Рим., 81 зач., II, 10-16.
Глава 2.
10 Напротив, слава и честь и мир всякому, делающему доброе, во-первых, Иудею, потом и Еллину!
11 Ибо нет лицеприятия у Бога.
12 Те, которые, не имея закона, согрешили, вне закона и погибнут; а те, которые под законом согрешили, по закону осудятся
13 (потому что не слушатели закона праведны пред Богом, но исполнители закона оправданы будут,
14 ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон:
15 они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую)
16 в день, когда, по благовествованию моему, Бог будет судить тайные дела человеков через Иисуса Христа.
Комментирует священник Стефан Домусчи.
Около ста лет назад было написано стихотворение, которое практически каждый знает с детства: «Крошка сын к отцу пришел, и спросила кроха: что такое хорошо и что такое плохо»? Конечно, у автора, который был одним из певцов революции было свое представление о добре и зле и все же, если посмотрим на то, чему отец учит сына — мы увидим, что речь идет об аккуратности, бережливости, смелости и защите слабых, то есть вещах, которые понятны всем и во все времена, и во всех народах будут считаться тем, что хорошо.
Часто корнем проблем, возникающих между народами, сословиями или даже отдельными людьми, является примитивизация, а иногда чуть ли ни демонизация жизни других. Это тем более удобно, что представляя жизнь других совершенно плохой и во всем неправильной, проще ощутить себя правильным и даже праведным.
Иногда у подобных взглядов бывает национальная, иногда политическая подоплека, в случае иудеев и язычников основа была, конечно, религиозной. С точки зрения Ветхого Завета язычество или идолопоклонство было злом. В то же время, из истории взаимоотношений иудеев и язычников, мы видим, что не все язычники были злыми и поступали плохо по отношению к израильтянам.
Ко времени Христа у многих иудеев отношение к язычникам было однозначным, они воспринимались как нечистые и недостойные спасения. Конечно, в пророческих книгах мы видим совершенно другой настрой, но потому пророков и гнали, что они шли против общественных настроений.
В сегодняшнем чтении апостол Павел обращается к Римской общине с очень важной мыслью. Сегодня она может показаться простой, но в то время апостол вынужден был долго и подробно объяснять, что хорошие поступки могут совершать не только иудеи, но и эллины. Кажется, ну что здесь такого? А ведь от согласия или несогласия с этой мыслью зависит очень многое. Если человек, которого ты видишь перед собой не способен ни к чему доброму, для чего с ним общаться? Проповедовать ему? Нужен ли он Богу? Нет.
Напротив, если человек, который перед тобой, несмотря на грех идолопоклонства, способен к добрым делам, значит с ним возможен диалог. Не только твой диалог, как часть человеческих отношений... Совершая добрые дела, он оказывается открыт Богу и Бог истинный может коснуться его сердца.
В чем же укоренена возможность его обращения? В чем тот нравственный корень, который не позволяет свести человека ко злу... не позволяет потерять надежду?
Это совесть. Знание и ощущение того, что наши поступки не безразличны, что они могут быть разного качества, могу быть хорошими или плохими.
Знание закона воспринималось иудеями как дар Творца, как особый знак того, что они избранный народ Божий. И вдруг апостол говорит им, что совесть как внутренний свидетель добра и зла, и есть знак избрания... И всякий, кто стремится к добру оказывается на правильном пути. Он может не дойти, но у него есть шанс стать своим Богу. Кажется, этой идее не одна сотня лет. Однако нам и сегодня очень нравится все упрощать, разделяя мир на хороших и плохих, на тех, кто с Богом и тех, кто лишен Его милости... И все же, вспоминая слова апостола Павла, мы не должны забывать, что всякий, кто стремится к добру, как бы ни ошибался в остальном, не безнадежен для вечности.
Пасхальное утро в натюрморте Станислава Жуковского
«Пасхальный натюрморт» — воспоминание художника о светлом Христовом Воскресении 1915 года, которое Жуковские встречали на даче под Тверью. На рассвете семья живописца вернулась домой после пасхального богослужения и спешит сесть за праздничный стол.
— О, Маргарита Константиновна, у вас новая картина на стене! Замечательная репродукция работы Станислава Жуковского «Пасхальный натюрморт»! Я видел это полотно в Третьяковской галерее и должен сказать, что здесь прекрасно переданы краски подлинника, оригинальное цветовое решение. Смотрите, в полумраке гостиной, обставленной мебелью красного дерева, сочным пятном — круглый стол, накрытый белоснежной скатертью и ярко сервированный.
— И тёмное пространство комнаты — словно рама, которая подчеркивает радостную светлую палитру праздничного стола. Здесь и нежная зелень и голубизна гиацинтов, и золото апельсинов, и разноцветье крашеных яиц.
— Меня только знаете, что удивляет, Маргарита Константиновна? Почему скатерть лежит так небрежно? Даже часть столешницы осталась открытой. Как будто готовили трапезу спешно, впопыхах.
— Нет, Андрей Борисович, готовили тщательно, а спешно накрывали на стол. Мы видим на картине раннее пасхальное утро. Полотно написано в 1915 году, Жуковские тогда встречали светлое Христово Воскресение на даче, в усадьбе Островки, в поселке Молдино под Тверью. Художник запечатлел воспоминание: семья только что пришла с пасхального богослужения. Всю ночь родные молились в маленькой деревянной церквушке Успения Пресвятой Богородицы. С рассветом усталые и счастливые они вернулись домой и спешат подкрепиться праздничными яствами
— Какое знакомое светлое чувство! Ты не спал всю ночь, и хотя усталость одолевает и ноги уже не держат, но в ушах все ещё звенит ликующее «Христос Воскресе!», и душа поет. В этот момент, действительно, не обращаешь внимания на такие мелочи, как сбившаяся на столе скатерть. А пасхальная еда кажется продолжением радости, её материальным воплощением.
— Потому блюда пасхального стола и готовятся заранее, с особым вниманием и настроем. И почти каждое из них связано с памятью о главном событии в истории человечества — победе Христа над смертью.
— Так, предание о Марии Магдалине объясняет традицию красить яйца на Пасху. Святая дошла с проповедью до Рима, где возвестила императору Тиберию: «Христос Воскресе!». А правитель ответил: «Этого не может быть, как вот это куриное яйцо, лежащее на столе, не может стать красным». И в этот миг случилось чудо — яйцо окрасилось в алый цвет.
— Другие блюда пасхального стола тоже имеют свою историю Кулич, например, называют домашним артосом. Это, как вы помните, такая большая просфора, которую освящают один раз в году, на Пасху.
— Конечно, помню. Интересно, что традиция освящения артоса тянется с евангельских времен. Апостолы, когда собирались на трапезу, место во главе стола оставляли Христу и полагали там хлеб. И артос символизирует незримое присутствие Спасителя в нашей жизни. А освящённый кулич — это, как вы верно заметили, подобие праздничной просфоры на домашнем столе.
— А вот на картине ещё одно праздничное блюдо — творожная пасха. Яство недаром носит название праздника — его вкус должен напоминать о радости Царствия Небесного, открытого для человека после Воскресения Христова.
— О Рае напоминает и обилие цветов на столе. Гиацинты, подснежники...
— Жуковские специально выращивали их к празднику. За подснежниками Станислав Юлианович ходил в лес, как только появлялись проталины. Прошлогодняя пожухлая трава обнажалась, художник выкапывал из мёрзлой земли корни цветов и сажал их дома в ящик с землёй, чтобы они расцвели к Пасхе.
— Есть всё-таки в таких предпасхальных заботах особый смысл. Человек хлопочет о земном, но сердце его устремлено к Богу.
— Станислав Жуковский в своём «Пасхальном натюрморте» смог отразить и гастрономические подробности праздничного стола, и ликование о Воскресении Христа. Разделить радость художника может всякий, побывав в Третьяковской галерее.
5 мая. О славном Христовом Воскресении
Сегодня 5 мая. Светлая Пасха Христова.
О славном Христовом Воскресении, — священник Алексий Долгов.
5 мая. О радостной вести о Воскресении Христа
Сегодня 5 мая. Светлая Пасха Христова.
О радостной вести о Воскресении Христа, — священник Алексий Дудин.