По правде говоря, я не понимаю людей, которые рассказывают, как они ненавидели в детстве школу. Когда я училась - случалось всякое. Но для меня школьные годы, особенно в старших классах, действительно были чудесными, как в песне поётся. И во многом это благодаря нашей классной руководительнице. Она всегда была снисходительна к нашим шалостям, уважала наши потребности. Мы частенько после уроков оставались в её кабинете: играли в различные игры, слушали музыку. Она была Учителем с большой буквы: мы любили и уважали её, не хотели с ней расставаться.
Прошло 20 лет. И мне непонятно, почему мои одноклассники теперь совсем не навещают нашу учительницу. Когда я бываю в родном городе, я стараюсь к ней заехать, и она всякий раз очень мне рада! Жизнь у неё непростая: ухаживает за лежачим мужем после инсульта. И признаётся, что ей иногда хочется просто услышать человеческий голос: муж не видит, не слышит и не говорит...
Сколько раз я пыталась достучаться до своих одноклассников: звонила, писала в чаты и личные сообщения. Уговаривала, стыдила, почти умоляла. Но всякий раз будто натыкалась на прозрачную стену. Мне так хотелось вразумить своих однокашников, воззвать к их совести и заставить заботиться о нашей старой учительнице!
Меня эта ситуация просто выводила из себя. Я злилась, негодовала, возмущалась и расстраивалась. Пока мой друг (тоже бывший одноклассник, кстати) не сказал мне: "Успокойся. Они - не ты. Не пытайся перевоспитать взрослых людей. Пока они сами не поймут необходимость этой заботы, твои слова для них будут пустыми. Ты будешь для них лишь надоедливой занудой, слушать которую никто не станет".
Как говорил святитель Иоанн Шанхайский: "Любовь – это единственное, чего нельзя требовать. Можно плакать, когда её нет, и радоваться, когда она есть. Люди ошибаются, требуя любви". Действительно: я не имею права ждать от других людей любви, внимания и чуткости. Нельзя упрекать их в невыполнении заповедей или в неготовности к подвигам. Я могу требовать выполнения их только от самой себя и больше ни от кого. "Делай что должно и будь что будет" - это древнее правило, как нельзя больше подходит для подобных ситуаций.
«Белые птицы»
Белые голуби в чистом весеннем небе — это очень поэтично. «На волю птичку выпускаю...» — писал Пушкин о празднике Благовещения. Однажды в Екатеринбурге я видела, как епископ открывал после праздничной службы большую клетку — и стая белоснежных птиц ринулась в небеса...
Но сейчас я живу в Переславле-Залесском, чудесном старинном городе, где сам воздух, кажется, пропитан православными традициями — однако птиц на Благовещение из клеток не выпускают. В конце утренней службы в храме на самом берегу Плещеева озера батюшка обращается к нам с проповедью. Он рассказывает о благой вести, что принёс Деве Марии Архангел Гавриил, о смирении Марии перед этой вестью, а значит — перед Богом, о грядущем Спасителе. И вот мы выходим из храма к озеру — в полной уверенности, что Господь любит каждого из нас, если пришёл в наш грешный мир. Жаль только, что птиц здесь не выпускают...
Мои размышления прерывают... птицы! Я замечаю вдруг стаю, что кружит над ледяной озёрной гладью. Неужели чайки вернулись? Нет, им рано. Пригляделась — да это голуби! Белые-белые! Откуда они? Может, из ближайшей голубятни — я знаю, тут есть недалеко... А впрочем, какая разница! Они кружат над нами — белые птицы, знак наших надежд и любви Господней. И в этом — высшая поэзия.
Все выпуски программы Утро в прозе
Тайная вечеря – первая Пасха
Первой Пасхой христиан была Тайная Вечеря — та Пасха, которую праздновал Сам Иисус Христос в Иерусалиме накануне Своего ареста и казни. Праздник еврейского народа в воспоминание об освобождении его из египетского рабства стал тогда на Тайной Вечери преддверием крестной смерти Сына Божьего.
Наверно, ученики Христа искренне удивлялись тому, что праздник столь разительно отличается от той традиционной еврейской Пасхи, ведь были изменены ее установления.
Во-первых, Учитель праздновал Пасху в чужом доме, а ее полагалось праздновать обязательно в своем узком семейном кругу.
Согласно установленному древнему ритуалу, Пасху ели стоя и будучи готовыми к дороге — то есть одетыми и подпоясанными, с посохом в руке. Так полагалось в память о спешном бегстве евреев из Египта. В Евангелии же сказано, что «настал час, Он возлёг, и двенадцать Апостолов с Ним». Господь и Его ученики возлегли, не как рабы, а как свободные люди. И куда-то торопиться ради спасения им уже было не нужно, ведь Спаситель — с ними.
И вот Господь, как сказано в Евангелии, «взяв чашу и благодарив, сказал: приимите её и разделите между собою, ибо сказываю вам, что не буду пить от плода виноградного, доколе не придёт Царствие Божие. И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть тело Моё, которое за вас предаётся; сие творите в Моё воспоминание. Также и чашу после вечери, говоря: сия чаша есть Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается». Так Господь устанавливает великое таинство будущей Церкви — евхаристию. Учеников же в те минуты, может быть, больше всего удивило то, что хлеб для Пасхи выбран квасный, дрожжевой — вовсе не тот, пресный, который положено есть на Пасху.
Первую Новозаветную Пасху Спаситель совершал по-новому. И смысл ее был направлен уже не в прошлое, а в будущее, ко Второму Пришествию Христа. И особое спокойствие, торжественная неторопливость, с которой, несмотря на присутствие на трапезе предателя Иуды, совершалась первая христианская Пасха, свидетельствовала о том, что народ Христов — это уже не рабы земного царя, от которого надо бежать ночью, а Царство Божие — не дальняя земля за горами. Царство Божие — внутри нас.
2 мая. О духовном смысле Омовения ног Христом апостолам
Сегодня 2 мая. Церковь вспоминает Омовение ног Христом апостолам.
О духовном смысле этого события, — протоиерей Владимир Кашлюк.