«Семейное образование». Семейный час с игум. Иоанной (Калашниковой) и Гузель Гурдус (18.05.2019)

Александр Ананьев и Алла Митрофанова

У нас в гостях были настоятельница Свято-Тихоновского женского монастыря города Торопца игуменья Иоанна (Калашникова) и организатор Центра поддержки семейного образования, мама пятерых детей Гузель Гурдус.

Разговор шел о том, в чем особенности семейного образования детей, какие есть плюсы и минусы по сравнению с учебой в школе, и как такой вид образования может влиять на духовное состояние ребенка.

---

Ведущие: Алла Митрофанова и Александр Ананьев

А. Ананьев

— Добрый вечер, дорогие друзья. В очередной раз за семейным столом вас приветствует

ведущая Алла Митрофанова —

А. Митрофанова

— Александр Ананьев —

А. Ананьев

— И сегодня мы пригласили к нам в гости в светлую студию светлого радио удивительно интересных людей. Разрешите представить генерального директора Центра поддержки семейного образования, и самое главное — счастливую маму пятерых детей, которая к тому же сейчас пишет научную работу на тему семьи в Латвийской христианской академии, потрясающе красивую собеседницу Гузель Гурдус. Здравствуйте, Гузель.

Г. Гурдус

— Здравствуйте. Христос Воскресе!

А. Ананьев, А. Митрофанова

— Воистину Воскресе!

А. Ананьев

— Рады вас видеть. И вместе с Гузелью к нам в гости приехала игуменья Свято-Тихоновского женского монастыря, это в Тверской области в городе Торопец, матушка Иоанна. Добрый вечер, матушка.

Игум. Иоанна

— Христос Воскресе!

А. Ананьев

— Воистину Воскресе! Сегодня мы будем говорить о том, что скрывается за аббревиатурой СО — семейное образование. Разрешите, Гузель, процитировать ваши слова, которые я нашел на днях в вашем «Фейсбуке (деятельность организации запрещена в Российской Федерации)». Гузель написала: «Надо, чтобы семейное образование зазвучало, чтобы не было удивления и ужаса на глазах у окружающих людей, что твои дети учатся дома».

Г. Гурдус

— Могла такое написать.

А. Митрофанова

— Я подтверждаю, я тоже видела эти слова.

А. Ананьев

— Давайте начнем с удивления и ужаса. Вы встречаете удивление и ужас в глазах тех, кто узнает, что ваши дети учатся дома?

Г. Гурдус

— Вы знаете, да, бо́льшая часть людей, которая далека от этой темы, все-таки воспринимают семейное образование, как образование для детей по медицинским показаниям. И они говорят: «А у вас какие-то проблемы в школе или у вас какие-то проблемы со здоровьем?» Иногда даже для учителей, которые вроде бы в системе образования, бывает открытием, что семейная форма — это совершенно отдельная форма и что она происходит вне организаций. Да, это вызывает много вопросов.

А. Ананьев

— Вот вы сейчас чуть было не оговорились, Гузель. Сказали не «семейное образование», а «домашнее образование». Домашнее образование и семейное образование, я так понимаю, что это разные образования.

А. Митрофанова

— Домашнее обучение, наверное, точнее сказать.

Г. Гурдус

— Да. У нас формулировки есть еще и юридические. То есть домашнее образование все-таки подразумевает, что ребенок учится на дому, прикрепленный к школе, и учителя его ведут. Но обычно это по медицинским показаниям. Семейная форма образования — как юридическая — это форма, когда родители несут ответственность за образование детей и, соответственно, они обучаются вне организации.

А. Митрофанова

— В школе, соответственно, они сдают экзамены, проходят какую-то аттестацию ежегодно. Но всё остальное берут на себя родители.

А. Ананьев

— Если я правильно понял, что даже не в школе, а вообще в этой системе образования они сдают экзамены. Потому что эту аттестацию они могут проходить в любой из школ, я правильно понимаю?

Г. Гурдус

— Они могут проходить в любой из школ. Более того, аттестация не является обязательной. Вы можете проходить ее ежегодно, а можете — нет. Другой вопрос, что к государственным итоговым экзаменам, самым известным и страшным — ЕГЭ, требуется промежуточная аттестация. То есть в любом случае в какой-то из периодов вы столкнетесь со школой, со школьной системой и сдачей промежуточной аттестации в школе.

А. Митрофанова

— Если бы вы знали, какой рой вопросов мгновенно поднимается у меня в голове. Значение педагога, как личности. Вот это из моего опыта, что я вспоминала, когда мы ехали вместе с Сашей сюда в студию светлого радио. Лабораторные работы по физике, химии, все эти препараты и так далее. Как вместить весь этот комплекс аспектов, вопросов, связанных со школьным образованием, социализация, в конце концов. Внешкольные занятия, тусовка, в хорошем смысле этого слова, то, что было, например, в школе у нас — как это всё вписать в ту систему, которую предлагаете вы? И наверняка есть какие-то плюсы, которые не очевидны нам, людям, не сталкивавшимся в своей жизни с семейным образованием, о которых вы нам сегодня тоже расскажете. Но прежде чем мы к этим вопросам перейдем, позвольте, матушка Иоанна, я хочу вам адресовать тоже вопрос: вы со стороны наблюдаете происходящее в семье Гузель. Гуля, сколько детей у вас в семье сейчас на семейном образовании?

Г. Гурдус

— Трое детей сейчас на семейном образовании, проходят обучение по школьной программе.

А. Митрофанова

— На семейном образовании.

Г. Гурдус

— На семейном образовании, не посещая школу.

А. Митрофанова

— При этом старший ребенок уже учится где-то еще.

Г. Гурдус

— Сейчас у меня девочка сдает одиннадцатый класс ЕГЭ, а мальчик закончил восьмой класс, переходит в девятый, тоже будет итоговый. И второй мальчик закончил второй класс. Мы, кстати, все экзамены уже сдали и у нас уже каникулы начались.

А. Митрофанова

— Уже!

А. Ананьев

— Вот он, очевидный плюс семейного образования.

А. Митрофанова

— Да, один из плюсов. Матушка Иоанна, вы со стороны наблюдаете, что происходит в семье Гузели и наверняка знаете об опыте других семей. Расскажите, пожалуйста, с вашей точки зрения, что самое главное, что дает семейное образование? И какой самый главный вызов, с которым сталкиваются родители, выбравшие эту форму обучения.

Игум. Иоанна

— Самое главное здесь, наверное, сколько я знаю Гузель. Я наблюдаю Гузель, когда у нее еще было трое детей, сейчас у нее пятеро детей. Двоих детей она выносила, родила у меня на глазах. И один из этих детей уже пошел в школу. И так Господь управил, что внешнее знакомство прихожанки, которая проезжала мимо монастыря, скажем так, превратилось в личностное знакомство и глубинное общение двух людей, которым интересно, что они делают и которые обсуждают трудности, возникающие на жизненном пути, которые духовно близки стали, хотя Гузель многодетная мама, а я приняла монашеский путь. Мои 20 лет в монашестве и уже почти 14 лет игуменства, и сонм людей, которые приезжают и обращаются именно с проблемами воспитания, именно с проблемами семейными, говорит о том, что всё начинается с семьи и цель — та задача, которая ставится в семье, очень важно понять азимут, куда ведет, к чему направлена эта цель воспитания человека и к чему она должна в итоге привести. Я хочу сослаться на пример личный, очень серьезный. Мы в прошлом году были участниками очень интересного проекта. Мы выиграли грант «Православная инициатива», и у нас был проект «Святые семьи в истории человечества».

А. Митрофанова

— Мы — это ваш монастырь?

Игум. Иоанна

— Да, наш монастырь. И с большим интересом мы погрузились в этот анализ. Он напрямую связан с той проблемой, с той темой, которую мы сегодня обсуждаем. И для себя с удивлением увидела, знаете, вот эти две точки — входа и выхода. Вот приходит человек в мир, и вход его начинается с момента желания появления этого человека, вымаливания. И таких примеров мы знаем очень много в истории святости. Это и Святая Мария, и Иоанн Креститель, и целый ряд пророков, которые вымолены своими родителями уже в поздний период, уже в зрелый период их жизни. И получили очень сильное воспитание, запечатлевая образ поведения родителей, взаимоотношений родителей между собой. А финал — святость. Получается, что семья — это, знаете, как бы такой инкубатор. Инкубатор — это та маленькая лагуна, где человек, проходя определенные отношения, семейные отношения, может прийти к какому-то концу. И если эти отношения выстроены правильно, то тогда человек приходит к святости. То есть семья готовит человека к святости. Три фактора влияют на человека: негативы, которые действуют с внешним миром, позитивы, а также личностная природа — благоприятные впечатления из окружающего мира. Конечно, это духовное, это прежде всего, воздействие духовное благодати Святаго Духа. Человек, даже родившийся в негативной неблагоприятной среде, он имеет возможность по опыту Церкви прожить счастливую жизнь и богоугодную жизнь.

А. Ананьев

— Гузель, у меня был вот какой вопрос: какое ваше ощущение — вы воссоздаете, ранее существовавшую и потом утерянную систему образования? Или же в XXI веке вы, современная, активная, молодая красивая женщина, создаете что-то принципиально новое?

Г. Гурдус

— Хороший вопрос. Вы знаете, когда я погрузилась в тему семейного образования, я вдруг обнаружила очень интересный факт, что действительно семейное образование имеет давние традиции. И оно дало очень важных и серьезных деятелей, которых мы сейчас с удовольствием вспоминаем. Это и Кутузов, Суворов получили домашнее образование…

А. Митрофанова

— Бородин — композитор и химик в одном лице.

Г. Гурдус

— Да, Бородин. Софья Ковалевская. Я хочу сказать к тому, что традиция семейного образования была, и она давала действительно хорошие плоды. Что касается современной истории. Когда я прочитала замечательный труд Хорошиловой «Мир русской женщины XVIII-XXI века», где она описывала как раз функционал женщины, матери: образование, воспитание в семье. Но когда начинаешь изучать современные тенденции, современные проблемы, те кризисы, которые сейчас есть в образовании, ты понимаешь, что именно семейное образование, как никто другой отвечает на эти потребности. К примеру, сейчас очень модно говорить об индивидуальных маршрутах, об индивидуальном образовании, о том, что сейчас важно не знание, а умение работать, скажем, с информацией, soft skills, компетенции. И когда мы начинаем погружаться в понимание, что такое эти soft skills, практические знания, мы понимаем, что именно семейная форма образования как раз их и дает. К примеру, в soft skills входит умение общаться, вести переговоры, креативность, умение выстраивать отношения.

А. Ананьев

— Воспитание лидерских качеств.

Г. Гурдус

— Лидерские качества, самооценка. И здесь мы вдруг сталкиваемся с темой того, что именно на семейной форме эти soft skills развиваются в полной мере. Потому что семья является такой хорошей почвой, например, для выстраивания первичных отношений, потому что в семье тебе приходится жить с большим количеством людей и ты не можешь выйти из этого «проекта», так скажем. Если в школе ты поругался с каким-то мальчиком, ты можешь с ним не общаться, на этом всё закончилось — то есть вы можете не общаться, не разговаривать, не ходить друг к другу в гости. В семье тебе приходится находить какой-то компромисс, потому что ты не можешь уйти из дома, ты должен вечером сесть опять за общий стол. Это первый такой момент. У нас была международная выставка, которую проводит ежегодно правительство России и министерство образования «Международный московский салон образования». И я задала одному из директоров вопрос, как вы готовите детей, скажем, к семейным отношениям.

А. Митрофанова

— Хороший вопрос. Никак.

Г. Гурдус

— Никак.

А. Митрофанова

— По-моему, никак. У нас сейчас не присутствует, даже фоном не присутствует эта тема.

Г. Гурдус

— Это был хороший директор, с которым я разговаривала, он сказал, что да, у нас нету программы по социализации детей, развития этих soft skills. Но мы, говорит, проводим, я, как директор, лично провожу какие-то мероприятия. Он привел несколько примеров. Один из них я приведу. Они для маленьких детей читают книжки: просят старших детей, чтобы они читали книжки для маленьких детей. А второе — у них есть такой проект «Город», где каждый ребенок берет себе какую-то должность и пытается выстроить отношения внутри этого «города». И соответственно, он пытается найти какие-то компромиссы, делает какую-то свою программу. Когда мы начинаем это разбирать более детально, то выясняется, что это такая симуляция семейных отношений, потому что то, что ребенок делает ежедневно в доме, заботясь о своих братьях, то в школе это какой-то проект — он закончился и на этом всё закончилось. И эта симуляция семейных отношений, симуляция вот этой заботы, она приводит к тому, что, мне кажется, что ребенок трансформирует потом это в реальную жизнь. Для него уже семейные отношения — это некий проект. Я могу сегодня его завести, а потом другой завести. И этот закрыть.

А. Ананьев

— Это «Семейный час» на светлом радио. И сегодня тема нашего разговора — это семейное образование. Мы продолжаем разговор с генеральным директором Центра поддержки семейного образования, мамой пятерых детей, трое из которых сейчас находятся на семейном образовании, Гузелью Гурдус и игуменьей Свято-Тихоновского женского монастыря матушкой Иоанной. Мне очень хочется спросить вас: когда вы вдруг поняли, что вашим детям лучше заниматься дома и лично с вами?

Г. Гурдус

— У нас в Центр поддержки семейного образования обращается очень много родителей и чаще всего у них бывает негативная история, негативная мотивация. Что я имею в виду: они недовольны школьным образованием или атмосферой в школе. У нас ситуация была иная — мы не уходили, скажем, из плохой школы, у нас не было плохих оценок. Нам казалось, что у нас всё замечательно — у нас ходят в школу, вроде все радостные, получают отличные оценки. И что же происходит? Одна из наших старших дочерей вдруг говорит: «Я хочу поступать в музыкальное училище имени Гнесиных. Мне нужно подготовиться к Гнесинке, мне нужно сдать ОГЭ отлично, мне нужен отличный аттестат». Когда мы попытались разобраться со всеми ее дополнительными кружками, еще параллельно она продолжает выступать за рубежом, их хор занимает третье место в мировом рейтинге детских хоров. Мы поняли, что совместить это со школьной программой, где она заканчивает в 4 часа дня, невозможно. Поэтому мы пришли в школу, сказали: «Давайте мы 9-й класс возьмем и переведем его домой. И вы просто напишите, какие нам нужно экзамены сдавать». То есть мы перевели ее фактически на домашнее образование, то есть она в школу вообще не ходила, только сдавала экзамены. И вдруг мы обнаружили интересные вещи. Первое, что мы обнаружили, что знаний за этими прекрасными отметками никаких, просто ноль. Одна из смешных историй была, что, когда ее спросила: как насчет химии? Она сказала: «Я вообще не помню, был ли у нас такой предмет». 

А. Ананьев

— А по химии «пять».

Г. Гурдус

— По химии «пять». Потом, следующим открытием для нас было то, что за первые месяцы мы прошли огромный объем средней школы. То есть я поняла, что, значит, все-таки школьная программа не так страшна, как кажется со стороны.

А. Митрофанова

— А что значит «мы прошли»? Это вы садились вместе с дочерью, открывали учебник и разбирались? Как там эти спины складываются в химии, правило буравчика из физики вспоминали? Синусы, косинусы, тангенсы, котангенсы…

А. Ананьев

— Валентность ртути.

А. Митрофанова

— Толщина линий при черчении. Я помню, как это было принципиально важно. Просто у меня мама чертежник, она инженер-конструктор, и я знала, что от толщины линии зависит вообще всё.

А. Ананьев

— А как же физкультура?

А. Митрофанова

— Но это как вместит в одну голову? Допустим, мне мама помогала с черчением разбираться, но при этом на литературу я ходила к определенному педагогу, которого я очень любила. В первой половине своей школы. Это было прямо ах, это было событие каждый урок. И родители в этом смысле мне не очень-то могли помочь — сочинение или что-то еще.

Г. Гурдус

— У нас получилось очень всё просто. Мы составили список предметов, где ей нужно будет сдавать аттестацию, по всем предметам определили, кто будет закрывать эту историю. Часть предметов Инга обучалась сама, какие-то предметы мы взяли репетиторов. Потому что, несмотря на то, что папа у нас врач и имеет медицинское образование и в свое время участвовал во всех городских олимпиадах по химии в Москве, он открыл учебник и сказал: «Я вообще ничего не понимаю, что тут написано». Нам пришлось взять репетитора. И у нас по математике был репетитор еще. То есть мы просто составили: кто у нас закрывает эти школьные программы. И дальше мы обнаружили все эти интересные вещи — отсутствие знаний и то, что за короткое время можно пройти достаточно большой объем на домашнем образовании, когда идет такое полное погружение. И третье, что для меня было открытием — в школе, оказывается, не даются навыки самообразования, самодисциплины, и ребенок… Даже моя ответственная Инга, я помню, что для нее было трудно — вроде она сама сказала: «Вот этот предмет я буду изучать сама, я буду открывать учебник, буду его читать». Но по факту ей было сложно себя мотивировать сесть и прочитать определенный параграф. И она этому сама была удивлена. Но с другой стороны, когда она преодолела вот эти первые шаги, вот эти трудности, она почувствовала удовольствие от этого. Она говорит: «Мне так стало легко, потому что я могу в любой момент всё прочитать, я могу пройти вперед, я могу погрузиться влево, вправо». И ей это ощущение очень понравилось. То есть она для себя очень многое открыла. Даже вот, опять-таки, говоря о самоорганизации и самообразовании, очень интересно…
Кстати, про soft skills я говорила, одна из важных таких важных компетенций, которая сейчас тоже требуется, как тренд озвучивается — это как раз умение самообразовываться и развиваться в течение жизни, так называемая, это сейчас новая терминология — life-long learning. И мой сын на Рождественских чтениях, он сейчас находится в подростковом возрасте, всё нормально у него — критическое мышление ко всему, особенно ко мне и к семейному образованию. Он говорит: «Слушай, мама, я не буду продавать твое ЦПСО и семейное образование». Я говорю: «Хорошо, Герман. Ты можешь просто выйти на Рождественских чтениях и сказать, что тебе не нравится». Он говорит: «Это я могу». — «Прекрасно». И он произнес очень, даже меня он поразил, очень интересный анализ. Он сказал: «Мне в школе нравилось, потому что там уже всё расписано за меня, составлен учебный план, подобраны учебники. Есть расписание, есть домашние задания и даже написано, где можно получить ответ. Вообще, всё было прекрасно. А на домашнем образовании мне приходится самому составлять учебный план, себя мотивировать этот план выполнять. В общем, семейное образование…»

А. Митрофанова

— Круто.

А. Ананьев

— Я не понимаю. Я пытаюсь представить себе шестиклассника: как шестиклассник может составить себе учебный план? Как шестиклассник может самоорганизоваться таким образом, чтобы делать что-то не из-под палки? Не потому, что он должен?

Г. Гурдус

— На самом деле, уже со своим ребенком я понимаю, что если бы мы пошли на семейное образование с самого начала, нам было бы проще, потому что каждый год вы увеличиваете этот объем ответственности — его личной ответственности. Потому что даже Андрюша, второклассник, у него уже появляются часы или тридцать минут, где он работает самостоятельно, без моего участия, без контроля. С возрастом и с каждым учебным классом этот объем увеличивается. И поэтому, как ни странно, именно на семейной форме у ребенка появляется очень мотивации для самоорганизации. Вы спрашиваете, как он строит план? Конечно, он сесть и сразу написать учебный план не может. И мы начинали с того, что этот учебный план составляла я. Но мы его составляли, скажем, на неделю, а дальше я садилась с Германом и говорила: «Давай разобьем его по дням». Вот разбивали мы уже с ним по дням. И он писал, что вот это у него в русском языке вот это будет в понедельник, а во вторник он хочет больше акцент сделать на математику. И дальше мы смотрели, что у него вообще в понедельник получается, что во вторник. Сейчас, уже в 8-м классе, он первый раз — опять о роли папы — с папой…

А. Митрофанова

— О роли папы еще отдельно поговорим.

Г. Гурдус

— С папой они составили диаграмму Гантта. По диаграмме Гантта они составили где и какие параграфы он должен проходить, где у него дедлайн, где он должен сдать аттестацию. И у него длинный-длинный лист висит на всю стену, но это уже было составлено им самим. Папа был наблюдателем даже — он просто ему показал принцип и дальше смотрел, как он его составляет. Сын составлял его сам, то есть он составил, показал мне, показал папе, и повесил на стену.

А. Митрофанова

— Я хочу спросить у матушки Иоанны: вы ведь знаете достаточное количество семей, в которых дети переведены — либо все дети, либо частично кто-то из детей — на семейное образование. Вот этот опыт — он в каждой семье проходит вот так хорошо и гладко, как об этом рассказывает Гузель? Или есть какие-то, может быть, сложные моменты и есть какие-то семьи, в которых, может быть, нет показаний к семейному образованию?

А. Ананьев

— Кстати, насчет того, гладко ли всё проходит, и нет ли совсем трудностей, как нам кажется со стороны, это еще отдельный разговор.

А. Митрофанова

— Мы тоже к этому вернемся. Матушка Иоанна, вот панорама перед вашими глазами. Сколько вы знаете, кстати говоря, семей, которые практикуют семейное образование?

Игум. Иоанна

— Эти семьи в моей жизни появились после того, как Гузель создала ЦПСО.

А. Митрофанова

— Центр поддержки семейного образования.

Игум. Иоанна

— Да. Потому что до этого по ее рекомендации и уже как бы в результате жизни монастыря многие очень обращались, обращаются с просьбой именно о помощи в воспитании детей — не вопросы образования, а воспитания. Вот Гузель сейчас говорила и очень профессионально, потому что она это выстрадала — выстрадала, прожила изнутри семьи. Она высказывает сейчас не прочитанное, а прожитое, на которое ложилось ее духовное образование. Поэтому мое, так сказать, видение, потому что у меня тоже богословское образование, я окончила Свято-Тихоновский институт. И, наблюдая людей — я второй год являюсь сопредседателей на секции Гузель…

А. Митрофанова

— В Рождественских чтениях.

Игум. Иоанна

— Конечно, не у всех одинаковый уровень. И, конечно, очень большое значение имеет развитие самих родителей. Не зря святые говорят о том, что человек умирает, когда у него пропадает желание учиться. Перевод детей на домашнее образование, прежде всего, мотивирован коррекцией и управлением их воспитанием, ограждением детей от негативного влияния окружающей среды. Но целевая установка ведь не ограждение их от социума, а подготовка к социуму именно с тем духовным стержнем, который позволит им выстоять в этом социуме от тех искушений, которые неизбежно встретятся на их пути. Понимаете? И оптимизация знаний с минимумом затрат. Конечно, это предполагает определенный духовный и социальный уровень семьи. В противном случае, это превратится в профанацию, это будет просто выведение детей из школы, предоставление детей самим себе. Не надо закрывать глаза на реальность сегодняшних семей. Это могут позволить себе семьи с определенным духовным уровнем, и с определенным культурным, социальным и материальным достатком. Потому что те вложения, духовные, культурные, которые осуществляются в семье Гузель, это особый путь. Но, понимаете, за этим все-таки стоит — я знаю Гузель много лет — ее личностный рост. Когда мы с ней познакомились, она была, скажем, таким неофитом, она со мной согласится, я думаю. Сейчас она пишет уже кандидатскую. И вот это развитие step by step, от года к году, от встречи к встрече, которое происходит — это желание внутреннего личностного роста, который, естественно, ведет и к изменениям детей. Очень серьезным изменениям.

Г. Гурдус

— Можно я дополню матушку в этом вопросе? Дело в том, что когда мы говорим о семейном образовании, конкретно я — с родителями, первое, о чем я говорю о тех трудностях, о которых я говорю, трудностей много. Мы можем отдельно на эту тему поговорить. Одна из важных трудностей, я ее даже ставлю на первое место — это то, что родителям нужно будет начать с себя. И образование начнется именно с них. Иначе никакого образования в семье не получится. Если родитель не готов, то ни о каком семейном образовании речи не может идти.

А. Ананьев

— О том, как быть готовым к этому и как вообще это происходит на практике — к практической стороне вопроса мы вернемся ровно через минуту.

А. Ананьев

— Еще раз добрый вечер. Мы продолжаем разговор в рамках «Семейного часа». В студии Алла Митрофанова —

А. Митрофанова

— Александр Ананьев —

А. Ананьев

— И сегодня мы говорим о семейном образовании с нашей дорогой гостьей Гузелью Гурдус, генеральным директором Центра поддержки семейного образования, мамой пятерых детей, человеком, который вплотную, глубоко погрузилась в тему семейного образования и готова поделиться своим опытом. И игуменьей Свято-Тихоновского женского монастыря матушкой Иоанной, которая очень хорошо знает эту семью, знает этот опыт, анализирует его, поддерживает и помогает.

А. Митрофанова

— А еще матушка Иоанна — сопредседатель секции, посвященной семейному образованию в рамках Рождественских чтений, поэтому эксперты у нас сегодня будь здоров какие. Нам бы успеть бы все вопросы задать. Но я так чувствую, что очень много еще останется за рамками разговора, потому что тема неисчерпаемая.

А. Ананьев

— Да. Я сейчас слушаю наших гостей, и вот какой вопрос: то, какое образование получит ребенок, то, какое образование получу я, во многом зависит не столько от меня, сколько от учителя — повезет с учителем или нет? Потому что талантливый учитель, действительно учитель от Бога — это огромная редкость

А. Митрофанова

— Ну, я бы не сказала, что прямо такая уж редкость. Я сейчас как раз в перерыве вспоминала наших школьных учителей и говорила о том, что при всей моей любви к моим родителям — они феноменальные люди, потрясающие. Но плюс к тому, что давали дома, то, что давали наши педагоги в школе, для меня это оказалось незаменимым жизненным опытом.

А. Ананьев

— У меня вот какой вопрос. Чтобы быть педагогом, нужно ведь иметь не только соответствующее образование, опыт, но и талант. Как вы считаете, все ли те родители, которые сейчас включили радио «Вера», обладают соответствующими компетенциями, чтобы взять на себя ответственность обучать своих детей дома?

Г. Гурдус

— Хороший вопрос. Я с радостью на него отвечу. В России у нас больше 100 тысяч хоумскулеров находится на домашнем образовании. А в Америке их уже 2,7 миллиона. Более 30 лет там проводятся исследования. И одно из них: как образование родителей связано с академическими результатами домашних учеников. И обнаружились очень интересные вещи: зависимости между образованием родителей и результатами ребенка — никакой зависимости нет. То есть педагогом по факту может быть любой родитель. Более того, хоумскулеры показывают на 30 процентов выше знаний, и академические результаты у них выше, чем у школьников, когда они сдают Эс-Эй-Ти, аналог нашего ЕГЭ. Что важно — очень важна эмоциональная вовлеченность педагога. Когда мы говорим о талантливости педагога, в первую очередь это эмоциональная вовлеченность. Потому что если мы обратимся, даже ретроспективно оглянемся назад и зададим себе вопрос: а кто был наш любимый учитель, мы обнаружим, что… Нет, правильнее даже: какой был любимый предмет — мы обнаружим, что этот предмет связан с учителем, с его личным отношением к нам, уважение к нему.
Более того, я могу пример привести, который рассказывал мой муж в свое время. К ним пришел в школу педагог по литературе. И он как-то их всех сразу заинтересовал, и весь класс погрузился в литературу, все стали учиться хорошо, делать домашние задания, всё было замечательно. А дальше мой муж говорит такую интересную вещь: в какой-то момент этот педагог сделал какой-то нехороший поступок, сейчас я  даже не вспомню, какой. Но уважение всего класса всего класса он потерял резко, и успеваемость ушла в ноль. То есть больше такого подъема по литературе не было. То есть это о том, насколько важна эмоциональная вовлеченность и уважение к педагогу.

А. Митрофанова

— Вопрос, откуда родителям брать силы на такую эмоциональную вовлеченность? Гузель, вы, как мама пятерых детей, ваша, наверное, основная деятельность — это дом. Правильно я понимаю? Сейчас у вас есть Центр поддержки семейного образования, но вы целиком и полностью всё свое время и свои силы вы посвящаете детям, семье, мужу, дому,  если я не ошибаюсь? Или есть какие-то у вас еще дела во внешнем мире, которые съедают львиную долю вашего времени?

Г. Гурдус

— Я начала с того, что была обычным служащим, работала. И доработалась до начальника отдела кадров, как это на русском звучит, а на самом деле research manager в крупной нефтяной компании, там было около 40 тысяч человек. То есть я была крупным менеджером.

А. Митрофанова

— Топ-менеджером.

Г. Гурдус

— Когда у меня появился первый ребенок, у меня произошел такой переворот сознания. Во-первых, я была уверена, что я сейчас поучу такой маленький комок, который, как чистый белый лист, как нам завещал пионер философии и педагогии Локк, что это такая tabula rasa — что я сейчас напишу, то и получу. Но когда этот комок оказался у меня дома, я вдруг обнаружила, что это — личность, которая может проявлять свой характер. Еще практически ничего не видя, не говоря, не двигаясь, он давал понять, что он хочет, что ему нравится, что ему не нравится. Я была в таком шоке и поняла, что ребенок уже рождается с некой природой, с неким характером, с некими данными. И я поняла, что либо я им занимаюсь, либо я возвращаюсь на работу. И здесь на чаше весов стояла живая душа и некое безликое управление персоналом — 40 тысяч людей, которых я и не видела-то, и проблем их не знала, потому что они раскиданы были по всему региону. И я поняла, что для меня важнее спасти, как говорится, себя и душу этого ребенка, то есть попробовать себя в качестве «менеджера» вот этого конкретного ребенка — насколько я справлюсь.

А. Митрофанова

— То есть вы сделали выбор в пользу семьи, дома, мужа, ребенка и карьера для вас оказалась на каком-то заднем плане.

Г. Гурдус

— Да. Это не значит, что я прекратила развитие, что я остановилась и закрылась в четырех стенах и на этом всё закончилось. Более того, именно оказавшись дома, я получила и получаю дополнительное образование — я продолжаю свое образование, свое развитие. Даже Центр поддержки семейного образования, когда я его создала, я для себя дала такую установку, что семья у меня все равно будет в приоритете. И, наверное, это как раз в работе мне помогает. Потому что когда я разговариваю с родителями, я говорю: что бы в вашей жизни ни происходило, самое главное — ваша семья. Она для вас тыл. Более того, я вижу, насколько я стала сильнее, насколько я стала увереннее, благодаря тому, что окрепла семья. Потому что раньше влияние внешней среды и чужого мнения было для меня важно. Я переживала, я расстраивалась. А сейчас для меня важнее мнение моего мужа и моих детей. Если они говорят: мама, ты молодец, — то для меня это важнее, чем если я услышу сто пятьдесят критик в свой адрес, какие-нибудь дизлайки увижу на своей странице. Для меня важнее, что происходит в семье. И это делает меня сильнее — я могу спокойно выходить, у меня есть тыл.

А. Митрофанова

— Про личность родителей сейчас мы поговорили, с этим всё понятно. Но мне все-таки хочется вернуться к вопросу, как мне кажется, не менее важному — личность педагога. Я вспоминаю, как я училась в школе. И как важно для меня было общаться с теми взрослыми людьми, которые нам преподавали биологию, химию, изобразительное искусство, какие-то другие предметы, алгебру, геометрию — мне было интересно с этими людьми взаимодействовать, было интересно за ними расти. То есть, понятно, что есть родители, это святое и это самое главное, но есть еще и эти люди. В семейном образовании получается, что оно их из этой системы выводит. Матушка Иоанна, насколько важна личность педагога? Или можно каким-то образом компенсировать ребенку вот эту потерю?

Игум. Иоанна

— Ну, само семейное образование предполагает, его целевая установка, что приоритетом в воспитании детей будут являться родители — именно личностный пример, пример их взаимоотношений. И мне в этой связи хотелось бы привести пример — это советы, которые были даны семьей Преподобного Сергия Радонежского, касающиеся создания крепкой семьи. Удивительно, да? Потому что это семья уникальная, сами родители Кирилл и Мария, и трое их детей — они святые: двое детей и внук. И вот сами по себе советы начинаются момента как бы нулевого, с самого зачатия ребенка. Очень важно поведение матери в момент, когда она вынашивает ребенка — важно, чтобы уже во внутриутробном периоде ребенок соприкасался и получал благодать Святаго Духа. Вы знаете, я наблюдала такой пример у нас в монастыре. У нас есть одна прихожанка, которая была беременна третьим ребенком, родила девочку, сейчас ей уже полтора года. И вот как она вынашивала этого ребенка — она приходила на каждую службу, причащалась. Девочка потом принимала причастие в полусонном состоянии, младенцем, не открывая глаз. В то время как другие дети, у которых родители не причащались в момент, когда мама была непраздной в церковнославянском, беременная, они не ходили в храм, они зашли только, когда надо было крестить ребенка. Колоссальная разница — крещение ребенка, которого мама вынашивала и причащалась, как преподобного Сергия Радонежского, и крещение детей, тоже младенцев, родители которых не причащались, не посещали храм. Они кричат, ведут себя очень неспокойно, агрессивно, бросают игрушки, которыми пытаются их успокоить, и это продолжается в течение всего Таинства крещения, вплоть до Причастия. И поведение ребенка, который как был выношен, причащен уже во чреве матери. Это вот та первая рекомендация, которая дана в семье Преподобного Сергия Радонежского, игумена земли Российской, покровителя монашествующих, человек, который стоит во главе монашества у нас. И Троице-Сергиева Лавра — это пример благодати, куда мы все ездим, чтобы стяжать Святаго Духа, очиститься духовно и укрепиться. И также они говорят о том, что начатая жизнь до рождения ребенка, она продолжается после рождения именно на примере родителей. Поэтому именно вот пример родителей, их святости, он должен сопровождать детей в течение всей жизни. И я хотела бы короткую ремарку сделать, касающуюся воспитания царя Николая.

Г. Гурдус

— Матушка очень хороший сделала доклад в прошлом году на Рождественских чтениях. Вот вы говорите о личности педагога. Вот конкретно царская семья подбирала педагогов очень тщательно, для них это было важно. Матушка, наверное, дополнит.

Игум. Иоанна

— Да. Первой учительницей… Вот то, что вы сказали, что для вас воспоминание о вашей первой учительнице…

А. Митрофанова

— Не только первой. Потом уже педагоги-предметники, как их принято называть, просто каждый из них это была целая вселенная — по истории, по…

Игум. Иоанна

— Это всегда была яркая личность, незаурядная личность, которая вложила что-то в вашу душу и вы это несете по своей жизни. Именно поэтому сейчас мы в этой студии об этом говорим. Так вот, я хочу сказать: первую учительницу будущему царю-мученику выбирало министерство образования. И это была мама, у которой было трое или четверо детей, которая сама блестяще закончила институт. Она была уже вдова, она потеряла мужа, но она блестяще воспитывала своих детей. То есть человек с личностным опытом — не только со знаниями, как педагог, как учительница, но и с опытом воспитания и любви к детям. И потом, когда уже Николай II стал царем, единственный человек, который имел возможность войти к нему всегда с любыми просьбами и эти просьбы были всегда услышаны, это была первая учительница.

А. Митрофанова

— Я читала о ней, интересная женщина.

Игум. Иоанна

— Это потрясающий пример, это пример трогательный до слез. В то же время у него были и другие учителя, с которыми подобных отношений не было. И даже в книге приводится пример, что он даже на похороны не ходил, он отправлял только венок.

А. Митрофанова

— Личность педагога, безусловно, важна.

А. Ананьев

— Это «Семейный час» на светлом радио. В студии Алла Митрофанова и Александр Ананьев. Мы продолжаем разговор о семейном образовании. Такое впечатление, что эта воссозданная вами многовековая система образования, когда дети учатся под присмотром родителей, и когда образование и воспитание не разделены между школой и домом. И школа и дом, школа и родители не тычут друг в друга пальцами и не говорят: это дело школы, а это дело родителей, а родители плохо воспитали, а школа… Эти вопросы снимаются. И кажется, что ситуация идеальная. Но ведь идеального ничего не бывает. И во всем есть как светлые стороны, так и стороны темные. Я не вижу пока недостатков семейного образования, но допускаю, что они есть. Я хочу спросить у нашей собеседницы, у Гузель Гурдус, которая занимается непосредственно семейным образованием, о недостатках этой системы.

Г. Гурдус

— Да, недостатки, конечно, есть. И скрывать их точно нельзя. И я стараюсь обязательно, говоря о преимуществах семейного образования, на всех встречах, на всех вебинарах о том, что у каждой медали есть обратная сторона. И первое, что я сразу говорю, что это колоссальный труд — это колоссальный труд, это колоссальная отдача и надо быть к этому готовыми. Но если говорить о трудностях. Первая трудность, я бы, наверное, даже пропела песню «гляжу в тебя, как в зеркало», потому что когда дети оказываются дома и мы начинаем с ними общаться ближе и теснее, всплывают не самые приятные моменты. Это могут быть как просто упущения в воспитании и образовании, а могут быть отражения наших недостатков, которых, нам кажется, что их нет. А тут они во всей красе всплывают и ты просто действительно, как в зеркале, всё это видишь.

А. Ананьев

— Какие, например? Чтобы быть конкретными.

Г. Гурдус

— Ну, например, упрямство. Я упрямый человек и когда вижу это же в своем сыне, я понимаю, что это же вот часть меня, то есть я такая же. То есть я от него требую послушания, но при этом совершенно не послушная. Поэтому это начинает раздражать, потому что со своими пороками тебе же бороться не хочется, тебе проще побороться в ребенке, и ты погружаешь, направляешь всю свою силу туда. Потом, конечно, тебе надо останавливаться и понимать, что: подожди, это всё твое. Матушка правильно говорит: родовые грехи, родовые проблемы, которые ты либо позитивные передаешь, либо негативные. Нужно начинать с себя. Это первой такой существенный недостаток и не все родители на этом этапе справляются — увидеть себя в нелицеприятном свете не всегда готовы люди. Второй момент — это, конечно, когда мы говорим об издержках педагога. Конечно, родитель всё охватить в образовательной части не может, поэтому другие люди тоже нужны. Но здесь, опять-таки, родитель выступает руководителем образовательного процесса, в том числе и подбора педагогов. Он смотрит: что это за человек, что он дает, как он нашел подход, есть ли результат от этого.
Знаете, у нас был замечательный результат со старшей дочкой. У нее был репетитор по математике — она быстро освоила среднюю школу, она отлично сдала ОГЭ. Но при этом, когда мы плавно этого репетитора передали сыну, начался какой-то кошмар. Вот он приходит, два часа провел, а знаний — ноль. Когда я его начинаю спрашивать: что не так, что тебе не нравится? Ну, подход и манера преподавания не подошли конкретно ребенку. К издержкам педагога, например, я отношу еще один момент. Как я уже говорила ранее, придется начать образование с себя. Вам придется прослушать лекции психологов, прочитать кучу книг, послушать нейропсихологов, потому что там ты узнаете много нового, например, что мелкая моторика формируется только к 9 годам. Это будет такое погружение в школьную программу, и вы вдруг обнаружите, что русский язык не такой страшный и его можно пройти, например, за год. Например, мы со своим сыном по программе «Ключи» прошли русский язык за год. И сейчас мы только повторяем. Сейчас он 8-й класс сдает, у него нет репетиторов…

А. Митрофанова

— То есть одна и две «н» в прилагательных, «не» и «ни», раздельное написание «не» с причастиями и так далее — вот это вот всё вы прошли. И запятые, наверное, один из бичей ныне пишущих людей — запятые живут своей жизнью и возникают там, где их никто не ждет.

Г. Гурдус

— Да, сейчас мы просто отрабатываем этот навык.

А. Митрофанова

— То есть всё это вы усвоили за один год?

Г. Гурдус

— За один год. Сейчас мы просто повторяем и больше акценты делаем на других вещах — мы учимся писать эссе, мы учимся писать рассказы. В основном мы уже отрабатываем…

А. Митрофанова

— Жанры.

Г. Гурдус

— Жанры, структуру языка. Например, один из вариантов — мы даем ему несколько источников, например, по тому же Николаю II, и нужно написать научно-публицистическую статью.  Он, зная структуру, зная, какие факты нужно отражать, он из этих четырех источников аккумулирует и делает некую статью.

А. Митрофанова

— Сколько лет сейчас ему?

Г. Гурдус

— 14.

А. Митрофанова

— В 14 лет он проделывает такую работу.

Г. Гурдус

— Да. Но у нас есть программа, поэтому понятно, что мы это делаем не самостоятельно, а используя эту программу. Но эта программа адаптирована для домашнего образования. И она мне, например, очень понравилась, потому что как раз, разбирая информацию… Это получается диалектический такой момент, потому что здесь ребенок учится видеть ключевые слова в информации, он умеет ее аккумулировать, потом выбирать что-то главное — то есть это диалектика идет. Не просто грамматика — пришел, зазубрил, написал и ушел. А здесь очень много других приемов.

А. Митрофанова

— Сейчас мне бы хотелось, у нас не так много времени остается, поговорить все-таки о роли папы, о роли папы в этом самом процессе. Гузель, основная нагрузка ложится на вас. В вашем учебном процессе каким образом вы привлекаете вашего супруга к этой работе?

Г. Гурдус

— Алла, очень хороший и острый вопрос, потому что на самом деле, первое, что родители делают, они совершают очень катастрофическую ошибку, переводя детей на домашнее образование — этим вдруг начинает заниматься только мама. А папа почему-то считает, что раз он передал функцию школы маме — всё замечательно. Мама теперь является некой школой, некой структурой, которая выполняет образование и воспитание детей, а он — сторонний наблюдатель. Но по факту всё не так. Потому что у ребенка с возрастом мнение отца намного важнее, чем мнение матери. И я даже это наблюдаю по своим детям, даже по дочкам, которые вдруг обнаруживают очень интересную вещь — когда им хочется поделиться какими-то своими знаниями, какими-то наблюдениями, успехами, для них очень важна…

А. Митрофанова

— Папина оценка.

Г. Гурдус

— Папина оценка. Я просто даже удивляюсь. Потому что то, что мама сказала — ну, это же мама, она всегда всем довольна и ей всё нравится. Она все время похвалит. Ну, может, поругает, но только за поведение. А вот папина оценка — она намного важнее. И вовлеченность папы очень важна. Вы знаете, если родители этот момент упускают, к сожалению, даже на семейной форме эта привязанность и ориентированность на семью уходит во внешнюю среду. Потому что ребенку при нормальном взрослении, ему нужно получить оценку некого авторитета. Если этим авторитетом не становится отец, они его ищут на улице или среди сверстников. То есть даже семейная форма не дает, это не панацея — она не даст вам готового инструмента, если не будет вовлеченности отца.

А. Ананьев

— Правильно ли я понимаю, что семейное образование недоступно для неполных семей?

Г. Гурдус

— Ну, хотелось бы, наверное, сказать, что, скорее всего, неполным семьям не нужно переходить на семейное образование. Но это не совсем так, потому что есть опыт и американцев. И, к счастью, у нас даже через Центр поддержки семейного образования есть родители, которые решаются на эту форму. Но опять-таки, когда есть поддержка других родственников. То есть то, что, что компенсирует эту утраченную семейную единицу. Поэтому здесь, конечно, сказать, что это только удел избранных и только полные семьи, это не совсем так. Хотя большинство, конечно, это многодетные даже семьи.

А. Ананьев

— Еще один короткий вопрос: контролирует ли кто-то работу родителя, как учителя, сверху? Государство?

Г. Гурдус

— На сегодняшний день, слава Богу, нет. То есть контроля как такового за семейниками нет. Но это планируется делать. Я думаю, что, наверное, поэтому я и создала Центр поддержки семейного образования, потому что мне удобней какие-то вопросы желания государства контролировать семейное образование и семью как таковую — я имею в виду, что сейчас много, к сожалению, программ, направленных на контроль семьи, не только образования в семье. И поэтому, наверное, я и организую и международную конференцию «Семейное образование», чтобы показать опыт, скажем, тех же американцев, когда они рассказывают о том, что усиленный контроль ничего хорошего не дает.

А. Ананьев

— И вот как совсем скоро будут задаваться вопросы и будут звучать ответы на одной из таких конференций.

Г. Гурдус

— Да. Международная конференция будет проходить 25-26 мая. Мы всех приглашаем. Мы обсуждаем и роль мамы, как педагога и как родителя, и роль папы, что очень важно. Приглашены замечательные специалисты из Америки, которые сами являются психологами и практиками. Я в свое время прочитала замечательную книгу, даже матушке сегодня рассказывала, это книга «Икона и газонокосилка» Филипа Мамалакиса. Он богослов, психолог, отец семерых детей, у которого дети на семейном образовании. Я была потрясена книгой и в итоге я до него достучалась, я его пригласила, я его выдернула и привезла на эту конференцию. Он очень важные вещи затрагивает. Когда мы говорим о воспитании детей — эти долгосрочные цели и краткосрочные. Оценки, хорошее поведение — это краткосрочная цель. Его книга «Икона и газонокосилка», вообще-то, она дословно переводится «Родительство к Царству Небесному». Это первая книга, которая рассказывает именно о православных принципах воспитания. Какая все-таки основная цель: что родитель должен научить ребенка не просто хорошо себя вести, а научиться бороться с теми внутренними переживаниями и искушениями, которые  будут у него.

А. Ананьев

— Итак, 25-26 мая. Где можно прочитать об этой конференции?

Г. Гурдус

— На сайте www.mkso.org. К сожалению, конференция платная, потому что мы пытаемся оплатить проезд таких удивительных специалистов и спикеров, которых можно послушать и более того, задать им вопросы и побеседовать лично.

А. Митрофанова

— А какие-то льготы, может быть, для многодетных или для людей, у которых не такое прочное финансовое состояние, есть у вас?

Г. Гурдус

— Да, мы стараемся, во-первых, разыгрывать лотереи бесплатные обязательно.

А. Митрофанова

— Билеты бесплатные?

Г. Гурдус

— Да, бесплатные билеты разыгрываем. Плюс мы делаем нашу скидку для тех, кто к нам обращается. У нас 15 процентов скидка и для многодетных семей. И бывает так, что мы делаем некие презенты тем родителям, которые действительно очень хотят попасть, но по каким-то обстоятельствам у них что-то не складывается. То есть мы стараемся привлечь как много больше людей, у которых есть вопросы и которые хотели бы получить ответы на те страхи и переживания, которые у них есть.

Игум. Иоанна

— Я бы хотела закончить очень содержательную встречу сегодняшнюю все-таки ролью Церкви, ролью нашей Православной Церкви в вопросах воспитания. Потому что, являясь настоятельницей Свято-Тихоновского монастыря уже 14 лет, и наблюдая за проблемами людей, которые обращаются к нам в церковь, могу сказать, что именно молитва, именно духовное изменение самих родителей, молитва за детей, она позволяет корректировать состояние детей, состояние семьи на любом этапе, в любом состоянии. И это очень важная вещь, потому что бессмысленно учить и давать знания человеку, у которого внутри нет Бога, у которого внутри нет ничего святого, у которого внутри нет любви. И я приглашаю всех слушателей тоже посетить нашу обитель, потому что три святых, великих святых — святой патриарх Тихон, Преподобный Сергий Радонежский и Святитель Николай, в честь которых освящен наш монастырь и приделы у нас, это все те святые, которые именно в этих вопросах воспитания и помощи семье проявили себя в наибольшей степени.

А. Ананьев

— Спасибо вам, матушка. Сегодня о семейном образовании мы в студии радио «Вера» беседовали с игуменьей Свято-Тихоновского женского монастыря в Тверской области в городе Торопец матушкой Иоанной; и удивительной собеседницей, генеральным директором Центра поддержки семейного образования, мамой пятерых детей Гузелью Гурдус. В качестве постскриптума нашей беседы хочу вспомнить слова владыки Тихона (Шевкунова), которые я, между прочим, Гузель, нашел у вас в «Фейсбуке (деятельность организации запрещена в Российской Федерации)», забрал себе и сохраню надолго, потому что они прекрасны: «Сейчас много к чему готовят в школе: к профессиям, к высшему образованию, дают знания по множеству предметов, а вот к тому, как создать семью, не готовят, опыту наших предков, Церкви, светского общества в создании семьи — не учат. Подрастающее поколение не знает, как сохранить, сберечь самое дорогое — семью и детей. А ведь это было главной наукой для молодежи еще сравнительно недавно!» В студии была Алла Митрофанова —

А. Митрофанова

— Александр Ананьев —

А. Ананьев

— Спасибо вам за то, что провели этот час вместе с нами. Всего доброго.

А. Митрофанова

— До свидания.