«Вопросы неофита — Пост». Светлый вечер с протоиереем Андреем Рахновским

прот. Андрей Рахновский

У нас в гостях был настоятель храма Ризоположения в Леонове, преподаватель кафедры библеистики Московской Духовной Академии протоиерей Андрей Рахновский.

Мы говорили о значении поста в духовной жизни христианина, как появлялись уставы постов и как их соблюдать современному человеку.

Ведущий: Александр Ананьев

---

А. Ананьев 

— Добрый вечер! Вы слушаете Светлое радио, и, как обычно в это время, я, Александр Ананьев, неофит самый настоящий, непридуманный, задаю свои вопросы своим дорогим гостям. И сегодня я приветствую в студии Светлого радио преподавателя кафедры библеистики Московской Духовной Академии, настоятеля храма Ризоположения в Леоново протоиерея Андрея Рахновского.  

Протоиерей А. Рахновский 

— Здравствуйте.  

А. Ананьев 

— Здравствуйте, да. И, в первую очередь, Вы — человек-радость, человек-праздник, с Вами всегда вот поговоришь, даже тему выбираешь какую-то такую сложную, а она потом выливается во что-то очень светлое, с чем хочется даже поздравлять. И вот именно с Вами мне захотелось поговорить на тему для меня очень важную. Мне с Вами хочется поговорить о Рождественском посте. И сначала мы с Вами, до программы, пытались выяснить, как же правильно все-таки — «постЕ» или «пОсте», потому что с этими фейсбучными постАми или пОстами тоже не совсем все понятно. Вот как правильно у нас ставится ударение в этом слове? 

Протоиерей А. Рахновский 

— Ну, я не знаю, как правильно, я могу сослаться на употребление. 

А. Ананьев 

— Да. 

Протоиерей А. Рахновский 

— Наверное, в 99,9% случаев я слышу слова «пост», «в постЕ». Вот, наверное, при склонении на последнем ударение, как правило, я слышу, ставится. 

А. Ананьев 

— Есть такое предположение, что в пост у тебя должно быть постное выражение лица, в глазах должна быть ну если не печаль, то, по крайней мере, грустная сосредоточенность. Вот все это с Вами не вяжется. Каким должно быть настроение, в первую очередь, православного человека, который вступил и проживает пост правильно? 

Протоиерей А. Рахновский 

— Ну, мой ответ предсказуем, как преподавателя Нового Завета. (Смеется.) Как Христос говорит: «Когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, которые принимают на себя мрачные лица».  

А. Ананьев 

— Быть унылым — это лицемерие, получается? 

Протоиерей А. Рахновский 

— Ну, в данном случае, во-первых, уныние — это греховная страсть. Но в данном случае Христос имеет в виду людей, которые специально напускают на себя некое вот такое унылое выражение лица, как у человека скорбящего. Ну, и понятно, что видно сразу, что этот человек постится. 

А. Ананьев 

— Понятно, понятно. Но... 

Протоиерей А. Рахновский 

— У меня даже был такой случай очень смешной, что... Правда, на меня обиделись люди, за что я у них попрошу прощения...  

А. Ананьев 

— Вы способны обидеть людей? Я не поверю. 

Протоиерей А. Рахновский 

— К сожалению, да. И один раз в начале поста певчие нашего храма пришли в таких темных одеяниях и темных платках, и я спросил, а не остановила ли их полиция в метро, не приняли ли их за кого-то другого. (Смеется.) Ну, я как-то хотел разрядить обстановку, а получилось совсем наоборот.  

А. Ананьев 

— Вот Вы предвосхитили мой вопрос. Я, правда, хотел его задать подальше, сразу после о вопроса о креветках, который вообще, на самом деле, самый актуальный вопрос в отношении поста... Я тут немножко посмотрел запросы христиан в Интернете относительно поста. Оказывается, креветки — это самая горячая тема. Одеваться в пост празднично, наверное, не стоит? 

Протоиерей А. Рахновский 

— Ну, поскольку Христос, опять-таки, в Евангелии предъявляет некие требования к внешнему виду постящегося... Он говорит: «Умой лицо твое, смажь маслом волосы твои» (то есть причешись)... Разумеется, это касается и одежды. То есть вид у тебя должен быть праздничный. Ну, или, по крайней мере, он не должен выделяться от твоего обычного вида.  

А. Ананьев 

— То есть нет никакого, простите мне крамолу, «постного дресс-кода»? 

Протоиерей А. Рахновский 

— Нет, здесь, на самом деле, есть очень интересное, одно из таких загадочных мест — «Послание Иуды» в Новом Завете, где он пишет, что «Вы должны гнушаться даже одеждой, которая осквернена плотью», да?  

А. Ананьев 

— Это как понимать — одежду, которая «осквернена плотью»?  

Протоиерей А. Рахновский 

— Да, да вот... 

А. Ананьев 

— Это кожа, мех? 

Протоиерей А. Рахновский 

— Нет, имеется в виду... Как бы одежда, которую носит человек, каким образом может быть «осквернена плотью», хотя, согласно нашей вере, все, что Господь сотворил... то есть все добро зело. То есть нет никакой материальной скверны вот в этом смысле. И одно из толкований, которое мы можем встретить, это именно то, что очень часто через одежду могут проявлять себя те или иные пороки человека. То есть те или иные его страсти отражаются в одежде. Ну, в самом как бы грубом виде — это одежда, вызывающая... Но, опять-таки, она не просто так человеком надевается, а  для того, чтобы как-то заявить о себе. Вот только в этом смысле. То есть если какие-то элементы нашей одежды, какие-то наши аксессуары являются выражением тех наших страстей (там, гордыни, блуда, сребролюбия или чего-либо), разумеется, этому не место во время поста, ну, в общем-то, как и не место во все остальные дни.  

А. Ананьев 

— Как в остальные дни. 

Протоиерей А. Рахновский 

— Да, во все остальные дни, совершенно верно.  

А. Ананьев 

— Ну, а теперь серьезно: что такое пост? Я сейчас хочу понять смысл поста, историю поста, откуда он взялся. Мне вот это важно понять, чтобы немножко отойти от идеи, что пост — это просто диета, когда нельзя есть мясо и молоко. 

Протоиерей А. Рахновский 

— Угу. Ну, пост, самый первый пост был в раю. Первая заповедь — это была заповедь о посте, о воздержании. «Это ешьте — это не ешьте», да.  

А. Ананьев 

— Я как раз сейчас шел из метро и думал: «Ну если, действительно, первое нарушение поста было Адамом и Евой, то, наверное, следовало запретить яблоки».  

Протоиерей А. Рахновский 

— В Библии не сказано, что это яблоки. Речь идет о некоем самоограничении ради — подчеркиваю — любви. Ведь Адам и Ева были ограничены, этой заповедью ограничены именно из-за любви. Почему? Предполагалось, что они Бога любят и Ему доверяют, и, соответственно, исполняют эту заповедь. Сейчас не будем вдаваться в детали, что такое Древо Познания Добра и Зла... Это немножко тема, может быть, другой передачи. Но их исполнение заповедей основывалось на доверии и любви к Богу.  Недаром когда дьявол искушает Еву, он бьет именно в эту точку. То есть он как бы обвиняет Бога в неискренности — что вот они, мол, такие простачки-дурачки, ничего не понимают, а Бог от них что-то важное скрывает. Вот этот удар в область доверия, и, в общем-то, Ева, к сожалению, это доверие теряет. А продолжая как бы ту же тему, я хочу сказать, что первое, на что мы должны обратить внимание во время поста, это не на качество продуктов, не на их виды, а на их стоимость. Вот. То есть постный стол — это стол более дешевый, чем в остальные дни года, это самый главный критерий. И почему я говорю, что здесь связано как бы с заповедью любви? То есть ты ужимаешь себя, но не только ради самоаскезы... Это тоже важный момент, но иначе это какая-то немножко полуйогическая практика получается. А ты ужимаешь себя, чтобы освободить средства для других. То есть, по идее, ты постишься, лишаешь себя неких благ, чтобы оставшиеся, освободившиеся у тебя средства пожертвовать другому. Вот как бы смысл истинного поста. И именно это позволяет нам уйти от бесконечных разговоров о меню.  

А. Ананьев 

— О крабах и кальмарах. И креветках... 

Протоиерей А. Рахновский 

— Да, и креветках, которые, кстати, могут быть очень дорогими.  

А. Ананьев 

— Ну да... Слушайте, ну вот Вы практически взяли и ответили на все вопросы мне, потому что здесь очень большие рассуждения были обо всех этих морепродуктах...  

Протоиерей А. Рахновский 

— Нет, почему? Мы можем уточнить что-то. (Смеется.)  

А. Ананьев 

— Мне всегда было очень важно понимать, чем провинились мясо, яйца и молоко. 

Протоиерей А. Рахновский 

— Ничем. Вот здесь очень важно понимать такую фундаментальную позицию богословскую. Нет ничего нечистого самого по себе. То есть христианство не знает учения о некоей материальной скверне, материальном зле. Зло исключительно заключается в неправильном направлении воли, свободной воли. Вне воли зла не существует. И проблема здесь отнюдь не в мясе, а начнем с того, что, в общем-то, пост в его изначальном понимании — это отказ от еды вообще. То есть постящийся — это человек, который не ест какое-то время, в общем-то, не ест более продолжительное время, чем это обычные перерывы между приемами пищи. То есть это не перерыв, может быть, между завтраком и обедом, а это перерыв, в общем-то, во всем как бы вплоть до ужина, например, в дни самых строгих постов. Если речь идет, например, о менее строгих постах, то это перерыв до обеда, то есть где-то примерно до третьего часа дня, до трех часов пополудни. Вот такой пост — он традиционен для христианства. А уже какая пища вкушается в этот период — ну да, уставы это оговаривают, но важно понимать, что устав о посте — это устав о неедении, а не о видах еды. Конечно, неедение подразумевает и вкушение пищи тоже скромное. Но это уже как бы вещи второго порядка. Можно сказать, что, фактически, мы сейчас в этом виде, в традиционном виде пост не соблюдаем, но, парадоксальным образом, его соблюдают мусульмане, хотя заимствовали это именно у христиан. 

А. Ананьев 

— У меня есть ощущение, что вот те календари, которые мы все хорошо знаем (календарь Рождественского поста, где отмечено, где что можно есть, что есть нельзя), они ведь когда были составлены? Очень давно. А жизнь-то с тех пор очень сильно изменилась. Изменяются ли вот эти правила со временем? 

Протоиерей А. Рахновский 

— Здесь, с одной стороны, просто, потому что, на самом деле, эти правила находятся в нашем богослужебном уставе, который называется Типикон. Там есть богослужебная часть и, скажем так, дисциплинарная часть, где излагаются правила поста. Но мы должны понимать очень простую вещь, что устав о посте — это устав конкретного монастыря и конкретной традиции, на основании которых был составлен наш Типикон, которым мы пользуемся до сих пор.  

А. Ананьев 

— Вот у меня было такое ощущение, что, действительно, это связано с очень конкретными монастырями, да.  

Протоиерей А. Рахновский 

— Абсолютно. Потому что если, скажем так, предписано есть оливковое масло, то есть уже это о чем-то говорит. Но это не значит, что человек, который не ест оливковое масло в пост, тем самым его нарушает. В общем-то, оно стоит, кстати, очень дорого — дороже, чем масло подсолнечное. Поэтому, опять-таки, если мы будем возвращаться к сути, то здесь есть над чем подумать.  

А. Ананьев 

— Понятно. То есть в пост, если мы обычно предпочитаем оливковое масло, потому что оно вкуснее, то в пост лучше все-таки вот то самое постное подсолнечное масло?  

Протоиерей А. Рахновский 

— Я думаю, что да.  

А. Ананьев 

— Понятно. Верно ли утверждение, что каких-то жестких канонов, поскольку мы все люди, быть не может, и каждый выбирает пост по своим силам? 

Протоиерей А. Рахновский 

— Тут надо сделать очень важную оговорку. Ваш вопрос очень тесно связан с тем, как в начале поста к священнику подходят множество людей и говорят: «Батюшка, благословите меня не поститься — я болею» или «Благословите меня то-то и то-то есть». Священник здесь попадает в несколько двусмысленную ситуацию, потому что священник — это тот человек, который все-таки должен стоять, извините за пафос, на страже как бы церковных правил, и это не в компетенции священника — как бы освобождать или не освобождать человека от поста, поскольку это общецерковное установление, не священником установленное. Поэтому в этом случае священник, конечно, не может благословить не поститься. Но здесь очень важный момент, что пост является не целью, а средством. Соответственно, если средство, которое должно нам помогать, не помогает нам, а производит такую разрушительную работу, значит, что-то с этим средством не так, значит, мы это средство используем неправильно. И одно дело — прийти к священнику с вопросом: «Батюшка, разрешите мне или благословите не поститься», а другое дело — просто посоветоваться, как мне с моим здоровьем или с моими жизненными обстоятельствами лучше соблюдать пост. Вот в качестве совета это может быть воспринято. Я это очень хорошо знаю на самом себе, поскольку у меня всю жизнь проблемы с желудком, и я понимаю, насколько это может быть действительно для человека серьезной проблемой. То есть от этого отмахнуться вот так вот просто нельзя, но это очень важно. И в такой ситуации человек должен быть готов принять на себя ответственность. Не перекладывать на священника вот это решение, это бремя, а сам, рассудив со своей совестью, решить, вот что я ем, что я не ем, в чем я могу соблюдать пост, в чем не могу. Не осудит Бог человека, который соблюдает пост, может быть, не во всей полноте, просто потому, что какой-то вид пищи он принимает, фактически, как лекарство.  

А. Ананьев 

— Вы — человек очень опытный. К Вам приходят советоваться и прихожане, и Вы сами прошли огромный путь. Что самое сложное, на Ваш взгляд, в посте? Ну понятно же, что не отказ от курицы. А что самое сложное? 

Протоиерей А. Рахновский 

— Самое сложное — вернуться к сути и попытаться работать над тем, от чего пост и существует. То есть первая его задача... Понятно, мы говорим: вот надо... Пост — это некий комплекс очень важный разных духовных моментов, все не сводится к еде. Но все-таки это вид духовного упражнения, прежде всего направленный на борьбу со страстью чревоугодия. И чревоугодие состоит не только в том, что человек хочет много съесть или он хочет какой-то изысканной пищи, таких гастрономических удовольствий, а то, что пост как бы производит в человеке, как это ни странно, две негативные страстные реакции: это либо уныние, либо гнев. Это очень хорошо видно на ребенке. Вот если, допустим, ребенок просит: «Пап, купи мороженое!» — «Не буду!» — ну, нельзя, например, по какой-то причине. И мы видим, как меняется реакция ребенка. То есть он либо гневается, может топать ножками, либо он начнет плакать. То же самое у взрослых. То есть мы либо расстраиваемся, и мысль о посте наводит на нас тоску, либо мы во время поста находимся в возбужденном состоянии. И важно понять, что пост, который как бы искусственно обостряет вот эти все проявления, дан для того, чтобы мы развели в разные стороны душевное состояние и еду. Внутреннее состояние должно быть стабильным, не поддаваться как бы ни унынию, ни печали, ни гневу и раздражению, а еда отдельно — просто для того, чтобы поддерживать свой организм. Вот в чем сложность. Но, к великому сожалению, многие люди постятся, не осознавая этого и, в общем-то, иногда впустую истязая себя.  

А. Ананьев 

— Вы слушаете «Светлый вечер». Сегодня, в самый разгар Рождественского поста, мы беседуем о нем с преподавателем кафедры библеистики Московской Духовной Академии, настоятелем храма Ризоположения в Леоново протоиереем Андреем Рахновским. Вы только что сейчас сказали, отец Андрей, о гневе и унынии, которые часто сопутствуют нам на нашем духовном пути во время поста. И вот часто задают вопрос: почему именно во время поста так обостряются отношения дома, на работе? И это, наверное, связано с тем негативным проявлением, с которым и необходимо бороться во время поста? 

Протоиерей А. Рахновский 

— Ну, здесь, с одной стороны, чистой воды физиология. То есть какие-то вещества перестают поступать в организм к нам в должном объеме, что отражается на нервной системе. Мы можем здесь наблюдать наше такое глубокое как бы сходство вообще с животным началом, с животным миром. Но мы несводимы к нашей физиологии. Это очень хороший момент — почувствовать, что, помимо того, что я по плоти почти как животное, я еще образ и подобие Божье, я человек. И вот на фоне того, что, казалось бы, эти проявления раздражения могут носить оправданный физиологический характер, оказывается, что можно свою природу изменить и не идти на поводу у этих физиологических явлений. То же самое и... Ну, может быть, с унынием и печалью здесь более сложный механизм — да, не столько физиологический, хотя, может быть, годе-то и физиологический, но больше именно психологический, но здесь очень важно само общее отношение к посту. Так или иначе, складывается впечатление, что слово «пост» равно слову «печаль». Но это не так. Поститься — радостно. Вообще, когда ты постишься, ты действительно чувствуешь какую-то особую легкость, свободу.  

А. Ананьев 

— Правильно ли я Вас понимаю, что если во время поста — вот сейчас я обращаюсь к нашим слушателям, в первую очередь — Вам вдруг не радостно, значит, что-то пошло не так? 

Протоиерей А. Рахновский 

— Ну, совершенно верно, да. Мало того, что что-то пошло не так — открылось поле для работы над собой. Раз эта страсть себя проявила, значит, есть возможность себя победить.  

А. Ананьев 

— И вот здесь должно становиться действительно как-то легко и радостно, потому что есть... 

Протоиерей А. Рахновский 

— Ну конечно! 

А. Ананьев 

— ...направление, в котором можно двигаться.  

Протоиерей А. Рахновский 

— Я это хорошо знаю по себе, поскольку вследствие определенных обстоятельств я редко могу соблюдать пост во всех необходимых моментах. Но я был безмерно благодарен своему врачу, который как-то мне очень и очень помог. И те моменты, те периоды, когда я могу соблюдать пост, я это говорю абсолютно искренне, я очень рад этому. Может быть, потому, что для меня не всегда как бы открыта эта возможность, но мне радостно в этот момент.  

А. Ананьев 

— Самая большая проблема у мирян во время поста — это, как Вы догадываетесь, Новый год. Потому что, ну, с одной стороны, у нас есть пост, у нас есть искреннее желание как-то себя ограничить, а с другой стороны, вокруг елки Новый год, Дед Мороз, корпоративы, вызывающие наряды, какие-то подарки, шуршание оберточной бумаги, веселые песни... И вот как во всем этом празднике мирском должен ощущать себя православный? Ну, как-то, наверное, надо отойти в сторону и сказать, дескать, «я не с Вами, у меня пост» — и испортить всем настроение.  

Протоиерей А. Рахновский 

— По моим ощущениям, очень субъективным, резкое неприятие празднования Нового года — это продукт неофитства 90-х годов. То есть, как правило, насколько мне известно, в традиционных православных семьях, священнических, в том числе, Новый год праздновался.  

А. Ананьев 

— Серьезно? Слушайте, а расскажите... 

Протоиерей А. Рахновский 

— Без нарушения поста, без, конечно, диких, понятно, увеселений и так далее, и тому подобного. Но этот день отмечался, и, поскольку я как раз неофит 90-х годов, для меня было открытием, когда я поступил в Духовную семинарию, — увидел, что, оказывается, в семинарии Новый год празднуется, служат Новогодний молебен, на ужин дается рыба, и даже нам давали шампанское в граненых стаканах. (Смеется.) То есть это был такой день... И одно время нам разрешалось даже не ночевать в общежитии в Новый год. Ну, как бы большинство все равно ночевало, но это такой повод  вообще проявить себя и показать — вот когда тебе дается свобода, ну делай что хочешь. И вот интересно, понимаете, кто и что в данном случае начинает выбирать. Мне кажется, что христиане ни в коем случае не должны отказываться от этого праздника. Это антимиссионерски. Не надо этот праздник отдавать на откуп всяким тупоголовым шоу, этим всем — обжорству, пьянству и прочим, без этого хаоса, почти как бы языческого празднования этого дня, а так поступить миссионерски и сказать, что Новый год — это повод Бога благодарить, это повод собраться с семьей, это повод укрепить свои семейные отношения. Поэтому я думаю, что христиане должны праздновать этот день в таком семейном ключе, и это будет очень хорошо. И чем больше мы будем говорить, что христианин должен праздновать Новый год, он должен благодарить Бога, должен собираться своей семьей — да, может быть, даже с неким послаблением поста... Все-таки строгий пост — он еще только со 2 января. Поэтому я думаю, что это настолько естественно... Та же история, как и с Масленицей, и с другими, в общем-то, не очень церковными празднованиями, но которые Церковь умудрилась воцерковить.  

А. Ананьев 

— Одна моя хорошая знакомая на корпоративе в крупной московской компании... Ей руководство, оргкомитет праздника предложили — ну, как это часто бывает, в довольно категоричной форме — принять участие в номере художественной самодеятельности, выйти на сцену в коротком платье с тремя коллегами и спеть песню довольно фривольного содержания. Ничего там нет бесстыжего, ничего там нет, нарушающего общественные законы морали, но она начала страшно сомневаться: «Но ведь пост! Ну как я могу вот в этом выйти вот туда и петь вот это? Это было бы неправильно». Но, с другой стороны, как-то вставать в позу и говорить, что, дескать, у меня пост, тоже ей как-то непонятно. Она вышла, в конечном итоге, она спела, в конечном итоге. Она переживала. И, забегая вперед, она посоветовалась с духовником. Духовник сказал ей: «Сделай то, что от тебя хотят коллеги».  

Протоиерей А. Рахновский 

— Ну... (Смеется.) Тут после того, как ситуация разрешилась, не знаю, насколько справедливо с моей стороны здесь что-то рассуждать... Я считаю так: что иногда мы создаем, как бы именно православные люди, у себя на работе, в отношениях с другими людьми точки напряжения там, где их не должно быть. А там, где нужно проявить принципиальность и твердость, мы часто отступаем назад. Я думаю, что я бы, конечно, отказался от этого, поскольку здесь грех ведь — не только нарушение поста, не только какое-то, может быть, веселье в пост, вот такого содержания, а пошлость является грехом. Вот насколько христианин может участвовать в том, что безвкусно, в том, что пошло, да? Я не знаю. Мне кажется, что здесь не надо бояться... И мы должны понимать — да, мы должны быть тактичными, мы должны быть умными, мы должны уметь с людьми ладить и находить какие-то точки соприкосновения, но мы должны понимать, что если ты хочешь быть христианином, у тебя рано или поздно возникнут непримиримые противоречия. И ты должен быть готов, в том числе, поступиться какими-то привилегиями своими или чем-то другим, но остаться на своей точке зрения. Ну как Вам кажется, разве не так? 

А. Ананьев 

— Я постараюсь избежать какого-то высокомерного выражения на лице, но, батюшка, неужели Вы не видели все эти общественные, вот эти федеральные телеканалы, федеральные радиостанции? У меня такое впечатление, что, простите меня, пошлость стала общественным стандартом.  

Протоиерей А. Рахновский 

— Да, но много что можно считать «общественным стандартом». У нас и аборты тоже — «общественный стандарт». Но это не значит, что мы должны это поддерживать. Мне кажется, что Христианская церковь, христиане должны именно быть оплотом не только как бы такой духовности — штампами говорю... (Смеется.) Духовности... Но, насколько это возможно, все-таки высокой и светской культуры. 

А. Ананьев 

— Вот мне очень нравится то, что Вы говорите. Но я сейчас сразу начинаю прокручивать в голове, как я, Александр, смогу применить это на какой-то светской работе. Например, я испытываю очень большое желание помолиться перед трапезой в корпоративной столовой — не здесь, на радио «Вера», а на другой работе. Я при этом понимаю, что вот так вот я это прячу. Ну потому что это смутит всех окружающих.  

Протоиерей А. Рахновский 

— А вот здесь как раз, мне кажется, искусственная точка напряжения. То есть ничего такого, если Вы придете и помолитесь про себя, не вызывая ни у кого вопросов... 

А. Ананьев 

— ...это нормально? 

Протоиерей А. Рахновский 

— Это нормально. Это не принципиальный вопрос. Хотя — да, можно сказать, что, Вы знаете, люди есть — какие только жесты не стесняются показывать на улице, в общественных местах, а мы стесняемся перекреститься, да? 

А. Ананьев 

— Это правда, это правда.  

Протоиерей А. Рахновский 

— Какой-нибудь веган или вегетарианец, или буддист скажет: «Я вот не ем того-то, того-то, и все на него посмотрят с уважением. Или мусульманин скажет: «У меня Рамадан, я ничего не ем», — и тоже все отнесутся нормально. Но если православный человек скажет, что он постится, почему это будет воспринято странно? Это есть какой-то определенный стереотип, да, не очень хороший?  

А. Ананьев 

— Слушайте, Вы правы. Никого это не коробило, да.  

Протоиерей А. Рахновский 

— А потом, здесь играет  роль вот такой момент. Не будем про Вас говорить — просто говорим про некоего абстрактного человека. Если человек у себя на работе имеет отличную репутацию как профессионала и как человека, если он проявит свою религиозность, это будет абсолютно нормально воспринято. Но если человек имеет плохую репутацию либо как профессионал, либо как человек, и начнет демонстрировать свою религиозность, конечно же, это не  только вызовет насмешки, язвительные замечания в его адрес, но это будет крайне неправильно, потому что, проявляя свою религиозность в такой ситуации, я беру на себя ответственность, что по мне будут судить о всей Церкви. 

А. Ананьев 

— Да, да. Как вот...  

Протоиерей А. Рахновский 

— Вот часто люди говорят: «Ой, у нас начальник — ну такой вот редкостный плохой человек, но постоянно в какие-то паломничества ездит». Вот не хотелось, чтобы было именно так. 

А. Ананьев 

— Если Вы мне простите личный вопрос, я его задам. Возвращаюсь к Новому году... Я закрыл тему с корпоративами, мне не хотелось вообще ее касаться, но вот мы ее закрыли. Как в Вашей семье, отец Андрей — у Вас прекрасная семья — отмечают Новый год? 

Протоиерей А. Рахновский 

— Мы собираемся вместе. Да, мы отмечаем, но у нас есть такая традиция приходская, что мы служим ночную литургию с прихожанами. Причем, интересно, что три года подряд почему-то 70 человек собираются — я не знаю, почему, такое странное совпадение, — в храме 70 человек на ночную литургию. Мы служим ночную литургию, а потом возвращаемся домой, и у нас такой как бы стол, и мы как бы с детьми, как бы с супругой сидим и отмечаем. Мама моя приходит... 

А. Ананьев 

— А дети любят Новый год? 

Протоиерей А. Рахновский 

— Да, любят.  

А. Ананьев 

— А что для них — Новый год?  

Протоиерей А. Рахновский 

— Ох...  

А. Ананьев 

— Для большинства детей... 

Протоиерей А. Рахновский 

— Дети постоянно говорят: «Папа, когда у нас будет семейный вечер?».  

А. Ананьев 

— А, это семейный вечер? 

Протоиерей А. Рахновский 

— Ну, потому что да, я часто поздно прихожу домой, и вообще для детей — для них любое собрание нас всех вместе очень важно. Это еще один очень хороший повод. Но как бы он не надуманный, он абсолютно такой естественный, что ли.  

А. Ананьев 

— Дарите ли Вы подарки детям на Новый год?  

Протоиерей А. Рахновский 

— Как-то у нас сложилось, что большей частью на Рождество. Но это не вследствие каких-то правил, просто так сложилось, что, в основном, мы дарим подарки на Рождество. Для нас это главный праздник.  

А. Ананьев 

— Возвращаясь к кулинарным вопросам, к продуктовым вопросам... Однажды я услышал от человека, которому я склонен доверять... Это моя жена, она сказала, что — видя мой пыл неофитства, поначалу особенно, — голодная смерть во время поста Церковью приравнивается чуть ли не к лишению себя жизни. Это правда или нет? 

Протоиерей А. Рахновский 

— Ну, каких-то установлений здесь нету, но сама интуиция этого совета — она абсолютно правильная. Вот пост — чтобы помочь человеку жить и жить во Христе, а не чтобы себя убить. Ведь мы читаем жития святых, святых подвижников, и мы почему-то начинаем думать, что это вот так надо делать. А это ведь чемпионский уровень, это не тот, кто, знаете, ходит раз в неделю поплавать в бассейн, как мы. Поэтому я думаю, что надо носить одежду по своему размеру. Я уже говорил, я не устану это повторять постоянно, я это раньше говорил в эфире, что я видел огромное количество людей, очень резко начинавших подвижничество, которые сейчас не имеют никакого отношения к Церкви. А те, кто шли поступательно, спокойно, без истерики... 

А. Ананьев 

— ...и естественно... 

Протоиерей А. Рахновский 

— ...и естественно, как правило, по большей части, это люди, которые до сих пор живут в Церкви и до сих пор остаются православными. У меня один раз, если говорить о посте, произошел такой случай, когда я приехал к своему духовнику, и в это время его не было в комнате, в келье, и мне было предложено посидеть, подождать. Это был Успенский пост — это, считается, достаточно строгий пост. И на столе, на доске деревянной лежал кусок вареного мяса, вот немножечко как бы порезанного. И вот я сидел и думаю: «Ну как же так? Успенский пост — у духовника на столе мясо!». Вы знаете, я 20 минут сидел, будучи уверен на сто процентов, что это мясо... Я уже думал: «Ну, наверное, нужно как-то духовника, что ли, наверное, как-то менять. Ну, как-то это ни в какие ворота не лезет, да?». А потом, пока он не появлялся, пришел один человек, говорит: «Андрей, ну хочешь, пока чаю попей, халва...»... И я так понял, что это халва! (Смеется.)  

А. Ананьев 

— Прекрасно. Я вспомнил еще историю про священника, который, увидев, как его прихожанин начал во время поста, не осознавая того, что он делает, намазывать масло на хлеб, класть сыр и откусил от этого всего, а потом страшно смутился, понимая, что же он сделал вообще, у него выпало это из головы, он улыбнулся и сделал то же самое — просто чтобы человек не почувствовал себя неловко в данной ситуации.  

Протоиерей А. Рахновский 

— А вот здесь очень часто таится для священника определенная опасность. Вот, например, приходишь в гости к людям освящать квартиру. И не все люди церковные, но многие знают, что сейчас пост. И вот приготовлено непостное угощение, непостная еда. И ты не всегда понимаешь, как тебе поступить. Бывает такое, что ты людей действительно обидишь, если не поешь. Они будут считать, что раз ты не поел с ними, то ты проявил какое-то, может быть, высокомерие, их поставил в неловкую ситуацию, что они старались, готовили, а сейчас, оказывается, это пост, батюшка не ест, а что же тогда ему как бы давать? И, вроде как, ну даже по нашим христианским законам мы в такой ситуации можем вкусить непостное — здесь ничего такого не будет. Но при этом иногда бывает так, что люди и предлагают непостное, а потом сами же еще смущаются, если священник проявил — в данном случае здесь некий, я так говорю в кавычках — «либерализм». Вот такие бывают ситуации, и не знаешь, как из них выйти иногда.  

А. Ананьев 

— Спасибо большое, отец Андрей! Мы продолжим разговор ровно через минуту. Сегодня мы беседуем о посте с преподавателем кафедры библеистики Московской Духовной Академии, настоятелем храма Ризоположения в Леоново протоиереем Андреем Рахновским, а я хочу напомнить Вам о большом событии, которое мы планируем и готовим завтра, 18 декабря. Завтра в эфире Светлого радио проходит традиционная акция в поддержку радио «Вера». Мы растем, и с Вашей помощью мы сможем поддержать региональное вещание в рамках движения «Радио «Вера» — в каждый дом». Нас можно будет поддержать, отправив SMS-сообщение «7715» или на сайте http://radiovera.ru, где Вы и найдете все подробности о завтрашней акции. Слушайте радио «Вера» и оставайтесь с нами.  

Вы слушаете «Светлый вечер». Меня зовут Александр Ананьев. Сегодня я задаю вопросы неофита, и я даже сам понимаю, насколько они зачастую наивные, простые и поверхностные, потому что ответы гораздо глубже, преподавателю кафедры библеистики Московской Духовной Академии, настоятелю храма Ризоположения в Леоново протоиерею Андрею Рахновскому. Еще раз добрый вечер, отец Андрей.  

Протоиерей А. Рахновский 

— Добрый вечер.  

А. Ананьев 

— Вот Вы только что сказали, что во время поста Вы освящали квартиру.  

Протоиерей А. Рахновский 

— Да. 

А. Ананьев 

— У меня сразу возник вопрос: а что, так можно было?  

Протоиерей А. Рахновский 

— Можно. 

А. Ананьев 

— Потому что я знаю, что вот венчаться во время поста нельзя, еще какие-то вещи нельзя делать.  

Протоиерей А. Рахновский 

— Ну... 

А. Ананьев 

— Давайте так: что нельзя делать во время поста? 

Протоиерей А. Рахновский 

— Ну, в пост можно все делать, кроме греха. Да, в общем-то, и венчание — не грех, но поскольку все это сопровождается празднованием, то понятно, что, наверное, в период поста брачный пир несколько неуместен. Хотя интересно, что, по церковным канонам, траур не является причиной для отмены брака, для отмены свадьбы. Даже траур по недавно почившему человеку. Но пост — все-таки считается, что это как бы не совсем вписывается в концепцию поста.  

А. Ананьев 

— То есть нет еще какого-то дополнительного подсписка, чем еще нельзя заниматься в пост.  

Протоиерей А. Рахновский 

— Нельзя заниматься грехом.  

А. Ананьев 

— Нельзя... Ну, грехом вообще, наверное...  

Протоиерей А. Рахновский 

— Да, грехом — вообще. 

А. Ананьев 

— Грехом вообще, наверное, не стоит заниматься. Теперь — о том, что следует делать. Буквально неделю назад здесь, в эфирной студии Светлого радио, радио «Вера» мы беседовали с протоиереем Максимом Козловым — мы беседовали с ним о молитвах. И, в частности, поскольку я, например, долго не могу разобраться... В первую очередь, заставить себя, конечно же, уже во вторую очередь, понять вообще, о чем идет речь в утреннем и вечернем правиле. Он дал прекрасный совет. Давайте его послушаем. 

Протоиерей М. Козлов 

— Конечно, стремиться доходить до понимания основных молитвенных текстов. И это же сейчас как бы несложно — во-первых, потому что изданы, конечно, переводы всех основных таких келейных молитвенных текстов на русский язык, и, во-вторых, потому, что... Кстати, хорошие задачи на многодневные посты для новоначальных. Может быть... Вот я за, скажем, этот Рождественский пост поставлю себе задачу — разобрать утренние молитвы с помощью параллельных русских переводов и обращений к каким-то справочным текстам и комментариям, так, чтобы у меня не было ложных пониманий, так, чтобы каждое слово в этих молитвах мне было понятно. А за Великий Пост разберу еще и вечернее правило, и оно мне станет понятным. А в следующий какой-то промежуток разберусь и с правилом по (нрзб.) причащению, чтобы здесь тоже не рождалось у меня какого-то ложного восприятия, которое из тех же созвучий на уровне паронимов или не такого понимания славянского синтаксиса может происходить. И если эту задачу себе поставить, то за год-полтора вот ключевые молитвословные тексты, которые чаще всего употребляет православный христианин, уверяю, станут для Вас родными и понятными не только по красоте звучания, но и с точки зрения восприятия разумом.  

А. Ананьев 

— Это то, что, напомню, советует протоиерей Максим Козлов, который находился здесь, в эфирной студии Светлого радио, буквально неделю назад. Скажите, пожалуйста, в Рождественский пост есть ли молитвы, которые необходимо читать именно вот в этот период?  

Протоиерей А. Рахновский 

— Есть замечательная молитва — Молитва святого Ефрема Сирина «Господи, владыка живота моего!». 

А. Ананьев 

— «Дух праздности, уныния»... 

Протоиерей А. Рахновский 

— Да, совершенно верно.  

А. Ананьев 

— Буквально на днях, незадолго до нашего разговора, в начале поста я ее начал читать перед трапезой, на что мне жена сказала: «Но это же великопостная молитва!». 

Протоиерей А. Рахновский 

— Нет! 

А. Ананьев 

— Нет? 

Протоиерей А. Рахновский 

— Нет! 

А. Ананьев 

— Я был прав! 

Протоиерей А. Рахновский 

— Надо изучать богослужебный устав.  

А. Ананьев 

— Так! 

Протоиерей А. Рахновский 

— А богослужебный устав предполагает чтение этой молитвы и в Рождественский пост. Ну, там, правда, есть некие особенности в богослужении — я сейчас не буду в эти детали вдаваться. Ну, в общем, это допустимо, и, более того, есть специальное богослужение, которое употребление этой молитвы регламентирует. Поэтому ничто не мешает нам читать молитву Ефрема Сирина в любой пост. Сам богослужебный устав как бы нас к этому подталкивает. И я извиняюсь немножечко, я чуть-чуть хочу вернуться назад. Все-таки мы рассуждаем немножечко сейчас в стиле такого талмуда — что можно, что нельзя в пост, а можно ли в кино пойти, или только дома посмотреть... То есть проблема в том, что то, что для людей, ну, скажем так, древности, для христианских подвижников было потребностью души — то есть на какое-то время уединиться, уйти от мирского шума, от чего и рождалось это желание не ходить ни на какие мирские увеселения, которые, может быть, христиане могли посещать в другие времена, то у нас происходит просто копирование этого, но без той внутренней потребности, как внешне налагаемый запрет, что, в общем-то, по сути неправильно. И наш с вами разговор, особенно в тех моментах, где я, скажем, высказываюсь за какие-то послабления, может быть понят абсолютно неправильно — что, вроде как, мы все разрешаем. Да не разрешаем, а дело в том, что все должно выйти из глубокой внутренней потребности быть с Богом, собрать себя, а не просто пытаться копировать поступки древних подвижников. Тогда не будет надрыва, тогда не будет перенапряжения, тогда не будет какой-то ненужной дилеммы — идти или не идти. 

А. Ананьев 

— Или есть или не есть зефир.  

Протоиерей А. Рахновский 

— Да, совершенно верно.  

А. Ананьев 

— Вот да, есть такое ощущение, что мы зачастую будто бы не постимся, а играем в пост, отвечая каким-то правилам. И, причем, «дайте, дайте нам правила и, причем, так, пожестче, а мы их сейчас будем исполнять».  

Протоиерей А. Рахновский 

— Да. Вот опасность — как бы пост не стал некоей областью исторической реконструкции. Вот есть те, кто древних римлян реконструирует, древних воинов, еще какие-то эпохи... 

А. Ананьев 

— ...с мечами и латами? 

Протоиерей А. Рахновский 

— Да, да. А вот у нас такая вот историческая реконструкция. Вот от этого хотелось бы уйти.  

А. Ананьев 

— Но Вы как священник понимаете ведь, что большинство вопросов... Ну вот я проштудировал вопросы в Интернете — подавляющее большинство, 99% связаны с очень простыми вопросами из раздела «диетология». Почему так?  

Протоиерей А. Рахновский 

— Я могу только как бы фиксировать какие-то наблюдения. Я не могу найти этому объяснения — почему из всех видов духовных упражнений почему-то наибольшее волнение вызывает добродетель поста.  

А. Ананьев 

— Может быть, это самое простое? 

Протоиерей А. Рахновский 

— Не знаю. Как будто нет ничего другого. То есть да, он должен быть, но он должен органически вписываться во всю нашу жизнь. Он не должен торчать вот так вот, как некий отдельный элемент. И я просто знаю, насколько люди переживают, если они нарушили пост в тех или иных деталях. И даже на исповеди человек часто то, что он на кого-то раздражался, гневался — он так это зачитывает, ну, как вот «было — и было». А вот чувствуешь, что за нарушения поста он действительно переживает. Это неправильно. Почему так — у меня нет для этого объяснений. Я не могу вскрыть тут какие-то психологические механизмы этого. Может быть, пост в силу конкретности своих требований дает человеку четкий ориентир, а следовательно, раз есть четкий ориентир, значит, если я это исполнил, есть некое ложное, но ощущение гарантированности того, что ты поступил праведно. А со всем остальным не так понятно. Возможно, по этой причине. Если человек чувствует, что он нарушил какие-то четкие предписания, значит, он четко понимает, что «я неправ». Вот здесь есть некая определенность, которая, возможно, человека в данном случае и цепляет.  

А. Ананьев 

— Ну, в этом есть, наверное, какое-то еще детское, неопытное стремление поторговаться: «Я вот Тебе так, а Ты мне — вот так». Есть такое... 

Протоиерей А. Рахновский 

— Есть, так и есть. Но это древняя болезнь. В общем-то, все Евангелие, вся критика фарисеев Христом и иудеев апостолом Павлом — она, в конце концов, сводится к этому, что закон и «то, что Вы поставили свою праведность выше праведности Божьей». 

А. Ананьев 

— Может быть, наше непонимание найдет ответ вопрос вопросе, как ни парадоксально, который мне задал не так давно один мой очень хороший приятель, давний коллега — мы знакомы 15 лет. И я вообще глубоко уверен в том, что не бывает неверующих людей — есть люди, не осознающие и еще не сделавшие какие-то шаги. Мы очень часто с ним говорим — он, видя, что со мной происходит, не может остаться равнодушным, все время задает вопросы. Вот он однажды задал мне вопрос, на который я не смог найти ответ. Может быть, Вы мне поможете. «Почему в православии, — спросил он, — столько ограничений? Православие вообще про какие-то ограничения: ограничения в удовольствиях, ограничения в отношениях мужчины и женщины (почему-то туда постоянно заглядывают), ограничения в еде, еще какие-то ограничения, еще. И вот это ощущение, что православие — оно вообще про какие-то ограничения».  

Протоиерей А. Рахновский 

— Ответ на этот вопрос — он вряд ли будет... То есть правильный ответ на этот вопрос будет вряд ли понят человеком, который этот вопрос задает. (Смеется.)  

А. Ананьев 

— Я не смог ему ответить.  

Протоиерей А. Рахновский 

— Да. Ну, это невозможно ответить. Потому что пока человек не познал духовное наслаждение, ну, то есть пока он не ощутил наслаждение духовное от поста, от воздержания, то есть не приобрел опыт вот сладости того, что мы называем — тоже  тут названо — ограничением и подвигом, это не объяснишь. Для него все перевернуто. То есть «позитив — негатив», если использовать, то есть «черное — белое» — то есть белое для него черное, а черное для него белое. Чтобы произошел этот прорыв, это человек должен пережить покаяние, человек должен пережить встречу с Богом. Иначе никак.  

А. Ананьев 

— То, что называется метанойя.  

Протоиерей А. Рахновский 

— Совершенно верно. И вот иногда разговариваешь, например, с некоей женщиной, которая: «Вот как же мне быть? Сейчас пост, а вот в семье никто не соблюдает — ни муж, ни дети... Вот что мне делать — заставлять, не заставлять?», и ты пытаешься объяснить, что для Вашего супруга — какие для него удовольствия? Он, как человек неверующий, какие у него удовольствия? Это еда, хорошее общение, какие-то супружеские удовольствия — все. Это вот только... И Вы, лишая его всего этого, просто перекрываете ему кислород начисто. А духовные наслаждения для него недоступны. Ведь мы меняем хорошее на лучше.  

А. Ананьев 

— Объяснить это невозможно.  

Протоиерей А. Рахновский 

— Невозможно! Это можно только пережить.  

А. Ананьев 

— Вы слушаете Светлое радио. Меня зовут Александр Ананьев, и мы понемногу заканчиваем разговор о Рождественском посте с преподавателем кафедры библеистики Московской Духовной Академии, настоятелем храма Ризоположения в Леоново протоиереем Андреем Рахновским. И в очередной раз разговор на серьезную тему превращается в очень радостную беседу двух счастливых людей. И, знаете, я Вам так и не рассказал, почему я выбрал именно эту тему. А со мной случилась прелестная история — вот буквально в минувшие выходные. Я, чтобы порадовать семью, решил приготовить постное блюдо из детства. Но в тот день можно было рыбу, поэтому я купил шпроты, купил маринованные огурцы, немножко укропа, подсушил на сковородке бородинский хлеб. И вот это вот- маринованный огурец, шпроты, укроп — получилось прекрасно. Я даже сфотографировал это, чтобы еще и всех окружающих порадовать, ну, и, грешен, похвастаться. И выложил это у себя в Инстаграме (деятельность организации запрещена в Российской Федерации), и все сказали: «О, как это красиво, о, как это прекрасно!». И вдруг неожиданно завязалась дискуссия. Люди начали рассуждать на тему... «Погодите, — сказали они, — но это же прекрасно! Это же очень вкусно! Это доставляет огромное наслаждение! Да, это постное, но это нам доставляет наслаждение! А не нарушаем ли мы здесь Рождественский пост, доставляя себе наслаждение вот таким образом? Ведь пост должен быть не про наслаждение едой!».  

Протоиерей А. Рахновский 

— Естественное удовольствие от еды не является греховным.  

А. Ананьев 

— Но, может быть, надо было просто вот кусок хлеба отдельно, отдельно рыбу в консервной банке, причем... 

Протоиерей А. Рахновский 

— Ну, у каждого своя мера, понимаете? Но мне кажется, что заниматься прыщами, когда у тебя, там, не знаю, печень отваливается, как-то нелогично. Поэтому я считаю, что вообще надо сначала решить какие-то фундаментальные духовные проблемы, а потом уже переходить к таким тонким настройкам, как рыбка или кусок хлеба. Ну, это так вот, если практически рассуждать. Я, пользуясь случаем, хочу всем нашим слушателям посоветовать замечательную книгу. Она, правда, очень толстая, очень объемная, это книга французского православного богослова Жана Клода Ларше «Исцеление духовных болезней». Она не так давно вышла, и там разбирается борьба с каждой страстью, борьба за каждую добродетель. В частности, те главы, которые посвящены чревоугодию, очень полезно почитать и увидеть действительно подлинно как бы святоотеческий взгляд на эту проблему. И там будет много удивительного и разных неожиданных открытий — то, что не вписывается в наше стандартное восприятие поста.  

А. Ананьев 

— Слушайте, ну неожиданно — француз... А у француза, наверное, совершенно иные взгляды на еду, на кулинарию... 

Протоиерей А. Рахновский 

— В данном случае он выступает даже не столько как француз, ценитель каких-то продуктов, а как... 

А. Ананьев 

— Ну кто, как не французы, знают толк в еде? 

Протоиерей А. Рахновский 

— Да, да. Но там он делает великолепную подборку именно мнений, такой паноптикум святых отцов и пытается говорить только их словами, это очень важно.  

А. Ананьев 

— Хочу от Вас услышать список советов, на что обратить внимание во время поста.  

Протоиерей А. Рахновский 

— Первое: соблюдать пост в том уставном виде, какой он есть. Второе: если не позволяет здоровье, те продукты, которые необходимы для него, вкушать как лекарство. Третье — особенно обратить внимание на гнев и уныние. И четвертое, как следствие: плод подвига — это любовь. То есть если в конце поста Вы не ощутили больше любви к людям, чем в начале поста, значит, что-то пошло не так.  

Протоиерей А. Рахновский 

— Вчера я поздно вечером на улице разговаривал с моим приятелем, с которым мы вместе, двумя семьями поедем в Германию на новогодние праздники. Вопрос, который неизбежно возникает в голове, когда смотришь на фотографию меню какого-нибудь шницеля в сухарях. Если это там, да. И ты думаешь: «Ну, я же странствующий, мне же можно».  

Протоиерей А. Рахновский 

— (Смеется.)  

А. Ананьев 

— Можно ли странствующим шницель в данной ситуации?  

Протоиерей А. Рахновский 

— Если следовать как бы смыслу древних правил, то пост отменяется для путешествующих — в каком смысле? 

А. Ананьев 

— Паломников.  

Протоиерей А. Рахновский 

— Паломников, да. Что они не могут вкушать еду в какое-то установленное время, соответственно, не могут означенное время находиться в голодном состоянии. Это первое. Второй момент — они не могут регулировать меню, рацион своего питания... 

А. Ананьев 

— И довольствоваться тем, что есть.  

Протоиерей А. Рахновский 

— ...поскольку вынуждены есть то, что встречается. Я думаю, что человек, который едет на рождественские каникулы в Страсбург, вполне способен отрегулировать то, что он хочет есть... (Смеется.) 

А. Ананьев 

— Ну, конечно, это лукавство с моей стороны, отец Андрей! Простите мне мои лукавые вопросы, наивные. Мне кажется, что сегодня мы благодаря Вам вместе со слушателями услышали то, что действительно важно, и то, что действительно очень нужно было услышать. По крайней мере, мы напомнили самим себе, что пост — это не православная диета, и пост — это не стремление убить в себе радость и ограничить себя в том, что ты действительно любишь. И результатом поста не должно быть ощущение, что ты умертвил в себе плоть, и теперь ты очень духовный стал резко. Пост совсем про другое. Наверное, так. Спасибо Вам большое. Что принято желать в пост? 

Протоиерей А. Рахновский 

— Спасения.  

А. Ананьев 

— Спасения.  

Протоиерей А. Рахновский 

— Плодов. (Смеется.)  

А. Ананьев 

— Хорошо. Напомню, сегодня, в самый разгар Рождественского поста, о самом главном мы беседовали с преподавателем кафедры библеистики Московской Духовной Академии, настоятелем храма Ризоположения в Леоново протоиереем Андреем Рахновским. Спасибо Вам большое. Вот, кстати, вопрос... 

Протоиерей А. Рахновский 

— Спасибо... Да? 

А. Ананьев 

— А с наступающим Новым годом принято поздравлять? 

Протоиерей А. Рахновский 

— Ну, конечно. С Новым годом, милостью Божьей! 

А. Ананьев 

— Ах, вот как? (Смеется.) С наступающим Новым годом Вас тогда, отец Андрей! 

Протоиерей А. Рахновский 

— Спасибо! 

А. Ананьев 

— Милостью Божьей!  

Протоиерей А. Рахновский 

— Спасибо! 

А. Ананьев 

— Всего доброго. Меня зовут Александр Ананьев, я прощаюсь с Вами до следующего понедельника. В понедельник в 20:00 я продолжу задавать вопросы неофита и хочу напомнить Вам о большой акции, о которой Вы сможете прямо сейчас прочитать на нашем сайте http://radiovera.ru. Акция называется «Движение радио «Вера» — в каждый дом». Нас поддержать очень просто: для этого достаточно отправить SMS-сообщение на номер 7715. Обо всех подробностях нашей акции Вы можете прочитать на нашем сайте http://radiovera.ru. Спасибо Вам, что слушаете нас. Всего Вам самого доброго и с наступающими Вас праздниками!