У нас в гостях был настоятель храма святителя Спиридона епископа Тримифунтского в Филях протоиерей Илия Кочуров.
В день Преображения Господня мы говорили о смыслах и значении этого праздника, о том, как он связан с Яблочным Спасом, о том, как объяснить детям суть вспоминаемых сегодня евангельских событий, а также какого преображения ждет Господь от нас — в частности, в семейной жизни.
Ведущие: Александр Ананьев, Алла Митрофанова
А. Ананьев
— Семья и вера — как они связаны? Как они помогают друг другу? Может быть, как они мешают друг другу? Ведь такое тоже может быть и бывает сплошь и рядом. Об этом и многом другом мы каждую неделю, в одно и то же время, говорим здесь, в светлой студии Радио ВЕРА на Андреевской набережной. С вами не знающая отдыха ведущая Радио ВЕРА Алла Митрофанова...
А. Митрофанова
— Трудоголик Александр Ананьев.
А. Ананьев
— И мы сегодня представляем человека, который тоже вечно в неустанных трудах, настоятеля храма святителя Спиридона Тримифунтского в Филях, протоиерея Илью Кочурова. Добрый вечер, отец Илья, здравствуйте!
о. Илья
— Здравствуйте!
А. Ананьев
— Конечно же, сегодня речь пойдет об одном из важнейших праздников в церковном круге наших празднований — о Преображении Господнем, и о том, как свет этого праздника преломляется через противоречивую призму семейной жизни. Красиво сказал, запиши, Алла Сергеевна, а то пропадет дорогая фраза.
А. Митрофанова
— Я лучше запомню.
А. Ананьев
— Ты не запомнишь, она сложная, сложносочиненная. Дело в том, что нам, дорогой отец Илья, написала Марина, и она спрашивает: «Как объяснить детям, что мы празднуем в Преображении Господнем? Потому что понять-то я понимаю, а объяснить не могу». Хотя, что мы можем понять, если мы объяснить не можем? Я, в общем, часто сталкивался с той же ситуацией. Однако начать я хочу все-таки не столько с Преображения, сколько с семейной жизни. Вот когда мы ехали сюда на эту программу с Алечкой, я понял, что... Я сейчас попробую это объяснить, но мне это будет непросто: вера без семейной жизни неполноценна — такое противоречивое высказывание. То есть, если, допустим, вот гипотетически есть семья: мама, папа, двое детей, собака и теща, которая приезжает там раз в неделю. Если предположить, что в этой семье верующая, церковная, живущая по церковному календарю только мама, то вера ее, как бы сказать... похрамывает неполноценна.
А. Митрофанова
— Почему это?
А. Ананьев
— Потому что вот не хватает пазлов, которые создают более цельную картину. Вы понимаете, о чем я говорю, отец Илья?
о. Илья
— Да, вполне. Ваша мысль, как всегда, ясна.
А. Ананьев
— Даже мне она не до конца понятна, спасибо вам. (смеется)
о. Илья
— Я думаю, что вы заметили очень важную вещь, потому что семья — это действительно источник укрепления веры человека. Более того, мы семью называем «малой церковью» и если рассматривать семью с точки зрения христианского мироустройства, то в семье есть все — и прообраз Христа, и прообраз церкви. И если кто-то из тех, кто должен нести на себе вот эту миссию, эту ответственность, ее не несут, то, безусловно, конечно, здесь хромает церковная жизнь, хромает жизнь верующего человека и поэтому очень важно, чтобы именно вся семья была охвачена светом Христовой истины, и чтобы вся семья жила как церковная, а не некий конгломерат людей, собравшихся по принципу семейных взаимоотношений.
А. Ананьев
— Я понял, с чем это можно сравнить, прости, Алечка, я сейчас дам тебе слово, но поскольку я толще, я все время тебя перебивать буду. Это можно сравнить, знаете, с чем? С книжкой «Правила дорожного движения для сдающих экзамены в автошколе». Ну, то есть вот церковная жизнь верующего человека без того, чтобы переносить вот этот круг годовой церковной жизни на семью — это в каком-то смысле отчасти иметь вот эту книжку с правилами дорожного движения, учить правила, знать, на какой свет поворачивать, где уступать дорогу гужевому транспорту и с какой стороны объезжать трамвай, но при этом не иметь машины и не ездить за рулем. То есть ты все знаешь, но на практике применить толком не можешь.
о. Илья
— Да, более того, здесь можно говорить не только о церковном праздничном годовом круге, здесь вообще в целом надо говорить о мировоззрении православного человека. Какие должны быть взаимоотношения между мужем и женой, между родителями и детьми, как должен строиться каждый день верующего человека, где должно быть место молитве, чтению Священного Писания, какие дни нужно посвящать тому, чтобы, оставив все бренное и мирское, прийти в храм Божий и поклониться Господу, принести Ему свои молитвы. Это, конечно, безусловно, никак не может быть теорией, это исключительно такая ежедневная практика христианской жизни, и она должна укореняться в семье с самого начала ее существования, и дети, которые живут в христианской семье, они должны как бы впитывать это все в течение своей жизни, младенчества, отрочества, воспитания, а воспитание в христианской семье идет далеко не только словом, а в первую очередь, делом, то есть образ жизни родителей, образ поведения родителей по отношению друг к другу, по отношению к храму, по отношению к другим людям — это все является самым сильнейшим способом воспитания детей.
А. Митрофанова
— Давайте будем реалистами.
о. Илья
— Давайте.
А. Митрофанова
— Ситуация, которую вы сейчас описали, наверное, это такой идеал, к которому стоит стремиться, это веками укоренявшаяся в культуре такая норма, и поколения в этом росли и формировались.
А. Ананьев
— Вершина понимания «Домостроя».
А. Митрофанова
— В хорошем смысле слова, да. Ну, у нас в истории советское прошлое, которое просто вот этой своей богоборческой доминантой, оно исколесило, исцарапало, раскроило человеческие души, как помните, у Шварца дракон, что он там делал с людьми — он разрывал души им, потому что душу разорвешь человеку, и все, она станет только послушнее. И вот мы некоторое количество времени пытаемся теперь эти свои разорванные души как-то сшить с разной степенью успешности. Настройка внутренняя у разных людей очень разная. Я помню, например, у нас была совершенно не церковная семья, но у меня с детства был голод — я Бога искала. При этом есть огромное количество людей, которые гораздо круче меня, намного лучше меня, гораздо нравственнее меня, чище, но у них вот гораздо более ярко выражены какие-то другие потребности, и они могут помогать, они в волонтерских каких-нибудь организациях состоят, я ни в одной волонтерской организации не состою, а они состоят, они делают добрые дела, они стараются сделать мир лучше, но у них до поры до времени, а может быть, и до самого последнего момента жизни, вот эта жажда, она либо не просыпается, либо, может быть, они ее закрывают как-то иначе, и они не ходят в храм, и у них нет потребности туда ходить, и у них в семье может быть, например, какая-нибудь верующая мама, теща или свекровь, которая при хорошем раскладе — деликатный человек, и она понимает, что запроса у ее молодежи на общение вот такое прямое с Богом через Причастие, в первую очередь, через молитву, сейчас нет, и она не долбится в их сердца. Исходя из того, о чем сейчас в начале разговора шла речь, получается, ее вера неполноценна. Мне так не кажется. Есть другие примеры, когда теща или свекровь берет лом, и этим ломом начинает в сердце ломиться, и говорит, что «вы тут в грехе пребываете, вы тут то-се, пятое, десятое», какую реакцию она вызовет не только на свои действия, на саму себя, но и какое сформирует отношение к Господу Богу и к Церкви, к церковной жизни у своих молодых близких? Мне кажется, что все сейчас в нашем мире очень неоднозначно. Оно, в общем-то, и до 1917 года тоже было очень неоднозначно, потому что — ну да, вроде как гораздо более традиционное было общество, но какое количество среди молодых людей было атеистов, и в семинариях атеисты учились. То есть тут как-то Господь уважает свободу, я не знаю, стоит ли как-то пытаться тут под одну гребенку всех подмести, что вот «правильно вот так», но время сейчас такое, что не получится у нас такой идеальной картинки, как то, о чем вы говорите, отец Илья. Простите, если я так внесла суровые коррективы, но мне кажется, что реальность, она как раз ближе к такой ситуации.
о. Илья
— Конечно, реальность, она очень суровая, и было в мире не только сейчас все неоднозначно. Мы любим говорить, что «вот, в наше время, в наше время» — никогда не было все однозначно. Вот как грех исказил весь мир, исковеркал его, грех — это что такое? Это нарушение, отступление от воли Божией. Как человек только отступил от Господа, потерял вот эту живительную связь с источником блага, так все стало в мире с ног на голову, и все, конечно, неоднозначно. И, безусловно, мы здесь, наверное, не сможем дать какие-то четкие директивы, как вот нужно по схеме построить все в семье, чтобы вот прямо все были идеальными. Опять же, здесь мы должны разграничивать и возрастную, так скажем, психологию: одно дело, когда речь идет о детях маленьких, младенцах или дошкольном возрасте, другое дело, когда речь идет, скажем, уже о подростках или уже о выросших детях, которые сами являются взрослыми людьми, здесь везде своя специфика. Но в любом случае, вот как вы говорите, два разных примера, вроде бы в одном случае, если кто-то из верующих людей в семье ведет себя очень скромно и, может быть, никаким образом свою веру в семье не проповедует, ну, или, наверное...
А. Митрофанова
— Я, скорее, имею в виду: не навязывает.
о. Илья
— Не навязывает. Хорошо, скажем так, не навязывает.
А, Митрофанова
— Проповедовать-то как раз делами можно, своим отношением к людям.
о. Илья
— Вот именно. Понимаете, душа по природе — христианка, и если человек видит, даже неверующий человек, видит рядом с собой прекрасный образец христианской жизни, то этот образец обязательно будет заразительным. Понятное дело, что влияют, с другой стороны, с темной стороны, так скажем, на человека огромное количество негативных факторов, которые всячески будут мешать ему сделать вот этот вот важный шаг к вере, но тем не менее, все равно заразительный пример кого-то в семье, он будет положительным. Вот я знаю огромное количество людей, которые, допустим, в детстве и в юности, может быть, там где-то в молодые годы, они искренне посмеивались над верой, например, своей бабушки, они, может быть, даже обезьянничали, когда она молилась, но тем не менее, прошли годы, они получили свой опыт жизни, во многом негативный, тяжелый опыт жизни, и уже в зрелые годы, вспоминая образ уже отошедшей в мир иной своей верующей, благочестивой бабушки, они сами потом приходят к Богу. Поэтому ненавязчивый способ проповеди, он, безусловно, имеет гораздо большую силу, нежели, допустим, вот постоянно долбить своих собратьев по семейной жизни проповедью о Христе, но при этом проявлять и озлобленность, и раздражение, и многие-многие другие качества, которые не с лучшей стороны характеризуют человека — конечно, это будет не проповедь, а скорее всего, даже антипроповедь.
А. Ананьев
— «Семейный час» на Радио ВЕРА, Алла Митрофанова, Александр Ананьев и наш сегодняшний дорогой гость, настоятель храма святителя Спиридона Тримифунтского в Филях, протоиерей Илья Кочуров. В контексте замечательного, светлого, совершенно летнего праздника Преображения Господня я тщательно избегаю выражения «Яблочный Спас», хотя мы неизбежно к нему вернемся, потому что все-таки детки спрашивают, напомню, тему нашей сегодняшней программы дала нам наша слушательница Марина, она говорит: «Как ребенку объяснить, что такое Преображение Господне? У меня как-то не хватает самой, помогите». Вот будем помогать и спрашивать у отца Ильи: можно ли, правда, до Преображения яблоки есть? Говорят, что нельзя вообще-то на самом деле яблоки-то есть до Преображения. Как это вообще связано с яблоками, сам факт Преображения Господня?
А. Митрофанова
— Никак.
А. Ананьев
— Но как — никак? Ну, как-то связано? Что значит никак, женщина? Давай смотреть правде в глаза — этот праздник называют «Яблочным Спасом», твое «никак» ничего не объясняет Марине и ее ребенку.
А. Митрофанова
— Открываем Евангелие, читаем о событии Преображения Господня.
А. Ананьев
— Вот что тебе отец Илья сказал сейчас: «не дави, не дави!»
о. Илья
— Тут, понимаете, надо просто вникнуть в смысл, почему мы говорим о фруктах в этот день. Дело в том, что к этому моменту созревал виноград, и есть определенный чин освящения винограда. Вообще виноград для церковной жизни очень важен, потому что из него делается вино, а вино — это необходимейший элемент Евхаристии. Так вот, виноград освящался и освящается в день Преображения Господня, но по благочестивой традиции мы присовокупляем туда и остальные созревающие уже к этому моменту фрукты, овощи, а в нашей северной стране самый распространенный фрукт и самый любимый, конечно — яблоки, поэтому вот и всё.
А. Ананьев
— А, простите, сидр освящаете?
А. Митрофанова
— Саша... (смеется)
А. Ананьев
— Ну что — «Саша»? Из винограда делают вино, из яблок делают сидр.
о. Илья
— Нет, освящаются именно свежие, созревшие к этому времени фрукты, а не напитки из этих фруктов.
А. Ананьев
— Ну да, простите мне вольный шутливый вопрос. Вернёмся к серьёзной теме, собственно, в продолжении того, что сказал Алечка. Отец Илья, вера преображает человека?
о. Илья
— Вне всякого сомнения.
А. Ананьев
— В каком смысле?
о. Илья
— Дело всё в том, что, когда мы говорим слово «вера», мы должны немножко расшифровать, потому что у нас есть много разных терминов, и все термины, они имеют своё определённое значение. Если мы будем смешивать между собой понятия, то мы волей или неволей как бы перестанем друг друга понимать. Вот слово «вера» — это что такое? Это способность человека поверить, то есть принять как собственное знание то, чего он не видел. И вообще без веры вообще невозможно мировоззрение человека, мы постоянно где-то чему-то верим. Мы верим сначала в детстве родителям, которые нас воспитывают, они нам рассказывают: «это хорошо, это плохо, вот там будет горячо, там упадёшь», и мы верим. Если мы не поверим, мы можем на практике проверить, допустим, потрогать горячий утюг, который нам сказали, что он горячий, будет очень больно, и понять: да, правда, нам правду говорили, пожалуй, надо прислушиваться к тому, что говорят родители. Мы верим учителям, верим учёным, врачам. Многое из того, что мы в своём сознании носим как уверенность, как знание, это на самом деле просто вера, мы поверили. Когда мы говорим о преображающей вере, здесь мы должны разъяснить, что это вера в Господа нашего Иисуса Христа, а вера — это деятельное, то есть это не просто уверенность в том, что в Евангелии сказана абсолютная истина, но это ещё и деятельность человека, «Вера без дел мертва есть», говорит апостол. То есть, когда мы говорим о вере преображающей — это целый образ жизни человека, всё его мировоззрение, в общем-то, вся его духовная составляющая. И вот вера в Господа нашего Иисуса Христа, которая совершается делами человека, человек делами ее доказывает, вот эта вера, она его преображает. Она преображает не столько за счёт того, что человек какие-то добрые дела сделал, хотя они, конечно, необходимы, потому что они проявляют таким образом веру человека, а вера в Господа нашего Иисуса Христа, она ещё и призывает на человека особую благодать, которая подаётся ему в Таинствах, которые он принимает по вере. И вот воздействием на человека этой благодати Божией, она, эта вера, изменяет человека, преображает его.
А. Митрофанова
— Насколько понимаю, содержание праздника Преображения — кстати, календарно, это сейчас мы его отмечаем как раз в то время, когда какие-то плоды начинают созревать, а календарно-то это же незадолго до Страстей Господних, до Страстной недели Преображение было, когда Господь восходит на гору Фавор с учениками. Вот если верно понимаю, что происходит с Петром, Иаковом и Иоанном, когда они видят Преображение Господне — у них как будто вот какие-то шторки на глазах раздвигаются, то есть пелена падает с глаз, и они начинают видеть мир в том сиянии, в котором он на самом деле Богом сотворён. Вот просто, ну как сказать, ведь монахи-исихасты, они когда молятся, они видят этот нетварный свет, они видят тот же самый мир, в котором и мы находимся, но только у них другая оптика, у них вот меняется зрение, и они видят тот свет, которого мы не видим. И насколько понимаю, вот как это работает, хотя я могу ошибаться: человек, который старается делать дела любви, у него ведь тоже меняется оптика. В одном и том же мире, в одном и том же городе, даже на одной и той же улице могут стоять на одном и том же светофоре два человека с абсолютно разной оптикой. Один считает, что все вокруг уроды, идиоты, и все виноваты в том, что у него не сложилась жизнь. Другой будет думать, как он благодарен тому-то человеку, тому-то, что ему кто-то помог и так далее. Но этот человек способен видеть вот это добро в мире и благодарить людей, как правило, потому что он сам делает эти поступки, то есть то, что он делает сам, он способен замечать и в других, и на это сердцем откликаться. И это будут два разных мира. Понятно, что для того, чтобы увидеть реально Фаворский свет, надо быть монахом-исихастом или великим подвижником, или просто вот благодать Божья действительно кому-то это может как-то открыть, я не знаю, как это работает, но трудиться вот над этим своим собственным преображением может каждый человек, и результат он будет примерно таким, что ты, пытаясь идти по этому пути добрых дел, любви и так далее — ну реально, у человека меняется оптика.
А. Ананьев
— Как честный муж, я должен был предупредить вас, отец Илья, что вам предстоит разговор с идеалисткой, с ними разговор обычно непростой.
о. Илья
— Да нет, почему? Наоборот, мне кажется, очень всё реалистично. Вот давайте представим себе, как вообще духовная жизнь, вот это очищение внутреннего ока, ока сердца происходит, оно же происходит не единомоментно, это большой труд. Вот когда в комнате, например, очень грязно, хлам, старая мебель, пыль и так далее, когда человек заходит, он не видит то, что где-то там наверху, на карнизе немножко вот закопчённость какая-то, её надо промыть, нет, он видит, допустим, сломанный диван, который весь уже прогнил и который нужно срочно выбрасывать. И вот если человек начинает заниматься уборкой, он сначала убирает весь крупный мусор, смывает всю самую явную грязь и вот только после этого он начинает видеть какие-то мелкие изъяны. Как, знаете, вот бывает, когда человек делает ремонт, ему кажется: ну, что там вот линолеум порвался, меняем линолеум, и на этом всё хорошо будет. Начинает менять линолеум и смотрит: бац, тут трещина, там-то у нас плинтуса уже негодные, ну и так далее, и так далее. Так вот точно так же и в духовной жизни: когда человек трудится над своим сердцем, он сначала вычищает оттуда всё самое крупное, всё самое грязное, и после этого он начинает видеть уже более тонкие вещи. Люди, которые впервые приходят в храм или впервые на исповедь, они, как правило, вот способны, причём это реально, они бы рады, они готовы прийти поисповедоваться, они чувствуют, что да, нужно очистить душу, но они не могут ничего назвать, кроме каких-то вот самых-самых крупных явных грехов, которые терзают их душу. А чем больше человек ходит на исповедь, чем больше исповедуются, его внутреннее око просветляется, и он начинает видеть всё более и более тонкие вещи, и таким образом духовное зрение человека становится всё более острым. Но при всём при этом мы не должны забывать, что человек сам здесь, он трудится, но результат он не достигнет без Божьей благодати. Вот если в эту грязную комнату не будет светить солнце с улицы, не поможет никакая уборка. А вот солнце — это благодать, которая освещает душу человека, она проникает, осветляет все тёмные углы, и таким образом человек может при помощи благодати Божьей возрастать и восходить от силы в силу. Без благодати Божьей все его труды, они будут очень тяжёлыми и не принесут никакого результата в итоге.
А. Ананьев
— Ужасно нравится мне, когда удаётся закольцевать беседу. Я возвращаю вас к вопросу, дорогой отец Илья: так вера разве преображает человека? Преображение Господне — это метаморфоза, трансфигурация. Нельзя сказать, что Господь до Преображения был одним, ну, каким-то другим, простым, а вот потом Он стал совсем иным. Он всегда был таким. Просто Он дал возможность увидеть Его, вот просто увидеть Его, Он сам не изменился, но увидеть Его появилась возможность у этих трёх людей в ином, в буквальном смысле свете, и всё, то есть Господь не изменился. А вера, она, получается, нас, ну, не преображает, мы какими были, такими и остаёмся. Нельзя же себе представить, человек как-то вот поверил, преобразился, пришёл домой, сказал: «Так, семья, всем привет, я преобразился, всё» — нет, такого нет. На протяжении всей жизни он делает маленькие шажочки по тому, чтобы стать другим, в то время как Господь же не изменился.
о. Илья
— Ну, Господь не изменился, безусловно, «Христос вчера и днесь, Той же и вовеки». А человек, он призван измениться, потому что человек, он пал. Он был создан прекрасным, гармоничным, призван был к вечности и блаженству, а через грехопадение он приобрёл болезни, страдания и, в итоге смерть. Поэтому человек-то должен преобразиться, и если он не преобразится, если он не изменится, если вот эта метаморфоза не произойдёт, то человек не может войти в Царствие Небесное, для того Господь и призывает всех нас, чтобы мы поднялись от вот этой своей рутины греховной жизни, сбросили из себя тлен ветхого человека и облеклись в нового. Человек обязан преобразиться, без этого невозможно приблизиться человеку к Богу, поэтому преображение человека — это особый путь. И здесь, знаете, может быть по-разному, Господь каждому подаёт по необходимости и по его силам. Вот, например, апостол Павел, он за буквально считанные дни из гонителя, из Савла, претворяется в проповедника Слова Божия, апостола Павла. Кому-то Господь даёт на это, допустим, всю жизнь. Человек в молодости, как вот преподобный Антоний Великий, уходит от мира, и всю свою жизнь он день за днём и час за часом восходит вот на эту величайшую высоту — и тот, и другой преображаются, и в том, и в другом происходят метаморфозы, изменения и без этого невозможно. И метаморфозы эти происходят именно благодаря вере, но вере не просто как уверенности в Слове Божьем, а вере как живом деятельном пути.
А. Ананьев
— Сейчас мы прервёмся на буквально минуту, у нас полезная информация на Радио ВЕРА, а через минуту продолжим разговор о том, в первую очередь, как объяснить ребёнку, что мы празднуем, как понять смысл этого праздника в свете семейной жизни и какого преображения Господь ждёт от нас. Об этом мы продолжим разговор с настоятелем храма, святителя Спиридона Тримифунтского в Филях, протоиереем Ильёй Кочуровым. Не переключайтесь.
А. Ананьев
— Радио ВЕРА, «Семейный час», с вами ведущая Алла Митрофанова...
А. Митрофанова
— Ведущий Александр Ананьев.
А. Ананьев
— И настоятель храма святителя Спиридона Тримифунтского в Филях протоиерей Илья Кочуров. Прежде чем я дам Алечке слово, я все-таки хочу еще одну такую иллюстрацию по поводу преображения человека верой, как я себе это видел вот до нашего разговора, потому что все-таки в ваших словах есть, отец Илья, что-то такое, что позволяет предположить, что человек вот преобразился, и вот теперь он стал лучше, и этого уже не отнять. Я ходил в спортзал, было у меня такое, я два раза ходил в спортзал заниматься собой, и это было вот, так сказать, моим персональным, оторванным от веры преображением, то есть я тяжелым трудом, там штангой и всеми остальными кардионагрузками пытался сделать на один сантиметр талию меньше, и, соответственно, на один килограмм меньше вес и на полсантиметра больше бицепсы. Вот я так преображался-преображался, а потом перестал ходить в спортзал, и вы догадываетесь, что случилось? Преображение всё сдулось, как и не было.
о. Илья
— А могло бы ещё даже вернуться не только на исходную позицию, а ещё ниже сползти.
А. Ананьев
— Да-да-да, вот! Вот что происходит с нами, человеками, и с нашим преображением, если мы, то есть это не преображение, это постоянная тренировка. Как говорит наш дорогой друг протоиерей Александр Гаврилов: «мы все, православные христиане, стоим на эскалаторе, который едет вниз, а нам надо наверх, и чтобы хотя бы остаться на месте, нам надо ножками быстро шевелить, а чтобы подняться выше, нам надо бежать, а это уже очень трудно, особенно долго».
о. Илья
— Очень хорошее сравнение вы привели, прямо мне очень понравилось. Дело всё в том, что духовная жизнь, она действительно требует бесконечного усилия, Царство Божие берётся усилием, Господь нам это сказал, и это действительно так, раз Господь это сказал. Возможны не только духовные подъёмы, но и возможны духовные падения, и это мы можем прекрасно наблюдать, мир даёт нам огромное количество примеров, поэтому не нужно удивляться, допустим, если мы знаем или слышим какие-то не самые лучшие рассказы из примеров жизни людей верующих, даже духовенства, в этом нет ничего удивительного, потому что мир земной — это место, где происходит тяжелейшая борьба, борьба человека с дьяволом. Но в чём наша сила? В том, что мы не просто сами по себе с дьяволом боремся, мы его бы никогда и не смогли бы победить. С нами находится Господь наш, Иисус Христос, Который уже крестом его победил, Он уже «сокрушил вереи вечные», человеку требуется проявить свою волю пойти за Христом, и Господь обязательно протянет Свою всемогущую руку, потому что тот, кто идёт за Христом, он находится под сенью Его благодати. Но если вдруг человек скажет, что: «ну всё, я шёл, шёл, и хватит, я уже свят» — ну извините, это всё равно, что воин вышел из отряда и присел на обочину и сказал «ну всё, я теперь достиг уже совершенства, мне не нужен больше ни воевода, мне не нужна ничья помощь», что с таким воином будет? Придут враги и просто его уничтожат безоружного, находящегося в одиночестве, так и дьявол, он старается нас всячески вырвать из этого воинства Христова. Господь в притче о сеятеле очень хорошо, красиво описал, что дьявол похищает вот это семя Слова Божьего из сердца человека и наша задача — сделать всё, чтобы дьявол не смог его оттуда похитить, а для этого требуется постоянное усилие.
А. Митрофанова
— Не помогаем мы, Марине, мне кажется.
о. Илья
— Мне кажется тоже, что мы как-то очень далеко уходим от простого вопроса.
А. Митрофанова
— Давайте конкретно: как ребёнку объяснить, что такое праздник Преображения Господня? Что мы сегодня празднуем?
о. Илья
— Да просто взять и объяснить, это не требует совершенно никакого труда, особенно сегодня, потому что, во-первых, существует множество прекрасных книг, которые есть как в печатном, так и в цифровом формате, это и детская Библия, и Закон Божий, и так далее, и так далее, можно взять и прочитать вместе. Это самое лучшее времяпрепровождение, когда родители вместе со своим ребёнком читают, и особенно читают то, что связано со Священной историей, можно открыть и непосредственно Евангелие, и потом по Евангелию объяснить. Вообще, любой праздник церковный, он должен предваряться, безусловно, какой-то беседой с ребёнком. Прекрасно можно провести время в дороге, когда вы направляетесь в храм, и в это время пообщаться со своим ребёнком и рассказать ему, допустим, вот о Преображении.
А. Митрофанова
— Отец Илья, ну вот смотрите, представьте, что у нас здесь в студии сидит сын Марины, допустим, его зовут Андрей, ему 11 лет, 10-11 лет, и он спрашивает, он видит: вот батюшка, вот что такое Преображение Господне? Объясните ему сейчас, вот Андрею, прямо сейчас, можно?
А. Ананьев
— Почему эти люди увидели свет, им стало хорошо, и что это, да?
о. Илья
— Да, конечно, это можно легко сделать, но в качестве введения, как бы в качестве такой методологии общения с ребёнком я бы посоветовал вот что: не нужно пытаться как-то очень глубоко, философски, или, наоборот, очень понятно разложить вот всё-всё-всё по полочкам. У нас есть Евангелие, и Господь в Евангелии даёт нам самые лучшие слова, они благотворнее всего влияют на человека. Поэтому, допустим, если мы говорим о Преображении, то нужно так и рассказать: что Господь взял трёх из двенадцати, только трёх учеников, и взошёл с ними на гору Фавор. Гора высокая, и подъём туда занимал определённое время, и, конечно же, безусловно, все, поднимаясь на эту гору, устали. Внизу остался этот бурлящий мир иудеев, кто-то Христа ждал с радостью, потому что можно было получить исцеление, кто-то с ненавистью провожал Его своим взглядом, но тем не менее, вся эта суета, она осталась там, далеко, здесь теперь они одни. И вот в этой тишине и благодати, красоте природы Христос остался со своими учениками наедине. Поскольку подъём был трудный, то ученики задремали, когда же они очнулись от дремоты, то они увидели, что со Христом находятся ещё двое — те, кто не поднимались на эту гору. И это были не люди из обыденной жизни, а это были два величайших пророка — пророк Моисей и пророк Илия, которые давным-давно проповедовали в Израиле, и пророк Моисей вёл народ израильский из египетского рабства в землю обетованную и дал Закон иудейскому народу, а пророк Илия был величайшим ревнителем исполнения закона Божьего. И вот Христос беседовал с ними двумя, и увидев это, апостолы не знали даже, что сказать от изумления, и апостол Пётр нашёлся лишь сказать только одно: «Господи, хорошо нам здесь! Сделаем три кущи, то есть три палатки: одну Тебе, одну Моисею, одну Илие». А эти слова апостол Пётр сказал не так просто — он чувствовал величайшую радость пребывания вместе с Христом. Кроме того, апостолы увидели, что Христос изменился, преобразился, Его одежда стала настолько яркой, белой, такого цвета, которого в жизни не может сделать белильщик, были специальные люди, которые выбеливали ткани, но и они, самые лучшие мастера, не смогли бы сделать такой прекрасной, белой, красивой ткани, которая была сейчас на Господе Иисусе Христе. А лицо Его стало светиться так ярко и сильно, как не светит даже солнце, то есть видение это было превосходящим всё земное естество. Физический мир такого не имеет, не имеет такого света, такой радости, такой красоты, которую представлял сейчас из себя Христос. И ученики увидели, что вдруг их всех осенило облако, и из этого облака послышался голос Отца Небесного: «Сей есть Сын Мой возлюбленный». И вот, услышав этот голос, ученики в страхе упали на землю. А когда они пришли в себя, то к ним подошёл Христос, поднял их к земле и сказал, сходя с горы: «Никому не рассказывайте до тех пор, пока не совершится воскресение из мёртвых Господа нашего Иисуса Христа».
А. Ананьев
— «Семейный час» на Радио ВЕРА, Алла Митрофанова, Александр Ананьев и настоятель храма святителя Спиридона Тримифунтского в Филях, протоиерей Илья Кочуров. Спасибо вам, отец Илья, вот прямо можно этот кусочек нашего разговора давать детям послушать. Настолько доступно, что стали понятны даже мне какие-то вещи, которые мне были непонятны. Позволю себе вольность, кто я такой, чтобы позволять себе толкование Священного Писания, но есть у меня сейчас такая, как это сказать, вольность, пусть будет: я полагаю, что одним из смыслов названия праздника Преображения Господня могло бы стать не только то, что Господь преобразился в глазах видевших Его, но Он преобразил пространство вокруг Себя: эту гору, это пространство вокруг этих людей, этот мир. Он сделал то, что заставило мир преобразиться, поэтому праздник называется Преображение Господне, то есть Господь преобразил мир, иначе бы апостол не сказал: «Господи, хорошо нам здесь быть». Но надо понимать, что такое гора, вершина горы — там неудобно, там твёрдо, там не растут деревья, там нет журчащих ручьёв.
о. Илья
— Почему? Растут.
А. Ананьев
— На горе? Я был на горе, там ветер, холодно, там скалы.
о. Илья
— Ну, какие-то деревья всё равно есть.
А. Ананьев
— Хорошо внизу, там прохлада, там ручейки, там яблоки растут, виноград, а, как мне кажется, наверху неприятно вообще в принципе. А тут Господь преображает пространство так, что хорошо становится даже там, причём хорошо настолько, что «давай вообще здесь жить и останемся навсегда».
о. Илья
— Да дело не в пространстве, дело в том, что там, где Христос, там рай. Вот апостол Павел говорит, что «я хочу быть со Христом, где бы это не было», и поэтому гора ли это будет или преисподняя, или какое-то ещё место — всегда, если ты со Христом, то тебе хорошо, если без Христа, ты можешь сделать себе какие угодно попытаться рукотворные райские кущи, но тебе не будет хорошо. Человек никогда не найдёт счастье, хотя упорно старается найти его без Христа, но его не находит, и все попытки человечества построить счастье без Бога заканчиваются войной, кровью, множеством слёз, страданий, бед и так далее, мы это видим на протяжении всей истории и современной, и предшествующей нам.
А. Ананьев
— Я всё пытался понять, каким образом Преображение Господня увязано с семьёй? Так вот так и увязано, что если человек приходит домой, и у него нет желания, повода, причины сказать «Господи, хорошо нам здесь быть», да? Он заходит домой на кухню, видит всё это, и у него нет оснований так утверждать, то значит, что-то не так у него с тем, насколько он впускает Христа в свой дом, в свою семью, на свою эту кухню, за этот стол, потому что если Христос здесь, в этой конкретной многоэтажке, то там хорошо, если нет, то там плохо.
о. Илья
— Совершенно верно. Семья христианская — это вместилище благодати Божией. И хоть вы сейчас, наверное, опять начнёте меня обвинять в идеализме, но мы все должны к этому стремиться, к тому, что наша семья должна быть построена по образу взаимоотношений Христа и Церкви, а взаимоотношения Христа и Церкви — это любовь. Любовь со стороны Господа настолько к Церкви безгранична, под Церковью я здесь понимаю вообще всё человечество, которое идёт за Христом, что Он отдаёт Самого Себя в жертву. Он умирает, Он страдает, Он, как мертвец, полагается во гробе, и всё ради чего? Всё ради любви вот к нам, падшим людям. А Церковь чем отвечает Христу? Опять же-таки, своей безраздельной, безграничной любовью, и мы видим, что истинные сыны Церкви всё считают за ничто, если нужно где-то послужить Господу. Так вот, кроме вот этой вот безграничной любви, Церковь проявляет ко Господу ещё и послушание, послушание Слову Божьему. Господь даёт нам заповеди, но эти заповеди не являются чем-то подавляющим свободу человека, а напротив, эту свободу человека эти заповеди расширяют, укрепляют, возвышают, потому что заповеди — это своего рода указатели. Вот одно дело, когда человек идёт в лесу и не знает, куда ему направиться, а другое дело, когда в лесу кем-то очень добрым расставлены указатели: туда пойдёшь, там будет такое-то направление, и как вот в хорошо оборудованных, допустим, тропах, где проходят треки пешеходные, расставлены указатели, и пешеход не собьётся с пути, а пройдёт правильной тропинкой, так вот и заповеди Божии, и такие указатели показывают, как пройти так, чтобы не сорваться в пропасть и не погибнуть, как пройти так, чтобы не угодить в те места, где ползают змеи, ну и так далее. Поэтому семья — это вместилище благодати Божией, и эта благодать возвышает и окрыляет всех членов семьи, и поэтому — да, если в семье есть ощущение, что здесь хорошо, то, наверное, вне всякого сомнения, благодать Божия посещает это место.
А. Ананьев
— И даже если семья испытывает финансовые или жилищные, или проблемы со здоровьем, какие-то трудности, они всё равно будут ощущать это самое «хорошо», о котором говорит апостол.
о. Илья
— Трудности, они вообще никак не влияют на взаимоотношения между членами семьи.
А. Ананьев
— Нет, вы всё-таки идеалист, вы всё-таки неисправимый идеалист!
о. Илья
— Дело всё в том, что семья может не испытывать никаких трудностей, а отношения будут очень тяжёлыми, напряжёнными, и это говорит о том, что значит, что-то здесь идёт не по заповеди Божией. И, напротив, трудности могут даже объединять, могут сплотить людей, и члены одной семьи, они могут гораздо более тесно друг к другу прижаться, если испытывают какие-то трудности. Господь ведь недаром посылает нам иногда испытания, а с какой-то целью.
А. Митрофанова
— Возвращаясь к празднику Преображения Господня и разговору с детьми — вот Андрей, сейчас вечер, вечер праздника Преображения Господня, считай, уже следующий день воскресный по церковному календарю, и вот Марина, мама Андрея, подходит к нему и даёт ему после ужина прекрасное освящённое яблоко. И Андрей говорит: «А оно чем отличается от всех остальных яблок? Почему оно особенное?»
о. Илья
— Нет, ну мы тоже не будем вдаваться в какой-то магизм и представлять, что вот это яблоко какое-то особенное или не особенное. Нет, я думаю, нужно по-другому сделать, чтобы Андрею было приятно прочувствовать весь праздник Преображения Господня и связанный с этим праздником особый чин — чин освящения плодов нового урожая, наверное, нужно заранее, допустим, с вечера, взять со своими детьми какую-нибудь красивую корзинку, а можно две корзинки, пусть они будут маленькие, чтобы ребёнку было не трудно понести, красиво положить туда два-три яблочка, веточку винограда, это украсить, может быть, привязать какие-то ленточки, цветочки там, что-то ещё, ну, женская рука, она умеет сделать из даже самых обычных вещей что-то очень красивое. И вот с этими красивыми корзинками, объяснить, что существует в Православной Церкви древняя достаточно традиция в этот день освящать плоды нового урожая. Очень будет здорово, если, допустим, эти яблоки выросли где-то на садовом участке самих этих людей...
А. Митрофанова
— ... а не в супермаркете. (смеется)
о. Илья
— Не слишком будет страшно, если они из супермаркета, но прямо будет вообще вершиной радости для детей, если эти плоды они где-то растили сами у себя на участке, для детей это, на самом деле, очень важно, то, что именно они сами вырастили. Вообще этот педагогический момент очень важен чтобы ребенок сам, пускай это будет один, два-три огурчика, которые он поливал и за которыми ухаживал, но он своими руками это сделал, это прекраснейший педагогический момент. И вот небольшое количество этих плодов, конечно, нет смысла огромный возок с яблоками везти в храм. И вот с этими красивыми корзинками, объяснить эту традицию, рассказать о празднике Преображения какими-то простыми, приближенными к евангельской истории словами, прийти в храм, помолиться вместе, прекрасно, если в этот день причаститься Святых Христовых Тайн, и потом, по окончании Божественной Литургии, когда священник читает молитву, потом окропляет плоды, подойти с этой вот красивой корзинкой или поставить на каком-то приготовленном месте, в каждом храме свои традиции, и вот священник окропит эти плоды, и это будет видеть ребёнок. Знаете, это для детей большая радость, они с огромным удовольствием потом эти яблочки... Дальше даже уже ничего объяснять не надо и не думаю, что кто-то из детей когда-то задаст вопрос: «а чем этот фрукт отличается от другого фрукта, принесённого из супермаркета в той же сумке, что вот мы, допустим, вчера ездили в магазин?» Дети сами увидят это. Вообще, ведь все священнодействия, они же имеют определённый смысл, они должны воздействовать на человека, человек, он состоит ведь не только из души, все вот говорят, что «вера в душе», «вера в душе», но а тело, оно тоже требует освящения, и вот эти вот священнодействия, они воздействуют на человека, и ребёнок видит, что совершается молитва, священник читает молитву, происходит это всё в храме, окропляется святой водой, и другие люди тоже стоят точно так же, и их фрукты освящают, и вот в этот момент они чувствуют и единение друг с другом, и совершение священнодействий, и поэтому ребёнок, когда вот это всё увидит, когда он в этом всём сам поучаствует, никаких вопросов больше ему не нужно будет, он сам это яблоко с большим удовольствием съест и угостит всех вокруг.
А. Митрофанова
— У нас 20 секунд до конца эфира, отец Илья, односложный ответ на вопрос: огрызок выкидывать?
о. Илья
— Можно, конечно, выкидывать.
А. Ананьев
— Оно освященное. Пусть папа съест.
о. Илья
— А, ну да, папа на то и существует.
А. Митрофанова
— Папа может. (смеются)
о. Илья
— Да, папа на то и существует в целом, вот давайте на этом и остановимся, пусть папа съест.
А. Ананьев
— Спасибо. А я ещё, знаете, что подумал? Вот эта фраза: «Господи, хорошо нам здесь быть», она должна звучать каждый вечер дома за ужином, за семейным столом, вот прямо после молитвы, перед трапезой. Да, вот просто сесть и сказать «Господи, хорошо нам здесь быть», и пусть каждый повторит эту фразу, и пусть она звучит каждый вечер!
о. Илья
— Слушайте, надо написать, прямо над обеденным столом прямо написать, как символ семейной жизни.
А. Ананьев
— Да, да, да! Вот одна эта фраза из Священного Писания, она тоже чуть-чуть преобразит и этот стол, и эту комнату, и этот дом, и эту семью, и эту улицу, и эту страну, и эту планету. Я очень надеюсь на это, пусть так и будет. Спасибо вам огромное, вот большая радость была с вами сегодня поговорить. Настоятель храма святителя Спиридона Тримифунтского в Филях, протоиерей Илья Кочуров. Спасибо вам.
о. Кочуров
— Спаси, Господи.
А. Ананьев
— С вами была Алла Митрофанова...
А. Митрофанова
— Александр Ананьев...
А. Ананьев
— ... поедатель огрызков. Спасибо вам, и с праздником вас, друзья, «хорошо нам здесь быть»!
А. Митрофанова
— С праздником! До свидания.
Все выпуски программы Семейный час
«Уроки жен-мироносиц». Прот. Александр Никольский
Нашим собеседником был настоятель храма Трех святителей в Раменках, отец 10 детей протоиерей Александр Никольский.
Мы говорили о жёнах-мироносицах: что нам известно о них из Священного Писания, чем примечателен для нас их образ, и чему стоит поучиться у них современным семьям.
Ведущие: Александр Ананьев, Алла Митрофанова
А. Ананьев
— Добрый, светлый вечер, дорогие друзья. В очередной раз в программе «Семейный час» за семейным столом вас приветствует ведущая — Алла Митрофанова...
А. Митрофанова
— Ведущий — Александр Ананьев.
А. Ананьев
— И мы поздравляем наших дорогих слушательниц, самых красивых, самых нежных, самых мудрых, самых замечательных, самых любимых с праздником, который мы отмечаем завтра и всю предстоящую неделю — неделю, которая называется Неделя жен-мироносиц. А впереди у нас воскресенье жен-мироносиц. У меня вопрос сначала к тебе, любезная Алла Сергеевна. Удается ли тебе относиться к этому празднику, как к женскому празднику, главному женскому празднику в году? Я все пытаюсь обойти мягко скалу под названием «альтернатива 8 марта», и не хотел бы именно так формулировать. (Смеются.) Но удается ли тебе относиться к нему, как к празднику?
А. Митрофанова
— Ой, ну каждое воскресенье, конечно, праздник. (Смеются.) Нет, понятно, когда речь идет о женах-мироносицах это для всех женщин, мне кажется, особый период времени, такая неделя, но по правде говоря, ну какая я мироносица? Я бы хотела, конечно, чтобы этот день каким-то образом относился и ко мне, и неделя. Но давай уже будем откровенны — ну, куда мне? (Смеется.)
А. Ананьев
— Как говорил ведущий одной замечательной передачи: «Ваш ответ принят. А теперь, внимание, правильный ответ». Разрешите мне представить вам нашего сегодняшнего собеседника — настоятеля храма Трех Святителей в Раменках, протоиерея Александра Никольского. Добрый вечер, отец Александр.
Прот. Александр Никольский
— Здравствуйте, дорогие радиослушатели.
А. Ананьев
— Здравствуйте. Вот у меня к вам вопрос. Я много читал, вот просто читал, потому что в жизни встречать это не приходилось, что день жен-мироносиц представляется нам как альтернатива 8 марта, как своего рода международный или, скажем так, православный женский день. Так это или нет? Или это надуманно? И 8 марта — это 8 марта, а воскресенье жен-мироносиц — это воскресенье жен-мироносиц?
Прот. Александр Никольский
— Знаете, мне вообще подобные альтернативы не очень нравятся — в них какая-то закомплексованность.
А. Митрофанова
— Вот-вот.
Прот. Александр Никольский
— Поэтому давайте просто праздновать день жен-мироносиц, поздравлять женщин, но не иметь в виду, так сказать, где-то там в подкорке головного мозга...
А. Ананьев
— «А на 8 марта подарка не получишь». (Смеются.)
Прот. Александр Никольский
— А 8 марта это вам в пику: у вас 8 марта, а у нас день жен-мироносиц — давайте так не будем противопоставлять. Прекрасный светский праздник 8 марта, где можем наполнить это тоже православным содержанием. И у нас есть прекрасный уже чисто православный праздник — день жен-мироносиц, который наполнять православным содержанием не надо, он сам по себе уже наполнен. И мне кажется, тут это не альтернатива, а это просто наш православный праздник жен-мироносиц, без всякой альтернативы.
А. Ананьев
— Отец Александр, а как вы отмечаете его в семье? Вас же окружают много прекрасных любимых женщин. Вы устраиваете какой-то семейный праздник или придумываете какие-то подарки для своих женщин именно в этот день?
Прот. Александр Никольский
— Вы знаете, мы и 8 марта подарки как-то не дарим — ни 23 февраля, ни 8 марта, хотя я формально офицер запаса. И день жен-мироносиц мы как-то сугубо не отмечаем именно в плане подарков, тем более что обычно это воскресный день, в отличие от 8 марта, и я всегда в храме. И прихожу уже достаточно поздно. Вы знаете, в последнее время есть на приходах, когда женщинам в этот день дарят цветочки, обычно по гвоздичке, чтобы как-то их почтить, отметить их подвиг, потому что у мужчины есть свой подвиг, а у женщины есть свой подвиг, притом замечательнейший и очень светлый подвиг, без которого, наверное, нам бы и жить было тяжело.
А. Ананьев
— И вот сейчас пришла нам пора, друзья, с Аллой Митрофановой озвучить тему нашей сегодняшней программы, которая называется «Семейный час»: «Уроки жен-мироносиц». Чему учат женщину жены-мироносицы? Что это за образ, чем он замечателен — образ жен-мироносиц? Я специально к программе собрал пять самых распространенных мифов о православных женщинах. Они довольно любопытные. Отец Александр, сможете с ходу угадать хотя бы пару? Думаю, что вы, как опытный пастырь, уж наверняка знаете, что считается, что православная женщина должна посвящать свою жизнь целиком и полностью, от начала и до конца исключительно семье. Это вот первый миф. Второй миф, что православная женщина всегда должна быть невзрачна. Третий миф, что она должна не пользоваться современными технологиями, не водить автомобиль и максимум, на что она должна быть способна — это утюг и стиральная машина. Наконец, она безоговорочно подчиняется мужу и его боится. И в-пятых, не считается полноценным человеком. Вот это всё — пять мифов о христианских женщинах. У вас, наверное, будет что добавить.
Прот. Александр Никольский
— (Смеется.) Вы знаете, вы исчерпывающе основное назвали. Действительно, это мифы, абсолютные мифы. Когда молодые люди, которые почему-то очень склонны верить этим мифам, они в них начинают верить, то у них есть очень большой риск, что у них семейного счастья не будет никогда.
А. Ананьев
— А если женщина начнет в них верить, наверное, тоже?
Прот. Александр Никольский
— Женщины меньше склонны верить в эти мифы. Не знаю, может быть, какие-то святые женщины... Правда, они...
А. Ананьев
— Нет, вы знаете, дорогой отец Александр, я очень часто встречаю прекрасных девушек, образованных, хороших, которые во всем сером, длинные юбки в пол, с потупившимся взором...
Прот. Александр Никольский
— До сих пор встречаете?
А. Ананьев
— Да-да. С потупившимся взором говорят: «Моя жизнь никчемна, моя жизнь пуста, потому что нет мужчины, которому бы я посвятила свою жизнь от начала до конца. Моя жизнь не имеет смысла».
А. Митрофанова
— И вопросительно смотрят на меня. (Смеется.)
Прот. Александр Никольский
— Ну что вы, жизнь Аллы имеет смысл, поскольку у нее есть Александр.
А. Митрофанова
— Я думаю, что вообще жизнь любой женщины, любого человека имеет бесконечно глубокий смысл, главное нам самим научиться этот смысл видеть, потому что, мне кажется, зачастую проблема в нас.
Прот. Александр Никольский
— Да. Давайте, у нас праздник жен-мироносиц, и давайте с них и начнем. У них-то какой был смысл жизни, у жен-мироносиц? — следовать за Христом. И они следовали до конца, даже когда апостолы разбежались «страха ради иудейска», как говорит Евангелие, боялись репрессий, говоря современным языком, то женщины остались, которые и при жизни Христа за ним следовали, как повествует нам Евангелие. И после Его кончины они тоже продолжали за Ним следовать. Собственно говоря, можно сказать, что почти единственные. Чисто по-женски хотели Его обмыть, так, как положено, а не на скорую руку, а как следует, как положено по иудейскому обычаю, и почтить его похоронами полноценными. Поэтому они остались и решили прийти после субботы и всё это сделать. Они были благочестивые и поэтому ничего не делали в субботу, а в воскресенье, в первый день после субботы, решили это сделать. То есть на самом деле, когда такие женщины, как вы, Александр, описали, говорят «вот, у меня нет мужа», или еще что-то, это люди, которые за женами-мироносицами не следуют — они не следуют за Христом. Человек, который следует за Христом, у него есть полнота жизни вне зависимости от того, как его жизнь складывается. И женщина незамужняя, следующая за Христом, имеет такую же полноту, но другую, может быть, чем замужняя женщина. Но она имеет очень большую полноту, потому что на самом деле полнота — в Боге. И я своим молодым прихожанкам как раз и говорю, когда они говорят, что «вот, мне 30 лет, я не замужем, жизнь кончена, не знаю, зачем существую», я говорю: «Значит, ты во Христа не веришь. Ты не веришь во Христа. Если ты следуешь за Христом, то ты следуй за Христом. А уж Христос, может быть, даст тебе мужа, может быть, не даст тебе мужа. Как Бог захочет. Но, конечно, раз Бог тебя любит, Он тебе даст самое лучшее, что ты можешь от Него принять — способна принять».
А. Митрофанова
— Сложная тема, отец Александр. Очень сложная. Простите, что перебиваю. Я-то как раз, как женщина, которая...
А. Ананьев
— Да, это недостойно женщины.
А. Митрофанова
— Всё, я молчу.
А. Ананьев
— Продолжайте.
А. Митрофанова
— Супруг разрешил, продолжаю. У меня есть этот опыт. Очень много лет уже во взрослой сознательной жизни я была не замужем и помню себя в этом состоянии. Я была церковным человеком. Сколько бы мне ни говорили «ну, у тебя же есть Христос, это уже полнота бытия». Вы знаете, может быть, есть такие женщины, абсолютно, так сказать, самодостаточные, которые со Христом и им в этой жизни больше ничего не надо, всё остальное уже исполнено смыслом и так далее. Я не относилась к их числу. И я всегда с дерзновением у Бога просила: «Господи, я не знаю, какой у Тебя насчет меня план, но мне... Может быть, я ошибаюсь, конечно, мы себя до конца не знаем, но по моему ощущению, мне действительно очень не хватает семьи». И как бы ни была наполнена моя жизнь замечательной работой, храмом, какими-то социальными связями и прочее и прочее, пока не случилось в моей жизни замужество, я вот такую полноту бытия, о которой вы говорите, не ощутила. Может быть, это свидетельствует обо мне, как об очень плохой христианке. Собственно, я и не претендую на то, чтобы христианкой называться (будем честны с самими собой, что называется). И вместе с тем я свидетельствую, может быть, сейчас от имени многих женщин, которые идут тем же самым путем, которым 25 или 30 лет, или 35, больше, может быть, 40 лет — им больно от их одиночества и они, может быть, хотели бы реализовываться в служении мужу и семье. И пока у них этого нет, им больно от этой самой неполноты. Понимаете, ведь даже если Еве Господь сказал «к мужу будет влечение твое», и Адаму Господь сказал «нехорошо человеку быть одному». Я помню, как у Бога спрашивала: «Господи, это ведь Твои слова — „нехорошо человеку быть одному“. Но я-то одна? И мне нехорошо. Как же так?» Вот это было, отец Александр, и это было очень тяжело.
Прот. Александр Никольский
— Я согласен, что это нелегко. Но вы знаете, есть разные вещи. Одно дело, когда человеку, может быть, даже чего-то очень важного не хватает в жизни и он это просит, он это терпит, он не теряет веры в Бога, он не впадает в уныние, он Богу молится. И реализует жизнь, как она реализуется, как ему ее Бог дает. А другое дело, когда человек впадает в уныние. То есть я не говорю, что хорошо быть женщине одной — я так не говорю. Но если на какой-то период своей жизни женщина все-таки остается одна (или мужчина, мужчины тоже многие переживают о том же самом), то надо это принять, как волю Божью и не унывать. Вот, вы не унывали, и вам Бог дал мужа...
А. Митрофанова
— Я унывала, ох, я унывала, отец Александр. (Смеется.)
Прот. Александр Никольский
— Нет-нет — вы расстраивались. Это не уныние. Все-таки это разные вещи — надо различать уныние и печаль. Конечно, такая постоянная печаль приводит к унынию, может привести к унынию. Но это еще не уныние. Уныние — это когда руки опустились и человек уже: ну всё, меня Бог не любит, забыл. И человек перестает молиться, перестает верить. И я это наблюдаю постоянно — это потеря веры в Бога. Настоящее уныние приводит к потере веры в Бога. Если даже человек не перестает признавать существование Бога, но он перестает в Него активно верить, он перестает от Него ожидать что-то хорошее, если уж совсем грубо сказать человеческим языком. И как-то совсем у него руки опускаются, он перестает бороться с грехом. Мы все, в силу нашей грешности, склонны потенциально к унынию, тем более имеем печальное состояние духа периодически, но не надо в это погружаться. То есть если нету, то ты верь, что Бог тебе все равно даст. Если не это, то что-то еще, может быть, даже еще более лучшее. Как-то моя матушка ехала в электричке с одной женщиной лет 45-ти, наверное, возрастом, давно это было, лет десять назад. И у нее было два мальчика, 2 и 4 года, явно ее сыновья. И, конечно, для такой женщины, еще не в возрасте, но уже немолодой, надо все-таки рожать пораньше. И она с ней разговорилась, женщины так умеют, они коммуникабельные существа.
И выяснилось, что та женщина была очень с такими хорошими внешними данными, просто красавица, по крайней мере, матушке так показалось, у нее было чуть ли не два образования и она была успешная женщина в плане профессиональном. Но вот не встречала своего человека и встретила его только лет в 37-38. Она счастлива. А можно было выскочить за кого-то замуж в 25 лет и быть несчастной, понимаете? То есть Господь, благодаря тому, что она себя не растрачивала на не очень хорошую жизнь, скажем так, Господь сохранил ее счастье. А ведь самое главное — это счастье, получить семейное счастье. Не просто выскочить замуж и потом мучиться, а можно дожить до 37 лет и выйти замуж, и быть счастливой женщиной. Даже в 50 лет, если хотите, и такие случаи бывают, когда люди первый раз женятся и выходят замуж в 50 лет, и у них настоящее счастье, настоящее семейное счастье, о чем мечтают все люди. Цель-то семейной жизни не просто жениться, долго-долго мучиться и как мученик войти в Царствие Небесное. Конечно, так бывает иногда, но все-таки цель и людей и Бога — Бога тоже — это чтобы мы были счастливы, счастливы еще в этой жизни. В этом цель и Бога. Другое дело, что мы мешаем этой цели Бога осуществиться.
А. Ананьев
— Сегодня за семейным столом с нами, с Аллой Митрофановой и Александром Ананьевым, пьет чай наш дорогой собеседник — настоятель храма Трех Святителей в Раменках, протоиерей Александр Никольский. И накануне воскресенья жен-мироносиц мы рассуждаем о тех уроках, которые преподали нашим дорогим современным женщинам вот эти замечательные жены-мироносицы. Вот Алечка подготовила как бы свои представления о том, какие уроки несут вот эти замечательные жены-мироносицы. а я свои. И она даже не в курсе того, что приготовил я. И вот один из уроков, который я вижу (отец Александр сейчас будет надо мной смеяться и непременно меня поправит), один из уроков звучит так: женщина, отключи голову, перестань думать. И здесь я поясню. Мария Магдалина, Марфа, Мария, Иоанна, Мария Клеопова. Мария Иаковлева. Сусанна и Богородица во главе, которая, кстати, не является женой-мироносицей. Объясните, пожалуйста, отец Александр, почему Богородица не входит в число жен-мироносиц?
Прот. Александр Никольский
— Наверное, потому что Христос не входит в число апостолов. У нее своя особая миссия, очень высшая, знаете, это уже другой ранг, если так можно сказать, более высокий. Поэтому, естественно, Богородица, хотя она имела общение с женами-мироносицами, это были ее, так говоря, подруги, но все-таки это Богородица — у нее другая миссия, особая.
А. Ананьев
— И вот эти семь или восемь женщин, доподлинно неизвестно...
А. Митрофанова
— Их гораздо больше, в Евангелии же сказано «еще и многие другие». Просто даже имен мы их не знаем.
А. Ананьев
— Да. Они собрались и отправились ко Гробу Господню. И вот если бы на их месте были мужчины, они бы сели и подумали: так, друзья, там камень привален. Мы сможем отвалить камень? Да нет, конечно, наших сил не хватит, мы этого не сможем сделать. Нам надо что-то придумать, чтобы это сделать, но вот пока смысла идти нету. А еще там охрана и мы, в общем, сильно рискуем. Давайте подумаем, как мы можем обойти это препятствие? Мы можем обойти? Не можем. Они бы тоже начали думать... Вот так же, как и не пошли апостолы. Что сделали жены-мироносицы — и это вызывает у меня безграничное восхищение — они не стали думать, они не стали прикидывать, они не стали моделировать ситуацию, думать, что там будет? Они просто встали и пошли не думая. Правильно ли я сделал вывод, дорогой отец Александр, что один из важнейших уроков для женщины звучит именно так: женщина, не думай — делай. Будь иррациональной, будь нелогичной, но будь верной себе и Христу.
А. Митрофанова
— Хотя ко Гробу меньше женщин пошло, не все перечисленные. Но не суть. Простите, отец Александр.
Прот. Александр Никольский
— Вы знаете, я тут бы так сказал, что это «не думай» обращено не только к женщинам, а вообще ко всем христианам. Ведь они пошли, движимые любовью — любовь за них подумала, их любовь ко Христу за них подумала, понимаете? И вот это, чтобы любовь за нас подумала — это не только женщинам, но и мужчинам было бы очень хорошо — в каких-то моментах думать не головой, а сердцем. Кстати, я думаю, что многие подвиги, даже военные, у нас в начале мая военный праздник 9 Мая, они были выполнены, когда мужчины, солдаты и офицеры, которые эти подвиги совершали, были движимы любовью к родине, любовью к своим однополчанам, которых хотели спасти, и они бросались и закрывали пулеметную амбразуру своей грудью. Понятно, что если бы они много думали, то они, может быть, этого бы не сделали. Они бы, как апостолы, просто бы испугались. Поэтому любовь делает человека, с одной стороны, бесстрашным, как и жен-мироносиц, а с другой стороны, Бог — это любовь. И когда эта любовь, если так можно сказать, разумна, то эта разумная любовь — не фанатичная любовь, потому что фанатичная любовь это не любовь, и не страстная любовь, которая тоже не является любовью, а именно разумная любовь, чистая, как в данном случае, к Богу, приходит Бог и восполняет то, что у людей не хватает. То есть когда они идут и думают, а кто нам отвалит этот камень, а Бог уже этот камень отвалил. Это очень хороший образ для нашей жизни, что, если мы движимы любовью, то иди — Бог отвалит тебе камень, если твоя цель святая.
А. Митрофанова
— Тут, конечно, важная поправка, что движимы любовью. То есть это не значит, что мы всегда должны отключать голову — это значит, что мы должны все-таки, наверное, свой разум приводить в какую-то синхронизацию с сердечной мышцей.
А. Ананьев
— Очень красивые слова, но, Алечка, я сейчас пытаюсь всё это переложить на практическую плоскость. И в качестве практической плоскости я хочу привести пример, хорошо известный и тебе тоже. Отец Александр не в курсе, и слушатели наши. Я рассказываю. Есть у нас знакомая семейная пара — обычные россияне со средним, что называется, доходом. Маленькая квартира в городе, никакого загородного дома у них никогда не было. И вот супруга, жена говорит: «Так, Василий (пусть мужа зовут Василий). Василий, а поедем и купим загородный дом». Василий поднимает на нее ясные глаза и говорит: «Жена, включи голову. Жена, у нас нет денег. Мы не сможем купить загородный дом. Для этого надо вот это, вот это и вот это. А еще и вот это, а всего этого у нас нет». На что она говорит мудро и простодушно: «Так поедем, просто посмотрим загородный дом. Просто посмотрим. И, может быть, нам Господь благоволит купить его». Знаете, чем дело кончилось, дорогой отец Александр? Они купили замечательный, лучший загородный дом. Это оказалось гораздо проще, это оказалось легко. Они его купили и они теперь абсолютны счастливы с этим Василием. А всего-то надо было этому нерадивому Василию послушаться жену, которая отключила голову, которая перестала думать, которая доверилась Богу и говорит: «Пойдем, пойдем же скорей. Вот сегодня же пойдем и посмотрим дом».
Прот. Александр Никольский
— Знаете, вы немножко... Я знаю, как Василия-то зовут, я эту пару хорошо знаю. Это я, отец Александр, и моя матушка. (Смеется.) Это было именно так, как вы описываете.
А. Ананьев
— Серьезно?
Прот. Александр Никольский
— Да, один к одному. Единственное, что мы взяли и продали квартиру, в которой мы жили в Москве в Тушино, и купили загородный дом. Но всё остальное... И, конечно, если бы я включил голову, наверное, я бы... А так, знаете, какие-то чудеса происходили, просто какие-то чудеса происходили с нашим переездом. Вплоть до того, что не хватало большой суммы денег и мне приносят грязный пакет, знаете, просто грязный с дырками, а там недостающая сумма денег. Кто дал, до сих пор не знаю. Потому что я никого не просил. Но вот Господь... Мне не хватало риэлтору заплатить разницу, и вот мне просто взяли и принесли, с неба упало в буквальном смысле слова.
А. Ананьев
— Господь отвалил камень.
Прот. Александр Никольский
— Да-да. Я еще подумал: не стыдно-то батюшке, взять пакет на помойке, какой-то он просто грязный, из лужи, с дырками. Ну, хотя бы... Я даже думал, что там какие-то грязные носки, ношенные и даже не постиранные. Такой вот у меня образ был. Я открыл, а там пачки денег. Поэтому, понимаете, то есть Господь, да, вот он так хранит и устраивает. Или храм, я настоятель строящегося храма. Если бы я знал, какие там суммы гигантские, которые мне неоткуда было взять, когда меня назначили. Негде. И вдруг они стали появляться. Я потом, когда посмотрел, сколько это было, если бы я знал, я бы просто сказал: «Нет, ребята, я настоятелем строящегося храма я не буду, у меня таких денег, нет таких знакомых». Но я не знал просто, я согласился, я на это пошел. И Господь все камни стал от меня отваливать. Тут никакой моей особой заслуги нету. Я думаю, что любой настоятель строящегося храма, они вполне меня поддержат. Может, даже любой настоятель храма в Москве, потому что всегда требуются какие-то деньги на их поддержание. Так вот, в жизни это постоянно бывает, когда дело касается святых целей, как построение храма или как семейные ценности, потому что дом нужен же для семьи, а не просто выходить из дома и говорить «ой, какой у меня хороший дом». Если у человека такие мысли есть, Бог ему никогда дом не даст. Ему, может, кто-то другой даст дом, но не Бог. А Бог — для того, чтобы семья жила нормально, допустим, если это есть в Промысле Божьем. То же самое — построение храма.
Поэтому этот образ, что камень отваливается, мы идем немножко не думая, а камень потом Бог отваливает, это, знаете, рабочий момент, если хотите, православной жизни. Кстати говоря, ладно я, обычный батюшка, а вот настоятель Оптиной пустыни? Он когда начинал строить очередной храм, его спрашивали: «У тебя сколько денег-то есть?» — «Да есть деньги — 10 рублей». Тогда, конечно, было побольше, чем сейчас 10 рублей, но все равно для храма это были мелкие деньги. «И ты начинаешь?» — «Да, Бог даст». И Бог давал ему. Так что это рабочий момент. Если есть святая цель — Бог даст.
А. Ананьев
— У нас сейчас минута полезной информации на светлом радио, нам необходимо прерваться. А через минуту мы продолжим потрясающе интересный разговор с протоиереем Александром Никольским о том, чему учит нас святой пример жен-мироносиц. Не переключайтесь.
А. Ананьев
— И мы возвращаемся к нашему разговору. Чему учат нас жены-мироносицы? Действительно ли эти уроки адресованы только женщинам или мужчинам тоже есть чему у них поучиться? А, может быть, сделать какие-то выводы насчет своей мужской, недалекой по сравнению с женщинами, природой. Я поясню свои слова. У меня есть убедительные доказательства. Как всегда, своему мужу возражает ведущая Алла Митрофанова.
А. Митрофанова
— (Смеется.) Да, как всегда, метко парирует Александр Ананьев.
А. Ананьев
— А нас рассуждает и отвечает на наши многочисленные вопросы настоятель храма Трех Святителей в Раменках, отец десятых детей, протоиерей Александр Никольский. Добрый вечер еще раз, отец Александр.
Прот. Александр Никольский
— Еще раз добрый вечер.
А. Митрофанова
— Отец Александр, вы знаете, поскольку мы говорим сегодня о женах-мироносицах, и, конечно, самый известный эпизод их жизни связан со свидетельством о воскресении Христовом, об их стоянии у Креста, об их желании омыть Тело Спасителя и о том удивительном утре, когда они стали свидетельницами, первыми в истории человечества, свидетельницами воскресения Христова, то есть такого события, которого не было никогда, и события, которое мир перевернуло. Мне хочется сейчас даже немножечко в стороне оставить эти финальные главы евангельских повествований — мне хочется сконцентрироваться на человеческой сущности жен-мироносиц, если это позволительно сделать, потому что мы ведь тоже люди и в нас человеческого очень много. Я попыталась представить себе, я могу ошибаться и заблуждаться, пожалуйста, поправьте меня, но, на мой взгляд, есть некоторые черты жен-мироносиц, по сравнению с которыми, если представить себе собирательный образ, это всегда очень большая погрешность, но тем не менее, собирательный образ современной женщины, мы, конечно, что называется, рядом не стояли. Жены-мироносицы в Евангелии — смотрите, очень мало говорят. Алла Митрофанова первая свою голову ставит под удар. Действительно, мало говорят. Может быть, мы не знаем, как было в жизни. В Евангелие, понятно, вошли далеко не все бытовые детали. Но из того, что вошло, очевидно: жены-мироносицы мало говорят. Дальше, следующий момент — они в тени мужчин. Апостолы действуют на страницах Евангелия...
Прот. Александр Никольский
— Пять тысяч человек, не считая жен и детей.
А. Митрофанова
— Да, именно. И жены-мироносицы они в тени мужчин. И следующий момент — они не претендуют на звание учениц Христа, они вообще ни на что не претендуют — они просто служат Христу, Учителю они служат. И всё. Они служат своим имуществом, как Иоанна, жена Хузы, своими руками, как Марфа, сестра Лазаря. Или ничем не служат, а только слушают, как Мария, сестра Лазаря. Но при этом Мария в этот момент целиком и полностью сконцентрирована на Христе. Есть там такая черта, они спорят между собой, кто из них больше прав — Марфа и Мария, помните?
А. Ананьев
— Апостолы спорили не меньше, кто по какую руку окажется рядом с Учителем.
А. Митрофанова
— Было такое. Но, пожалуй, это единственный такой момент соприкосновения — что и сегодня женщины могут спорить друг с другом и так далее, каждая будет доказывать свою правоту и прочее и прочее. Но в остальном портрет современной женщины, собирательный, я подчеркиваю, собирательный (безусловно, сейчас тоже есть женщины, очень схожие по своим внутренним свойствам с женами-мироносицами), но если собирательный образ какой-то нарисовать, то женщина сейчас другая — социально активная, конкурирующая с мужчинами. И так далее и так далее. Это хорошо, плохо? Или это вообще из другой категории?
А. Ананьев
— Выглядит, как отступление от вот этой вот предлагаемой женами-мироносицами модели поведения.
А. Митрофанова
— А может быть, и не стоит в нее упираться, потому что главное совсем в другом? Что вы думаете, отец Александр?
Прот. Александр Никольский
— Конечно, современная женщина по своему статусу, поведению, возможностям, наверное, по всем параметрам, кроме духовных, она отличается от женщин двухтысячелетней давности. Вы знаете, духовная сущность изменилась. Вот вы говорите, что женщина молчит. А мужчина не должен молчать? Он должен много говорить? Да, если по делу — если по делу, то женщины и мужчины должны говорить, если не по делу, они должны молчать, и те и другие. Скромность. Ну, Христос апостолам сказал, кто хочет из вас быть бо́льшим, пусть будет всем раб и всем слуга. Как раз жены-мироносицаы это и осуществляли в своей жизни. И одной из первых, кому явился Иисус Христос?
А. Митрофанова
— Марии Магдалине.
Прот. Александр Никольский
— Марии Магдалине. А без Богородицы наше спасение вообще не осуществилось бы. Поэтому женщины, да, они как бы в тени, но что это за тень? — это тень смирения. Тень смирения. И они за это и были награждены. Богородица тем, что ей Господь такую миссию дал великую. Жены-мироносицы, Марии Магдалине Христос явился, потому что она имела веру для принятия Христа. Кстати, очень реакция интересная — когда ей Христос явился, что сделала Мария Магдалина? Она бросилась Ему в ноги. А когда Он апостолам явился? Апостолы включили голову, они испугались: а не призрак ли это?
А. Митрофанова
— Да.
Прот. Александр Никольский
— Вот, опять же, видите, сравнение не в пользу апостолов оказалось.
А. Ананьев
— Но при этом Спаситель не позволил ей прикоснуться к Себе, в то время как Он позволил прикоснуться к Себе апостолам. Вот что мне очень важно понять — почему?
Прот. Александр Никольский
— Вы знаете, это был такой момент, что Господь, Он же как сказал: «Не прикасайся ко Мне, ибо Я еще не восшел к Отцу Моему». То есть не должно быть душевных моментов таких, знаете...
А. Ананьев
— Телесных.
Прот. Александр Никольский
— Да, телесно-душевных. А там, да, но я не думаю, что Фома как-то касался ран Христа. Он же предложил апостолу Фоме осязать раны, как он хотел. Конечно, он уже в этом не нуждался, когда он увидел Христа сам. Так что это было такое риторическое предложение. Так вот, жены-мироносицы осуществляют христианскую добродетель общечеловеческую — не просто женскую или мужскую, а общечеловеческую, только в таком женском формате, если хотите. Особенно при условии той культуры, тех национальных традиций и социальных. Но, например, быть скромной, быть внимательной, быть любящей, не болтать лишнего, мне кажется, для женщины любой эпохи, в том числе современной, это очень актуальная задача. Поэтому тут я не вижу какого-то, так сказать, противоречия с образом современной женщины, если она хочет быть женщиной счастливой и иметь мир в душе.
А. Митрофанова
— Я сразу вспоминаю эпиграмму Анны Андреевны Ахматовой на самое себя. «Могла ли Биче словно Дант творить, или Лаура жар любви восславить? Я научила женщин говорить... Но, Боже, как их замолчать заставить!» Вот, действительно, много мы болтаем. Особенно я — профессия такая.
А. Ананьев
— И, кстати, будем уж совсем откровенны, любезная Алла Сергеевна. Если бы однажды вы не заговорили со мной, едва ли бы мне хватило решимости подойти и познакомиться с вами. Ведь вы же первая со мной заговорили. Вот ведь в чем штука, отец Александр — будь женщины молчаливы, процент незамужних женщин был бы значительно выше.
Прот. Александр Никольский
— Абсолютно согласен с вами. Вы знаете, у моей матушки есть такое свойство — когда она видит, что я чем-то расстроен, в грусти и печали, она начинает говорить, она говорит «пойдем, погуляем», она просто начинает сама говорить. Я иду, молчу, такой надутый, весь такой, знаете, в философских комплексах и размышлениях, а она говорит, знаете чисто по-женски «тра-та-та...» Почему-то это выводит меня из этого состояния. (Смеются.) Знаете, такая психотерапия.
А. Ананьев
— Как шум моря. (Смеются.)
А. Митрофанова
— Отец Александр, а как быть женщинам, которые, если, к примеру, она тоже «тра-та-та-та-та», а мужчину это раздражает?
Прот. Александр Никольский
— Надо так вот «тра-та-та-та», чтобы мужчин не раздражало. Матушка моя тоже знает, когда надо меня оставить полежать на диване, уткнувшись носом, образно говоря. Я обычно в Молитвослов или в Псалтирь утыкаюсь, чтобы себя немножко откорректировать. Ну, не себя, конечно, а чтобы Бог откорректировал, будет точнее сказать. А когда со мной нужно поговорить. То есть это надо чувствовать. Когда человек любящий, он это чувствует — он чувствует. И это «тра-та-та», она же не просто только о погоде, она пытается находить какие-то моменты, чтобы меня как-то зацепить в хорошем смысле слова, чтобы что-то интересное. Поэтому там не просто это лепет такой бессвязный, лишь бы говорить, — нет, там вполне осмысленные какие-то слова. По внешнему это женский лепет, а так, это осмысленные слова, которые меня в конечном счете начинают задевать и я включаюсь в разговор и начинаю беседовать. Вы знаете, это любовь. Если есть любовь, то ты тему найдешь. То есть тебя не раздражает плохое настроение у мужа, а наоборот, ты хочешь ему помочь, ты тему найдешь. Или помолчишь — когда почувствуешь, что сейчас говорить не надо.
А. Ананьев
— Продолжая разговор об уроках, которые преподают нам жены-мироносицы, хочу подробно остановиться вот еще на каком уроке. Звучит он так: уважаемые женщины, уважаемые товарищи-женщины, что бы вы ни думали о себе сами и что бы вы вам ни говорили окружающие, помните: вы гораздо умнее, сильнее и вообще, вы вообще над мужчинами. Поясню.
А. Митрофанова
— Поясни, пожалуйста.
А. Ананьев
— Поясню. Смотрите, апостолы должны были идти в мир и проповедовать, что Христос воскрес. Что же получается на самом деле? Апостолам самим проповедовали, что Христос воскрес — жены-мироносицы. Это главная весть за всю историю человечества. Апостолам, первым ученикам Христа, об этом сообщили женщины. Значит, женщины над мужчинами, они ближе к Богу. И мужчинам надо покорно это принять и смириться с вот этим вторым местом после женщины.
А. Митрофанова
— Ой, не знаю, в Евангелии так неоднозначно об этом сказано. Отец Александр, поправьте меня, но, по-моему, не все евангелисты, как это сказать, сходятся на принятии благой вести именно от женщин. Некоторые говорят и о сомнениях апостолов: что они несут? Простите за такой бытовой язык.
А. Ананьев
— Это мужская такая история — сомневаться. Вот женщины не сомневаются, а мужчины всегда сомневаются. Кстати, это тоже урок — бросайте сомневаться.
Прот. Александр Никольский
— На самом деле, апостолы не поверили женщинам, хотя, конечно, им хотелось верить в глубине души. И апостол Петр и апостол Иоанн Богослов (пока ученики, будущие апостолы), они побежали ко Гробу, увидели, что Гроб пуст и засомневались и впали в недоумение, хотя у апостола Иоанна Богослова вера была уже более крепкая, он даже в своем Евангелии пишет, что начал верить. Но тем не менее. Знаете, тут не надо, опять же, разделять — женщины выше, мужчины выше. У каждого своя миссия. И, действительно, женщины часто приводят мужчин, своих мужей, современные женщины, в храм, ко Христу, к вере. Она начинает ходить в храм, молиться, начинает молиться за своего мужа. Она иногда мужу говорит, иногда у нее муж такой, что она вообще не может ему ничего сказать, потому что она знает, что это будет бесполезно. Но как-то вот, чисто по-женски, она все равно действует. Я помню, был один муж, весьма мужественный мужчина, прошу прощения за тавтологию, весьма мужественный, такой настоящий мужчина. И вот он, я помню, я в храме служил, это было уже давно, наверное, лет 15 назад, даже больше, и жена его была на всенощной, она исповедалась. А я выбегал и благословлял его, он в машине сидел, ждал жену смиренно, я выбегал и благословлял его рядом с храмом, он выходил из машины. Потом он стал ходить в храм Божий. Не знаю, может другая женщина, или эта жена, она сказала о своем муже: «Я хотела, чтобы мой муж стал верующим, но не настолько же!» (Смеются.) Муж ушел весьма дальше.
То есть мужчина более целеустремленный, он более волевой, если женщина где-то, знаете, иногда чисто эмоционально чуть-чуть сверху оказывается, так сказать, более поверхностно, а мужчина он идет, идет, и до конца идет. Когда женщина уже готова остановиться где-то, а он нет, что решил, то... Ну, не все мужчины, а хорошие мужчины. И он до конца идет-идет-идет, до конца идет. И вот, знаете, с одной стороны, эта отзывчивость женщин и их такое, как это сформулировать? — такой любовный труд, то есть он не рациональный, не миссионерский именно в таком плане, что как проповедь — а проповедь своей жизнью, проповедь своей молитвой. С одной стороны, отзывчивость женщины, с другой стороны, такая целеустремленность, волевая целеустремленность мужчины. Поэтому неслучайно апостолы мужчины.
Есть равноапостольная Нина, которая целую Грузию просветила, есть другие равноапостольные жены, которые тоже миссию апостольскую брали на себя. Но все-таки апостолы в Евангелии были мужчины, и это тоже неслучайно. Поэтому это прекрасное дополнение, прекрасное дополнение друг друга. И если такой биологический термин применить, прошу прощения, в симбиозе, то есть когда мы друг друга дополняем, мы друг в друге прорастаем, врастаем, и становимся, как Господь это и задумал изначально, единым организмом. Этот единый организм намного более гибкий, более прочный, чем тогда, когда человек один. Ну, конечно, я имею в виду, когда есть Бог, конечно, когда Бог есть и человек на пике своего сохранения с Богом, то, конечно, Бог ему всё восполняет. Но если взять чисто людской момент, человеческий момент, то мужчина и женщина в семье более прочные в плане жизненном, если хотите, более совместно мудрые, когда мудрость друг друга дополняющая — рацио мужчины и сердце женщины, если хотите. Это жизнь, какой ее задумал Бог. Это замечательно.
А. Ананьев
— «Семейный час» на радио «Вера» с настоятелем храма Трех Святителей в Раменках, протоиереем Александром Никольским посвящен сегодня женам-мироносицам. И с вами Александр Ананьев и Алла Митрофанова.
А. Митрофанова
— Отец Александр, если позволите, мне хотелось бы вернуться к черте, которую вы тоже уже обозначили, как скромность. Мы ее обозначили, как присутствие в тени апостолов жен-мироносиц. Вы знаете, опять же, если проецировать это свойство на наше время, наверное, очень важно найти золотую середину. Ведь сейчас так много женщин ярких, которые свои таланты в том числе и в социальном измерении проявляют, не стесняются развивать. Говорят, таким женщинам сложнее выйти замуж, быть в семье счастливыми — слишком они яркие, слишком талантливые и прочее и прочее. Но как вот здесь... Вот смотрите, если жены-мироносицы, мы не можем назвать их прямо уж такими яркими женщинами, мы о них вообще крайне мало что знаем достоверно, если отбросить всякие предания, сказания и прочее и прочее, апокрифы, из Евангелия, из первоисточника о них известно очень мало. Мы не можем сказать, что они яркие. Вот апостол Павел действительно яркий, апостол Петр яркий, Фома яркий, Андрей Первозванный. Апостолы — это совсем другое. Жены-мироносицы — нет, они, не хочу сказать приглушенные, но они действительно в тени мужчин.
А. Ананьев
— А я, знаешь, что вспомнил? Я вспомнил героев нашей недавней программы «И будут двое» — замечательного актера Александра Ильина и его жену Татьяну Максакову, которая на самом деле талантливейшая актриса.
А. Митрофанова
— Безусловно.
А. Ананьев
— Талантливейшая актриса. Которая, как и жены-мироносицы...
А. Митрофанова
— Посвятила себя...
А. Ананьев
— Да, в какой-то момент поняла, что у нее есть выбор: посвятить свою жизнь своему таланту, развить его, быть яркой, быть знаменитой, быть востребованной, или посвятить себя в семье? И она, молодая перспективная актриса, сказала: нет, я не хочу потерять семью, я не хочу, чтобы мои дети росли без меня, я не хочу жить отдельно от мужа в своей блистательной карьере. И она посвятила себя семье, и сейчас она абсолютно счастливая жена и мама, которая благодарна Богу за тот выбор, который она сделала.
А. Митрофанова
— Я знаю и другие примеры, к сожалению. Всё же очень нелинейно и очень индивидуально. Почему я и спрашиваю отца Александра, есть ли какая-то золотая середина и как можно было бы про себя понять, что лучше для тебя? Я знаю женщин, которые себя посвятили себя осознанно семье, детям, мужу в первую очередь...
А. Ананьев
— И пожалели.
А. Митрофанова
— Они не то что пожалели, им просто не хватает ощущения реализованности и в социальном мире тоже. Они не состоялись как профессионалы и их это печалит. Им сейчас к 50 или за 50 и им кажется, что что-то очень важное они, какой-то талант, условно говоря, закопали в землю, и он сейчас там нарывает. Отец Александр...
А. Ананьев
— Рассудите нас, пожалуйста.
Прот. Александр Никольский
— Ну, вы знаете, я тоже знаю таких женщин, как Алла говорит. Вы знаете, у вашей знакомой хватило смирения и любви, чтобы стать счастливой женщиной. Смирения и любви. А у ваших знакомых, Алла, смирения и любви просто не хватило. То есть они не смогли реализовать себя в семейной жизни, потому что не смогли с Божьей помощью покаяться и обрести смирение и, как следствие, любовь. Я эти случаи знаю. Как правило, там нереализованность в семье именно потому, что семья это любовь, и по-другому, кроме как через смирение и любовь, в семье себя не реализуешь. Если ты не пойдешь этим путем, не будет реализации, потому что любовь ты не обретешь по-настоящему. Поэтому да, если ты идешь этим путем... Кстати, это путь не только женщины, но и мужчины, но у женщины преимущество, потому что именно она во многом и строит семью, на ней это в семье лежит. Не зря старцы говорили, что мир в семье от жены — не от мужа, а от жены. И когда ей смирения не хватает эту миссию реализовать — такого семейного бытия духовного, то, конечно, она начинает думать: а, мне здесь не очень хорошо. Значит, дура я была (прощу прощения), надо было пойти и профессионально реализоваться и всё такое. А дети? Я много раз рассказывал, люди в некоторых семьях, очень благополучных в социальном плане и во всех отношениях, вы знаете, там реализуется такой сценарий, как была в свое время социальная реклама «Весь в няню». Там ребенок мамой воспринимает няню — это ведь страшно. Нанятая женщина, благо, если она хорошая еще окажется, знаете, такая Арина Родионовна, как у Александра Пушкина. А если она уйдет внезапно от двухлетнего ребенка, а для него она мама, потому что свою маму он практически не видит — заходит какая-то чужая женщина ненадолго, целует его в лобик и уходит. Такая, знаете, светская львица XIX века и сейчас то же самое, к сожалению, происходит.То есть да, эта женщина реализуется, может, в бизнесе или в театре, в кино, еще где-то в каких-то профессиях, в адвокатуре, еще где-то. У нее хватает денег нанимать няню, чтобы ребенок был ухоженный, но она не мама, или мама очень ущербная. И дети в таких семьях, вам любой педагог, невролог, психоневролог, нейропсихолог, кто угодно скажет, что они тоже вырастут ущербными, потому что они самое главное — материнскую любовь настоящую — в жизни так и не увидели вовремя, в младенчестве, в 3-4 года и так далее. Поэтому это страшная вещь.
А. Митрофанова
— Значит ли это, что женщина не должна работать?
Прот. Александр Никольский
— Нет. Я не говорю, что она не должна работать. Сейчас вообще, если женщина перестанет работать, у нас экономика рухнет в одночасье. Кино, театры закроются и киностудии распустятся, бизнес встанет, офисы все не будут работать, госструктуры, поликлиники, в школы придут, а там некому будет учить детей и так далее. Всё это мы прекрасно знаем. Женщина всегда работала — работала в поле, вязала снопы, еще что-то, не то что работающая женщина это только сейчас, а раньше она только сидела дома и грудью кормила. Нет, она всегда работала. Я не говорю о высшем обществе, герцогини всякие и так далее, а про обычных женщин. Поэтому работающая женщина это нормально. Но я говорю о том, чтобы она была с детьми. А сейчас, к сожалению, может быть такая ситуация, что женщина себя профессионально реализует, но она будет без ребенка. И ребенок вырастет ущербным. Поэтому это надо тоже чувствовать — меру своей ответственности.
А. Ананьев
— Отец Александр, короткий вопрос. Мы однажды с Алечкой говорили с одним замечательным священником, и он сказал, если вы любите ребенка, если вы действительно любите своих детей, ни в коем случае никогда и ни за что не избавляйтесь от них, не отдавайте их в ясли и в детский сад — воспитывайте их сами. Вы согласились бы с такой позицией уважаемого священника? Или же у вас будет свое мнение на сей счет?
А. Митрофанова
— Мне кажется, это очень от детей зависит.
Прот. Александр Никольский
— В целом, я считаю, что ребенок должен жить в атмосфере максимальной любви. В атмосфере максимальной любви. Трудно же ожидать, что женщина в детском саду, допустим, у которой 15-20 детей, она будет каждого так же любить, как мама, пусть даже многодетная, когда 5-8-10 детей, это тоже такой детский сад. Ну, меня некоторые сомнения гложут по этому поводу, что это именно так, что у каждого воспитателя детского сада безответная жертвенная любовь. Потому что у нее есть своя семья, ну чаще всего, у них свои дети, есть свой муж, есть свои проблемы. И даже если она очень хорошая женщина, все равно ее не хватит просто, это немножко другой формат получается. Вот и всё. Поэтому получается, что детский сад это немножко такая технология по выращиванию детей, тут никуда не денешься. То есть построили такой образ: вот они идут за ручку, такие все хорошенькие, все чистенькие, все такие послушные, и впереди нянечка, сзади нянечка и в серединке хоровод детей, строем они идут в какое-то хорошее место. Ну, вот и всё. Я не говорю, что нельзя отдавать в детский сад, ситуации разные бывают, иногда, например, просто не хватает за ипотеку выплачивать. Но это уже другой разговор. Но просто надо понимать, на что мы идем.
А. Ананьев
— Как всегда, нас с Аллой Митрофановой восхищает «звездное небо над нами и нравственный закон внутри нас», и то, как стремительно и незаметно пролетает час в компании отца Александра. Сегодня "Семейный час мы провели вместе с настоятелем храма Трех Святителей в Раменках, отцом десятерых детей и замечательным пастырем, протоиереем Александром Никольским. Спасибо вам за этот разговор, отец Александр.
Прот. Александр Никольский
— Спасибо большое.
А. Ананьев
— Мы еще раз поздравляем всех наших дорогих слушательниц с наступающим праздником. Вернуться к нашему разговору вы можете на сайте www.radiovera.ru. Алла Митрофанова —
А. Митрофанова
— Александр Ананьев —
А. Ананьев
— До следующей субботы.
А. Митрофанова
— До свидания.
Прот. Александр Никольский
— До свидания.
«Мужчины и женщины». Наталия Инина
У нас в студии христианский психолог, психотерапевт, преподаватель факультета психологии МГУ им. МВ Ломоносова, РПУ св. Иоанна Богослова Наталья Инина.
Разговор шел о том, как различается психика мужчины и женщины, как научиться понимать друг друга и как реализовать те особенности, которые заложены Богом.
Комната, где дети не плачут. Дарья Кравченко
Помню, как сейчас. Вечер. Я смотрю на недоклеенные обои в коридоре нашей квартиры и говорю мужу, что необходимо срочно доделать ремонт до рождения нашего малыша. Он попросил успокоиться и забыть о ремонте. Я еще раз спрашиваю про некупленные шторы, но Илья только улыбается в ответ. Все будет хорошо.
Ночью мне на самом деле стало не до ремонта. Меня на восьмом месяце беременности забрала скорая помощь в роддом. Я смутно помню, что было дальше. Помню долгую дорогу и тусклый свет в карете скорой. Все время в дороге я молилась Богородице, чтобы у меня родился здоровый малыш. Молилась, потому что вероятность родить здорового ребенка на таком сроке невелика.
На следующий день, в 14:40 на свет появился мой недоношенный богатырь. Да, именно так назвали реаниматологи нашего Луку, ведь родился он весом 3 кг, а это для восьмимесячного малыша — чудо. Только я, вытирая слезы на усталом лице, знала, что материнская молитва может и не такое! Тем не менее нас положили в отделение патологии для новорожденных. Формально ребенок считался недоношенным.
Вечером я стояла в больничном коридоре патологии в очереди за порцией рыбного супа. И мой взгляд случайно скользнул в палату с множеством кувезов, разной медицинской аппаратуры трубок, проводов и маленьких иконок. Я шагнула в эту комнату и оцепенела. В кувезах лежали новорожденные недоношенные дети, точнее, что-то очень похожее на детей. Ведь вес тех деток — от 300 грамм до 1 кг.
Дети не плакали, лишь изредка раздавался звук сирены, если у кого-то из малышей заканчивался кислород. Тогда медсестры быстро бежали налаживать процесс подачи воздуха.
Мой случай для мам, которые находились в этой патологии, был мечтой. Ведь я лежала рядом со своим здоровым малышом, а их детки не могли не дышать, не согреваться без помощи аппаратуры.
Тем не менее в этой палате для недоношенных малышей было спокойно и благодатно. Там было много икон и какого-то тепла. Тогда мне казалось, что деток греют не аппараты, а маленькие затертые иконки, висевшие над кувезами. Позже я познакомилась с заведующей отделением. Она оказалась верующим человеком. «Конечно, молюсь за этих крошек — рассказала она — Бог милостив!»
Те пару недель, проведенные в детской патологии, мне многое показали: например, как сильна материнская молитва. Не преувеличу, если скажу, что нашего Луку Бог спас по Своей Милости, по моим молитвами и заступничеству Пресвятой Богородицы. Мы вымолили его той ночью.
Это чудо — держать на руках недоношенного, но здорового ребенка.
Я больше не ропщу, когда что-то не ладится, не расстраиваюсь, когда не получаю просимого. Когда кажется, что в моей жизни все совсем плохо, я вспоминаю ту комнату, в которой дети не плачут и тихо шепчу Богу: «Слава Тебе, Господи, за все!».
Автор: Дарья Кравченко
Все выпуски программы Частное мнение