«Сретение. Встреча человека с Богом». Светлый вечер с иером. Пантелеимоном (Королевым)

У нас в гостях был насельник Свято-Преображенского скита Свято-Данилова монастыря, редактор издательства «Орфограф» иеромонах Пантелеимон (Королев).

Накануне праздника Сретения Господня мы говорили об истории и значении этого события, а также о смыслах православных богослужений и о том, как научиться их понимать.

---

Лиза Горская:

— «Светлый вечер» в эфире радио «Вера». С вами в студии Лиза Горская. Сегодня у нас в гостях иеромонах Пантелеимон Королёв, насельник Свято-Преображенского скита Данилова монастыря, редактор издательства «Орфограф».

О.Пантелеимон:

— Добрый вечер!

Л.Горская:

— Добрый вечер!

Мы хотели сегодня поговорить о понимании и о встрече — накануне праздника Сретения. О понимании Богослужения, о понимании, вообще, смыслов... с чего начнём?

Я предлагаю, может быть, начать с праздничной службы Сретения. Что это за праздник? С кем происходит встреча? Что важнее всего, может быть, понимать и помнить нам накануне этого праздника?

О.Пантелеимон:

— Праздник Встречи — Праздник Сретения. Если обратиться к Богослужебным текстам, то, с одной стороны, встреча Ветхого и Нового Заветов. Со стороны Ветхого Завета выступает святой праведный Симеон, который ждёт в Храме Христа, со стороны Нового Завета выступает Сам Спаситель, который в образе 40-дневного Младенца приносится Матерью и наречённым отцом Иосифом, и, как раз, происходит эта долгожданная Встреча в самом Храме, и происходит законное жертвоприношение за Младенца, и святой праведный Симеон, который ожидал этого пришествия Спасителя в течение многих лет — ему было обещано Духом Святым, что он не умрёт, пока не увидит явившегося Спасителя — говорит ту фразу, которая произносится каждый раз на вечернем Богослужении: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему, с миром. Потому, что видели мои очи спасение, которое Ты уготовал для всех людей, свет во откровение язычникам и славу людей Твоих Израиля».

Лиза Горская:

— Что это значит? Смысл...

О.Пантелеимон:

— Смысл этого такой, что святой праведный Симеон может теперь идти с миром в страну мёртвых, и проповедовать там явление Спасителя мира потому, что Спаситель явился, и Он Сам станет славой для своего народа — для Израиля, и те язычники, которые находятся во тьме неведения, также будут просвещены светом.

Лиза Горская:

— Вопрос, наверное, глупый и дурацкий, но... В жизни Христа было множество событий — понятно, года не хватит, если их каждый день праздновать. Но какие-то вошли в состав двунадесятых праздников, какие-то мы празднуем особо, а вот Сретение — почему?

О.Пантелеимон:

— Священное Писание довольно мало нам передаёт сведений о том, что происходило до того, как Спаситель вышел на проповедь. И это события Благовещения, события Рождества, Обрезания и принесения в Храм, как раз, на Сретение. И ещё вот одно событие, когда 12-летний Отрок Иисус так же, с родителями, направлялся в Храм.

Поэтому, вот это событие Встречи и того, что вот этот образ, когда Сам Творец мира, Спаситель, как маленький Ребёнок, приносится в Храм для того, чтобы был исполнен Закон, чтобы за Него было принесено жертвоприношение, и были принесены в жертву, как от бедного семейства, два птенца голубиных — тоже как образ Ветхого и Нового Заветов, показывает, что Сам Спаситель тоже идёт на ту Жертву, которая будет спасительной для всех нас.

Лиза Горская:

— А у нас сейчас, по-моему, Сретение... или, может быть, это раньше было — поправьте меня, если я ошибаюсь, но, мне кажется... тенденция последних лет — ещё считается каким-то молодёжным праздником? Храмы стараются какие-то приходские молодёжные события приурочивать к это дню, так?

О.Пантелеимон:

— Да, конечно. Это праздник, который касается встречи молодого поколения в храме. И, конечно, в нынешней ситуации, как и во все века, оттого, как мы в храме встречаем молодое поколение, зависит, войдут ли они в храм. И, как раз, эта молитва святого праведного Симеона так же читается при воцерковлении младенцев, и поэтому, вполне естественно, что храмы особое внимание обращают на этот праздник, как праздник, относящийся именно к молодому поколению.

Лиза Горская:

— Давайте тогда поговорим о понимании. Я... просто... пока готовилась к программе, в течение недели... мы сначала планировали говорить просто о понимании Богослужения, а потом у нас тема расширилась, потом — сузилась, потом решили поговорить о празднике... и я стала обращать внимание, как часто мне встречается выражение «отстоять службу», «отстоять Литургию», «отстоять то-то»... как часто мы применяем глагол «отстоять» к тому, что связано с молитвой. И меня почему-то это стало... ну... немножко раздражать.

То есть, «отстоять» — это действие некое механическое, некое бестолковое, в моём восприятии... с отсутствием ума: пришёл, отстоял, ушёл. Или это не так? Или я придираюсь? Насколько этот глагол «отстоять», с Вашей точки зрения, применим к участию в Богослужении, к участию в молитве? Насколько осознанно должно быть наше участие в Богослужении — нас, как мирян, как прихожан? Вас — как священнослужителей?

Вот, давайте вот с этого начнём, пожалуй.

О.Пантелеимон:

— Меня тоже не радует этот глагол, когда это является...

Лиза Горская:

— Слава Богу!

О.Пантелеимон:

— ... по отношению к Богослужению. Но, в каких-то случаях, сам тоже можешь приходить в храм, и понимаешь, что почти единственная жертва, которую ты можешь принести в данный момент Богу — это жертва твоих ног. Потому, что голова твоя не работает, сердце твоё — не откликается. И, по крайней мере, ты приносишь Богу эту... в этом честно сознаёшься, что: «Вот, Господи, в данный момент, единственное, какую жертву могу Тебе принести — это просто постоять».

И когда я сам размышлял над вопросом о понимании, я пытался себе представить ситуацию, что могут понять из нашего Богослужения какие-нибудь инопланетяне, которые прилетят и попадут внутрь храма.

Лиза Горская:

— Условные инопланетяне...

О.Пантелеимон:

— Условные инопланетяне. Или даже... или просто, если представить себе человека глухого, который зашёл в храм — что он видит?

Всё же, нельзя сказать, что он является абсолютно лишённым Богослужения — он, всё равно, в этом Богослужении участвует, и он видит, как люди участвуют: что люди благоговейно стоят, что они совершают крестное знамение, что они совершают поклоны, что они прикладываются к иконам, что они участвуют в неких священнодействиях. И даже это, с «выключенным звуком», является своеобразным Богослужением. Как и часть Богослужения в Ветхом Завете — тоже она не сопровождалась никакими словами — это были просто жертвоприношения.

Лиза Горская:

— Это как символ... или — как?

О.Пантелеимон:

— Здесь важно понимать, что Богослужение — оно очень многосоставное.

Можно также представить себе и человека слепого, который пришёл в храм, и лишь только слышит тексты Богослужебные — и тоже он участвует в Богослужении.

Можно себе представить даже и человека и слепого, и глухого, который входит в храм — и, всё равно, он обоняет благоухание ладана, всё равно, он может прикоснуться к каким-то святыням, всё равно, он не является абсолютно лишённым Богослужения, и он — что очень важно — не лишён понимания этого Богослужения. Он знает и чувствует, что здесь присутствуют люди, которые собрались во имя Бога, которые собрались для того, чтобы быть с Богом.

Или — вспоминается прекрасная история из владыки Антония Сурожского, которую он рассказывал про одного крестьянина, который приходил в храм вне Богослужения, и просто сидел и смотрел в сторону алтаря. И владыка Антоний подходит к нему и спрашивает: «Скажи мне, что ты делаешь? Как ты молишься?», на что простой крестьянин говорит: «Да я, в общем, никак не молюсь... я просто прихожу в храм. Я смотрю на Него, Он смотрит на меня, и нам так хорошо вместе!» Вот, это — такое, глубокое... глубинное понимание.

Можно в каких-то случаях увидеть такое глубокое понимание и в семейных парах, когда они сидят рядом, когда им вместе хорошо, и им не нужны слова для того, чтобы друг друга понимать.

И поэтому, говорить о том, что в Богослужении нам ничего не понятно — это, всё-таки, очень большой перебор. В Богослужении нам очень много, что понятно, и мы в нём участвуем.

Мы можем приехать в страну, в которой — язык, который не понимаем, например, в Японию, в Китай, пойти на Православное Богослужение, и нам будет очень много, что понятно. Потому, что мы находимся... мы понимаем и символику Богослужения, мы что-то об этом знаем, видим иконы, видим знакомых нам святых на иконах, на которых написано что-то иероглифами, но мы знаем, кто это. И мы слышим песнопения, текст которых мы можем не различать, но мы можем понять, что это — Херувимская, а это вот — весь храм поёт «Отче наш».

И поэтому... вот эта... общая структура Богослужения, которая сохраняется среди разных Поместных Православных Церквей — она, конечно, даёт нам огромный ключ к понимаю и к участию в Богослужении.

И есть ещё другие истории про Богослужение, которые, в какой-то степени, отсылают к фразе преподобного Исаака Сирина: «Молчание есть Таинство будущего века».

В одной из книжек, которые мы издали, «Новый Афонский патерик», есть история про одного старца — простого, который жил один, у него был маленький храмик, в который он приходил, — он один жил на келье — и старец очень сокрушался, что он не совершает Богослужения.

Лиза Горская:

— Почему? Не в смысле «почему сокрушался», а в смысле — почему не совершал? А, он...

О.Пантелеимон:

— Он приходил в храм, зажигал лампадочки, подходил к иконе Спасителя, и, глядя на Него, уходил в какое-то... тихое созерцание. Через некоторое время он приходил в себя, переходил от иконы Спасителя к иконе Богородицы, и тоже, умильно на Неё взирая, проводил так долгое время. И так проходила вся ночь — он совершал такое... своё Богослужение в храме.

И вот, когда уже вставал солнце, и надо было идти заниматься другими делами, он выходил из храма, не сказав почти никаких слов, сокрушаясь, что он не совершил ту службу, которая положена по Уставу. Но это не означает, что Господь не принимал его... и молитвы, и его радостные предстояния перед Спасом, перед Богородицей, перед другими святыми.

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

Лиза Горская:

— Я напоминаю нашим радиослушателям, что в эфире радио «Вера» программа «Светлый вечер».

Здесь, с вами, в студии Лиза Горская и иеромонах Пантелеимон Королёв, насельник Свято-Преображенского скита Данилова монастыря, редактор издательства «Орфограф».

Я вспомнила историю недавнюю, которая меня впечатлила. В храме, в который я в детстве ходила, был человек — я думаю, что он и сейчас именно там находится — он ходил на все Богослужения, он тогда был сравнительно молодой, и оставался после службы ещё около часа — стоял молча.

Там, все убирались в храме, копошились, а он — стоял. Ну, мы это как такую причуду воспринимали, к нему было такое... мы-то дети... так вот, он для нас такой... «странный старший» был. И прошло много лет. Я, естественно, его не видела, никак с ним не общалась — вообще никак.

И у меня была какая-то очень тяжёлая жизненная ситуация... именно морально мне очень было тяжело, и как-то я очень с трудом переносила — и мне приходит сообщение в один из мессенджеров. Я открываю и читаю там стихи какого-то святого, и они меня настолько воодушевляют, и настолько они относятся именно ко мне и к моей этой ситуации, и дают мне силы!

Я думаю: «Кто же мне это отправил?» А в мессенджере — там же можно посмотреть ведь и фотографию... ну, у меня нет этого человека в записной книжке, но я вижу, что это — именно наш прихожанин, вот тот, с которым я... ну... минимум, 10 лет не общалась вообще-вообще никак — каюсь, и думать про него забыла! А я так понимаю, что он про меня — нет. И я подозреваю, что он и молиться-то обо мне не переставал. И человек оказался настолько близко... ну, вот... в плане взаимопонимания!

Вот, Вы, когда начали рассказывать про взаимопонимание, иногда и молчаливое — всем ли это дано?

Вот, я думаю... почему вот я такая неблагодарная? Вот, человек обо мне молится, он меня помнит, в тяжёлую минуту меня поддержал. Я про него — не помню вообще! Вот, я — эгоист.

Я сейчас специально в эту личную плоскость переключаюсь — мы вернёмся к нашей этой теме общей...

О.Пантелеимон:

— Всем дана возможность это в себе вырастить — такое взаимопонимание.

И... это не означает, что и Богослужение мы все должны сразу начинать резко совершать, как тот старец. Есть определённая лесенка, по которой можно до этого подняться, и это определённое понимание... вполне можно считать определённым даром Божиим. Но для этого надо трудиться над тем, чтобы сердце было открытое.

Лиза Горская:

— Я это связываю со способностью, действительно... ну... какого-то созерцания, внимания к окружающим людям, к Богу. Что это? Это — любовь? Что это? Я... и противопоставляю, там... той суете, в которой сама большую часть жизни пребываю. И беготне.

О.Пантелеимон:

— Кого-то Господь призывает к такой созерцательной жизни, кто-то находится в круговерти событий, но иногда и эти моменты тоже пересекаются, так, что человек может находиться среди множества событий и, при этом, не переставать быть созерцателем.

Меня сильно впечатляет фраза святителя Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского, когда он говорит: «У меня слишком много дел, чтобы мне не молиться!» И он каждый день совершал Божественную Литургию.

Чаще можно услышать совершенно противоположное: «У меня слишком много дел — мне некогда молиться!»

Но вот святитель, как раз, говорил о том, что именно для того, чтобы правильно заниматься своими делами, он должен молиться.

Мало кому дано, как святителю Иоанну, спать лишь короткими урывками, по паре-тройке часов за ночь, и, таким образом, иметь возможность всю ночь отводить молитве, а день отводить делам, но это — такой образец, к которому можно стремиться.

И, зачастую, у нас происходит то, что Господь нам не даёт какие-то дары — для того, чтобы мы, опять-таки, не подпали какому-то за это осуждению. Мы не в состоянии очень многие дары в своих руках удержать.

Не будешь же дарить маленькому ребёнку огромную вазу, чтобы он удержал её в своих руках, да? Ребёнок эту вазу уронит, она разобьётся, и он будет в этом виноват. Поэтому, ему дарят мягкую игрушку, которую можно и ронять.

Но вот если ребёнок научится удерживать... разовьёт свои пальчики, будет удерживать и мягкую игрушку, тогда, потихонечку, он вырастет, и ему можно будет подарить и хрупкую вазу, с которой он тоже научится обращаться.

Лиза Горская:

— Мы так, с Вами говоря о Богослужении, сказали, что... там... даже запах ладана, даже обстановка службы — это уже молитва, когда ты это воспринимаешь... и участие... да? Я правильно понимаю?

О.Пантелеимон:

— Это хороший фактор, который подвигает нас к молитве.

Лиза Горская:

— Зачастую, мы можем только постоять, но всё же — насколько нам нужно стремиться вникать в суть того, что происходит?

О.Пантелеимон:

— Ну... настолько же, насколько нам нужно вникать в суть всего, что мы делаем.

Лиза Горская:

— А... насколько?

О.Пантелеимон:

— Ну... странно заниматься чем-то бездумно, и тратить своё время впустую! Да, мы...

Другая аналогия, которую хочется привести — это такая, гастрономическая, аналогия. И Господь эти гастрономические аналогии, зачастую, Сам применяет. Он сравнивает Царство Небесное с пиром, и приглашает нас на этот пир.

Лиза Горская:

— Ну... скорее, социальная аналогия, нет?

О.Пантелеимон:

— Ну, и социальная, и гастрономическая. Но вот... нам... перед нами ставится обильная трапеза, но, при этом, приборами мы должны орудовать сами, жевать должны сами, и переваривать — тоже должны сами. Поэтому, здесь то, насколько мы уйдём с этой трапезы, вкусно поевшими, или насколько мы будем вкусно есть на этой трапезе нескончаемо в Царстве Небесном, зависит от наших собственных усилий.

Здесь, как раз, и святые тоже иногда сравнивают процесс понимания Священного Писания с процессом пережёвывания, и древние египетские подвижники, которые жили в IV-V веках, они читали Псалтырь не только по ряду, не только псалом за псалмом, но некоторые отдельные стихи, смысл которых они очень хотели уразуметь... они говорили: «Вот, возьми этот стих, и держи в своих устах, пока не почувствуешь его вкус. Попытайся этот стих для себя — разжевать». Вот, они этот стих многократно повторяли — до тех пор, пока для них не открывался, в какой-то мере, смысл этого стиха и того, что Господь этим стихом Священного Писания хочет сказать конкретно им.

Лиза Горская:

— Казалось бы, от многократного повторения, наоборот, приходит уже механическое восприятие... ну... казалось бы...

О.Пантелеимон:

— Казалось бы! Если бы это было лишь так, то египетские подвижники, наверное, так бы не делали, и не было бы ничего нам известно о практике молитвы Иисусовой, когда монахи многократно повторяют одну и ту же коротенькую молитву «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного». Есть несколько разных вариантов этой молитвы, но, повторяя одну и ту же молитву, монахи — и не монахи, просто миряне... как святитель Григорий Палама — всех призывает быть делателями молитвы... стараясь всякий раз произносить её с пониманием каждого слова, стараясь донести её до сердца, и чтобы она исходила из сердца... вот... мы... фактически, стучимся в своё сердце.

Лиза Горская:

— А вот такой вопрос: нам, простым прихожанам, которые зачастую очень приблизительно воспринимают Богослужение и его структуру — ну, так вот... ну, вот... сейчас будет «Херувимская», сейчас будет Причастие... что касается Всенощной, там... Полиелей... и, как бы... дальше уже — не углубляются. То есть, вот — мы Богослужение знаем, мы знаем, когда что, примерно, происходит, когда нам нужно прийти, до каких пор можно опоздать, а позже — уже совсем плохо...

Что бы Вы посоветовали... во что бы вникнуть, всё-таки, дополнительно? С Вашей стороны алтарной преграды?

О.Пантелеимон:

— Ну... всё же, я бы поставил нас — по одну сторону.

Лиза Горская:

— Ага!

О.Пантелеимон:

— Молимся мы все — на Восток, и мы находимся — по одну сторону той преграды, которую мы должны преодолевать, которая... преграды нашего отстояния далече от Бога, преграды нашего непонимания того, что Бог говорит нам, что Он хочет от нас, чтобы мы делали. И здесь примерно одинаковые мы труды и должны нести.

И клирики, и миряне — все мы молимся вместе.

И здесь очень важным аспектом является то, что мы должны стараться приходить на службу — готовыми. У молитвы — два крыла: молитва общая и храмовая, и молитва келейная, молитва домашняя.

И поэтому, если мы не молимся дома, нам очень тяжело молиться в храме. Если мы не молимся в храме, нам очень тяжело молиться дома. К нам и понимание не приходит, и поэтому... вот... мне кажется, что начинать надо с того, что постараться внимательнейшим образом продраться сквозь Утренние и Вечерние молитвы — так, чтобы их донести до своего сердца, и разобраться в том, что там непонятно.

И святитель Феофан Затворник говорит, что: «Старайся заботиться не о количестве молитв, которые ты прочитаешь. Лучше выдели себе определённое время — 20 минут, полчаса, сколько тебе... душа тебе подскажет ( как тому молодому человеку душа подсказывала — выделить час на стояние перед Богом, уже по окончании Богослужения ) — выдели себе определённое время, и постарайся молиться внимательно. Если твой ум куда-то ускакал, лучше вернись к началу молитвы и начни заново».

И один из святых это правило применял ещё даже более строго: когда он понимал, что его ум отвлёкся от молитвы, он возвращался не к началу этой молитвы, а к началу предыдущей.

И такая битва за внимание, такая битва за понимание, которую мы должны провести как домашнюю работу, она поможет нам улавливать больше и в Богослужении.

Если мы прорвёмся через Утренние и Вечерние молитвы, можем потихонечку дальше прорываться через Псалтырь, которая является фундаментом и основанием всего Богослужения — она и сама используется, и огромное количество Богослужебных текстов её цитирует, её перефразирует, использует образы, которые встречаются в Псалтири.

Если мы научимся понимать, и понимать не обязательно интеллектуально — понимать сердцем, в первую очередь, что от нас... вот... какое чувство к Богу вызывает этот стих... вот... мы, соответственно, должны постараться этим же чувством быть созвучными с царём Давидом.

И... есть слова ликования, которые встречаются и в Богослужебных текстах, и в Священном Писании, и ликование — это не просто огромная радость. «Ликование» происходит от слова «лик», то есть, определённый хор, и мы, соответственно, своим пониманием, своей созвучностью можем вписаться в хор молящихся — хор, отчасти, может быть, молчаливый, стоящий не на клиросе, или же — что ещё важнее и ответственнее — в хор поющих на клиросе, потому, что для них, конечно, очень важно понимать сами тексты Богослужебные, и без этого они не смогут донести смысл до других молящихся.

Лиза Горская:

— Я напоминаю нашим радиослушателям, что в эфире радио «Вера» программа «Светлый вечер». Здесь, в студии, Лиза Горская и иеромонах Пантелеимон Королёв, насельник Свято-Преображенского скита Данилова монастыря, редактор издательства «Орфограф».

Оставайтесь с нами — мы вернёмся через минуту.

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

Лиза Горская:

— «Светлый вечер» в эфире радио «Вера». Здесь, у нас, иеромонах Пантелеимон Королёв...

О.Пантелеимон:

— Добрый вечер!

Лиза Горская:

— ... насельник Свято-Преображенского скита Данилова монастыря, редактор издательства «Орфограф».

Накануне праздника Сретения мы говорим о встрече со смыслом... такой у нас разговор получается!

Отец Пантелеимон, Вы, говоря о молитве, несколько раз использовали такой термин — «прорваться». Прорваться сквозь... там... Утренние молитвы, Вечерние... Вот, настолько... ну, вот, казалось бы... это же не... я не знаю, там... не вагон разгрузить — самая известная аналогия с тяжёлым физическим трудом...

О.Пантелеимон:

— Немножко сложнее.

Лиза Горская:

— Немножко сложнее?

О.Пантелеимон:

— Немножко тяжелее.

Лиза Горская:

— А... расскажите подробнее! И, тем более, удивительно, что священнослужители... вы тоже сталкиваетесь...

О.Пантелеимон:

— ... с проблемой непонимания Богослужебных текстов?

Лиза Горская:

— Да! Я побоялась спросить...

О.Пантелеимон:

— Конечно, сталкиваемся. И сталкивались и поколения до нас, и, по-видимому, будут сталкиваться и поколения после. Потому, что... вот это... очень высоко поднимающаяся лесенка Богослужебных текстов, и сложно говорить о простых вещах.

Мы нашими Богослужебными текстами хотим выразить довольно простые мысли, да? «Господи, благодарим тебя... Господи, мы рады быть здесь, с Тобой... услышь нас... помоги нам... помилуй нас!» Но, как в любовной лирике, недостаточно лишь краткого объяснения в любви, а влюблённый начинает переплетать огромное количество образов — про какие-нибудь... копья ресниц, спускающиеся на озёра глаз... и... какие-нибудь стаи птиц... серны... цветущие цветы... лучи...

Лиза Горская:

— Я сейчас глубоко задумаюсь о сонетах!

О.Пантелеимон:

— Вот... В Богослужении происходит сходный процесс. Мы простые вещи — то событие, например, о котором повествуется в Евангелии, что 40-дневного Младенца Иисуса принесли в Храм, и Его там встретил старец Симеон — на эту тему пишется какой-нибудь прекрасный текст.

Если, например, можно его процитировать, и пытаться в нём понемножечку разобраться — это стихира на стиховне монаха Косьмы, и звучит она следующим образом: «Украси твой чертог, Сионе, и подыми Царя Христа! Целуй Марию, Небесную Дверь! Та бо Престол Херувимский явися, Та носит Царя Славы. Облак света есть Дева, носящи на руках Сына прежде Денницы, Его же прием Симеон на руки своя, проповедуя людям Владыку Сего быти живота и смерти, и Спаса миру».

Здесь вот целый большой спектр образов. Здесь Сион именуется чертогом — Храм и Храмовая гора именуются особым чертогом, который должен встретить Царя Христа, и призывается с любовью встречать Марию, которая стала Небесной Дверью — дверью, которой Бог сошёл на землю, дверью, благодаря которой, мы также восходим на Небо, потому, что Она стала Престолом Херувимским, Она — носит самого Царя Славы.

И Она же сравнивается... тут дальше идут такие сравнения... ну... не астрономические, но что-то близкое. Дева сравнивается с облаком света, которая носит на руках Сына, который был прежде Денницы, прежде утренней звезды.

И дальше говорится о том, что Симеон принимает этого Младенца на свои руки, и проповедует о Нём как о Владыке, имеющем власть над жизнью и смертью, и Спасителе мира.

Вот, в нескольких строчках приводится огромное количество образов, которые, если неспешно их читать, слушать... а, собственно, пение, оно способствует тому, чтобы мы воспринимали текст неспешно, и зачастую Богослужебный Устав предписывает исполнять одни и те же песнопения многократно. Мы можем...

Вот, как раз, служба Сретения — она в этом смысле, достаточно характерная. В неё всего лишь несколько стихир, которые многократно повторяются, и в ней — очень коротенькие песни канона, так, что каждый из тропарей должен прочитываться — четырежды.

Мы собрались в храм для того, чтобы помолиться Богу, и, если нам здесь хорошо, нам торопиться некуда. И задача не в том, чтобы эти четыре раза оттараторить, а задача в том, чтобы... может быть, на четвёртый раз, таки уловить смысл... на третий раз уловить смысл, а на четвёртый — донести его до окружающих слушателей.

И, вдобавок, ещё есть такая замечательная вещь как попразднство, когда после праздника, в течение нескольких дней, этот канон ещё повторяется, и мы ещё глубже и глубже вникаем в те смыслы, которые нам Церковь преподносит.

И потом, на следующий год, встречая эти тропари, встречая эти песнопения, нас, во-первых, радует узнавание, а, во-вторых, мы в большей степени становимся ликующими, в большей степени становимся созвучными и соучастниками того хора, который эти песнопения воспевает. И нам становятся ближе эти образы.

Но здесь ещё тоже очень важный аспект, который касается понимания. Понимание — это не только интеллектуальный процесс, это не только получение определённого интеллектуального наслаждения от того, что ты улавливаешь новые смыслы, чему-то новому научаешься.

Понимание на нас налагает ответственность — соответствующим образом поступать. И Господь часто говорит притчами в Евангелии потому, что Он хочет, чтобы люди потрудились в том, чтобы эти притчи понять и уловить, и потом потрудились в том, чтобы эти притчи исполнять на деле.

И мы, возвращаясь к этой аналогии с трапезой, приходя на богатый обед — мы готовы потрудиться, мы готовы поработать там ножом и вилочкой, пожевать самостоятельно, мы не хотим, чтобы нам засунули в рот шланг с питательной жидкостью...

Лиза Горская:

— «А вы что — за меня ещё и кушать будете?»

О.Пантелеимон:

— «Ага!» Вот... нас это не интересует. Мы хотим потрудиться самостоятельно. И мы, конечно, для того, чтобы прийти и участвовать в этом пире, тоже должны — и подготовиться, и прийти... не прийти в небрачной одежде. Мы должны как-то постараться украсить свою душу. И вот, например, какие-то... такие... императивы, которые мы встречаем в Богослужебных текстах, или в Утренних и Вечерних молитвах, они нас довольно сильно должны подвигать к определённым действиям.

Если мы поём, что Господь «рассыпал кости человекоугодников», это означает, что мы не должны быть человекоугодниками, если не хотим, чтобы наши кости так же рассыпались.

Если мы в 50-м псалме читаем «Господи, устне мои отверзеши, и уста моя возвестят хвалу Твою», мы просим Бога, чтобы Он дал нам дар слова для того, чтобы мы возвестили Ему хвалу — значит, мы должны быть готовы уметь и любить возносить хвалу Богу.

И, в том же 50-м псалме, говорится, что... от первого лица мы читаем: «Научу беззаконныя путем Твоим...» — мы берём на себя обязательство того, что мы людей, не знающих Законы, или знающих, но преступающих вопреки, должны научить пути Божию. Для этого мы должны его понять сами, проверить на собственном опыте, а потом уже научать.

Поэтому, здесь понимание Богослужения — оно связано с работой слушателя внимательного в аудитории, и работой на практике — что мы должны то, что мы услышали и поняли, научиться применять в нашей жизни.

Лиза Горская:

— Я, наверное, сейчас пожалуюсь на себя и на своих знакомых. Не так давно, в праздник Крещения Господня, в некоей компании, мои знакомые, которые достаточно образованы, и в плане христианском, скажем так, тоже — и вот, два дня подряд, они, пока люди несли воду, освящённую Великим чином, из храма — они, значит, «капали ядом»: «Вот, несут воду, тоннами... вот, купаются... разве это смывает грехи? Разве в этом смысл жизни христианина?» — и... со всякими вытекающими комментариями того, в чём, на самом деле, смысл христианства, жизни христианина и так далее.

Между собой они в таком диалоге пребывали — день, два, и, в конце второго дня, я тоже, достаточно «по-христиански», поступила — просто огрызнулась на них, и сказала какую-то гадость из серии «прежде, чем разбирать других людей, нужно уровень собственной эрудиции повысить», и... в общем... на следующий день уже извинялась. Меня это беспокоит! Я хочу поговорить об этом — не так далеко мы ушли от праздника Крещения! Тем более, что это связано с темой — генеральной — нашего с Вами разговора о смысле... о каких-то внешних сторонах... о том, на что мы способны на настоящий момент — что мы можем Богу принести, к чему мы должны стремиться...

Это, скорее, жалоба была, чем вопрос. Но тут... то есть, в принципе, понятно, что и ребята были неправы, и я неправильно на это среагировала... просто вот хочу об этом поговорить.

Насколько, всё-таки, важна какая-то внешняя сторона — наша традиционная сторона... ну, и, наверное, от меня вопрос о том, как следует реагировать, когда уже сил нет, когда уже «уши в трубочку сворачиваются», как говорят, от подобного рода рассуждений?

О.Пантелеимон:

— Внешняя сторона для нас, людей — она, конечно, очень важна. Потому, что мы не бесплотные, мы не являемся бесплотными ангелами, мы состоим из невидимой души, и состоим из видимого тела. И наше служение Богу — оно заключается в том, что мы должны служить Ему и душой, и телом.

И преподобный Максим Исповедник говорит о том, что в человеке происходит соединение мира видимого и невидимого, и задача человека заключается в том, чтобы и видимый, и невидимый мир, соединив в себе, принести к Богу, и эту задачу, в полной мере, совершает Христос, и мы следуем стопам Его.

И я думаю, что ещё чуть-чуть, и эти разговоры о Крещенской воде — они повторятся... вот... через несколько недель, относительно Поста.

Лиза Горская:

— Да-да-да!..

О.Пантелеимон:

— Будут люди «капать ядом» друг дружке и говорить о том, что: «Вот, эти — ничего не понимающие, и лишь они весь пост сводят к пище...»

Лиза Горская:

— Да...

О.Пантелеимон:

— Но с этого, всё равно, надо начинать. Потому, что мы... человек, который не в состоянии поститься — не по медицинским показаниям, а тот, кто не может себя удержать от того, чтобы не ухватить бутерброд... мимо когда идёт... кухни...

Лиза Горская:

— С сыром...

О.Пантелеимон:

— ... бутерброд с сыром, да... который не может удержаться от конфетки, который не может удержаться от какого-то сиюминутного удовольствия, которое пища нам предлагает — он, скорее всего, не сможет удержаться и от сиюминутного удовольствия, которое будет сопряжено с более ярко выраженным каким-то нравственным падением.

И здесь задача... опять-таки, задача — воспитательная. Задача такая, что мы должны, при помощи поста, поставить внутри себя... выстроить правильную иерархию — чтобы тело подчинялось душе. Что я говорю, что я не буду есть того-то и того-то — и я это выполняю. Точнее, Церковь мне говорит: «Не ешь того-то и того-то», — и я подчиняюсь мнению Церкви.

И здесь, то, что касается воды — можно поступить примерно так же, как поступил преподобный Макарий Египетский, встретив язычника в пустыне.

История следующая. Ученик преподобного Макария шёл в пустыне впереди своего учителя, и увидел языческого жреца, который тащил на себе большую связку веток. И ученик, будучи ещё не достаточно духовно чутким и внимательным, и одарённым, говорит: «Эй, ты, демон! Куда ты тащишь все эти брёвна?» Жрец бросил ветки, побил хорошенько ученика...

Лиза Горская:

— Тоже нечуткий, кстати...

О.Пантелеимон:

— ... тоже — нечуткий... но ему-то простительно — он ничего не знал о христианстве, и пошёл дальше своей дорогой.

И потом — преподобный Макарий встретился с этим жрецом, и говорит: «Благословенный!...» — и поговорил с ним по-доброму: «Может быть, ты всуе трудишься? Может быть, не надо тащить эти ветки?» — и вот, каким-то образом, его — своею любовью — убедил в верности христианского пути.

И здесь, мы... по крайней мере, к людям, которые приходят с огромными баулами, с тяжеленными канистрами идут домой — мы, по крайней мере, должны к ним относиться с любовью и заботой. И здесь... то, что люди рады прильнуть к источнику благодати, что люди несут домой воду, которую они будут пить, которую они будут пить с благоговением — мы не знаем, что происходит у них в душе, и поэтому здесь... конечно, мы должны, по возможности, постараться донести те смыслы, но я не вижу причин «капать ядом» оттого, что кто-то эти смыслы не улавливает.

Всегда люди находятся на разных ступеньках понимания. И задача того, кто поднялся выше, помочь тому, кто ещё не поднялся до этого уровня.

Задача профессора — простым языком объяснить то, чем он занимается, школьнику. И даже есть такой критерий, что если учёный за 8 минут не в состоянии объяснить младшекласснику, чем он занимается — это шарлатан.

Поэтому, если мы христиане, если мы улавливаем эти ключевые смыслы, если мы имеем в себе любовь Божию, то у нас... по крайней мере... есть... хотя бы несколько секунд для того, чтобы, пока мы разливаем воду, поделиться этой радостью, поделиться своей любовью, поделиться своим пониманием, и сделать так, чтобы этим людям было приятно прийти в храм и получить чего-то ещё, кроме той воды, которую они набрали.

Лиза Горская:

— Вообще, мне кажется, что когда человек своё собственное свободное время... в свой выходной, в мороз, вместо того, чтобы сделать ещё сотню дел — каких-нибудь других — взял и пошёл в храм за водой — это уже выбор, это уже какой-то шаг существенный...

О.Пантелеимон:

— Шаг в сторону Бога. Поэтому, всякий шаг в сторону Бога должен вызывать у нас радость.

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

Лиза Горская:

— Я напоминаю нашим радиослушателям, что в эфире радио «Вера» программа «Светлый вечер». У нас в гостях иеромонах Пантелеимон Королёв, насельник Свято-Преображенского скита Данилова монастыря, редактор издательства «Орфограф».

А мы, кстати, про издательство почти не поговорили сегодня — только книжку одну упомянули...

О.Пантелеимон:

— Мы можем упомянуть другую.

Лиза Горская:

— Давайте, давайте... да...

О.Пантелеимон:

— Но другую книжку... и... как раз, она тоже относится очень точно к теме нашей сегодняшней. Потому, что это книжка, в которой содержатся толкования Пасхального канона — «Канон Пасхи. Истоки и толкования».

Лиза Горская:

— Очень своевременная книжка!

О.Пантелеимон:

— Как раз вот, Великим Постом, её потихонечку можно будет читать, и в различных Типиконах есть разные предписания, что должно ещё звучать за Богослужением, кроме тех гимнов, которые воспеваются.

И, зачастую, это какие-то похвальные слова, касающиеся праздников, какие-то нравственно-назидательные слова, но, в том числе, встречаются и указания, что необходимо читать Толкования на Богослужебные каноны. И в славянских рукописях есть вот такие сборники, где истолкованы каноны Двунадесятых праздников.

И поэтому, этой книгой мы отнюдь не выбиваемся из общей канвы, и книжку, хотя она является отнюдь не простой... как очень сложно объяснить простые вещи. Это можно сравнить с тем, что мы можем объяснить, что такое крона дерева — её можно пощупать, можно и объяснить, что такое ствол дерева, а чтобы объяснить, что такое корни дерева, необходимо взять лопату и долго выкапывать это дерево, отмыть эти корни водой, и после этого их можно предъявить и сказать: «Вот, корни дерева выглядят следующим образом».

И когда мы сложные понятия сводим к простым, а потом пытаемся объяснить простые понятия, и надо копать глубже — и получается вот, опять-таки, что мы... для того, чтобы объяснить простые вещи, мы уходим в сложные образы. 

И вот, для того, чтобы понять, что произошло при Воскресении Христовом и о чём воспевает Церковь, преподобный Никодим Святогорец, автор этого толкования, он уходит в непростые рассуждения. Но когда это всё потихонечку пройдёшь, уже возвращаешься и смотришь на тексты, и слушаешь эти Богослужебные последования — именно Пасхи — с особым чувством... такой... более глубокой причастности к Тайне Воскресения.

Вот, к тебе пришло понимание, и тебе очень сложно им поделиться, но оно является твоим сокровищем.

Лиза Горская:

— Мне, кстати, казалось, что Никодим Святогорец достаточно прост для восприятия, тем не менее...

О.Пантелеимон:

— У него есть разные труды. У него есть труды, которые касаются нравственной жизни, которые не очень сложные, но, как раз, в книге Эортодромион, как раз, в книге толкований на каноны Двунадесятых праздников, он применяет все свои энциклопедические познания. Он говорит и о традициях разных народов, он говорит о сложных Богословских вопросах, он цитирует многих других толкователей, и он показывает, каким образом Пасхальный канон связан и с Библейскими песнями, которые лежат в основе всякого канона, как он связан со Словом святителя Григория Богослова на Пасху, и вот... каким образом преподобный Иоанн Дамаскин, соединив эти прекрасные Библейские песни и смыслы... и преподобный Никодим Святогорец показывает, как преподобный Иоанн Дамаскин, опираясь на Библейские песни и опираясь на Слово святителя Григория Богослова, эти смыслы — глубокие и светлые — соединяет в прекрасные и возвышенные песнопения.

Лиза Горская:

— Книжка вышла уже, или выходит?

О.Пантелеимон:

— Книжка вышла!

Лиза Горская:

— А, всё — уже вышла и уже продаётся?

О.Пантелеимон:

— Уже вышла и уже продаётся.

Лиза Горская:

— А — где?

О.Пантелеимон:

— Везде. Маленькая красненькая книжечка. «Канон Пасхи. Истоки и толкования».

Лиза Горская:

— Я хочу спросить о том, что у вас на очереди к изданию?

О.Пантелеимон:

— Планов-то — громадьё! Надеемся, что выйдет ещё и продолжение всех этих... что «пасхальная» книжка станет — началом серии, и что... мы сейчас готовим к изданию толкование преподобного Никодима на канон Крестовоздвижения, есть черновик перевода толкования на канон Рождества Христова. И эти книжки, над которыми очень радостно и очень... непросто над ними работать, потому, что это всё заставляет погружаться в, действительно, такие... энциклопедические дебри... вот... что мы из этого потихонечку будем выбираться, и «сервировать» это всё вкусно для дорогих читателей.

Лиза Горская:

— А Вы потом сможете за 8 минут объяснить смысл?

О.Пантелеимон:

— Смысл книжки? Конечно, могу объяснить и за две секунды — Христос Воскресе!

Лиза Горская:

— Воистину Воскресе!

Возвращаясь к теме нашей программы — теме понимания, теме встречи — встречи со смыслом, как мы её спонтанно обозначили в начале программы, накануне праздника Сретения, хотелось бы за те полторы минуты, которые у нас остались, какую-то... такую... светлую, оптимистическую... точку поставить в нашей программе...

О.Пантелеимон:

— Ну... не точку, но, наверное, всё-таки, запятую...

Лиза Горская:

— Да!

О.Пантелеимон:

— ... предполагающую некую работу слушателей — дальше, над текстами и углублением их понимания?

Лиза Горская:

— Да!

О.Пантелеимон:

— Ну... вот, с точки зрения такой... вдохновляющих историй, мне очень хочется рассказать ту историю, которая приведена в книге «Моя жизнь со старцем Иосифом» про то, как ученик и сподвижник, и собрат старца Иосифа Исихаста, отец Арсений... он был простым человеком, и, зачастую, не понимал Богослужебных текстов, и, в какой-то степени, от этого огорчался. Но, когда старец Иосиф преставился, на его отпевании отец Арсений вдруг начал понимать глубоко все тексты, которые прозвучали именно в чине отпевания. И эти смыслы, открывшиеся для него, взыгравшие яркими красками, его настолько сильно впечатлили — он понимал, что это именно такой... подарок от его уходящего старца, что это — вот такой дар понимания, который на него излился вот на тот краткий момент.

Это вдохновение, это впечатление не давало ему спать несколько ночей кряду, и он ходил, этим всем впечатлённым.

И вот, как раз, это показывает то, насколько, действительно, яркие смыслы сокрыты в нашем Богослужении, и нам остаётся лишь только внимательно к ним присмотреться, со смирением, и прося Бога нас вразумить.

Лиза Горская:

— Я, кстати, хотела сказать, что когда так случается, что, всё-таки, открывается какой-то смысл в какой-то... там... фразе, или... ну... не знаю... в чём-то, да... там... очень локально, ты удивляешься, насколько он прост, и насколько он был близко... и даже сложно представить, как можно было этого не понимать... есть такое?

О.Пантелеимон:

— Есть такое. Всё очень просто. Осталось до этой простоты от нашей сложности как-то... спуститься и приблизиться.

Лиза Горская:

— Спасибо большое!

В эфире радио «Вера» была программа «Светлый вечер». Этот вечер с нами провёл иеромонах Пантелеимон Королёв, насельник Свято-Преображенского скита Данилова монастыря, редактор издательства «Орфограф».

О.Пантелеимон:

— Спасибо вам большое!

Лиза Горская:

— Всего доброго!