Из дневника послушника Николая Беляева, будущего преподобного Никона Оптинского

22 марта 1909 года. Монастырь Оптина пустынь

Батюшка Варсонофий рассказал мне следующее:

— Архиепископ Казанский Афанасий после обедни сразу из церкви с гостями приходит к себе. Преосвященный предложил им пообедать. Сели за стол. Подают огромную, прекрасно приготовленную щуку. Посмотрев на неё, Владыка говорит:

— Её кушать нельзя.

Все несколько удивлённо посмотрели на Преосвященного.

Владыка велит позвать повара. Тот приходит. Владыка смотрит на него и, замечая завязанный палец, спрашивает:

— Что у тебя с пальцем?

— Порезал нечаянно, Владыка святый.

— А что ты при этом сказал?

— Простите, Владыка, я нехорошо сказал.

— Ну, вот видишь, теперь щуку есть нельзя. Эту бросьте, а другую надо приготовить. Вот видите, даже проклятие простого человека — повара, так сильно действует.

— Собственно, Батюшка Варсонофий,- спросил я,- непонятно, как это узнал владыка Афанасий, и почему нельзя есть?

— Проклятие повара произвело в рыбе какие-то изменения, которые Преосвященный заметил своими прозорливыми очами. Вследствие этих изменений нельзя стало кушать рыбу. Этим объясняется, почему в миру, в богатых домах, в самых дорогих кушаньях нет того вкуса, который мы ощущаем в монастырских кислых щах: там всё делается без молитвы, с руганью и проклятиями, а у нас в монастыре с молитвою и благословением.