Фильм «Мамино письмо». Борис Корчевников

У нас в гостях был генеральный директор и генеральный продюсер телеканала Спас Борис Корчевников.

Разговор шел о первом художественном фильме, снятом телеканалом Спас: «Мамино письмо», посвященном проблеме абортов и ценности жизни ребенка даже еще до рождения.

Ведущий: Константин Мацан

---

Константин Мацан:

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Здравствуйте, уважаемые друзья. В студии у микрофона Константин Мацан. С трепетной радостью нашего сегодняшнего гостя приветствую. Генеральный директор, генеральный продюсер телеканала «Спас» Борис Корчевников. Боря, привет.

Борис Корчевников:

— Здравствуй, дорогой. Костя, как я тебе рад, ты бы знал.

Константин Мацан:

— Взаимно. Я тебя по твоей официальной должности представляю, но вообще хочется сказать, просто друг, коллега, столько лет мы знакомы.

Борис Корчевников:

— Конечно. У меня именно с тобой, ты знаешь, связано очень много. Практически первое мое касание главного дела моей жизни, православной журналистики, если можно так сказать, хотя я не очень люблю такое словосочетание, было ты, было касание тебя. Прости за то, что так сформулировал, но иначе не могу. Мое интервью в Фоме, которое ты сделал со мной, это для меня очень важная страница жизни.

Константин Мацан:

— Это был год две тысячи...

Борис Корчевников:

— Я тебе скажу точно. Это я снялся в «Кадетстве», только вышло «Кадетство», и я еще продолжал сниматься, 2006-й.

Константин Мацан:

— Шестой.

Борис Корчевников:

— Шестой, край седьмой год.

Константин Мацан:

— Переносимся мы сейчас в наши дни, и выходит, силами «Спаса» в том числе спродюсирован, снят, насколько я понимаю, первый в истории телеканала художественный фильм, и необычный фильм «Мамино письмо».

Борис Корчевников:

— Да, да, да. Первый художественный фильм, он необычного жанра, он и художественный и документальный одновременно, там переплетены эти линии. Есть реальные герои, есть большая актерская часть. При этом блестящая работа режиссера Александра Сукачева — он очень талантливый, сын твоего хорошего товарища Гарика Сукачева, тот случай, Саша очень талантливый человек — он так красиво, так бесшовно сшил все документальные и художественные части, когда ты перестаешь понимать, где жизнь, где актерская часть. Вот эта цель достигнута.

Константин Мацан:

— Фильм на очень чувствительную тему, про аборты. Расскажи, из чего выросла идея и решимость в таком жанре к этой теме обращаться?

Борис Корчевников:

— В каком-то смысле в телеэфире «Спас», наверное, эту тему растабуировал одним из первых, мне так кажется. Важно не то, что первые, а то, как мы про это говорим. Ты прекрасно знаешь, что у нас уже шестой год выходит программа «Прямая линия жизни» каждую неделю, где мы принимаем звонки, помогаем женщинам, оказавшимся в кризисной ситуации, прямо здесь и сейчас в прямом эфире. Мы никогда точно не считали, но то, что там не менее пятидесяти детей родилось, исключительно благодаря программе, это нам известно, это посчитано, а еще сколько мы не знаем. Еще тысячам и тысячам оказана какая-то консультация, помощь финансовая, юридическая. А еще бывают иногда поразительные моменты утешения. Я летел куда-то какое-то время назад в Шереметьево, и ко мне подошла очень красивая девушка в ресторанчике, где я сидел, ждал вылета, и сказала: я, благодаря вам, родила.

Константин Мацан:

— Потрясающе.

Борис Корчевников:

— Я сначала испугался, мне это потрясающим не показалось, когда к тебе подходит женщина и такое говорит. Только потом, чуть-чуть отойдя, я спросил: не помню ничего такого, как я поучаствовал в этом? И она рассказала, как я поучаствовал. Про «Прямую линию жизни», про звонок ее мамы на эту программу прямо в эфир. Потом показала фотографии, как Наташа Москвитина приезжала уже к ней домой. Нам очень повезло с командой этой программы, которая неформально этим занимается, это еще один филиал «Домика для мамы». Василий Рулинский в этой намоленной студии практически регулярно бывает и ведет программы. «Прямая линия жизни» в прямом сотрудничестве с Синодальным отделом по благотворительности, продолжаем дело борьбы с абортами. Мы это делаем в эфире, мы про это открыто говорим, мы эту тему растабуировали. Мне кажется, это тот случай, когда лед сдвинулся. Все эти перемены, которые активно пошли в конце прошлого года, когда частные клиники стали отказываться от абортов, все изменения в законодательстве, все появления новых предложений. Мне кажется, что эта тема растабуирована, и активно, настойчиво мы, как дятлы, стучим в кору этого дерева столько лет, это свое дело делает. И надо не останавливаться, все возможности, которые нам Бог дал на этот период, может быть, на короткое время, надо использовать. И в какой-то момент, чуть больше года назад, у меня родилась идея: давайте, помимо того, что у нас есть регулярная программа, где есть замечательные репортажи, где мы рассказываем про эти семьи, про детей и про женщин, сделаем кино. Кино это всегда отдельное цельное высказывание, это немножко другой жанр и это другая сила воздействия на людей. Давайте сделаем кино острое на эту тему. И в какой-то момент, идя на совещание с коллегами по этому фильму, по-моему, это на совещании и произошло, у меня родилась идея: давайте, это будет частично художественный, а частично документальный фильм. Потому что, мне казалось, цель простая воздействовать на людей, чтобы это сильно попало, миновало кору головного мозга и сразу в сердце. Мне показалось, у художественного фильма выразительных средств, инструментов больше, чтобы сразу в сердце попасть. У нас не было на этот фильм денег, это совсем другой масштаб, снимать художественное дороже, чем документальное. Мы не понимали, как, мы не делали этого прежде. Но я коллегам рассказал эту свою идею, все сидели, включая меня, немножко растерянные. Потому что красиво, но как, мы не пронимаем, как. А по содержательной — было главное, давайте покажем все ситуации, в которых оказывается женщина, забеременев, и перед которой встает этот страшный выбор: делать аборт, убить ребенка или родить. Нам надо просто показать все-все-все эти ситуации. Можно рассказывать это через реальных героев, у нас их сотни побывало на канале, а можно все это вписать в художественную историю. Я предложил, что это будет две женщины, мать и дочь, это два разных возраста. Для меня в свое время было откровением, что очень многие взрослые женщины, которые уже стали мамами не раз, не разведенные, а живущие в семье, принимают решение об аборте. Для меня это было откровением, а коллеги мне открыли, «Прямая линия жизни», что это дело не редко. Я только предложил вот эту канву: давайте, это будет две женщины, мать и дочь, два разных поколения. Они обе беременеют и обе оказываются в ситуации, когда они должны убить ребенка либо родить. И дальше мы этих двух героинь, которых замечательно сыграли актрисы Ольга Красько и Кристина Новикова проводим через все-все-все обстоятельства. Давление родных, близких, родителей, предательство мужчины, отца ребенка, давление врачей. Через все-все-все обстоятельства, через которые проходят женщина, оказавшаяся в такой ситуации. Вот так родилась эта идея. А после этого, когда человек делает один шаг, Бог делает навстречу ему десять. Мы это сделали, нашли потрясающего сценариста Ольгу Гурову, это оказалась очень ее тема, надеюсь, она когда-нибудь придет сюда в студию. Она популярный сценарист, она написала много сценариев для сериалов на разных каналах, но, оказалось, что как будто бы она ждала этой темы всю жизнь, это ее тема. Она написала так пронзительно и точно. Дальше собралась очень хорошая команда Андрея Феофанова, студия «Амальгама», очень хорошая команда. Вам обязательно надо с ними познакомиться, а может быть, вы знакомы, потому что «Амальгама» делает много, в том числе и документальных проектов, на нашу тему. Потихонечку-потихонечку собрались люди, мы посчитали бюджет, и дальше вот то самое чудо, у нас не было на канале денег на этот фильм, я такие внутренние вещи тебе рассказываю, но мы все подготовили, подготовили все документы, я просто положил это у себя на стол и молился. Я не знаю, как, откуда, думаю, буду молиться, как-то Господь управит. И спустя совсем короткое время ко мне на встречу в мой кабинет на «Спасе» пришел замечательный человек, Сергей Иванович Бутов, наш предприниматель, который много лет работает просто на земле, у которого очень много хозяйств. Он занимается там, где у него эти хозяйства, в Орловской области, абортами, занимается очень активно. Он основал фонд «Материнское счастье», он помогает женщинам, оказавшимся в кризисной ситуации, он строит дома для многодетных, он проводит фестивали, форумы. Он просто попросил, чтобы «Спас» поучаствовал информационно, поддержал один из форумов этого фонда «Материнское счастье». И мы проговорили с ним примерно так же тепло, как говорим сейчас с тобой, несколько часов. Я в конце ему сказал: Сергей Иванович, мне кажется, вас ангелы принесли ко мне в кабинет, возьмите, посмотрите презентацию проекта и смету, вдруг вам будет интересно. Это было в пятницу, в понедельник Сергей Иванович позвонил и сказал, что мы обязательно это поддержим.

Константин Мацан:

— Борис Корчевников, генеральный директор телеканала «Спас», сегодня у нас в студии Светлого радио. Мы говорим, в том числе, о фильме, который называется «Мамино письмо». Фильм о проблематике абортов. Где его можно будет увидеть, какова его судьба прокатная?

Борис Корчевников:

— Мы с тобой говорим в дни, когда большая премьера этого фильма состоится в Доме кино в Москве. Я думаю, что в течение этого лета фильм поживет фестивальной жизнью, его можно будет увидеть не только на Спасовских площадках, но и на разных платформах, самых популярных сегодня. А после этого, об этом сообщу отдельно, большая премьера на «Спасе» тоже состоится, я думаю этим летом, самое позднее в начале следующего сезона, сейчас решаем это.

Константин Мацан:

— У тебя была возможность общаться с создателями фильма и участвовать непосредственно в процессе. Расскажи, если это возможно, о том, с какими реакциями актеров, которым эти роли предстояло сыграть, ты сталкивался? Не пугала ли тема? Как они к этому подходили? Мы говорим, что тема чувствительная, я допускаю, что кто-то и не хотел бы и не захотел в такую тему погружаться. ТЫ сказал, что замечательно играла Ольга Красько, можно упомянуть Олесю Железняк, Дмитрия Перминова и других артистов, которые смело пошли в эту тему. Наверное, чего-то это им стоило по-актерски. Расскажи об этом.

Борис Корчевников:

— Я совершенно, кроме тех, кого ты упоминал... Действительно Ольга Красько играет так, что я просто не могу... Там есть одна сцена, где, я тебе уже канву рассказал, вокруг чего строится сюжет, мама и дочка оказываются перед ситуацией, когда их толкают на этот поступок. Я, конечно же, не буду рассказывать весь сюжет, но суть в том, что один из главных героев все-таки делает аборт. Мы так это написали, чтобы показать все последствия этого шага, а также выход для тех, кто живет в этих адовых последствиях от аборта, потому что любые последствия от аборта для человека, его совершившего, это ад, который начинаешь носить внутри себя. Но выход тоже есть, он в Церкви, он известен. Мы все это показали и выход показали. И другая героиня из двух главных, сознательно не называю, кто из них, чтобы спойлера не было совсем уж, хотя изначально планировала сделать аборт, его не делает. Потому что она оказалась в кругу людей, которые смогли ее от этого отговорить, это люди церкви. Все это переплетено с реальными историями, как только мы показываем это силами актеров, тут же включается какой-то реальный персонаж, реальный герой, который пережил эту ситуацию в жизни. Там есть сцена, когда две героини, мать и дочь, одна это сделала, другая решила сохранить ребенка, друг с другом разговаривают. Дочка пришла к маме, они друг другу признаются в этом. Что в этот момент происходит в душе у той героини, которая это совершила, и при этом видит, что другая не совершила и решила сохранить. А ведь она тоже могла, хотела, на нее надавили. Я не знаю, как это сыграть, они это играют потрясающе, я плачу всякий раз, когда смотрю эту сцену, хотя казалось бы, сколько раз я ее смотрел, просто плачу всякий раз. Меня поразило, как играют совсем молодые актеры, Юля Бруякина и Кристина Новикова. Это две актрисы, которые еще учатся в театральном институте, две главные героини. У меня была та же мысль, как ты задаешь мне вопрос, что, может быть, будет у кого-то смущение, кто-то побрезгует темой, кто-то не захочет себе портить такой темой биографию. Мы иногда слишком боязливы в правде, мне нравится, отец Андрей Ткачев как-то сказал: чтобы правда победила, надо, чтобы она только прозвучала. У меня было ощущение, что все с радостью, с огромной радостью, все актеры, все исполнители, все люди, причастные к производству, с радостью ринулись в эту тему. Для моего сопродюсера, руководителя «Амальгамы» Андрея Феофанова это вообще тема его жизни, мне в этом смысле с Андреем очень повезло. Когда я ему это предложил, у него глаза блестели, как у меня блестели, когда пришел Сергей Иванович Бутов ко мне в кабинет, как будто как я ждал Сергея Ивановича, так же и Андрей встретил, как долго я тебя ждал, помнишь эту фразу?

Константин Мацан:

— Да.

Борис Корчевников:

— Когда Господь берется за дело, там все совсем по-другому шьется. Все уже связалось, все пошло, все на эту тему хотели высказаться и сыграть. Олеся Железняк, замечательная наша Олеся Железняк, которая на «Спасе» прекрасно вела «Лето Господне», и сегодня, знаю, мы скучаем друг по другу, ей досадно, что проект закончился, и нам Олеси очень не хватает в Спасовском эфире. Она поначалу не готова была, мы с ней говорили, у нее какой-то период в жизни непростой, как у любого человека бывает, Олеся немножко сомневалась, мы говорили о другой роли. В результате в какой-то момент мы предложили Олесе сыграть психолога, того самого психолога, который предлагает главной героине написать это мамино письмо. Письмо своему не рожденному ребенку. Хотя об это вообще отдельно очень интересно поговорить. Оказывается, это письмо не рожденному ребенку реально влияет на то, что женщина не делает этого шага, это же не выдуманная нами конструкция. И Олеся с огромным желанием согласилась сыграть, и она это здорово сделала, она через себя это очень прожила.

Константин Мацан:

— Ты сказал, что «Спас» растабуировал тему абортов и много лет выходит программа «Живая линия жизни». Ты сказал, что были открытия для тебя вообще в этой теме об абортах. Для меня тоже было открытием, когда я узнал, что по статистике — эта статистика есть, она хорошо собрана и опубликована, она изучается — что наиболее велик процент абортов не среди юных девушек студенток, а среди взрослых семей, даже не говорю женщин, а семей, где есть муж, жена, может быть, двое детей. Есть, может быть, ипотека, есть какие-то жизненные цели и планы. В этой возрастной категории, может быть, тридцать плюс, женщина чаще принимает решение такое, как аборт. Что еще для тебя, когда ты погружался в эту тему и как просто генеральный директор канала «Спас», и как продюсер фильма, стало неожиданным? Чего мы, люди, не погруженные в эту тему, может быть, не подозреваем об абортах?

Борис Корчевников:

— Я перед началом нашего разговора с тобой, прежде чем мы нажали кнопку запись, показал тебе несколько трейлеров этого фильма, роликов, анонсирующих его. Один из них еще нигде не опубликован, это ролик на стихи Анны Ревякиной об абортах, стихи, которые звучат в этом фильме. Кстати, стихотворение называется «Лиля Михална», у нас героиню в фильме в честь этого стихотворения мы так и назвали Лилия Михайловна, героиня, доктор, которая делает аборт. В этом ролике ты видел женщину, рыдающую навзрыд, умоляющую не делайте, ни за что, кричащую из глубины сердца, сколько у нее есть сил, она кричит: не делайте ни за что.

Константин Мацан:

— И это не актриса.

Борис Корчевников:

— Это реальная героиня, это не актриса. Зовут ее Раиса Федотова. Это для меня одна из самых сильных историй за годы жизни программы «Прямая линия жизни». Поэтому Раису мы пригласили в этот фильм. Она просто позвонила один раз в эфир и рассказала, как в юности она делала аборты, просто как зубы вырывала, один, другой, третий, четвертый. Я так понимаю, это были разные случаи, но в том числе и те, о котором ты сейчас сказал, когда эта женщина уже была замужем: одно, другое, третье, сейчас не время, потом, обстоятельства, деньги, работа, карьера. Все эти причины в нашем фильме тоже высвечены и мы их осмысляем. В какой-то момент она снова забеременела и, наконец, родила. Родила сына, в котором души не чаяла, красавец-парень, мы показываем его. Он вырос очень хорошим парнем, умница большая, поступил в университет, окончив школу, учился, влюбился, ухаживал за девушкой, собирался жениться, о маме заботился — хороший, настоящий Человек с большой буквы. Ему было 20 или 21 год, когда он заболел, что-то вроде простуды простейшей. Вдруг больница, вдруг кома, и через неделю его не стало. Неожиданно, просто, как говорят, на ровном месте, его не стало. Горе убитой смертью сына, в котором она не чаяла души, единственного сына матери, трудно себе представить. Она его похоронила, и на девятый день он ей является во сне. Она слышит его голос, он говорит: мама, мама, молись за моих братьев и сестер, они все здесь, молись за тех, кого ты убила. И тогда она позвонила нам в эфир и рассказала эту историю: я поняла, почему Господь у меня забрал моего единственного любимого ребенка, я стольких своих убила, и Господь забрал у меня и его. И с тех пор, как она увидела сына, явившегося ей на девятый день, и услышала этот его крик, она сама так же кричит: не делайте этого, не делайте этого, не делайте этого. Это стало главным делом ее жизни сказать об этом людям: не делайте аборты.

Константин Мацан:

— Мы вернемся к этому разговору после небольшой паузы. Я напомню, сегодня у нас в студии Борис Корчевников, генеральный директор и генеральный продюсер телеканала «Спас». Не переключайтесь.

Константин Мацан:

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается. Еще раз здравствуйте, уважаемые друзья. У микрофона Константин Мацан. В гостях у нас сегодня Борис Корчевников, генеральный продюсер и генеральный директор телеканала «Спас». Мы говорим на очень сложную, очень чувствительную тему, говорим о проблематике абортов в связи с тем, что «Спас» выпустил свой первый художественный фильм. Хотя в этом художественном фильме именно художественная ткань переплетена с документальными кадрами, с реальными живыми историями реальных конкретных людей. Я бы сейчас хотел обратиться к словам, которые ты, Борь, произнес в первой половине нашей беседы, что в этом фильме выход из ада, связанного с абортом, это выход в церковь. Не прошу тебя, само собой, раскрывать сюжет фильма, но ты, как человек, погруженный в церковную жизнь, руководитель церковного канала, наверняка и об этом тоже много думал и размышлял, тебе есть что об этом сказать на примере реальных историй. Есть у нас с тобой общий знакомый священник, которого мы вместе любим, который рассказывал историю, как к нему пришла женщина найти поддержку в том, чтобы сделать аборт. Он, конечно, не мог ее на это благословить, он, конечно, ее отговаривал, но девушка ни в какую не отговаривалась. В итоге он сказал: хорошо, ты идешь на аборт, но я пойду вместе с тобой, я буду с тобой идти до конца, буду сидеть рядом у двери в кабинет. Он пошел и, конечно, она передумала в последний момент.

Борис Корчевников:

— Отец Игорь Фомин.

Константин Мацан:

— Отец Игорь Фомин, да. Потрясающая история до дрожи. Но когда мы говорим, что поддержать человека может церковь, дать человеку выход может церковь, что мы имеем в виду? Что конкретно церковь может дать человеку в этой труднейшей ситуации? Не только женщине, но и всей семье, и мужчине, на котором также лежит ответственность за то, что женщина такое решение принимает?

Борис Корчевников:

— Помнишь, прежде чем мы прервались с тобой, я рассказывал историю Раисы Федотовой, главное дело жизни которой стало кричать о том, что не делайте аборт, после того, как ей явился умерший сын и сказал: мама молись за тобой убитых моих братьев и сестер. Героиня нашего фильма, та, которая совершает этот шаг, начинает носить в себе ад после этого, ад, который она никак и ничем не может унять. До тех пор, пока она не оказывается в церкви и не посвящает своей жизни помощи женщинам, оказавшимся ровно в такой ситуации. Это не будет спойлером, я же не называю, какая героиня, я скажу прямо, наша героиня начинает работать в «Домике для мамы». В этом потрясающем проекте нашей церкви, Вася Рулинский про него расскажет лучше и больше меня, десятки тысяч, если не сотни тысяч спасенных детей и исцеленных мам, благодаря этому проекту нашей церкви — «Домик для мамы». Наша героиня начинает в нем работать. И вот тут художественная и документальная часть уже переплетаются максимально, потому что ты уже перестаешь отличать, где правда, где вымысел. Наша главная героиня идет и работает в реальный «Домик для мамы», принимает звонки, начинает отговаривать женщин от этого шага. Это реальное дело любви, действенной любви, это дело исцеления, это дело вытаскивания самого себя, но с помощью Божией, руками Бога из ада. Так, как поступает наша героиня, мне кажется, это очень реально. Как говорят, покаяние это еще и дело, это не только изменение ума.

Константин Мацан:

— А вот смотри, мы сейчас с тобой сидим в студии, разговариваем об этой теме, двое мужчин. У тебя и до этого были выступления публичные.

Борис Корчевников:

— У меня, кстати, нет детей, ты-то хотя бы многодетный.

Константин Мацан:

— Я не многодетный, у меня двое.

Борис Корчевников:

— Низкий поклон перед тобой, а у меня детей нет, поэтому могут сказать: ишь ты, размышляет.

Константин Мацан:

— Я именно об этом и хочу тебя спросить. У тебя же были выступления на высоких площадках.

Борис Корчевников:

— Почему у меня нет детей?

Константин Мацан:

— Нет, не почему у тебя нет детей. А о том, что ты наверняка сталкивался с вопросами, почему вы, мужчины, об этом говорите, это женское дело, женщина сама решает. Есть ли какое-то право на высказывание у мужчины по этой теме?

Борис Корчевников:

— Первое. Пятьдесят процентов, если не все сто, я считаю, что в аборте мужчина виноват. Поэтому пускай мужчины и размышляют, мужчина в аборте виноват. Отец ребенка, я уверен... я других ситуаций не знаю, может быть, они когда-то и были, и мы, кстати, показываем в кино таких героев. Замечательная семья Меркуловых, где давили все на семью, а это был тот самый случай, о котором мы с тобой вспоминали. Это была уже семья полноценная, это не просто на студенческой вечеринке что-то там произошло, а это была полноценная семья, в которой уже были дети. Супруга забеременела, все стали давить, врачи, родные, близкие. Оказался единственный человек, который сказал: нет, мы родим. Там кричали: там инвалид, не надо, ни в коем случае. Нет, мужик сказал: мы родим. Настоял единственный, его слово было решающим. В руках мужчины в любой ситуации, даже, прости меня, после любой вечеринки, прости меня Господи, что произношу в это святой студии такие слова, но мы же живем в сегодняшнем мире, от мужика все равно все зависит. Мужчина может собраться, если он мужчина, не просто так называется, и сказать: ладно, случилось — случилось, давай родим, не будем еще и убийцами, там поживем, посмотрим. Не говорят. Самое страшное во всей этой ситуации, что женщина оказывается совершенно одна. Я не знаю, может быть, и были ситуации, когда мужик настаивает, что давай родим, а она все равно делает по-своему, я таких ситуаций не знаю. Ты знаешь?

Константин Мацан:

— Нет.

Борис Корчевников:

— Вот видишь. Слово мужчины может решить все, ситуации из-за мужчины, который либо толкал, либо плевал просто при этом, женщина пошла и убила, этих ситуаций мы с тобой знаем миллион. Это первый ответ на вопрос, почему про это говорят мужчины. Потому что от них много зависит, делать этот поступок женщине или нет. И второе. Ад, который начинает носить в себе родитель, совершивший такое, это ад не только женщины, это ад и мужчины. Да, он может, не переживает прямо, в него не вставляют все эти страшные приоры, название которых я не помню, и у него в животе не расщепляют голову кричащего в этот момент ребенка. Он физически не переживает этот ад, его не выскабливают, хотя, может быть, иной раз и стоило что-нибудь у него выскоблить после того, как он толкнул женщину на такое.

Константин Мацан:

— Это сюжет для следующего фильма.

Борис Корчевников:

— Все равно в душе он ад начинает носить неизбежно, мужчина начинает носить ад. Отец ребенка может быть за тысячу километров, но он носит это всю свою жизнь. И так же, как Раисе Федотовой, нашей героине, явился ее сын и сказал об умерших детях, так же и ему, отцу, в любом месте земли, где бы он ни находился, может быть, в самые последние мгновения его жизни будут являться убитые по его вине дети. Поэтому мужчины про это говорят. Но это, конечно, популистский миф, что про это говорят только мужчины. Прекрасно про это и женщины говорят. И врачи об этом кричат и реальные герои, врачи профессиональные. Ирина Филатова, не знаю, бывала ли она в этой студии, но на «Спасе» она бывает регулярно. Замечательный врач гинеколог, эндокринолог, доктор медицинских наук, профессор, занимается этой темой глубоко и серьезно. Вот тебе еще одна история, она сама делала аборты много лет, много лет совершала их, не себе делала, совершала их как врач. Пока в какой-то момент не приехала... оказавшись в ситуации, когда вся ее жизнь была разрушена. Все обстоятельства были отвратительны, все было разрушено, жизнь превратилась в руины. Она оказалась в храме, у святой жизни старца. Он ей сказал: у тебя руки по локоть в крови. После этого разговора она изменила всю свою жизнь. Делом ее жизни стало отговаривать от абортов и кричать об этой проблеме. Она в нашем фильме кричит страшные цифры, от которых у меня мурашки. У нас в год сегодня делается 1,7 — 1,8 миллионов абортов. Нам рассказывают про официальную статистику ООО, которая падает год от года, и мы ей утешаемся. Полмиллиона сейчас, кода-то было значительно больше. Но это официальная статистика, в которую входят только государственные клиники. А сколько частников, а сколько еще не пойми как, а сколько вообще нигде никак не регистрируются. Никак не фиксируются все эти абортивные таблетки. Тема огромная. И Ирина, я эту тему знаю от Ирины, потому что она ее главный популяризатор сегодня. И в нашем же фильме появляется замечательный мужчина, врач по фамилии Данилов, святой. Я такие лица, как у Данилова вижу на иконах, на ликах. Косма и Дамиан бессребреники и Данилов, поставишь рядом, он будет третьим, как на этой иконе. Это святой врач, он любую женщину, которая оказывается у него, начинает отговаривать от аборта, он спас тысячи и тысячи жизней. Он профессионально, как врач приводит миллионы фактов и аргументов для женщины, которая хочет это совершить, для того, чтобы она этого не делала. Это, кстати говоря, тоже мужчина, который профессионально про это говорит. Поэтому все про это говорят, и мужчины и женщины, все совершившие это страдают одинаково, и мужчины и женщины, и спасают от абортов тоже одинаково и мужчины и женщины.

Константин Мацан:

— Борис Корчевников, генеральный директор телеканала «Спас», сегодня с нами в программе «Светлый вечер». Я бы вот о чем тебя хотел спросить. Как тебе кажется, исходя из всего твоего опыта, и кинематографического, и журналистского, и продюсерского, такая вещь как кино, на самом деле может повлиять на что-то? На самом деле может человека изменить? Что ты об этом думаешь?

Борис Корчевников:

— Владимир Путин пошел в разведку, потому что посмотрел когда-то в детстве фильм «Щит и меч». Одна моя коллега на «Спасе», ты ее прекрасно знаешь, вся ее жизнь сегодня служение Богу и нашему делу. Она не была всегда человеком церкви. Она мне рассказывала: я когда-то, живя еще в другом городе жизнью, далекой от церкви, переключала каналы, и глаз попал на фильм «Страсти Христовы». Фильм, о котором много дискутируют, спорный местами, кто-то говорит, едва ли православный по духу. Но, тем не менее, она посмотрела этот фильм, в ее сердце загорелась любовь к Богу, и она начала делать свои первые шаги. Она пошла дальше, стала узнавать, смотреть, что-то в сердце упало. У нас в фильме «Мамино письмо», про которое мы с тобой говорим, есть героиня, реальная героиня в документальной части, которая забеременела в 16 лет. Естественно все, включая мужа, родители мужа, врачи все вокруг давили и толкали ее на аборт. Она осталась совершенно одна, и она рассказывает: я просто ехала на автобусе, рыдала и увидела надпись на каком-то столбе или на остановке: Бог тебя любит. Помнишь, были в 90-е годы протестантские такие наклейки. И через эту протестантскую наклейку Господь ворвался в жизнь нашей героини, и эта наклейка ее остановила, и она не сделал этого шага. Сегодня она искренне православный человек, мама двоих сыновей, молодая, красивая мама двоих сыновей, которые для нее все. Она говорит: я ради них развиваюсь. У нее несколько образований, она очень успешна в своей карьере, работе. «Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется». Но влияние кино, как и подлинного искусства, конечно, колоссально. Именно поэтому, Кость, мы решили сделать этот фильм не документальным, что нам было значительно проще, а именно художественным, в первую очередь, и немножко документальным.

Константин Мацан:

— В такой теме, как аборты, очень легко пойти по пути страшилок и пугалок, которые, может быть, не достигают в итоге своего предназначения. Работая над фильмом, обсуждая сценарий, обсуждая режиссуру и создание, что вы хотели бы не сделать? То есть как не надо говорить на эту тему, как вам кажется?

Борис Корчевников:

— Когда мы первый раз встретились с Андреем Феофановым, с Александром Сукачевым, режиссером, с нашей командой, и начали обсуждать какие-то приемы, у меня были самые общие вводные. Одно из них я сформулировал немножко по-детски, но скажу тебе, это прямой ответ на твой вопрос. Я сказал: ни в коем случае не должны никого осудить, вообще никого. Тот случай, когда вообще всех должно быть жалко. В этом фильме нет прямых отрицательных героев. Отца ребенка, который толкает его маму, свою жену на аборт жалко тоже, его тоже жалко должно быть. Даже Лилию Михайловну, эту прожженную женщину с мертвыми глазами, потому что у нее руки по самые локти в крови, жалко, врача, который это делает. Любовь всегда дает слова правильные. Самое главное, говорить на любую тему, а тем более на эту, с любовью. Ни в коем случае, никого не осудить и не назначить виновным. Это получилось. В этом фильме, поразительно, вообще всех любишь, всем сочувствуешь, это то, чего мы добивались очень сильно. Потому что если нет сочувствия, то вообще бессмысленно рассказывать какую-либо историю, если это не коснулось твоего сердца, то на тебя это не подействует. А там это есть, там это сочувствие работает, включается. Тебе всех жалко, за всех больно, ты всех начинаешь любить, всех, всех, всех. Даже этих растерявшихся и нечестных мужиков. Забегу немножко вперед, многие из тех, кто слышат наш разговор, может быть, фильма не увидят. Фильм заканчивается тем, что все его герои, все абсолютно, которые, может быть, отрицательные и которые положительные, жертвы и мучители — все встречаются у крещенской купели ребенка. Настает момент истины, все встречаются у алтаря перед Богом, и всем дан шанс. И тем, кто совершил аборт, и тем, кто оказался в нем виновным, и тем мужчинам, которые смалодушничали и толкали свою женщину на это — всем Господь, пока мы здесь на земле, дает еще шанс исправить. Здесь еще все можно исправить, даже самое, казалось бы, непоправимое.

Константин Мацан:

— Я тебя слушаю и понимаю, что любопытная вещь получается. Обычно в кино, в любом драматургическом построении должен быть некий главный злодей, главный отрицательный персонаж, против которого борются и который в итоге побежден для Happy end. Исходя из того, что ты говоришь, получается, что в этом фильме главный отрицательный персонаж, против которого борются — это грех человеческий. И он в итоге оказывается, если не побежден, то ему что-то противопоставлено, Да?

Борис Корчевников:

— Да. Так и есть, ты прав абсолютно. Но в жизни же все значительно сложнее, драматургия жизни интереснее и сложнее любого кино. Мы с тобой вспомнили «Щит и меч», вспомним «Семнадцать мгновений весны», еще один фильм про разведчиков. Давай прямо говорить, там фашисты какие обаятельные. Ты много видел фильмов, где фашистов играли всесоюзные любимцы: Леонид Куравлев, Олег Табаков, Броневой? Это был первый такой фильм, где было так показано благородно даже местами, зло.

Константин Мацан:

— Но за это фильм и ругали. А с другой стороны, Лиознова впервые показала, что те, кого мы победили, были очень сильными людьми.

Борис Корчевников:

— Да.

Константин Мацан:

— И то, как они были показаны живыми и даже обаятельными, лишь только усиливало идею того, кого мы победили, какую силу, на самом деле, мы смогли победить в той войне.

Борис Корчевников:

— Мы живем в пору, когда этот дар отличения добра от зла, вложенный Богом человеку, мельчает и вымывается до невозможности. Кстати говоря, именно это первая примета последних времен. Даже не чипы в мозг и не прочие технологии, не цифровой концлагерь, а именно вот эта способность отличать добро от зла и оскудение любви. Мы смотрим сегодня на чудовищные гонения на Церковь, в которых мы живем, на нашу Церковь, на Русскую Церковь на Украине, и слышим, что причины, которыми эти гонения оправдывают, объясняют, благие в официальных сводках. Ну, здесь храм мешал скверу, здесь надо выгуливать людей, а вообще Бог в душе, молиться мы не запрещаем, просто вот здесь надо что-то поменять. А это заповедник, а здесь у нас будет реабилитационный центр для бойцов ВСУ — эту всю ахинею. В советское время все было то же самое, гонения на Церковь совершались под очень, якобы, благими внешне намерениями. Никто напрямую не говорит: мы за сатану, поэтому против Бога. Но за всем за этим сатана. Правда жизни и драматургии кино заключается в том, чтобы показать черное черным, черное сегодня рядится в белое. Но показать за белым то, про что ты говоришь — это самое сложное. Для меня, честно говорю, была самая сложная задача фильма. Да, всем сочувствуешь, всех жалко, все в общем хорошие, все в общем сегодняшние, все движимы благими намерениями, рациональностью, разумом, логикой. Но за этим за всем увидеть подлинное зло, грех, который разрушает и погружает в ад — это очень-очень непросто. Но почему я и называю этот сценарий поразительно точным, гениальным местами? Потому что в нем это удалось сделать и в кино тоже. Это подлинная правда, та самая правда, когда глаз сам слезится, когда ты ее видишь, от переживаний этого чувства правды. А иначе была бы пропаганда в плохом смысле слова.

Константин Мацан:

— Я поэтому и спрашиваю и поэтому сказал, что отрицательный персонаж здесь, силе которого герои противостоят — это грех. Я помню лет десять назад, может быть, больше, в одном интервью польский режиссер пан Кшиштоф Занусси, глубоко по-христиански верующий человек, сказал, что в общественном пространстве такой категории, как грех, нет, об этом не говорят, даже слово это не очень прилично произносить. И мне кажется, что человек, который сегодня выходит с посланием о грехе, оказывается в ситуации апостола Павла, который перед ареопагом говорит о воскресении, и ему отвечают: ну, об этом мы тебя в другой раз послушаем. От него закрываются тем, что можно было бы сегодня назвать постиронией. Вы как создатели фильма готовы к такой реакции? Вы понимаете, с каким сопротивлением самой тематике греха вам предстоит столкнуться?

Борис Корчевников:

— Я более или менее в этом живу, как и ты, все последние годы, плюс-минус, где жестче, где-то мягче, но мы в этом живем. И чем дальше, ты меня нынешнего спрашиваешь про это, я перестал себя в этом смысле контролировать и подтормаживать себя, охоланивать. Время коротко, я через какие-то болезни уже прошел в жизни и опыт беспомощности у меня есть, и он мне все время дает напоминание о том, что завтра он может повториться, он может произойти очень быстро и очень скоро. И в этой беспомощности ты жалеешь, знаешь, о чем больше всего? Поразительно, даже не о сделанном или не сделанном, это слишком высокопарно. О более простом: о сказанном и о не сказанном. Потому что сделать или не сделать иногда слишком... это нужно какое-то усилие, а для того, чтобы что-то сказать или не сказать — это значительно проще. Бог, в отличие от деревьев, от бессловесных животных, дал нам дар слова. В нашем с тобой случае это еще и наша профессия. Я, когда сам болел, лежал и думал о людях, которых словом обидел, точно можно было бы сдержаться. Все боли, которые я нанес людям словом, во мне почему-то более всего резонировали, потому что они были самые стыдные для меня. Потому что слово — это такая вещь, которой ты владеешь для другого, словом ты владеешь для славы Божией. Я это в болезни очень остро ощутил. И у меня есть те мысли, то напоминание об этом опыте все время дает мне понять, что завтра это может повториться, я буду жалеть и стыдиться, что я данный мне дар не использовал для славы Божией. Не обязательно произносить всегда слово «грех» для того, чтобы сказать о поступке или о чем-то, что разрушает. Но слова «Бог» стесняться не стоит совершенно точно никогда. Иной раз нужно промолчать, а иной раз попросить у Бога какие-то слова, но стесняться не надо, время очень коротко, мы потом себе этого стеснения не простим. А любовь все равно даст нужные слова там, где это нужно. И про это фильм в том числе. Мне кажется там не к чему придраться в этом смысле, там можно поискать, ищущий повода, повод найдет, но там правда... Придираются к фальши, придираются к пропаганде в плохом смысле. Мы с тобой занимаемся профессией, делом нашей жизни. Как ни крути, мы профессией проповедуем Христа Распятого. В принципе фальшь любая в любом деле отвратительна, а в этом преступна и недопустима, ее здесь не прощают. Людей церкви только на этом пытаются поймать, на том, что вы говорите одно, а живете по-другому. И справедливо иной раз не прощают, эта тема огромная. Но в этом фильме я не знаю, к чему придраться, там нет фальши вообще. Мы очень следили за тем, за чем мы в принципе в эфире «Спаса» очень следим. За чем вы очень, точно я знаю, следите здесь на Радио ВЕРА, поэтому мы все его слушаем. Ни в коем случае, не дай Бог, нигде не дать фальшивую ноту, чтобы нигде не свалиться в какую-то пропагандистскую, менторскую историю, начать учить с высоты своих знаний. Мы даже говорим на канале: мы ищем Бога, мы ищем, давайте искать вместе. Мы стараемся говорить о главном, но в принципе мы ищем Его в каждом явлении нашей жизни, давайте искать вместе. Это такой поиск.

Константин Мацан:

— Спасибо тебе огромное. Я надеюсь, что в нашей сегодняшней беседе не было фальшивых слов и нот. Но я уж точно уверен, что в нашей сегодняшней беседе не было слов случайных и пустых. Борис Корчевников, генеральный директор и генеральный продюсер телеканала «Спас» был сегодня с нами в студии Светлого радио в программе «Светлый вечер». У микрофона был Константин Мацан. Спасибо. До свиданья.

Борис Корчевников:

— Спасибо тебе, дорогой.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «11-е воскресенье по Пятидесятнице, Сретение Владимирской иконы Богородицы». Прот. Федор Бородин
• «Семья, как задумал это Бог». Прот. Андрей Рахновский
• «Любовь и личные границы». Наталия Инина

---

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов