Книга Иова, Глава 1, стихи 13-22

Читает и комментирует протоиерей Павел Великанов.

Продолжается чтение потрясающей истории праведного Иова. Сегодня мы слышим о том, как в один момент Иов лишается всего, что было источником его благодарности Богу: всё имущество, все стада животных, все дети — в один момент погибают. Тот, кто ранее вызывал восторг и зависть явным наличием благословения Божия — вполне реально ощутимого — вдруг оказывается объектом предельной концентрации зла.

Реакция Иова — невероятна. Представить себе обычного человека в подобной ситуации, мы бы тотчас получили глубочайший шок, в котором человек как бы «выпадает» из новой реальности, он всеми силами ума и сердца пытается вернуться во время до этой роковой черты; в текущем времени такой человек присутствует лишь оболочкой своей плоти — но все его мысли, переживания, ощущения — остались там, в неминуемо исчезнувшем вчерашнем дне.

Но у Иова ничего подобного мы не видим. Он раздирает свои одежды — символически обнажая себя — остригает волосы и падает на землю ниц со словами «наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь. Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно!»

Этот эпизод — великолепный образ того, как относится по-настоящему преданный Богу человек к внезапным изменениям в жизни. Нет ничего удивительного в том, что мы неизбежно «прилипаем» к тому, что становится привычным, обыденным, «нашим». Более того: именно это ощущение непосредственного владения чем бы то ни было «развязывает нам руки», даёт вдохновение и желание деятельно заботиться, развивать, оберегать. Но тут скрывается тонкая грань, переступив которую поступок Иова покажется нам откровенно безумным: всё, что мы воспринимаем как нашу собственность, есть дар свыше. В том числе и сама наша жизнь. Наше здоровье. Всё то, к чему мы привыкли как к неотъемлемой части жизни. И Тот, Кто всё это нам дал, — имеет полное и безоговорочное право затребовать обратно.

Боль от лишения чего бы то ни было — это всегда отрывание от сердца того, что в нём укоренилось. Разве Иов не любил своих детей? Ещё как любил — одни слова о его беспокойстве, как бы, где случайно они не погрешили против Бога — уже о многом говорят. И как же он мог так «легко» отпустить их? Разве здесь нет противоречия — если мы кого-то любим, то утрата — невосполнима?

С точки зрения житейской логики — да, всё так и есть. Именно этой «логикой» питается разрушающий шок острого горя утраты: то, что было дорого, — не вернуть и не заменить. Но вот логика веры — она иная.

Только вера может перебросить мостик между двумя кажущимися несовместимыми берегами — любовью и утратой. И дело здесь вовсе не в том, что человек верит, что ушедший продолжает свою жизнь где-то там, в загробном мире. Мы вообще ничего не знаем о том, были ли хоть какие-то представления о посмертной участи души у Иова — в тексте об этом нет ни слова. Речь о куда более важном: для Иова Бог — Абсолютный Господин, Который прав даже тогда, когда мы с этим решительно не согласны и вообще ничего не понимаем, что происходит. И если что-то причиняет нам боль — именно вера позволяет превратить эту готовую нас разрушить силу — в мощный импульс, вырывающий нас из плена обыденности в такое же, как у Иова, — обнажённое, открытое и искреннее предстояние Всевышнему.

«Бог дал — Бог взял». И — точка. Удерживание в сознании этой простой фразы легко проводит «детоксикацию» любого страстного увлечения, любого «залипания» на чём бы то ни было. «Бог дал — Бог взял». Пока об этом мы помним, мы достаточно устойчивы для того, чтобы пользоваться всеми благами — но не позволять им подменять собой самую высшую ценность — Того, Кто и является источником всего благого!