Книга Бытия, Глава 7, стихи 11-24

Книга Бытия, Глава 8, стихи 1-3

Читает и комментирует протоиерей Павел Великанов.

В молитве на Великое освящение воды, которое совершается в праздник Крещения Господня, есть такие слова: «Ты еси Бог наш, водою потопивый при Ное грех». Символика воды простирается далеко за пределы собственно христианской гимнографии: едва ли мы увидим во всём многообразии религий другой столь универсальный символ, как вода. С одной стороны, вода — абсолютное условие жизни, «всё из воды», как говорил Фалес Милетский, и всё пропитано именно водой как абсолютным условием жизни. С другой — сама по себе водная стихия — это именно перво-стихия, начало бесформенности и потенциальности — поэтому и погружение в воду символизирует возвращение в состояние неоформленности и первозданности. Через погружение — «потопление» — происходит новое рождение — причем этому рождению должно предшествовать растворение предыдущих форм, по сути — умирание. Поэтому вода — она одновременно и «мёртвая», и «живая», источник и смерти, и жизни.

Допотопный мир оказался насквозь пропитан отравой греха. Он именно «погряз» в грехе как нечистоте и скверне — и поэтому требовал возвращения к истокам, возрождения через погружение в водную стихию, растворение неисправимых форм в праматерии — так, чтобы ничего не сохранилось из прежнего, а новая страница жизни уже писалась незапятнанными «грязью» греха — членами семьи праведного Ноя.

В той же молитве на освящение воды есть и такие слова: «Ты бо еси Бог наш, Иже водою и Духом обновивый обетшавшее грехом естество наше». В русском переводе звучит не столь глубоко и выразительно, но всё же озвучим: «Ибо Ты — наш Бог, Который обновил водой и Духом нашу состарившуюся природу». «Обетшавшее грехом естество» — какой мощный образ использовал гимнограф! Грех, словно едкая щёлочь, разъедает человечество, уродует первозданную красоту, деформирует, сморщивает до неузнаваемости! Но приходит Бог — и производит не «косметический ремонт», не «припудривание» старческих морщин мироздания, но полное сущностное перерождение через смерть и воскрешение в совершенно новом качестве.

В этом смысле можно сказать, что всемирный потоп и Ноев ковчег — образ спасения человечества, которое будет впоследствии совершено Христом Спасителем. Ковчегом, из которого выйдет новая жизнь, станет Он Сам, с душой — погрузившейся на дно ада, но не оставшейся там, и с телом — которое познало смерть, но не испытало разложение. Так во Христе произойдёт то самое «обновление человеческого естества» — которое всякий раз будет происходить и с каждым крещающимся водою и Духом в Таинстве рождения в Церковь — Таинстве Крещения. Ведь выходя из крещальной купели, мы уже несём в себе начало новой жизни — если только не заглушим его своими дурными делами. «Если же мы умерли со Христом, — пишет апостол Павел, — то веруем, что и жить будем с Ним, зная, что Христос, воскреснув из мертвых, уже не умирает: смерть уже не имеет над Ним власти».

Помоги же всем нам, Господи, не забывать о Том, Кто взял нас на борт Своего ковчега — Церкви — из тёмных бушующих житейских вод, несущих погибель!