Гал., 208 зач., III, 23 — IV, 5.
Глава 3.
23 А до пришествия веры мы заключены были под стражею закона, до того времени, как надлежало открыться вере.
24 Итак закон был для нас детоводителем ко Христу, дабы нам оправдаться верою;
25 по пришествии же веры, мы уже не под руководством детоводителя.
26 Ибо все вы сыны Божии по вере во Христа Иисуса;
27 все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись.
28 Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе.
29 Если же вы Христовы, то вы семя Авраамово и по обетованию наследники.
Глава 4.
1 Еще скажу: наследник, доколе в детстве, ничем не отличается от раба, хотя и господин всего:
2 он подчинен попечителям и домоправителям до срока, отцом назначенного.
3 Так и мы, доколе были в детстве, были порабощены вещественным началам мира;
4 но когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего (Единородного), Который родился от жены, подчинился закону,
5 чтобы искупить подзаконных, дабы нам получить усыновление.
Комментирует священник Стефан Домусчи.
Молитва, которая должна читаться над новорождённым ребенком в восьмой день, называется «молитвой наречения имени». И, естественно, услышав такое название, все полагают, что речь идет о том имени, которое дали ребенку родители. Кажется, какое же еще имя может священник ему дать? Однако если мы внимательно прислушаемся к словам, которые произносятся, то услышим, что речь идет о другом имени, об имени Божием, от которого крещаемый никогда не должен отречься. Именно поэтому, на заре христианской эры, когда мучеников просили назвать их имена, они отвечали, что они христиане. Это была их главная идентичность, то, с чем они ассоциировали себя в первую очередь. Они осознавали себя Божьими.
Сегодняшнее чтение начинается с интересного нюанса, на который сразу можно не обратить внимание. В первых нескольких стихах, говоря о том, что закон был педагогом или детоводителем ко Христу, апостол употребляет местоимения «мы» и «нас». Может показаться, что он имеет в виду себя и галатов, для которых вместе с иудеями закон был детоводителем ко Христу. Но это только первое впечатление, ведь галаты были язычниками и закона не знали. И это значит, что говоря «мы» и «нас» они имеет в виду себя и своих иудейских соплеменников. Жизнь под законом и включенность в завет позволяли им называть себя сынами Божиими, в отличие от всех других народов, которые воспринимались как идолопоклонники, проклятые и отверженные.
Переходя к следующему стиху, можно только поразиться, как сильно вера во Христа изменила сознание апостола, который сам называл себя фарисеем из фарисеев и, конечно, вполне по-фарисейски должен был относиться к язычникам. Однако же он пишет: «все вы сыны Божии по вере во Христа Иисуса; все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись».
И это, конечно, совершенно потрясающе, потому что связано с отказом от ощущения собственной исключительности, от мысли о том, что Бог любит только тебя... Всё это отменено и те, кого ко Христу вел закон, должны открыться бывшим язычникам, как братьям, чтобы все остальные идентичности, женская и мужская, иудейская и эллинская, все остальные отличия людей друг от друга отошли на второй план.
Глупо думать, что апостол стремился совершенно упразднить понятие народа, пола или сословия... Он прекрасно понимал, что во Христе мужчина и женщина не становятся бесполыми, но остаются такими, какими рождены. Его мысль в другом: у всех есть самые разные идентичности: половые, этнические и какие угодно. Люди, очевидно, разные, но эта разница не должна играть никакой роли в их общих отношениях с Богом и друг другом. Все мы в первую очередь люди, призванные стать детьми Божиими, братьями и сестрами во Христе.
Пасхальное утро в натюрморте Станислава Жуковского
«Пасхальный натюрморт» — воспоминание художника о светлом Христовом Воскресении 1915 года, которое Жуковские встречали на даче под Тверью. На рассвете семья живописца вернулась домой после пасхального богослужения и спешит сесть за праздничный стол.
— О, Маргарита Константиновна, у вас новая картина на стене! Замечательная репродукция работы Станислава Жуковского «Пасхальный натюрморт»! Я видел это полотно в Третьяковской галерее и должен сказать, что здесь прекрасно переданы краски подлинника, оригинальное цветовое решение. Смотрите, в полумраке гостиной, обставленной мебелью красного дерева, сочным пятном — круглый стол, накрытый белоснежной скатертью и ярко сервированный.
— И тёмное пространство комнаты — словно рама, которая подчеркивает радостную светлую палитру праздничного стола. Здесь и нежная зелень и голубизна гиацинтов, и золото апельсинов, и разноцветье крашеных яиц.
— Меня только знаете, что удивляет, Маргарита Константиновна? Почему скатерть лежит так небрежно? Даже часть столешницы осталась открытой. Как будто готовили трапезу спешно, впопыхах.
— Нет, Андрей Борисович, готовили тщательно, а спешно накрывали на стол. Мы видим на картине раннее пасхальное утро. Полотно написано в 1915 году, Жуковские тогда встречали светлое Христово Воскресение на даче, в усадьбе Островки, в поселке Молдино под Тверью. Художник запечатлел воспоминание: семья только что пришла с пасхального богослужения. Всю ночь родные молились в маленькой деревянной церквушке Успения Пресвятой Богородицы. С рассветом усталые и счастливые они вернулись домой и спешат подкрепиться праздничными яствами
— Какое знакомое светлое чувство! Ты не спал всю ночь, и хотя усталость одолевает и ноги уже не держат, но в ушах все ещё звенит ликующее «Христос Воскресе!», и душа поет. В этот момент, действительно, не обращаешь внимания на такие мелочи, как сбившаяся на столе скатерть. А пасхальная еда кажется продолжением радости, её материальным воплощением.
— Потому блюда пасхального стола и готовятся заранее, с особым вниманием и настроем. И почти каждое из них связано с памятью о главном событии в истории человечества — победе Христа над смертью.
— Так, предание о Марии Магдалине объясняет традицию красить яйца на Пасху. Святая дошла с проповедью до Рима, где возвестила императору Тиберию: «Христос Воскресе!». А правитель ответил: «Этого не может быть, как вот это куриное яйцо, лежащее на столе, не может стать красным». И в этот миг случилось чудо — яйцо окрасилось в алый цвет.
— Другие блюда пасхального стола тоже имеют свою историю Кулич, например, называют домашним артосом. Это, как вы помните, такая большая просфора, которую освящают один раз в году, на Пасху.
— Конечно, помню. Интересно, что традиция освящения артоса тянется с евангельских времен. Апостолы, когда собирались на трапезу, место во главе стола оставляли Христу и полагали там хлеб. И артос символизирует незримое присутствие Спасителя в нашей жизни. А освящённый кулич — это, как вы верно заметили, подобие праздничной просфоры на домашнем столе.
— А вот на картине ещё одно праздничное блюдо — творожная пасха. Яство недаром носит название праздника — его вкус должен напоминать о радости Царствия Небесного, открытого для человека после Воскресения Христова.
— О Рае напоминает и обилие цветов на столе. Гиацинты, подснежники...
— Жуковские специально выращивали их к празднику. За подснежниками Станислав Юлианович ходил в лес, как только появлялись проталины. Прошлогодняя пожухлая трава обнажалась, художник выкапывал из мёрзлой земли корни цветов и сажал их дома в ящик с землёй, чтобы они расцвели к Пасхе.
— Есть всё-таки в таких предпасхальных заботах особый смысл. Человек хлопочет о земном, но сердце его устремлено к Богу.
— Станислав Жуковский в своём «Пасхальном натюрморте» смог отразить и гастрономические подробности праздничного стола, и ликование о Воскресении Христа. Разделить радость художника может всякий, побывав в Третьяковской галерее.
5 мая. О славном Христовом Воскресении
Сегодня 5 мая. Светлая Пасха Христова.
О славном Христовом Воскресении, — священник Алексий Долгов.
5 мая. О радостной вести о Воскресении Христа
Сегодня 5 мая. Светлая Пасха Христова.
О радостной вести о Воскресении Христа, — священник Алексий Дудин.