Поделиться
Живет в городе Харькове уроженец города Доброполье Донецкой области, чудесный человек и замечательный поэт Андрей Дмитриев. В 2000-м году Андрей составил поэтический сборник «Дикое поле. Стихи русских поэтов Украины конца ХХ века», куда вошли и его собственные произведения.
Сегодня я читаю вам его стихотворение, посвященное другому харьковскому стихотворцу – Ирине Евсе, – написанное в те же годы.
Давайте вместе послушаем эту ночную, долгую, звенящую музыку.
Сулит продолженье лазейка в заборе,
доступная даже ежу.
Сигналят цикады в незримом дозоре.
Я тоже – о том же дрожу.
Чем слух напрягаю и мучаю зренье?
Чему я значенье придам?
Цепного волненья проворные звенья
продвинулись к дачным садам.
Сверлят продолженье. Стрекочут в затылок.
Везде беспокойство сквозит.
Куда б ни выскальзывал лунный обмылок –
в пределах залива скользит.
А всё основное – осталось за кадром,
откуда проследовал ёж,
откуда дают порученье цикадам –
вгонять в беспричинную дрожь.
Их вроде бы нет. Но поют внутривенно.
В нездешние вхожи слои.
Следят. И в наружную тьму непременно
пошлют донесенья свои.
Казалось бы, кто? – насекомые твари,
тем тише, чем ниже трава,
однако всему побережью едва ли
подобные снились права.
Весь мир – в ожиданье несметного гула.
Вся жизнь – подготовка броска.
И звездное небо к заливу стянуло
свои основные войска.
Ночная вода подтверждает тревогу.
Тревога пульсирует в ней.
И знают цикады, зачем здесь так много
посадочных звезд и огней.
И то, что в груди возникает накатом, –
в конечном итоге спасем.
Сигналят. И кто-то, подобно цикадам, –
повсюду, всегда, обо всём…
Чьим золотом главный фарватер закапан,
чьей волей стрекочущий сад
имеет лазейку во тьму, а не клапан, –
и можно вернуться назад.
Понятно, какая последует местность,
цикаде, ежу и звезде, –
как только в другую скользнем неизвестность,
в ночной отразившись воде…
Андрей Дмитриев, стихи из книги «Сторожевая элегия», 1999-й год
Вспоминаю, как Андрей возил меня из Харькова в белокаменный Святогорский монастырь. Было это за два года до страшных событий 2014-го.
Возвращались мы через Славянск, сидели, освещаемые заходящим солнцем, на уютной вокзальной площади, засаженной розами.
Мирно звенели цикады.
