Хетты – таинственный народ, сведения о котором хранят многие страницы Священного писания. Книга Бытия повествует:в двадцатом веке до Рождества Христова Авраам, поселившись на юге Палестины, встретил хеттов – и они приняли пророка радушно. Спустя несколько столетий израильтяне, ведомые пророком Моисеем, вступили в Землю Обетованную – и, как свидетельствует Книга Чисел – хетты по-прежнему жили там! Хеттеянином был храбрый воин Урия, которого израильский царь Давид отправил на верную погибель, чтобы завладеть его женой, красавицей Вирсавией – об этих событиях, произошедших в десятом веке до Рождения Спасителя, можно прочитать во Второй книге Царств. А Третья книга Царств дает сведения о том, что сын Вирсавии и Давида, Соломон, привозил для хеттейских царей породистых коней из Египта.
Но вот что удивительно – сведений о хеттах ученые долгое время не находили ни в одном источнике, кроме Священного писания! Об этом народе молчал Геродот, именуемый отцом истории, не упоминали другие греческие и римские авторы, ни намека о них не было и в египетских древних манускриптах. Может быть, народ хеттов был ничтожно мал, и не играл особой роли в череде событий ветхих времен? Но это противоречит Четвертой библейской книге Царств, которая представила хеттейское войско равным по свой мощи египетской армии! Историкам ничего не оставалось, как предположить,что библейские хетты – это мифическое племя, никогда не существовавшее в действительности.
Устоявшееся мнение неожиданно опроверг в конце девятнадцатого века британский египтолог Флиндерс Петри, расшифровав иероглифические записи на глиняных табличках, обнаруженных в Египетском поселении Амарна в двухстах километрах от Каира.
Комментарий эксперта:
Испещрённые надписями глиняные доски, в большом количестве обнаруженные крестьянами в земле на восточном берегу Нила, английским ученым удалось приобрести на чёрном рынке Каира. После расшифровки, которую провел доктор Петри, клинописные таблички оказались архивом египетского фараона Эхнатона. Это собрание содержало донесения правителей сирийских, финикийских и палестинских городов, подчинявшихся Египту, а также переписку с царями крупнейших держав того времени. И среди писем от правителей таких мощных государств, как Вавилон и Ассирия, оказались послания от царя хеттов по имени Суппилулиума Первый. Монарх народа, считавшегося мифическим, называл Эхнатона братом и поздравлял его с вступлением на трон, как равного себе! Авторы других писем амарнского архива жаловались фараону на угрозы хеттов, армия которых вступила в Сирию и шла войной на Ливан. Так Флиндерс Петри первым нашел доказательство, что библейские сведения о хеттах заслуживают внимания ученых.
В конце девятнадцатого века языки народов Древнего Востока уже не были загадкой для филологов, и ученый такого уровня, как Флиндерс Петри, мог прочитать любой клинописный текст. Однако, две из множества табличекам Арнского архива оказались на незнакомом для него наречии и не поддавались расшифровке. И каково было изумление ученых, когда через несколько лет после амарнского открытия на севере Турции, близ деревеньки Богазкёй были найдены несколько табличек на том же самом языке! В 1906 году к месту находки отправилась археологическая экспедиция под руководством профессора Берлинского университета Хуго Винклера.
Комментарий эксперта:
Археологические раскопки под руководством Нуго Винклера явили миру руины Хатуссы – столицы империи хеттов. Здесь был обнаружен императорский архив, содержащий около двадцати тысяч документов, написанных вавилонской клинописью, но на хеттском языке – том самом, что вызывал затруднение при расшифровке амарнских рукописей. На этот раз попытки прочтения оказались успешными, и ученым открылись царские анналы, хроники, указы, договоры, списки царей, дипломатическая переписка, дарственные записи, своды законов, судебные протоколы, мифологические и религиозные тексты, шумерско-хеттские словари и даже сборники советов по коневодству! Из этих документов выяснилось, что хеттская держава была настолько мощной, что представляла угрозу даже для Вавилона и Египта, на протяжении многих столетий она оставалась процветающей, как и свидетельствовала Библия.
Цивилизация хеттов и в двадцать первом веке не перестает преподносить ученым сюрпризы. Так, в 2007 году остатки хеттского поселения были обнаружены при раскопках под древним греческим городищем в Стамбуле. Пролив Босфор, как известно, разделяет столицу Турции на Европу и Азию, и следы пребывания хеттов нашлись на этот раз в европейской части города. То есть, география проживания хеттов не ограничивалась Ближним Востоком и Малой Азией, но простиралась вплоть до территории современной Европы! Это заставило историков вспомнить о том, что загадочный язык, на котором выполнены надписи Богазкёйского архива, по многим признакам относится к индоевропейской группе и допустить, что хетты являются прародителями какого-то из европейских народов. Мог ли кто-нибудь сделать такое смелое предположение всего полтораста лет назад, когда о хеттах было известно только из Библии? Едва ли. Однако, научные изыскания в который раз доказали, что Священное писание – надежный исторический источник!
Взгляд с иконы. Наталья Сазонова
Как-то я проводила урок в воскресной школе. Подросток лет 15-16-ти спросил:
«А как вы пришли к Богу»?
Стала рассказывать.
В то время мне тоже было 16. Росла я в самой обыкновенной советской семье. Крещённых среди нас не было. Однажды мама сказала нам с сестрой: «Девочки, надо креститься. В выходные мы поедем загород. На разговор к одному батюшке». Вот это было неожиданно!
«А ты же сама не крещённая. Ты что, в Бога веришь?» — спросили мы маму. И тут выяснилось, что мама уже год, как крестилась, верит в Бога и ходит в храм. Она была строгая, а мы послушные. Да и что, я-подросток, могла сказать против? Разве только: «Почему, если Бог есть, то не защищал крестьян от помещиков?» Очень я переживала об этом. Сейчас уже не помню, что ответила мне тогда мама. Но через неделю мы отправились в далёкий от Москвы приход. В то время, в середине 80-х крещение в Москве было нежелательным. Могли начаться проблемы с органами.
Итак, все вместе, поехали на встречу с батюшкой. Дорога длинная. Времени подумать много. Окончательного согласия креститься я ещё не дала. В электричке всё переживала: «А кто такой этот батюшка и что мне ему говорить? А как всё будет проходить и зачем я вообще согласилась поехать? Да ещё в такую даль! А точно Бог есть? И наконец: А верю ли я в Него? И честно самой себе: Я не знаю, есть ли Он, чтобы верить в Него. Нет! Я не верю». Но что-то подсказывало мне сделать этот шаг. Шаг навстречу...
И вот мы на месте. Тот вечер помню хорошо. Батюшка ждал нас в своей сторожке. Звали его отец Дмитрий Дудко. Это потом я узнала, что жил он в Москве, а служил очень далеко от дома. Так и ездил по 4 часа в один конец. За проповеди власти перевели его на приход подальше от Столицы. Проповедовать священнику в советское время строго запрещалась.
Тогда я увидела перед собой человека небольшого роста. К шестидесяти, совсем седого. Он встретил нас приветливо, как будто знал давно. Усадил с собой за стол поужинать. Стали знакомиться. После ужина, с каждой из нас по отдельности беседовал в своем кабинете.
Подошла моя очередь. Вошла. Волнуюсь. Первое, что вижу — икона. Большая, в старинном киоте. Теперь уже знаю, это был Спас Нерукотворный. Перед иконой горят свечи. В комнате пахнет воском. Батюшкин голос: «Наташенька, ты уже взрослая. А взрослые люди перед крещением должны покаяться в своих грехах перед Богом». Сказал и посмотрел на ту икону. Я тоже посмотрела на Того, Кто на ней изображён, потом на батюшку... и вдруг увидела один и тот же взгляд! Взгляд полный любви. Этот взгляд располагал к доверию. «Покаяться в грехах»- прозвучало в голове. И я вдруг впервые осознала, что хочу доверить всё, что было на совести, Богу.
Батюшка выслушал мою исповедь. Первую, искреннюю. На следующий день мы с сестрой крестились.
Когда ехали домой, я уже не спрашивала себя, верю ли в Бога? Я точно знала, что верю. знала, что Он есть.
А на вопрос: как пришла к Богу, отвечаю просто. Это не я пришла к Нему. Это Бог пришёл ко мне! Просто надо сделать самому шаг навстречу.
Автор: Наталья Сазонова
Все выпуски программы Частное мнение
Святитель Серафим (Соболев) и его родители
На село Городище, что неподалёку от Рязани, давно опустилась ночь. Все спали, и только в доме мещанина Бориса Матвеевича Соболева горел свет. Хозяин стоял на коленях перед иконами и горячо молился, то и дело поглядывая на плотно закрытую дверь в комнату жены. Там его супруга, Мария Николаевна, разрешалась от бремени. Роды проходили тяжело. Женщина в смертельной опасности, говорил врач, и убеждал Бориса Матвеевича дать согласие на операцию. В её результате ребёнок наверняка погибнет, зато мать останется жива. Мария Николаевна, собрав последние силы, со слезами умоляла мужа не соглашаться. Хозяин тяжело вздохнул. «Не нужно операции. Предадимся воле Божьей», — сказал он, и стал перед иконами на молитву. Близился рассвет. В сельской церкви ударили к ранней утренней службе. И вдруг в колокольном звоне Борис Матвеевич ясно различил громкий крик младенца! Он заглянул в комнату. Акушерка держала на руках маленький, плачущий комочек. Врач, утирая пот со лба, с улыбкой проговорил: «Поздравляю, папаша! Сынок у вас, здоровенький! И с супругой всё в порядке». Так 1 декабря 1881 года на свет появился будущий монах, архиепископ и святой — святитель Серафим (Соболев).
В крещении мальчика нарекли Николаем. Родители не могли наглядеться на сына. Мать, укачивая Коленьку, с улыбкой приговаривала: «Ах, какой серьёзный мухтар родился!» Так малыша впоследствии в семье и звали — Мухтаром. Мария Николаевна не догадывалась, что это шутливое, ласковое прозвище окажется пророческим. В переводе с арабского «мухтар» означает «избранник». Коля рос на радость отцу и матери. Он был послушным и кротким ребёнком, старался не причинять родителям неприятности и беспокойства. Шумным играм предпочитал тишину и уединение. Любимой книгой мальчика с самого детства стало Евангелие. Коля ещё не знал грамоты, но садился и открывал перед собою книгу, листал её, водил маленьким пальчиком по строкам Писания. Иногда просил мать или отца прочитать что-нибудь, и с большой серьёзностью слушал, проникаясь духом Божьего слова. А скоро Николай и сам выучился читать — родители определили сына в церковно-приходскую школу. Теперь уже Мария Николаевна просила Колю почитать ей вслух Библию или жития святых. Часы, которые они вдвоём с матерью проводили за чтением, владыка Серафим впоследствии называл одним из самых счастливых воспоминаний детства.
Когда мальчику исполнилось 6 лет, в семье случилось несчастье — Борис Матвеевич перенёс инсульт. Его парализовало, он не мог двигаться и частично потерял речь. Забота о сыне целиком легла на плечи матери. Мария Николаевна мечтала видеть сына священнослужителем. Это её желание полностью совпало с устремлениями самого Николая. По окончании школы он поступил в Рязанское духовное училище, а затем — в духовную семинарию. Именно там у Николая созрело твёрдое решение стать монахом. А Мария Николаевна тем временем подыскивала сыну невесту. Когда Николай приехал домой на каникулы, она познакомила его с кроткой и милой девушкой. Её звали Настя. Не желая огорчать мать, Николай отправился с Настей на прогулку. По дороге он честно рассказал девушке о своих планах. Когда они вернулись, Настя попеняла Марии Николаевне: «Зачем же вы сватаете сына, если он будет монахом!» Так мать Коли обо всём узнала. И хотя решение сына стало для неё неожиданностью, мать не стала его отговаривать. «Устраивай свою судьбу, как сам пожелаешь», — сказала она.
26 января 1908 года Николай принял монашеский постриг с именем Серафим. Со временем он станет духовным писателем и богословом, преподавателем и архиереем. Где бы ни проходило служение владыки — в Житомире, Калуге или Воронеже — он всегда старался сделать так, чтобы его любимая матушка была рядом. А когда её не стало, святитель Серафим часто вспоминал о ней в беседах с друзьями и близкими. И говорил, что за всё хорошее в своей жизни он должен благодарить свою добрую мать.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
«Тогда и сейчас»
Утром субботы сидим на кухне с женой, пьём чай и обсуждаем, в какую церковь пойти на вечернюю службу. Обычно мы ходим в наш Преображенский храм. Здесь мы венчались, здесь крестили дочку. Но иногда хочется и другую церковь посетить. В Успенской, например, прекрасный мужской хор. Когда они поют песнопение «Свете тихий», дух захватывает. Или съездить в центр, там в Никольском соборе многоголосное пение.
И проповедники везде разные, в Успенской церкви настоятель игумен Евстафий больше про покаяние говорит, а протоиерей Андрей из Никольского храма в основном о духовной радости. Храмов в городе много, выбирай для молитвы любой!
И тут я вспоминаю рассказы бабушки, как она в семидесятые годы прошлого века в храм ходила. Бабуля жила в деревне, а церковь в округе была одна. И бабушка вместе с другими прихожанами каждую субботу-воскресенье и по праздникам, в любую погоду ходила в храм пешком, а это 8 километров!
А сейчас у городских жителей какой большой выбор! Слава Богу! И дай нам Господь иметь такую же крепкую веру, какая была у наших бабушек. Нам есть на кого равняться! И ценить то, что имеем.
Все выпуски программы Утро в прозе