Книга Бытия, Глава 15, стихи 1-15

Читает и комментирует протоиерей Павел Великанов.

Ситуация, о которой рассказывает нам книга Бытия в 15 главе, крайне напряжённая: Авраам поверил Богу, оставил всё, пошёл по Его указанию в полную безвестность, Бог ему снова и снова обещает бесчисленное, как звёзды на небе, потомство — а он так и остаётся бездетным. Годы идут, он уже старик — а детей как не было, так и нет. Авраам недоумевает: что происходит? И когда это внутреннее напряжение достигает своего предела, когда уже не остаётся никаких доступных опор для дальнейшего поддержания этой веры — Авраам совершает «прыжок веры»: он теперь «поверил» Богу — и кроме этой веры, которую многие назвали бы безумной и фанатичной — для него ничего иное уже не имеет значения.

«Поверил Авраам Господу, и Он вменил ему это в праведность» — буквально, «назвал его праведником». Это ключевая фраза сегодняшнего чтения — и центральная тема всего богословия апостола Павла — именно «праведность по вере».

В нашем представлении праведность — понятие, тождественное безгрешности. Праведник — тот, кто не грешит, не нарушает заповеди, не противится Богу, ведёт безупречный с нравственной точки зрения образ жизни. И такой взгляд, если посмотреть на него шире, вполне характерен не только монотеистическим религиям, но и далеко за их пределами. Однако ракурс, который мы видим в истории веры Авраама — совершенно иной. Нет, конечно же, Бог не оправдывает человеческие грехи, но для него вера имеет куда большее значение. Библейская праведность — это вовсе не «стерильная правильность», а скорее распалённый огонь, устремлённый к небу — для которого материал дров, наличие в них сучков или даже подгнившей трухи практически не имеет значения: пламень всё равно будет сильнее — не то, что сырые дрова, камень расплавит — тем более, когда огонь веры не только восходит снизу вверх, но ещё и нисходит сверху вниз, с небес на землю!

Но такая вера не может быть «декларацией» намерения верить — одного желания, или даже усилия веры здесь недостаточно — каким бы грандиозным оно не было с нашей, человеческой стороны. Здесь вера предстаёт перед нами как глубинная переустановка сердца как средоточия всей жизни человека — где Богу жертвуется огромное пространство внутреннего мира души — без всяких вопросов, а будет ли Бог согласовывать с самим человеком то, что и как Он будет там делать? В такой вере человек разрешает Богу... быть Богом там, куда Он при всём Своём всемогущии не может войти без разрешения — в сердце, в уме, в желании. Именно такая вера — вера Авраама — только и может сказать Богу: Господи, я не понимаю Тебя, но моё непонимание не разрушает моё полное доверие Тебе и преданность Тебе! Ты — мой Бог, мой Главный Господин и Правитель: и даже если Ты обещаешь мне несбыточное, верю, что так оно и будет!...

Пусть же пример веры Авраама будет для нас звонким камертоном в жизни, которым мы можем каждый день проверять — а есть ли в нашей душе простор для такой, именно библейской, веры?