Николас Уинтон

Поделиться

Фото: Mitch Gaiser/Unsplash

Пожилой мужчина работал в саду. Он бережно укутывал полиэтиленом розовые кусты. Английская погода стала непредсказуемой: назавтра передали заморозки, хотя уже середина мая. Семьдесят лет назад такого не бывало!

В доме зазвонил телефон. Через минуту дверь приоткрылась, и на крыльцо, кутаясь в шаль, вышла седая дама.

— Ники, тебя к телефону, — сказала она.

Николас Уинтон — так звали пожилого мужчину — удивлённо поднял брови, снял садовые перчатки, и поспешил в дом.

— Мистер Уинтон, добрый вечер, — раздался приятный голос на том конце провода. — Я — ведущая передачи «Сама жизнь» на канале Би-би-си. Хочу предложить Вам поучаствовать завтра в нашем шоу в качестве зрителя.

На следующий день Николас с женой сидели в зрительских рядах телестудии. Эфир начался, и ведущая стала рассказывать историю героя программы:

— Он — англичанин, но однажды судьба забросила его в Чехию.

«Надо же, — подумал Николас. — Я ведь тоже бывал в Чехии».

— Он спас жизни нескольких сотен детей, — продолжала ведущая.

Николас насторожился.

— Их ждал бы фашистский концлагерь, но наш герой помог им перебраться в Англию. Встречайте — Николас Уинтон! — ведущая подошла к Николасу, взяла его за руку и повела изумлённого мужчину прямо под свет софитов — в кресло главного героя.

...То, о чём говорила ведущая, случилось много лет назад. Николасу тогда было около тридцати. Он был молод, обеспечен, и вёл размеренную жизнь английского денди. Рождество тысяча девятьсот тридцать восьмого Ники и его приятели, как обычно, собирались провести в Швейцарии. Уже накануне отъезда выяснилось, что лучшему другу Николаса необходимо срочно выехать по делам в Чехию. Ники решил составить ему компанию.

В Праге атмосфера была напряжённой. Фашистская Германия активно заявляла свои претензии, и хотя об оккупации никто не говорил, в воздухе пахло бедой. В соседней Австрии недавно уже прошли чудовищные еврейские «зачистки». «Чехия, вероятно, будет следующей», — подумал Николас, и решил придумать способ, как под благовидным предлогом перевезти как можно больше детей из Праги в Англию.

Он решил задержаться в городе на месяц-другой. Ходил по приютам, детским домам, лагерям беженцев и составлял списки. Прежде всего, необходимо было увези наиболее беспомощных детей — сирот, бедняков, тех, чьи родители находились под арестом. Список получился внушительным и занял несколько толстых тетрадей...

Но это было лишь полдела, причём — самая лёгкая его половина. Вернувшись со списками в Англию, Николас Уинтон начал искать семьи, которые были бы согласны принять у себя этих детей на полное обеспечение. В противном случае власти Великобритании не разрешили бы им въезд в страну. Это было самым трудным, но Николас не пасовал перед сложностями и умел убеждать. Вскоре семьи для детей были найдены.

В марте тысяча девятьсот тридцать девятого года из Праги выехал первый поезд с детьми, который следовал через Голландию во Францию, где маленькие пассажиры пересаживались на паром и пересекали Ла Манш. Всего таких поездов, получивших название «киндертранспорта» было восемь; Николас лично встречал их на вокзале, и скрупулёзно следил за тем, чтобы каждый ребёнок попал в определённую ему семью.

В сентябре тридцать девятого, когда на вокзал Ливерпуля пришёл последний поезд «киндертранспорта», оказалось, что тогда, в Праге, интуиция не подвела Уинтона — фашисты напали на соседнюю Польшу. Началась Вторая Мировая война, которая быстро добралась и до Чехии. Николас успел спасти шестьсот шестьдесят девять детей!

По понятным причинам Уинтон никому не рассказывал об этой операции. А потом словно и вовсе о ней забыл. Но однажды жена обнаружила на чердаке пыльные тетради. А в них — имена, имена, имена... И она решила сделать мужу сюрприз.

Николас сидел в кресле героя телешоу, и по щекам его текли слёзы. Рядом с ним стояли солидные мужчины и женщины, и тоже, не скрывая чувств, плакали. Это были «дети», спасённые на его «киндертранспорте». Его дети....

В две тысячи втором году королева Великобритании Елизавета вторая посвятила Уинтона в рыцари. Сам сэр Николас прокомментировал это, как истинный джентльмен и по-христиански милосердный человек:

«Мне не очень по душе вся эта слава. Мне кажется, то, что я сделал — это очень естественный, обычный поступок», — сказал он.