В августе далекого 1868 года, живший в Иерусалиме немецкий пастор Фридрих Август Клейн отправился в поисках приключений в район Мертвого моря. Как-то трапезничая с бедуинами, он узнал, что в селении Дибон, стоящем на месте древнего города, хранится некий камень с непонятными письменами. Пастор поспешно отправился в указанное место. Его взору предстал массивный черный базальтовый монолит. Клейн не мог определить древность находки, ни, тем более прочесть надпись, он наскоро зарисовал общий вид камня и скопировал несколько строк надписи. После чего, приехав в Иерусалим стал хлопотать о выделении средств на приобретение камня.
Тем временем о стеле стало известно французскому археологу и дипломату Шарлю Клермон-Ганно и он отправил в Дибон двоих доверенных арабов. Те столкнулись с неожиданной проблемой. Собравшиеся вокруг стелы местные жители, отогнали посланцев. Пришлось ретироваться, поспешно сняв с камня гипсовую копию. Но даже этот поврежденный и нечеткий слепок, позволил французу установить, что немецкий пастор обнаружил чрезвычайно древнюю стелу, каким-то образом связанную с Библейской историей.
Увидев интерес европейцев к позабытому черному камню, арабы решили повыгоднее продать его. На совете старейшин было решено разбить его на несколько частей и продать по отдельности. Стелу разогрели на костре, а затем стали поливать холодной водой. В результате базальтовый камень раскололся на множество кусков. Эти обломки арабы отправили в Иерусалим и стали реализовывать через знакомых торговцев. В итоге большая часть осколков оказалась в руках француза Клермон-Ганно, 18 фрагментов досталась английскому офицеру и археологу-любителю Чарльзу Уоррену. Первооткрыватель камня пастор Фридрих Клейн, так и не смог приобрести ни кусочка. Некоторое время Французский Лувр и Английское археологическое общество спорили, в чьих руках должны сосредоточиться все осколки стелы. Победил французский музей, и древний памятник стал одним из его самых ценных экспонатов.
Французы приступили к кропотливой и сложной работе по восстановлению первоначального вида стелы. Делу помогли зарисовки пастора Клейна и гипсовый слепок, сделанный арабами. Через некоторое время стало ясно, что базальтовый камень – это воздвигнутая в начале IX века до нашей эры стела, воспевающая победы моавитского Царя Меши, о войне с которым идет речь в одной из глав IV Книги Царств. Легендарное царство Моав, упоминаемое до этого времени только на страницах Библии и отрицаемое официальной наукой, получило второе рождение. Кроме этого надпись на стеле подняла из небытия и другие древние города, упоминаемые в Библии.
Стела уникальна еще и тем, что на ней содержится доселе нигде, кроме Священного Писания не встречаемое, упоминание имени Бога Израиля - ЯХВЕ! Кроме того текст, расшифрованный французами, повествует о войне между Моавом и Израилем во времена моавитского царя по имени Меша и израильских царей Омри, Ахава и Иoрама. О тех же событиях повествует и Библия!
Текст стелы, иначе оценивает ход войны, сообщая больше о своих победах, чем о поражениях и даже от имени царя Меши горделиво заявляет: "Израиль погиб навсегда". Как это часто бывает, обе стороны восхваляют свои успехи. Тем не менее, через три тысячи лет после того, как произошли события, описанные в Библии, подобные находки доказывают что ее герои не были придуманы и события описанные в священных книгах действительно происходили.
Святитель Серафим (Соболев) и его родители
На село Городище, что неподалёку от Рязани, давно опустилась ночь. Все спали, и только в доме мещанина Бориса Матвеевича Соболева горел свет. Хозяин стоял на коленях перед иконами и горячо молился, то и дело поглядывая на плотно закрытую дверь в комнату жены. Там его супруга, Мария Николаевна, разрешалась от бремени. Роды проходили тяжело. Женщина в смертельной опасности, говорил врач, и убеждал Бориса Матвеевича дать согласие на операцию. В её результате ребёнок наверняка погибнет, зато мать останется жива. Мария Николаевна, собрав последние силы, со слезами умоляла мужа не соглашаться. Хозяин тяжело вздохнул. «Не нужно операции. Предадимся воле Божьей», — сказал он, и стал перед иконами на молитву. Близился рассвет. В сельской церкви ударили к ранней утренней службе. И вдруг в колокольном звоне Борис Матвеевич ясно различил громкий крик младенца! Он заглянул в комнату. Акушерка держала на руках маленький, плачущий комочек. Врач, утирая пот со лба, с улыбкой проговорил: «Поздравляю, папаша! Сынок у вас, здоровенький! И с супругой всё в порядке». Так 1 декабря 1881 года на свет появился будущий монах, архиепископ и святой — святитель Серафим (Соболев).
В крещении мальчика нарекли Николаем. Родители не могли наглядеться на сына. Мать, укачивая Коленьку, с улыбкой приговаривала: «Ах, какой серьёзный мухтар родился!» Так малыша впоследствии в семье и звали — Мухтаром. Мария Николаевна не догадывалась, что это шутливое, ласковое прозвище окажется пророческим. В переводе с арабского «мухтар» означает «избранник». Коля рос на радость отцу и матери. Он был послушным и кротким ребёнком, старался не причинять родителям неприятности и беспокойства. Шумным играм предпочитал тишину и уединение. Любимой книгой мальчика с самого детства стало Евангелие. Коля ещё не знал грамоты, но садился и открывал перед собою книгу, листал её, водил маленьким пальчиком по строкам Писания. Иногда просил мать или отца прочитать что-нибудь, и с большой серьёзностью слушал, проникаясь духом Божьего слова. А скоро Николай и сам выучился читать — родители определили сына в церковно-приходскую школу. Теперь уже Мария Николаевна просила Колю почитать ей вслух Библию или жития святых. Часы, которые они вдвоём с матерью проводили за чтением, владыка Серафим впоследствии называл одним из самых счастливых воспоминаний детства.
Когда мальчику исполнилось 6 лет, в семье случилось несчастье — Борис Матвеевич перенёс инсульт. Его парализовало, он не мог двигаться и частично потерял речь. Забота о сыне целиком легла на плечи матери. Мария Николаевна мечтала видеть сына священнослужителем. Это её желание полностью совпало с устремлениями самого Николая. По окончании школы он поступил в Рязанское духовное училище, а затем — в духовную семинарию. Именно там у Николая созрело твёрдое решение стать монахом. А Мария Николаевна тем временем подыскивала сыну невесту. Когда Николай приехал домой на каникулы, она познакомила его с кроткой и милой девушкой. Её звали Настя. Не желая огорчать мать, Николай отправился с Настей на прогулку. По дороге он честно рассказал девушке о своих планах. Когда они вернулись, Настя попеняла Марии Николаевне: «Зачем же вы сватаете сына, если он будет монахом!» Так мать Коли обо всём узнала. И хотя решение сына стало для неё неожиданностью, мать не стала его отговаривать. «Устраивай свою судьбу, как сам пожелаешь», — сказала она.
26 января 1908 года Николай принял монашеский постриг с именем Серафим. Со временем он станет духовным писателем и богословом, преподавателем и архиереем. Где бы ни проходило служение владыки — в Житомире, Калуге или Воронеже — он всегда старался сделать так, чтобы его любимая матушка была рядом. А когда её не стало, святитель Серафим часто вспоминал о ней в беседах с друзьями и близкими. И говорил, что за всё хорошее в своей жизни он должен благодарить свою добрую мать.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
«Тогда и сейчас»
Утром субботы сидим на кухне с женой, пьём чай и обсуждаем, в какую церковь пойти на вечернюю службу. Обычно мы ходим в наш Преображенский храм. Здесь мы венчались, здесь крестили дочку. Но иногда хочется и другую церковь посетить. В Успенской, например, прекрасный мужской хор. Когда они поют песнопение «Свете тихий», дух захватывает. Или съездить в центр, там в Никольском соборе многоголосное пение.
И проповедники везде разные, в Успенской церкви настоятель игумен Евстафий больше про покаяние говорит, а протоиерей Андрей из Никольского храма в основном о духовной радости. Храмов в городе много, выбирай для молитвы любой!
И тут я вспоминаю рассказы бабушки, как она в семидесятые годы прошлого века в храм ходила. Бабуля жила в деревне, а церковь в округе была одна. И бабушка вместе с другими прихожанами каждую субботу-воскресенье и по праздникам, в любую погоду ходила в храм пешком, а это 8 километров!
А сейчас у городских жителей какой большой выбор! Слава Богу! И дай нам Господь иметь такую же крепкую веру, какая была у наших бабушек. Нам есть на кого равняться! И ценить то, что имеем.
Все выпуски программы Утро в прозе
25 апреля. Об истории Муромской иконы Богородицы
Сегодня 25 апреля. Церковь чтит Муромскую икону Богородицы.
О её истории, — протоиерей Максим Горожанкин.