Была у меня знакомая редактор, начинали мы с ней в журнале «Материнство», а продолжили – в другом, тоже посвященном детям и родителям. Звали редактора Катерина, и была она таким мощным, умным, прекрасным двигателем этих журналов, что первый мы так и прозвали – «Катеринство». Я в процессе нашего обоюдо радостного и продуктивного сотрудничества то носила, то рожала, то растила своих деток, поэтому тема родительства была мне очень близка. Все мои коллеги очень любили Катерину, она давала нам много свободы, умела направить очень тактично и умела восхищаться нашими статьями – что согласитесь, редкость. Мы жили душа в душу, устраивали в редакции праздники с детьми, и детки тихонечко вырастали под наши творческие успехи… Одно меня в Катерине смущало. Я как раз только пришла в церковь, постигала азы православия и горела неистовым желанием помочь в этом всем вокруг. Катерина же на мои попытки объяснить ей Истину – отмахивалась так: «Анна, я говорит – агностик. То есть верю, что есть что-то… Многие пытаются меня катехизировать. Но я должна как-то сама… прийти. К Богу. Или не прийти, понимаете?» Она очень меня огорчала. Но когда я пожаловалась на талантливую, но неподатливую свою начальницу отцу Николаю в нашем храме, он удивленно сказал: «А вы уже хотите свет истины людям нести? Вы бы пока свой поберегли, дитя мое, на большее может быть пока не замахивайтесь!..» Ну я берегла, берегла, познавала новые радости церковной жизни – и все равно очень жалела всех, кто в воскресное утро, когда мы с детками уставшие, но радостные идем с литургии – на праздничный завтрак – они, бедолажки, не зная ничего о Радости – гуляют с собаками, совершают пробежки по парку, сидят на автобусных остановках…

Моему младшему исполнилось три года, когда мы ставили очередной пасхальный спектакль. Большой родительской тусовкой из храма. Родители готовились не на шутку, шили костюмы, разрисовали занавес, пригласили оператора… Я пригласила Катерину, и она пришла. Это был сюрприз – такой уважаемый человек – на наш спектакль. Я только не понимала, отчего она улыбалась как-то тихо и немного печально весь вечер. Мне не удалось ее развеселить. Через неделю она создала новую программу для родителей на телевидении, очень умную и правильную, как все, что она делала. А еще через неделю мне позвонили рыдающие коллеги и пригласили на похороны Кати. Оказалось, что вот уже месяц Катерина молча сгорала от неизлечимой стадии рака, и хотела еще многое успеть. На похоронах был миллион народу, и рыдали даже известные, серьезные мужчины. Катя, рассказали мне, перед смертью успела и самое главное. Она покрестилась и причастилась в один день. Я берегу память об этой выдающейся женщине, и часто думаю: Ты прости меня, Господи, у тебя свои пути для Твоих лучших…