В 14 веке русские люди страдали от жестоких междоусобных войн, гибли от рук монголов-язычников. Нажива стала главной наградой для воинов, а человеческая жизнь упала в цене. В эти темные времена на Руси люди находили поддержку у христианских подвижников, у таких, как преподобный Сергий Радонежский или святитель Алексий, митрополит Москов¬ский. Духовным отцом, опорой для отчаявшихся людей был и преподобный Евфимий Суздальский.
Преподобный Евфимий стал иноком еще будучи подростком, или как тогда говорили – отроком. Это было большой редкостью, когда мальчик настаивал на том, чтобы его постригли в монахи. Евфимий брался в монастыре за любою работу и находил духовную радость в строгом посте. Он просил у игумена Дионисия разрешения принимать пищу всего лишь раз в два или три дня, но не получил благословения. И все же юный Евфимий почти не ел - на трапезе он только делал вид, будто вкушает монастырскую еду.
Когда Евфимию исполнилось 36 лет, старец Дионисий именно на него возложил важнейшую миссию – создание нового монастыря в Суздале.
О строительстве монастыря давно думал удельный князь Суздальский, Борис Константинович. Он был известен особым почтением к иноческой братии.
У старца Дионисия он был частым гостем. К нему же князь пришел и за благословением.
Князь Борис:
Отче, хочу обитель духовную устроить на нашей земле и церковь каменную. Думаю, пришло время.
Дионисий:
Что ж, княже, доброе дело. И Господь Бог – нам в этом помощник. Он будет руководить тобой в спасительном начинании. А я, инок смиренный, благословляю тебя в твоих сердечных помыслах.
Князь Борис:
Еще у меня просьба к тебе, Отче. Посоветуй! Кто более всего годен на Божие дело, на строительство обители?
Дионисий:
Есть у меня достойный человек. Хоть и молод, но зрел духовно. Да посуди сам…(зовет) Евфимий! Евфимий!
Евфимий(входит):
Звал, отче?
Дионисий:
Как ни трудно тебе это говорить, … а только пришло время покинуть тебе нашу обитель. Князь Суздальский призывает сослужить ему великую службу, положить жизнь на строительство обители.
Евфимий:
Отче! Не отлучай меня! Не по силам ты мне дело поручаешь. Княже! Доверишь ли ты мне дело, коли я сам в себе сомневаюсь?
Князь Борис:
Отец Дионисий верит в тебя, поверю и я.
Дионисий:
Встань с колен! Не гневи Бога! Иди в путь свой, радуясь, а не скорбя. Устраивай обитель так, как сам живешь, – в строгости и скромности. И Бог будет тебе хранителем и помощником во всем. А Князь Борис и епископ Суздальский поддержат тебя.
Евфимий:
Что ж, тяжко мне покидать тебя, Отче. Но пойду, коли велено. Доверие, твое оправдаю.
Преподобный Евфимий с рвением принялся за строительство храма и монастыря. Вскоре, в 1352 году храм был закончен. Своей красотой и благоле¬пием он вызывал изумление у жителей Суздаля. Князь Борис не пожалел средств на благоустройство, украсил его прекрасны¬ми иконами, снабдил богослужебными книгами, изысканной церковной утварью. Однако славен монастырь был не столько благолепием, сколько скромностью монастырской жизни и строгостью устава.
Монастырь стал одним из крупнейших на русской земле - до трехсот иноков несло здесь послушание. В обители пришлось построить две трапезных – каменную и деревянную, чтобы все могли сесть за стол. При этом монахи придерживались обета молчания и за трапезой, и во время церковной службы. Строго-настрого было запрещено покидать кельи без особой нужды.
Сам Евфимий, хоть и был настоятелем, круглый год ходил в простом тулупе, как в юности, скромно трапезничал. Он своими руками выкопал в монастыре прекрасный колодец, который позже почитался как чудотворный. Евфимий охотно принимал в обители всех страждущих. Любой странник мог найти здесь стол и кров. Преподобный поддерживал бедных деньгами, иной раз выкупал или прощал долги. Но делал это втайне от братии, чтобы иноки не роптали.
Преподобный Евфимий в трудах и молитвах дожил до 88 лет и правил монастырем 52 года. Это были те самые годы, когда Руси, наконец, удалось
сбросить ярмо Ординских ханов. В 1380 году Евфимий с братией день и ночь молились за победу русских дружин на Куликовом поле. Мольбы преподобного защитили Суздаль от хана Тохтамыша. А в 1395 году, уже стариком, Евфимий пережил нашествие Тамерлана и стал свидетелем чуда - икона Божией Матери Владимирской спасла Москву от осады великого хана. В тот день, когда икона была доставлена в Москву, Тамерлана посетило грозное видение сияющей Богоматери с воинами. Тамерлан тут же решил покинуть русские земли.
Евфимий Суздальский был прославлен для общецерковного почитания на Московском Соборе в 1549 году. В 16 веке нетленные мощи Преподобного Евфимия были положены в раку для поклонения и прослыли чудотворными. В наши дни почитание преподобного Евфимия Суздальского является общецерковным.
Тишина. Наталия Лангаммер
Вы когда-нибудь слушали тишину? — спросил нас режиссер в театральной студии, где я занималась в детстве. Мне было лет десять.
И мы решили послушать эту самую тишину. Замерли на минуту.
Вечер. Школа. Звуки уставших шагов учителей, которые задержались после уроков. Звук швабры, моющей пол. То ли звон, то ли шипение потолочных светильников. И тишина. Просто тишина.
Недавно слушала аудиобеседы владыки Антония Сурожского с прихожанами. Он рассказывал, что просит не беспокоить друг друга в храме, когда кто-то молчит, пребывает в тишине. Это очень важный момент. Момент погружения в себя, раздумий, молитвы. В конце лекции он предложил: «Давайте помолчим». И я вместе с владыкой и его паствой замолчала.
В детстве слушать тишину было любопытно. А сейчас?
Сейчас, в зрелом возрасте это, как глоток воды, как покой, как выдох усталости, как сладость.
Сейчас, когда я верующий человек, в тишине я слышу не звуки мира, я слушаю, я хочу услышать Бога. Я безмолвно молюсь. Кажется, мы оба молчим.
Как это нужно. Как это редко бывает. Просто остановиться и слушать тишину, а в ней — присутсивие Господа.
Автор: Наталия Лангаммер
Все выпуски программы Частное мнение
Игумения Таисия (Солопова) и её мать
«Мать моя вложила мне в сердце любовь к Богу и ближним, и всё то, что подобает христианину», — говорила игумения Таисия (Солопова) настоятельница Леушинского Иоанно-Предтеченского монастыря. Будущая монахиня, духовная дочь святого праведного Иоанна Кронштадтского, устроительница храмов и монастырей, родилась в богатой семье дворян — морского офицера Василия Васильевича Солопова и его жены Виктории Дмитриевны, принадлежавшей к роду Пушкиных.
Супруги жили в одном из своих имений близ города Боровичи Новгородской губернии. Долгое время они оставались бездетными. Виктория Дмитриевна горячо молилась Божьей Матери о том, чтобы Владычица даровала ей дитя. И чудо произошло — 16 октября 1842 года на свет появилась здоровая, крепкая девочка. Малышку назвали Марией и окрестили в честь преподобной Марии Константинопольской. Василий Васильевич по роду своей морской службы редко бывал дома. С матерью же маленькая Маша была неразлучна. «Бывало, сидит она у окна своей комнаты, шьёт и рассказывает события из Священной Истории. А я примощусь на скамеечке у её колен и слушаю», — вспоминала игумения Таисия. Виктория Дмитриевна баловала дочь, покупала ей гостинцы и игрушки. Но, стремясь развить в девочке любовь к милостыне, часто говорила ей: «Видишь, Машенька, какая ты богатая, счастливая, сколько у тебя разных лакомств. А у других-то, несчастных, и хлебца нет, — ты бы поделилась с ними, а они бы за тебя Богу помолились». Девочка впитывала эти материнские уроки милосердия и всегда с радостью делилась тем, что имела. У неё была особая копилка, которую мама регулярно пополняла серебряными пятачками. Когда они с Машей выходили на прогулку, то брали копилку с собой и раздавали деньги всем нищим, которых встречали по пути.
В 1852 году Маше исполнилось 10 лет, и родители отвезли дочь в Петербург, в Павловский институт благородных девиц, где ей предстояло провести 6 лет. Разлука с домом, особенно — с нежно любящей матерью, плохо сказалась на здоровье девочки. Маша слегла и несколько месяцев провела в лазарете. Там, в помещении институтской больницы, она пережила несколько удивительных духовных видений, после которых ощутила призвание посвятить свою жизнь Богу и стать монахиней.
За 6 лет учёбы это желание только окрепло. И вот — выпуск из института, возвращение домой. Прошло немного времени, и Виктория Дмитриевна стала говорить о том, что девушке пора устраивать свою жизнь — прежде всего, найти подходящего мужа. Мария поняла: разговор о монастыре будет для матери неожиданностью. Но всё же решила открыть ей свою душу. Однажды, когда Виктория Дмитриевна пригласила домой портниху, Мария как бы между прочим попросила не шить ей много платьев. В ответ на удивлённый взгляд матери Маша, прижав руки к груди, взволнованно сказала, что не в состоянии жить светской жизнью; что она давно и всей душой стремится в монастырь. Виктория Дмитриевна оказалась непреклонна. «Если не хочешь раньше времени меня уложить в гроб, не повторяй больше никогда таких слов», — отрезала она.
Много дней и ночей провела Маша в слезах и молитвах. Но вот однажды матушка неожиданно собралась и уехала, не сказав, куда. А когда вернулась, обняла дочь и благословила на монашеский постриг. Виктория Дмитриевна рассказала, что во сне увидела Божью Матерь. Владычица укоряла женщину за то, что та не хочет отпустить дочь в монастырь. Проснувшись, она приказала заложить лошадей и поехала в близлежащий Иверский монастырь — помолиться перед иконой Царицы Небесной. «Там я дала обещание не удерживать тебя более», — со слезами сказала Виктория Дмитриевна.
Мария несколько лет прожила послушницей в разных обителях. 10 мая 1879 года в Тихвинском монастыре она приняла монашеский постриг с именем Таисия. Всё это время она вела с матерью постоянную переписку. А после её кончины узнала от родных, что последние слова Виктории Дмитриевны были о дочери: «Маша — вечная за нас молитвенница, сама Царица Небесная избрала её Себе».
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
«Люди как деревья»
Золотая осень. Субботним утром я иду по дорожке парка, усыпанной листвой, и любуюсь деревьями, «одетыми в багрянец и золото». Вот пронзительно красные рябины. Вот дубы со светло-коричневыми листьями. Вот жёлто-золотистые берёзки. А вот сверкают на солнце ярко-зелёные иголки соснЫ. Небольшой ветерок, слегка колыхающий кроны деревьев, создаёт приятный шум. Деревья словно разговаривают друг с другом и обращаются к проходящим мимо людям.
А людей этим утром немного. Вот улыбаясь идёт девушка. Её длинные волосы оттенка мёда и платины будто сливаются с золотой листвой берёз. Да и сама девушка стройна, как берёзка. Навстречу девушке идёт юноша с ярко-красными волосами. В наушниках у него играет музыка, и он покачивается ей в такт. Юноша похож на рябину, такой же рубиновый, и качается как это дерево, только рябинка от ветра, а он под звуки музыки. Немного поодаль вышагивает крепкий широкоплечий мужчина. Невольно я сравниваю его с массивной сосной, мимо которой он проходит. Мужчина излучает уверенность и надёжность, он такой же сильный, как это дерево.
Я подумал, что люди, как деревья, разных цветов и оттенков. Они не похожи друг на друга, но в целом образуют красоту и гармонию. Как же прекрасен этот мир, созданный Богом!
Все выпуски программы Утро в прозе