Евангелие от Луки, Глава 4, стихи 1-15

Читает и комментирует священник Дмитрий Барицкий.

В только что услышанном нами отрывке рассказывается о том, как сатана искушает Иисуса Христа. Чувствуя, что перед ним не простой человек, а Тот, Кому предназначена великая миссия, связанная с влиянием на сердца и умы людей, лукавый предлагает Ему три стратегии, при помощи которых можно быстро и эффективно добиться успеха. Человека можно повести за собой, накормив его, то есть создав комфортные условия существования; механически объединив людей под эгидой сильного правителя; наконец, можно завоевать доверие человека, поразив его воображение, совершив какое-нибудь чудо.

Однако, Господь прекрасно понимает, что те методы, которые предлагает сатана, которые манят таким желанным земным счастьям, в еще большей степени поработят человека. Усугубят ту болезнь души, которой он страдает с самого начала истории. Ведь вся их эффективность, основана на низменных влечениях. Именно они привели прародителей к падению. Помните, как говорит Писание: в раю Ева увидела, что дерево «хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание». По словам христианских толкователей, в этих трех соблазнах сосредоточена вся греховность мира. Все, что ни делает человек греховного имеет в своей основе «похоть плоти, похоть очей и гордость житейскую».

Кроме тог, Господь понимает, что обязательно однажды хлеб опротивеет, чудеса наскучат, а насильственное соединение не принесет счастья. Но самое главное — ни один из трех путей не даст Ему того, что Ему необходимо — человеческого сердца. Люди должны пойти за Мессией, не потому что Он великий экономист, чудотворец или правитель. Они должны сделать это по своему свободному выбору, в ответ на жертвенную любовь Спасителя. Даже униженный, оплеванный, распятый на кресте Он должен стать для них Мессией и Богом.

Какого Мессию мы хотим видеть во Христе? Что мы ожидаем от христианства и от Церкви? Согласитесь, от ответа на этот вопрос, зависит то, какой идеал мы будем воплощать в своей жизни. И очень бы хотелось, чтобы наш Спаситель не имел ничего общего с мессией тех иудеев, которые видели в нем великого царя-освободителя, сокрушающего врагов. Но остался бы евангельским Христом, Царство Которого не от мира сего, а вся власть — власть креста и жертвенной любви.