себя как-то проявить, и это идёт всё во вред, часто даже в плачевные случаи, а можно, наоборот, сказать: «да, ребят, давайте, вот у нас фестиваль, мы там наградим вас, можете поехать потом отдохнуть, повысить свой уровень с режиссёрами», и мы награждаем ребят, награждаем педагогов, и они вот так вот приходят, меняются, выходят на сцену. Поэтому мы ищем площадки, взаимодействуем с органами власти, нам предоставляют площадки, чтобы детей наградить, чтобы они чувствовали, что надо снимать позитивное, доброе, мы стараемся вот в этом направлении идти.
К. Мацан
— А есть ли такая у педагогов, не знаю, проблема или не проблема, связанная, собственно, с требованиями к художественному уровню того, что снимается? Я объясню, о чём спрашиваю: с одной стороны, я понимаю, тоже имея какой-то опыт преподавания в детском лагере, допустим, мы кино снимали, музыку писали, монтировали, снимали всё-всё-всё, и есть две крайности: одна крайность, когда ты, как педагог, в общем, восхищаешься, умиляешься, даёшь зелёный свет всему, что ребёнок делает, просто потому, что он это делает, это прекрасно. Но показывать это потом далеко не всегда станешь, потому что это очень просто, это иногда плохо, но ребёнок постарался, во всяком случае. Другая крайность — это чтобы сделать прямо хорошо и педагогу было не стыдно, тогда многое нужно делать самому. Я понимаю, что очень часто в таких профессиях, как журналистика, режиссура, во взрослой жизни обучение какое — «сиди рядом, смотри, что я делаю, через полгода начнёшь делать сам» и так далее. И вот тут педагог должен искать какой-то баланс, чтобы, с одной стороны, это было всё-таки не его произведение, а ребёнка, но чтобы оно было художественно качественное. Какие здесь лайфхаки есть?
Е. Бреднева
— Это примерно точно так же, как с уроками рисования и музыки: ребёнок приходит на кружок в школу рисовать, сначала у него не будет сразу качественный рисунок, и он не должен смотреть год, как рисует учитель, вы согласны, да? Ему нужно самому рисовать, пробовать, ошибаться, учитель должен подправлять там линии. Сначала это будет школьная выставка, потом уже, может быть, какой-то районный, потом фестиваль. Абсолютно то же самое и с кино у нас. Когда мы только запустили, проводили круглые столы, и я помню, там великие режиссёры, кто-то сначала там смотрел и думал: что это тут в наше вторглись, что из кино будет?! А мы объясняем: нет, дети должны развиваться, они уже снимают, и мы должны им помочь, они будут делать ошибки, мы им говорим, как планы снимать, как сценарии писать, сначала они составляют простые сценарии, школьные. У нас очень много школьных кинофестивалей проходит. Вот мы, на примере сейчас скажу: гимназия Александра Невского, она очень большая, может быть, даже одна из самых больших, в Нижнем Новгороде, известная, мы два раза к ним приезжали, провели курсы для педагогов и родителей, и дети присутствовали, и сразу тоже в практику. Трёхдневный такой актив был, то есть преподаем, сразу раздаём камеры и снимаем. Они до сих пор, уже несколько лет прошло, они уже в международных фестивалях участвуют. А первый год был, конечно... То есть они поняли, как планами, как звук, где-то ошибка, потом звонят, какую камеру купить, какую петличку. Сейчас они мне звонят, присылают фильмы уже очень высокого уровня, если я не ошибаюсь, участвуют в международных фестивалях, им дипломы приходят, и у них ежегодно приходит владыка, тоже их награждает. Этот проект они внедрили в программу, каждый класс, с 1-го по 11-й, снимает фильмы. И они говорят: у нас такой прямо активный период лета, мы уже думаем, что мы будем снимать, уже интересно. Это командная работа, они год там снимают, думают, каждый класс, и в мае, к Пасхе, по-моему, приурочен фестиваль, они представляют эти работы. Поэтому здесь это как кинокружок, мы не на телевидении представляем эти работы, чтобы конкурировать с великими режиссёрами, нет. Оно должно быть и как киноискусство, мы должны смотреть образцы, и дай Бог, чтобы снимались хорошие фильмы, и дети их будут смотреть, да, но это как композитор, и ребёнок, когда он приходит, он же не умеет сразу петь и играть, он учится постепенно. Так и здесь, это школьный кинокружок, кто-то из них станет, может быть, какой-то процент режиссёром, сценаристом, а кто-то просто свободное время потратит с пользой. Понимаете, педагог через вот это творчество, просто с ним поговорит, может быть, на какую-то тему. У нас даже было в одном городе, когда мы снимали, пример приведу: мы разбились на команды и пошли снимать по темам, и вот у одной из команд была тема буллинга, то есть отношений в классе. И потом, на следующий день, когда представляли свои работы, педагоги и родители говорят: «если бы мы вчера не снимали этот фильм, мы не знаем, что было бы», там это очень нужно было... Они со слезами на глазах, как сейчас помню, говорят, что «вчера мы разрешили такую важную проблему», и дети стали говорить, когда писали сценарий, на такие темы, и получилось, что они разрешили очень важную проблему отношений в классе, снимая просто вот по этой теме фильм, понимаете, да?
К. Лаврентьева
— Да, это важно.
Е. Бреднева
— Поэтому кино — это очень сильное такое средство. Сейчас для детей запускаются всякие соблазны, которые идут им в пагубу, в интернете очень много этих программ, игр, которые на разрушение идут, и надо, обязательно педагогу включаться, чтобы спасти их свободное время, занять позитивным, чтобы они снимали и как можно больше вот такого доброго выкладывали, поэтому мы вот по этой части, а не для того, чтобы их сделать великими режиссёрами. Если они захотят, они пойдут, мы им скажем, что есть ВГИК, есть ещё там замечательные, там туда-туда-туда. Но мы всё-таки боремся за свободное время, чтобы дети снимали позитивное, доброе, и воспитательный момент вот этот присутствовал, поэтому мы работаем с педагогами.
К. Мацан
— Спасибо огромное за нашу сегодняшнюю беседу. Я напомню, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер» была Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Давайте под занавес беседы ещё раз напомним, где вас искать, вот тем, кто сейчас заинтересовался, на какой сайт заходить и что делать — «Святые Online», да?
Е. Бреднева
— Да. И вы также можете присылать нам туда и видео мы размещаем. У нас есть молодёжная редакция, это студенты МГУ, МГИМО, тоже мы с ними выезжаем, вот недавно проводили круглый стол с владыкой Московской духовной академии, в Общественной палате, то есть у нас есть на любой возраст. Приезжайте и с маленькими детьми, и с детьми постарше, и со студентами, у нас очень хорошая, добрая атмосфера, программы, поездки.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно, спасибо большое.
К. Мацан
— Спасибо огромное. Кира Лаврентьев и я, Константин Мацан, были в студии вместе с вами. До свидания, до новых встреч на волнах Радио ВЕРА.
К. Лаврентьева
— Всего хорошего.
Е. Бреднева
— До свидания.
Все выпуски программы Светлый вечер
- «Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
- «Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
- «Смыслы Страстной седмицы». Прот. Павел Великанов
Все выпуски программы Светлый вечер
«Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
У нас в гостях была ученый секретарь государственного музея архитектуры имени А. В. Щусева Юлия Ратомская.
Мы говорили об истории фресок некогда затопленного Макарьева Свято-Троицкого мужского монастыря в Калязине, о том, как они были сохранены и где их можно увидеть сейчас.