"Церковная жизнь в современном мире". Светлый вечер с архим. Александром (Глобой) (04.10.2018)

А. Пичугин

— Здравствуйте, дорогие слушатели, программа «Светлый вечер» на светлом радио. Меня зовут Алексей Пичугин. И сегодня в гостях у нашей программы насельник Городницкого Свято-Георгиевского мужского монастыря, врач, клинический психолог, архимандрит Александр (Глоба). Здравствуйте!

Архим. Александр (Глоба)

— Здравствуйте.

А. Пичугин

— У нас тема программы заявлена как «Церковная жизнь в современном мире». Радио «Вера» вещает в огромном количестве регионов России, их становится больше, мы очень рады этому. Но мы находимся с вами в Москве, в большом городе, и многие наши слушатели как раз из больших городов, не обязательно из Москвы, но из больших городов, в которых ритм жизни подчинён каким-то таким абсолютно житейским делам и заботам: все с утра на работу, вечером — с работы. Да и мы, в общем, понимаем, что немалая часть нашей аудитории сейчас, в этот момент, стоит где-то в пробках — в Москве или в других городах. И церковная жизнь в современном мире тоже во многом подчиняется, вернее, люди её подчиняют вот этому своему ритму. Соответственно, мы сейчас не говорим, что Церковь подчиняется ритму большого города, но прихожане ей подчинены. И это, на мой взгляд, проблемой не является, потому что, если человек в своей обширной жизни в большом городе находит время, чтобы прийти в церковь, отвлечься от дел, прийти к Богу — это уже хорошо. Но когда человек живёт в большом городе и только задумывается о том, что ему надо бы пойти в церковь — может быть, что-то в его жизни происходит, может быть, это просто такое спонтанное желание, как у меня было когда-то: вот ничего у меня не происходило и вдруг захотелось в определённом возрасте посмотреть, что там — внутри церковных дверей. Но для новоначального человека очень сложно выстроить свою привычную жизнь, жизнь в большом городе, так, чтобы она совпадала с

церковным ритмом. Вот как вы считаете, как это можно сделать?

Архим. Александр (Глоба)

— Прежде всего нам необходимо определиться и знать, что Церковь действительно реально нужна в нашей жизни, что через Церковь мы имеем надежду на спасение, что Церковь мы можем встретиться со Христом, причём с настоящим Христом, не таким, каким Его проповедуют сектанты, каким Его проповедуют другие так называемые христианские деноминации, а Христом, действительно исторически верным, аутентичным и Тем, Который может нас привести ко спасению, в Царство Небесное. Поэтому Церковь — это, прежде всего, не какое-то заведение, не какое-то строение, которое находится по дороге или на пути домой, а это, прежде всего, сообщество людей, которые имеют общие взгляды, общие цели для достижения Царствия Небесного. Это «Экклесиа», что в переводе с греческого и обозначает «Церковь». И к сожалению, у нас люди понимают... само понятие Церкви у людей ассоциируется со зданием, а это сообщество людей. И в нашей жизни мы должны поставить чёткие такие цели, рамки, для того, чтобы дело своей жизни, работу уметь связать вот именно с полезным духовным — то, что необходимо для нашей души.

А. Пичугин

— Ну а как это сделать? Вот человек живёт себе спокойно в своём мире, и ему в нём неплохо. У него, может быть, и нет проблем, которые его могут подтолкнуть к приходу в храм. Но часто в нашей жизни происходят такие ситуации, когда: позвали на крестины; или, не дай Бог, но случается всё равно, умер кто-то из знакомых, отпевают — позвали в храм; кто-то женился, вышел замуж, венчают — позвали в храм. И даже в такие случаи, мне кажется, человека может что-то посетить, Кто-то посетить. У него может вдруг просто такое настроение быть: ему захотелось ещё раз сюда прийти, вернуться и что-то понять. У многих — ничего: это просто проходит, и всё. А кто-то захочет действительно вернуться, прийти сюда. Вот вы здесь можете сказать? И как действительно человеку сохранить вот это, может быть, сиюминутное настроение?

Архим. Александр (Глоба)

— Действительно, вот вы сейчас рассказывали, перечисляли различные варианты. Я вспоминаю свою жизнь, когда ещё маленьким мальчиком, в четыре года, я зашёл в храм Божий и душой там остался.

А. Пичугин

— Вы помните, как в четыре года это произошло.

Архим. Александр (Глоба)

— Да, я помню прекрасно, что это был Великий пост. Помню, как посреди храма лежала Плащаница — красивая такая, старинная Плащаница, бархатная, с золотыми вышитыми буквами. Как-то там было очень хорошо, и на душе было прекрасно и спокойно. И я маленький мальчик был, у меня не было денег, и я смотрел, как взрослые люди, бабушки приходят и ставят свечи, зажигают их. И мне этот процесс тоже очень понравился, и я пошёл, увидел, что огарки лежат в особых ящичках, и выбрал самый длинный из них и пытался проделать ту же процедуру постановки свеч на подсвечники.

А. Пичугин

— Ещё дотянуться надо было.

Архим. Александр (Глоба)

— Я становился на лавочку и устанавливал свечи. Поэтому помню всё, что вы рассказываете, это очень близко для меня действительно: и Таинства, и обряды, и то, что происходит в Церкви, это действительно людей и привлекает, и завораживает, и заставляет задуматься.

А. Пичугин

— Видите, не всех. Если мы говорим о детстве, тут интересно: вот вы начали с четырёх лет. Когда меня в детстве приводили в храм — это был как раз Елоховский собор в Москве, я был маленький, деревенский небольшой храм в Подмосковье, один из немногих открытых тогда, — мне как раз было тяжело. Мне не то чтобы очень нравилось, мне хотелось, чтобы поскорее это всё закончилось и можно было пойти на улицу. Но это вот детское впечатление, а то, о чём вы говорите — это и красота, и осознание чего-то более высокого, чем просто горящие свечи — это всё пришло гораздо позже, уже в таком позднеподростковом возрасте.

Архим. Александр (Глоба)

— Не знаю, мне кажется, здесь действительно открываются в жизни и воплощаются слова Евангелия, что, наверное, Господь помечает как-то своих и будущих служителей, и тех людей, которые приходят ко спасению, определённым образом: кого сразу, кого через какие-то житейские обстоятельства, жизненные различные ситуации, кто-то приходит на смертном одре, кто-то приходит в середине жизни, а кто-то становится таким, можно сказать... это некрасивый термин, наверное, но «заражённым с детства».

А. Пичугин

— Ну а почему? В данном случае это вполне, наверное...

Архим. Александр (Глоба)

— Дух Святой.

А. Пичугин

— «Заразиться Святым Духом» — разве это плохо звучит?

Архим. Александр (Глоба)

— Это очень хорошо звучит, но для многих это будет, конечно, и отпугивающе звучать, потому что обычно заражаются какой-то инфекцией, от которой надо лечиться.

А. Пичугин

— Это вы как врач говорите.

Архим. Александр (Глоба)

— Да. А здесь я хотел бы сказать, что Дух Святой как-то поселился в сердце и в голове.

А. Пичугин

— Если говорить всё-таки о собственном опыте: вот вы пришли в четыре года, и вы можете сказать, что тут же произошло ваше обращение, пускай ещё несознательное в четыре года, но потом оно постепенно развивалось и совершенствовалось, и вы просили, чтобы вас в храм отвели? Или всё-таки тоже прошло какое-то время, и уже в более сознательном возрасте вы сами пришли?

Архим. Александр (Глоба)

— Я, к сожалению или к счастью, злоупотреблял доверием родителей и близких, и самые лучшие моменты моей жизни, моего детства проходили в храме — я мог даже в школу не пойти на какие-то праздники и проводить время в храме на богослужении, особенно на праздники Николая Чудотворца, дни памяти его, а также на Пасху, на Рождество — это были особые такие светлые дни, когда можно было даже и получить какое-то вразумление от родителей, от учителей и насладиться вот именно той духовной красотой в храме.

А. Пичугин

— А время уже было не советское?

Архим. Александр (Глоба)

— Вы знаете, меня не приняли и в октябрята, и в пионеры из-за того, что я ходил в храм Божий. И на своём дневнике я даже приклеил две иконочки: Божией Матери и Спасителя.

А. Пичугин

— Это какие годы были, если не секрет?

Архим. Александр (Глоба)

— Это были 90-е годы.

А. Пичугин

— Да, но в 90-е годы это уже можно было, и вряд ли учителя вам что-то по этому поводу говорили.

Архим. Александр (Глоба)

— Вы знаете, наверное, в прессе в больших городах это и можно было, а провинция — это всегда отстающая такая среда.

А. Пичугин

— В провинции в 90-е годы было больше верующих людей.

Архим. Александр (Глоба)

— Вы знаете, людей, может быть, верующих и больше, но учителя, имеющие старую закалку мне говорили, что туда ходят только неполноценные люди. Это мне говорила учительница и в начальных классах, и повторяли учителя уже и в средних, и в старших классах.

А. Пичугин

— Ну да, видимо, всё зависит от места.

Архим. Александр (Глоба)

— Да, а потом я даже посмотрел жизненный путь учителей: один был депутатом, другой был партработником, третий был ещё каким-то таким деятелем, который должен был людей приводить людей, наоборот...

А. Пичугин

— Но обращение у всех людей по-разному происходит. Я, например, из бывших партработников, и даже партработников довольно высокого звена, знаю несколько священнослужителей, даже епископа.

Архим. Александр (Глоба)

— Это очень хорошо. Но в Москве, я ещё раз повторю, это как-то более проходило и красиво, и... ну не знаю, как-то они вливались в новую систему каким-то путём. Может быть, Дух Святой и их посетил, и это точно — если они епископами стали Церкви Христовой, то, конечно, это работа Духа Святого. Как апостол Павел, помните, сначала гнал Христианство, потом стал его ярым проповедником до смерти. Поэтому на действие благодати Духа Святого мы всегда должны уповать и знать, что, хочешь ты или не хочешь, но если Он захочет обратить тебя ко спасению и ко Христу, то Он это сделает.

А. Пичугин

— Мы из житий святых знаем достаточно много таких примеров, когда гонители обращались. Но это почему-то всё древние истории, а когда я читаю какие-то истории, личные дела или уже оформленные жития новомучеников, вот там почему-то практически не встречается, а, по-моему, даже и не встречается вовсе — надо у кого-то из церковных историков уточнить — таких случаев, когда следователь, проводивший бы допрос, сам потом открыто признал бы себя христианином.

Архим. Александр (Глоба)

— Но таких очень много было. А потом, вы знаете, может быть, не вся христианская среда православная готова принять вчерашнего гонителя в свои ряды. Потому что, наверное, он должен искупить свой вот этот грех, вот это своё деяние злое, которое он производил против Церкви Христовой, наверное, каким-то громким благообразным делом, или своей жизнью показать как-то, что он по-настоящему служит Церкви Христовой. Потому что таких людей, по большому счёту, боятся.

А. Пичугин

— Я напомню, что в гостях у светлого радио сегодня архимандрит Александр (Глоба) — врач, клинический психолог и насельник Городницкого Свято-Георгиевского мужского монастыря. Мы нашу программу начали с темы церковной жизни в современном мире, точнее о жизни христианина в большом городе. Давайте потихоньку к этой теме вернёмся. Всё-таки как вы видите... Вот к вам приходит достаточно много людей, точно так же живущих в больших городах...

Архим. Александр (Глоба)

— Очень много.

А. Пичугин

— Сильно ли они отличаются от тех людей, которые... Жизнь христианина в крупном городе сильно отличается от жизни христианина — мы сейчас не о бытовой стороне, что один работает на каком-то маленьком предприятии, может быть, а другой работает в офисе в стеклянном небоскрёбе в центре Москвы... сильно ли отличается именно жизнь христианина — человека, который уже укоренился в церковной традиции?

Архим. Александр (Глоба)

— Вы знаете, да, скорее всего очень сильно, потому что даже возьмём давайте Украину и Россию, то, конечно, особенно в сёлах, посёлках городского типа, особенно в тех местах, где люди занимаются, может быть, приусадебным хозяйством, сельским хозяйством, степень их привязанности к Церкви, их воцерковлённости там, наверное, больше. Да и в больших городах тоже на Украине — именно в канонической Церкви... Вот, допустим, праздник Преображения считается как, может быть, вторая Пасха — люди приходят...

А. Пичугин

— Потому что очень много сельского хозяйства, и оно продолжается — земли продолжают обрабатываться и поэтому, видимо, праздник Преображения как итог некий сельскохозяйственных работ, итог того, что люди вырастили и принесли Богу на освящение в церковь, наверное, это во многом играет свою роль.

Архим. Александр (Глоба)

— Да, люди стоят, освящая свои плоды, которые они вырастили, в три-четыре ряда вокруг храма, ожидают окончания богослужения. Вот я был и в Липецкой, и в Ростовской области, но я такого не видел в России.

А. Пичугин

— Вот, пожалуйста, я свидетельствую, что в подмосковном храме на последний праздник Преображения, совсем недавно, пару месяцев прошло всего, тоже в три ряда люди стояли и в храме, и на улице со своими корзинками.

Архим. Александр (Глоба)

— Наверное, это мне больше не повезло.

А. Пичугин

— Тут опять же Подмосковье — тут далеко не всё люди вырастили сами. Если какой-то кабачок большой или тыква — это вроде с огорода, то виноград, арбузы и персики явно с рынка.

Архим. Александр (Глоба)

— Да, и, допустим, взять Москву: люди приносят яблочки в жалких пакетиках — стараются освятить их.

А. Пичугин

— Главное, что принесли — каждый несёт, что может.

Архим. Александр (Глоба)

— Конечно. Поэтому я говорю, что вот эта картина — она такая более блеклая, вот с теми людьми, которые, допустим, живут в таких районах, где выращивают на своих приусадебных хозяйствах, ведут сельское хозяйство на приусадебных участках. В большом городе, наверное, вера людей больше подчиняется законам экономики, законам такого вот...

А. Пичугин

— А поясните, потому что это очень интересный взгляд — что в большом городе вера людей подчиняется законам экономики, то есть люди, которые постоянно ходят в храм, они же не от Церкви ищут какую-то экономическую выгоду?

Архим. Александр (Глоба)

— Нет, они заменяют как бы экономическую выгоду жизни и не находят места для Церкви.

А. Пичугин

— А из тех, кто ходит постоянно?

Архим. Александр (Глоба)

— Из тех, кто ходит, я знаю очень много людей, которые являются руководителями предприятий, заводов. И в моей пастырской практике я очень много людей как бы даже воцерковил, хотя они в своей жизни сталкивались с Церковью и имели, допустим, какие-то благодарственные письма, награды какие-то, но они не были полноценными членами Церкви, потому что несколько человек, имея церковные грамоты, не причащались ни разу.

А. Пичугин

— Да, я тоже встречал таких людей. Но тем не менее они себя считают православными верующими и воцерковлёнными людьми.

Архим. Александр (Глоба)

— Это хорошо, что они так считают.

А. Пичугин

— Это открывает им возможность для дальнейшего пути, ведь никому никогда не поздно прийти к Причастию.

Архим. Александр (Глоба)

— Абсолютно верно. Но вместе с тем всё-таки церковная жизнь — это не всегда, когда ты пришёл и свечку поставил, и даже какое-то пожертвование сделал, всё-таки Христос преображает сердца и умы и меняет жизнь человека в лучшую сторону, и форматирует жизнь человека для того, чтобы он сумел попасть в Царствие Небесное. Потому что мы слышали слова Христа, что «не всякий говорящий: „Господи! Господи!“, войдёт в Царство Небесное».

А. Пичугин

— Но я хочу в защиту всё-таки жителей большого города сказать...

Архим. Александр (Глоба)

— Я ни в коем случае их не осуждаю.

А. Пичугин

— Я понимаю, но я вот одно время думал: «Вот программа „200“, которая сейчас вышла уже за пределы двухсот храмов, ну куда столько? Ну спальные районы, ну не может быть, чтобы храмов не хватало!»

Архим. Александр (Глоба)

— Можно я вклинюсь? Действительно, храмов не хватает.

А. Пичугин

— Но я вот как раз хотел сказать, что это увидел недавно.

Архим. Александр (Глоба)

— А я это вам профессионально подтверждаю как профессиональный священник, как профессиональный психолог и пастырь, который видит, что необходимо эту программу увеличивать не на двести, а на две тысячи.

А. Пичугин

— Я относительно недавно побывал на службе у своего знакомого, он — настоятель храма в одном из спальных районов Москвы, где в принципе уже сейчас недостатка в церквях нет. Там вокруг него — только в его квартале храм, в соседнем квартале храм, через квартал, через два ещё храм. И у него пока большой храм строится, служит он в небольшом, но всё-таки достаточно вместительном. И количество пришедших на воскресную службу — вот этот деревянный, довольно вместительный храм всех не вместил, причём почти все причащались. И смотрите: это жители большого города — почему я говорю, что в защиту жителей города. Это жители большого города, которые в воскресенье с детьми, и половина примерно — это не бабушки, не пожилые люди, это молодые семьи, которым по 25-30 лет, с детьми.

Архим. Александр (Глоба)

— Вы рассказываете про спальные районы, которые находятся на периферии большого города.

А. Пичугин

— Но это люди, которые приезжают в большой город работать.

Архим. Александр (Глоба)

— Ну да. Но люди, которые живут в центре, они как-то к храму, бывает, очень трудно идут.

А. Пичугин

— Но у нас мало живущих в центре всё-таки.

Архим. Александр (Глоба)

— У меня была возможность побыть в некоторых храмах Москвы в центре. И я спрашиваю людей, откуда они приезжают. То есть те дома, которые находятся рядом с храмом, которые окружают храмы... почему-то люди говорят, допустим, что они приехали из такого района, который находится очень далеко. Или, допустим, алтарники, которые приходят и помогают в алтаре, которые тоже хотят научиться церковному деланию, тоже приезжают из очень далёких районов Москвы в эти центральные храмы. И среди народа я могу вот пройти, спросить из какого района — очень много людей приезжают с периферии в центр. Потому что — где чудотворная икона, где чудотворные мощи, где какая-то святыня храмовая. Поэтому здесь всё-таки, если затрагивать именно центральный район города Москвы, то бывает и так, что домов много, а вот из этих домов прихожан в храме, который находится рядом, очень мало.

А. Пичугин

— Но ведь в центре ещё и народа немного живёт — опять же в защиту жителей города.

Архим. Александр (Глоба)

— Здесь — очень много. Вот некоторые храмы, в которых я был, там большое количество больших домов-многоэтажек, то есть, если сложить их все, то можно было бы представить, что это три-четыре, а может, пять больших деревень, которые расселены в этих многоэтажках. А в храм по воскресеньям, по праздничным дням приходило очень мало народа.

А. Пичугин

— А всё-таки как психолог ещё, не просто как священник, а как психолог, вы можете такой отличительный портрет составить прихожанина не городского, а провинциального храма? Ничего плохого в слове «провинция» не вижу, наоборот, оно красиво очень звучит, с точки зрения даже русского языка. Вот провинциального храма и храма, находящегося в мегаполисе.

Архим. Александр (Глоба)

— Вы хотите, чтобы я какой-то портрет описательно составил?

А. Пичугин

— Тут и как священник, и как психолог. У нас, видите, какая удача, что вы и клинический психолог, и священнослужитель. Поэтому, наверное, вам проще это сделать.

Архим. Александр (Глоба)

— Вы знаете, бывает так, что люди, которые появляются в провинции, они, на самом деле, приезжают из больших городов: дачи, деревни, бабушки, дедушки. И бывает так, что приходит в храм человек в провинции, а оказывается, что он живёт в большом городе. У меня был даже такой случай: когда я ехал на богослужение, это было на Украине, и у меня пробилось, продырявилось колесо на дороге — что-то было на дороге, и повредилось колесо. И открываю я дверь, выставляю знак и пытаюсь заменить колесо. Останавливается машина, выходит человек — едет он тоже в далёкую провинцию. И оказалось, что живёт он в городе Москве рядом с тем храмом, куда я тоже, когда бываю в Москве, прихожу и молюсь — вот так Господь устраивает. И этот человек приедет в далёкую провинцию, придёт в храм, а приехал он из большого города, из большой страны. Здесь, знаете, такого отличительного портрета нет, потому что всё зависит от того, насколько человек образован, насколько он воспитан в православной вере, насколько у него высокая духовно-нравственная планка. Поэтому здесь как бы отличить невозможно. Ну, может быть, только если они отличаются по своим каким-то таким вот умениям, знаниям. А по доброте сердечной, по доброте душевной в принципе православные люди находятся на определённом высоком уровне и очень сильно не отличаются. Потому что, может быть, мне больше повезло, чем кому-либо, но на моём пути всегда встречаются люди, которые обладают вот именно таким большим жизненным, сердечным и душевным, духовным потенциалом.

А. Пичугин

— У нас небольшой перерыв сейчас — буквально минута и мы вернёмся в эту студию. Напомню, что в гостях у светлого радио сегодня архимандрит Александр (Глоба) — насельник Городницкого Свято-Георгиевского мужского монастыря, врач, клинический психолог. Я — Алексей Пичугин, через минуту снова в этой студии.

А. Пичугин

— Возвращаемся в студию светлого радио. Напоминаю, что в гостях у нас сегодня архимандрит Александр (Глоба). Отец Александр насельник Свято-Георгиевского Городницкого мужского монастыря, врач, клинический психолог. Мы говорим о церковной жизни в современном мире. Часто приходят люди в церковь в первый раз, попадают к вам, но они не очень хорошо представляют, что им делать и как, куда идти? Вот мы с вами в начале программы говорили, что причин прихода человека в храм великое множество: это и радостные события, и события печальные, это и абсолютно нейтральные какие-то. Говорят, что «Господь призвал» — захотелось человеку пойти в церковь, но он переступает церковный порог и не очень представляет... он находится часто в плену каких-то таких мифов, с одной стороны, к сожалению, с другой стороны — не мифов о церковной жизни: злые старушки, невнимательные священники, непонятный язык богослужения. И вот человек приходит к вам, например, со всем этим и что делать? Он абсолютно современный: он привык к определённому ритму жизни — вот я всё время сегодня говорю про ритм жизни. Но, правда, люди привыкают, и очень сложно из этого, во-первых, вырваться... И нужно ли вырываться, и как безболезненно включить Церковь в свой ритм? — это ведь тоже вопрос большой.

Архим. Александр (Глоба)

— Ну да. Но я прежде всего считаю себя рыбаком, потому что бывает так, что я очень много людей нахожу вне церковной ограды: магазин, рынок, если метро — в метро...

А. Пичугин

— А вы всё время в подряснике?

Архим. Александр (Глоба)

— Да.

А. Пичугин

— Потому что я хорошо помню: меня как-то попросили коллеги встретить священника из Болгарии. Я привык, что наши священнослужители всё-таки в повседневной жизни чаще всего ходят в гражданской одежде. Меня попросили встретить священника из Болгарии, и так как он не знал русский язык практически, надо было ему помочь из аэропорта добраться на Курский вокзал — он ехал в Белгород дальше. И была проблема в том, что он всегда и везде, естественно, ходил в подряснике, а там немножко другая традиция: там же не все священники греческой традиции носят кресты — только ставрофоры. Вот он — ставрофорный протоиерей, с большим крестом таким. И когда мы с ним добрались до Курского вокзала, что тут началось! Так мы ехали на машине — я его вёз из аэропорта. А когда мы уже вышли к вокзалу, он уже всецело столкнулся с российской вокзальной реальностью: когда со всех сторон обступают люди, дёргают за рукав подрясника: «Батюшка, батюшка, дайте денег!» — какие-то справки показывают. И он не знал, куда спрятаться, я его еле-еле в какую-то кафешку завёл. Я думаю, что, с одной стороны, это миссионерский ход — всегда и везде ходить в подряснике, но, с другой стороны, люди-то разные совершенно приходят.

Архим. Александр (Глоба)

— Абсолютно верно, я с вами согласен. Бывает, что справки показывают, но я как врач, организатор здравоохранения, как специалист в этой области знаю, какая справка настоящая, какая нет. А потом, у нас есть церковный отдел по церковной благотворительности и служению. И если такие люди обращаются к батюшке вне этого отдела, то я считаю, что это неправильно — они должны обращаться в отдел, где их положение, их справка будут изучены и будет дан адекватный ответ — церковный ответ. Потому что когда священник делает какую-то милостыню, я думаю, что милостыня должна запотеть в руке, прежде чем её дать. И я думаю, что если у Церкви есть такая функция и миссия, то рядовой священник не должен как бы конкурировать с этой церковной миссией, он должен всё-таки правильно расставлять ориентиры и знать, какие задачи выполняет Церковь, и посылать людей... Может быть, у него должен быть в телефоне телефон Службы спасения, Службы доверия, вот этого вот «Автобуса милосердия», куда можно позвонить...

А. Пичугин

— Уже нет, кстати. Хорошо, что могу вас поправить: «Автобус милосердия» — программа сейчас у «Милосердия» закрыта, у них есть «Ангар спасения» теперь и ещё несколько профильных. У них есть памятка, куда можно обращаться. Вот у них сейчас временно или совсем программа «Автобус милосердия» закрыта, но ей на смену пришли аналогичные с другими названиями просто: «Ангар спасения», ещё несколько таких.

Архим. Александр (Глоба)

— Я понял. Видите, я с немножечко устаревшей информацией.

А. Пичугин

— Я вот просто это знаю, потому что ребята приходят сюда, рассказывают.

Архим. Александр (Глоба)

— Очень хорошо. Я знаю, что Церковь занимается этими вопросами. И напрямую деньги людям я никогда не благословляю давать и сам не даю, потому что, если необходимо человеку помочь, то надо изучить его проблему, потому что такого человека надо любить, а не поддерживать его неправильные жизненные действия и позицию обманывать людей. Потому что очень часто людей обманывают — на вокзалах, на стоянках, в людных местах. Особенно когда подходят к священнику, то, конечно, мне тоже непонятно: думают, что священник — это банкомат или какой-то человек, который имеет с деньгами дело. Очень часто бывает так, что идёшь в магазин и у самого в кармане рублей 100-150, чтобы купить купить какую-нибудь икорку кабачковую, хлебушка чёрного и попить чаю вечером, помолиться и лечь спать. Поэтому это очень неверное представление, когда к священнику приходят за деньгами, но не приходят к нему за тем, чтобы спросить, как жить, чтобы жизнь стала лучше и правильнее с духовной точки зрения. Потому что священник — это всё-таки специалист, который помогает людям попасть в Царствие Небесное, а не разбогатеть.

А. Пичугин

— Простите, я вас перебил — вы начали рассказывать, что вы часто встречаете людей на улице, которых как-то приводите в Церковь.

Архим. Александр (Глоба)

— Да. Допустим, я был на операции, когда меня оперировали, и почти всё отделение я привёл в Церковь.

А. Пичугин

— А как вам это удаётся? Ведь совершенно разные люди, с разными представлениями о церковной жизни. У кого-то и желания такого и не возникало, наверное — пойти в церковь.

Архим. Александр (Глоба)

— Вы знаете, я же говорю, что я рыбак — я сначала изучаю человека. А потом, видимо, мой рост, моя фактура как-то людей привлекает, они видят, что священник в подряснике, священник молится, священник всегда обращается с людьми ласково и очень уважительно. И обязательно у людей очень много различных проблем. Иногда даже человек, который и пройдёт мимо... я могу остановить человека и спросить: «Как вас зовут, что у вас на сердце? Вас беспокоит очень глубокая какая-то печаль». И человек рассказывает, какая у него в жизни случилась проблема или горе.

А. Пичугин

— Если человек готов рассказать, ведь далеко не все готовы говорить о себе с первым же встречным человеком.

Архим. Александр (Глоба)

— Я — не первый встречный, потому что я всегда в подряснике, в духовной одежде. И уже когда я, допустим, лежу в больнице, то уже знают, что лежит священник. И у меня почему-то, не знаю почему, но всегда получается наладить с человеком связь и поговорить с ним о жизни, поговорить с ним о его проблемах. И действительно бывает так, что человек пришёл в храм и не встретил той теплоты и той надежды, которую он испытывал, допустим, может быть, к священнику или к тем людям, которые находятся в храме, он не встретил там отклика и, может быть, немножечко замкнулся и немножечко стал таким жестковатым по жизни. И это всё можно растопить и изменить сознание человека, и повернуть его сердце вот такой тёплой стороной. У меня это получается, слава Богу, я благодарю Господа, потому что это всё-таки действие Духа Святого. А священник, когда получает благодать священства, у него всё получается именно посредством благодати Духа Святого — только так.

А. Пичугин

— Вы говорите, что те, с кем вы встречались в больнице, приходят в Церковь. Это они к вам приходят непосредственно, да?

Архим. Александр (Глоба)

— Конечно. Я с ними познакомился, и они приходят в храм Божий. Я же проповедую Христа, я же проповедую не себя, я же проповедую Царствие Небесное. И я помогаю им более правильно, более понятно понять церковное устройство, понять Таинства Церкви, понять необходимость того, что нужно принадлежать Церкви Христовой. Причём я не привязываю их к своей личности, я привязываю их к Церкви и говорю о том, что им необходимо ходить в храм Божий, участвовать в богослужениях, проводить время в богомыслии, но говорю это обычным, понятным языком. И, конечно, я выслушиваю проблемы, которые есть у этих людей. А у них очень часто бывает много проблем и бывают жизненные обстоятельства и грехи, что они думают, что они в церковь не могут ходить, потому что у них очень грязная душа.

А. Пичугин

— Да, я таких тоже встречал.

Архим. Александр (Глоба)

— И с такими людьми очень просто работать, потому что они готовы, чтобы их приняли в «объятия Отча».

А. Пичугин

— И к Христу приходили далеко не святые, как бы мы сейчас сказали, люди, хотя многие из них сейчас святые.

Архим. Александр (Глоба)

— А я очень люблю грешников, я люблю грешников больше, чем праведников. Знаете почему? Потому что, когда праведник говорит, что он праведник, то с ним говорить не о чем — так же говорил и Христос. А грешник всегда готов исправиться.

А. Пичугин

— А часто приходят люди, которые говорят, может быть, не о своей праведности впрямую, но, по крайней мере, декларируют что-то похожее?

Архим. Александр (Глоба)

— Ой, очень часто. Бывает даже, что батюшке могут замечание сделать, бывает так, что скажут, как батюшке надо вести себя или как батюшке выглядеть — бывают и такие персонажи. Но обычно их покрываешь любовью и пытаешься конфликтную ситуацию не создавать, а улыбнуться, помолиться, поклониться ему, чтобы такой человек тоже не получал какой-то жёсткой реакции со стороны священника. Потому что священник должен быть и отцом, и психологом, то есть он должен изучать контингент, который приходит в церковь, в храм Божий. Он должен знать такие психотипы личностей, должен уметь классифицировать, может быть, какие-то отклонения, болезни, потому что, бывает, что люди приходят с какой-то патологией психиатрической, психической, у кого-то какая-то болезнь, у кого-то неполноценное состояние, может быть, души или сердца — он живёт в грехе и нуждается в помощи. И священник должен, по моему чёткому убеждению, уметь помочь такому человеку.

А. Пичугин

— Бывает такое, что люди погружаются в церковную жизнь, причём сразу и с головой, пытаясь тут же отсечь от себя всё мирское, всё, что было там, причём как вещи греховного, наверное, свойства, так и вполне себе житейские, к сожалению, это касается иногда и близких.

Архим. Александр (Глоба)

— Мне кажется, это неправильная позиция, потому что сразу отсекать всё невозможно.

А. Пичугин

— И надо ли вообще?

Архим. Александр (Глоба)

— И не надо, надо просто уметь... Вот Христос Своим Преображением что нам показал? Он нам показал невидимую славу, которую Он имеет всё время, но по греховности, по несовершенству человеческому мы и не замечали, и не видели Его славу. И вот Он взял Своих избранных учеников, и повёл на гору Фавор, и преобразился перед ними, то есть открыл им глаза, показал им славу Христа настолько, насколько это возможно. Но это не значит, что у Него не было этой славы — Он дал возможность людям увидеть эту славу. И таким образом мы должны просить у Бога, чтобы Он нам помог преобразиться, а не преображать самим, после того, как ты соприкоснулся с Церковью, всё, что тебя окружает — вот в чём дело. А когда человек начинает себя вести как агрессор, может быть, и с хорошей точки зрения, как он думает, но это тоже не очень хорошо: надо, чтобы человек принял тебя, чтобы человек понял тебя, чтобы человек не был тебе врагом — вот так надо быть.

А. Пичугин

— А как это всё применить по отношению к прихожанину, к человеку, который, как я уже сказал, может быть, настолько пленён своей новой жизнью. Ведь, как я понимаю, часто очень бывает, что такое погружение случается с людьми, которые хотят — это, может быть, вопрос к вам как к психологу — освободиться от чего-то, что их тяготило в прошлой жизни. Причём неизвестно, было ли это что-то действительно плохое или нет, но им казалось, что они хотят от этого освободиться. Вот без конкретики: что-то там было у человека, от чего он смог, как ему кажется, освободиться в церковной жизни и найти там абсолютно новый мир, и попытаться закрыть дверь в старый. А вот этот новый мир может быть не близок окружающим, или они не готовы воспринимать его нового таким. Где здесь здравый баланс какой-то?

Архим. Александр (Глоба)

— Такое бывает, к сожалению, — то, что вы рассказываете. Я даже на собственном жизненном пути такое видел и в пастырской практике. Люди действительно, когда приходят в храм, даже иногда посещают какие-то катехизаторские курсы или церковно-приходские курсы по догматике, по церковной истории, такие люди уже начинают думать, что они настолько стали правильными, православными, церковными, что даже могут и священнику с учёной степенью делать какие-то замечания, делать какие-то подсказки, хотя оснований для этого никаких не имеют. Прежде всего у таких людей возникает чувство гордости, оно какое-то необоснованное. И я думаю, что их прельщает это чувство собственного достоинства, какая-то высокая задранная планка духовного жития их. И они считают, что у них можно учиться и они могут поучать. Такие люди должны прежде всего понять, что Церковь — это место, где необходимо послушание, это место, где необходимо твоё смирение, где необходимо при помощи духовника, то есть такого духовного врача... это место, где лечатся духовные болезни.

А. Пичугин

— Я напомню, что в гостях у светлого радио сегодня архимандрит Александр (Глоба) — врач, клинический психолог и насельник Городницкого Свято-Георгиевского мужского монастыря. Вы сказали про духовника, но далеко не у всех людей, даже которые часто, постоянно, много лет ходят в церковь, есть священник, которого они с уверенностью могут назвать своим духовником. Мне, например, с течением времени начинает казаться, что духовник — это, в первоначальном смысле слова, такое очень монашеское что-то... Были насельники монастырей — у них были духовники-аввы, за которыми они следовали в духовном своём возрастании. А у людей светских, которые ходят в храм, это всё-таки не совсем духовничество, потому что мы знаем очень разные примеры. Чаще всего, конечно, это действительно ведение человека к Богу, но бывают какие-то не совсем полезные практики.

Архим. Александр (Глоба)

— Бывает, конечно, потому что мы должны помнить, что человек по своему устройству и существу несовершенен. И такое же бывает и среди священства, духовенства. Но вместе с тем, понимаете, это совсем не означает, что в Церкви нет благодати действия Духа Святого. Это первое. Во-вторых, сейчас, по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси, ведётся такая программа по повышению уровня знаний и квалификации среди духовенства среди разных епархий, то есть при Епархиальных собраниях, в митрополиях создаются курсы повышения квалификации духовенства для того, чтобы рассматривались различные вопросы: история, догматика, пастырское богословие, умение соприкасаться с паствой, чтобы не было конфликтов, чтобы понимать людей более глубоко и на современном уровне. Поэтому здесь работа эта ведётся и вопрос о духовничестве всегда остро стоял — и в Древней Руси, и в Средневековой Руси.

А. Пичугин

— В Средневековой Руси всё было проще, да и до революции всё было проще, у человека не было выбора: ты живёшь в таком-то районе города — у тебя вот этот приход, ты к нему официально приписан, ты разве что на какой-то праздник ходишь к другому священнику.

Архим. Александр (Глоба)

— Это на бумагах. Вот профессор Смирнов о духовнической практике описывает — очень много вопросов было в то время, и даже такие вопросы рассматриваются, которые в сегодняшнее время встречаются очень мало. Очень много грехов, которые рассматриваются, совершаемые в то время, ну даже волосы на голове шевелятся, когда читаешь о них. Я не буду о них говорить.

А. Пичугин

— Это да, мы знаем из семнадцатого века, которые, кстати, перекочевали с Запада, из латинской традиции — исповедальные сборники. Причём нам кажется, что это какое-то такое дремучее Средневековье наше, а они, если изучить саму практику, к нам перекочевали как раз из латинской традиции, где они сначала возникли, а потом уже, переписанные здесь на современные к шестнадцатому веку русские реалии, укоренились тут.

Архим. Александр (Глоба)

— Да, и поэтому нельзя сказать, что раньше было проще. Может быть, оно и было понятно более на бумаге — устройство духовнической помощи, если так можно сказать в старой Руси или в дореволюционной Руси. Но проблемы возникали и тогда, и очень сильные, и даже сильнее, чем сейчас. Потому что мы же видим, что случилось до революции, какой был упадок духовной мощи и силы среди православных христиан России, Руси. Поэтому здесь говорить о том, что раньше было лучше — тоже возникает много вопросов.

А. Пичугин

— Нет, а я не про раньше — лучше. Я говорю про то, что современному человеку как найти священника, которому он будет доверять, в том числе доверять на исповеди, и приходить к нему всегда. Может быть, не всегда на его службы, но вот именно к нему за разрешением своих, кстати говоря, что важно, именно духовных вопросов.

Архим. Александр (Глоба)

— Необходимо выбирать по следующим критериям: если священник говорит словами Священного Писания, если священник живёт и жизнь его является таким образом, что она открывается людям с духовной стороны.

А. Пичугин

— Но ведь люди не знают, как живёт священник, чаще всего они видят его в храме на службе.

Архим. Александр (Глоба)

— По большому счёту им и не надо знать, потому что им необходимо соприкасаться со священником именно с его духовной стороны, с духовно-практической стороны. Потому что, понятно, если люди будут лезть в его бытовую сторону, если люди будут лезть в его семью, если это семейный священник, то понятно, что там можно найти много несовершенства.

А. Пичугин

— Да, у священников тоже есть дети и жёны, священник тоже ходит за хлебом в магазин, за молоком.

Архим. Александр (Глоба)

— Вот вам тогда встречный вопрос: вас будет интересовать, как живёт хороший врач дома и как он излечивает очень трудные болезни?

А. Пичугин

— Нет, не будет. Точно так же, как не будет, думаю, кого-то интересовать, как живёт радиоведущий или телеведущий.

Архим. Александр (Глоба)

— Абсолютно верно. Поэтому священник — он как указательный столб: может быть сделан из плохого материала, но показывает правильную дорогу. Поэтому здесь мы должны выбирать главное: вот что ты хочешь от священника получить. Ты хочешь связать свою жизнь с ним и смотреть, какие портки он носит, что у него там, какие грешки личного плана, личного характера? Или же ты хочешь через этого священника получить дорогу в Царствие Небесное?

А. Пичугин

— Да, это важно. Вы очень важную сейчас тему затронули, что в бытовом смысле за пределами храма священники все люди, любой священник: монашествующий, не монашествующий. Но, как сказал кто-то в двадцатом веке, что «провод ржавый, но ток проводит».

Архим. Александр (Глоба)

— Да, есть такое.

А. Пичугин

— Это когда кто-то у кого-то спросил, что вот ну как же — священник-то там чем-то недостоин. «Ну да, может быть, наверное, да, судя по тому, что вы говорите, провод ржавый, но ток-то он проводит».

Архим. Александр (Глоба)

— Здесь с вами я абсолютно согласен. Есть священники, которые не разбираются в вопросах психологии. Есть священники, которые дают совершенно неправильные советы — есть такие, я в своей жизни тоже встречал, но ни в коем случае не осуждаю таких людей, наоборот, благодарю, что через них я пытался прийти к более совершенному, более высокому и более практически ценному, что нужно в моей жизни. Поэтому здесь критерий должен быть следующим: человек должен быть духовным, должен быть православным, не должен участвовать ни в каких политических движениях, не занимать ни чью сторону, должен быть образованным с точки зрения духовного воспитания. Здесь к такому человеку у меня возникает больше доверия, потому что он разберётся с моей проблемой и даст правильный совет. У меня однажды был такой случай, когда я пытался дать психологические рекомендации. И более старший священник упрекнул меня, что это дело психолога, хотя я имел уже высшее медицинское образование, у меня была медицинская психология. И меня это, можно сказать, немножечко задело. И мне пришлось закончить, получить высшее образование...

А. Пичугин

— Это был мой следующий вопрос: вы стали психологом, уже будучи священнослужителем, потому что вас тогда задел вот этот разговор?

Архим. Александр (Глоба)

— И врачом. Да, я действительно подумал: а почему я должен человека отправлять к психологу, к клиническому психологу, если я могу этот вопрос или какие-то действия в плане коррекции поведения человека — могу помочь такому человеку сам. И, во-первых, будет связь больше с таким человеком, у него будет доверия больше к Церкви. Я ни в коем случае не привязываю человека к себе, я привязываю человек к Церкви. Я всегда говорю, что неважно, в какой храм ты ходишь, не важно, в каком храме ты принимаешь Святые Тайны, но ты должен приходить в храм Божий, должен исповедоваться. Если у тебя есть понятие исповеди — такой вот большой исповеди, — а есть такой, может быть, повседневной исповеди, где наиболее сильные такие грехи, которые ты можешь доверить более такому опытному священнику, ты их можешь рассказать в одном месте, получить прощение и причаститься в одном месте. А если у тебя храм где-то рядом, где ты живёшь, или на даче, или в другом месте, в другом городе, то ты можешь пойти к тому священнику и рассказать, если ты не совершил более таких больших грехов, ты можешь рассказать уже на исповеди там и получить прощение, и причаститься в другом месте.

А. Пичугин

— Многие так и делают: многие ездят к священнику за тридевять земель, когда... но это, можно сказать, духовник, можно сказать, что просто близкий по духу священник, к которому человек приезжает именно на духовный разговор, в том числе и на исповедь, наверное. При этом у него рядом храм, куда он ходит, и какие-то священники, служащие в этом храме, к которым он тоже приходит, которых он знает, к которым просто тогда на повседневную исповедь приходит.

Архим. Александр (Глоба)

— Потому что есть так называемая малая исповедь — это когда приходит человек, хочет причаститься на праздник. Я спрашиваю грехи, которые были с последней исповеди — от момента последней исповеди до настоящего времени. Потому что я чётко убеждён и глубоко верю, что грехи человека, если он исповедался и причастился, то они попалены святым Причастием — Телом и Кровью Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа. А если человек думает, что он исповедался, и Господь не простил его грех, то где его вера?

А. Пичугин

— Если человек исповедал грех, но он понимает, что он к этому греху так или иначе вернётся?

Архим. Александр (Глоба)

— Здесь надо просить помощи Божией, молитвы священника, поддержки от святых угодников, от святого покровителя, имя которого ты носишь, от Ангела-Хранителя. Дело в том, что это похоже на заразную или инфекционную болезнь. Вот вылечился человек — может он её снова подхватить? Может. Иммунитета от каких-то вирусов...

А. Пичугин

— Или это ремиссия была.

Архим. Александр (Глоба)

— Ну или ремиссия, допустим, да. Здесь так же и в духовной жизни. Поэтому, если ты не споткнулся, не упал, то живи спокойно.

А. Пичугин

— Есть какие-то проблемы, с которыми люди приходят к священнику, и священник понимает, что они лежат не в духовной плоскости, а это именно работа для психолога? Вы — психолог, но далеко не все ваши собратья имеют психологическое образование. Соответственно, должны ли они в таком случае отправлять человека к действующему психологу?

Архим. Александр (Глоба)

— Вы знаете, есть такие состояния, есть такие даже грехи, которые требуют коррекции психолога. Если, допустим, я не могу по техническим возможностям уделить время человеку с психологическими проблемами, то, естественно, я его отправлю к человеку, который занимается этим профессионально и на высоком уровне. Если требуется лёгкая коррекция или средней степени, даже если коррекция, продолжающаяся длительное время, то я возьмусь за такого человека и буду его вести, чтобы такой человек не уходил из церковной ограды, а, наоборот, укреплялся в своей вере, в своей позиции православной. Поэтому здесь такой однозначный ответ: человеку надо помогать. И поможешь ли человеку ты или профессионал, который занимается этим вопросом, здесь уже конкуренции не возникает.

А. Пичугин

— Спасибо, благодарю вас за этот разговор. Я напомню, что в гостях у светлого радио сегодня был насельник Городницкого Свято-Георгиевского мужского монастыря, врач, клинический психолог, архимандрит Александр (Глоба). Я — Алексей Пичугин. Прощаемся, до новых встреч, спасибо и всего доброго!