Нашими собеседниками были директор по развитию благотворительного фонда «Адели» Алена Гмызина и куратор проекта «Дистанционная реабилитация» Юлия Игошина.
Мы говорили о том, как удалось организовать удаленную помощь детям и подросткам с ограниченными возможностями, какие реабилитационные мероприятия возможно проводить онлайн, и кто может получать такую поддержку.
Ведущая: Елизавета Волчегорская
Е. Волчегорская
— В эфире радио «Вера» программа «Светлый вечер». С вами Елизавета Волчегорская. У нас на связи директор по развитию благотворительного фонда «Аде́ли» (который почему-то все время хочется назвать «Адели́», но это «Аде́ли») Алена Гмызина.
А. Гмызина
— Елизавета, здравствуйте.
Е. Волчегорская
— И куратор проекта «Дистанционная реабилитация» Юлия Игошина.
Ю. Игошина
— Здравствуйте, Елизавета.
Е. Волчегорская
— Собственно, сегодня о дистанционной реабилитации и пойдет речь, потому что значение этого преувеличить очень сложно, да и описать, наверное. Потому что мы живем в ситуации, когда основные врачи, основные специалисты доступны в крупных городах, а проблемы и потребности есть везде по всей России. Давайте начнем все-таки с фонда, потому что, я думаю, не все слушали нашу предыдущую программу, когда мы о нем говорили.
А. Гмызина
— Спасибо большое, что снова нас пригласили и даете возможность рассказать вашим слушателям о наших делах, о наших полезных делах, которые мы стараемся делать для того, чтобы было больше здоровых людей, для того чтобы было больше возможностей развития у людей с ограниченными возможностями здоровья. Наверное, коротко представлюсь. Я представляю благотворительный фонд «Адели», мы занимаемся уже 11 лет помощью семьям, где есть дети с ДЦП — не только, но и. То есть у нас не только детский церебральный паралич, но и другие поражения центральной нервной системы. Мы активно включены в специфику данного заболевания и поэтому к нам многие дети возвращаются, потому что этого требует данное заболевание — несколько реабилитаций в год нужно проходить детям. Не у всех есть такая возможность — финансовая, временная — и поэтому мы все время думаем над тем, как сделать ее более доступной для всех. В первую очередь, наверное, мне хочется рассказать про то, чем в этом году мы начали заниматься. В прошлом году мы реализовали вместе с департаментом социальной защиты населения города Москвы грант, который назывался «Ранняя помощь». Это была программа для детей от 0 до 18. Мы активно помогали в течение целого года несмотря на пандемию, даже чуть-чуть с задержкой у нас получилось. У нас 247 детей и 265 родителей получили такую помощь. Очень довольны, очень хотели продолжения. Но в этом году продолжение у нас с другой целевой возрастной группой — это подростки и молодые инвалиды.
Е. Волчегорская
— То есть это возраст от...
А. Гмызина
— От 10 до 30 лет, такая у нас группа. И мы видим, что эта группа, вот именно этот возраст требует, потому что вообще подросток это сложно, а если подросток еще и с определенным диагнозом, это сложнее вдвойне. Мы видим, что он требует активной вовлеченности специалистов: меняется организм, меняется психика у ребенка, гормональная система запускается по-новому. В общем, много разных сложностей у родителей и у детей, и нам очень хочется в этот момент их поддержать. И мы очень рады, что у нас есть такая возможность. Уже с 11 января у нас запущено несколько курсов. Вот сейчас идет шестой курс. Это программа для москвичей — две недели реабилитации бесплатной, в которую входит лечебная физкультура, психологические занятия, занятия с педагогами, коррекционные — это логопеды, дефектологи, психологи, это консультации специалистов, педиатры и неврологи. И разные другие активности, которые мы проводим регулярно. То есть две недели проходит курс для каждого ребенка. А далее у нас есть активности, которые растянуты в течение года, то есть по несколько раз в месяц мы собираем детей на различные мероприятия досуговые, культурные, социокультурные, бытовая адаптация. Привлекаем разных специалистов и приглашаем детей со всей Москвы приезжать к нам в центр и участвовать в данных мероприятиях, они абсолютно открытые и бесплатные. И для многих детей это возможность пообщаться, провести досуг. Для родителей — какую-то сделать передышку, получить какие-то новые знания, информацию и так далее, расширить свой круг реального общения. Потому что мы видим, что у всех за последний год сформировался этот дефицит.
Е. Волчегорская
— Давайте подробнее поговорим о том, что не только для москвичей. Потому что Москва Москвой, но нас слушают люди во множестве других городов.
А. Гмызина
— Мы сейчас перейдем к нашей глобальной программе, которая не имеет границ для всех тех, кто говорит на русском языке. Наверное, я еще пару слов скажу о еще одной программе, реализацией которой мы тоже занимаемся — это помощь малоимущим семьям. В прошлый раз мы с вами говорили о том, что среди наших подопечных есть дети из социальных приютов, в том числе социальный приют при Богородицком Житенном женском монастыре. Мы активно помогаем ребятам с вещами, со всеми теми необходимостями, которые у них время от времени возникают. Вот сейчас, я могу сказать, если вдруг у вас будут желающие из слушателей, волонтеры, готовые пожертвовать в монастырь. Начинается посадочный сезон — можно привезти к нам в фонд садовый инвентарь, семена какие-то, саженцы. Два раза в месяц к нам приезжает машина из Селигера, из Житенного монастыря, мы каждые две недели отправляем им бытовую технику, кухонную. Их много — 70 детей, и столько же мам, плюс сестры, все живут натуральным хозяйством. Мы активно заказываем у них фермерскую продукцию, тем самым их тоже поддерживая. Поэтому если по этому поводу будут вопросы от желающих, мы абсолютно открыты, телефоны, контакты есть, мы все в доступе в интернете. Мы обязательно озвучим.
Е. Волчегорская
— Давайте сразу оговоримся, где можно найти контакты в интернете, как можно помочь. Потом все равно к этому вернемся, еще раз скажем. Но раз речь зашла.
А. Гмызина
— Можно всегда позвонить на телефон фонда и коллеги сориентируют.
Е. Волчегорская
— Фонд «Адели» ищется в любом поисковике простым запросом.
А. Гмызина
— Да. Наш телефон: +7-495-139-63-80. Можно написать напрямую мне на почту blago@adeli-club.com. То есть все ваши возможности, пожелания мы всегда готовы передать и принять. В общем, обо всем договориться, если у вас есть желание поддержать монастырь. Конечно, у нас не один монастырь подопечный. Также у нас есть в Челябинской области приют «Твоя надежда», мы тоже с ним сотрудничаем, собирали средства на них. Сейчас отправляем им посылки. Мы сотрудничаем с партнерскими фондами — благотворительный фонд «Созидание», благотворительный фонд «Простые вещи», которые помогают нам с организацией этого сбора: новых вещей, игрушек всяких развивающих для малышей, пазлы... Такая вот история. Часто родители не могут себе позволить лишние траты, у нас всё это есть. Но мы сотрудничаем не с физическими лицами, а с приютами, которые негосударственные, которым наша помощь регулярно требуется. Поэтому если вдруг будут запросы, скажем так, от таких же заведений, мы готовы их рассматривать. А что касается федеральной программы помощи всем — и детям и взрослым с ограниченными возможностями здоровья — для этого у нас за период пандемии была разработана программа «Дистанционно контролируемая реабилитация». Сейчас Юлия более подробно расскажет, почему контролируемая, почему это важно. И что для нее нужно — только доступ в интернет и устройство, больше ничего для того, чтобы они могли получать эту помочь. Я с удовольствием передаю слово Юле.
Ю. Игошина
— Спасибо, Елизавета. Я в двух словах расскажу о том, что такое дистанционно контролируемая реабилитация. Это проект, который был разработан специалистами — врачами, логопедами, психологами центра реабилитации «Вместе с мамой». Год назад, когда мы все с вами столкнулись с пандемий коронавируса, мы поняли, что должны предложить нашим пациентам, родителям наших пациентов некий новый реабилитационный продукт, которым они смогут пользоваться вне зависимости от внешних обстоятельств. И это касается не только пандемии, карантина и каких-либо ограничений, связанных с заболеваниями, а этот проект актуален в масштабах всей страны и особенно для детей, проживающих в отдаленных регионах, которым по разным причинам сложно найти специалистов; для детей, которые находятся в ожидании открытия сборов на реабилитацию.
Сам курс представляет собой комплекс видеоуроков, работа по которому сопровождается онлайн-консультациями с нашими специалистами и определенным контролем с помощью технических средств. Почему видеоуроки, почему онлайн-консультация? Поскольку проект разрабатывался довольно длительный период, мы попробовали разные варианты работы — удаленной, дистанционной — и пришли к выводу, что формат видеокурсов, когда мы предлагаем пациенту такое выверенный, доведенный до идеала продукт, который способен удерживать внимание ребенка, мотивировать его на выполнение занятий и упражнений, который имеет вот такую очень продуманную концепцию, исключает ошибки во взаимодействии, возможные ошибки специалиста, который может использоваться в удобное для семьи время. Потому что в онлайн-занятиях тоже есть ряд своих особенностей, например, не все родители готовы демонстрировать какие-то личные обстоятельства, могут быть сложности выбрать удобное время и для ребенка и для инструктора. Формат видеоуроков все эти моменты снимает и предлагает более высокое качество самого реабилитационного продукта. Могу без ложной скромности сказать, что те видеоуроки, которые мы предлагаем, они не имеют аналогов сейчас.
Е. Волчегорская
— Я напоминаю, что в эфире радио «Вера» программа «Светлый вечер». И у нас на связи благотворительный фонд «Адели»: Алена Гмызина и куратор проекта «Дистанционная реабилитация» Юлия Игошина. Мне просто всегда казалось, что видеоуроки в их оптимальной форме предполагают некую интерактивность, а не выверенный законченный продукт.
Ю. Игошина
— Выверенный и законченный продукт как раз включает и интерактивную составляющую, и мотивацию. То есть если простыми словами говорить, у нас дети, которые занимаются по этому курсу, как родители нам рассказывают, они ощущают присутствие инструктора в комнате — вот буквально они с ним разговаривают. Инструктор общается с ребенком так, как будто он с ним занимается вживую. Но при этом, поскольку это в записи, поскольку это неоднократно протестировано, мы все возможные ошибки, которые могут быть в онлайне. исключили. Время урока рассчитано так, чтобы оно не перегружало ребенка. В видеоуроках есть паузы, когда ребенок может немножко отдохнуть, переключить внимание, настроиться на следующее упражнение. Само оформление видеоуроков такое, что оно удерживает внимание ребенка и мотивирует его заниматься, выполнять действия самостоятельно — в формате игры, если мы говорим о детях младшего возраста, например. И что касается второй части, собственно контролируемая реабилитация. Можно сказать, что найти какие-то видеоуроки с упражнениями и занятиями довольно несложно в интернете. Но, во-первых, такого качества уроки вы не найдете. А во-вторых, заставить себя регулярно в определенном режиме, чтобы это было эффективно, работать, это очень сложно. Это нужно обладать какими-то навыками самоконтроля, которые не у всех есть. А здесь мы ведем пациента. Работа по курсу дистанционно контролируемой реабилитации начинается с онлайн-консультации с нашим специалистом, который выясняет особенности ребенка, диагноз...
Е. Волчегорская
— Давайте мы здесь еще раз проговорим, на кого рассчитан этот курс. А потом вернемся к тому, с чего начинается. Хорошо?
Ю. Игошина
— Курс рассчитан на довольно широкую аудиторию — это дети с различными заболеваниями психоневрологического статуса, заболеваниями опорно-двигательного аппарата, в основном, это ДЦП. Программа ранжирована по возрасту, сейчас от 2 до 18 лет у нас есть блоки. И набор видеоуроков, состав видеокурса подбирается индивидуально после консультации со специалистом. То есть мы можем предложить видеоуроки и для детей младшего возраста, и для детей старшего возраста, и для молодых инвалидов.
Е. Волчегорская
— То есть родители ребенка, подростка, молодого человека, который нуждается в реабилитации, в какой бы то ни было поддержке специалистов, чтобы получить дистанционную реабилитацию, совершают первый шаг — они связываются с вами. Как они это делают? Как они вас находят? Давайте прямо пошагово.
Ю. Игошина
— Если пошагово. Вся работа по дистанционно контролируемой реабилитации осуществляется через наш сайт, через личный кабинет на сайте www.s-mamoy.ru. Соответственно, для социальных групп, которые нуждаются в финансовой поддержке, они должны сначала обратиться в благотворительный фонд для того, чтобы фонд покрыл затраты на техническое сопровождение этого курса. Потому что сами программы бесплатные, но мы несем расходы на техническое сопровождение, потому что и видеохостинг, и каждый просмотр для нас платный. Для этого сначала родители обращаются в благотворительный фонд, получают одобрение заявки, и затем фонд передает их для работы нам. А дальше всё предельно просто — это регистрация на сайте www.s-mamoy.ru. Дальше мы видим регистрацию — связываемся с родителями и назначаем консультацию, выясняем особенности заболевания, состояния ребенка и назначаем индивидуальный курс. И дальше в личном кабинете родители вместе с детьми, вернее, дети, потому что мы все-таки настаиваем на том, что действия должны быть самостоятельными, занимаются через личный кабинет по этим видеокурсам. В свою очередь мы регулируем — мы не просто отгрузили вам пакет видеоуроков — ежедневно пользователь получает по одному уроку каждой дисциплины. Мы контролируем количество просмотров, даем пояснения какие-то. Родители снимают для нас видео этих занятий. Соответственно, мы смотрим, корректируем, даем рекомендации. Стандартный курс включает три онлайн-консультации со специалистом и при необходимости мы в таком рабочем режиме общаемся.
Е. Волчегорская
— Давайте еще одну вещь уточним. Это все-таки платный или бесплатный курс? Кто за что платит? Я так понимаю, основную финансовую нагрузку берет на себя фонд.
Ю. Игошина
— Смотрите, немножко по-другому. Мы сделали всё для того, чтобы программа была бесплатной и доступной. Сами программы бесплатны. Но есть небольшие затраты, которые мы несем. И если пациенты не нуждаются в финансовой поддержке, они могут обратиться к нам напрямую и сейчас мы об этом не говорим. Дети, которые хотят пройти курс бесплатно, они обращаются в благотворительный фонд и он покрывает эти небольшие, но все-таки расходы.
Е. Волчегорская
— А фонд, в который можно обратиться, это фонд «Адели»? Или необязательно? Как это устроено?
Ю. Игошина
— У нас есть несколько фондов-партнеров, но один из ведущих наших партнеров — это фонд «Адели». Можно обратиться туда.
А. Гмызина
— На сегодняшний момент можно сказать, что мы были партнерами и мы остаемся партнерами по реализации этой программы. Почему? Потому что мы как никто другой понимали ее необходимость. И, конечно, идеологически и финансово мы готовы поддерживать программу и дальше. И так как мы заинтересованы в максимальном количестве участников, мы готовы покрывать эти технические расходы через свой фонд. Но к счастью, у нас есть еще и партнеры, которые на сегодняшний момент, я надеюсь, не ограничатся одним или двумя-тремя, а многие фонды могут в эту программу включиться. На сегодняшний момент — это благотворительный фонд «Страна чудес», они тоже занимаются детьми с ДЦП и тоже видят в этом острую необходимость. К сожалению, у нас реабилитация даже в больших городах она просто встала. В прошлом году она встала совсем. И все дети, у которых были какие-то успехи, у них наблюдается, к сожалению, я говорила со специалистами, большой откат. И есть откат, который наверстываемый легко, а есть откат, который сложно наверстывать. В случае с ДЦП, понятно, что детям нужна физкультура, у них это связано с особенностями заболевания. И мы тоже им даем в рамках программы ту самую лечебную физкультуру, которую они могут делать дома. Это как пример. Юля может более подробно рассказать и про другие дисциплины.
Но я бы хотела сказать, что, во-первых, да, надо идти к нам, заполнять заявление. И мы готовы поддерживать финансово участие наших подопечных в этой программе. Второе. Мы понимаем, что сейчас у нас она, скажем так, еще не реализована на все сто, потому что мы видим потенциал — запустив программу, мы видим, что она актуальна не только для детей, но и для взрослых. То есть мы тестовые доступы даем нашим подопечным, например, из ПНИ № 20 в Москве, пожалуйста. Руководство интерната говорит, что это то, что нам нужно каждый день — у нас не хватает специалистов, чтобы всеми эти занятиями заниматься. У нас сейчас построено всё с фокусом на детей — определенная лексика у специалистов... Но мы понимаем, что на самом деле взрослые, у нас уже есть такой опыт... Юля, если тебе не сложно, расскажи, пожалуйста, у нас есть такой опыт, когда взрослые люди занимаются и у них большие успехи. И поэтому мы понимаем, что нам надо и дальше масштабировать, нам нужны финансовые партнеры, которые бы поддержали этот курс. И мы в конце скажем о том, как можно нас поддержать, этот проект.
Е. Волчегорская
— Обязательно.
А. Гмызина
— И мы понимаем, что, правда, это продукт, который востребован отнюдь не только детьми.
Е. Волчегорская
— Я напоминаю, что в эфире радио «Вера» программа «Светлый вечер». Оставайтесь с нами. Мы вернемся буквально через несколько минут.
Е. Волчегорская
— «Светлый вечер» в эфире радио «Вера». С вами Елизавета Волчегорская. У нас на связи благотворительный фонд «Адели»: Алена Гмызина и куратор проекта фонда «Дистанционная реабилитация» Юлия Игошина. И вот мы обозначили проблему, с которой, наверное, следовало бы начать нашу программу, потому что она очень глобальная. Даже сложно представить, насколько: что все люди не только в нашей стране, а и в мире, получали реабилитацию, работали с преподавателями, ходили на занятия, для них это было жизненно важно — и внезапно, год назад они оказались этого лишены. И произошел колоссальнейший откат, потому что мы все знаем, что в занятиях важна регулярность и постоянство. И далеко не сразу, мне кажется, человечество поверило в то, что происходит, действительно происходит, далеко не сразу мы начали искать какие-то пути альтернативные, альтернативные пути выхода из этой ситуации в том числе в реабилитации. Вот год прошел. Наверное, ровно год.
А. Гмызина
— А специалисты, инфекционисты говорят, что пандемия — это два года как минимум.
Е. Волчегорская
— Это еще оптимистичный прогноз, по-моему.
А. Гмызина
— Ну да.
Е. Волчегорская
— Я слышала и другие оценки. Но это все уже частности, неважно. У нас есть реальность, в которой мы живем, она уже такова, что понятно, мы пересматриваем какие-то механизмы общественные, механизмы коммуникаций. И, возможно, даже если пандемия закончится, какие-то механизмы будут полезными, они останутся все равно с нами — та же удаленная дистанционная реабилитация, о которой вы говорите, она и без всякой пандемии вещь существенная и важная.
А. Гмызина
— Конечно, безусловно.
Ю. Игошина
— Вы совершенно верно говорите о том, что обучение, любые занятия должны быть регулярными. В случае с детьми с ДЦП реабилитация необходима не столько для того, чтобы дети развивались, получали новые навыки и догоняли сверстников — нужно понимать, что это базовое условие для того, чтобы ребенок вел некую комфортную жизнь в своих ресурсах. Потому что если этого нет, у ребенка нарастает спастика, страдает состояние ребенка. И если его не поддерживать, в этом состоянии качество жизни значительно ухудшается. Ребенок теряет навыки, которые он получил в предыдущих реабилитациях. Еще почему дистанционно контролируемая реабилитация, которую мы предлагаем, актуальна. Мы рассуждаем о ней вне контекста коронавируса, потому что она актуальна даже для тех детей, которые могут выезжать на очные курсы в межреабилитационный период. Потому что ребенок может выйти из центра с хорошими результатами, кто-то может встать на ноги, но если все это время до следующей реабилитации с ребенком не заниматься, навыки могут угасать. И, соответственно, второй раз мотивировать ребенка на те же самые занятия и упражнения будет гораздо сложнее. Поэтому, чтобы поддерживать движение вперед и сохранять, поддерживать комфортное состояние ребенка, необходимо с ним постоянно заниматься.
Дистанционная реабилитация как раз снимает этот вопрос. У нас для некоторых детей, как говорят нам родители, дистанционно контролируемая реабилитация, программа, по которой они уже начали работать — это для них окно в мир, потому что сейчас они не имеют другой возможности восстанавливать ребенка, например, после операции. У нас есть пациент из Владимирской области, это молодой человек, которому уже 29 лет и для него наша программа стала таким реальным шансом восстановиться после нескольких операций, и после коронавируса, который он недавно перенес. Они занимаются с большим воодушевлением, занимаются ежедневно, ежедневно нам видеоотчеты присылают и мы видим очень хорошую положительную динамику в состоянии Сережи. Если он пришел к нам на этот курс, у него была очень сильная спастика и в руках и в ногах, он был очень...
Е. Волчегорская
— Спастика — это что? Простите.
Ю. Игошина
— Спастика — это напряжение в мышцах неконтролируемое, которое свойственно ДЦП. И регулярные занятия, специфические занятия помогают это напряжение снимать, чтобы человек мог управлять своими руками.
Е. Волчегорская
— Понятно.
Ю. Игошина
— Вам совершено необязательно это знать, это даже хорошо — не знать таких терминов. Слава Богу. Но все дети с ДЦП, с другими неврологическими заболеваниями в той или иной степени этот синдром испытывают. Сережа, когда начал заниматься... Соответственно, если не заниматься, это напряжение, спастика нарастает. Когда Сережа начал заниматься по нашей программе, у него появились совершенно конкретные новые навыки. Я сейчас говорю какие-то вещи, которые кажутся для нас элементарными и простыми, но для ребенка с ДЦП помыть руки самостоятельно — это очень много. Взять ложку и самостоятельно поесть — это очень много.
Е. Волчегорская
— Я думаю, что каждый может себе это представить. Я думаю, что у каждого когда-нибудь сводило ногу или руку и можно себе представить, каково это — попытаться, когда тебе свело руку, этой рукой взять вилку. Правильное сравнение?
Ю. Игошина
— Примерно, да. И в результате курса, Сережа у нас занимается три недели примерно, он уже моет руки самостоятельно, он гораздо лучше и точнее выполняет упражнения, соответственно, ему легче в быту, он не испытывает боль. Спастика — это еще и боль. Он меньше испытывает дискомфорта и боли. На этом фоне у него улучшается психоэмоциональное состояние. Плюс программа дистанционной реабилитации включает не только занятия адаптивной физкультурой, занятия с логопедами, занятия логопедическим вокалом, логогимнастикой, но и такую немедикаментозную терапию, как колоколотерапия. Колоколотерапия, если простым языком, это музыка плоских колоколов. Воздействие вот этих аудио, видеозаписей, которые ему предлагают, воздействие этой музыки плоских колоколов основано на вибрационном воздействии на организм человека на клеточном уровне, то есть все органы человека способны поглощать, создавать определенные звуки.
Е. Волчегорская
— Подождите, немножко перебью. Вы сейчас такую интересную вещь говорите, что я не могу вас не перебить. Народное, то, что я считала поверьем, если стоять на колокольне под колоколом, рядом с колоколом полезно для здоровья, я это всегда причисляла к разряду не то что суеверий, но каких-то фантастических вещей. Оказывается, это правда так?
Ю. Игошина
— Так, но немного более научно. Действительно, с давних времен, когда в селе начиналась эпидемия, звонили в колокола, чтобы напасти отпугнуть. А сейчас мы имеем дело с научным фактом: плоские колокола излучают особые инфразвуки и ультразвуки, которые не слышимы человеческим ухом, но очень мощно воздействуют на окружающее пространство, которые убивают бактерии и вирусы. В нашей программе дистанционно контролируемой реабилитации и, в принципе, в реабилитационной программе центра мы используем колоколотерапию как элемент психологической коррекции. Почему я об этом сейчас заговорила в связи с Сережей, потому что мы получаем от Сережи и от его мамы обратную связь о том, что они ежедневно вечером прослушивают наши сеансы колоколотерапии в записи, плюс там есть определенный видеоряд, который можно смотреть, и чувствуют, как меняется их состояние — и физическое и эмоциональное. У них улучшился сон, они стали более спокойные, ведут более спокойный и осознанный образ жизни. Мы неоднократно проводили различные тестирования о том, как влияет колоколотерапия. У нас есть иностранные партнеры, которые используют эту методику в реабилитации после коронавируса. И очень эффективно. Хвалят. И сейчас этот инструмент будет доступен бесплатно в рамках программы дистанционно контролируемой реабилитации. Это влияет на всё состояние организма — нормализует давление, биоритмы человека и много-много всего, что можно на себе испытать, поработав по нашему курсу.
А. Гмызина
— Я могу только добавить по поводу того, что сказала Юля, что у нас дважды в месяц проводится открытое мероприятие по колоколотерапии в Москве. И всех желающих мы бесплатно приглашаем на это мероприятие. Просто надо предварительно обязательно зарегистрироваться по телефону фонда или по почте, которую я уже назвала: blago@adeli-club.com.
Е. Волчегорская
— У меня еще такой вопрос: на какое количество участников рассчитан ваш курс? Он же наверняка тоже не безграничный? Или безграничный?
Ю. Игошина
— Больше безграничный, чем ограниченный, потому что для работы по дистанционно контролируемой реабилитации мы создавали собственную информационную среду — систему, через которую пользователи будут с нами взаимодействовать. И никаких ограничений в этой системе нет — мы можем принимать большое количество участников одновременно. Поэтому пока мы ничем не ограничены, кроме собственных человеческих ресурсов.
Е. Волчегорская
— А сколько у вас сейчас участников?
Ю. Игошина
— Сейчас программа работает в тестовом режиме, мы всем предоставляем доступ всем бесплатно. Порядка 50 человек сейчас работает на курсе, участники. Но с учетом того, что мы только стали эту программу предлагать.
А. Гмызина
— Да, можно сказать, вы у нас первые, через кого мы распространяем эту информацию в СМИ.
Е. Волчегорская
— Я напоминаю, что в эфире радио «Вера» программа «Светлый вечер». И у нас на связи благотворительный фонд «Адели»: Алена Гмызина и куратор проекта фонда «Дистанционная реабилитация» Юлия Игошина. Мы с вами очертили широкий круг проблем и достаточно широкий круг заболеваний. При этом, я так понимаю, что ваша программа дистанционной реабилитации она только запустилась, мы только начали о ней говорить, но уже до того как мы начали о ней говорить, в ней 50 участников, как вы сказали. Скажите, у вас есть представление о том, какова реальная потребность у людей в России в таких программах, в такой реабилитации? И вообще, сколько людей нуждается?
А. Гмызина
— Можем говорить точно, что это сотни тысяч из тех, кто готов реально заниматься. То есть же есть разные стадии заболевания. То есть те, кто интеллектуально сохранен, готов слышать и предпринимать определенные действия. Вот, смотрите, например, возьмем наш подопечный интернат, в нем 600 человек. Отсекаем 10-20 процентов тех, кто не в состоянии заниматься, то мы понимаем, что это порядка 500 человек, которые разного возраста, с разными сложностями, потому что это психоневрологический интернат. И они готовы заниматься индивидуально, в группе, то есть, допустим, когда им будут показывать это по телевизору в каком-то холле, где они будут что-то делать. И мы понимаем, что это Москва. И нам руководитель интерната говорит о том, что у меня еще есть как минимум два интерната, которым это тоже очень нужно. И понятно, что дальше мы пойдем по этому сарафанному радио и не только по московским интернатам. А если мы будем говорить обо всей России, то, вы понимаете, какое количество людей, у которых нет тех возможностей, которые есть в московских интернатах.
Е. Волчегорская
— Я не могу это понять, я не могу это представить, потому что ресурсы человеческой фантазии, во всяком случае, моей, очень сильно ограничены. И когда мы говорим о дистанционном обучении и реабилитации, автоматически географические препятствия мы отбрасываем. И тут уже сложно представить, потому что даже когда много раз в наших эфирах мы говорили о реабилитации такой, когда люди приезжают к врачам, живут в гостиницах и так далее, даже тут сложно посчитать потребности. А что уж говорить о дистанционной реабилитации. Не могу я представить. Собственно, к чему я клоню — только ли для людей с ДЦП есть такая возможность, развивается? Или, может быть, где-то другие фонды параллельно тоже осваивают подобного рода технологии, потому что это же тоже актуально.
А. Гмызина
— Насколько я в курсе (Юля, наверное, подтвердит, она изучала этот вопрос глубинно), насколько я знаю, разработки таких программ у тех фондов московских, например, о которых мы знаем, нет. В чем тут нюанс: мы, как фонд, можем выявить потребность, мы можем понять, что нашим подопечным необходима поддержка, мы можем вовлечь средства. Но, в принципе, такие задачи должны реализовывать практики, как у нас и происходит — у нас есть партнерский реабилитационный центр, в котором мы знаем качество их услуг, потому что наши дети возвращаются раз от раза и хотят, чтобы они проходили реабилитацию именно в этом центре. Для нас, наверное, это самое лучшее доказательство того, что это работает эффективно. И именно поэтому с этими специалистами этот продукт и разрабатывался. То есть мы сразу пошли к ним, как к экспертам, с этой идеей, когда она возникла.
Е. Волчегорская
— Это очень важно, потому что адаптация под удаленную форму, требует, конечно, специальных знаний. Я думаю, что все это уже поняли, все родители поняли, когда детей перевели на удаленное обучение, оказалось, что школьная программа как она есть, абсолютно не подходит для дистанционного обучения, даже если читать учебник вслух.
А. Гмызина
— Всё верно. Всегда было надомное обучение, было какое-то дистанционное обучение, то есть уже многие давно учатся заочно. При всем при этом мы оказались не готовы. А что касается реабилитации, здесь всё еще хуже.
Ю. Игошина
— На самом деле, попытки предложить дистанционную реабилитацию были разные. Некоторые центры во время пандемии предлагали онлайн-занятия. Были попытки на государственном уровне делать такие программы. Мы можем говорить о том, что пока ни одна из них не работает полноценно. И, наверное, пользователями в каком-то смысле не востребована по разным причинам. Поэтому мы не торопились выдать свою программу как можно быстрее, чтобы успеть в карантин. А мы работали над этим проектом долгое время, осознанно, неоднократно его тестрируя, неоднократно переписывая материалы, подбирая новые материалы для того, чтобы это был законченный полноценный и грамотный продукт, который будет работать на конкретный результат. И те дети, которые у нас сейчас занимаются, те дети, которые проходили программу в тестовом формате, они довольны. Довольны и самим процессом организации дистанционно контролируемой реабилитации и результатами с точки зрения состояния детей. А если есть результаты, значит, будет и спрос на эту программу.
Е. Волчегорская
— Давайте тогда еще раз в конце нашей программы поговорим о том, во-первых, как вас найти, как к вам попасть, как воспользоваться тем, что вам удалось сделать и что вы предлагаете. А во-вторых, о том, чем вам помочь и куда бы вы хотели развиваться и что для этого нужно.
А. Гмызина
— Наверное, тогда начну с того, как нам помочь, как можно поддержать проект. Мы понимаем, что большой блок для детей, который оказался актуальным и для молодых людей взрослых, он разработан. Скажем так, здесь нет такого предела совершенству в том смысле, что можно больше занятий, можно больше дисциплин. И мы понимаем, что у нас всё завязано именно на том, что если будет финансирование, то мы будем этот проект и дальше совершенствовать и развивать. Второй момент — это то, что должна быть какая-то определенная ориентированность на целевую взрослую группу, то есть нам нужно, как выяснилось, помогать и даже больше помогать взрослым, потому что с детьми занимаются активно и много, много реабилитационных программ, много возможностей есть для малышей. А вот с взрослой группой всё намного сложнее, потому что считается, что либо они уже чего-то достигли и им ничего дальше не нужно, либо зачем вообще на это время тратить. А это действительно, помимо всего прочего, еще один из способов социализации людей. Многие из них ограничены своими квартирами и единственное окно в мир через этот экран — они не просто смотрят какие-то программы, а именно помогают себе, поддерживают здоровье. Поэтому в данном случае нам очень важно финансирование и нам нужны партнеры и меценаты, которые готовы участвовать, увидеть значимость этого проекта и поддерживать нас.
Сделать это достаточно просто. У нас есть много способов, как это можно сделать на нашем сайте. Можно просто зайти на сайт www.adeli-club.com и любым удобным способом перевести средства, либо можно это сделать через СМС-сообщение. СМС-сообщение мы отправляем на номер 3443 со словом «детки». Это может сделать каждый человек, кто хочет нас поддержать: «детки» и сумма, которую он хочет пожертвовать — 200, 300, 500 рублей, у кого какие возможности. Считайте это важным, будем вам очень признательны, если вы таким образом нас поддержите. У нас есть отдельная страница по программе, можно наблюдать, сколько средств собрано и кого мы подключаем, все заявления, необходимые документы, всю отчетность мы стараемся актуально обновлять на нашем сайте.
Е. Волчегорская
— Алена, скажите, пожалуйста, еще раз короткий номер и слово.
А. Гмызина
— 3443 со словом «детки» и через пробел сумма пожертвования.
Е. Волчегорская
— И вторая часть вопроса: как принять участие тем, кто нуждается в дистанционной поддержке, в реабилитации?
А. Гмызина
— Принять участие можно, обратившись на наш сайт в раздел «Дистанционная реабилитация», у нас эта программа основная, она висит и на главной странице и в отдельном разделе. Нужно, кому это важно, заполнить заявление и дальше у нас есть процесс обработки этой заявки. То есть мы примем вашу заявку и переведем вас конкретно в реабилитационный центр, где вы сможете завести себе личный кабинет и получить услугу. Мы сегодня очень много времени говорили об очень важном деле, которое, может быть, если не затрагивает конкретно семьи наших слушателей, то, может быть, они просто знают, кому эту информацию важно и нужно передать. И мы надеемся, что проект, который мы задумали, и который сейчас реализуется в виде программы, будет очень востребованным и актуальным. И главное, полезным для всех тех, кому мы можем помочь, кого мы можем поддержать физически, морально. То есть для кого-то мы можем быть социумом, для кого-то мы можем быть физической поддержкой, для кого-то развивающим инструментом.
Е. Волчегорская
— Скажите, пожалуйста, еще раз, какой поисковый запрос нужно ввести, чтобы найти ваш фонд и вашу программу.
А. Гмызина
— Наш фонд — благотворительный фонд «Адели». Чтобы найти программу, можно написать: дистанционная реабилитация фонда «Адели». А на сайте есть тоже поиск. В принципе, всё у нас есть и на главной странице и в отдельном разделе программы.
Ю. Игошина
— Переоценить важность дистанционно контролируемой реабилитации сложно. Потому что по всей стране очень много детей, которые нуждаются в помощи. И получить эту помощь они могут пока, к сожалению, только в таком формате. И мы должны сделать всё, чтобы помощь нашла тех, кто в ней нуждается. Чтобы дети работали, становились более здоровыми, делали первые шаги, чтобы дети не чувствовали себя изолированными, отрезанными от цивилизации. Для этого мы все работаем, предлагаем проекты, которые будут помогать нашим детям.
А. Гмызина
— Елизавета, мне кажется, что я не очень внятно сегодня озвучила возможность для москвичей принять участие в нашей бесплатной программе помощи подросткам и молодым инвалидам. Мы ее не просто реализуем, мы приглашаем к участию тех, кто входит в эту возрастную группу — от 10 до 30 лет. У нас есть места для детей с ограниченными возможностями, которые имеют документ об инвалидности и у нас есть свободные места на курс даже в апреле. Поэтому всем, кому мы можем помочь с этой бесплатной программой реабилитации, мы готовы. Подробности также на нашем сайте и по телефону фонда.
Е. Волчегорская
— Я надеюсь, что вы в свою очередь тоже будете встречать надежных и нужных помощников. К сожалению, закончилось время нашей программы, но мы будем еще встречаться, тем более что вы только начали этот нужный проект. Я напоминаю нашим радиослушателям, что в эфире радио «Вера» был «Светлый вечер». Его для вас провела Елизавета Волчегорская. И с нами на связи были: директор по развитию благотворительного фонда «Адели» Алена Гмызина и куратор проекта фонда «Дистанционная реабилитация» Юлия Игошина. Всего доброго.
Ю. Игошина
— Спасибо большое.
А. Гмызина
— До новых встреч.
Стать добровольцем и помочь жителям Мариуполя
Синодальный отдел по благотворительности и социальному служению Русской Православной Церкви организует поездки волонтёров-ремонтников в город Мариуполь. Там добровольцы помогают восстанавливать дома местных жителей, тех, кто не в силах справиться сам.
Тагир — один из волонтёров. Он — майор в отставке, живёт в Омске. Однажды из новостей по телевизору мужчина узнал о том, что идёт набор добровольцев для помощи нуждающимся в Мариуполе. Тагир увидел, в каких ужасных условиях живут многие люди и твёрдо решил — надо помочь. Хотя сам мужчина — мусульманин, его ничуть не смутило, что волонтёрские поездки организует Православная Церковь. Он очень хотел поддержать людей.
Тагир, как и задумал, отправился в Мариуполь. Там доброволец ремонтировал жильё бабушкам и дедушкам, людям с инвалидностью. После окончания смены приехал домой с твёрдым желанием вернуться обратно. Остановил его — инфаркт. Полгода врач не разрешал Тагиру выполнять тяжёлую работу. А мужчина с нетерпением ждал возможности приехать в Мариуполь. И вот спустя время, он вновь отправился помогать местным жителям. Сегодня мужчина находится в Омске, проходит обследование, и, если здоровье позволит — снова будет трудиться добровольцем.
Тагир — один из тех, кто не может оставаться в стороне, когда так много людей нуждаются в помощи. Если вы тоже хотите присоединиться к волонтёрам-ремонтникам, заполните анкету на сайте: Помочьвбеде.рф
Или позвоните по телефону горячей линии церковной социальной помощи «Милосердие»: 8 800 70 70 222.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
У нас в гостях была заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» Елена Бреднева.
Мы говорили о разных возможных подходах к образованию и разговору с детьми и подростками о нравственности и христианских ценностях.
Ведущие: Кира Лаврентьева, Константин Мацан
К. Лаврентьева
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Меня зовут Кира Лаврентьева, у микрофона Константин Мацан. И у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора Фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Здравствуйте, Елена.
Е. Бреднева
— Здравствуйте, Кира и Константин.
К. Лаврентьева
— Сегодня мы говорим об образовании, об образовании и воспитании, о раскрытии личности ребёнка. И для вас образовательная функция, образование является основной деятельностью в жизни, вы преподаете в Московской духовной академии, у вас есть собственный проект — образовательные поездки, и, конечно, об этом обо всём хотелось бы сегодня поговорить. Расскажите, пожалуйста, с чего начиналась эта идея начать образовывать детей путём вот таких вот интеллектуальных экскурсий?
Е. Бреднева
— Десять лет назад я училась сама в Московской духовной академии, я там закончила высшие богословские курсы, мы три с половиной года там учились, у меня есть диплом: «специалист в сфере духовного просвещения». И когда мы с педагогами стали думать, какие проекты лучше запускать, мы в таком экспериментальном режиме сделали площадку — нам благотворители построили десять летних домиков, часовню в честь старца Паисия, это всё у нас в Брянской области, и мы там попробовали летом собрать педагогов, родителей и детей, и посмотреть, что вообще детям интересно. И уже буквально в первый год мы поняли то, что дети у нас в телефонах, то, что у них идёт самообучение, потому что они сами снимают, сами выкладывают, сами придумывают, что им выкладывать, и тем самым формируют друг у друга сознание. А педагогов там не было практически ни одного, потому что, когда появились телефоны, были киностудии, но они были дорогие, и вообще по старинке все думают, что кино снимать дорого, нужно огромное оборудование, и даже в киношколу себе не каждый мог позволить записаться, записать ребёнка. И мы поняли то, что появился такой запрос, скажем так, от детей, что нужен такой кинокружок в школу, потому что раньше какие предметы в школе, они до сих пор есть: есть музыка, есть фортепиано, есть учитель подготовленный, который может преподавать, и ребёнок поёт, небольшой процент становится там прямо музыкантом, но для развития это хорошо, все понимают. Также рисование: есть предмет, краски всегда были, были карандаши, был педагог подготовленный, дети рисовали, тоже развиваются, правильно? Но кино почему не было в школе? Потому что действительно, было оборудование и всё остальное недоступно. А тут, получается, стало доступно, у нас у каждого телефон, и является синтезом вообще это направление — кино, там у нас и живопись, и музыка, там много, скажем так, даже профессий, которые мог бы выбрать себе ребёнок: это оператор, может монтировать, может рисовать художник, если это анимационный фильм. Получается, что есть такой вид интересной деятельности для ребёнка, но нет подготовленных педагогов, потому что те режиссёры, которые есть, они работают или на телевидении, или они умеют снимать, монтировать, но не могут преподавать это детям, именно вот в воспитательной части. И что мы сделали: первый год мы организовали фестиваль, и дети сами стали присылать нам всякие видео, стали работы нам присылать. Ну вот не совсем всякие, мы, конечно же, сделали положение о фестивале, и мы взяли за основу короткометражный фильм, кинопритчу, чтобы было понятно, что вот формат — это короткометражное кино и обязательно работа со смыслом. И дали им образцы — это сказки, притчи, истории, где есть уже мораль, потому что сложнее всего, наверное, это написать сценарий, а здесь мы как бы сразу из первого в десятый класс попадаем, когда даём им идею. Расскажу: мы берём часто притчи старца Паисия, например, вот о пчеле и мухе и говорим: «пролетает маленькая пчёлка над полем, ищет цветочки, встречает муху и говорит: «Я слышала, что здесь у нас есть цветы». Муха насупилась и говорит: «Я здесь ничего такого не видела, но я могу показать здесь и консервные банки, и где много мусора». И тут пролетала как раз пчёлка постарше, которая тоже там жила и говорит: «Удивительно! Я тоже столько лет здесь живу и летаю, но я могу показать, где гиацинты, где лилии, где множество цветов». «Так и люди делятся на две категории, — говорит старец Паисий, — одни во всём видят дурное, а другие во всём ищут хорошее и радость посылают». И мы начинаем обсуждать с детьми эту притчу, они говорят мораль, и мы говорим: «А давайте, мы на современный лад снимем историю?» Они говорят: «О, давайте! У нас тоже, например, в школе так бывает, вот там один мальчик, он ходит из школы в школу, ему всё плохо, куда не придёт, там драка, ещё что-то. А есть, наоборот, кто придёт и сразу с ним дружить хочется». И дети снимают такие современные истории, сами формулируя мысли и добродетели, которые получаются в ненавязчивой форме, в интересной их форме, потому что им нравится снимать, они это всё производят и транслируют на большую публику, потому что мы это выкладываем в соцсетях ещё и на портале нашем.
К. Лаврентьева
— Елена, смотрите, правильно ли я поняла: то есть дети в летние каникулы приезжают на площадку в Брянской области, началось всё с Брянской области, как бы отдыхать, и вы увидели, что они в телефонах все, что их интерес, он в зоне вот этих гаджетов находится, и вы адаптировали этот интерес, и, в общем, решили это всё дело пустить в пользу и начали снимать с ними кино как раз через вот эту их заинтересованность гаджетами?
Е. Бреднева
— Да, мы вот попробовали, организовали такой фестиваль, и они стали присылать нам эти притчи, эти истории, сказки в разных формах: и игровое кино, и анимационные фильмы, и репортажи, и мы поняли то, что они снимают, да, но хорошо бы в школе иметь такое тоже направление наряду с музыкой, с рисованием, даже с литературой, потому что сейчас больше дети смотрят даже, чем читают, поэтому надо это правильно доносить зрителю идею, и чтобы зритель смотрел это всё в коротком формате, и эту телеграмму, которую передаёт там ребёнок или взрослый, визуальная вот эта картинка, она была красивой, и мы поняли, что надо запускать всё-таки эти кинокружки. Так как педагогов нет, мы создали из этих режиссёров, нашли их по крупинке со всей России, которые именно могут работать с детьми, у которых свои там киностудии, у которых есть опыт, и которые хорошо снимают, монтируют и пишут сценарии. Мы их объединили в одну команду, прописали курсы. Значит, у нас сейчас три курса прописанных, то есть это по созданию игрового кино, анимационного — это отдельное, по созданию анимационных фильмов, 144 часа у нас идёт, мы выдаём удостоверение о повышении квалификации. И игровое кино, 72 академических часа. И разработали уже вот совсем недавно, наверное, год назад — по образовательному туризму, курс называется «Духовно-нравственное воспитание средствами историко-культурного туризма». Мы собрали такую команду режиссёров, сценаристов, педагогов и создали курс. Сейчас мы его преподаем в Московской духовной академии, и мы его утвердили ещё в нескольких институтах, даже я бы сказала, во многих, то есть это Московский педагогический государственный университет, это Российский государственный социальный университет, институты региональные тоже, развития и образования. Так как это направление было новое, таких курсов не было, мы сделали такой курс и утверждаем его успешно на базах разных университетов.
К. Лаврентьева
— А из чего он состоит? В чём его главная суть, этого курса?
Е. Бреднева
— У нас там идёт педагогическая часть, где и доктора наук, и как раз преподаватели Московского педагогического университета рассказывают, как взаимодействовать с детьми, учитывая их возрастные особенности. У нас ведут представители Синодального отдела отец Геннадий (Войтишко), Дарья Кочкина, в этом курсе они как раз тоже рассказывают свою часть, предмета тоже два ведут у нас. У нас большой блок именно по созданию видео, то есть у нас они изучают технологию съёмки, монтажа и написания сценария, потому что в основном, кто начинает вести кинокружки в школах, они уже педагоги, то есть вот как обсудить духовную часть, они в принципе знают, они всё равно ведут классные часы, они там, например, если это преподаватель или Закона Божия, или просто классный руководитель, для них это в помощь идёт, например, они хотят обсудить тему дружбы или какую-то добродетель — помощь ближнему, и они подбирают или первый вариант, как раньше было: смотришь кино и обсуждаешь — это старый формат, а так как сейчас дети сами снимают уже, мы предлагаем формат и учим этому формату, чтобы они говорили: «а давайте с вами снимем на эту тему дружбы», а чтобы снять фильм, надо написать сценарий, распределить роли, обсудить героев, поведение, и педагог грамотно, когда с ними обсуждает модель вот этих поведений, он выстраивает, ну, например, он знает, что есть хулиганистый Петя, и он хочет, чтобы он всё-таки научился не жадничать, к примеру, и он берёт сценарий и говорит: «а вот хорошо бы было ему вот так дать», и этот Петя проигрывает, и получает радость от того, что он даёт, например, он играет эту роль и получается, педагог в рамках таких съёмок, он детей подводит к правильной идее, к нашим добродетелям, которые мы изучаем, наши православные, там вера, надежда, любовь и так далее, то есть через действие, через проигрывание вот этих ролей. И вот образовательный туризм, который сейчас мы ведём, он включает следующие предметы: это экскурсионный метод освоения знаний, методика составления маршрута, разработка региональной программы историко-культурного туризма для детей, репортажная съёмка как средство усвоения экскурсионных программ, ну и технология монтажа и съёмки тоже. Почему мы начали ещё в поездках снимать — потому что это тоже оказалось одним из лучших способов, чтобы усвоил ребёнок экскурсию, потому что чаще всего там: «ну, вот стул Пушкина, стол там», он слушает, что-то запомнит, там высоту колокольни, вот я сколько раз была, не всегда вспомню даже её высоту, а когда ребёнку даётся задание снять репортаж, то есть у него своё интересное дело — снять репортаж, ему нужно составить вопросы, чтобы взять интервью, ему надо написать сценарий — это значит прочитать об этом месте, куда он едет, потом он это снимает, монтирует, и когда он показывает это на большую аудиторию, он несколько раз эту информацию пропускает через себя, и он это и запоминает, и проживает, и как личность, там же и командная работа, и он чувствует себя, действительно, творцом, то есть как взрослый, вот мы передачу ведём, рассказываем зрителю, а дети уже в юном возрасте начинают через фильмы тоже рассказывать свою историю, которую они хотят донести зрителю.
К. Лаврентьева
— В гостях у «Светлого вечера» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение», у микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Елена, а расскажите, пожалуйста, про вот эти поездки, я так понимаю, если они выделены в отдельный проект вашего преподавания Московской духовной академии, они выделены в отдельный курс, то это не просто паломнические поездки, которые знакомы и понятны более-менее всем, не просто какие-то туристические обзоры, а, наверное, в них есть ещё что-то очень важное, есть какая-то образовательная функция, о которой хотелось бы сейчас поговорить подробнее.
Е. Бреднева
— Да, ну вот у нас такая система: у нас курсы сами проходят в Московской духовной академии, мы выдаем удостоверение о повышении квалификации, но мы предлагаем ещё, кто хочет попрактиковаться, потому что курсы у нас онлайн, встречаемся мы в основном в конце, чтобы выдать удостоверение о повышении квалификации и проводим круглый стол тоже по этому направлению кинопедагогики и образовательного туризма. И это у нас, скажем так, параллельный проект ещё, то есть, пока мы это всё разрабатывали, у нас образовалось много площадок, куда можно выехать, это, например, Свято-Никольский Черноостровский монастырь в городе Малоярославец, вот у нас будет на осенних каникулах как раз туда поездка, я вот могу рассказать на примере этого замечательного места. Мы вообще, когда разрабатываем маршруты, мы смотрим, что в регионе исторического есть, какие достопримечательности, музеи, что связано с историей, и православные, потому что у нас наша история, естественно, связана неразрывно с православием. И приезжая вот в Малоярославец, мы посещаем Музей 1812 года, потому что это именно то место, где развернулся Наполеон со своей армией, там у нас и образовательный комплекс «Ильинские рубежи», мы там с детьми проводим спортивно-военную игру, мы взаимодействуем со спортивным клубом в городе Малоярославец, они приезжают, учат там и военному делу, то есть в игре дети ещё занимаются спортом, но, естественная составляющая, как я говорила, у нас — кино, у нас вся группа детей, она сразу делится, кто снимает, кто монтирует, кто пишет сценарий, то есть мы полностью снимаем все дни, и в конце поездки у нас кинопоказ всегда. У нас в Малоярославце будет проходить кинофестиваль «София», это тоже наш проект большой, он ежегодный, мы его проводим от фонда «Медиа просвещение» совместно со Свято-Никольским Черноостровским монастырём. Игумения Николая поддерживает этот проект, монастырь участвует, они нас принимают, расселяют, и у них есть замечательная и гостиница, и питание, кафе.
К. Лаврентьева
— К этому можно как-то присоединиться, если сейчас кто-то услышит и захочет как-то узнать подробнее?
Е. Бреднева
— Да, можно к этому присоединиться, у нас буквально сейчас записались тоже из Саратова, из Самары, туда приезжают из разных регионов педагоги, дети, родители, привозят свои фильмы, то есть если кто-то уже снимает. Если кто-то не снимает, у нас снимают обязательно там, потому что у нас там пять дней идёт программа, в первые четыре дня как раз идёт обучение съёмке, репортажной съёмки, и дети делятся на команды, то есть кто-то снимает игровое кино, кто постарше, а кто помладше, например, начальная школа, они снимают анимационные фильмы, им полепить, порисовать, они берут за основу притчу, сказку, и на этот сюжет делают раскадровку, то есть рисуют разных героев, лепят, снимают и озвучивают, это интересная такая тоже проектная игра. Кто постарше, вот они уже у нас монтируют, репортажи снимают, учатся задавать вопросы, у нас там блок по журналистике присутствует. Там ещё с нами в партнёрстве проводит Российский государственный социальный университет, у них там находится филиал его, то есть основной у нас в Москве, и как раз вот выпускницы приюта, там есть приют ещё на базе монастыря замечательный, и как раз выпускницы, кто желает, он идёт дальше учиться на журналистов у них вот такая система. И у них там есть киностудия на базе университета, они нам как раз предоставляют оборудование, кабинеты, и нам очень удобно вот так деток в рамках этой поездки делить на команды, у каждого свой кабинет, аппаратура, к нам приезжают режиссёры из разных регионов, которых мы знаем, которые замечательно работают с детьми, и мы снимаем с ними видео. Даже если без подготовки приезжает ребёнок, он к последнему дню уже на экране видит своё творчество, это немаловажно, чтобы сразу видеть результат. Награждаем всех, конечно, у нас все дети всегда с дипломами, со вкусными подарками, и получается вот такая насыщенная программа, то есть обучение, экскурсии и общение, у нас приезжают ребята, играют вечером на гитаре, у них такая добрая атмосфера, где можно поговорить как раз и о духовном, потому что во всех наших поездках всегда есть экскурсия, или в монастырь, например, обязательно будет по Свято-Никольскому Черноостровскому монастырю. Если мы выезжаем в Псков, то на базе Спасо-Елеазаровского монастыря мы проводили тоже наши программы, там есть игумения Мария, предоставляют они нам, там у них свой дом культуры, наверное, правильно назвать, который при монастыре находится, и тоже помогают нам с проживанием, питанием, и мы организовываем. Если это Псков, то, например, там музей «Ледовое побоище», то есть мы тоже берём какие-то исторические места, и даже вокруг этого мы снимаем часто фильмы, мультфильмы. Или вот, например, мы ездили летом в Мордовию, там проходило в честь Фёдора Ушакова мероприятие, день памяти его был, и как раз мы представили свой мультфильм, который сняли в Малоярославце, про Фёдора Ушакова, и там, конечно, все были в восторге, потому что туда приезжали разные военные училища, и они представляли спектакли, то есть на сцену выходили, мы говорим: «а ещё можно номинацию „кино“ сделать». Администрации, естественно, понравилось, они поддержали идею, поэтому вот мы приезжаем и снимаем. И ещё один важный момент хочу сказать, что в рамках этого курса по образовательному туризму наши участники курса, он идет полтора месяца, получают задание: в течение этого курса составить свой маршрут своего региона или деревни, города, который бы включал достопримечательности, храмы, что бы они хотели рассказать всей России. Они составляют этот маршрут, проводят экскурсию и снимают репортаж, то есть с помощью детей, берут школьников или где они работают, там воскресная школа, они снимают репортаж и нам его присылают. Мы это сейчас планируем выкладывать на нашем портале, мы ещё портал создали «Святые Online», от фонда «Медиа просвещение», там по направлению нас география России, и мы там выкладываем наши видео, и этими маршрутами могут пользоваться и из других регионов, например, школа в Курске хочет поехать и посмотреть Воронеж, а вот какой маршрут взять? Потому что, я помню, в Иерусалим мы полетели, и экскурсовод, там, если ты не знаешь православие, то понимаете, да? То есть это нужно быть уверенным в экскурсоводе или составить самому программу, если ты хочешь, чтобы дети услышали именно то, что надо. Поэтому, естественно, те площадки, локации для съёмок, которые мы выбираем, мы уже знаем экскурсоводов, как и что они скажут, для какой аудитории, потому что для детей это одно у них, один подход, для взрослых тоже, воцерковлённые, невоцерковлённые, это тоже надо всё понимать, учитывать эти особенности.
К. Мацан
— Дети иногда вообще раскрывают взрослым глаза на какие-то вещи, которые сами взрослые, может быть, никогда бы так не раскрыли бы. Вот я помню, когда в юности работал вожатым в детском лагере, мы тоже там смотрели кино, не снимали, хотя и снимали тоже, но у меня почему-то в памяти остался эпизод, когда мы смотрели кино, и решили мы, взрослые, так детям показать из любимого «Тот самый Мюнхгаузен» Марка Захарова. И я помню, что потом мы обсуждали, и один мальчик размышлял о последних кадрах фильма, когда, я напомню: Мюнхгаузена по сюжету, по идее, вот сейчас должны запихнуть в пушку и выстрелить им, чтобы он доказал, что он может на ядре полететь на Луну, мы понимаем, что, в общем-то, это всё метафора, что после такого не выживают, но вот кадр Мюнхгаузена заканчивается тем, что Мюнхгаузен по лестнице такой верёвочной лезет аккуратно вверх, ну вот якобы в эту пушку, но он лезет очень долго, и это в такую метафору превращается. И вот мне один мальчик лет 13-ти говорит: «Ну, вот как интересно, ведь он же может наверх полететь легко на ядре, но он выбирает путь усилия, потому что лезть вверх по верёвочной лестнице — это путь приложения усилий, он не выбирает лёгкий путь. Мюнхгаузен выбирает такой путь тяжёлый». Я никогда так об этом не думал, вот об этом эпизоде, хотя миллион раз его смотрел. И дети иногда неожиданно дают какой-то свой угол зрения. Наверняка у вас тоже множество историй о том, как дети, снимая, обсуждая будущий фильм или мультфильм, как-то так сумели на тему святого, добродетели посмотреть, что вас само это как-то заставило подумать: а ведь действительно, как интересно. Были такие примеры, можете привести?
Е. Бреднева
— Да, у нас много интересных разных случаев, вот вы сейчас рассказываете, да, это в принципе, мы первоначально когда с детьми общаемся, мы им даём первое знание — это по драматургии, и там как раз, если в сценарии не будет перипетий, не будет изменения героя, то это будет скучный фильм, есть же определенная такая вот, мы её называем «арка драматургическая». И всегда мы просто объясняем, на примере Колобка: вот есть у нас герой, и он бы сидел там на окошке, и, может быть, никуда не двигался, если бы что? И дети сразу понимают: если бы его не хотели съесть. Он понимает, что его хотят съесть, и вот появляется инициирующее событие, его заставляют двигаться, и всё по нарастающей, по нарастающей, он же не встречает сначала медведя и лису, ему потом бы неинтересен заяц был, поэтому он сначала он встречает зайчика, потом волка, и раскручивается. И всегда есть кульминация тоже, и мы всегда обсуждаем, конечно, с детьми — да, она может в фильме по-разному восприниматься абсолютно, кульминация, самый такой момент переживания в фильме, что будет дальше. Ну и в конце развязка — это изменение героя вот как раз. И дети, да, они по-разному подходят. Например, вот тоже одну из притч, мы за основу которую даём, расскажу вам её: один монах был в монастыре, который ни с кем ничем не делился, и его прозвали жадным. То есть, все обычно приносят там яблоки, детям раздают, деньги дают, и все раздают, а он нет. И вот когда этот монах умирает, к нему приходит там вся деревня. А монах говорит: «А что вы к нему пришли, что он такого сделал?» Они говорят: «Вы знаете, вот он нам вола купил, ещё что-то», то есть большие суммы он скапливал и помогал семьям конкретно, к нему, может быть, кто-то на исповедь ходил, и он знал, что ему нужно, и он вот покупал и дарил это. И мы говорим: в чём же мораль? И вот здесь дети тоже по-разному, кто-то говорит: «вот, осуждать нельзя, грех осуждения, и я хочу снять фильм, чтобы не осуждать». А кто-то говорит: «а я здесь вижу мораль: надо втайне свои дела делать». То есть здесь можно раскрыть какой-то момент, выбрать о чём-то смысл, и её снять уже на современный лад. Вот такие мы берём притчи, сказки и, взяв мораль, потому что нового ничего уже о добре и зле не придумаешь, мы все это знаем, с точки зрения духовной, вот есть жадность, её надо снять, чтобы её избежать, надо научиться жертвовать, и мы снимаем фильмы, как там жадный стал добрым и так далее.
К. Мацан
— Вернёмся к этому разговору после небольшой паузы. Я напомню, сегодня с нами в программе «Светлый вечер» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». В студии Кира Лаврентьева, я Константин Мацан. Не переключайтесь.
К. Лаврентьева
— Ещё раз здравствуйте, дорогие друзья! «Светлый вечер на Радио ВЕРА продолжается, напоминаем, что у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». У микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Так, Елена, это очень интересно, такая вот мораль воспитательная. А какие ещё поездки у вас были в вашей памяти самые яркие? О каких бы вы могли рассказать?
Е. Бреднева
— Мы сейчас вот приехали, последняя поездка наша была Валаам-Санкт-Петербург. Мы познакомились с замечательным игуменом Варлаамом, это на базе Свято-Троицкой Сергиевой пустыни, и этот монастырь восстанавливал Игнатий Брянчанинов. И у нас сейчас, когда мы там побывали, мы рассказали об этой поездке, и у нас очень много желающих туда прямо просят на каждые выходные: «давайте, давайте, давайте!» Вот поэтому сейчас, наверное, мы этот маршрут возьмём, будем туда тоже возить школьников.
К. Лаврентьева
— А как присоединиться? Как можно вас найти, о вас узнать?
Е. Бреднева
— Я контакты оставлю, у нас вся информация бывает на наших ресурсах: «Святые Online», это фонд «Медиа просвещение». Оформляем мы поездки: трансфер, питание, проживание через ООО «Гридница». А по проектам через нас, через «Медиа просвещение». И, соответственно, мы туда приезжаем и будем изучать, в том числе, Игнатия Брянчанинова, его труды, может быть, что-то также читать, что он писал, и с детьми на современный лад, скажем так, обсуждать и снимать простые вот эти их мысли. Как в Оптиной пустыни, например, мы когда приезжаем, у нас в Калужскую область маршрут, вот я говорила, и Малоярославец тоже в Калужской области, но мы выезжаем ещё и в Оптину пустынь, там в Музей космонавтики. Естественно, если мы выезжаем в Калужскую область, мы стараемся снимать фильмы, чтобы изучить именно святых и героев этой земли, например, там была Пелагея Брагина, которая в годы войны раненых у себя держала, и немец, придя, увидел там 18 человек, он ей поклонился и ушёл, вот был такой случай известный, и мы о нём сняли мультфильм замечательный, дети сами вырезали, делали фигурки, делали героев. Соответственно, когда мы в Оптиной пустыни, мы с ними говорим, читаем Оптинских старцев, говорим: «давайте снимем», и дети уже вдумываются — а как лучше это выразить? Они же это всё прочувствовали. Приезжая в Троице-Сергиеву лавру, мы там тоже проводили много раз фестивали, нам там даже город давал, и дворец Гагарина, то есть мы не только с Церковью, мы и с государством взаимодействуем, и с епархиями, когда в регион приезжаем, потому что всё-таки не только в рамках Церкви, но ещё много и школьников, которых хотелось бы тоже привлечь к нашим проектам, и они приходят, они участвуют, им очень нравится. Вот даже из Алтая приезжала одна команда, они приезжают на кинофестиваль, представляют свою работу и им предлагается ещё посетить храм. И они вот посетили, и потом мне Яна, знакомая говорит: «А я проходила всегда мимо храма, никогда не заходила, а сейчас, после вашей поездки вернулась, и вот зашла в свой в своём городе». То есть люди приобщаются, скажем так, к духовному через интересный такой формат, когда такая насыщенная программа в городе, они изучают историю, православие, дети у нас все радуются. Ну, какие ещё у нас? Ну, вот Санкт-Петербург из последних, потом Калужская область, Подмосковье. Сейчас, на этих выходных мы поедем в Борисоглебский монастырь, это в Аносино, тоже там интересная своя история, и мы будем снимать репортаж, посвящённый 200-летию монастыря. Там есть такое место — Тютчево, вот семья Тютчевых была, скажем так, у первоистоков создания монастыря. Это вот на этих выходных мы поедем, приедет там режиссёр наш, Павел Морозов, мы планируем снять репортаж.
К. Мацан
— Какой возраст детей?
Е. Бреднева
— Приезжает начальная школа, вот они с сопровождающими, у нас не как форма детского лагеря, потому что мы программу предоставляем, и у нас компания, которая помогает организовать, если надо, трансфер, питание, проживание. То есть они приезжают с сопровождающими, или с родителями, или с педагогами. Если это начальная школа, то вот я говорю то, что мы смотрим, чтобы это всё было им интересно, они снимают в основном мультфильмы. Если кто постарше, работа уже посерьёзнее.
К. Мацан
— То есть если, допустим, кто-то заинтересовался из наших слушателей, чтобы поехать, то это не просто вот как частное лицо вам звонишь, заполняешь заявку, едешь, а должна быть какая-то группа организованная, там от школы или как-то вот коллектив родителей?
Е. Бреднева
— Нет, они могут и сами приехать. Вот у нас будет Малоярославец, мы им организуем приезд. И родители приезжают с детьми, у нас даже с маленькими детьми приезжают, например, двое-трое детей в семье, и чтобы старшие участвовали в смене, учились снимать, посещали экскурсии, а мама, с ребёнком просто, например, гуляет, где-то присоединяется, ребенок маленький, двух-трёхлетний, он где-то и полепить может, просто она с ним может там подойти, отойти, то есть семейные такие поездки.
К. Лаврентьева
— Но требование такое, что у ребёнка должен быть гаджет, я так понимаю, телефон?
Е. Бреднева
— Не обязательно. У нас командная работа, вот, например, сейчас Павел приедет, у нас выезд будет в Борисоглебский монастырь, там для воскресной школы, они попросили приехать, их обучить, чтобы тоже, может быть, запустить это направление у себя, чтобы снимать в воскресной школе фильмы, мультики делать, их присылать на фестивали. И мы приезжаем, чтобы в практике с режиссёром, с их детьми, их родителями снять вот такой репортаж и подарить монастырю к 200-летию.
К. Лаврентьева
— Как интересно.
Е. Бреднева
— И они там приходят и с маленькими, и постарше.
К. Лаврентьева
— А есть такое, что ребёнок приезжает, например, вообще ничего не зная о церкви, ничего не зная о храме, но присоединяется к такой поездке, и вот в течение поездки, съёмок он знакомится таким образом?
Е. Бреднева
— Конечно! Он ещё там больше всех говорит о храме. Отвечу на вопрос: у нас вот приезжает Павел, и он привозит несколько камер, и мы их делим на команды, то есть не каждому нужен телефон. А когда у нас идёт именно практическая часть, когда мы вместе, они получают задания, то есть у каждой команды обязательно должен быть оператор, мы распределяемся, и мы сопровождаем, то есть режиссёр, например, на команде там, или одну, или две команды курирует, говорит, как снять правильно планы, потому что планы есть крупные, средние, и как правильно это соединить. И они прямо в практике, им не скучно, как вот в киношколах часто бывало, ты год или два только лекции слушаешь, а потом только тебе камеру дадут, вот у нас нет, у нас, так как дети все уже и так снимают, мы говорим: давайте снимать. Но когда, например, экскурсия, они получают задания снять, если для наших соцсетей «Святые Online», мы им говорим формат, например: надо нам вертикально, до минуты. И они, вот в Петербург мы выезжали, музей Пушкина посещали, и каждый делает на свой телефон, потому что здесь уже не командная, чтобы экскурсоводу не мешать, когда они получают индивидуальные задания, то могут уже на свои телефончики поснимать. Если у кого-то нет, то мама ему даст или преподаватель, или мы, а так в основном командная работа.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно. Но это такая история, как, знаете, если ребёнок чрезмерно увлекается гаджетами — отдайте его на курсы программистов, там нужно столько писать вот эти коды, что он очень устает от экрана, и у него нет сил в оставшееся время опять сидеть в телефоне, потому что очень устает нервная система, глаза, пальцы, и, в общем-то, хочется отдохнуть. А тут получается, что ты фильм снимаешь, и ты и так уже вот эту потребность покопаться, понажимать кнопочки, ты уже как-то реализуешь, ещё и с пользой, то есть пока ты снимаешь, ты же запоминаешь очень то, что тебе говорят, ты сам ретранслируешь, соответственно, всю услышанную информацию.
Е. Бреднева
— На 80 процентов больше запоминаешь это по статистике в педагогике, а когда ты сам об этом говоришь, тогда и усваиваешь. Ну, вот о педагогах ещё тогда хочу сказать, о детях поговорили, вот как они могут развиться, пройдя наши курсы. У нас педагоги, которые прошли курсы, они в своих регионах уже запустили тоже, кто-то кинофестиваль, кто-то киношколу. Бывает разное даже по характеру, например, они закончили, направление интересное, потому что по работе с детьми именно духовно-нравственное воспитание — это один из лучших, вот сколько мы взаимодействуем со школами, с детьми работаем, потому что, когда спрашиваешь: «кто будет снимать фильм?», все руки поднимают из детей. Ну и всё, и педагог грамотный начинает обсуждать уже темы, добродетели и прочее. И вот у нас, например, Катя из города Воронеж, закончила Московскую духовную академию и сейчас разработала свой маршрут по Воронежу, и буквально уже к ней записываются люди. Вот у нас будет первый пилотный, планируем, может быть, через неделю или через две, к ней выезд. Она составила, там и собор кафедральный, там же много, и Митрофан Воронежский, а если мы на микроавтобусе, то к Тихону Задонскому можно заехать. Ну и, естественно, для детей «Петровские корабли», шикарный интерактивный музей, то есть они будут снимать историю, опять же, и православие. И там она на месте уже договаривается, где расселить, покормить, чтобы это всё было по нормам. Вот к ней поедет первая группа такая. Катя запустила ещё по анимации курс, ее сразу и школы стали приглашать, потому что это востребованное направление не только для воскресных школ, а ещё и для школ, чтобы там запускать кинокружки. И люди даже готовы это оплачивать, то есть для педагога, который немного даже получает, для него это может быть как дополнительная работа, потому что, набрав десять человек в школе, он может раз в неделю вести этот кинокружок, и у него очень хороший может быть заработок, это плюс педагогу в помощь. И кто у нас не научился, не то чтобы не научился, вот научился он снимать и монтировать, говорит: «классное направление, я у себя сделаю региональный фестиваль». И он начинает взаимодействовать у себя уже, например, вот сейчас из Саратова ко мне приезжали, у них там новая епархия образовалась, и вот владыка их направил на повышение квалификации, на наш обучающий курс, они приезжали в Валаам, в Санкт-Петербург, и они приедут ещё в Малоярославец. Мы их ещё поддерживаем, мы им будем торжественно вручать анимационную студию, с камерой, на которой они работают, так уже мы очень многих наградили в областях, то есть кто хочет развиваться, мы как-то тоже их поддерживаем. И вот сейчас они приедут, уже привезут фильм свой, представят в Малоярославце и получат такую от нас анимационную студию, это «Сиреневая мультстудия», наши партнёры, Дмитрий Шубин тоже нам помогает награждать этих педагогов. И они хотят дальше сделать свой, может быть, фестиваль, маршрут разработать, и также мы будем выкладывать, пожалуйста, можно вот Саратов, там тоже очень красивые места. И так вот, кто выпускается, кто подключается к этому, он у себя в регионе начинает развивать эту деятельность — или фестиваль, или образовательный маршрут, или просто пойдёт в школу учителем работать, а вокруг него тоже образуются люди и вот это направление. Недавно из Алтая мне позвонила выпускница, они взяли грант сейчас, вот их поддержали, Движение первых«, первый раз грант сейчас давали, вот это наши выпускники, очень приятно, им дали миллион, и они уже покупают оборудование, это ещё поддерживается и государством, и есть грант «Православная инициатива», тоже это направление поддерживает. Поэтому это будет и педагогам, и родителям интересно, я думаю, будут развивать у себя на базе школ, воскресных школ.
К. Мацан
— Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» сегодня с нами в программе «Светлый вечер». А были ли случаи, когда ребёнок, погрузившись в такую кинематографическую деятельность, для себя выбирал бы потом профессию кинематографиста? Всё, ребёнок решил, что он будет режиссёром, оператором. Спрашиваю, потому что, с одной стороны, это здорово, когда ребёнок чем-то загорается и начинает о чем-то мечтать, например, о профессии режиссёра. С другой стороны, мы всё знаем, насколько этот мир творческих профессий зыбок, ненадёжен, связан с искушениями и, в общем, единицы на самом деле там по-настоящему могут чего-то добиться и пройти вот так вот с счастьем этот путь. Кто-то разочаровывается, кто-то так вечно мечтает о большой карьере в киноиндустрии, например, но так ничего и не получается, не потому что человек не талантлив, просто потому что разная конъюнктура. Как вы на это смотрите? Есть ли перед вами какая-то ответственность, если угодно, за то, что человек увлечётся творческим делом и потом и жизнь свою в эту область направит?
Е. Бреднева
— Как говорится, наше дело сеять, а взращивать будет Господь. Всё-таки мы больше о смыслах, и когда мы создавали вот это кинонаправление, мы в первую и единственную очередь были педагоги и думали о педагогике, и мы взяли этот инструмент именно как средство воспитания детей. А если кто-то из них будет, у нас были такие случаи, вот в Сочи был случай, я привожу этот пример часто, когда девочка, школьница, прислала несколько фильмов, но направление их было: готы, в черном, такого направления очень много снимают дети, которые, конечно, на фестиваль не пойдут. Но среди пяти фильмов, которые она прислала, был один со смыслом, он о том, как мальчику нравилась девочка, и он всё под неё подстраивался, и прической, и всем, а она не обращала внимания. А потом он встал с собой, и она его заметила. Он стал с собой и подумал: ну, не нужен я ей и не нужен. Стал собой, и вот просто идёт, и всё. И там такая развязка, что девушка подходит к нему и знакомится на такой, на доброй ноте там. Концовка очень-очень хорошо снята была, прямо вот талант. И мы в зимнем театре награждали, помню, детишек, и она пришла вся такая, преобразилась.
К. Мацан
— Гот стал человеком.
Е. Бреднева
— Ну, чтобы не обидеть это направление... Но она изменилась, преобразилась, был вид один, стал другой — в платье, красивая девушка. И мне потом говорили, она поступила как раз на режиссёрский, по-моему, даже в Москву. Это я к чему говорю — к тому, что нужна мотивация, понимаете? Ты можешь снимать и выкладывать там абы что, чтобы себя как-то проявить, и это идёт всё во вред, часто даже в плачевные случаи, а можно, наоборот, сказать: «да, ребят, давайте, вот у нас фестиваль, мы там наградим вас, можете поехать потом отдохнуть, повысить свой уровень с режиссёрами», и мы награждаем ребят, награждаем педагогов, и они вот так вот приходят, меняются, выходят на сцену. Поэтому мы ищем площадки, взаимодействуем с органами власти, нам предоставляют площадки, чтобы детей наградить, чтобы они чувствовали, что надо снимать позитивное, доброе, мы стараемся вот в этом направлении идти.
К. Мацан
— А есть ли такая у педагогов, не знаю, проблема или не проблема, связанная, собственно, с требованиями к художественному уровню того, что снимается? Я объясню, о чём спрашиваю: с одной стороны, я понимаю, тоже имея какой-то опыт преподавания в детском лагере, допустим, мы кино снимали, музыку писали, монтировали, снимали всё-всё-всё, и есть две крайности: одна крайность, когда ты, как педагог, в общем, восхищаешься, умиляешься, даёшь зелёный свет всему, что ребёнок делает, просто потому, что он это делает, это прекрасно. Но показывать это потом далеко не всегда станешь, потому что это очень просто, это иногда плохо, но ребёнок постарался, во всяком случае. Другая крайность — это чтобы сделать прямо хорошо и педагогу было не стыдно, тогда многое нужно делать самому. Я понимаю, что очень часто в таких профессиях, как журналистика, режиссура, во взрослой жизни обучение какое — «сиди рядом, смотри, что я делаю, через полгода начнёшь делать сам» и так далее. И вот тут педагог должен искать какой-то баланс, чтобы, с одной стороны, это было всё-таки не его произведение, а ребёнка, но чтобы оно было художественно качественное. Какие здесь лайфхаки есть?
Е. Бреднева
— Это примерно точно так же, как с уроками рисования и музыки: ребёнок приходит на кружок в школу рисовать, сначала у него не будет сразу качественный рисунок, и он не должен смотреть год, как рисует учитель, вы согласны, да? Ему нужно самому рисовать, пробовать, ошибаться, учитель должен подправлять там линии. Сначала это будет школьная выставка, потом уже, может быть, какой-то районный, потом фестиваль. Абсолютно то же самое и с кино у нас. Когда мы только запустили, проводили круглые столы, и я помню, там великие режиссёры, кто-то сначала там смотрел и думал: что это тут в наше вторглись, что из кино будет?! А мы объясняем: нет, дети должны развиваться, они уже снимают, и мы должны им помочь, они будут делать ошибки, мы им говорим, как планы снимать, как сценарии писать, сначала они составляют простые сценарии, школьные. У нас очень много школьных кинофестивалей проходит. Вот мы, на примере сейчас скажу: гимназия Александра Невского, она очень большая, может быть, даже одна из самых больших, в Нижнем Новгороде, известная, мы два раза к ним приезжали, провели курсы для педагогов и родителей, и дети присутствовали, и сразу тоже в практику. Трёхдневный такой актив был, то есть преподаем, сразу раздаём камеры и снимаем. Они до сих пор, уже несколько лет прошло, они уже в международных фестивалях участвуют. А первый год был, конечно... То есть они поняли, как планами, как звук, где-то ошибка, потом звонят, какую камеру купить, какую петличку. Сейчас они мне звонят, присылают фильмы уже очень высокого уровня, если я не ошибаюсь, участвуют в международных фестивалях, им дипломы приходят, и у них ежегодно приходит владыка, тоже их награждает. Этот проект они внедрили в программу, каждый класс, с 1-го по 11-й, снимает фильмы. И они говорят: у нас такой прямо активный период лета, мы уже думаем, что мы будем снимать, уже интересно. Это командная работа, они год там снимают, думают, каждый класс, и в мае, к Пасхе, по-моему, приурочен фестиваль, они представляют эти работы. Поэтому здесь это как кинокружок, мы не на телевидении представляем эти работы, чтобы конкурировать с великими режиссёрами, нет. Оно должно быть и как киноискусство, мы должны смотреть образцы, и дай Бог, чтобы снимались хорошие фильмы, и дети их будут смотреть, да, но это как композитор, и ребёнок, когда он приходит, он же не умеет сразу петь и играть, он учится постепенно. Так и здесь, это школьный кинокружок, кто-то из них станет, может быть, какой-то процент режиссёром, сценаристом, а кто-то просто свободное время потратит с пользой. Понимаете, педагог через вот это творчество, просто с ним поговорит, может быть, на какую-то тему. У нас даже было в одном городе, когда мы снимали, пример приведу: мы разбились на команды и пошли снимать по темам, и вот у одной из команд была тема буллинга, то есть отношений в классе. И потом, на следующий день, когда представляли свои работы, педагоги и родители говорят: «если бы мы вчера не снимали этот фильм, мы не знаем, что было бы», там это очень нужно было... Они со слезами на глазах, как сейчас помню, говорят, что «вчера мы разрешили такую важную проблему», и дети стали говорить, когда писали сценарий, на такие темы, и получилось, что они разрешили очень важную проблему отношений в классе, снимая просто вот по этой теме фильм, понимаете, да?
К. Лаврентьева
— Да, это важно.
Е. Бреднева
— Поэтому кино — это очень сильное такое средство. Сейчас для детей запускаются всякие соблазны, которые идут им в пагубу, в интернете очень много этих программ, игр, которые на разрушение идут, и надо, обязательно педагогу включаться, чтобы спасти их свободное время, занять позитивным, чтобы они снимали и как можно больше вот такого доброго выкладывали, поэтому мы вот по этой части, а не для того, чтобы их сделать великими режиссёрами. Если они захотят, они пойдут, мы им скажем, что есть ВГИК, есть ещё там замечательные, там туда-туда-туда. Но мы всё-таки боремся за свободное время, чтобы дети снимали позитивное, доброе, и воспитательный момент вот этот присутствовал, поэтому мы работаем с педагогами.
К. Мацан
— Спасибо огромное за нашу сегодняшнюю беседу. Я напомню, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер» была Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Давайте под занавес беседы ещё раз напомним, где вас искать, вот тем, кто сейчас заинтересовался, на какой сайт заходить и что делать — «Святые Online», да?
Е. Бреднева
— Да. И вы также можете присылать нам туда и видео мы размещаем. У нас есть молодёжная редакция, это студенты МГУ, МГИМО, тоже мы с ними выезжаем, вот недавно проводили круглый стол с владыкой Московской духовной академии, в Общественной палате, то есть у нас есть на любой возраст. Приезжайте и с маленькими детьми, и с детьми постарше, и со студентами, у нас очень хорошая, добрая атмосфера, программы, поездки.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно, спасибо большое.
К. Мацан
— Спасибо огромное. Кира Лаврентьев и я, Константин Мацан, были в студии вместе с вами. До свидания, до новых встреч на волнах Радио ВЕРА.
К. Лаврентьева
— Всего хорошего.
Е. Бреднева
— До свидания.
Все выпуски программы Светлый вечер
- «Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
- «Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
- «Смыслы Страстной седмицы». Прот. Павел Великанов
Все выпуски программы Светлый вечер
«Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
У нас в гостях была ученый секретарь государственного музея архитектуры имени А. В. Щусева Юлия Ратомская.
Мы говорили об истории фресок некогда затопленного Макарьева Свято-Троицкого мужского монастыря в Калязине, о том, как они были сохранены и где их можно увидеть сейчас.