Евр., 321 зач. (от полу́), IX, 11-14.
Глава 9.
11 Но Христос, Первосвященник будущих благ, придя с большею и совершеннейшею скиниею, нерукотворенною, то есть не такового устроения,
12 и не с кровью козлов и тельцов, но со Своею Кровию, однажды вошел во святилище и приобрел вечное искупление.
13 Ибо если кровь тельцов и козлов и пепел телицы, через окропление, освящает оскверненных, дабы чисто было тело,
14 то кольми паче Кровь Христа, Который Духом Святым принес Себя непорочного Богу, очистит совесть нашу от мертвых дел, для служения Богу живому и истинному!
Комментирует священник Антоний Борисов.
Понимание некоторых текстов из новозаветной части Библии просто невозможно без знания ветхозаветного контекста. Прозвучавший отрывок из послания апостола Павла к Евреям является, в данном смысле, хорошим примером. Мы слышим рассуждения святого о том, что Господь Иисус есть новый первосвященник, принёсший людям обновленную скинию для совершения богослужения. Что имеет в виду апостол?
Слова Павла отсылают нас к событиям из наиболее значимого периода истории ветхозаветного Израиля — времени так называемого Исхода. Еврейский народ во главе с пророком Моисеем освободился от египетского плена и направился в Палестину или, как говорит Библия, — «землю обетованную». Путешествие евреев проходило сквозь пески Синайской пустыни. И именно здесь Бог дал Своему народу указания — как совершать богослужение.
Первосвященником, то есть главным священнослужителем, был поставлен Аарон — брат пророка Моисея. Занять место первосвященника после смерти Аарона могли только его прямые потомки мужского рода. Само же богослужение должно было совершаться в так называемой Скинии — огромном переносном шатре-храме. Входить внутрь Скинии мог только Аарон или его помощники-священники. Все остальные молящиеся стояли во дворе шатра. Впоследствии Скиния была заменена на каменный храм, построенный в Иерусалиме царем Соломоном, но она (Скиния) так и осталась символом раннего ветхозаветного богослужения.
Вот мы и узнали исторический контекст, необходимый для лучшего понимания прозвучавших слов апостола Павла. Святой, обращаясь к довольно специфической читательской аудитории (христианам еврейского происхождения), говорит очень смелые вещи. А именно — что Спаситель, по человечеству Своему не принадлежащий к числу потомков Аарона, по сути, упразднил ветхозаветную иерархию.
Первосвященники Израиля в течение истории приносили в честь Бога Единого кровавые жертвоприношения. Эти жертвы служили средством выражения раскаяния людей за совершённые грехи. Они были также символом грядущей жертвы Христа-Мессии. И вот это событие произошло. Жертвоприношения оказались более не нужны. Не нужным стало и ветхозаветное священство. Поскольку спасение человечеству было дано через смерть и воскресение Сына Божьего — от Которого и через Которого и осуществляет служение новое священство.
Христианское священство не ограничено узами кровного или национального родства. Вот что имеет в виду апостол, когда говорит о новой Скинии. Это, конечно же, христианская православная Церковь. Её служителями являются не потомки Аарона, а те мужчины-христиане, что поверили во Христа Спасителя и решили посвятить жизнь Богу и Его новому народу — наднациональному собранию верующих в Сына Божьего. Во имя Его и Его искупительного подвига и совершается главное богослужение — Литургия, во время которой хлеб и вино по молитвам Церкви становятся Телом и Кровью Христовыми.
Таинство святого Причастия (иначе — Евхаристия) служит основанием и одновременно вершиной богослужебной жизни нашей Церкви. Апостол Павел пишет, что в ветхозаветную эпоху освящение людей происходило через обряд окропления кровью жертвенных животных. Так выражалась вера в то, что через жертвоприношение можно получить отпущение грехов. После Голгофской казни Христа и Его воскресения из мёртвых животные не умерщвляются, их кровь не используется для окропления. Христиане под видом хлеба и вина вкушают Тело и Кровь Сына Божьего.
Евхаристия есть таинство очищения, освящения и благодарения. Вступая в духовное общение с Богом через Причастие, мы выражаем готовность жить по заповедям Господним, отвергнув дела тьмы. Одновременно с этим мы просим у Бога освящения наших душ и сердец, чтобы видеть в других людях только лучшее, светлое и, соответственно, руководствоваться в делах и поступках принципами милосердия. И, наконец, участвуя в Евхаристии, мы благодарим Христа за Его служение нам. Ведь слово Евхаристия и означает — «благодарение». Причащаясь, мы говорим Спасителю «спасибо» в самом высоком смысле. Затем, благодаря полученной благодати, мы проявляем к окружающим деятельную любовь и через это уже становимся соработниками и продолжателями Христова служения милосердия. Так помогаем новой Скинии-Церкви расширять границы своего присутствия в мире.
Великое Славословие. Нина Юркова
Есть такая часть Всенощного бдения, которая называется Великое славословие. Начинается оно с того, что священник, стоя при открытых Царских Вратах, воздевает руки к небу, и очень торжественно, нараспев произносит: Слава Тебе, показавшему нам Свет! А хор откликается на это молитвой Ангелов, возвестивших пастухам рождение Богомладенца Христа.
Этот богослужебный момент с самого детства производит на меня впечатление. В моём воображении, при возгласе священника, сразу возникал целый ряд образов. Свет, по повелению Всемогущего Бога пронзающий темноту в первый день творения мира. Свет, который впервые видит ребёнок, появившийся из материнской утробы. И, наконец, свет в значении «мир». Помните, в сказке о Царе Салтане корабельщики говорят: «мы объехали весь свет...». Последний из образов казался мне, ребёнку, самым близким, поэтому возглас «Слава Тебе, показавшему нам Свет» я тогда истрактовала как благодарность молящихся Богу за то, что Он привёл их в этот мир, дал душе воплотится здесь, на земле.
И лишь позже, повзрослев, когда увидела богослужебный текст, в котором слово «Свет» написано с большой буквы, я поняла, что речь идет совсем о другом Свете — о Христе. Об истинном Свете, который просвещает всякого человека, приходящего в мир.
В моей голове всë встало на свои места. И тот детский восторг, возникающий в ответ на возглас, перерос в благодарное ликование об истинном Свете, который просвещает и освещает всякого человека, приходящего в мир.
Автор: Нина Юркова
Все выпуски программы Частное мнение
Вера Васильева и Владимир Ушаков
В 1953 году на «Мосфильме» снимали музыкальную комедию «Свадьба с приданым». Главную роль целеустремлённой и решительной колхозной бригадирши играла молодая, но уже известная актриса Московского академического Театра сатиры Вера Васильева. Её партнёром по фильму стал Максим Егоров. По сценарию его персонаж — бригадир соседнего колхоза — был женихом главной героини. Однако с Егоровым успели отснять всего пару сцен. Он заболел и отказался от участия в картине. Однажды утром Вера Васильева пришла на съёмочную площадку и узнала, что её новым «экранным женихом» будет актёр Владимир Ушаков. Вера уже встречалась с ним на одной сцене — год назад, в 1952-м, когда Ушаков был зачислен в труппу Театра сатиры. До этого несколько лет Владимир жил в Германии. В Потсдаме он служил в Драматическом театре группы советских войск. Однако театральная сцена — это одно, а кино — совсем другое. У Веры имелся успешный опыт киносъёмок. Для Ушакова же «Свадьба с приданым» стала первой серьёзной киноработой. Васильева беспокоилась — сработаются ли они? Однако её волнения оказались напрасны. Владимир сразу же вошёл в роль. Вера поражалась тому, насколько живо и искренне он играет. А Ушаков не просто играл. На съёмочной площадке Владимир выплёскивал собственные чувства. Ведь он всем сердцем полюбил Веру.
Васильева ничего тогда об этом не знала. Фильм «Свадьба с приданым» вышел на экраны и имел такой успех, что Театр сатиры включил постановку одноимённой пьесы, по который и был снят фильм, в свой репертуар. Едва ли не каждый день Вера и Владимир играли на сцене жениха и невесту. Тогда-то Ушаков понял, что больше не может таиться. Однажды после очередного спектакля он признался Вере в любви и предложил ей руку и сердце. Но... получил отказ. Васильевой казалось, что она испытывает к Володе лишь дружеские чувства. «Три года он ухаживал за мной, а я на его ухаживания не отвечала», — вспоминала Васильева. Но однажды вечером в квартире Веры раздался звонок. Девушка удивилась — она никого не ждала. Открыла дверь. На пороге стоял Ушаков. Он был до крайности взволнован: «Вера, я пришёл, чтобы спросить тебя в последний раз — ты выйдешь за меня? Если ответишь "нет", я отступлюсь и больше беспокоить тебя не стану». Вера долго смотрела на него, а потом вдруг обернулась и крикнула вглубь квартиры, где гремела на кухне посудой её мать: «Мама! Я выхожу замуж за Володю Ушакова!».
Свадьба была очень скромной. «Без приданого», — шутил Ушаков. Семейным гнездом стала его комната в театральном общежитии. Вера Кузьминична впоследствии признавалась, что совсем не была готова к роли хозяйки и даже яичницу на завтрак толком не могла пожарить. Но Владимира это, казалось, нисколько не смущало. Позже Самойлова говорила, что далеко не сразу поняла, сколько такта, терпения и любви проявлял к ней муж.
Он продолжал красиво ухаживать за любимой супругой. По вечерам мог вызвать такси прямо к порогу театра. Галантно открывал дверцу и заботливо усаживал жену, чтобы отвезти домой. Но Вере всё ещё казалось, что к мужу она не испытывает настоящих чувств. Всё изменилось, когда Владимир Петрович уехал в командировку. Без него всё вокруг вдруг померкло, показалось скучным, пустым, словно потеряло смысл. И тогда Вера поняла, что очень любит своего мужа. Всегда любила. Просто долгое время сама об этом не догадывалась.
Вера Васильева и Владимир Ушаков прожили в браке 56 лет. «У нас была настоящая крепкая любящая семья», — вспоминала Вера Кузьминична. Когда в 2011 году Владимир Петрович скоропостижно скончался от сердечного приступа, она продолжала жить так, словно он по-прежнему рядом. Каждый вечер вслух рассказывала мужу о том, как прошёл её день. «Наша с ним любовь на этом свете не закончилась», — говорила она.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
28 апреля. Об иконографии праздника Входа Господня в Иерусалим
Сегодня 28 апреля. Вход Господень в Иерусалим.
Об иконографии праздника, — протоиерей Владимир Быстрый.