«Сочетание мирского и духовного в семейной жизни». Семейный час с Туттой Ларсен и протоиереем Артемием Владимировым (31.03.2018)

Поделиться

У нас в гостях был духовник Алексеевского женского монастыря в Москве протоиерей Артемий Владимиров.

Мы говорили о праведных сестрах Марфе и Марии и о том, как в семейной жизни найти золотую середину между мирским и духовным.

Тутта Ларсен

– Здравствуйте, друзья, вы слушаете «Семейный час» с Туттой Ларсен на радио «Вера». У нас в гостях старший священник и духовник Алексеевского женского монастыря в Москве, член Патриаршей комиссии по вопросам семьи и защиты материнства и детства, педагог высшей категории, член Союза писателей России, протоиерей Артемий Владимиров.

Протоиерей Артемий

– Приветствую вас, дорогие друзья.

Тутта Ларсен

– Сегодня у нас Лазарева суббота, а на завтрашнем праздничном чтении в честь Входа Господня в Иерусалим будут звучать следующие евангельские строки: «Мария, взяв фунт нардового чистого драгоценного мира, помазала ноги Иисуса и отерла волосами своими ноги Его». Но мы все-таки, наверное, чаще вспоминаем другую историю евангельскую о Марфе и Марии, когда Иисус впервые появился в их доме и пришел туда со Своими учениками, и нужно было их накормить, напоить, принять, проявить максимально гостеприимство. И Марфа начала суетиться, бегать и стараться накрыть стол, как-то угощение поставить, а Мария села у ног Иисуса и стала Ему внимать. И Иисус укорил Марфу за ее суету и сказал ей, что ты все заботишься и суетишься о многом, а нужно только одно. А Мария избрала благую часть, которая у нее не отнимется. И вот эта история, она на самом деле, мне кажется, очень волнует многих православных христиан, потому что найти баланс между многим и главным, той самой благой частью, это, наверное, вообще самая сложная задача для всякого человека, который хотел бы жить с Богом, жить в Боге. Но при этом как-то и с голоду не умереть, да, и без штанов не остаться.

Протоиерей Артемий

– Заметим, что и в первом прочитанном вами отрывке служат по-разному сестры. Мария, верная созерцательности своего характера, всецело устремленная к Спасителю, свершает таинственную вещь – помазует миром драгоценным стопы Господа, сама того не ведая, предвозвещает Его погребение после крестной смерти. Она вся в Иисусе, своем Учителе, она не спускает с Него очей, ни одно слово, сошедшее с уст Господа, не минует ее сердце. Марфа, как обычно, служит, тоже служит Господу, понимая, что за нее никто этого не сделает. Тут вероятно речь идет не просто о суете мирской, но о разных дарованиях, о разной, как бы я сказал сегодня, конституции души. Марфа вся вовне, она активна, динамична. А не таковы ли наши русские хозяйки, которые мечутся между кухней и гостиной, не присядут сами, в то время как гости беседует, оценивают первое, второе блюдо, а четвертое уже не идет в них, потому что не остается места. А те вот так выплескивают свою любовь и не умеют иначе. Вместе с тем, конечно, человеческая душа бездонно глубока, и не хлебом жива душа, но словом, исходящим из уст Божиих. В конце концов Спаситель не нуждается в земном хлебе. Вспомним, как Он говорил иной женщине, самарянке. «Вы не знаете, – говорил Спаситель апостолам, – в чем Моя пища, она в том, чтобы творить волю Отца Моего». А воля Отца в том, чтобы никто не погиб, но все были просвещены Божественным словом. Но я соглашусь с вами: обретение золотой середины, гармонии между внешним и внутренним, вещественным и духовным, активностью и внутренней жизнью дело очень непростое. И я вспоминаю себя новообращенным юношей – у меня было все, кроме понимания этой меры. Вспоминаю, как мы с моей будущей супругой решили провести первую неделю поста. Так я, исполняя буквально предписания о невкушении пищи в первые три дня, дошел до того, что сделав в среду первой седмицы поста поклон в храме, не нашел в себе сил, чтобы встать с колен – у меня все потемнело в глазах. «Заставь дурака Богу молиться – он и лоб расшибет», – мудрая русская пословица говорит о том, что нельзя замаливаться, то есть нельзя приводить себя в какое-то экстатическое, нетрезвенное, опасное для душевного здоровья состояние. Все хорошо в меру, что не в меру – то от лукавого. Вот над этой мерой, над этим золотым сечением, над обретением должных пропорций мы сегодня, дорогие друзья, и попытаемся поговорить с моей очень мудрой собеседницей.

Тутта Ларсен

– Ну не знаю, батюшка, степень моей мудрости отступает перед евангельской мудростью. Потому что мне в этой истории Марфу всегда было жалко, мне за нее было обидно, что она вот ну действительно хотела как лучше же: гостей принять, накормить всех, устроить, а не сидела, как Мария эта... бездельница.

Протоиерей Артемий

– Но заметим, что...

Тутта Ларсен

– А упрекнули Марфу.

Протоиерей Артемий

– Заметим, что Спаситель не сказал ей, а Он имел власть сказать: оставь все дела, садись и внимай глаголам вечной жизни. Нет, но Спаситель лишь обратил внимание деятельной сестры на Марию, которая избрала благую часть, и эта часть от нее никогда не отымется. Речь идет о том, что наша душа, как мы выясняем, питается Божественной благодатью. И когда Христос говорит, и Его вечно живое слово, которое и дух, и истина, раздается в окружающем нас пространстве, действительно время отложить в сторону плошки и поварешки. Как мы на литургии, в субботу или воскресенье постом служимой, говорим: «Всякое ныне житейское отложим попечение». Однако ну должны же кто-то, пока батюшки молятся в алтаре, готовить им трапезу. Жизнь бы замерла внешняя, если бы все мы превратились в таких великанов с острова Пасхи, обращенных лицом на восток. Повторяю, что мир человеческих личностей бесконечно разнообразен. И, между прочим, говоря о мере, я вспоминаю из церковной истории, была такая даже секта, ее учение отвергнуто было святыми отцами – евхаитов или как-то еще они назывались, которые говорили о необходимости лишь умом и сердцем устремляться к Создателю, решительно оставив все, что относится к поддержанию телесных и земных сил. Мы находим в самом образе Христа замечательную гармонию, потому что Спаситель целый день проводит на людях, а в вечерние и ночные часы Он беседует с Небесным Отцом. Апостол Павел, своими стопами все Средиземноморье обошедший, он был в непрестанных телесных трудах, изготовлял какие-то палатки, которые шли в ход путешественников, работал всегда своими руками, но при этом был и до третьего неба приподнят ангелами. Думаю, что каждый из нас должен уметь в себе распознать и, точнее, каждый из нас должен в себе в различное время найти и Марфу, и Марию. Вот я вспоминаю замечательную историю, связанную с одним из первых основателей египетского монашества – преподобный Пахомий, если не изменяет память. Ему является ангел и показывает, какой образ жизни наиболее удобен: ангел в образе юноши то садится и плетет корзинки – то есть занимается телесным трудом, то оставляя все житейские попечения, встает лицом к востоку и весь уходит в молитву. По сути дела ведь и у каждой домохозяйки, которая нас сегодня слышит, весь день проходит в трудах: необходимо проводить и встретить детей из школы, и встретить не с пустыми руками, а сколько еще обязанностей на русской женщине. Иногда она даже всерьез верует, что от лошади произошла. А между тем как хочется иногда уединиться, хотя бы уложивши мужа и детей, раскрыть молитвослов или книгу духовного содержания и тут-то чуть-чуть подпитать свое сердце...

Тутта Ларсен

– Ну вот я как раз сижу и думаю об этом видении, об этом ангеле, который плел корзины, потом вставал и молился. А ты тут вот у плиты плетешь, плетешь чего-то свое. Только встал помолиться – «Мама, хочу туда! Мама, помоги мне с математикой! Дорогая, где у нас там растительное масло стоит?» Так, ну я не знаю, там бабушка приехала: «Встречайте бабушку, угощайте-ка». Ну то есть...

Протоиерей Артемий

– «Мама, у тебя же эфир на радиостанции «Вера»! А ты еще с нами, а там уже отец Артемий стучит ногами и руками...»

Тутта Ларсен

– Вот-вот... Когда молиться-то? Когда Марию в себе включать?

Протоиерей Артемий

– Да, мы бы действительно находились в совершенно безвыходном положении и превратились бы уже не в Марфу, а в белку, крутящуюся в колесе, если бы наше сердце не было задумано Господом Богом как походная церковь. Я вот очень люблю, общаясь с маленькими детьми, спрашивать их: «Дорогие дети, поднимите, пожалуйста, руки, кто чувствует, что у него в сердце Бог затеплил нерукотворенную лампаду? Вот прислушайтесь, присмотритесь, у кого такой мерцает огонек там, в глубинах духа: «Господи, помилуй! Господи, помилуй!» Человек это удивительное создание, которое частью принадлежит земле, частью небу. Помните, Федор Иванович Тютчев говорил со свойственной ему красотой художественного образа: «Душа моя – Элизиум теней...» «Молчи, скрывайся и таи...» свои заветные мечты. Действительно у нас в глубинах сердца есть внутренний мир. Я вот люблю читать лагерную литературу, и меня особенно поражают те, прошедшие эти несовместимые с жизнью испытания, люди, которым удавалось, несмотря на матерную брань, на окрики часовых, на лай собак, пребывать где-то далеко-далеко, глубоко-глубоко в своем внутреннем мире. Кто сочинял стихи, кто-то вспоминал прожитое, кто-то доказывал теоремы. Ну а кто-то молился.

Протоиерей Артемий

– Я, кстати, вы упомянули о лагерной прозе, хотела вас поблагодарить за то, что вы меня навели на книжку «Отец Арсений». Удивительным образом она как-то прошла мимо меня. Благодаря вам я с ней познакомилась и сохранила ее в своем сердце, и теперь это одна из любимых книг духовных в нашей семье.

Тутта Ларсен

– В свое время меня развернула эта книга на 180 градусов. Я прочел ее впервые филологом, тогда она была в самиздате. И к нашему разговору она действительно очень подходит. Напомню читателям, что сейчас эта книга представляет собой несколько собранных томов очевидцев – людей, судьбы которых соприкоснулись со священником, имя которого, как я понимаю, до сих пор законспирировано. Однако нет оснований считать, что это литературное произведение, образ собирательный, иные указывают даже место, где погребен этот священник. Но ему как раз удавалось совместить трудно совместимое: человек высокообразованный, искусствовед, он всегда много читал еще до того, как оказался в местах не столь отдаленных. Он всегда возился с духовными детьми, которые донимали его не хуже, чем наши детки-конфетки: мама, дай! мама помоги! мама, иди сюда! В этом смысле батюшки, может быть, все хотели бы занять благую часть Марии. Но стоит только появиться в храме – откуда ни возьмись, со всех углов на вас идут и не только старушки, но и студенты, и супруги, которые не могут примириться между собою. А еще начальство может вызвать на ковер. Если батюшка вот эту самую лампаду не отыщет в собственном сердце, он просто превратится в Фигаро – Фигаро здесь, Фигаро там, – и совершенно собьется с ног. Поэтому, дорогие друзья, я вот даже недавно написал небольшую книжицу – буду рад как-нибудь представить ее вашему вниманию, – «Да святится имя Твое». В эту книгу я вложил свои наблюдения и размышления о призывании имени Иисуса Христа. Вот сидишь так на радиостанции «Вера», общаешься с миллионом слушателей, а чуть только Тутта Ларсен возьмет слово, ты внутренне обратишься: «Иисусе Христе, вразуми меня, помоги мне! Как тут не быть, не выглядеть дураком? Как тут поддержать тему, как ответить на трудный вопрос? Господи, вразуми! Господи настави!» – так вот весь день и проходит в словах, внешне обращенных к людям и в тайной молитве.

Тутта Ларсен

– Вы слушаете «Семейный час» на радио «Вера». Говорим с нашим гостем, протоиереем Артемием Владимировым о том, как сохранить баланс между заботами мирскими и духовной жизнью, как в себе найти одновременно и Марфу и Марию. Можем ли мы говорить о том, что в исторической ретроспективе это пример человека, который смог в себе Марфу и Марию абсолютно примирить и гармонично сочесть, была великая княгиня Елизавета Федоровна Романова, которая собственно и основала Марфо-Мариинскую обитель?

Протоиерей Артемий

– Безусловно. «Белый ангел Москвы», она успевала на дню побывать и на Хитровом рынке, где вытаскивала за шиворот каких-то бездомных сирот, грязных отроков, с тем чтобы привести их в божеский вид и задать им правильное направление, поставить на ноги. Вот она уже в собственной больнице, ею организованной, и стоит близ умирающих людей, а те, завороженно взирают на ее небесный лик красивейшей женщины Европы. Она держала холодеющую руку того, кто вот-вот должен испустить дух и молилась о нем. Вот она назидает сестер милосердия, выстаивая вместе с ними долгие службы в Покровском храме. Я имею счастье каждую пятницу вместе с детьми нашей Елизаветинской гимназии молиться среди знаменитых холстов, фресок, по существу Нестерова, известных всякому историку искусств, особенно русского модерна и искусства начала XX столетия. И, конечно, думаю, чем глубже скорбь, тем ближе Бог. Ведь потеряв супруга, злодейски убитого бомбой террориста, она сменила свои прекрасные светские одеяния на иноческую одежду. Наверное, поменялась и не только внешне, но и внутренне. И в этом смысле могу поделиться опытом: всякий раз, когда входишь на территорию обители – я приглашаю радиослушателей посетить этот прекрасный уголок Москвы, очень скоро по весне там распустятся цветы, сирень, забьет фонтан. И подходя к Покровскому храму, вы видите, наверное, лучшее произведение Вячеслава Клыкова: статуя Елизаветы Федоровны, которая вытянувшись, как березка, смотрит на вас своим молитвенным взором. Смотрит и на вас, и внутрь себя одновременно. Но вот возвращаясь к Марфе и подхватывая вашу мысль, я бы сказал, что ее не только мне жалко, мне хочется даже ее немножко похвалить. Почему? Потому что сегодня народ стал какой-то расслабленный. Ну не скажу за всю Одессу – наши мамы и наши жены – «пушки заряжены». Но уж что касается сильного пола – мы сейчас какие-то меланхоличные, апатичные, расслабленные. Папам с величайшим усилием удается просмотреть только тетрадку по русскому языку своего ребенка, до математики уже не дойдет. Не проявит супруга инициативы – он в магазин и не выйдет на свежий воздух. И сегодня, мне кажется, и детей наших нужно все-таки строить и во фрунт их выстраивать, потому что столичная жизнь, виртуальные удовольствия и стремление спрятаться от взрослых за планшетом доброй службы не играет. Между тем как вот посмотрите на наших бабушек, они еще были взрощены в том духе, что для них отдыхом была перемена занятий. Я смотрю, что иные дочки от этих бабушек усвоили такой активный, динамичный образ жизни. Это прекрасно, когда речь идет о созидании. Как говорят, ленивого искушает тысяча бесов, а трудолюбивого всего лишь парочка. Глаза боятся – руки делают. Заметим, что такие состояния как апатия, расслабление, хандра, сплин, уныние, депрессия, как правило, выпадают на долю «созерцателей» в кавычках. Которые молиться не научились, как следует, больше в одну точку смотрят, и вместе с тем у них все из рук валится.

Тутта Ларсен

– А можно сказать тогда, что, в общем-то, помощь ближнему такая материальная – ну даже не про деньги, а там покормить, одеть, убраться, посидеть у кровати больного ребенка – это тоже своего рода служение?

Протоиерей Артемий

– Подвиг любви. Особенно если душа освящает все это внутренним сочувствием, сожалением, состраданием, вниманием. Труд облагораживает тогда, когда он имеет жертвенный в отношении ближних характер. Будем только беречься крайностей. Потому что иная женщина превращается в юлу – она вращается вокруг оси собственного бойкого характера. У нас с вами немало было эфиров и свекровям, и тещам посвящено. И тоже, знаете, покоя нет, когда ты весь во внешнем плане бытия: без конца перебираешь старые газеты, трешь сковородку до того, что она уже прохудилась, в ней образовалась дырка – покоя сердце просит. Вот почему есть в Библии такие замечательные слова, в Псалтири, дорогие радиослушатели, интересно, как бы вы их истолковали: «Упразднитесь и уразумейте, яко Аз есмь Бог». Упразднитесь – хватит суетиться, хватит с места на место, из пустого в порожнее...

Протоиерей Артемий

– То есть стать праздными на какое-то мгновение?

Протоиерей Артемий

– Упразднитесь – то есть умейте на какое-то малое время оставить все внешнее. Давайте вспомним слова Спасителя из Нагорной проповеди: «Ты же когда молишься, войди в клеть твою – а это не только твоя комната, но и твоя собственная грудная клетка, твое сердце – Бог не в бревнах, а в ребрах, – и затворив за собой двери, помолись Отцу твоему, Который втайне, и Он воздаст тебе явно». В этом смысле русский народ имеет особый дар. Многие сравнивали его именно с Марией. Давайте вспомним к нашему разговору преподобного Силуана Афонского, который воздавал каждому народу подобающую честь. В частности, афонский молитвенник, который молился и за грядущие, и за ушедшие поколения, не только о современных ему людях, говорил, что наш народ, если бы обратил все свои душевные силы к внешней стороне бытия, достиг бы великих успехов. Старец Силуан отмечал, что каждой нации присущ свой гений: немцам – техническая сторона жизни, итальянцы – это вокал...

Тутта Ларсен

– Культура.

Протоиерей Артемий

– Жизнерадостность, это архитектура. Французы – это изысканная кухня, гастрономия, изящные манеры, правила бон тон. Африканцы – тамтамы, ритмика, умение...

Тутта Ларсен

– Бегать быстро.

Протоиерей Артемий

– Бегать быстро, выйти одному на слона с копьем. А вот иные говорят, что князь Владимир на реке Днепре, когда крестился народ, он узрел нерукотворенный лик Христа в днепровских водах. И Россия, Русь, как Мария, прильнув к этому образу, весь тысячелетний период своего бытия служила Создателю в тайной молитве за мир. Впрочем, не только тайной. Посмотрите, наши храмы: вот Нижегородская область – богатыри-храмы, зайдешь: интерьеры украшены златом, драгоценными камнями, златом, на Урале поражает совершенно красота храмов. А вокруг ютятся какие-то скромные домики, деревушки. Все отдать Богу и положить к стопам Создателя – пролить вот это драгоценное миро, самим довольствуясь малым – это тоже особый дар, ради которого сегодня все флаги к нам. Потому что хотят светлой, позитивной, глубокой духовности, святой Марии и Марфы.

Тутта Ларсен

– Продолжим нашу беседу через некоторое время.

Тутта Ларсен

– Вы слушаете «Семейный час» с Туттой Ларсен на радио «Вера». А у нас в гостях старший священник и духовник Алексеевского женского монастыря в Москве, член Патриаршей комиссии по вопросам семьи и защиты материнства и детства, педагог высшей категории, член Союза писателей России, протоиерей Артемий Владимиров. Говорим о Марфе и Марии как образце, даже не образце, а двух неотъемлемых образах – мирского и духовного – которые мы должны каким-то образом в себе обнаруживать и поддерживать между ними баланс. Вот мы в основном говорим больше, наверное, все-таки о тех, кого в Марфу «перекашивает» – в бытовое, в суету какую-то. Особенно в ближайшее время, в предпасхальные дни Страстной седмицы очень часто женщины с головой уходят как раз в хлопоты ну такого бытового характера. Потому что все-таки помимо жизни духовной, есть кое-какие обычаи, да, что обязательно в четверг надо перемыть всех детей и переубирать всю квартиру, со всех икон пыль стряхнуть, рушнички все постирать, заново открахмалить, повесить. И надо же печь куличи, и надо же красить яйца. И иногда мы так с головой в это уходим, что у нас сил вообще не остается вообще ни на какую молитву.

Протоиерей Артемий

– Я бы оставил украшение яиц за маленькими. Сегодня нужно признаться, нравственный прогресс: в школах уже дети красят яйца к Пасхе. Я вспоминаю свою школу – нас еще преследовали, если вдруг мы приносили кусок кулича и где-то на переменке его съедали. Сегодня это уже, по счастью, не криминал. Но давайте все-таки искать возможности, дорогие друзья, так мудро распределить время, чтобы не лишать себя ключевых служб Страстной седмицы. Ну, например, 12 страстных Евангелий в четверг вечера. Мне вспоминается последняя глава из «Господ Головлевых» Салтыкова-Щедрина. Иудушка на что уж был «практик» в кавычках, жил исключительно пристрастием к вещественному, вся жизнь его ушла на то, чтобы обобрать ближних и воцариться, так сказать, над этими стяжаниями. А вот в Великий Четверток он оказывается в храме своей усадьбы, он стоит пред Распятием Спасителя, он взирает в полуприкрытые очи Христа. И вдруг он, отрешившись от всего земного, понимает, что жизнь его была отдана суете и прошла напрасно. Мало того, отяготилась тяжкими преступлениями. Он вдруг отождествляет свершенные им жестокие вещи в отношении матери или брата с мучениями, которые доставляли Христу воины, издеваясь над Ним, уже распятым Божественным Страдальцем. И служба вечера Четвертка настолько потрясает вчерашнего жесткого, лукавого и изовравшегося человека, что он выходит мартовской ночью на могилку к маменьке, в порыве раскаяния искреннего, замерзает там – в миноре мажор. Ну я не за то, чтобы жизнь наших радиослушателей оборвалась в Великий Четверток. Но за то, чтобы днем успеть луковую шелуху прокипятить, туда яйца положить. Ну а утром в Четверток Сам Бог велел причаститься Святых Христовых Таин – учреждение Тайной Вечери. Поэтому нам от Марфы и Марии никуда не уйти, дорогие друзья. И здесь, думаю, главное это искусство распределять занятия. У занятой пчелы нет времени для скорби. Я вот поделюсь, дорогая моя собеседница, маленьким опытом собственной жизни. У меня на каждый день уже готов с вечера график, ну примерный график, что я буду делать через два часа. Вот сейчас мы с вами закончим наш почти что прямой эфир, потом у меня, наверное, легкий перекус, потом еще какая-то встреча перед сном. А нужно еще успеть почитать Евангелие чуть-чуть, на ночь помолиться. Уж если батюшки не будут молиться – это скоро мир ждет светопреставление. И когда так все распределил, то понимаешь, что сестры живут дружно. Очень важным считаю даже мамам многодетным вот на 15 минут – вынь да положь! – уединиться нужно. Причем что муж может и не помешать уединению. Деток положили баиньки, и вот муженек там свои схемы рассматривает биржевые, а вы раскрыли «Отца Арсения», читаете послесловие. И поплакать можно, прослезиться, настолько глубока эта книга.

Тутта Ларсен

– Бывает ведь и обратная ситуация, когда человек большей частью живет подобно Марии и ну как-то попускает свои всякие мирские дела. У меня одна знакомая есть, прекрасная женщина, она очень духовный человек, действительно глубоко духовный, и сама осознает, что вот ну есть некий перекос в ее жизни. И она говорит: ты знаешь, я все время там, наверху, а у меня шторы две недели не куплены в детскую. Мне бы помощника какого в мирских делах найти, я вот не могу сейчас себя заставить этим всем заниматься, а у меня другого требует моя душа. Но я понимаю, что я ну оторвалась слишком сильно от быта, и это не очень хорошо сказывается на жизни моей семьи.

Протоиерей Артемий

– Если ты один, как бобыль или как такая солдатка – это еще куда ни шло. Но когда я прихожу в квартиру, где уже 10 лет папа не в состоянии плинтусами закрыть голую стену, где «лампочка Ильича», засиженная мухами, без абажура светит – я, конечно, всегда внутренне смущаюсь, потому что дети не заслужили того, чтобы жить при долгострое. Вы знаете, другое дело, когда мы имеем дело с творческими людьми – искусство требует жертв. Думаю, что например Петр Ильич Чайковский в каком-то смысле был представителем служения Марии. Он ненавидел пустые разговоры, и без уединения никогда бы не появился «Щелкунчик», никогда бы не появились симфонии Чайковского и концерты. Я вот недавно просмотрел пять серий замечательного итальянского фильма «Леонардо да Винчи». Этот фильм сделан с удивительным искусством, где сочетается художественный план, и в ткань фильма входит ученый муж, который раскрывает перспективу жизни Леонардо со всеми загадками и недоговоренностями. И вот Леонардо да Винчи был такой чудак в известном смысле, у него даже не было собственного дома, так что он от французского короля переходил в ведомство Лодовика – это итальянский князь, и путешествовал вместе со своими любимыми картинами – «Джокондой», «Дамой с горностаем». И трудно было, знаете ли, с ним заключать какие-то контракты, потому что он, расписывая фреску в монастыре, одновременно занимался оптическими приборами, он фонтанировал идеями. И думаю, что люди творческие нуждаются обязательно в какой-то Марфе в мужском или женском обличье. Потому что доктор Паганель, который часами сидит над бабочками, он просто не успеет приготовить себе геркулесовой каши.

Тутта Ларсен

– Ну а если все-таки не находится такого человека, рядом или домочадцы не хотят становиться, ну не хотят брать на себя обязанности такого улетевшего в небесные сферы члена своей семьи?

Протоиерей Артемий

– Моцарта.

Тутта Ларсен

– Да. Ну допустим, человек, может быть, и не творческий, ну просто вот настолько его душа хочет общения с Богом, что у него уже не остается ни сил, ни желания на общение с близкими, с тарелками немытыми и с пылесосом.

Протоиерей Артемий

– Ну безусловно, совершенные христиане заботятся не только о содержании, но и форме. В конце концов, наш Бог есть Бог порядка и мира, а не неустройства. Для меня, например, хаос в вещах очень тягостен. Если в доме нет порядка, то уходит порядок и из головы, и из сердца. Я очень завишу от внешней обстановки. И считаю, что внешнее благообразие, чистота, какая-то упорядоченность быта, она очень благоприятна для внутреннего размышления, для сосредоточенности. Ну вот мне вспоминаются такие безусловные гении духовности как Димитрий Ростовский и Иоасаф Белгородский – это епископы XVIII столетия. Дмитрий Ростовский гений церковнославянского языка и не только, он для нас создал 12 томов житий святых. Иоасаф Белгородский в XVIII столетии был епископ, который устроил жизнь в Белгороде, обладал огромной энергией. Оба скончались, не дожив 50 лет, потому что в юности их аскетические подвиги, строгий пост отозвались на их здоровье. Ну вот так называемое сухоядение. Это не значит, не пить воды, но очень строгий пост наложился на их слабое здоровье. И сегодня, например, я как священник очень внимательно смотрю на молодежь, склонную подражать Марии, забыв о жидкой и горячей пище. Между тем как надсадить себе желудочно-кишечный тракт, питаясь всухомятку – это значит погрешить пред Богом. Следовательно, должна быть добрая душа, которая будет о наших «летучих голландцах», о наших вот этих небесных созданиях заботиться и вовремя подсовывать горячую кашку пшенную с тыквой и кефир.

Тутта Ларсен

– Это «Семейный час» на радио «Вера». А у нас в гостях протоиерей Артемий Владимиров. Говорим о Марфе и Марии как образе мирского и небесного, и духовного, который мы должны в себе обнаружить и уравновесить. Я знаю, что очень многие люди, конечно, ссылаются сегодня на то, что мы живем в такие времена, и ритм современной жизни не позволяет нам и так далее. А с другой стороны, есть люди, которые пытаются этот ритм как бы искусственно если не замедлить, то может быть, искусственно из него как-то выпасть даже: создают общины, уезжают жить куда-нибудь там...

Протоиерей Артемий

– В сельскую местность.

Тутта Ларсен

– В сельскую местность, да, строят там какие-то свои колхозы православные и пытаются таким образом Марфу и Марию в себе совместить. Вы, может быть, знакомы с такими людьми?

Протоиерей Артемий

– Вы знаете, чем реже я бывают на лоне природы, тем больше я ее люблю. И благодарю Господа, что я батюшка. Знаете, по какому соображению? Батюшки это такие птицы небесные – им не нужно иметь дачу, им не нужно тратить деньги на покупку двенадцати соток. Их везде ждут с распростертыми объятиями, и батюшкам очень удобно подражать святой Марии. Потому что слово священника у нас здесь в России, если это слово подкреплено верой и вашими потугами жить по-христиански, принимается на ура – ну так было испокон века. Апостол Павел говорит: велико ли то, что мы, пастырей питаем телесным, вещественной пищей в благодарность за то, что они в нас сеют разумное, духовное и вечное. В этом смысле батюшкам в России просто замечательно трудиться, потому что народ никогда не остается равнодушным и неблагодарным. И нам не нужно себе ни дач приобретать, не нужно особенно заботиться о том, как накопить денежку на то, чтобы увидеть море. Только, батюшка, сей пшеницу на разрыхленную почву человеческих сердец, только раскрывай пошире свое сердце, утешай склонных к унынию, заражай энергией ленивых, увещевай тех, кто не может справиться со своими эмоциями, принимай исповедь кающихся. И, думаю, что батюшкам пристало, пристало и ублажить Марию в ее молитвенном предстоянии Создателю, а вместе с тем и не ругать Марфу, а точнее не укорять, ругать ее не за что, постольку поскольку без наших платочков, без наших деятельных кумушек мы бы, батюшки, вынуждены сами превратиться в жнецов, швецов и всех дел хитрецов. И поэтому я бы хотел под знаменателем нашей такой необычной беседы сказать, что у Бога все мы разные, в каждого из нас Господь вложил свои таланты и способности, но все это различие Марфы и Марии друг от друга служит для умножения любви. Мы все нужны друг другу, и через это прославляется Христос. Поэтому, дорогие Марфы, ввиду приближающейся Пасхи, пожалуйста, уделите время покаянию, и сокровенной молитве, и чтению Евангелия. А вы, дорогие Марии, все-таки позаботьтесь об окружающих вас людях и проведите влажную уборку в доме, чтобы не стыдно было пригласить священника разговляться за пасхальным столом.

Тутта Ларсен

– А что делать, если тебе батюшка говорит: бросай здесь, в городе все, езжай в колхоз, вот только там и спасешься? А ты, например, я не знаю, прекрасный организатор праздников, или неплохой программист, или, допустим, ты отличный воспитатель в детском саду.

Протоиерей Артемий

– Напомним батюшкам, что они не вершители человеческих судеб. Батюшки это не античные парки – были такие мифические существа, в руках которых нити от человеческих судеб. Батюшкам не вещать с высокой колокольни и не распоряжаться человеческими жизнями, как им на сердце ляжет. Равно как и православные христиане это не бараны с завитыми рогами на лбу, а словесные овцы. И взрослые люди в этом смысле обращаются к батюшкам и хорошо делают, и спрашивают благословения, совета, но совет это не есть директива, когда речь идет о нравственно безразличных вещах – то есть нет греха, в городе ли ты живешь, или где-нибудь выстроил себе такое поместье, однако о вещах важных, связанных с очень многими факторами. Поэтому чем батюшка умнее и трезвенее, тем менее настоятельно он будет выдавать вам на-гора подобные ценные указания. Напротив, чем духовнее батюшка и проницательнее, тем чаще он будет прибегать к вопросу, желая выявить ваше отношение к предмету: «А как вы смотрите, чтобы вместе душного Нового Арбата, Калининского, вам в Тверской губернии выстроить поместье? – Ой, батюшка, свежо предание, да верится с трудом. Я работаю в здании правительства, мне из тверских болот просто не доехать на работу. А летом – святое дело. Только мы строимся не в Тверской губернии, а в Костромской». В этом смысле, конечно, я всячески поддерживаю стремление за Кольцевую дорогу и уважаю убеждения тех людей, кто может себе позволить на своем ландо, на своей дрезинке вот так поутру, минуя пробки, приезжать в присутственное место, мечтая о том, как в пять, в шесть часов вечера вы уже окажетесь на проселочной дороге – это русская природа, слышу трели соловья, это родина моя. Красиво жить не запретишь. Особенно когда полезное и приятное сочетаются вместе. У меня, к сожалению, такой возможности нет, поэтому я призываю своих радиослушателей полюбить московские парки. Во что сейчас превратился Сокольнический парк, рядом с которым мы с матушкой обитаем? А ЦПКиО имени Горького – центральный парк культуры? Любо-дорого смотреть. И вы знаете, присядешь на скамеечке майским вечерком, книжечку откроешь Ивана Сергеевича Тургенева «Записки охотника» – Патриарх Святейший читал в последние дни своей жизни, наслаждаясь великим могучим русским языком. Книжечку отложишь, посмотришь, как цветет липа, на просветы неба, сквозь зеленую листву виднеющееся, и уйдешь мыслью в прошлое, вспомнишь свою бабушку, помолишься о упокоении милых сердцу сродников. Вот такие минутки уединения желанны и бесконечно полезны для нас, тех, кто находится в положении Марфы и для нас, прозаседавшихся, которым нужно быть и здесь, и там одновременно.

Тутта Ларсен

– А если человек сам чувствует, что его работа не дает ему жить той духовной жизнью, о которой бы ему мечталось? Но при этом вы сами сказали, что Господь каждому дал таланты, и каждый должен, как я понимаю, все-таки эти таланты в угоду и во славу Божию...

Протоиерей Артемий

– Взращивать и развивать.

Тутта Ларсен

– Взращивать и на пользу обществу отдавать. Вот, например, человек там работает хирургом, 24 часа в сутки на ногах стоит. И понимает, что у него дар, который он несет людям, но это как-то негативно на его духовной жизни сказывается, потому что нет у него времени на молитву. Вправе ли он от такой работы отказаться?

Протоиерей Артемий

– О нет! Я думаю, что если родина затратила на него в 1-м меде средства, а он сам уже приобрел такой опыт... Мы же, простые смертные люди, к внимательным, профессионально подготовленным врачам – я схватился за ваше сравнение – просто как к олимпийцам! Да тем, кто восстанавливает наше здоровье, мы готовы отдать все, мы готовы их носить на руках! И с такими дарами не шутят. Если ты умеешь служить людям – с молитвой к Богу и с любовью к людям. Ну как тут не вспомнить святителя Луку Войно-Ясенецкого, который в белом халате как хирург врачевал, а затем в светлых ризах служил в алтаре Господнем. На практике Боженька всегда даст вам возможность перевести дух. Вот сейчас волей обстоятельств наша тихая Алексеевская обитель опекает Центральную клиническую больницу Российской академии наук, и мне приходится вот с этими хирургами – а там 17 хирургических отделений, главврач – прекрасный человек, сохранил этот коллектив в тяжелые времена. И я вижу, с каким вниманием эти люди в очках в толстой роговой оправе, интеллигенция – это золотые руки – наши неврологи, это наши реаниматоры, как они глубоко внимают священнику. И конечно, была бы потребность насытить душу словом Божиим, она всегда будет удовлетворена. Скажем, в этой больнице чудесный храм святого Пантелеимона Исцелителя. И видишь: нет-нет, медсестра, практикующий хирург, представитель администрации больницы тихонечко, тихой сапой зайдет, Николаю Чудотворцу свечку поставит, помолится. Все-таки наша жизнь не представляет собой континуум. Признаюсь, иные радиослушатели думают, что мы круглыми сутками сидим с вами в рубке, радиорубке.

Тутта Ларсен

– На вершине Останкинской башне.

Протоиерей Артемий

– Вот сегодня вечер под Вербное воскресенье, и там мои прихожане: «Как бедный батюшка? Только что он в храме здесь детей исповедовал и уже с нашей любимой Туттой Ларсен обсуждает всякие тонкие материи». У нас есть свои хитрости. Мы с вами и в рубке, а вместе с тем и наши близкие не обделены нашим личным общением – новые нанотехнологии.

Тутта Ларсен

– Спасибо, батюшка. У нас в гостях был протоиерей Артемий Владимиров. Вы слушали «Семейный час» с Туттой Ларсен на радио «Вера». До свидания.

Протоиерей Артемий

– До свидания.