Поделиться
Николай II и Александра Фёдоровна
Редкой семье выпадает столько испытаний, сколько выпало семье Романовых. Наветы врагов, предательство близких людей, тяжелая болезнь своего ребёнка — не все семьи выдерживают такой натиск судьбы. Но последний российский император Николай Второй и его супруга Александра Фёдоровна смело встречали все эти трудности, которые с лихвой выпали на их долю, и хранили верность друг другу до самого конца.
Царевич Николай Романов и немецкая принцесса Алиса Гессен-Дармштадтская познакомились, когда ему было шестнадцать, а ей — двенадцать. Николай влюбился с первого взгляда, но девочка была слишком юна, чтобы говорить о любви. В следующий раз Николай и Алиса встретились только через пять лет, и их интерес оказался взаимным. Тогда уже достаточно взрослый царевич не постеснялся сразу заговорить о свадьбе. Но ему отказали — и собственные родители, и родители невесты. Влюблённые расстроились, но Николай не сдавался. Ещё пять лет назад он твёрдо решил, что Алиса станет его женой, и отступать не желал.
Его старания увенчались успехом — умирающий Александр Третий наконец-то благословил сына на создание семьи. Изменила своё мнение и королева Виктория, бабушка Алисы. Властная английская императрица познакомилась с избранником внучки и поняла, что из них правда получится замечательная семейная пара. Тут уж до свадьбы было недалеко...
Жених и невеста испытывали друг к другу нежные и искренние чувства. Это было редкостью в семьях королевских и императорских династий — браки у них, как правило, совершались по расчёту. Поэтому молодая пара производила особенное впечатление, которое успокоило даже противников их свадьбы. «Дай Бог, чтобы Николай и Алиса жили счастливо», — думали родственники, когда молодожёны торжественно клялись друг другу в вечной верности.
После венчания с Александрой — такое имя Алисе дали после крещения в Православной церкви — испытания Николая не закончились. Александр Третий перед смертью завещал сыну: «Укрепляй семью, потому что она основа всякого государства». Николай исполнял этот завет, и первые годы брака протекли спокойно и счастливо. У супругов родились четыре дочери. Но царю нужен был наследник. Когда Александра, наконец, родила мальчика, Николай был на седьмом небе от счастья. Однако скоро его радость омрачилась — врачи обнаружили, что у маленького Алексея гемофилия. Эта болезнь делает оболочку артерий настолько хрупкой, что любой ушиб или порез вызывает разрыв сосудов и может привести к самому печальному исходу. Носителем гена гемофилии была Александра, но Николай никогда её ни в чём не обвинял. Ему и в голову не приходила мысль выбрать другую женщину, чтобы она родила ему здорового наследника. Нарушить святость брака, предать любимого человека — это казалось невероятным и Николаю, и Александре.
Начало двадцатого века захлестнуло Россию войнами, и Николай часто и надолго покидал дом. Александра каждый день отправляла мужу письма, чтобы он не печалился вдалеке от семьи. Всего уцелело около шестисот писем. Заглянув в любое из них, можно ощутить неземные тепло и любовь, которые согревали Николая и Александру. «Молиться за тебя — моя отрада, когда мы разлучены. Не могу привыкнуть даже самый короткий срок быть без тебя в доме, хотя при мне наши пять сокровищ», — писала мужу Александра. Даже спустя двадцать лет после свадьбы она ласково называла его «Мой мальчик, мой солнечный свет», а её дневниковые записи поражают глубиной понимания брака.
Когда Николай подписал отречение от трона и отправился в ссылку, верная жена поехала с ним. Их союз был испытан годами брака, клеветой придворных, изменой армейских генералов, и всё выдержал. Романовы знали, что их ждёт впереди, и даже имели возможность уехать заграницу, но не сделали этого. Во время ссылки над ними издевались большевики, но они сохраняли спокойствие и достоинство, чем поражали своих тюремщиков. Дети находились рядом с родителями, наравне разделяя с ними все тяготы заключения, и каждый день ожидая смерти. Они не жаловались. В их дневниках того периода можно встретить такие записи: «Господи, помоги нам!» Позже в бумагах старшей дочери Романовых — великой княгини Ольги нашли стихотворение, которое завершалось такими строчками:
А у преддверия могилы
Вдохни в уста Твоих рабов
Нечеловеческие силы
Молиться кротко за врагов.
Рука об руку Николай и Александра с детьми встретили свою гибель под Екатеринбургом. В 2000 году их прославили в лике святых Православной церкви. На иконах Романовых чаще всего изображают вместе, всей семьёй. Много лет назад, в день свадьбы, императрица Александра Фёдоровна написала в дневнике: «Когда эта жизнь закончится, мы встретимся вновь в другом мире и останемся вместе навечно...». И её мечта сбылась.
Тишина. Наталия Лангаммер
Поделиться
Вы когда-нибудь слушали тишину? — спросил нас режиссер в театральной студии, где я занималась в детстве. Мне было лет десять.
И мы решили послушать эту самую тишину. Замерли на минуту.
Вечер. Школа. Звуки уставших шагов учителей, которые задержались после уроков. Звук швабры, моющей пол. То ли звон, то ли шипение потолочных светильников. И тишина. Просто тишина.
Недавно слушала аудиобеседы владыки Антония Сурожского с прихожанами. Он рассказывал, что просит не беспокоить друг друга в храме, когда кто-то молчит, пребывает в тишине. Это очень важный момент. Момент погружения в себя, раздумий, молитвы. В конце лекции он предложил: «Давайте помолчим». И я вместе с владыкой и его паствой замолчала.
В детстве слушать тишину было любопытно. А сейчас?
Сейчас, в зрелом возрасте это, как глоток воды, как покой, как выдох усталости, как сладость.
Сейчас, когда я верующий человек, в тишине я слышу не звуки мира, я слушаю, я хочу услышать Бога. Я безмолвно молюсь. Кажется, мы оба молчим.
Как это нужно. Как это редко бывает. Просто остановиться и слушать тишину, а в ней — присутсивие Господа.
Автор: Наталия Лангаммер
Все выпуски программы Частное мнение
Игумения Таисия (Солопова) и её мать
Поделиться
Фото: PxHere
«Мать моя вложила мне в сердце любовь к Богу и ближним, и всё то, что подобает христианину», — говорила игумения Таисия (Солопова) настоятельница Леушинского Иоанно-Предтеченского монастыря. Будущая монахиня, духовная дочь святого праведного Иоанна Кронштадтского, устроительница храмов и монастырей, родилась в богатой семье дворян — морского офицера Василия Васильевича Солопова и его жены Виктории Дмитриевны, принадлежавшей к роду Пушкиных.
Супруги жили в одном из своих имений близ города Боровичи Новгородской губернии. Долгое время они оставались бездетными. Виктория Дмитриевна горячо молилась Божьей Матери о том, чтобы Владычица даровала ей дитя. И чудо произошло — 16 октября 1842 года на свет появилась здоровая, крепкая девочка. Малышку назвали Марией и окрестили в честь преподобной Марии Константинопольской. Василий Васильевич по роду своей морской службы редко бывал дома. С матерью же маленькая Маша была неразлучна. «Бывало, сидит она у окна своей комнаты, шьёт и рассказывает события из Священной Истории. А я примощусь на скамеечке у её колен и слушаю», — вспоминала игумения Таисия. Виктория Дмитриевна баловала дочь, покупала ей гостинцы и игрушки. Но, стремясь развить в девочке любовь к милостыне, часто говорила ей: «Видишь, Машенька, какая ты богатая, счастливая, сколько у тебя разных лакомств. А у других-то, несчастных, и хлебца нет, — ты бы поделилась с ними, а они бы за тебя Богу помолились». Девочка впитывала эти материнские уроки милосердия и всегда с радостью делилась тем, что имела. У неё была особая копилка, которую мама регулярно пополняла серебряными пятачками. Когда они с Машей выходили на прогулку, то брали копилку с собой и раздавали деньги всем нищим, которых встречали по пути.
В 1852 году Маше исполнилось 10 лет, и родители отвезли дочь в Петербург, в Павловский институт благородных девиц, где ей предстояло провести 6 лет. Разлука с домом, особенно — с нежно любящей матерью, плохо сказалась на здоровье девочки. Маша слегла и несколько месяцев провела в лазарете. Там, в помещении институтской больницы, она пережила несколько удивительных духовных видений, после которых ощутила призвание посвятить свою жизнь Богу и стать монахиней.
За 6 лет учёбы это желание только окрепло. И вот — выпуск из института, возвращение домой. Прошло немного времени, и Виктория Дмитриевна стала говорить о том, что девушке пора устраивать свою жизнь — прежде всего, найти подходящего мужа. Мария поняла: разговор о монастыре будет для матери неожиданностью. Но всё же решила открыть ей свою душу. Однажды, когда Виктория Дмитриевна пригласила домой портниху, Мария как бы между прочим попросила не шить ей много платьев. В ответ на удивлённый взгляд матери Маша, прижав руки к груди, взволнованно сказала, что не в состоянии жить светской жизнью; что она давно и всей душой стремится в монастырь. Виктория Дмитриевна оказалась непреклонна. «Если не хочешь раньше времени меня уложить в гроб, не повторяй больше никогда таких слов», — отрезала она.
Много дней и ночей провела Маша в слезах и молитвах. Но вот однажды матушка неожиданно собралась и уехала, не сказав, куда. А когда вернулась, обняла дочь и благословила на монашеский постриг. Виктория Дмитриевна рассказала, что во сне увидела Божью Матерь. Владычица укоряла женщину за то, что та не хочет отпустить дочь в монастырь. Проснувшись, она приказала заложить лошадей и поехала в близлежащий Иверский монастырь — помолиться перед иконой Царицы Небесной. «Там я дала обещание не удерживать тебя более», — со слезами сказала Виктория Дмитриевна.
Мария несколько лет прожила послушницей в разных обителях. 10 мая 1879 года в Тихвинском монастыре она приняла монашеский постриг с именем Таисия. Всё это время она вела с матерью постоянную переписку. А после её кончины узнала от родных, что последние слова Виктории Дмитриевны были о дочери: «Маша — вечная за нас молитвенница, сама Царица Небесная избрала её Себе».
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
«Люди как деревья»
Поделиться
Золотая осень. Субботним утром я иду по дорожке парка, усыпанной листвой, и любуюсь деревьями, «одетыми в багрянец и золото». Вот пронзительно красные рябины. Вот дубы со светло-коричневыми листьями. Вот жёлто-золотистые берёзки. А вот сверкают на солнце ярко-зелёные иголки соснЫ. Небольшой ветерок, слегка колыхающий кроны деревьев, создаёт приятный шум. Деревья словно разговаривают друг с другом и обращаются к проходящим мимо людям.
А людей этим утром немного. Вот улыбаясь идёт девушка. Её длинные волосы оттенка мёда и платины будто сливаются с золотой листвой берёз. Да и сама девушка стройна, как берёзка. Навстречу девушке идёт юноша с ярко-красными волосами. В наушниках у него играет музыка, и он покачивается ей в такт. Юноша похож на рябину, такой же рубиновый, и качается как это дерево, только рябинка от ветра, а он под звуки музыки. Немного поодаль вышагивает крепкий широкоплечий мужчина. Невольно я сравниваю его с массивной сосной, мимо которой он проходит. Мужчина излучает уверенность и надёжность, он такой же сильный, как это дерево.
Я подумал, что люди, как деревья, разных цветов и оттенков. Они не похожи друг на друга, но в целом образуют красоту и гармонию. Как же прекрасен этот мир, созданный Богом!
Все выпуски программы Утро в прозе
