Нашей природе свойственна трагическая, гротескная раздвоенность; больше всего мы жаждем любви — но в то же время стремимся к эгоистическому самоутверждению, которое нас от любви отторгает. Молодые люди вступают в брак и клянутся в вечной преданости друг другу, а потом разводятся и делят мебель; политики все время говорят о мире, а планету все время потрясают войны; все говорят о справедливости, и каждый стремится к превосходству. В чем причина такой раздвоенности? Что за глубочайшая, неисцелимая рана зияет в человеческой природе?
Философы и психологи объясняют ее по-разному — твердые атеисты находят соперничество и враждебность естественным порождением Эволюции, а в проявлениях бескорыстной любви видят странную аномалию, которой трудно подыскать правдоподобное объяснение. Бессловесные скоты грызут друг друга, человек есть лишь сильно усовершенствовавшийся скот, и в том, что он грызет своих ближних, нет ничего удивительного.
Но другие видят все совершенно наоборот, и именно грызню находят аномалией; совесть говорит нам о том, что любовь есть нечто должное, в то время как ненависть — что-то противоестественное, порча, повреждение, отпадение от подлинной сущности и предназначения человека.
Убежденность в том, что мы созданы для любви и именно любовь соответствует нашей подлинной природе — находит подтверждение в Священному Писании. «Бог есть любовь» - говорит Апостол; любовь не есть просто наше субъективное переживание, это глубочайшая реальность, то, что по слову поэта «движет солнце и светила». Отсутствие любви — это трагический разрыв в самой ткани мироздания, симптом смертельной болезни, зияющая пропасть. Церковь называет это повреждение грехом; причина его в том, что человек злоупотребил своей свободной волей, поставив в центр своей жизни самого себя, а не Бога, выбрав эгоистичное самоутверждение, а не любовь, мятеж, а не доверие. Человек нанес — и продолжает наносить — глубочайшие раны и самому себе, и мирозданию в целом. Мир настолько глубоко поражен грехом, что сама мысль о том, что Бог есть любовь, становится неочевидна. Древние язычники вовсе не считали своих богов любящими или милосердными; современный атеист заявляет, что «мир полон кровью и слезами» и поэтому над ним нет никакого любящего Бога. Почему же Апостолы провозглашают любовь Божию с таким необоримым ликованием? Они жили в другом мире? Вовсе нет; окружавший их мир был еще более жестоким чем наш, их Учитель умер на кресте под насмешки толпы, они сами подвергались гонениям и большинство из них приняло насильственную смерть.
В чем был источник их уверенности в любви Божией? Апостол Иоанн говорит: «В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши. (1Иоан.4:10)». Ему вторит Апостол Павел: «Но Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками. (Рим.5:8)». Мы уверены в любви Божией, потому что Христос умер за нас.
Святой праведный Иоанн Кронштадтский и его мать
«Маминька — святыня моя, она для меня выше, дороже, любезнее всех людей на земле; она — первая после Бога», — писал о своей матери, Феодоре Власьевне Сергиевой, святой праведный Иоанн Кронштадтский.
Будущий подвижник и чудотворец, родился 31 октября 1829 года в селе Сура Архангельской губернии. У псаломщика Ильи Михайловича Сергиева и его супруги Феодоры он был первым и долгожданным ребёнком. Мальчик появился на свет таким слабым, что родители, опасаясь за его жизнь, решили сразу же, не откладывая, окрестить малыша. Мальчика нарекли Иваном. После Таинства Крещения ребёнок вдруг порозовел, глазки его заблестели, он безмятежно улыбнулся и с тех пор пошёл на поправку.
Феодора Власьевна не отходила от сына. Укачивая маленького Ваню, она пела ему протяжные северные колыбельные и духовные стихи. А потом молилась — и Ваня засыпал под её тихий шёпот. Едва научившись ходить, Ваня всюду по пятам следовал за матерью. По утрам, крепко ухватившись за её сильную руку, он шагал в храм на Литургию. Дома, пока мама стряпала обед, тихонько сидел рядом и наблюдал, как проворно и ловко она замешивает тесто для пирогов и варит густые, ароматные щи. А когда за окнами темнело, мать зажигала масляную лампу, открывала большую, старинную книгу — Четьи-Минеи — и вслух читала жития святых. Слова выговаривала медленно, по слогам, — грамоте Феодора Власьевна обучалась недолго. И всё же именно она стала первой учительницей Вани. Когда пришло время, отец купил сыну азбуку, а мать усадила Ваню за стол и стала показывать буквы. «Долго не давалась мне эта мудрость, — вспоминал позже в своей автобиографии отец Иоанн. — Но, приученный матерью к молитве, я горячо молился Богу, чтобы Он дал мне разум. И точно пелена спала с моего ума, и я стал хорошо понимать учение».
Мать очень хотела, чтобы её сын получил хорошее образование. Когда однажды Иван обмолвился, что желал бы стать священником, Феодора Власьевна пообещала сделать всё, чтобы его мечта осуществилась. Стараниями матери, которая каждую копейку откладывала на обучение сына, в 1851 году Иван, окончив в Архангельске училище и семинарию, поступил в Петербургскую духовную академию. Именно туда пришло письмо от Феодоры Власьевны с печальным известием — скончался отец, Илья Михайлович. Потеряв кормильца, мать впала в крайнюю нужду. Чтобы поддержать её, Иван решил бросить учёбу и пойти работать. Об этом он и написал матери, а в ответ получил от неё строгий запрет покидать Академию. Ослушаться маму Иван не смел. А вскоре весьма кстати подвернулась подработка — в свободное от учёбы время Ваня стал переписывать документы. И весь свой заработок отправлял матери.
После принятия священного сана Иван, а теперь — отец Иоанн — стал служить в Андреевском соборе города Кронштадта. Вскоре о мудром, милосердном батюшке заговорили не только в Кронштадте, но и в Петербурге, а потом и по всей России. За советами и духовной поддержкой к нему обращался император Николай II. А для своей матери отец Иоанн по-прежнему оставался всё тем же любящим и послушным сыном. Он часто ездил навещать её в Архангельскую губернию. Несколько раз Феодора Власьевна приезжала к нему в Кронштадт. Об этих визитах отец Иоанн позже будет вспоминать в дневниках: «Её кроткие слова: здравствуй, дитятко, благослови, дитятко, — останутся у меня навсегда в памяти сердечной». В этих же дневниках оставит святой праведный Иоанн Кронштадтский и другие свидетельства о своей бесконечной любви к матери. На одной из страниц он напишет: «Не за красоту, не за ум, и даже не за доброе сердце, кротость и смирение уважаю и люблю я мать свою, а потому единственно, что она — моя Мать».
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
«Благодарение Богу»
Вчера маме сделали операцию. Она, слава Богу, прошла успешно. Операция была достаточно сложная, и мы с папой и сестрой усердно молились о её успехе. В храме подали записки о здравии мамы и заказали специальный молебен, он так и называется «Чин молебного пения пред хирургическим действием». В молитве молебна я запомнила слова, в которых священник просит Бога укрепить руку хирурга.
И сегодня утром, когда мама уже могла поговорить со мной по телефону, она хвалила врача и его ювелирную работу. Мамин голос был слабым, но радостным. Она уже пошла на поправку.
И мне подумалось, что в случае какой-то нужды мы долго и усердно просим Господа о помощи. А получив просимое, спасибо Ему говорим как-то по-быстрому, коротко, наспех. А ведь благодарить Бога надо так же усердно, как и просить. Я позвала папу и сестру. Перед семейными иконами мы встали на молитву благодарить и прославлять Бога за Его милость к нашей семье.
Все выпуски программы Утро в прозе
6 мая. О тайной вере святой Мученицы Александры Римской
Сегодня 6 мая. День памяти Мученицы Александры Римской.
О тайной вере святой, — протоиерей Михаил Самохин.