Поделиться

Евангелие от Марка, Глава 12, стихи 28-37

28 Один из книжников, слыша их прения и видя, что Иисус хорошо им отвечал, подошел и спросил Его: какая первая из всех заповедей?

29 Иисус отвечал ему: первая из всех заповедей: слушай, Израиль! Господь Бог наш есть Господь единый;

30 и возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею,- вот первая заповедь!

31 Вторая подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя. Иной большей сих заповеди нет.

32 Книжник сказал Ему: хорошо, Учитель! истину сказал Ты, что один есть Бог и нет иного, кроме Его;

33 и любить Его всем сердцем и всем умом, и всею душею, и всею крепостью, и любить ближнего, как самого себя, есть больше всех всесожжений и жертв.

34 Иисус, видя, что он разумно отвечал, сказал ему: недалеко ты от Царствия Божия. После того никто уже не смел спрашивать Его.

35 Продолжая учить в храме, Иисус говорил: как говорят книжники, что Христос есть Сын Давидов?

36 Ибо сам Давид сказал Духом Святым: сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих.

37 Итак, сам Давид называет Его Господом: как же Он Сын ему? И множество народа слушало Его с услаждением.

Читает и комментирует Евангелие от Марка, Глава 12, стихи 28-37 (прот. Павел Великанов)

Лоза Истинная
(Виноградная лоза).

Мк., XII, 28-37 (прот. Павел Великанов)

28 Один из книжников, слыша их прения и видя, что Иисус хорошо им отвечал, подошел и спросил Его: какая первая из всех заповедей?
29 Иисус отвечал ему: первая из всех заповедей: слушай, Израиль! Господь Бог наш есть Господь единый;
30 и возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею,- вот первая заповедь!
31 Вторая подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя. Иной большей сих заповеди нет.
32 Книжник сказал Ему: хорошо, Учитель! истину сказал Ты, что один есть Бог и нет иного, кроме Его;
33 и любить Его всем сердцем и всем умом, и всею душею, и всею крепостью, и любить ближнего, как самого себя, есть больше всех всесожжений и жертв.
34 Иисус, видя, что он разумно отвечал, сказал ему: недалеко ты от Царствия Божия. После того никто уже не смел спрашивать Его.
35 Продолжая учить в храме, Иисус говорил: как говорят книжники, что Христос есть Сын Давидов?
36 Ибо сам Давид сказал Духом Святым: сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих.
37 Итак, сам Давид называет Его Господом: как же Он Сын ему? И множество народа слушало Его с услаждением.

Комментирует протоиерей Павел Великанов.

Очень интересную историю сегодня рассказал нам евангелист Марк. Нам порой кажется, что между Иисусом и иудейскими элитами была постоянная и непримеримая вражда. Однако сегодняшнее чтение это опровергает. Мы не знаем, кем был этот книжник, задавший вопрос — но явно, что он не принадлежал к числу последователей Иисуса. При всей кажущейся примитивности, его вопрос не так уж и прост: ведь именно книжники постоянно упражнялись в различных истолкованиях Писаний, чтобы разрешить те или иные ситуации, опираясь на текст Торы и высказывания авторитетных толкователей. Запутавшись в множественности ответов, книжник обращается к загадочному Иисусу в надежде услышать нечто свежее и интересное как пищу для своих дальнейших размышлений. Но неожиданно в этих простых и давно знакомых ему строчках из Второзакония, которые и составляют основу главной молитвы иудаизма — называемой «шма». Эта молитва произносится дважды в день, ей прежде всего учат детей, с ней на устах переходят в мир иной. Казалось бы: Иисус ничего принципиально нового не говорит — но почему же эти прекрасно известные книжнику слова вдруг так ложатся ему на сердце?

У меня есть два предположения. Первое — то, что Иисус произносил эти известные любому еврею слова с такой внутренней силой, что они действительно были способны перевернуть сознание. Каждый из нас знает, насколько важен не только сам текст, но и то, кто его произносит. Слова — это всего лишь форма для передачи более глубокого содержания. Слова могут быть пустыми, легковесными — а могут быть, словно бронебойный снаряд, способный пробить любую защиту. От чего это зависит? Конечно же, от состояния духа говорящего. В устах Христа эти слова наполнялись такой силой, что становились ярким светом, выводящим из тьмы блужданий и неведения.

Второе предположение вот какое. В своём ответе Иисус не ограничивается словами молитвы «шма», но добавляет ещё слова из книги Левит — о любви к ближнему. Казалось бы, Иисус соединяет несоединимое: где Бог — Творец всего мироздания, а где — ближний, всего лишь человек? Но именно эта растяжка — от земли до неба — и оказывается тем «волшебным ключиком», который открывает все тайны Библейского Откровения. Ближний — вот кто — единственная «точка входа» к Богу. Не какое-то там «дополнение», или излишнее «обременение» — а именно единственная дверь, через которую только и можно прорваться сквозь пелену эгоцентризма к Живому, Реально Сущему — а не воображаемому Богу.

Как важно нам постоянно помнить об этом — особенно когда на нас наваливается «праведный гнев» о «благородных вещах и понятиях», и мы готовы в ярости растерзать ближнего из самых высоких побуждений! Ближний — это не «ад», а наша единственная дверка в рай. Сломаешь её — другой не будет. И какой бы эта «дверка» ни была колючей, непривлекательной, доставляющей нам временами невыносимую боль — сквозь неё нам надо суметь протиснуться, оставив здесь, на земле, всё то, что за дверь пройти не может: обиды и претензии, гнев и памятозлобие, своекорыстие и лукавство. Потому-то нам и больно протискиваться — дверь-то узкая, а к нам столько всего прилипло, причем приросло к самому сердцу, что приходится иногда прямо отрывать, как говорят, «с мясом». Но если бы мы могли пронести весь этот наш любимый и привычный «дурной багаж» туда, за эту дверь — наш временный ад стал бы вечным.

Помоги же нам, Господи, всегда помнить о том, что главный индикатор нашего отношения к Тебе — это наш ближний!