«Свобода и семейные обязанности». Семейный час с прот. Александром Никольским

прот. Александр Никольский

У нас в гостях был настоятель храма Трех святителей в Раменках, отец 10 детей протоиерей Александр Никольский.

Мы говорили о том, как сочетаются личная свобода и семейные обязанности, и как любовь помогает избежать эгоизма или ощущения обременяющей необходимости в бытовых сторонах семейной жизни.

Ведущие: Александр Ананьев, Алла Митрофанова

---

А.Ананьев: 

- Добрый вечер, дорогие друзья! 

Мы приветствуем вас за нашим семейным столом в семейной студии светлого радио, радио «Вера». 

Меня зовут Александр Ананьев, вместе со мной – ведущая радио «Вера» Алла Митрофанова. 

А.Митрофанова: 

- Добрый светлый вечер! 

А.Ананьев: 

- И мы сегодня пригласили, и он согласился ответить на наши вопросы, настоятеля храма Трёх Святителей в Раменках, и, что гораздо важнее для нас сейчас в контексте наших семейных бесед – отца десятерых детей, главу огромного счастливого семейства, протоиерея Александра Никольского.  

Добрый вечер, отец Александр! 

О.Александр: 

- Добрый вечер! Добрый вечер, радиослушатели! 

А.Ананьев: 

- Здравствуйте! 

Сегодня разговор у нас будет столь же простой, сколь и сложный. Я хочу, вместе с Аллой Сергеевной, выяснить – а где в семье живёт свобода? Что такое – свобода? Что мы называем свободой? 

Сначала очень хочется, конечно, насколько это будет возможно – хотя, само по себе, это уже тема для целого часа – определить, что такое свобода? 

Сразу же всплывает какой-то разговор в Пушкинском музее незнакомых мужчины и женщины:  

- Девушка, здравствуйте! Можно с Вами познакомиться? 

- Ах, оставьте, мужчина! Я не свободна, я – замужем! 

Что такое свобода? 

О.Александр: 

- Да, действительно, вопрос… такого… глобального звучания! 

Свобода… знаете… вот, скажите, пожалуйста, Бог – свободен? 

А.Митрофанова: 

- Ну, мне кажется, Он – вне этих определений. 

О.Александр: 

- Ну… тем не менее. 

А.Митрофанова: 

- Ну, конечно! 

О.Александр: 

- А Он имеет много вариантов каких-то своих действий? Он всегда действует однозначно, правильно и… 

А.Митрофанова: 

- Ну… по любви потому что… 

О.Александр: 

- Да… 

А.Ананьев: 

- По любви – да. Но я сразу вспоминаю ручей, текущий со склона горы. Ручей же – свободен течь? Налево, направо, вниз… но он течёт по единственно возможному руслу, которое обусловлено – камнями, там… низинами – он течёт по единственно возможному пути, правильно? 

О.Александр: 

- Ну, Вы знаете, он путь может менять – реальный ручей, и речки меняют путь, бывают так называемые «старицы» – но вот, всё-таки, мы… надо понимать, что такое свобода. 

У нас с вами понятие «свобода» – как свобода выбора. Я хочу это, или хочу – то. А у Бога, в каком-то смысле, нет этой свободы. Он всегда хочет – одно: правильное, в русле… если вот Ваш пример брать – в русле любви. 

А.Ананьев: 

- Об этом я и говорил: есть только один возможный путь… 

О.Александр: 

- Да, один. То есть, любовь – совершенная любовь – она свободу выбора… ну… практически, исключает. 

Так же вот, возьмите… у нас есть современное понятие свободы – земное, оно связано, в общем-то, с грехом. Вот, я хочу – и закурил, а хочу – не курю. Вот – свобода выбора. Но есть ли здесь свобода выбора для нормального человека, который хотя бы заботится о своём здоровье? Никакой свободы выбора нету. 

И вот, если бы мы были совершенны в любви, мы бы всегда выбирали одно, без всякой свободы. То есть, наиболее кратчайший путь к добру, высшей любви. 

А.Ананьев: 

- Прекрасное определение, прекрасное! Свобода – это кратчайший путь к любви. 

А.Митрофанова: 

- К добру. 

А.Ананьев: 

- При всей простоте, он столь же прост, как и сложен. 

По поводу «хотеть» сразу же вспоминаю фрагмент из любимого нами с Алечкой Евгения Гришковца, из спектакля… помнишь? 

А.Митрофанова: 

- Нет. 

А.Ананьев: 

- «Вот, часто говорят: «Хочу в туалет!», но в туалет хотеть – странно, особенно, если это туалет в поезде или в самолёте, в туалет может быть – надо, а хотеть туда – странно». 

Разговор о свободе хотелось бы начать с наших любимых детей. Не так давно, в студии светлого радио, была удивительная наша собеседница, кандидат медицинских наук, супруга протоиерея Вячеслава Перевезенцева, Дарья Архипова – прекрасный врач, и она поделилась своим наблюдением – это даже результаты исследования. 

Оказывается, дети, которые живут вне рамок жёстких правил, установленных родителями, начинают испытывать сильнейшее чувство тревоги и дискомфорта, которое может перерасти в форменный психоз. То есть, другими словами, детям нужны правила! 

Они, конечно, будут сопротивляться тому, что надо заправлять постель – им не хочется, они будут сопротивляться тому, что до восьми вечера надо делать уроки – им хочется заняться чем-то другим, но если убрать эти правила у них из жизни, они будут – как сухой листик на ветру – переживать, метаться и дело может кончиться плохо. Вы сталкивались с этим? 

О.Александр: 

- Да, даже практически. У меня есть знакомые, кстати говоря, даже православные, и вот они считают, что… вот, маленький ребёнок – 4 года, 5 лет – совсем маленький, у него спрашивают: «Ты хочешь туда, или хочешь сюда?» – они всегда у него это спрашивают. Не то, что, когда действительно бывает выбор: «Ты хочешь на качелях, или – на каруселях?» – ну, тут понятно, что можно спросить ребёнка, а здесь как-то вот – всё время такое стоит… такой вот вопрос жизни: «Ты куда хочешь?» И вот, некоторые из них уже мне сказали – дети подросли, им уже… там… 12 лет, 11… ну, в общем, уже подростковый возраст приближается – они говорят: «Что мы сделали! ... 

А.Митрофанова: 

- В каком смысле? 

О.Александр: 

- … Мы сделали себе ужасную вещь!»  Ребёнок, когда ему говорят: «Ну, вот, надо сделать то-то…» – ну, очевидное что-то, для семьи, то есть, тут выбора особого нету, а ребёнок говорит: «А я не хочу!»  

«Не хочу… – ну, я утрирую немножко, – не хочу есть нормальную пищу, не хочу то, не хочу – сё», – самые очевидные и необходимые вещи для него – он не хочет. Потому, что он не привык делать то, что – нужно, то, что –должно. Он привык слушать своего текущего помысла – его так воспитали родители. 

А мы с вами – люди грешные, и дети наши – тоже не исключение. И поэтому, он привык быть своевольным, а наше своеволие, в силу нашей греховной природы, оно, естественно, связано с грешными мыслями и действиями. 

А.Митрофанова: 

- Вы знаете, отец Александр, это – очень тонкое и очень глубокое замечание, и, вместе с тем, то, что я знаю уже по своему опыту, разговаривая уже со многими людьми, столкнувшимися с такой проблемой. 

Будучи уже во взрослом, сознательном возрасте, они замечают за собой, что не слышат себя. Они чётко знают, что «надо» делать. Надо – пойти на работу, надо – сходить в магазин, надо – убраться в квартире, надо – то, надо – сё… надо проверить уроки с ребёнком… и вот это огромное количество «надо» составляет их жизнь. И это, действительно, тот самый каркас, который, наверное, её держит.  

Но, в этом смысле… знаете, как… вот, бывает, что человек, даже на пороге отчаяния оказывается потому, что он радости от жизни не получает, и не слышит себя. И когда ему задают вопрос: «А чего хочешь ты?» – он впадает в ступор, он – не знает. 

Я это вижу, кстати, и по своим студентам. Ко мне приходят каждый год дети 16-17 лет, и когда я начинаю с ними разговаривать о том, «чего вы хотите от жизни», они тоже оказываются в этом ступоре. Потому, что они знают, что «надо», но они не знают, чего они хотят. 

А.Ананьев: 

- Очень хорошее замечание! Не воспитаем ли мы детей, лишённых слова «хочу»? 

А.Митрофанова: 

- Не слышащих себя, понимаете? Вот, где здесь… я не знаю, где здесь найти эту грань, где баланс? 

О.Александр: 

- Вы знаете, дело в том, что «надо» может быть разное. «Надо» - оно должно быть, если хотите, у взрослого человека – одухотворённое. Это может быть только в одном случае: если мы, когда мы делаем «надо», мы знаем – зачем это надо. 

А зачем это может быть?  Для того, чтобы – любить. 

То есть, вот, мы с вами уже говорили о свободе любви – вот, мы делаем это «надо» для того, чтобы реализовать свою любовь. 

И поэтому, если будет просто «надо», механическое, внешнее… 

А.Ананьев: 

- Бездушное. 

О.Александр: 

- … бездушное, такое… что называется – «быт заел» – кончится этим.  

То есть, человек – действительно, он будет пустой. А вот если…  

Но, с другой стороны, если ты делаешь «надо», опираясь, например, на свою совесть… вот, тебе совесть говорит: «Надо» – совесть говорит, и ты выполняешь долг по велению своей совести, вот в этом случае ты будешь всегда наполняться. 

А.Митрофанова: 

- Парадоксальную сейчас, наверное, вещь скажу, если не преступную. Вот, в моей жизни так получилось, что у меня нет слова «надо». У меня есть слово «хочу» или «не хочу». 

Когда мне было 16 лет, я общалась, довольно продолжительное время, с очень умным, а, на мой взгляд, и мудрым человеком, который объяснил мне тогда вот эту разницу.  

Он говорит: «Понимаешь, любое «надо» можно разложить на «хочу» или «не хочу». Вот, что значит «надо идти в школу», или «надо идти на работу», или «надо поступать в институт»? Что за этим, в конечном счёте, стоит?  

В конечном счёте, за этим стоит твоё желание реализоваться? Твоё желание что-то сделать в жизни». 

Что значит «мне надо приготовить ужин для мужа»? Да никакого «надо» для меня сейчас не существует! Я хочу, чтобы он был счастлив, чтобы он порадовался, чтобы ему было хорошо, чтобы он сказал: «Какой прекрасный стол!» – я так этого хочу, что я… для меня этого «надо» не существует! Я делаю это – с радостью! 

И вот, каждый свой шаг, если я так анализирую, я понимаю, что… ну… в принципе, может быть, я действительно – счастливый человек? У меня… там… все мои работы, все виды моей деятельности – они мне доставляют радость. И я это делаю не потому, что «надо», а потому, что – «хочу». 

О.Александр: 

- Ну, Вы, действительно, счастливый человек. Но бывают ситуации, когда ты чувствуешь, что это надо, но – не хочется. 

А.Митрофанова: 

- Например? 

О.Александр: 

- Ну, например, вставать в атаку. Впереди лежит уже 2 роты. Всё завалено трупами, и ты понимаешь, что ты – ляжешь, скорее всего, там же… 

А.Митрофанова: 

- Это страшный пример. 

О.Александр: 

- Вот… и ты… тебе не хочется совсем умирать – вряд ли какой-нибудь человек с радостью умрёт так вот… ну… обычный, по крайней мере, человек, обычный солдат, скажем так – но он знает, что это «надо» – для защиты Родины, для защиты близких – но ему не хочется вот конкретно это делать. Это я крайний пример привёл, чтобы было понятнее… 

А.Митрофанова: 

- Да, но очень убедительный пример… 

О.Александр: 

- Да. А на самом деле, это может быть и в жизни.  

Вот, например, женщина встаёт – она себя плохо чувствует, у неё грипп, у неё много детей. Они должна их проводить в школу, она должна сделать то, должна сделать – сё. У неё температура – 38.8, её хочется полежать, но нет возможности. И не хочется это делать – вот, чисто по эмоциональному состоянию своему, и она себя плохо чувствует, хочется взять и полежать. 

А она говорит, что «это мне надо», и, преодолевая своё вот это нежелание – вообще, двигаться даже просто – она начинает, там, собирать детей в школу, ещё что-то делать – вот, это Ваш вариант, супруги. 

Ну, и можно ещё и какие-то другие вещи придумать.  

Конечно… понимаете, есть разный источник «хочу». Есть источник «хочу» ( или «надо», то же самое ) – есть источник этого, как раз, любовь. Вот, эта женщина, которая преодолевает себя в грипповом состоянии, она, с одной стороны, не хочет это делать, в силу своего плохого самочувствия, а с другой стороны, она – очень хочет это делать, потому, что она любит своих детей. Понимаете? 

А.Митрофанова: 

- Ну, в том-то и дело! Да! 

О.Александр: 

- И вот, разобраться в наших желаниях бывает очень непросто. То есть, может быть источником «хочу» эгоизм, а может быть источником «хочу» - любовь. 

В идеале, конечно, если человек… вот, прямо вот… ну… святой человек, и у него любовь – это основной закон его жизни, тогда у него будет – да, у него будет всё время – что он хочет, то он и делает. А делает он то, что он любит, а любит он – Бога и людей. Тогда это, действительно, будет, в идеале. Но… 

А.Митрофанова:   

- Ну, вот, в этом смысле, как раз: «Люби Бога, и делай, что хочешь»? 

О.Александр: 

- Да, «люби Бога, и делай, что хочешь». Но, поскольку мы с вами не такие идеальные люди, к сожалению, в основном, то нас иногда наши эмоции перехлёстывают до «не могу» и до «не хочу», а мы должны их преодолевать, и делать то, что «надо». Опираясь, опять же, вот на это «хочу», которое апеллирует к любви и к совести, а преодолевая «хочу» или «не хочу», которое основывается на грехе. 

А.Митрофанова: 

- Опять же, к вопросу о том, как слышать себя? 

О.Александр: 

- Ну, я думаю, самый лучший способ услышать себя – помолиться. Вот, в этом случае ты разберёшься, чего ты хочешь. Хочешь греха или любви? 

А.Ананьев: 

- И это поможет увидеть кратчайший путь к любви.  

Кстати… поправьте меня, если я неправ. Мне кажется, что… вот это вот определение святости человека – способность увидеть кратчайший путь к любви – имеет право на существование. 

О.Александр: 

- Конечно! А зачем мы к старцам ходим? 

А.Ананьев: 

- Они знают дорогу? 

О.Александр: 

- Да! 

«СЕМЕЙНЫЙ ЧАС» НА РАДИО «ВЕРА» 

А.Ананьев: 

- Вы слушаете светлое радио – радио «Вера».  

В эфире – «Семейный час», 

В студии ведущая Алла Митрофанова… Добрый вечер! 

А.Митрофанова: 

- Ещё раз – добрый вечер! 

А.Ананьев: 

- Да, и о свободе для нас грешных и для наших чудесных детей мы говорим с настоятелем храма Трёх Святителей в Раменках, отцом десятерых детей, протоиереем Александром Никольским. 

Возвращаясь к нашим детям. Их надо воспитывать. Их надо учить. Им надо, в силу наших скромных возможностей, показывать направление к любви наиболее кратчайшей дорогой, если мы, конечно, сами её видим. 

Соответственно, им надо выстраивать вот те рамки правил, которые будут их воспитывать. Это – наша задача, как родителей. 

Как устанавливать правила своим детям, чтобы они были естественны, разумны, мудры и, действительно, работали на воспитание, а не на ограничение детей? 

О.Александр: 

Ну, знаете… надо воспитывать в детях добродетели. 

А.Ананьев: 

- Прям – по пунктам, по известному списку… 

О.Александр: 

- Ну… в общем-то, да… по пунктам прямо… Ну, естественно, не то, что я одну добродетель воспитываю, потом – воспитал, потом – вторую начал… так не получится. Потому, что душа человека – она едина. 

То есть, мы сразу воспитываем те добродетели, которые на данный момент у нас… так сказать… и отвращать их от греха.  

Вот, лень – это грех? 

А.Ананьев: 

- Безусловно. 

О.Александр: 

- Безусловно. Значит, надо мешать ребёнку лениться. 

А.Митрофанова: 

- Тормошить его всё время! 

А.Ананьев: 

- Прекрасный пример, отец Александр!  

Давайте, предположим, что… вот, просто на конкретных ситуациях становится очевиднее любой Ваш совет. 

Ребёнку – 6-7 лет, допустим. У него есть свой уголок, у него есть свой столик, в столике – ящики, и там всегда вокруг… такой… бардак. Конечно, мне, как родителю, проще прийти и самому всё убрать – разложить карандаши в эту коробочку, это – сюда… но мне-то хочется, чтобы он сам понимал ценность того, как здорово иметь порядок на столе. 

Каким образом можно мотивировать ребёнка вот на данном, конкретном, несколько притянутом за уши, примере, и действовать в рамках вот этих правил? Как установить ему это правило? 

О.Александр: 

- Вы знаете, проще самому убраться, когда ребёнок один. Когда их десять – становится уже не проще убираться! 

А.Ананьев: 

- Вот-вот-вот! Поэтому я и спрашиваю – Вас. 

О.Александр: 

- Вот… поэтому, это становится просто невозможным практически… 

А.Ананьев: 

- Пока ты убираешься в одном месте, второе уже ожидает… 

О.Александр: 

- Вот… и всё равно даже не хватит… и в этом даже случае. 

А потом, вы знаете, некоторые… ну, это, в основном, мамочек касается, которые дома чаще с детьми сидят, они мне говорят: «Да мне проще самой посуду помыть, чем потом это перемывать!» – потому, что, всё равно, если ребёнок маленький, будет недостаточно чисто, там… и так далее. Ну, или какие-то такие ещё другие вещи. 

А.Ананьев: 

- Как известно, лучший менеджер – это менеджер, обладающий талантом делегировать полномочия. 

О.Александр: 

- Да. И поэтому, надо, всё-таки, на это идти. Потом, зависит ещё – как мотивировать ребёнка – от возраста ребёнка.  

Но, вообще, должны существовать в семье, как мне кажется, определённые правила по… ну, предположим… в том числе, там, по уборке территории. 

А.Ананьев: 

- У вас есть такие правила? 

О.Александр: 

- Да, у нас на холодильнике они расписаны… 

А.Ананьев: 

- Серьёзно? Прям вот… 

А.Митрофанова: 

-  С графиком дежурства? 

О.Александр: 

- Да, вот… понедельник, вторник, среда… график дежурств по кухне… 

А.Ананьев: 

- Я Вас прошу, отец Александр, вот… прям… попробуйте воспроизвести их максимально точно. Я думаю, что очень многим слушателям это очень важно услышать. Это очень важно услышать мне. 

О.Александр: 

- Ну, вот… примерно так. У нас за обедом убирается один, за ужином – другой, и так, примерно, на всю неделю всё расписано. 

А.Ананьев: 

- Там график какой-то? 

О.Александр: 

- Прям график, да… прямо имена прописаны. Понедельник, вторник, среда… завтрак, обед, ужин – и прописаны имена. Притом, два варианта: на каникулах, когда они утром – дома ( тогда там ещё одно имя вставлено, третье – за завтраком ), и когда они вот в обычные, будние дни ( тогда, значит, они – только обед и ужин ) – всё прописано. То есть, там не надо ни с кем спорить, не надо ни на кого говорить, что «а кто… там… у нас сейчас уберётся?» Подходишь к холодильнику и смотришь, кто уберётся. Я даже сам иногда не помню и смотрю там. 

Потом там написано, кто убирает большую комнату, кто убирает ванную, кто убирает туалет, кто моет, кто выносит мусор, ну, и так далее – там всё чётко прописано. 

А.Митрофанова: 

- А бунта на корабле не бывает? Потому, что – «не хочу!», «надоело»… 

О.Александр: 

- А… я бы тогда… 

А.Ананьев: 

- … или потому, что «я посчитал – за последние два месяца я убрался 5 раз, а вот…» 

О.Александр: 

- Нет-нет, а у нас там всё по справедливости… там же всё написано. Там же… это было, знаете, утверждение этого графика – понадобилось… ну… не знаю… достаточно большого количества времени. 

А.Ананьев: 

- Фантастика! А кто составляет его? Коллегиально? 

О.Александр: 

- Коллегиально, естественно… все же, кто… тут уже… у меня есть уже… там… какая-то часть – студентов, кто-то у меня уже работает – старшая дочка уже классный руководитель, кто-то там ещё… все маленькие… поэтому, надо же учитывать и возможности человека – нельзя семилетнему дать столько же, сколько 17-летнему! Поэтому, всё это учитывается, и это всё, обычно в сентябре – поскольку, новый год учебный, что-то меняется, какие-то, там… другие дела у детей бывают, и мы составляем где-то август-сентябрь этот график на текущий год. Ну, летом, там… попроще, там побольше свободного времени. 

Поэтому… а как? И тогда уже не надо спорить! Конечно, бывает, всё равно: «А вот почему… а он там пропустил… а почему и я тоже не могу пропустить?» Ну… я говорю: «А кто будет? Мама будет вместо тебя?» 

А.Ананьев: 

Вот какой вопрос у меня к Вам. Вот, в рамках вот этих правил, висящих на холодильнике, Ваши чудесные дети делают же это – по любви? 

О.Александр: 

- Ну, по-разному. Иногда они, сжав зубы, это делают – им не хочется делать. 

А.Митрофанова: 

- Ну, а вот этот аргумент, что: «Ну, а кто будет – мама будет делать это за тебя?»  Тут – всё, тут – лампочка загорается в голове: «Конечно же, нет! Пусть мама отдыхает, лучше я…»? Это же – про любовь! 

О.Александр: 

- Ну… в общем… да, да, конечно! 

А.Ананьев: 

- Это – очень важный аспект, потому, что… вот… я понимаю, что их никто не заставляет силой – это, как Вы говорите, правила просто, которые висят на холодильнике… 

О.Александр: 

- Нет, ну… я, конечно, контролирую это… 

А.Ананьев: 

- Контролируете… Я просто пытаюсь представить… 

О.Александр: 

- … потому, что самое основное, из-за чего этот график может не выполниться – что человек просто забыл. 

А.Ананьев: 

- А… понятно… 

О.Александр: 

- И тут, конечно, это – самая большая проблема. Именно потому, что я не всегда дома бываю. Но когда вот он лёг спать, я бужу и говорю: «Вынеси мусор». 

А.Ананьев: 

- Серьёзно? Даже так? 

О.Александр: 

- Да: «Но ты же не вынес мусор. Поэтому ты сейчас… там… в 12 часов вечера», – я поздно приезжаю домой. Понятно, что это не 7-летний ребёнок, а подросток, там… Но – ты не вынес мусор, а кто будет выносить? Давай, выноси своё! Это – ответственность. 

А.Митрофанова: 

- Отец Александр, а – пожалеть ребёнка, что он спит? 

О.Александр: 

- А, Вы знаете, если ребёнка сильно жалеть, то мы его погубим. 

А.Ананьев: 

- Я запишу это – прям вот, буквами на бумаге. Потому, что это очень важно. Поясните, пожалуйста. 

О.Александр: 

- То есть, как раз, воспитание у ребёнка ответственности, воспитанию в ребёнке трудолюбия, воспитание в ребёнке других добродетелей – оно без «заставления» ребёнка не бывает. Не смотря на то, что это ребёнок. 

А.Митрофанова: 

- Есть очень хороший пример другой мотивации, к которому лично я не знаю, как относиться. Саша, расскажи, пожалуйста, что было в той американской семье, в которой ты жил, когда учился в школе. 

А.Ананьев: 

- Да, именно об этом я тоже думаю – вот, какова мотивация у детей в семье отца Александра, кроме вот этого вот… графика. 

Я провёл год в Соединённых Штатах. Мне было 17 лет, и я изнутри посмотрел на то, как устроена жизнь, в частности, в семье – я жил там в семье. 

Каждому ребёнку полагается еженедельная какая-то денежка на карманные расходы. Но, дабы воспитать в детях какое-то трудолюбие, и поддержать вот этот американский дух… как это называется… «страны возможностей», что ты можешь сделать всё, достаточно поднять попу с дивана и заняться чем-нибудь, они платят детям. И, если у Вас на холодильнике висит расписание, – кто моет посуду, кто выбрасывает мусор, кто убирается в ванной – там висит прейскурант. И я сейчас, действительно, говорю буквально. 

Помыл машину из шланга с мылом перед домом – 15 долларов, помыл посуду после ужина ( смыл с неё еду, положил в посудомоечную машину, а, по окончании, достал и разложил в шкаф ) – 5 долларов, вынес мусор – 3 доллара. И тогда мне казалось это прекрасным! Я стриг газоны за 20 долларов раз в неделю и был счастлив – у меня были деньги!  

Не могу сказать, что я это делал по любви – я это делал за деньги, и я не буду этого скрывать. Мне нужны были деньги, как и любому подростку. 

Насколько уместно в данной ситуации мотивировать детей деньгами? У меня нет однозначного ответа. С одной стороны, надо воспитывать в детях правильное отношение к деньгам и собственному труду, с другой стороны, отношения родителей и детей приобретают какие-то вульгарные, товарно-рыночные отношения. 

А.Митрофанова: 

- Монетизируются. 

А.Ананьев: 

- И есть ли место любви там, где есть деньги? 

О.Александр: 

- Ну, любовь может быть везде. И деньги здесь тоже не являются причиной, чтобы у нас не было любви. 

Но дело в том, что… я против, конечно, такого способа мотивирования ребёнка. Потому, что здесь, действительно, нивелируется любовь. 

А если вдруг семья обанкротится, денег не будет – что тогда будет? 

А.Ананьев: 

- Хороший вопрос! 

О.Александр: 

- На самом деле, это и в Америке бывает, и со всеми бывает. Люди заболели, люди… кризис, и их уволили, там… или ещё что-то, и тогда – что? Как тогда семья будет функционировать, если там… только на еду будет хватать, что называется? Ни о каких уже карманных расходах не будет идти речи. Ну, это… такой… чисто утилитарный ответ. 

А практически – всё-таки, ребёнок должен… он должен понять, что он работает на семью, что он не должен быть иждивенцем. Но для ребёнка надо, как мне кажется… цель нашего воспитания – что он должен понимать, что он, работая на семью, он, таким образом, реализует свою любовь. 

Если я на исповеди спрашиваю… ну… детей соответствующего возраста: «Ты маму любишь?» – естественно, ребёнок что говорит нормальный: «Люблю». Я говорю: «А как ты её любишь?» 

А.Ананьев: 

- Это – какие действия ты предпринимаешь? 

О.Александр: 

- Да. «Ты посуду ей моешь?» Ну, а некоторые дети начинают… так… хлопать глазами. Ну, я говорю: «А как? Ты просто говоришь, что ты её любишь –и всё? А она же тебя любит – она о тебе заботится, а почему ты о ней не заботишься? То есть, значит, она тебя любит, заботится о тебе, а ты в ответ, уже будучи достаточно сейчас большим, уже не 5-летним, а… там… 8-летним… а ты-то о ней – никак не заботишься. Значит, ты её не любишь?» – понимаете?  

Поэтому, надо понять, что это должен ребёнок уже понимать, что он… ну, нормальный ребёнок… вообще, потребность у людей – особенно у детей – чтобы их любили… чтобы они были любимы, и они – любили. Так вот, надо потребность, врождённую, вложенную в человека Богом, не затаптывать – даже, может быть, таким способом – товарно-денежных отношений, а развивать, наоборот. 

Хотя, это непросто. Потому, что человек – грешник, и мы грешники – родители, и дети наши, так скажем, тоже не праведники, к сожалению. Но тогда, как раз, вот это и надо развивать. И должны быть не товарно-денежные отношения, а отношения любви внутри семьи. Поэтому… 

Ну, конечно, с другой стороны, если ребёнок… ну, взрослый, как правило, там… подросток 16-17 лет ничего не хочет, а потом подходит и говорит: «Папа, дай денег – я пошёл с товарищами!», можно ему сказать: «Слушай, ты ничего не хочешь, и я – ничего не хочу!» – и подождать, пока у него потом пройдёт аналитический… так сказать… 

А.Ананьев: 

- И, очевидно, это – тот кнут в системе «кнута и пряника», о котором я очень хочу поговорить ровно через минуту. 

«СЕМЕЙНЫЙ ЧАС» НА РАДИО «ВЕРА» 

А.Ананьев: 

- Вы слушаете светлое радио – радио «Вера», в студии – Алла Митрофанова… 

А.Митрофанова: 

- … Александр Ананьев. 

А.Ананьев: 

- И сегодня мы, с нашим гостем, настоятелем храма Трёх Святителей в Раменках, отцом десятерых детей, владельцем холодильника, на котором висят правила, согласно которым определено, кто должен мыть посуду сегодня вечером… 

А.Митрофанова: 

- Все десять детей! 

А.Ананьев: 

- … я в восторге от этого ноу-хау! Я даже не знал, что так… 

А.Митрофанова: 

- … что можно было, да? 

А.Ананьев: 

- «А что – так можно было, да?»…  да… протоиереем Александром Никольским. Добрый вечер, отец Александр! 

О.Александр: 

- Добрый вечер, ещё раз! 

А.Ананьев: 

- Прекрасный разговор складывается о категории свободы в отдельно существующей семье, и мы с вами подошли к очень интересному моменту.  

Если есть правила, есть и те, кто следует правилам, и есть – отступники от этих правил, те, кто нарушает установленный свыше закон. Закон ведь устанавливаете Вы в доме? 

О.Александр: 

- Ну… конечно, я всегда советуюсь с матушкой своей… 

А.Ананьев: 

- Ну, безусловно, конечно…  

О.Александр: 

- … с супругой. Потому, что я стараюсь всегда принимать коллегиально решение, по возможности. Но, конечно… как бы… последнее слово – за мною. 

А.Ананьев: 

- Безусловно! 

О.Александр: 

- Она мне всегда говорит: «Ну, раз ты решил – пожалуйста!» 

А.Ананьев: 

- Кстати, прежде, чем я задам вопрос…  А бывает так, что вы с матушкой в чём-то не согласны? 

О.Александр: 

- Конечно, бывает. 

А.Ананьев: 

- В чём, к примеру? 

О.Александр: 

- Ну… вот… вчера мы не пришли к единому выводу – будем мы красить вагонку, или по-другому поступим. Она мне сказала: «Ну, ты делаешь ремонт – ты и делай», – когда поняла, что я… у меня там просто, как всегда – денежные средства, что нам не хватит, если по другому пути пойти. Покупать крашеную вагонку – намного дороже, в два раза, поэтому она и говорит: «Ну, ладно, ладно…» 

А.Митрофанова: 

- Она – уступает. Она говорит: «Как Вы решите…» 

О.Александр: 

- Ну… в таких вопросах уступает. Но, конечно, в каких-то вопросах она может мне и не уступить. Вот. Но мы, всё-таки, стараемся находить компромисс друг с другом. Но она как-то старается, чтобы последнее слово оставалось за мной, по возможности, насколько ей позволяет её… так сказать… степень святости. 

Детей она, конечно, тоже ко мне всегда отправляет – на суд. И я лежу на диване – и сужу, там… знаете, так… патриархально. Ну, в общем, у неё один такой… дежурный ответ: «Сходите, спросите у папы!» Ну, вот, они приходят к папе, начинает докладывать один, – какой-нибудь конфликт – потом другой, и вот, мы начинаем решать… 

А.Ананьев: 

- Третейский судья… 

О.Александр: 

- Да. 

А.Ананьев: 

- Очень хорошо, что Вы заговорили о суде, и о судейской мантии главы семьи. Если ребёнок нарушает закон, его ведь надо наказать? 

О.Александр: 

- Да. 

А.Ананьев: 

- Каким образом Вы формируете систему «кнута и пряника»? 

О.Александр: 

- Ну, у нас такое есть правило, как в армии: наряд вне очереди. Если человек, допустим, ругнулся ( сказал «блин», там… или что-то… ну, у нас, слава Богу, более крепкими словами не ругаются в семье ) – человек идёт убираться на кухню, вне своей очереди. Это вот… такое у нас правило есть. У нас оно хорошо действует, у нас, практически, не бывает «блинов» – не печём их…  словесных, я имею в виду. 

А потом – разговор.  Это, конечно… вообще, конечно, вот как раз то, что Вы говорили – это деньги. Но со словом работать, конечно, намного тяжелее. Намного тяжелее – на 2-3 порядка. Но это зато даёт более эффективный результат. 

Когда ты начинаешь с ребёнком говорить… ну, с подростком, естественно… там, 12-13 лет… ну, минут 40, час, два часа – столько, сколько нужно – один, два, три раза, и этим я занимаюсь, и матушка моя занимается – это, особенно у подростков, которые иногда… ну… просто ничего не хотят слушать. И их даже не накажешь! Потому, что наказание какое-то такое… в этой ситуации – оно подростка, наоборот, провоцирует на ещё больший взрыв и революци… 

А.Митрофанова: 

- Ну, конечно – чувство протеста. 

О.Александр: 

- Чувство протеста, да. Вот. А с ним поговорить – кратенько, минут на 40 – это… 

А.Митрофанова: 

- Для начала! 

О.Александр: 

- … для начала, да – так, размяться –вот это очень здорово действует. Очень здорово действует. Ну… как говорить, конечно, с другой стороны. 

Но вот, у меня матушка умудрялась таким образом таких… купировать такие вещи не очень хорошие в семье… с подростками, что по-другому – ну, никак. Она просто пришла к этому чисто таким… практическим путём. Она пыталась наказывать, ещё… так… так… а потом поняла, что вот надо – посадить и говорить: «Ну, вот, Макарушка, давай с тобой поговорим…» – и всё, и Макарушка, даже уже и без всякого разговора, становился хорошим мальчиком – в свои… там… 14-15 лет. 

А.Ананьев: 

- Это магически действует на детей! Помнишь сцену из недавно посмотренного фильма? «Дети, нам надо с вами поговорить!» – «Что мы сделали не так?» – «Всё хорошо. Нам просто надо с вами поговорить». 

А.Митрофанова: 

- Но там… 

А.Ананьев: 

- Другая история была, да. 

А.Митрофанова6 

- Картина о семье, где… совершенно другие отношения. 

А.Ананьев: 

- Да, мы вернёмся к этой картине… 

В отношении детей – понятно. Там – должны быть «кнуты». А какие «пряники»? Как вы мотивируете, кроме того, что это, действительно, сохранение любви в семье? Есть ли какие-то бонусы, премии, может быть, специальные подарки для тех, кто… или это излишне? 

О.Александр: 

- Вы знаете, нет. У нас таких бонусов, премий – нету. Ну, то есть, конечно, когда там именины – всё понятно, там… подарки, бонусы и всё такое… но вот такие вот «за хорошее поведение»... у нас просто – хорошее отношение. 

А.Ананьев: 

- Лучший подарок! 

О.Александр: 

- Лучший подарок, да. 

А.Ананьев: 

- Любопытно! Последний вопрос… даже не знаю, задавать его или нет… но задам, раз уж он у меня записан. 

Сформулирован он в четырёх словах: кстати, бить детей – нехорошо? 

О.Александр: 

- По ситуации. 

А.Ананьев: 

- Даже так? 

О.Александр: 

- Конечно. 

А.Ананьево: 

- Расскажите. 

О.Алексанрдр: 

- Ну… вы знаете… это, конечно, уже не взрослых детей, это – совсем маленьких детей, когда… Ну, это определённый, я бы сказал, срыв процесса воспитательного, но вот – он, всё-таки, сорвался. То есть, ребёнок тебя совсем не слушает. Если его оставить вот так – в непослушании, это будет хуже, чем…  

Знаете, у меня в детстве была собака, и сейчас есть собака… если ты взрослой собаке, овчарке разрешил себя укусить – дальше её либо усыплять, либо отдавать в хорошие руки, которые её смогут воспитать. Потому, что иначе она начнёт тебя… ну, как… она – глава стада, она начнёт тебя смирять всё время, чтобы ты её боялся. Вот. Но это – когда собака. 

А ребёнок, если его вот так – оставить в непослушании, и дать развиться греху, это значит – разрешить ему идти в ад. Это будет – высшая степень нелюбви. 

Поэтому… всё-таки, послушание – понятно, что оно должно быть адекватно, для своего возраста, нельзя требовать от ребёнка в 5 лет то, что можно требовать в 7 лет, ну и так далее… но когда уже, действительно, бывает у детей – они идут вразнос… не хотят вот… по-своему хотят – вот здесь, конечно, можно и какую-то физическую меру воздействия оказать. 

А.Митрофанова: 

- Я не помню, чтобы ко мне такие меры когда-либо применяли. 

О.Александр: 

- Ко мне, в детстве, применила старшая сестра 2 раза. 

А.Митрофанова: 

- Подействовало? 

О.Александр: 

- Подействовало. 

А.Митрофанова: 

- Но… а это – оправдано было, Вы считаете? 

О.Александр: 

- Вы знаете… хирургия – это оправдано? Вот, отрезать ногу, где гангрена – это оправдано? 

А.Митрофанова: 

- Понимаю, да. 

О.Александр: 

- То есть, это больно и нехорошо, человек – инвалид, но если это не сделать – человек умрёт. 

Вот, и здесь – это такая хирургия, которая, с одной стороны, не оправдана, а, с другой стороны… а если другого выхода нету? Оставить всё, как есть? Понимаете? 

Потому, что тут ты чуть-чуть… знаете, вот даже если взять ту же самую хирургию, в самом начале ты – щёлкнул немножко… там… четверть пальчика, и человек, фактически, не инвалид – он даже спортом может заниматься. Ну, там у него чуть-чуть есть, но потом мясо наросло. Или ты оставил до того момента, когда тебе надо ногу полностью удалять, пожалев. Поэтому, лучше в самом начале чуть-чуть что-то… так вот… применить. 

Там… видите… наказание не всегда должно быть физическое – человека можно лишить ( ребёнка, я имею в виду ) того, что он любит. 

Вот, ребёнок что-то любит. У меня, например, Василиса – у неё очень… такой… характер… она очень характерная девушка – она любила… с детства она ходила в Школу Олимпийского Резерва, бесплатную… значит… на лошадях каталась… ну… в смысле – её там учили, потом так она всю жизнь на них и каталась: везде, где она находилась, она находила лошадь и возможность бесплатно покататься. 

И вот, когда она была маленькая, было совершенно бесполезно её лупить. Но я её стал не пускать на лошадях. Она мне сказала: «Да, папа, ты нашёл моё слабое место!» 

А.Ананьев: 

- В нашей беседе мы… вот… если представить себе пирамиду, похожую на пирамиду ценностей Маслоу – от простого воспитания детей переходим к гораздо более сложному воспитанию себя и воспитанию друг друга в семье. 

В отношении нас, жизни в семье, свобода становится ещё более сложным определением, чем свобода в отношении детей. И я сейчас говорю не про кольцо на безымянном пальце и «мужчина, я не свободна». 

Я, в разговоре со своим коллегой, столкнулся с очень созвучным пониманием разницы между буднями и выходными в жизни современного сорокалетнего мужчины. 

Будни, которые определяются чётко началом рабочего дня, окончанием рабочего дня, каким-то кругом обязанностей после работы, кругом обязанностей – до, обедом в середине и свободным временем после работы – гораздо более комфортны, хотя ты и не свободен в будни. Гораздо более комфортны, чем выходные!  

Потому, что в выходные невозможно как-то… структурировать… что-то сделать, и тебе приходится заниматься какими-то вещами… есть такой у нас национальный праздник Больших Супермаркетов, когда ты садишься в машину, едешь – для мужчины это всегда пытка… И вот, он стоял и говорил… 

А.Митрофанова: 

- Для женщины – тоже, вообще-то! 

А.Ананьев: 

- … он стоял и говорил: «Сегодня – пятница, впереди – выходные… я уже заранее устал – скорей бы понедельник!» Понимаете? 

То есть, несвобода делает человека – я тогда ещё подумал – более свободным, чем выходные! 

А.Митрофанова: 

- Или – более счастливым. 

А.Ананьев: 

- Или – более счастливым.  Давайте поговорим о несвободе взрослого человека в семейных отношениях. 

О.Александр: 

- Вы знаете, Ваш знакомый – я его, конечно, не знаю – но… значит… он не очень свою семью любит. Недостаточно. Конечно, наверное, любит как-то… недостаточно. 

Потому, что человек, который любит свою семью, ему радостно находиться просто в своей семье. Радостно попить чайку с супругой своей. Радостно погулять с детишками и с ними пообщаться. 

А для него вот это стало – то, с чего мы начали наш разговор… говорили… «надо» – и всё. 

А.Митрофанова: 

- И от него все что-то хотят, что-то требуют. 

О.Александр: 

- Да, что-то требуют, «надо», и вот, понимаете, такая… на работе у него – творчество, самореализация, а здесь просто такое тупое «надо», все что-то хотят, и вот… быстрей бы понедельник. 

То есть, он потерял вот эту любовь к своей семье, в должной степени. Потому, что если есть любовь, то просто общение – уже приносит радость. 

И, вы знаете, я закупаюсь в гипермаркете, раз в неделю. Я, как раз, везу сына своего в музыкальную школу, и обратно мы когда едем – обычно, в четверг вечером, мы… 

А.Ананьев: 

- С больши-и-им списком таким… 

О.Александр: 

- Нет, у меня в голове всё. 

А.Митрофанова: 

- Ничего себе! 

О.Александр: 

- Я просто, когда открываю холодильник – смотрю, что у нас есть, выхожу на балкон – смотрю, какие у нас овощи, и потом, когда еду, я… ну, примерно же, всё одно и то же тут, в принципе. Единственное, у матушки спрашиваю, что купить – может, там, ей какие-то шампуни… там, ещё что-то… я не знаю, там… по-женски… всякие эти моменты. 

Я – закупаюсь. Ну, это час уходит – походить по нему, всё это набросать в тележку – у нас большие объёмы… 

А.Митрофанова: 

- На десять человек детей – конечно! 

О.Александр: 

- Да… ну, и ещё мы с матушкой – тоже кушаем немножко. Ну… час, где-то, я заметил – час. Ну, и что? Ну, и ничего. 

Знаете, моя Василиса как-то раз сказала: «Знаешь, пап, даже подметать на улице – тоже можно с радостью. Тоже в этом можно увидеть творческий процесс». 

А.Митрофанова: 

- Вот это – я понимаю. Вот это, по-моему, прекрасно! Так и надо. 

О.Александр: 

- Я тоже… не то, чтобы мне вот это… самое большое удовольствие моей жизни – закупаться! Но это мне не доставляет никаких проблем. Потому, что я знаю, с одной стороны, что это – надо, а, с другой стороны, что вот это всё пойдёт моим детям, то есть, они будут это кушать. И поэтому… как-то вот… это бы не стало для меня каким-то просто «надо», которое меня угнетает. Хотя, конечно, я бы занялся чем-нибудь другим при других каких-то возможностях. 

А.Митрофанова: 

- А я про это, как раз, и говорю! Что за каждым «надо» в итоге можно найти то, почему тебе хочется это делать. 

О.Александр: 

- Конечно! 

А.Митрофанова: 

- Я вспоминаю… Вы сказали сейчас про подметание, а я вспомнила, как наблюдала однажды…  

Моя подруга… у меня есть удивительные совершенно люди среди моих друзей, они живут на пустынных островах в Карелии – это их сознательный выбор, они решили, что хотят жить на земле и заниматься сельским хозяйством… и вот, Наталья – она, помимо того, что… ну… понятно, ведёт хозяйство – у них животные, коровы – она убирается в хлеву. А она – очень красивая женщина, хрупкая такая, и, при этом, физически сильная – вот, как-то в ней это сочетается.  

Я однажды к ней пошла в хлев что-то у неё спросить, и замерла в дверях – она меня не видела. Потому, что я, совершенно с восторгом, смотрела на происходящее там.  

Наташа с лопатой убирала навоз – у меня было ощущение, что она танцует там полонез! У неё… знаете… у неё даже её резиновые сапожки были на каблучках! Это было так красиво… и вот – это было такое творчество!  

Я постоянно вспоминаю эту картину как образец того, как можно подходить к любому делу в жизни. Удивительная штука! 

О.Александр: 

- У меня есть один знакомый батюшка – его матушка приревновала к корове! Потому, что он говорил… ну… я не буду называть… но, типа: «Настя, какие у неё глаза!» – у коровы. Ну, и матушка… так… немножко… она ещё молодая, и – немножко приревновала. К корове. А, как раз, именно батюшка за ней ухаживал, её доил, и так далее. 

Так вот, Вы знаете, мужчины, к сожалению, считают, что у них вот есть работа – это их долг, они деньги зарабатывают… 

А.Ананьев: 

- Автомобиль, гараж… 

О.Александр: 

- Да… ну, это понятно… Но вот когда мы приходим домой в субботу-воскресенье ( или только воскресенье, некоторые и в субботу тоже работают ) – всё, я лёг, меня не трожьте. Это – неправильно! 

У нас, вообще, образ жизни современной, с точки зрения семьи, он – не совсем хороший. Потому, что мы – оторваны. Дети – в школах целый день, мы – на работе, жена – на одной, муж – на другой, встречаемся только дома, на короткий период.  

И вот, остались суббота и воскресенье, когда мы можем побыть вместе. И вдруг – такая позиция! «Меня – не трожьте». То есть – его тоже дома нету. Он и так – не дома, и, когда приходит домой – он тоже не дома. С точки зрения внутреннего настроя. Это – неправильно. 

А когда – дома? А когда – вместе? Когда воспитывать детей? Когда общаться? 

Ведь ещё часто бывает в этом случае – что? Раньше был телевизор, сейчас – планшет. 

Поэтому, вот это – неправильно. А тогда – зачем тебе семья нужна? 

«СЕМЕЙНЫЙ ЧАС» НА РАДИО «ВЕРА» 

А.Ананьев: 

- Вы слушаете светлое радио – радио «Вера». В эфире «Семейный час». В студии – ведущая Алла Митрофанова… 

А.Митрофанова: 

- Александр Ананьев… 

А.Ананьев: 

- И мы, с нашим гостем протоиереем Александром Никольским, настоятелем храма Трёх Святителей в Раменках и отцом десятерых детей, главой большой и счастливой семьи, говорим о свободе. 

И, в разговоре о свободе, мы снова и снова возвращаемся к очень простой истине: есть любовь – есть свобода, нет любви – ты не свободен. 

Говоря об этом гипотетическом мужчине, в котором очень многие узнают себя – я часто узнаю себя в этой картине мужчины, лежащего на диване, и говорящего: «Я ж вас люблю – я тут работаю с понедельника по пятницу – не трогайте меня, а?» – и потом начинающего ненавидеть выходные, потому, что в выходные, конечно же, все трогают. Картина страшная и неприятная! 

А.Митрофанова: 

- Что-то я сомневаюсь… в справедливости таких суждений! 

А.Ананьев: 

- Есть во мне такое, есть – вот эта лень, и от неё надо тоже избавляться. 

Во-первых, как помочь человеку диагностировать в себе вот этот грех, и как помочь избавиться от него? Есть ли хороший способ? 

О.Александр: 

- Конечно! Мы с вами всё время сегодня произносим слово «любовь». Вот, надо посмотреть, что тебя сейчас мотивирует – провести такой духовный анализ. Что тебя сейчас мотивирует делать вот то, или иное – любовь или эгоизм? Любовь или какой-то грех? 

И вот, ты лежишь на диване – у тебя совсем сил нету, и температура 40? Ну, тогда лежи. 

А.Митрофанова: 

- Ну, это – разумный эгоизм тогда тебя удерживает на диване. 

О.Александр: 

- Да, это не эгоизм, а разумная забота о своём здоровье. Потому, что если ты не будешь этого делать, то ты… грубо говоря… помрёшь, и твоей семье будет хуже. 

А.Митрофанова: 

- Любовь к себе – это тоже должно иметь место, мне кажется. 

О.Александр: 

- Она… истинная любовь к себе – она не противоречит любви к ближнему. Одно из другого вытекает. 

Так вот, а если ты просто вот… как бы вот… тебе просто интереснее в планшете быть – значит, ты планшет любишь больше своей жены или детей. Вот, надо себе так признаться: «Я люблю вот эти фильмы ( или игры, политические новости, ещё что-то ) больше, чем свою семью». Ну, ты себе признайся! 

А.Ананьев: 

- Очень простой и очень действенный способ! То, чем ты занимаешься, ты любишь больше, чем то, чем ты не занимаешься. 

О.Александр: 

- Конечно! Потому, что человек занимается старается – в свободное время особенно – именно тем, что он любит. 

А.Ананьев: 

- Любит больше, чем своих детей. 

О.Александр: 

- Да. А потом только не удивляйся, если у тебя… там… в 16 лет, 18 лет когда ребёнку будет, ты вдруг почувствуешь, что ты ему не нужен. Потому, что… а ответ-то простой… 

А.Митрофанова: 

- Он научился… ребёнок научился – без тебя. 

О.Александр: 

- Он научился – без тебя! Ты ему не нужен, потому, что он тебе не был нужен. 

А.Ананьев: 

- К разговору о любви.  

Я сейчас буду говорить о самом широком круге жителей… даже не столько России, сколько этого сумасшедшего, прекрасного города Москвы. 

Не так давно один психолог поделился со мной результатами исследований, которые проводились в Москве какими-то умными людьми по какому-то умному алгоритму, каким-то там… способом. 

Они говорили с человеком, спускающимся в метро утром, по дороге на работу, любит ли он свою работу. Причём, они не просто спрашивали его: «Вася, ты любишь свою работу?» – конечно, он скажет: «Ну, чё… я люблю свою работу…», а они задавали ему такие вопросы, что становилось очевидно – любит ли он её на самом деле, или нет. 

Так вот, выяснилось, что свыше 60% москвичей, спускающихся утром в метро, едут на нелюбимую работу. И они были бы рады её поменять, будь у них такая возможность. Меня шокировали эти результаты. 

А он говорит: «Рано пугаться. Давай, посмотрим на вечернюю ситуацию. Какой процент, как ты думаешь, москвичей, спускающихся в метро вечером, едут домой к любимому человеку? По-настоящему любимому». Я говорю: «Неужели, столько же?» Он говорит: «Больше!» 

К Вам вопрос, как к пастырю и священнику. Любви в этом мире – много? Или её недостаточно? 

О.Александр: 

- Знаете, во время Вьетнамской войны, очень много американских лётчиков в джунглях Вьетнама погибло от жажды, хотя там воды – больше, чем достаточно. Это такие мокрые, сырые джунгли Вьетнама, где всё время что-то капает… там… ручейки, лужи и всё такое. 

Почему? Потому, что там у них настолько их врачи американские внедрили в подсознание, что в каждой воде… там… всякие там… бактерии, бациллы, паразиты, которых потом не выведешь, которые там живут… где-то в теле будут жить и так далее, что они просто не могли преодолеть вот это своё… этот психологический настрой, и предпочитали погибнуть от жажды, чем выпить водички. 

Вот, у нас вокруг – море любви. Потому, что Бог есть. Но просто мы настолько вот… в другую сторону задействованы, настолько мы тоже не черпаем из этого Источника любовь… 

А.Митрофанова: 

- Может, мы тоже боимся чего-то? 

О.Александр: 

- Конечно. Любовь всегда связана с дискомфортом. В наших условиях. Часто. Не то, что всегда, а – часто с дискомфортом.  

Ну, например… хотя бы… Ну, начнём с того, что ты поймёшь, что тебе недостаточно любви. Ты будешь слушать свою совесть, которая будет тебя обличать – это бывает очень неприятно. Ты поймёшь, что неправильно жил, и живёшь, и надо будет себя изменять. И не просто поменять работу – это-то, как раз, не так уж сложно, в принципе, а вообще – себя изменять, внутренний свой мир изменять! А ты к нему – привык. Понимаете? 

Вот, даже вот наше, что мы говорили: в воскресенье – с планшетом на диван. И вдруг тебе совесть говорит: «А ты любишь своих детей?» И надо планшет отставить, сойти с дивана и начать… а что делать? Ты даже не знаешь, что делать! Ты с детьми не умеешь говорить! Потому, что никогда с ними не говорил. Ты с женой не умеешь говорить! Потому, что… так сказать… ты с ней тоже давно уже не говорил – может быть, с медового месяца. Ты не знаешь, что она за человек! Ты с ней провёл 25 лет, и не знаешь, кто рядом с тобою! Потому, что ты никогда ею не интересовался. Или вот, другой вариант – им. Потому, что без разницы – пол. Понимаете? 

И вот, вдруг, надо меняться. Человеку… ему не просто лень это делать – ему страшно это делать! Особенно, человеку, который… ну… не очень крепкая вера в Бога. 

Поэтому… да, к сожалению, люди, пытаясь жить… даже не знаю, как назвать… в этой колее какой-то, в общем-то, достаточно безрадостной… безрадостной колее – но в колее… 

А.Ананьев: 

- Колея, уходящая вертикально вниз! 

О.Александр: 

- Да, можно так сказать… понимаете… чем попытаться изменить – и, на самом деле, обрести некоторую радость жизни. 

А.Ананьев: 

- Удивительно, педагогика подарила мне сегодня утром прекрасный термин: «развивающий дискомфорт». Это тот дискомфорт, который необходимо создавать ребёнку, чтобы он наилучшим образом социализировался, воспитался, воспитал себя, приобрёл какие-то навыки. 

Если ему создать максимально комфортные и удобные условия ( закрытая комната, диванчик, телевизор с мультфильмами ), он – повалится вниз, он погибнет. Ему надо создавать развивающий дискомфорт.  

Правильно ли я понимаю, что всем нам – и Алле Сергеевне, и мне, и всем тем, кто слушает сейчас радио «Вера» – постоянно, снова и снова, надо создавать себе искусственный дискомфорт – вот этот, развивающий? 

А.Митрофанова: 

- Зачем – искусственный-то? 

А.Ананьев: 

- Да, я оговорился… именно развивающий дискомфорт? 

О.Александр: 

- Ну… Вы знаете, даже был опыт с крысами. Им дали максимально комфортный для них образ жизни – они очень быстро умерли. Все подопытные крысы быстренько умерли, раньше, чем они должны были… 

А.Ананьев: 

- Фантастика! Прекрасный пример. 

А.Митрофанова: 

- Исчерпались? 

О.Александр: 

- Ну… просто организм не выдержал комфорта. Поэтому – тем более, человек, у которого ещё, кроме физиологии, есть ещё душа. 

Для ребёнка нужен дискомфорт. Развивающий, как Вы сказали. Вот. 

И, понимаете, если мы идём вперёд… так вот даже, такой образ дадим – в горку всегда тяжелее идти, чем с горки скатываться. В том числе, и в воспитании детей. Поэтому – да, ребёнку нужен дискомфорт. 

Если он будет всё время в комфортном состоянии, он погибнет – духовно, прежде всего, да и физически тоже. 

А.Митрофанова: 

- А – взрослому? 

О.Александр: 

- Взрослому – тяжелее. Потому, что у него уже наработаны навыки, которые, кстати, развили в нём, может быть, его родители. Которые хотели ему – как лучше, а получилось… совсем не хорошо. 

Знаете, вот сейчас проблема, – я с этим всё больше сталкиваюсь – когда люди, уже достигшие 40 лет, как правило, с такими… ну… очень хорошо зарабатывающими родителями, уже эти 40-летние мальчики имеют семью, и даже детей – они нигде никогда не работали. Хотя, может быть, кончили престижные ВУЗы ( ну, не без пап, конечно, своих ) – МГУ, МГИМО и так далее. 

Почему? А вот – то, что мы начали: им всегда давали то, что они хотят. Они хотели то – им давали, они хотели сё – давали. И я вот смотрю, к сожалению, даже сейчас, когда родители поняли, что если ребёнок в 40 лет нигде не работает… там, какая карьера… ну, хоть где-то бы работал! Хоть как-то работал бы! Потому, что они понимают, что они уже… ну, если ребёнку 40 лет, то сколько родителям? За 60, как правило. То есть, они понимают, что они могут его оставить естественным путём, в силу естественных причин, и как он будет жить в этом мире? И их жёны бросают. Ну, женщина – ей тяжелее… 

А.Ананьев: 

- Они становятся ещё более свободными… 

О.Александр: 

- Да! А жёны – потому, что… ну, а что – она жена, от неё… так сказать… Ну, женщина – в этом смысле, ей легче. Она хоть одного ребёнка родила – всё, у неё – очень большой мотивирующий дискомфорт! То, чтобы об этом ребёнке заботиться. 

А вот мужчинам… у них есть такой выбор, к сожалению – у подобных мужчин. И это – «заслуга» их родителей. И до сих пор, даже в 40 лет, и то я им объясняю: «Оставьте его! Дайте ему пожить своей жизнью! Дайте ему встретиться с трудностями этими – не надо его обкладывать ваткой, сколько можно? У него даже пенсии нет, потому, что трудовая книжка – пустая. И он, поскольку здоровый, не инвалид, у него… – что его ожидает? Ну, то есть, он жил – как не жил! Благодаря вашему желанию сделать его жизнь максимально комфортной. Вы его лишили жизни!» 

А.Ананьев: 

- Алла Сергеевна, Вы не находите, что это – блестящее окончание нашей беседы о свободе? Вот, то, о чём говорит сейчас отец Александр, это – крайняя точка того, к чему может привести наше неправильное понимание свободы для наших детей, и для нас самих. 

А.Митрофанова: 

- Прекрасное завершение. Но мне бы хотелось, всё-таки, ещё один пример привести. 

Я знаю человека, у которого спросили… он женился, и у него спросили: «Ну, как? Каково там тебе, в браке-то, находиться? Хорошее дело браком не назовут! Потерял свою свободу – оно, вообще, того стоило?» На что он сказал замечательные слова, на мой взгляд. Он сказал: «Знаешь, наоборот! Я, как раз-таки, стал свободным человеком. Потому, что я нашёл себя».  

И мне этот ответ кажется очень глубоким и очень в русле того, о чём мы сегодня говорили. 

О.Александр: 

- Мне совершенно такой же ответ дал один человек, только он сказал не про семью, а про Церковь, церковную жизнь.  

Церковную жизнь часто обвиняют во многих ограничениях, несвободе и так далее. Вот, мне один человек – давно уже, лет 15 назад, сказал точно такую фразу: «Я, когда пришёл в Церковь, я пришёл домой. И я – понял себя, обрёл себя, и обрёл свою свободу». Несмотря на то, что надо, там, поститься, много там чего нельзя, там, и так далее.  

Он был бизнесменом, у него были большие возможности реализовать свои желания. А сейчас он всё это ограничил – тогда ещё, точнее. И вот, он, тем не менее, сказал: «Я обрёл свободу». 

А.Ананьев: 

- Несколько прекрасных выводов я сделал, помимо вот этих примеров про крыс и про 40-летних мужчин, которые никогда не работали. 

Есть ситуации, в которых пожалеть ребёнка – значит, немножко погубить ребёнка. 

То, чем вы занимаетесь, вы любите больше, чем вы не занимаетесь. Если вы вечером смотрите телевизор, не исключено, что телевизор вы любите больше, чем своих детей. 

И, наконец, свобода – это кратчайший путь к любви. Что бы вы ни делали, постарайтесь увидеть этот кратчайший путь к любви. 

Это те выводы, которые сделал я, и те, что успел записать. Но я обязательно переслушаю нашу беседу ещё раз на нашем сайте radiovera.ru, и вам, друзья, советую: заглядывайте, обязательно возвращайтесь к этим разговорам! 

Огромное спасибо за ответы настоятелю храма Трёх Святителей в Раменках, отцу десятерых детей протоиерею Александру Никольскому. Спасибо, отец Александр! Я думаю, что мы ещё вернёмся к этому разговору… 

О.Александр: 

- Да. 

А.Ананьев: 

- Спасибо Вам! 

А.Митрофанова: 

- Спасибо большое! 

А.Ананьев: 

- В студии была ведущая Алла Митрофанова… 

А.Митрофанова: 

- … Александр Ананьев. 

А.Ананьев: 

- Мы обязательно услышимся снова, всего вам доброго! До свидания! 

А.Митрофанова: 

- До свидания!