Из дневников монахини Амвросии Оберучевой

1919 год. Калужская область. Шамординский женский монастырь

Монахиня Елизавета и монахиня Анатолия были живыми летописями монастыря; я так любила послушать их рассказы о том времени, когда ещё жил батюшка Амвросий, когда каждое его слово ценилось, как святыня.

Монахиня Анатолия, несмотря на свою бывшую светскость, на свою образованность (она училась на высших курсах) и на своё увлечение, как она рассказывала, «французской революцией», была буквально потрясена случайным свиданием с батюшкой Амвросием и совершенно переродилась: она сделалась верной послушницей батюшки.

Ей было назначено послушание — заведовать золотошвейной мастерской, там необходим был вкус к изящному, которым и отличалась монахиня Анатолия. А монахиней она сделалась необыкновенно смиренной, любвеобильной и простой. Сёстры из мастерской её нежно любили, да и все в монастыре. После смерти любимого старца она очень скорбела и сразу заметила в себе упадок зрения: сделалась до крайности близорука и стала бояться всякой простуды. Мне часто приходилось навещать её при болезни, и я любила слушать её беседы о старцах. У неё была необыкновенная память и способность передавать словами всякое тонкое впечатление. Я уважала её за детскую веру и простоту. Однажды, во время голода, ей захотелось рыбки, и она обратилась с детской молитвой к святому Апостолу Иоанну: «Угодниче Божий, любимый ученик Господа, ты ведь был рыбак, пошли мне рыбки!» И вот в этот же день в дверь стучится какой-то крестьянин и говорит: «Здесь болящая? Я принёс ей рыбки».