Книга Бытия, Глава 1, стихи 14-23

Читает и комментирует епископ Переславский и Угличский Феоктист.

Для современного читателя Ветхого Завета описание творения мира, скорее всего, будет выглядеть как некий миф, как одна из множества древних попыток рассказать о том, откуда взялось всё то, что нас окружает. Впрочем, существует немало современных попыток согласовать библейское повествование и актуальные научные данные. Одновременно с этим существует и противоположная линия отношения к тексту Библии — критическая, здесь задача иная — доказать, что описанное в книге Бытия творение мира — миф и только миф. Церкви же не свойственны какие бы то ни было крайности, а потому она совершенно спокойно смотрит и на сам текст Бытия, и на попытки его согласования с современными научными данными, и на его критический разбор. Для Церкви в описании творения имеет значение не его фактическое соответствие реальному положению дел, а его нравственное измерение, то, что это описание может дать человеку для его духовной жизни. В конце концов, Библия — это не учебник и не справочник по физике или же биологии, это книга о душе человека, и подходить к её чтению необходимо исключительно с этой позиции.

Именно так Церковь в лице авторитетных толкователей Священного Писания и поступает.

В отношении нынешнего отрывка многие из них подробно останавливались на осмыслении описания творения первых животных — «да произведёт вода пресмыкающихся, душу живую» (Быт. 1:20). Их интерес был сосредоточен не на том, каким именно образом вода способна произвести в себе самой нечто живое, а на том, что означают слова «душа живая» и каким образом души животных соотносятся с душами людей. Так, святитель Григорий Нисский давал на этот вопрос ответ, который в полной мере принимается христианами, но с которым вряд ли согласятся люди, склонные к наделению животных человеческими качествами. Ответ святителя Григория звучит так: «Поскольку и совершенство души в умной силе и дар слова, то всё, что не таково, может быть чем-то подобоимённым душе, однако же есть не действительная душа, а некая жизненная деятельность, названием приравниваемая к душе». Если немного перефразировать святителя Григория, то можно сказать так: то, что в книге Бытия называется «душой живой», никоим образом не равно душе человека, потому как душа человека имеет своими основными проявлениями «умную силу» и «дар слова», чего, конечно же, нет у тех пресмыкающихся, которых по повелению Божиему произвела вода, «душой живой» книга Бытия называет лишь некую жизнедеятельность, отличающуюся от жизнедеятельности растений, но никак не душу в её привычном понимании.

Святитель Григорий не останавливается на этом размышлении, и продолжает его дальше: «Поэтому естество бессловесных, как недалеко отстоящее от этой естественной жизни, Узаконивший о всём отдал также в употребление человеку, чтобы оно вместо зелий служило вкушающим». Это тоже довольно витиеватая фраза, суть её состоит в том, что именно по причине отсутствия души в творениях пятого дня Бог отдал этих животных в пищу человеку, правда, произошло это далеко не сразу, а лишь после грехопадения. Получается, что с точки зрения Священного Писания, рыбы и птицы фактически равны растениям, а потому перед ними не может быть каких-либо моральных обязательств, сопоставимых с обязательствами по отношению к человеку или же к высшим животным. Однако из дальнейшего повествования книги Бытия мы узнаем, что человек призван с благоговейным трепетом и заботой относиться к любому Божиему творению, вне зависимости от наличия души, следовательно, из этой заботы не могут быть исключены и те существа, которых Бог отдал в пищу человеку.