«Соловки в 16 веке». Исторический час с Дмитрием Володихиным. Гость программы — Анастасия Богомазова (27.05.2018)

Д.Володихин:

— Здравствуйте, дорогие радиослушатели! Это — светлое радио, радио «Вера». В эфире передача «Исторический час», и сегодня у нас продолжение цикла, посвящённого Соловецкому монастырю. У нас уже сложилась целая сага о Соловках. Мы говорили о Соловках в ХХ веке, в XVIII веке, говорили о Соловках в XVII веке, и говорили о том, как начинался Соловецкий монастырь, о, поистине, легендарных корнях его, уходящих в Новгородскую древность. И осталось одно-единственное белое пятно, которое мы ещё не закрыли, и которое мы закроем сегодня. Это рассказ о Соловецком монастыре в эпоху, когда он превратился из незнаменитой и, в общем, относительно не крупной обители в прославленный и процветающий монастырь. Это —XVI век, эпоха последних Рюриковичей Московского Дома на Российском троне, эпоха ИванаIV и его сына Феодора Иоанновича. И для того, чтобы поговорить с чувством, с толком, с расстановкой обо всём этом, мы сегодня пригласили в студию замечательную гостью, историка, ведущего специалиста Российского Государственного Архива Древних Актов и, по совместительству, экскурсовода Соловецкого Морского музея Анастасию Богомазову. Здравствуйте, Анастасия!

А.Богомазова:

— Здравствуйте!

Д.Володихин:

— Ну, что ж — вот, собственно, первый вопрос. У нас была передача, которая здесь прошла при, можно сказать, интеллектуальном парении замечательного историка Алексея Лаушкина, рассказавшего нам об истоках монастыря, уходящих в XVвек, во времена господина Великого Новгорода. Та эпоха, о которой мы будем говорить, это уже времена, когда Соловецкие острова принадлежат Московскому Государству. Так вот, какова жизнь монастыря, что происходит в судьбе обители в этот период в начале-середине XVI века?

А.Богомазова:

— Мы довольно немного знаем об этом периоде в истории Соловецкого монастыря. Прежде всего, это — маленькая северная обитель, расположенная на самом краю света, но обитель, которая стала уже известной — во всяком случае, в Новгороде, да и, со временем, она становится известной уже и в Москве. Обитель деревянная. К тому времени в ней три храма: собор Спасо-Преображенский, главный храм обители, церковь Успения Пресвятой Богородицы и маленькая Никольская церковь.

Д.Володихин:

— То есть, мы можем сказать, что вот все те, кто побывал на Соловках, и восхитился прекрасной панорамой Соловецкого Кремля ( как называют на самом деле эту монастырскую крепость ), Соловецких каменных храмов, могут мысленно вычеркнуть в голове всю эту прекрасную каменную мощь, всю эту красоту каменную и представить себе, что на месте этих построек — бревенчатые кельи, бревенчатые храмы, ну и...

А.Богомазова:

— ... амбары, хозяйственные постройки, какие, наверняка, были...

Д.Володихин:

— ... ну, и заборчик какой-нибудь, скромненький.

А.Богомазова:

— Монастырь владеет всеми островами Соловецкого Архипелага — они были переданы обители в 1468 году Новгородскими посадниками, и это было подтверждено Иваном III после присоединения Новгорода к Москве. И монастырь владеет некоторыми землями на материке — прежде всего, по Онежскому заливу, ещё Марфа-посадница дала обители вкладом некоторые земли в районе Сумской волости, и, постепенно, местные жители, которых было в то время очень немного, тоже — что-то придают монастырю, что-то дают вкладом...

Д.Володихин:

— ... но пока, в общем...

А.Богомазова:

— ... но пока это — очень мало.

Д. Володихин:

— ... владений мало.

А.Богомазова:

— Владений мало, владения не могут обеспечить даже... прокормить монастырь, скажем так. Часто в монастыре братия испытывают голод — это будет ещё и в началеXVI века. Монастырь деревянный — и монастырь горит. В 1485 году был большой пожар, а следующий, известный нам, большой пожар случился в 1538 году...

Д.Володихин:

— Всё, буквально, дотла! В головешки ушло.

А.Богомазова:

— Да. Ну, об этом мы, наверное, поговорим ещё позже. Монастырь занимается промыслами ( а иначе там и не выжить ): солеварением, рыболовным промыслом. По описи имущества монастыря 1514 года — и это самая ранняя сохранившаяся опись в Соловецкой обители, да и вообще русских монастырей, уникальный документ — так вот, по ней известно, что в монастыре было 4 лодьи — это крупные суда, на которых перевозили соль, хлеб, которые использовали для грузоперевозок.

Д.Володихин:

— То есть, если я правильно понимаю, монастырь не имел собственного хлеба — во всяком случае, на островах хлеб не вызревал...

А.Богомазова:

— Не вызревал.

Д.Володихин:

— И нужно было вывезти с Архипелага соль, чтобы где-то на материке поменять её на зерно.

А.Богомазова:

— Да, с Архипелага, а потом и в вотчинах Соловецкого монастыря на материке начнут вываривать соль. И её отвозили на Холмогоры... сначала на Онегу, позже будут отвозить на Холмогоры — их построят только в конце XVI века.

Д.Володихин:

— Жизнь там — далеко не самая лёгкая, если я правильно понимаю, но, тем не менее, люди туда всё-таки стремятся. Сколь велика там братия, и какая жизнь духовная происходит — знаем мы об этом что-нибудь?

А.Богомазова:

— Точно количество братии мы не знаем, но мы можем предполагать, что несколько десятков человек. К середине XVI века, к 1553 году будет 107 человек населять обитель, не считая слуг, паломников, трудников, которые могли уже в то время приходить в монастырь.

Д.Володихин:

— Для Севера — это много. Но, в принципе, крупные монастыри коренной России — Кирилло-Белозерский, Троице-Сергиев монастырь, и так далее, и так далее — неизмеримо больше.

А.Богомазова:

— Конечно. И главная... может быть, главная особенность жизни в «крайсветной» обители, как её называли — это труд. Без труда, во-первых, не выжить. А во-вторых, труд воспринимается как молитва. «Труд — та же молитва», — говорили Соловецкие монахи даже в XIX веке. Это лейтмотив всей Соловецкой жизни — труд как молитва Богу. Труд не ради собственного обогащения, даже не ради пропитания, а ради устроения этого мира, подобно Раю Небесному.

Д.Володихин:

— Ну, что же... Насколько можно понять из Ваших слов — этот труд держит монастырскую общину на грани выживания. То есть, там бывают сложные времена. Собственно, Соловецкая зима — крайне тяжёлая. Она не столько морозная, сколько мокрая. И, кроме того, добраться до Материка в это время — целая проблема: монастырь обступают плавающие льды, и можно по ним перебраться на Большую землю только с очень большим риском для жизни. Продуктов может элементарно не хватать. Вот... вообще — тот небольшой промежуток, когда навигация возможна, когда по чистой воде плавают эти самые лодьи на Материк, насколько он велик?

А.Богомазова:

— Ну, примерно с мая по октябрь. В монастырских документах, в приходно-расходных книгах XVI-XVII вв. мы находим сведения, что ходили и позже, и до ноября ходили, а весной могли ходить уже в конце февраля ( но это — очень редко ). В апреле могла начинаться навигация, но, в крайних случаях — если с Материка в монастырь нужно было переправиться срочно, или какое-то поручение игумен давал старцам и им надо было отправиться из монастыря на Материк — и, действительно, это было очень рисковое дело. В середине XVII века вот так, «по торосу», как тогда говорили — вот эти плавучие льды, шугу называли торосом — отправился Аксён Новоторжец, монастырский слуга «сам-пять», то есть, с пятью помощниками, и он застрял во льдах, и его по морю носило, и принесло совсем не туда, куда он шёл, и ему надо было ещё нанимать подводы, чтобы добраться до места назначения. И это ещё хороший случай!

Д.Володихин:

— А мог бы и вообще никуда не дойти!

А.Богомазова:

— Мог бы и не дойти. И в таких случаях неизменно обращались — и промысловики, которые ходили по торосам, которые добывали морского зверя, и соловецкие монахи, и паломники, которые добирались в монастырь летом — неизменно обращались к Соловецким угодникам — к Зосиме и Савватию Соловецким, которые помогали, в том числе, и в сложных ситуациях на море, спасали терпящих крушение.

Д.Володихин:

— Ну, да. Насколько я понимаю, известны были чудеса.

А.Богомазова:

— Да, и как раз житие Зосимы и Савватия записывает ученик Зосимы Досифей, а потом, в 1503 году перерабатывает митрополит Спиридон-Савва. Житие это становится известным, и на протяжении всего XVI века оно дополняется записями о чудесах Соловецких святых. Записями, чаще всего, со слов очевидцев.

Д.Володихин:

— А вот — вопрос. Это для нас, сейчас, святые Зосима и Савватий Соловецкие, да и Герман Соловецкий — это древность, отдалённая от нашего времени на много веков, это — цветущее средневековье. Но для XVI века Зосима и Савватий — это люди, которых ещё помнят их ученики — они ещё живы, они внутри монастыря. Во всяком случае, Зосиму точно помнят, а вопрос... ну, и Германа должны помнить — не помню, в каком году он скончался?

А.Богомазова:

— В 80-е годы XV века, попозже Зосимы.

Д.Володихин:

— Да, где-то в конце XV века. Но это значит, что люди, которые были в монастыре тогда в молодом возрасте, могут помнить и Зосиму, и Германа. И могли от Германа слышать рассказы о Савватии. Так вот, собственно: в какой момент братия решают, что это люди святой жизни, что имеет смысл поклоняться им? В какой момент возникает их почитание?

А.Богомазова:

— Ну, почитание их складывается постепенно, как и с любыми другими святыми. В 70-е годы, при игумене Зосиме, перевозят прах — мощи Савватия — на Соловки, кладут их в Успенской церкви, и постепенно складывается почитание, как я говорила уже, составляется житие, потом оно дополняется чудесами, оно перерабатывается митрополитом — то есть, святые Соловецкие становятся уже известны. А в 1547 году на Большом Общерусском Соборе их прославляют как святых уже общерусских, не местночтимых.

Д.Володихин:

— Ну, сначала, конечно же, почитание начинается на самих Соловках.

А.Богомазова:

— Потом в Новгороде.

Д.Володихин:

— Потом переходит на Новгородскую землю, оттуда уже — в Москву. Но, притом, монастырская братия крепко надеется на основателей своего монастыря, которые, в случае какого-нибудь бедствия, спасут на водах. Кажется, ведь это называется «чудо о спасении на водах»?

А.Богомазова:

— Да, именно так.

Д.Володихин:

— Ну, что ж... Я думаю, будет правильным, если сейчас в эфире прозвучит тропарь Соловецким святым в исполнении хора Соловецкого же монастыря.

-ТРОПАРЬ-

-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЧАС НА РАДИО «ВЕРА»-

Д.Володихин:

— Дорогие радиослушатели, вот после этой замечательной музыки, я с полным, мне кажется, на то основанием напоминаю вам, что у нас здесь — светлое радио, радио «Вера», в эфире передача «Исторический час». С вами в студии я, Дмитрий Володихин, и мы обсуждаем судьбу Соловецкой обители в XVIвеке с замечательной гостьей — историком-архивистом Анастасией Богомазовой.

Следующий мой вопрос о человеке, с которым в Соловецкий монастырь пришли грандиозные преобразования. Вся жизнь обители изменилась. Назовите его, расскажите о нём.

А.Богомазова:

— Это — Филипп Колычев, Фёдор Степанович Колычев в миру.

Д.Володихин:

— Ну, да, в миру Фёдор Степанович Колычев, а в монашеском постриге — Филипп.

А.Богомазова:

— Он приходит в монастырь либо в конце 1537, либо в начале 1538 года, в датировках есть вопрос, но, скорее всего — в начале 1538 года. В этом году в монастыре — пожар, как мы уже говорили.

Д.Володихин:

— Причём, пожар — ужасающий!

А.Богомазова:

— Ужасающий. То есть, или будущий монах Филипп придёт и увидит только головешки, или же он увидит деревянные строения монастыря, и на его глазах всё это сгорит. Возглавляет тогда обитель Алексей Юренев. Неизвестно, сразу ли сказал Филипп о своём происхождении. А надо уточнить, что он был из знатного боярского рода Колычёвых, новгородско-московского, и его предки, родственники несли придворную службу, военную...

Д.Володихин:

— Там бывали Колычёвы и в боярах, и в воеводах — это так.

А.Богомазова:

— Дедушка у него достиг больших успехов на военной службе. Но Фёдор, видимо, с самого раннего возраста не испытывал тяги к военной службе — ни к военной, ни к придворной, а скорее всего, он был «книжник», молитвенник. Мы не знаем, почему он ушёл в монастырь. Житие приводит такой эпизод, что, стоя в храме, на службе, он слышит слова о том, что нельзя одновременно служить и Небу, и земле, нельзя служить двум господам — или одного предашь, или от другого отвернёшься. И эти слова, по версии жития, окончательно убеждают молодого человека, что надо покинуть земной мир...

Д,Володихин:

— И мы точно знаем, во всяком случае, что он «книжник» был смолоду, поскольку на протяжении всей жизни он проявляет интерес к книжному слову, и, в общем-то, он много способствовал тому, что впоследствии в обители возникнет большое библиотечное собрание — большое собрание книг.

А.Богомазова:

— Да. По его заказу писались книги, он сам вкладывал в монастырь книги. Он уходит из дома, бросает все свои богатства, уходит в неизвестную жизнь, идёт далеко на Север. Даже сейчас от Москвы до Соловков, на современном транспорте, добраться довольно сложно, хотя и можно — в течение двух дней. А тогда надо было идти, скорее всего, несколько месяцев... так... простому человеку.

Д.Володихин:

— А на самих Соловках ему достаётся послушание весьма тяжёлое, к которому знатный человек, воспитанный для службы царской, для службы на хорошем коне и, извиняюсь за выражение, на хороших харчах, непривычен.

А.Богомазова:

— Да, но надо упомянуть ещё об одном его подвиге смирения. Видимо, какие-то средства, которые у него были, если он их и брал с собой, поиздержались в дороге, есть ему было нечего. Пока он шёл на Соловки, возможно, и одежда пообносилась. И известно по житию, что он устраивается работником к крестьянину, который проживал в районе Онежского озера, и пасёт у него овец. Автор жития говорит, что как в будущем он будет пасти овец словесных, то сначала он пасёт овец бессловесных. Опять же, неизвестно, сколько этот период продолжался — возможно, несколько месяцев — но для богатого человека, действительно, это был подвиг смирения — пойти в услужение к крестьянину.

Д.Володихин:

— Но в монастыре его ждали гораздо большие испытания!

А.Богомазова:

— Да, он трудится наравне с другими монахами, послушниками. Он в пекарне трудится, в поварне... причём, к этому периоду его жизни относится, наверное, первое чудо, связанное с ним. По преданию, которое было записано уже позднее, когда Филипп трудился в пекарне, ему была явлена икона Божией Матери, которая будет называться, в память об этом, «Хлебной» или «Запечной». Известно несколько списков с неё, но сейчас икона утеряна.

Д.Володихин:

— И, насколько я помню, Филипп на Соловках послушничал довольно долго. Он далеко не сразу получил желанное пострижение.

А.Богомазова:

— Да, житие называет 9 лет — до того, как он стал игуменом. Мы не знаем, сколько лет из этого — послушничество, сколько...

Д.Володихин:

— ... сколько лет из этого — послушничество, сколько лет — иночество, но, в любом случае, испытания послушничества длились долго.

А.Богомазова:

— Его отдают в ученики старцу Ионе Шамину. Это был прославленный старец, прославленный своим благочестием, строгой жизнью. Это был, действительно, очень строгий наставник — возможно, такого наставника и желала душа Филиппа. Он проходит многие испытания — он и на других работах трудился, на других послушаниях — и, в конце концов, его учитель Иона, наставник, разрешает ему удалиться в отшельничество, жить несколько лет в пустыни. Значит, к этому моменту, Филипп уже дорос духовно до такого подвига, потому что неподготовленному человеку нельзя уходить в пустынь. Иоанн Лествичник сравнивал неподготовленного монаха, который хочет жить в уединении — даже не в скиту, а именно в пустыни, отшельником — с человеком, который хочет переплыть море на доске.

Д.Володихин:

— И до настоящего времени братия Соловецкого монастыря указывает место у небольшого озерка, примерно в двух километрах от обители, где пустынничал святой Филипп. Сейчас на этом месте есть здание пустыньки, здание, конечно, позднее, гораздо более позднее, чем там жил святой Филипп, а тогда он довольствовался самыми простыми, самыми суровыми условиями жизни.

А.Богомазова:

— Озеро, в память о нём, будет называться Игуменским. А саму пустынь сейчас называют Филипповой или Иисусовой. Действительно, по преданию, будущий игумен Филипп, а тогда — монах Филипп клал под голову камень, вместо подушки. И там же ему явился Иисус Христос в терновом венце и с ранами — такими, как Он был после Распятия, что, возможно, предзнаменовало будущую тяжёлую судьбу самого Филиппа, будущего митрополита, и его подвиг ради веры.

Д.Володихин:

— Важно понимать, что монашескую науку Филипп изучал долго. Он прошёл разные духовные испытания, и, в конечном итоге, братия решила сделать его своим Настоятелем. Он далеко не сразу согласился, он несколько раз отказывался, причём, отказывался решительно. И лишь крайнее настояние игумена Алексея Юренева, в конце концов, заставило его, всё-таки, возглавить братию. То есть, святой Филипп на Соловках не хотел власти. Власть ему была вручена, помимо его воли.

А.Богомазова:

— Не хотел, вопреки тому, что и его наставник предрекал, что он станет игуменом, вопреки просьбам и мольбам уже почтенного возраста игумена Алексея. Он, всё равно, отказывался — ну, до тех пор, пока можно было. Но, уже дав обещание перед смертью игумена Алексея, уже от этого обещания отказаться нельзя было.

Д.Володихин:

— И чем же ознаменовалась его деятельность? Насколько я понимаю, Филипп — это, ведь, целая эпоха в истории Соловков.

А.Богомазова:

— Это, действительно, настоящая эпоха. Это и строительство каменных храмов — он успевает построить 2 каменных храма, хотя при освящении Спасо-Преображенского собора он уже не будет присутствовать.

Д.Володихин:

— А второй?

А.Богомазова:

— Успенская церковь — с неё и начинают...

Д.Володихин:

— Первая, древнейшая...

А.Богомазова:

— Самая первая, да, 1552-1557 годы строительства. Строят несколько лет, строят на вклады, в том числе, и царские вклады, вклады самого Филиппа, вклады других монахов, паломников. Сохранились записи об этих вкладах.

Д.Володихин:

— Насколько я помню, митрополит Макарий Московский покровительствовал этой затее Филиппа. То есть, в Москве к этой идее на краю света, на островах посреди океана построить каменный храм отнеслись очень благожелательно. Это была та идея, которая захватывала дух!

А.Богомазова:

— Да! А вот на Соловках в неё, по сведениям жития, не совсем верили. И, тем более, не совсем верили в идею построить ещё больший Спасо-Преображенский собор.

Д.Володихин:

— То есть, братия в какие-то моменты проявляла роптание?

А.Богомазова:

— Ну, да: самим есть нечего, а тут так разориться — построить храм каменный. Но, тем не менее, храмы строят, и потом все будут рады этому. Храмы будут обращены к морю, и для паломников, для трудников, прибывающих на Соловки, для промысловиков, которые найдут там своё утешение, спасение от бурного моря — это станет настоящим маяком, настоящим светочем.

Д.Володихин:

— Ну, насколько я понимаю, Филипп строил не только храмы, а к его времени относятся очень большие земельные пожалования монастырю, и обитель получила средства — не только для того, чтобы... ну, вот, вести это грандиозное строительство во благословенных дебрех Архипелага, стоящего посреде Океана-моря, но ещё и заняться хозяйственной деятельностью, очень важной для выживания общины.

А.Богомазова:

— На острова прокладывают дороги по лесам, по лесным дебрям, а на островах соединяют 52 озера каналами — это настоящее гидротехническое сооружение. Причём, рядом с монастырём, рядом с обителью было небольшое озеро — позже его будут называть Святым. Так вот, это озеро дополнительно наполняют водой из этих каналов...

Д.Володихин:

— Углубляют его...

А.Богомазова:

— ... углубляют, возможно, специально расширяют, приближают к монастырю — оно наполняется водой из других озёр, которые идут по системе каналов, и это же озеро связано подземными каналами с морем. Соответственно, уровень воды в озере выше, чем уровень воды в море, и вода по каналам будет в море стекать. А пока она стекает, во-первых, это — питьевой канал, во-вторых — это канал, который приводит в движение мельницу, портомойню...

Д.Володихин:

— И, помимо вот этого гидротехнического сооружения, при Филиппе построили: сушило, избавившее братию от того, что зерно, которое попадало в монастырь, моментально портилось, и строят монастырскую гостиницу — но не на Большом Соловецком острове, а на соседствующих...

А.Богомазова:

— На Большом Заяцком острове.

Д.Володихин:

— Да, на Большом Заяцком острове, и там же ещё — поварню каменную. Так, что когда англичане прибыли на Соловецкие острова, они увидели вполне благоустроенную обитель.

А.Богомазова:

— Да не просто поварню и гостиницу, а — самое главное — валунную пристань, валунную гавань, и это — единственное в России, самое древнее и единственное сооружение такого рода! Возможно, и на Соловках обустраивают пристани — упоминания о них нет в монастырских описях — они будут только уже в XVII веке упоминаться. По поздним сведениям, при Филиппе создаётся система навигационных знаков — Крестов на подходе к Соловкам.

Д.Володихин:

— Деятельностью Филиппа на Соловках можно только восхищаться! Это человек, который очень высоко поднял обитель, и мы сейчас будем говорить о том, что он её поднял не только материально, но и духовно, но вот на этой ноте восхищения я хочу напомнить вам, дорогие радиослушатели, что это — светлое радио, радио «Вера», в эфире передача «Исторический час», с вами в студии я, Дмитрий Володихин, и мы с вами прерываем нашу беседу, буквально, на 1 минуту, чтобы вскоре вновь встретиться в эфире.

«ИСТОРИЧЕСКИЙ ЧАС» НА РАДИО «ВЕРА»

Д.Володихин:

— Дорогие радиослушатели, это — светлое радио, радио «Вера»! В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я, Дмитрий Володихин, и мы с историком-архивистом Анастасией Богомазовой, ведущим специалистом Российского Государственного Архива Древних Актов продолжаем разговор о судьбах Соловецкой обители в XVI столетии. Вот, сейчас настало время поговорить о том, к каким духовным изменениям привела деятельность Филиппа на Соловках. Ведь, насколько я понимаю, при нём образуется библиотека, появляются книгописцы...

А.Богомазова:

— Ну, во-первых, мы уже говорили, что при игумене Филиппе дополняется житие Зосимы и Савватия — переписывается, дополняется новыми чудесами. Во-вторых, при игумене Филиппе, действительно, появляется... даже если были книги, то они могли сгореть в пожаре 1538 года, и, даже если что-то осталось, то библиотека монастырская расширяется. И известны, и даже сохранились книги с вкладными записями о том, что они вложены игуменом Филиппом, или написаны по его заказу. Это Евангелие и Апостол — всего 3 такие книги, которые сейчас хранятся в Соловецком собрании Библиотеки Академии Наук в Санкт-Петербурге. При игумене Филиппе развивается почитание Зосимы и Савватия. Именно при нём они прославлены на Общерусском Соборе как общерусские святые, устраивается в храме — Спасо-Преображенском соборе — придел Зосимы и Савватия ( это нижний придел, всего в храме будет 6 приделов ), для мощей Зосимы устраивается рака. По преданию, игумен Филипп наш обнаружил на Соловках икону Божией Матери, которую привёз на остров Савватий, псалтырь Зосимы и ризы Зосимы.

Д.Володихин:

— И они стали святынями обители.

А.Богомазова:

— Да. Они стали святынями, они почитались.

Д.Володихин:

— Ну, вот... мы с вами видим, что святой Филипп был не только строителем и устроителем обители, не только человеком, который без конца занимался экономическими, хозяйственными, архитектурными заботами, но видим также, что он был крепок в монашеской науке, не только пустынничал, но ещё и способствовал прославлению основателей обители, что он был книжником — то есть, это чрезвычайно многосторонняя личность.

А.Богомазова:

— При этом, Филипп поддерживал очень строгую жизнь в монастыре, в обители — киновийный устав, то есть, общежительный. Даже считается, что трапезная — огромная, одностолпная трапезная при Успенской церкви, которая вместе с церковью была отстроена в камне, является символом этого общежительного устава, когда все монахи вместе собираются на трапезу, кушают общее, монастырское, и у них нет своего имущества. При Филиппе создан «Устав о монастырском платье». Оттуда мы знаем, что в 1553 году в обители было 107 монахов. Причём, количество монахов увеличивается, и к концу века достигнет 300 человек. И при игумене Филиппе росла братия.

Д.Володихин:

— Ну, при игумене Филиппе их уже будет около 200, то есть — увеличатся вдвое при одном только вот игуменстве Филиппа.

А.Богомазова:

— Кроме того, он создаёт очень строгие уставы для монастырских вотчин, и запрещает местным крестьянам на Материке, в вотчинах обители, играть в зернь — карточную игру, заниматься непотребными делами.

Д.Володихин:

— И вся эта огромная эпоха в жизни Соловков прервётся в 1566 году, Соловки с печалью распрощаются со своим Настоятелем — его вызовут в Москву, по всей видимости, по рекомендации его родни, Колычёвых. В Москве в этот момент сошёл с кафедры прежний митрополит Афанасий — видимо, не благословляя опричнину, заведённую Иваном IV, но и не имея в себе сил ей публично сопротивляться. И игумен Филипп приезжает в Москву, поскольку его собственная родня, из опричников, рекомендовала Государю как благочестивого человека, готового занять митрополичью Кафедру.

А.Богомазова:

— Перед тем, как уехать, по преданию, он завещал похоронить себя на Соловках в могиле, рядом с его наставником, Ионой Шаминым, будто чувствуя, что живым на Соловки он уже не вернётся. Он не увидел главного своего детища законченным — Спасо-Преображенский собор освятили уже после его отъезда в Москву.

Д.Володихин:

— Да, собор был почти готов, но окончательно его завершат уже когда Филипп будет митрополитом. Судьба митрополита в Москве была трагична. Он выступил против опричнины. Он прилюдно отказал Государю в благословении его опричных дел, и осудил опричников за ношение неких скверных головных уборов. И поэтому его крепкое стояние в вере, его поведение как настоящего духовного пастыря привело для него к печальным последствиям — он оказался в состоянии конфликта с Государем, и на Соловки направилась комиссия, которая, как бы сейчас сказали — расследовала его деятельность. Отправился, вместе с этой комиссией, князь Тёмкин-Ростовский и доверенное лицо Государя — опричник из числа... вот таких... фаворитов опричных. И он в монастыре насильничал, буквально выдавливая из монахов показания против их бывшего игумена.

А.Богомазова:

— Кого-то посулами заставлял дать ложные обвинения, кого-то насильно, кого-то избивали — мы не знаем точно, как проходило это, так называемое, расследование. Но, тем не менее, человек, на которого Царь возлагал надежды, что он подпишет протокол, так называемый, этого расследования архимандрит Спасо-Евфимиева монастыря Пафнутий, который считался врагом Филиппа, в результате, отказался подписывать материалы расследования.

Д.Володихин:

— И он был, своего рода, духовным главой этой делегации, этой Комиссии по расследованию деятельности Филиппа на Соловках, в то время как князь Тёмкин-Ростовский был светским главой этой группы. Ну, вот, так или иначе, всё же в 1568 году, после двухлетнего пребывания на митрополичьей кафедре, Филиппа за мнимые преступления низвергли с митрополичьей кафедры. Он отправился в Тверской Отрочь монастырь, где в конце 1569 года был убит другим опричным фаворитом Ивана IV— Малютой Скуратовым. И над этой фигурой не следует опускать занавес скорби. Это, скорее, занавес торжества. Великий человек, великий пастырь церковный исполнил свой пастырский долг до конца. И, помимо трагедии, мы в страшных испытаниях митрополита Филиппа — а ведь его испытывали и позором и унижением, и физическим насилием, и истреблением его родни, требуя от него публичного благословения опричнине — вот, всё это перенеся, всё это переборов митрополит Филипп предпочёл истину Христову истине... ну, скажем так... политической злобы дня.

А.Богомазова:

— А ведь это, действительно, любовь и жизнь, которая побеждает смерть.

Д.Володихин:

— Совершенно верно. И, впоследствии, Церковь прославила его в лике святых, а братия Соловецкого монастыря получила мощи святого Филиппа из Тверского Отроча монастыря. Но это будет гораздо позднее, уже при сыне Ивана Грозного.

А.Богомазова:

— На Соловках игумена Филиппа сменил игумен Паисий, который тоже был замешан в расследовании. Его вызывали в Москву, вместе с другими монахами. Неизвестно, давал ли он ложные обвинения...

Д.Володихин:

— Это сложный вопрос, точно не простой, потому что состояние источников по поводу вот всего этого скверного эпизода в истории нашей Церкви и в судьбе Государя Ивана IV даёт довольно противоречивое свидетельство.

А.Богомазова:

— Тем не менее, Паисий потом окажется снова в монастыре в числе братии. А в 1570 году братия попросит нового игумена у Государя, и им станет игумен Варлаам.

Д.Володихин:

— Ну, а теперь, на мой взгляд, будет правильно, если в эфире прозвучит мелодия Сергея Прокофьева из фильма «Иван Грозный». Эта мелодия, по своему, действительно, грозному звучанию, напомнит, лучше моих слов, о том, каково было это время.

-МУЗЫКА-

«ИСТОРИЧЕСКИЙ ЧАС» НА РАДИО «ВЕРА»

Д.Володихин:

— А вот, после такой музыки, даже как-то трудно найти в себе душевные силы для того, чтобы произнести необходимую и правильную фразу: дорогие радиослушатели, это — светлое радио, радио «Вера»! В эфире передача «Исторический час», с вами в студии я, Дмитрий Володихин, и мы с историком-архивистом Анастасией Богомазовой продолжаем беседу о судьбах Соловецкого монастыря в XVI столетии. И сейчас, я думаю, пришло время поговорить о добром в судьбе этого монастыря. Всё-таки, те семена, которые брошены были в иноческую почву святым Филиппом, они, впоследствии, дали богатые всходы. И, прежде всего, эти всходы связаны и с монументальным строительством в этой обители, и с богатейшей культурной традицией.

А.Богомазова:

— Ещё Филипп хотел перестроить в камне и третью — Никольскую — церковь, но закончено её строительство будет только в 1583 году, при игумене Иакове. Игумен Иаков тоже прославлен будет в лике святых — ещё один святой Соловецкий игумен. До этого он был игуменом Палеостровского монастыря, и это — один из Соловецких постриженников, учеников Соловецких. Он продолжит традицию строгой жизни и устроения обители.

Д.Володихин:

— Ну, вот, насколько я понимаю, во второй половине XVI века на Соловках уже вовсю шло книгописание, и даже монахи пришли к идее создания собственной Летописи.

А.Богомазова:

— Да. Известна редакция Соловецкого Летописца концаXVI века, и потом — списки начала XVII века, они опубликованы. Авторство их неизвестно...

Д.Володихин:

— Ну, приписывают разным людям, да...

А.Богомазова:

— ... споры есть, да... в том числе, игумену Иакову...

Д.Володихин:

— И этот Летописец — Соловецкий Летописец XVI века — сейчас исследователи считают его явлением уникальным. Он соединяет в себе историю, собственно, общинной иноческой жизни, поездок старцев монастырских на тот или иной остров, в тот или иной город, строительство, ремонт — то есть, самые бытовые вещи, связанные с жизнью обители, с картинами величественных событий общегосударственного значения. Ну, так, например, именно Соловецкий Летописец донёс до нас подробнейшее повествование о великой победе у Молоди в 1572 году. Но продолжался он гораздо дальше. То есть, его продолжают иноки и в конце XVI века, и для нынешнего времени это — великий кладезь сведений о иноческой жизни того времени. Вместе с тем, вот после того, как монастырь вырос в достаточно крупную общину, он становится ещё и административным, а в какой-то момент — военным, форпостом России на Белом море.

А.Богомазова:

— Центром обороны Поморья, можно и так сказать.

Д.Володихин:

— И постепенно начинают приходить к мысли, что этот форпост надо укреплять.

А.Богомазова:

— В 70-е годы строится первая Соловецкая крепость, город — даже не просто острог, а город, как тогда говорили. Ну, считается, что к 1579 году, скорее всего, её строительство было закончено — 1578-79 год.

Д.Володихин:

— Это был ещё деревянный пояс укреплений.

А.Богомазова:

— Да. Необходимость его возникла в том, что в Белом море стали появляться шведские корабли. В первый раз их заметили с Соловков в 1571 году, но они к Соловкам не подошли, как писали в Москву — «немецкие люди», приход «немецких людей». Об этом игумен написал в Москву, старец Соловецкий, донесли эту весть, и, уже в конце 70-х годов, в 1578 году, на Соловки отправляют воинского ( или стрелецкого ) голову Михаила Озерова. Он гибнет — опять же, в 1578 или в 1579 году, но, скорее всего, в 1579 году в сражении со шведами, и ему на смену приезжают ещё два военных человека — Андрей Загряжский и Киприан Оничков — тоже, скорее всего, или стрелецкие, или воинские головы.

Д.Володихин:

— В конце концов, на Соловках появляется обычай держать под рукой контингент стрельцов. В некоторых случаях их доставляют с Материка, они отправляются вот, собственно, от Москвы, в некоторых случаях монахи сами нанимают местных жителей на стрелецкую службу.

А.Богомазова:

— Да, и, со временем, сложится обычай, что в монастыре 100 или около того стрельцов будут нанимать и платить им жалованье. Но в окончательном виде эта традиция сложится уже к началу XVIIвека. Пока каждый год монастырь нанимает разное количество стрельцов, в зависимости от необходимости.

Д.Володихин:

— Ну, вот, говоря о том, что роль Соловков именно не только как духовного центра, но как и военно-политического центра постепенно растёт, обычно указывают на то, что — то ли монашеская братия, то ли, может быть, Московское правительство — в конечном итоге, пришли к идее, что на Соловках надо строить мощную крепость. И в середине 80-х годов начинается эпопея по её возведению — эпопея совершенно грандиозная.

А.Богомазова:

— Строят её, как раз, при игумене Иакове, начинается строительство в 1582 году, и, в то же время, строят деревянный Сумской острог в вотчинах Соловецкого монастыря в Сумской волости — тоже центр обороны Поморья в своём регионе. Если Соловецкая крепость стоит на острове, то здесь уже — острог на Материке. Крепость строят даже более 10 лет, её строительство заканчивается к 1995-96 годам.

Д.Володихин:

— То есть, иными словами, практически всё почти правление Государя Фёдора Ивановича на Соловках идёт медленное, но упорное строительство.

А.Богомазова:

— Да. Тем более, строят средствами монастыря, хотя, конечно, монастырь вклады получает, монастырь нанимает посошных людей, монастырь нанимает так называемых казаков, которых использовали как чернорабочих, как строителей тех же.

Д.Володихин:

— И эта громада растёт, растёт, растёт... Собственно, то, что сейчас стоит на Соловках, окружая храмы — вот эти величественные стены — это никакой не кремль, это — монастырская крепость, и эта монастырская крепость защищала... ну, можно сказать, иноческое правительство края. Это может прозвучать парадоксально, но при игуменстве Филиппа монастырь получил десятки сёл, деревень, малых поселений на Материке, и ему надо было управлять этой огромной областью, защищать её, устраивать её хозяйственную жизнь. И для того, чтобы всё это происходило так, как надо, нужно было, чтобы сердце этой области было защищено. Конечно, ему дали мощную защиту — там, такая, валунная кладка, которой восхищаются все, кто приезжает на Соловки. Очень многие любят подойти, погладить камушек, который оброс рыжим мхом, и некоторые даже щекой, по-моему, прислоняются к нему. А над этой кладкой выросли уже кирпичные стены и башни. Надо сказать, что крепость, конечно, производит неизгладимое впечатление.

А.Богомазова:

— А последний пристенок строят в 1620-е годы, когда ожидают нападения датчан — то есть, ещё дольше строительство шло. Строят её — считается сейчас — в два этапа, основную крепость, у крепости два автора названо в документах. Это городовых дел мастер Иван Михайлов и Соловецкий постриженик — монах Трифон Кологривов из поморского села Нёнокса. Трифон за свой труд по возведению крепости, по устройству инженерных работ был записан во вкладную книгу и помянник Соловецкого монастыря в вечное поминовение. Его труд был вкладом в обитель.

Д.Володихин:

— И иноки были ему благодарны. Уже постепенно подходит к концу наша передача. Мне хотелось бы в финале этой передачи сказать несколько слов о том, что эта титаническая страда по возведению огромной Соловецкой крепости —она была абсолютно необходима, и она очень выручила монастырь впоследствии. Никогда никакой враг не мог проникнуть внутрь стен монастырской крепости. То есть...

А.Богомазова:

— И даже не пытался.

Д.Володихин:

— Пытались, пытались. Ну... вот... контингенты шведов — они время от времени оказывались в бассейне Белого моря, но не рисковали пойти на штурм. Всё-таки, твердыня Соловецкая выглядела — ну, просто устрашающе! И враг боялся к ней подойти. Конечно, там были храбрые стрелецкие гарнизоны, но не в этом дело. Дело не в количестве стрельцов, которые обороняют крепость. Дело в том, что крепость, построенная в таких условиях и в таком месте — это просто... уникум! Очень долго у России на Севере не будет ничего, сравнимого с Соловецким кремлём. И, надо сказать, что, конечно, эта работа восхищает. Но не только восхищает. Надо вспомнить ещё то, что во время большой русско-шведской войны 1589-1595 года шведы реально угрожали всему этому региону. Их останавливало от вторжения на Архипелаг только наличие этой крепости. Более того, позднее её дважды осаждали. Первый раз — во время Соловецкого, так называемого, восстания, но это, так сказать, внутреннее дело России. Это — осаждали правительственные войска, которые должны были подчинить крепость, в которой вспыхнул мятеж старообрядцев, и, главным образом, даже просто разинцев в их среде. А вот когда эта крепость, действительно, спасла монастырь — это Крымская война. Тогда крепость подверглась обстрелу с двух боевых кораблей английских, отвечала из своих маленьких пушечек, и не дала врагу сердце Соловецкого Архипелага оккупировать.

А.Богомазова:

— Англичане не попали, а вот соловецкие монахи, не будучи военными, попали!

Д.Володихин:

— То есть, англичане-то попали, но их...

А.Богомазова:

— Но люди не погибли, ущерба особого они не причинили. Ядра их находили неразорвавшиеся, за иконами даже находили.

Д.Володихин:

— Совершенно верно. Ядра били в эту валунную кладку и отскакивали, как мячики. А там, где они куда-то попадали, всё равно они не могли нанести никакого ущерба. Это, действительно, так. Вот. Так, что можно только восхищаться!

Ну, что ж... Передача подошла к концу, и я, от вашего имени, дорогие радиослушатели, хочу сказать большое спасибо Анастасии Богомазовой, которая была сегодня с нами. И сейчас мне осталось, в сущности, только одно — поблагодарить вас за внимание, сказать вам"До свидания!" и пожелать: если кто-то из вас не был на Соловках, бросьте все свои дела и поезжайте! Хотя бы раз, хотя бы один-единственный раз всякому русскому православному человеку там непременно надо побывать. Перефразируя классика, говорят, что на Соловках Бог близко.

Итак, ещё раз благодарю вас за внимание. До свидания!

А.Богомазова:

— До свидания!

— «ИСТОРИЧЕСКИЙ ЧАС» НА РАДИО «ВЕРА» —