«Забота о родителях». Семейный час с Туттой Ларсен и протоиереем Артемием Владимировым (16.12.2017) - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

«Забота о родителях». Семейный час с Туттой Ларсен и протоиереем Артемием Владимировым (16.12.2017)

* Поделиться

У нас в гостях был духовник Алексеевского женского монастыря в Москве протоиерей Артемий Владимиров.

Разговор шел о том, как строить отношения в семье, когда родителям, в силу возраста или болезни, может требоваться поддержка детей.


Тутта Ларсен

– Здравствуйте, друзья, вы слушаете «Семейный час» с Туттой Ларсен на радио «Вера». У нас в гостях старший священник и духовник Алексеевского женского монастыря в Москве, член Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства, протоиерей Артемий Владимиров. Здравствуйте, батюшка.

Протоиерей Артемий

– Приветствую вас.

Тутта Ларсен

– Часто слышим такое выражение: что старый, что малый. И, в общем-то, наверное, все прекрасно осознают, что в какой-то момент в нашей жизни наступает время, когда мы с нашими родителями меняемся местами. И сначала они нас растят, холят, лелеют, берегут и опекают, а потом, на старости лет, по идее эту миссию на себя должны взять мы по отношению к ним. Но как-то в современном мире все сегодня устроено таким образом, что есть разные варианты заботы о своих старших. И если там в каких-то традиционных обществах ни для кого не является вопросом, как это делать, ну как там, я не знаю, в каких-нибудь там, в Индии где-нибудь или в каком-нибудь Пакистане по-прежнему, как и на Руси до революции, старый и малый все живут там вместе, почитают дети стариков и старики всегда как-то вот ну во главе стола, в центре семейной всей этой вселенной, то на Западе как-то вот, ну и, наверное, Россия в этом смысле, может быть, уже и приближается туда тоже, да, к «цивилизованному» – делаю кавычки пальцами, – Западу, там вообще принято как-то со стариками немножко по-другому общаться. И вот хочется понять, как с нашей христианской, православной точки зрения мы должны заботиться о своих близких: патриархальным самым ли образом или все-таки уже подключать какие-то новые веяния современной цивилизации – столько разных вариантов...

Протоиерей Артемий

– Ну прежде всего, мне кажется, у Запада есть чему поучиться. И прежде всего я хочу сказать о хорошо разработанной системе...

Тутта Ларсен

– Пенсионного обеспечения?

Протоиерей Артемий

– Да, и медицинского ухода. И особенно такого внимательного, на позитиве свершаемого отношения к старикам. Вот даже какая-нибудь Греция, страна, испытывающая спровоцированные тем же Западом финансовые трудности, и мне вспоминается город стариков – небольшой городок, где, действительно, куда съезжаются пожилые люди. Конечно, южная страна, не так сыро, косточки, суставы, наверное, в лучшем состоянии, ну там себе чувствуют отдыхающие пожилые пары или одинокие люди так комфортно: здесь танцплощадка, они вспоминают юность, тут какие-то источники целебные. И это, конечно, лишь одно из местечек, по которым мы можем судить, что о стариках общество призвано и заботиться, и создавать им какие-то комфортные условия существования, скрашивать их последний десяток-другой лет. То же можно сказать о медицинском обслуживании: упаси Бог, чтобы кто-то невежливо обошелся с пожилым клиентом. Вы, наверное, и сами знаете: в колясочках сестры с улыбками возят пожилых пациентов по коридорам. И это определенная культура и медицинского, и социального обслуживания – и в этом, конечно, хотелось бы брать пример. Вот я помню одну семью русских немцев, они давно эмигрировали, живут в Кельне, глава семьи как раз занимается социальным обслуживанием старичков. И какая там разработанная система: он навещает эти семьи, которые входят в его список, защищает их юридические права, помогает им оплачивать квартирную плату, разбирает какие-то иски, недоимки. И, конечно, думаю, что Россия, которая потихонечку-потихонечку начинает спонсировать и помогать многодетным семьям или выдает ссуду на первого ребенка. Конечно, важно отдавать честь ветеранам, как мы их называем, войны и труда. Вспоминаю еще свою юность – пионерскую, комсомольскую: помимо сбора макулатуры и металлолома, были определенные школьные программы на посещение пожилых людей, приглашение их в школу. Сейчас кое-что такое просматривается, но в целом, конечно, мы, любя свою родину, не закрываем при этом глаза, конечно, бывает и горько и обидно, что пожилые люди толкутся где-то в поликлинике, бедные, косятся еще друг на друга с недоброжелательством, какие-то очереди к дежурному терапевту. Терапевт, милый, в своих бумажках, ему нужно скорее зарегистрировать пациента, чем понять род его болезни. И, конечно, сегодня приятным исключением является, скажем, Первая градская больница – государственная больница, где уход осуществляют медицинские сестры, закончившие училище Царевича Димитрия, здесь же расположенное. И у них не просто красный крестик на платочке белом, они действительно, будучи воцерковлены в большинстве своем и пройдя соответствующие курсы, как ангелы милосердия – без спешки, без раздражения помогают пожилым людям, прикованным к постелям. Но сегодня мы, впрочем, говорим о родственных отношениях и, конечно же, все мы, дети, должны, как вы совершенно правильно намекнули, готовиться к возрастным изменениям – физическим, умственным, душевным, ожидающим прежде наших родителей, а потом и нас самих. И, безусловно, имея на руках уже глубоко пожилых родителей, мы призваны и совестью, и нашими христианскими убеждениями, и здравым смыслом, и даже инстинктом самосохранения – каков ты со своими родителями, таковы будут твои дети с тобой, – взращивать в себе эти ростки бесконечного терпения. И чем немощнее становится человек, чем больше его посещают физические боли, тем зачастую, за известным исключением, он становится капризнее, несдержаннее. И совсем нелегко осуществлять уход за тем, кто не может самостоятельно перевернуться, как он ждет эту помощь. Притом что жизнь не становится спокойнее, мы все более заняты и заняты, и поднимается много проблем, которые сегодня, наверное, уместно в нашей передаче обсудить.

Тутта Ларсен

– Мне бы хотелось вернуться еще к западному подходу, потому что я под свежим впечатлением, я только вернулась из Финляндии. И там мне мой приятель, который два года живет в Тампере, рассказывал, как себя чувствуют в Финляндии старики. Например, в Финляндии очень популярен гольф, как ни странно, и там очень много гольф-полей, и в основном это удел пенсионеров. И там же пенсионеры у них в основном играют в азартные игры в казино. Причем у них, знаете, какая хитрая система: значит, если человек проиграл в казино деньги...

Тутта Ларсен

– Платят дети?

Протоиерей Артемий

– Нет! Эти деньги идут в государственную систему соцобеспечения, и потом они же собственно и являются пособием на старость тем самым старикам, которые проиграли свои деньги в казино – вот так все лихо устроено. И еще он говорит, что финские старики очень активно копят на недвижимость себе. И когда они становится совсем старенькими, они покупают себе маленький домик где-нибудь на юге, в какой-нибудь Испании или в той же Греции, переезжают на старости лет жить в теплые края, а свое жилье в Финляндии там или сдают туристам, или продают. И, в общем, очень неплохо себя чувствуют. Или, например, еще такая была, вот меня поразила тоже история: оказывается, если человек ну немощен и сам не ходит, даже если он приехал в гости или там как-то случайно проездом в городе, город ему бесплатно предоставляет инвалидное кресло.

Протоиерей Артемий

– Чудесно.

Тутта Ларсен

– Да. И помощника, который будет его сопровождать, если нет с ним рядом никого. И, например, по закону водитель автобуса, если человек в коляске без сопровождения на остановке, должен выйти и посадить его в автобус, помочь ему. Везде лифты. Ну то есть реально страна устроена так, чтобы там всем было комфортно – и старым, и малым. И когда ты смотришь на старичков в Финляндии или, например, в Португалии, я была в Лиссабоне, там самые бодрые бабки в мире, которых я, наверное, видела. Потому что там весь город он такой весь изрытый...

Протоиерей Артемий

– На холмах.

Тутта Ларсен

– Холмами, и они все время ходят по ступенькам туда-сюда. Они такие поджарые, сухенькие и очень веселые, очень общительные. Они щебечут, они скачут, они что-то обсуждают. И вот такое ощущение, когда на них смотришь, что у них после пенсии жизнь только начинается, они начинают полной жизнью жить: тратить время на всякие развлечения, на уход за собой, на какие-то познания. Они что-то учат, какие-нибудь новые языки там, осваивают какие-то игры, пусть даже азартные, прости, Господи. А у нас, наоборот, у нас так наша ментальность устроена, что если ты вышел на пенсию – все, жизнь кончилась. И человек начинает потихоньку угасать.

Протоиерей Артемий

– Как бы психологически человек готовится к депрессивному житию-бытию.

Тутта Ларсен

– Да. И также и семья относится к этому: то есть вот человек вышел на пенсию и, значит, рано или поздно он станет обузой, каким-то бременем, ну или каким-то отягчающим обстоятельством. Пусть любимым, пусть даже да, мы будем о нем заботиться, мы, конечно же, возьмем этот труд на себя, но все равно это рассматривается как некое бремя, как какая-то тяжкая ноша.

Протоиерей Артемий

– Я думаю, что в вашем очень дельном таком замечании два аспекта. Один аспект субъективный: то есть мы не молодеем, мы потихонечку переходим черту преклонного возраста, и должны сами к этому готовиться. На Бога надейся, сам же не плошай. Выбирай себе дорожки, соответствующие почечникам, сердечникам, движение, активный образ жизни, свежий воздух. Не складывай лапки на груди, не шей себе белые тапочки, но пойми, что здоровое тело, оно некоторым образом возбуждает и наш дух к позитивным эмоциям. И конечно, я думаю, что сейчас в России в этом отношении тоже происходят определенные позитивные изменения. Хотя, конечно, огромная наша страна это не уютная маленькая Финляндия, еще долго будет двигаться, но вектор задан к такому устроению жизни, когда срок за 70 будет восприниматься мажорно. Этому, безусловно, должны соответствовать какие-то определенные социальные структурные изменения – и здесь тяжелее. Потому что действительно меня всегда глубоко трогает, какое внимание оказывают пожилым людям в упомянутых вами и других западных странах, особенно это видно и по инвалидам: какие-то туристические места, паломничества. Иногда даже поражает: видишь людей незрячих, но вот они в сопровождении своих родственников или друзей тоже как бы духовно прикасаются к святыням христианским. Или вот на водопаде где-нибудь или среди гор площадка – видишь совершенно немощных пожилых людей. Дай Бог, чтобы эта культура внедрялась. И я думаю, начинать нужно со школы. А то там все бьются копьями: светская этика или основы духовной культуры. А вот ведь какие уроки жизни должны преподаваться, если не дошколятам, то малым ребятам в начальной школе – все закладывается с юности.

Тутта Ларсен

– Вы слушаете «Семейный час» на радио «Вера». У нас в гостях протоиерей Артемий Владимиров, говорим об уходе за старшими близкими. Но вот возвращаясь к вопросу о том, как разные государства и разные культуры выстраивают свои отношения со старшим поколением, мы говорим о том, что да, на Западе, может быть, часто старики живут вне семьи, их дети как-то за ними не особо ухаживают, не особо их поддерживают, но там очень много институтов – там те же дома престарелых или специальные для них клиники какие-то, пансионы – с одной стороны. С другой стороны, законы, которые позволяют им достаточно долго оставаться и финансово независимыми, и вести активный образ жизни. Если мы посмотрим на более традиционные общества, которые я уже упоминала, например, Восток или Индию, то там, может быть, нету такой суперсоциальной поддержки, но есть патриархальное вот это вот уважение к старшим, и там семья, род, все вместе, коммуна, община, которые тоже поддерживают стариков – там тоже старики не чувствуют себя обделенными или оставленными. А мы где-то между. У нас, с одной стороны, особо какой-то социальной поддержки государство, ну такой мощной, как на Западе, не дает. С другой стороны, и со стороны семьи нам очень трудно бывает ну как-то взять на себя всецело заботу о наших взрослых людях. Нам это часто не позволяет материальное положение, наш образ жизни, отношения, испорченные за то время, пока наши старики были еще в как-то ну в мощи...

Протоиерей Артемий

– В силе.

Тутта Ларсен

– В силе. И вот мне кажется, для нас этот вопрос наиболее актуален, он у нас точно не решен. И вот тут, конечно, то, о чем вы говорите, что хорошо бы готовиться к предстоящей пенсии и как-то заниматься спортом, следить за здоровьем, ну и вообще как-то думать о том, чем бы будешь дальше заниматься. Но мне кажется, тут очень важно еще и готовиться, ну как говорят, строить экологичные отношения со своими близкими. Потому что ты, значит, выедал им мозг все время, пока вы жили врозь, ты там ссорился со всеми, я не знаю, там всех поучал не по делу, ну и был там не самым милым человеком. А потом вдруг тебя какая-то немощь разразила, и люди должны взять на себя заботу о тебе. А очень не хочется, потому что ты человек неприятный.

Протоиерей Артемий

– Да, это дело очень важное и глубокое. И мы, видите, в нашей передаче как будто выбираем все время различных адресатов: вот что-то сказано о молодежи, пусть она кумекает, думает. Хочет, чтобы жизнь у нее сложилась созидательно – путь не жалеет ни сил, ни средств, а главное, душевной, эмоциональной энергии в том, чтобы гармонично устраивать взаимные отношения и не тяготиться пожилыми людьми, а радоваться: мы нужны друг другу и через эту взаимную любовь спасаем души наши. А с другой стороны, действительно, так как я намного старше вас, мне уже почти 86, я принимаю камешек, брошенный в огород вот этого старья: мы действительно мало думаем о том, что призваны будни для молодых превращать в праздник. Вы сказали такое слово простенькое, но я тоже о нем думаю: быть приятным в общении. Действительно, что греха таить, иногда пожилой человек, проживший трудовую жизнь и уже списанный за невозможностью стоять у мартеновских печей, превращается не в солнечного зайчика, а в какого-то брюзгу, зануду. И часто мы оправдываем себя телесными немощами: не до радости, когда мигрень или рожа – прошу понять меня правильно, или жаба – прошу понять меня правильно, вам докучают. И все же, как это важно: встречать улыбкой каждый новый день, благословлять судьбу, благодарить Господа, и когда мы пересекаемся с домашними, действительно стараться и внешне, и внутренне быть приятными для них. Ведь не секрет, что очень часто молодые, сильные, здоровые и красивые, бывает, по долгу внутреннему нам поднесут стакан воды, тарелку каши, но видно, что их не удержать, они посидят секунду и потом – фюить – вспархивают, и уже на стране далече. Отчего это? Они как будто побаиваются психологически, что мы сейчас начнем влезать в их жизнь, мы начнем жаловаться, а еще страшнее, делать им какие-то замечания. И начинать нужно уже сейчас. Вот я, участвуя в этой передаче, думаю: она предназначена для меня. Вот выйду сейчас из радиорубки и превращусь в такого симпатичного старичка: буду всем дарить подарки, всем щебетать ласковые слова, меньше буду говорить о том, что у меня с печенкой-селезенкой, приготовлю для внуков и правнуков ну если не рублики, то бублики. Вот я очень доволен, что попал на вашу передачу, дорогая Тутта Ларсен.

Тутта Ларсен

– Ну я думаю, что нам всем на самом деле, и старым, и молодым нужно как-то эту ситуацию планировать и представлять себе, потому что она, рано или поздно, неизбежно наступает. И вот здесь, конечно, начинаются какие-то сложности, даже чисто бытовые. Вот живет-живет себе там бабушка где-то любимая, начинает себя плохо чувствовать, и у тебя выход, получается, только один: забирать ее к себе. Ну еще можешь нанять ей сиделку, если средства позволяют. Но это вроде как не по-христиански: свалить, значит, свои обязанности по уходу за родным человеком на профессионала. Или ничего, можно себе такое позволить?

Протоиерей Артемий

– Ах, если бы пожилая мамочка в свое время родила всех, кого могла бы родить, можно было бы, наверное, суточные дежурства – пять братьев, четыре сестры – организовать. Когда их всего лишь полторы или полтора сына, конечно, сложности возникают. Мне как священнику, поверьте, приходится очень часто посещать дома для беседы с пожилыми людьми, исповеди, причащения. И я не нахожу предосудительным обычай нанять какую-то милую даму из Молдавии, или Украины, или Кыргызстана для того, чтобы та была на подхвате и не упустила мамусика. Знаете, бывают иногда у людей головокружения, давление, а как опасны в пожилом возрасте падения о собственный порог комнаты – тут глаз да глаз. И как тут успеть, если ты сама мама, у тебя подростки, нужно одного фотостудию, другого на вольную борьбу отвести. Хорошо, когда есть человек, который добросовестно, скромно, не занимая, так сказать, лишнего пространства, но исполняет свое дела. И не жалко совсем какую-то копеечку – его оплачивать труд в дополнение к твоим собственным трудам. Я думаю, что все-таки в нашем разговоре самое главное это сердечный залог детей по отношению к старикам. Вот мне вспоминается одна семья – русская интеллигенция, потомки адмирала Горшкова, который заведовал в советское время флотом, его ближайшая родственница, дочка или внучка, боюсь сейчас перепутать, на руках у нее мама, уже в состоянии такой обездвиженности. Я дружу с этой семьей, это дела минувших дней, и раз в месяц приходил причащать эту мамочку. Она становилась все легче и легче, словно перышко. Но меня всегда удивляла степень сердечности, терпения, такой одушевленной ласковости, с какой дочь пестовала свою маму, рабу Божию Наталью, уже ушедшую в мир иной. Я сам внутренне учился вот этой удивительной культуре, если можно назвать культурой дар сердечности, взаимного такого проникновения душ. Когда всегда старушка в чистеньком белье, все рядом с ней стоит и морс, и вода. Просто удивительное это открытие было для меня, как можно, превозмогая себя – она еще и преподает в институте, и дочки у нее были тогда на выданье, – превратить горькое в сладкое. А вот представьте себе, четыре дня тому назад причастил на дому прихожаночку – ей на Рождество будет 107 лет.

Тутта Ларсен

– Вот это да!

Протоиерей Артемий

– Раба Божия Нина, урожденная Воротынская – ее далекий предок с Дмитрием Донским воевал на Куликовом поле. Старушка маленькая, ну просто вот как будто она из пуха, уже незрячая, плохо слышит, аппаратик такой свистит в ушах. «Батюшка пришел, бабушка Нина, батюшка пришел! – Батюшка пришел? Слава Отцу и Сыну и Святому Духу!» Но сейчас хочу сказать о другом: практически неотлучно при ней находится ее сын. Сыну, наверное, далеко за 70. Он холостяк, востоковед, знаток арабских языков. Сейчас он всецело, ну будучи на пенсии, весь в своей маме. Человек нецерковный, с ироничным складом ума, всегда не против с батюшкой (я раз в год встречаюсь с ним) с квашеной капусткой поднять какой-то стопарик: «А что там у вас, церковников, на Архиерейском соборе?» Но замечательно другое, что он ну как будто пуповиной соединен со своей мамой. В свое время нам эту пуповину врач завязала, превратила в пупочек, а вот это внутреннее даже не какое-то сознание долга, необходимости: я не могу иначе, это моя кровиночка-слезиночка, только в обратном смысле слова. Да, и вот такие примеры, конечно, воодушевляют. Хотя я вижу: психологически ему тяжело. Мама иногда начинает как-то там унывать, ну как это пожилые люди, звать кого-то из предков, он в соседней комнате. Но всегда в состоянии боевой готовности, всегда на вахте.

Тутта Ларсен

– Мы продолжим беседу через минуту.

Тутта Ларсен

– Вы слушаете программу «Семейный час» с Туттой Ларсен на радио «Вера». А у нас в гостях протоиерей Артемий Владимиров, старший священник и духовник Алексеевского женского монастыря в Москве, член Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства. Говорим об уходе за пожилыми близкими. Вот вы сказали такую вещь: как будто пуповина между ними. Но ведь это не совсем нормальное положение для взрослого человека – оставаться связанным пуповиной со своим родителем. Потому что он уже сам родитель, он уже сам человек зрелый, и у него собственная жизнь и собственная семья. И хорошо, когда он холост или дети взрослые. А если, например, твой родитель заболел или оказался в каком-то беспомощном, немощном состоянии, а у тебя там, например, четверо маленьких детей на руках и двухкомнатная квартира, и ты в декрете или, например, ну просто твоего дохода хватает на то, чтобы обслуживать семью, и ты и так как белка в колесе. И вдруг ты еще, в твою вот эту и так безумную вселенную, безумную эту жизнь включается еще один человек, который всецело от тебя зависит и требует твоего внимания и ухода. И как вообще тогда распределиться, где на это все взять силы, средства? И ну вообще нормально ли это, когда вся твоя жизнь это только работа, дети и еще уход за стариком, и у тебя вообще ни на что больше времени не остается. И сил не остается.

Протоиерей Артемий

– Ну на компьютерную игру точно не остается. Жизнь ведь каждого из нас время от времени ставит в форс-мажорные обстоятельства. Это только в романах XVIII столетия она, жизнь, текла безмятежно, плавно поступательно. Жизнь это миг между прошлым и будущим, вот за этот миг и держись. Ну мы не держимся не за миг, а за ризу Христову, веруя, что Бог нас видит, и слышит, и любит, и не дает нам испытаний, которые превышали бы наши силы. Здесь вот хотелось бы вернуться к слову о том, что на Руси все было сообща – всем миром и урожай собирали, и на войну провожали. И уход тоже, конечно, требует взаимопомощи. Безусловно, если ты находишься в столь стесненной ситуации, а есть у тебя сестра или брат, которые относительно свободны, тут без помощи родственников обойтись трудно. А вот бывает такая ситуация. У меня есть знакомая семья – да, живут два поколения вместе: отец и мать, сынуля женился, уже двое маленьких детей, и вот пожилая бабушка. Она, в силу плохого обмена веществ, набрала такой вес, что ее физически перевернуть невозможно. Букет болезней, такая гиподинамия, с трудом передвигается, при этом еще немножко расшатана психика, что дочь, вот представительница среднего поколения, просто не выдерживает, потому что мама, как вот вы вначале намекнули, не райский персик. Мамочка начинает, сознает или нет, как-то подзуживать, подкалывать, изводить. А дочка сама не геркулесова здоровья – перенесенное благополучно онкологическое заболевание, но ей нельзя выходить из какого-то спокойного состояния – чуть эмоциональный фон повысится, может полететь вся ее нервная система и физика. Да, вот стали мы думать, как тут быть, как горю подсобить. Слава Богу, семья среднего уровня достатка. Вот они по интернету нашли не холодный дом престарелых, а сейчас, представьте себе, появились такие, ну частные организации...

Тутта Ларсен

– Пансионы.

Протоиерей Артемий

– Пансионы, где недалеко от дома, и там старушку привели в чувство, правильно подобрали лекарства, круглосуточный уход. А самое главное, что у нее нет возможности распускаться так, как по немощи дома она иногда доводила до белого каления дочку. Дочка любящая, конечно, понимающая: родителей не выбирают, да и сама не ангел. Ну регулярно она приезжает, с мамой худо-бедно общается, насколько мама это воспринимает. У меня нет ощущения, что свершено нравственное преступление.

Тутта Ларсен

– Что сдали ее и забыли.

Протоиерей Артемий

– Да, нет. Здесь самое главное, чтобы пожилые люди чувствовали: их помнят, всегда родные рядом, какой-то и подарочек, и душевное тепло, и ласка. Вот бывают ситуации неформальные. Хотя можно было бы, узнав об этом заочно, сказать: ну вот, списали за ненадобностью б/у товар, бывший в употреблении. Нет, остаются живые ниточки общения, любви. И она там потихонечку тоже осваивается и как-то взбодрилась. Не загонишь под один формат все жизненные ситуации.

Тутта Ларсен

– Безусловно. И, конечно, здорово, что у нас в России такие появляются, ну даже...

Протоиерей Артемий

– На высшем уровне.

Тутта Ларсен

– Дом престарелых нельзя сказать, это санаторий для престарелых.

Протоиерей Артемий

– Да, маленькое заведение.

Тутта Ларсен

– Ну вот то, что на Западе очень часто становится таким последним местом жительства взрослых людей, это действительно такие, ну в хорошем смысле слова дома, где о них заботятся, им там интересно, их там как-то и поддерживают, и развлекают, и дети к ним туда приезжают в гости. Но все-таки, наверное, у большинства людей нет возможности так обеспечить своих стариков, вот таким уходом в таких местах, это действительно неподъемные средства. И мы с вами, вы рассказывали о двух историях, где действительно между взрослыми и детьми есть какая-то связь, какая-то любовь, какое-то тепло...

Протоиерей Артемий

– Да.

Тутта Ларсен

– И из-за этого и есть, собственно, желание за стариком ухаживать, в каком бы состоянии он ни находился.

Протоиерей Артемий

– Довести, доходить.

Тутта Ларсен

– А что делать, как быть, если действительно отношения с родителями там прохладные или какие-то ну достаточно отстраненные? И потом в твоем доме появляется постоянно новый человек, о котором тебе надо заботиться, за которым тебе надо ухаживать, но тебе вообще не очень хочется это делать. То есть ты это делаешь через силу, потому что ты не очень тепло к этому человеку относишься, и это круто разрушает твой привычный уклад, вмешиваться в него. И ты изо всех сил стараешься быть хорошим человеком: поддержать, помочь, ухаживать. Но постоянно ты испытываешь при этом раздражение, напряжение, стресс, гнев. Как здесь по-христиански себя что ли настроить, чтобы...

Протоиерей Артемий

– Тут без батюшки, простите, не обойтись. И без радиостанции «Вера». Я замечаю, что те пожилые люди, которые, в хорошем смысле, сели на «Веру» и плывут на волнах нашей радиостанции, а передачи и жанры этих передач очень разнообразны: тут вам и музыка, и немножко ретро, и немножко модерна, и какие-то ласковые все интонации. Вот у вас-то, вот видите, мелодичный голосок, у меня немножко скрипучий, но зато такие авторские передачи – сам иногда заслушиваешься. Ну вот вам форс-мажорная ситуация. Я знаю одну семью, где мама мужа – кстати, глубоко верующая христианская семья, – как сказали бы в просторечии «манёк не в себе» – мама имеет психический диагноз: сидит, милая в своей комнате, как какая-то Баба Ёжка, все у нее постоянно пропадает, ближайшие родственники стащат то луковицу, то старый чулок. А тут еще и внучки подрастают молодые. Но она такой мизантроп и нелюдима, редко-редко какое-то прояснение бывает. Я вот вижу, что помимо сбоев чисто психических – может, там с гормонами какие-то изменения, – бывает такое тяжелое безотрадное состояние – это некий знаменатель, результат того, что по жизни ты шел сварливым, склонным к осуждению, не принял внутренне выбора своего сына или дочери, пикировался всю жизнь. И вот все это суммируется в пожилом возрасте, когда человек не может уже вполне владеть собой, не умеет смотреть на себя со стороны и превращается, простите, в маленького монстрика. Вот я помню эту семью: представьте себе, когда из-за закрытой двери как будто исходят такие импульсы, как бы не вызвать огонь на себя, лишний раз старушку не потревожить – ну такой нелегкий крест, что и рецепта-то не приложишь. Впрочем, я думаю, если вести речь о православном христианине, он всегда очи свои будет возводить к Богу. Всегда мы будем просить помощи у Создателя: «Господи помилуй, Господи прости, помоги мне Боже, крест мой донести!» Пожилые люди, они как дети – иногда избалованные, иногда гиперактивные, иногда просто немощные. И думаю, что нам, пока мы сильны и вольны в своих действиях, находимся в здравом уме и ясной памяти, нам нужно умножать, культивировать любовь в этих пустяках и мелочах. Это улыбка, примиряющее слово, юмор, без него вообще прожить нельзя. Вот если бы я в себе не взращивал это начало теплого юмора, уверяю, вы бы у меня брали в институте психического здоровья. Потому что народ настолько наэлектризован, настолько неспокоен, что батюшке нужно просто заимствовать что-то у Хазанова, что-то у Олега Попова – ну не превратиться в балаганного шута, а оставаться и Ариной Родионовной, и Дед Морозом, и каким-то смешариком одновременно. Сегодня нужно уметь или учиться снимать стрессы с наших ближних, хотя бы тем, чтобы не гавкать в ответ, улыбнуться, когда увидишь кислую мину. Как говорил старец Паисий Святогорец: дарите подарки тем, кто на вас обижается.

Тутта Ларсен

– Еще хотела коснуться такого вопроса, может быть, деликатного, но тоже очень, мне кажется, важного для людей, на чьи плечи ложится уход о престарелых родителях. И особенно когда это немощные родители, лежащие больные люди с какими-то серьезными медицинскими диагнозами. И иногда люди смущаются тем, что там надо переодеть, помыть и вспоминают историю с Ноем и его наготой, которую надо бы прикрыть, и негоже детям видеть своих родителей вот в обнаженном состоянии, в такой вот немощи. Как здесь поступать?

Протоиерей Артемий

– Я иногда об этом думаю, поверьте. Ну еще и потому, что и у меня пожилые родители, и посещаешь все время дома, как я сказал, где кто-то ждет твоей помощи уже обездвиженный. Надо уметь преодолеть этот психологический барьер. Потому что если ситуации такова, что тебе должно стать медбратом или медсестрой, и если ты такой чистюля сверхгигиенический, который и под душ-то входишь, смущаясь собственного тела – условно я говорю, – то жизнь ставит в обстоятельства. Простите, девушка, которая была Белоснежкой и спала на горошине, едва лишь только дает жизнь ребенку, знает, что такое подмыть попочку и постирушки какие-нибудь, ну сейчас это дело облегчено. И взращивать малыша это дело радостное, но мама и жнец, и швец, и всех дел хитрец, и все рецепты должна изучить. И как присыпать какую-нибудь экзему.

Тутта Ларсен

– Опрелость.

Протоиерей Артемий

– Все это она будет знать. А старики – те же дети. И давайте посмотрим на фотографии царских княжон – Ольги, Татьяны, Марии Анастасии, давайте перелистаем страниц жизнеописания Елизаветы Федоровны Романовой, которая учредила в Марфо-Мариинской обители милосердия клинику – и эти высокие особы не гнушались ничем, и перевязывали раны, и как-то гной, сами знаете, пахнет не благоуханными арматами – и это с чужими людьми. Ну а уж если это твои близкие – неделька, и ты преодолеешь этот порог и будешь чувствовать, что Сам Христос Воскресший таинственно соприсутствует тебе, когда ты, не гнушаясь никакой «черной» в кавычках работы, подносишь, уносишь судно. А главная твоя задача, чтобы пожилые твои родственники, переодетые в чистое белье, на чистой наволочке, пусть там памперсы для взрослых или какая-то прорезиненная ткань под ними подстелена, вот они превращаются в таких гномиков – светлых, вымытых хорошо, волосики причесаны, улыбка появляется. И ты получишь награду, награду, что не занимаешься играми по компьютеру биржевыми какими-то и не рассуждаешь о отвлеченных политических проблемах, а ты собственными руками пестуешь, как говорили в старину, покоишь седины своих ближних. И Бог награждает тебя в совести глубоким миром и даже радостью – ты делаешь все, что можешь, вверяя Господу судьбу дорогих тебе людей.

Тутта Ларсен

– Вы слушаете «Семейный час» на радио «Вера», говорим с нашим гостем протоиереем Артемием Владимировым об уходе за близкими взрослыми, пожилыми людьми. Мы все время с вами говорили все-таки о людях немощных, о людях больных, которые не в состоянии как-то...

Протоиерей Артемий

– Заботиться о себе.

Тутта Ларсен

– О себе, да, позаботиться. Но, слава Богу, ведь большое количество людей взрослых и пожилых, они вполне еще способны на разные подвиги и какую-то достаточно активную жизнь. И здесь, с одной стороны, наверное, потомкам проще, потому что ну нету каких-то таких драматичных, креста такого нет – вот ухаживать, мыть там, сиделки и все прочее. А с другой стороны, сложнее. Потому что активный человек на пенсии это тоже такая серьезная головная боль для всех членов его семьи. Потому что он требует к себе повышенного внимания, ему скучно, ему нужно тоже как-то себя занимать, и он пытается причинять добро и наносить пользу своим близким.

Протоиерей Артемий

– Срочно-срочно приобрести шесть соток плодово-ягодного участка. И вы знаете, для пенсионеров нет большей радости, чем присесть где-то на грядочке или залезть в теплицу – лишь бы не свалилась на них, и смотреть, как томат, помидор наливается розовым цветом или как вдруг из клубней вылезли тюльпаны. Без природы горожанин просто задыхается. И я знаю таких гипер усердных мамочек, которых еще надо удерживать, чтобы они до прединсультного состояния там перегной в тачке возят – все должно быть не в тягость, а в радость, и в этом смысле пожилых людей нужно уметь занять. Конечно же, благо, если предыдущие годы послужили воцерковлению. И я знаю таких бабушек, которые, как светлячки, не расстаются с Псалтирью, гимны царя Давида стали для них хлебом. И они, зная, что у внучки ЕГЭ, а сынулю направили в какую-то командировку произвести бухучет или еще что-то, читают дополнительные кафизмы – отделы Псалтири. И вот это идеальный случай, когда умственная, эмоциональная, душевная энергия уходит туда, куда нужно – к небу, к Богу и возвращается обратно, осеняя такую бабушку в белом платочке улыбкой, миром, мудростью. К сожалению, этот идеал не всегда достижим, и подобных золотых старичков, переживающих маститую старость, немного найдешь. Но вот, например, я был знаком с Анастасией Цветаевой, с сестрой знаменитой нашей, трагически ушедшей поэтессы. Это была чудо-старушка: конечно, глубокая вера, конечно, вхождение в русскую культуру, но она проповедовала всем: учите языки, тренируйте память, запоминайте наизусть молитвы. И если, скажем, пожилой человек уже не может читать, зрение не стало острым, очень хороший способ сблизиться и душевно пережить такие минуты общения – раскрыть классическую литературу или что-то из духовных книг и почитать вслух, чтобы сидящая рядом бабушка призадумалась, помолилась. Нужно изобретать, безусловно, такие занятия, как совместные, так и занимать наших пожилых людей, чтобы они «перпетум мобиле» – вечный двигатель своей души употребляли в созидательных целях.

Тутта Ларсен

– А уместно ли и допустимо ли вообще, например, от таких бабушек и дедушек ну если не требовать, то как-то нагружать их какими-то семейными делами?

Протоиерей Артемий

– По-умному.

Тутта Ларсен

– Посидеть с внуками там, если нету огорода или он не слишком это любит, или сходить с ними в музей, или, я не знаю, там приготовить нам покушать, обед какой-нибудь?

Протоиерей Артемий

– Чудесно, когда это все на позитиве, не в тягость, а в радость, когда мы свободно отщипываем от себя частички души, служа друг другу. В этом смысле для бабушки востребованность равносильна счастью. Иногда бывает такие еще случаи, когда бабушка уже оказывает медвежью услугу – то есть не в состоянии оценить собственную немощь: все ей кажется, что вот она сейчас может что-нибудь приготовить, а получают одни угольки – и тут не нужно ругаться, но лучше руководить процессом. И, конечно, мы не можем описать с вами в нашей передаче всех конкретных ситуаций или дать готовые рецепты, но, кажется, вектор задан правильный: не тяготиться друг другом, но уметь улыбкой и доброй шуткой, а главное, теплым сердечным чувством скрашивать горькие минуты или какие-то томления душевные нашим родственникам. И убежден, что это есть истинно христианская этика, очень высокая планка общения, тянуться к которой каждый из нас призван и прежде всего думать об этом. Потому что когда мы просчитываем нашу жизнь, смотрим в перспективе, тогда и легче бывает принять внезапно свалившиеся на нас труды, от которых уйти невозможно.

Тутта Ларсен

– Бывает еще и такой вид пожилых людей, которые, напротив, не желают никакой помощи и поддержки или там стесняются ее, или наоборот, они настолько независимы и горды, что хотят оставаться ну вот в своей квартире, сами себя обслуживать.

Протоиерей Артемий

– Да.

Тутта Ларсен

– С одной стороны, это здорово, но с другой стороны, за них страшно. Ведь даже такие люди, не принимая помощи, потом могут оказаться в какой-то небезопасной ситуации. Как с ними выстраивать отношения?

Протоиерей Артемий

– Да. Вот если бы меня спросили: батюшка, вот говоря о быте, что вы всего больше любите? Вы знаете, люблю уединение – это такая роскошь, когда вокруг тебя тишина. Ну уединение мое относительное: я знаю, что где-то меня ждет обед, мне кто-то поднесет воды с лимоном – любимое мое питье, но тем не менее. И пожилые люди настолько свыкаются с уединением в своей квартирке, а то, бывает, в сельской местности, привыкли сами заботиться о себе, что приступившая немощь как будто ими не воспринимается, они неадекватно оценивают ситуацию, ну просто руками и ногами они упираются в ответ на предложение родственников, дочери переехать в квартиру или разменять жилплощадь, соединиться вместе. Пожилым людям психологически очень тяжело дается изменение, казалось бы, раз навсегда установленного порядка жизни. И тут требуется немалая мудрость и иногда какая-то стратегическая хитрость, чтобы все-таки предупредить падение. В реальном смысле слова. Шейка бедра. Я вот настолько насмотрелся на эти шейки бедра, что каждый раз после вечерней службы, когда народ из храма выходит, говорю: «Шейка бедра! Шейка бедра!» Молодежь говорит: «А что это такое – шейка бедра?» Я говорю: «Это не конфета «раковая шейка», будьте осторожны, не падайте». И вот, конечно, здесь нужно бывает достучаться, не дожидаться критической ситуации, когда произойдет это чрезвычайное происшествие, и уже придется на носилках милую бабушку, еще вчера доившую козочку или на тачке перевозившую силос, эвакуировать в городскую квартиру.

Тутта Ларсен

– Вы еще в начале нашего разговора сказали о том, что вообще отношению к старикам стоило бы учить детей в школе. А как бы, с вашей точки зрения, выглядел бы этот курс?

Протоиерей Артемий

– Этика семьи, семейная этика – был такой курс еще в советское время. Но на самом деле опытный классный руководитель, да любой педагог должен прибавлять к какой-нибудь формуле муравьиной кислоты или к какому-нибудь Present Perfect Tense («настоящее продолженное» – английская грамматика) маленькие уроки жизни. Вот мы с вами сейчас из шкатулки нашей памяти извлекли без труда различные жизненные ситуации. Не буду хвалиться, но я вас уверяю, через неделю после того, как наша передача пройдет, мы, как обычно, получим отзывы: «Ой, побольше бы таких передач! Вы вроде бы о курсе доллара не говорили, о обвале цен на сжиженный газ, сланцевую нефть не говорили, а нам это так важно, так интересно!» Мне вот, чувствую, Боженька прибавит еще лет семь за эту передачу. А вам – двадцать семь.

Тутта Ларсен

– Спасибо большое. Но все-таки еще немножко про этику семейной жизни, поскольку ее не преподают в школе. Как родителям научить тогда детей уважать себя? Вообще как растить детей, чтобы вот этот пресловутый стакан воды у тебя был в старости гарантирован?

Протоиерей Артемий

– Маленькие уроки деятельной любви, милосердия. Мы об этом и раньше вспоминали. Вот помните, на двунадесятые праздники, Николин день, вот 19 декабря напекли каких-то пирожков постных и, зайчик мой, просто вот сказка «Красная Шапочка»: пирожки в плетенке, в корзинке, давай-ка проведаем с тобой бабушку и ее сестричку, которые живут в Чертаново – там где ангел ногу сломит, какие сейчас просторы нашей Новой Москвы. «Ну-ка, ну-ка, здравствуйте Анисья Петровна! Здравствуйте, Клавдия Петровна! Открывай, Маша, корзинку, что мы там напекли для бабушки?» И вот без елейности и сусальности, но я помню, что мою жизнь в свое время перевернуло посещение нашей бабушки, которая отдала нам, внукам, всю свою жизнь, в больнице. Это были уже ее последние часы, и я до сих пор помню ее глаза, сияющие любовью. Мы, два растерянных мальчугана, Митенька и Темочка, пятнадцатилетние в этой необычной обстановке, видим бабушку лежащую – она всегда такая хлопотунья была, ни минуты не присесть, – ее слова: «Дети мои, я хочу, чтобы вы выросли хорошими людьми». А хорошими людьми невозможно быть, если вы не любите ваших стариков, не помните о них, не молитесь о них и не проявляете деятельной заботы по отношению к ним.

Тутта Ларсен

– Спасибо, батюшка. Такой интересный у нас разговор сегодня получился с нашим гостем, старшим священником и духовником Алексеевского женского монастыря в Москве, членом Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства, протоиереем Артемием Владимировым. Вы слушали «Семейный час» на радио «Вера». Меня зовут Тутта Ларсен. Всего доброго.

Протоиерей Артемий

– До свидания.

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем