«Русская духовная культура XIX века» Светлый вечер с прот. Георгием Орехановым - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

«Русская духовная культура XIX века» Светлый вечер с прот. Георгием Орехановым

* Поделиться

У нас в гостях был проректор Свято-Тихоновского Гуманитарного Университета протоиерей Георгий Ореханов.

Разговор шел о русской духовной культуре XIX века, и о том, какое влияние она оказала на нас сегодняшних.

Ведущие: Алексей Пичугин, Алла Митрофанова


А. Пичугин 

 Здравствуйте, дорогие слушатели, «Светлый вечер» на светлом радио. В этой студии приветствуем вас мы, Алла Митрофанова... 

А. Митрофанова 

– Алексей Пичугин. 

А. Пичугин 

– И сегодня вместе с нами и с вами в этой студии эту часть «Светлого вечера», ближайший час, проведет протоиерей Георгий Ореханов, проректор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета и научный руководитель лектория о русской духовной культуре XIX века. Здравствуйте.  

Протоиерей Георгий 

– Добрый вечер. 

А. Митрофанова 

– В этом статусе, как руководитель лектория о русской духовной культуре, мы вас еще здесь в этой студии не представляли, и явление это новое. Расскажите, пожалуйста, в нескольких словах, что это за курс лекций, и зачем вы за него взялись.  

Протоиерей Георгий 

– Да, я хочу начать с того, что наш ректор поставил пред нами всеми задачу возрождать наш Епархиальный дом. Ну я думаю, наши слушатели знают, что мы потратили очень много сил... 

А. Пичугин 

– И лет. 

Протоиерей Георгий 

– И лет, да, на то, чтобы возродить Московский Епархиальный дом, который первоначально был поострен в 1902 году по благословению будущего священномученика, митрополита Владимира Богоявленского. И уже тогда, за 15 лет до революции, этот дом стал таким духовно-просветительским центром московским. И мы, конечно, поставили пред собой задачу вернуть ему этот статус, то есть превратить наше здание не только в учебный корпус, не только в административный корпус, а в нем сейчас находится наш богословский факультет, но сделать его историко-культурным просветительским центром.  

А. Пичугин 

– Ну тут надо напомнить еще, наверное, нашим слушателям, что мы неоднократно обращались к разным спектрам жизни Епархиального дома – делали про него отдельные исторические программы, приглашали людей, которые связаны с созданием, неоднократно проводили программы, которые были посвящены музыкальным проектам, опять же в Лиховом переулке, это недалеко от метро «Цветной бульвар», где находится Епархиальный дом, замечательный концертный зал. И мы очень много делали программ, в которых анонсировали различные концерты, которые там проводились и проводятся.  

Протоиерей Георгий 

– Да. А вот некоторое время назад нам удалось реализовать мою мечту. А моя мечта заключалась в том, чтобы сделать такой лекторий продолжительный, то есть сейчас первый вариант его рассчитан на год, но я надеюсь, что у этого проекта будет продолжение. И можно сказать, что у него уже есть предыстория. Потому что, как известно, весь прошлый год мы вспоминали трагические события двух революций 1917 года, и уже у нас в Епархиальном доме, в Лиховом переулке, некий лекторий состоялся. Это как бы была проба пера, нам это очень понравилось, лекции разные были и разные были на них реакции, отзывы, отклики. И мы поняли, что просто надо делать такой систематический проект, и проект этот связан с русской духовной культурой XIX века. Если наши слушатели зайдут на сайт Соборной палаты, то первая закладка, которую они увидят, это концерты, а вторая – это лекторий именно. То есть мы планируем на год пригласить в Лихов переулок известных историков, философов, культурологов, религиоведов, которые могли бы нам осветить те или иные аспекты русской духовной культуры XIX – начала XX.  

А. Пичугин 

– А почему именно этот период взяли за основу? 

Протоиерей Георгий 

– Ну потому что, с одной стороны, я просто в этот период влюблен. Вот у нас есть сообщество людей, которые являются – извините за сленг такой, – фанатами русского XIX века. 

А. Пичугин 

– В Свято-Тихоновском много таких людей, я знаю. 

Протоиерей Георгий 

– Ну и вообще их много, и по Москве их много. 

А. Пичугин 

– А с чем это связано? Ну казалось бы, да, русская история, она довольно многогранна, у нас тысячелетняя история, больше даже, если посмотреть в археологию, так и почти две тысячи лет на этой территории, на нашей земле. Но XIX век кто-то действительно называет таким сосредоточием уже развития огромного количества традиций, которые там до этого момента развивались. Но с другой стороны, XIX век кто-то, наоборот, считает таким наиболее нерусским что ли, XVIII–XIX век в нашей истории, в нашей культуре. 

Протоиерей Георгий 

– Я вам могу ответить двумя цитатами. Всегда удобно прикрываться... 

А. Митрофанова 

– Мнением кого-то еще. 

Протоиерей Георгий 

– Вот первая цитата, но они эти обе цитаты мне очень близки на самом деле. Первая цитата – это протоиерей Василий Зеньковский, у которого есть воспоминания, и он в этих воспоминаниях написал: в 17 лет я открыл для себя волшебный мир русских религиозных поисков. Вот я тоже для себя этот волшебный мир когда-то открыл и тоже, между прочим, примерно в этом же возрасте. Потому что я никогда уже могу уже забыть, как в 17 лет я поступал на механико-математический факультет МГУ. Я до этого никогда не получал хорошие оценки за сочинения по литературе, потому что я в основном математикой занимался... 

А. Митрофанова 

– Это говорит человек, который сейчас один из крупнейших специалистов по творчеству Льва Николаевича Толстого. 

Протоиерей Георгий 

– Это неважно все, я думаю. 

А. Митрофанова 

– Ну так я, для ремарки. 

Протоиерей Георгий 

– Я решил по Достоевскому написать сочинение, потому что уже тогда это был мой любимый писатель. Я получил четверку на этом вступительном сочинении в Московский университет. В 79-м году, все-таки там требования были другие немножко. Это меня так вдохновило, что я в этот момент понял, что вот да, Достоевский и так далее. И вот тоже в 17 лет я для себя этот мир открыл, но дальше я его открывал все больше – потом Толстой появился, потом появились другие авторы. Я стал собирать людей, не только я, конечно, здесь не только вот лично моя заслуга, просто стало собираться сообщество людей, которые действительно понимают всю ценность этого периода. И теперь в этом сообществе несколько десяток человек, можно сказать, всего мира. Потому что раз в год мы собираемся в Ясной Поляне, на наши такие вот саммиты, и туда приезжают очень разные люди. А теперь, отвечая на ваш вопрос, почему XIX век, здесь я отвечу цитатой из Константина Николаевича Леонтьева: свой ум упростить я не могу. Мы все на самом деле дети XIX века, русского XIX века. Наши мозги так устроены, наши сердца так устроены. Вот здесь со мной можно очень ожесточенно спорить, но мы все являемся продуктом культуры XIX века, наше мышление. Вот для меня поэтому вот эти вот споры о славянофилах и западниках, на самом деле для специалистов это абстракция некоторая, потому что и те и другие были продуктом европейской культуры 

А. Пичугин 

– А скажите, это только в России мы дети XIX века или в европейской культуре люди, живущие сейчас, в начале XXI, тоже дети XIX  века во многом? 

Протоиерей Георгий 

– Я не могу этого сказать, потому что я не очень хорошо знаком с этим вопросом. Я думаю, что ведь на самом деле для нас события XX века тоже очень важны. Для нас, для русских людей, очень важна революция, для нас очень важна тоталитарная эпоха и уроки, которые мы из нее извлекаем. Я думаю, здесь есть малоуловимые нюансы. 

А. Пичугин 

– А мы, кстати, скорее пытаемся извлечь уроки не из тоталитарной эпохи, как раз здесь я не могу с вами не согласиться, из XIX века. Вот так, правда, вот я не знаю, может, Алла со мной поспорит или нет, наоборот, согласится, что мы как-то стараемся извлекать – нас так в советской школе, может быть, научили, –извлекать уроки из XIX века. Все, что было там хорошего или что там было плохого нам предлагается переосмыслять уже в наше время и смотреть на это как на какое-то, ну такое пространственное саморазвитие. А вот извлекать уроки из тоталитарного времени нам как раз не предлагается.  

Протоиерей Георгий 

– Ну все-таки мы в нашем университете понимаем важность этого времени. Но я хочу о другом сказать. Вот мы в этом году отмечаем 100-летие окончания Первой мировой войны. Вот я задам вам вопрос. Можно ведь ведущим вопросы задавать? Вы в России много памятников знаете времен Первой мировой войны?  

А. Митрофанова 

– Один из моих любимых вопросов. 

А. Пичугин 

– И мой тоже, да, здесь мы все, я думаю, согласимся. 

Протоиерей Георгий 

– Их просто нет. 

А. Пичугин 

– Потому что как в Европе смотрят на Первую мировую войну... 

Протоиерей Георгий 

– А в любом храме, немецком или английском, такие памятники есть. 

А. Митрофанова 

– Люксембург – пожалуйста, центральная площадь – огромная стела, и там памятник действительно двум солдатам, ну как сказать, не по именам эти солдаты там, кто-то по именам назван, кто-то нет, но вот символ сынов Люксембурга, павших в боях Первой и Второй мировых войн – вот, пожалуйста. И это, между прочим, место, на которое прямо первым делом обращают внимание все, кто в эту маленькую страну приезжают. И любовь люксембуржцев к своим героям – там просто все в великолепном состоянии, там проходят и парады, и цветы там возложены к этому месту – это свято.  

Протоиерей Георгий 

– Конечно. Но вы такой вот большой пример приводите. А я время от времени бываю в небольшой немецкой деревушке на севере Германии, там пять тысяч человек проживает. У них главная достопримечательность – это монумент героям, и ежегодно совершается очень красивая церемония памяти, с шествием стрелков там, с музыкантами и так далее. То есть я что хочу сказать, что для многих европейцев Первая мировая война это то, что называем Отечественная война. А мы ее так не называем, мы ее называем Первая мировая война – то есть мы ее не воспринимаем как свою войну. То есть одни и те же события, произошедшие, на самом деле это, конечно, и к XIX веку относятся, одни и те же события мы с европейцами может воспринимать совершенно по-разному. Поэтому тот вопрос, который вы задали, он, конечно, очень содержательный, но сейчас я не готов его обсуждать, что касается XX века. А XIX век, вот я думаю, что какими-то своими очень глубокими корнями мы с ним связаны все. 

А. Митрофанова 

– Конечно. Слушайте, если мы, как только научились читать или воспринимать вообще какую-либо информацию, нам тут же начали читать сказки Пушкина, а потом, начиная, я не знаю, с 1 класса мы знакомимся так или иначе с русской классикой. А классика наша – прежде всего для школы это XIX век, XVIII – в гораздо меньшей степени. Хотя там тоже, безусловно, было много важнейших событий, петровская эпоха. То есть тут какой период ни возьми, мы так или иначе, если начать разбирать, как на нас это повлияло, мы найдем множество разных подтверждений тому, что в истории все взаимосвязано, и не бывает такое, что тот или иной период упал с луны на нас, свалился. И в этом смысле XX век это, конечно, продолжение XIX, 17-й год это следствие тех процессов, которые имели место как раз в XIX веке. Юноши-террористы, как, не знаю, у Тургенева впервые же появляется это слово «нигилисты». И как потом камни в его огород кидали и говорили: вот посмотрите, что ваши нигилисты творят. Они не его нигилисты. Они те люди, которых, может быть, Тургенев первым заметил, но они были тогда, просто он их описал, так получилось. И чтобы разобраться, откуда взялся и 17-й год и, как следствие, все те события, которые произошли с нами в XX веке, нам, конечно, нужно смотреть в век XIX. 

Протоиерей Георгий 

– Вы, Алла, прекрасно озвучили некоторые задачи нашего лектория. Мне можно об этом подробней не говорить. Первая задача – осмыслить 17-й год, потому что это национальная катастрофа, причины которой, просто мы обречены на то, чтобы их изучать. Это настолько поразительное, сложное по своим причинам событие, что какие-то вот односторонние, легкомысленные и простые ответы здесь не годятся, слишком оно сложное. Второй момент очень важный, не случайно ведь вы Тургенева вспоминаете первого – это русский писатель. Значение русской литературы для XIX века, я думаю, опять же возвращаясь к вопросу Алексея, что для России значение литературы, оно гораздо больше, чем для европейцев значение их национальной литературы, чем для немца значение их литературы или для француза и так далее. Потому что в России XIX века русская литература совершенно особую функцию выполняла заместительную, она претендовала в каком-то смысле на то, чтобы стать, условно, церковью для многих поколений русских интеллигентов. И поэтому это неизбежно формировало сознание человека. Ну пожалуйста, еще одна цитата – Борис Зайцев. Он прямо пишет: невозможно представить наше поколение без двенадцати томов Толстого, зачитанных до дыр. Они все через это прошли. Они потом к Толстому по-разному могут очень отнестись... 

А. Митрофанова 

– И, кстати, не только они, потому что как сейчас, наверное, Голливуд у нас доминирует все-таки в кинематографическом пространстве, так в пространстве какого-то духовного поиска, в литературе именно, доминировала, конечно, русская культура. Томас Манн говорил: святая русская литература. Он перечитал всего Достоевского, он, естественно, читал Толстого. И как Чехов повлиял на весь театр XX века, и как, например, Тургенев своей формой романа оказал влияние там на того же Бальзака – это все невозможно сбрасывать со счетов. Поэтому в этом смысле да, XIX век в русской культуре, он не только для нас значим, но и для западной культуры в целом, это факт. 

А. Пичугин 

– Напомним, что в гостях у радио «Вера» сегодня протоиерей Георгий Ореханов, проректор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета и научный руководитель лектория о русской духовной культуре XIX века, который начинает работать в одном из корпусов Свято-Тихоновского университета, но который такой, автономный фактически, уже является ну таким автономным культурным центром что ли. В Лиховом переулке, недалеко от метро «Цветной бульвар» или от метро «Маяковская», метро Трубная. Отец Георгий, вы сказали такую фразу перед этой небольшой паузой о том, что для русской интеллигенции литература могла стать церковью. Во-первых, почему она ей не стала, во-вторых, как это понимать, что она могла стать церковью? 

Протоиерей Георгий 

– Одна из функций Церкви, она вероучительная. Церковь учит людей, как надо жить, учит их моральным принципам, и фундаментом этого церковного вероучения является догматика. Но вот для человека XIX века, почему Леонтьев говорит: ум мой упростить я не могу. Надо сказать, что вот конкретно Леонтьев, он приложил очень много усилий, чтобы свой ум смирить перед церковным учением. И, в конце концов, мы даже знаем, что он постригся в монашество, очень долго жил под окормлением старца Оптинского Амвросия. Но по этому пути пошли далеко не все интеллигенты. И были люди, которые не хотели упрощать свой ум. Особенно здесь важно, например, когда стали на русский язык Ницше переводить, потому что это на самом деле некоторый такой культурный взрыв был – появление Ницше в общедоступных переводах. Этот автор оказал колоссальное влияние вообще на сознание многих представителей интеллигенции, особенно вот в 90-е годы, в период серебряного века. Можно сказать, что вообще это процесс, который проходит под знаком Ницше. И для этих людей Церковь, во всяком случае в определенный период их жизни, нельзя сказать, что всю жизнь было так, но в определенный период их жизни вот эту вероучительную функцию выполняет литература, потом философия, какие-то другие вещи могут быть, но не Церковь, в общем. И это важно очень, что для поколения русских интеллигентов, практически какую бы биографию вы ни взяли, возьмите Сергея Николаевича Булгакова. Вот сейчас наш университет, я считаю, совершил мощнейший прорыв – мы выпустили первый том собрания сочинений Семена Людвиговича Франка. Вообще такого собрания на русском языке еще не существует. Существует собрание, как это ни странно, на немецком языке Франка, а на русском нет. Но посмотрите его биографию – это же просто потрясающе. У меня старший сын кино занимается, и они сейчас ищут сюжеты для сценариев. Я ему говорю: ну сделайте фильм про Франка. Он говорит: ну кто будет про Франка фильм смотреть, кому это интересно. 

А. Митрофанова 

– А фильмы-биографии, между прочим, большим успехом сейчас пользуются, если хороший сценарий и как-то прекрасно снято. 

Протоиерей Георгий 

– Ну смотря кого и как представить. А кому вот действительно интересен фильм про Франка? 

Протоиерей Георгий 

– Нет, смотря как его сделать. Ведь Франк, если знать немножко его жизнь, он же был евреем, из Германии он уехал. И когда он проживал во Франции, он вынужден был в какой-то период жизни просто в лесу прятаться. Можно сказать, что он жил рядом с большим деревом, и ему туда, в это дупло, жена носила еду. Это же потрясающий сюжет. Но, конечно, интереснее смотреть про пиратов там или что-нибудь еще. 

А. Митрофанова 

– Нет, ну не обязательно либо то, либо это. Может быть и то, и другое, почему нет.  

А. Пичугин 

– Вообще документальное кино не продается, надо с этого начинать. Любое. 

Протоиерей Георгий 

– Да. Короче говоря, я хочу сказать, что вот и Франк тоже прошел через увлечение марксизмом, и Булгаков, и многие-многие другие авторы. Но это были очень чуткие к культуре люди, очень чуткие к духовным исканиям. И когда этот период наступал, отхода от Церкви, то заместительную функцию выполняла культура и в первую очередь, конечно, литература для них.  

А. Митрофанова 

– Вот XIX век, в чем еще, конечно, его великий парадокс, на мой взгляд, это то, что это время, сочетающее в себе два совершенно разнонаправленных вектора. С одной стороны да, это первые наши террористы – пожалуйста, там в 60-е, в 70-е годы это показательные процессы над некоторыми из них, и оправдательные в том числе вердикты, решения этих судов. Это масонство, да, для русской интеллигенции как одно из таких, очень значимых направлений духовного поиска. Это разочарованность в своей родной церковной традиции. У того же Тургенева – пожалуйста. Вот сейчас мой муж всего Тургенева перечитал и с удивлением говорит: слушай, ну как же так? У него что ни произведение, то какой-нибудь обязательно пьяный дьяк. И в другом свете представители духовенства там у него если встречаются, то крайне редко, вот в таком виде гораздо чаще. А с другой стороны, это – пожалуйста, Оптина пустынь, и фантастическое вот это явление духовной жизни – Оптинские старцы. И это преподобный Серафим Саровский, это святитель Филарет Московский – это просто выдающийся интеллектуал XIX века. И кому из интеллигенции или интеллектуалов того времени, да, из образованной части нашего общества посчастливилось с ним пересечься, те, конечно, отмечают, ну тот же Пушкин, пожалуйста, да, значительную роль в его жизни и в состоянии его ума. И вот почему это так? Почему, с одной стороны, мы видим всплеск духовной жизни, а с другой стороны, всплеск, наверное, вот такого ницшеанского сознания – вот это действительно вопрос. И это вопрос, конечно, с которым безумно интересно разбираться и очень важно разобраться. Потому что наши-то мозги, они действительно скроены по этим лекалам во многом. 

А. Пичугин 

– Это еще во многом вопрос к отцу Георгию как к специалисту по церковной истории Синодального периода – я ведь не ошибаюсь? И здесь как раз можно разбираться еще и с состоянием общества и Церкви в XIX веке, которые видели Тургенев с одной стороны, Достоевский с другой стороны, Толстой с третьей и так далее и так далее. 

А. Митрофанова 

– Константин Леонтьев, возможно, с четвертой. 

А. Пичугин 

– С четвертой, да. 

Протоиерей Георгий 

– Это, кстати, все герои наши, ну кроме Тургенева – я, честно говоря, просто его не люблю... 

А. Пичугин 

– А я люблю. Мой любимый писатель. 

Протоиерей Георгий 

– Поэтому его в лекторий не включили пока. 

А. Митрофанова 

– Субъективно. 

Протоиерей Георгий 

– Субъективно. 

А. Митрофанова 

– Но имеете право. Зато у вас там есть Победоносцев и Чаадаев, между прочим. 

Протоиерей Георгий 

– У нас там все есть, да. Я хочу ответить на вопрос Алексия, это очень важно. Значит, что здесь важно. Дело в том, что, во-первых, почему ум упростить, ум XIX века упростить сложно. Ну мы можем произнести это слово «секуляризация» ключевое, которое, в общем, каждый раз надо объяснять, что это такое, это очень сложно. Мы, кстати, об этом однажды уже говорили, я помню. Но просто это общий процесс европейской культуры, этот процесс характеризуется в XIX веке ярко выраженным и острым антиклерикализмом везде. Везде в Европе. И постепенно этот антиклерикализм начинает проникать и в Россию тоже, но только в особом таком варианте. Дело в том, что в строгом смысле слова, вот сейчас этим словом «антиклерикализм» оперируют все время и неправильно оперируют. Потому что первоначально антиклерикализм – это проекты против участия Церкви в политической жизни. Потому что в 60-е годы XIX века, скажем, в Германии, в других странах начинают возникать политические партии, так сказать, христианские по своему происхождению.  

А. Пичугин 

– Ну традиция, которую мы сейчас видим, в Европе заложена тогда была. 

Протоиерей Георгий 

– Да. А у нас ничего подобного не было, потому что у нас политических партий не было до 1905 года. Никакого участия в политической жизни Русская Православная Церковь принимать не могла. 

А. Пичугин 

– Зато, простите опять, что перебиваю. Самое интересное, что когда они у нас появились, русское духовенство, такой тут небольшой процент активного весьма русского духовенства, стали входить во все политические партии, очень крайне антагонистично настроенные друг к другу.  

Протоиерей Георгий 

– Ну я здесь уточню все-таки: они не входили в крайне левые партии. 

А. Пичугин 

– Ну в крайние левые – да, не входили. Хотя были сочувствующие. 

Протоиерей Георгий 

– Ну были, но я, в общем, не знаю, это наперечет священников, которые там в социал-демократам сочувствовали, таких очень немного было. Ну какие-то были люди, конечно. И вот этот вот процесс, он, конечно, захватил и русские умы. Причем для молодого человека – вот мы вспоминали русских философов, это же в молодости очень увлекательно – критика, протест, вот как это хорошо, крушение кумиров там и так далее. Просто это очень прельщает в какой-то момент. А в другой стороны, здесь есть еще один очень важный аспект – я вот всегда об этом говорю, когда речь заходит о Толстом. Мы вот как-то привыкли в вопросе немножко не разбираться, и мы просто думаем, что вот такие люди как Толстой, это был такие вот чудаки, которые просто почему-то решили критиковать Церковь, вот что-то им в Церкви не понравилось. Хотя, конечно, тут могут быть личные, чисто субъективные причины – это другой вопрос. Но в целом Церковь встала в лице Толстого и других людей – то есть для нас это Толстой, а для других стран Европы это могли быть другие совсем люди, скажем, Ницше, он был большим вызовом для Германии, в первую очередь. Церковь встала перед вызовом – как доходчиво, понятно и убедительно современному человеку рассказать о своем вероучении. И поэтому здесь мы делаем мостик, перекидываем в нашу эпоху – чем для нас русская духовная культура XIX века, почему она колоссальное значение имеет, потому что она учит нас тому языку и тому строю мыслей, с помощью которого, как это ни странно, вроде бы речь идет о философии и литературе. Но философия и литература в настоящую эпоху для нас, для людей Церкви, они являются такими спутниками и помощниками в том, чтобы конструировать этот язык, и этим языком, понятным языком говорить с современным человеком. Потому что, простите, опять же вы можете со мной не согласиться, я вот смотрю иногда передачи церковные там или что-то еще – там такие сложные темы, ну...  

А. Митрофанова 

– Да. 

А. Пичугин 

– Ну все понятно.  

А. Митрофанова 

– Мы согласны. 

Протоиерей Георгий 

– Крайне неубедительно.  

А. Пичугин 

– Нам прерваться надо на минуту. Мы напомним, что протоиерей Георгий Ореханов, проректор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета и научный руководитель лектория о русской духовной культуре XIX века, здесь в гостях. Алла Митрофанова и Алексей Пичугин. Через минуту снова здесь. 

А. Митрофанова 

– Еще раз добрый «Светлый вечер», дорогие слушатели. Алексей Пичугин, я Алла Митрофанова. И напоминаю, что в гостях у нас протоиерей Георгий Ореханов, проректор Свято-Тихоновского гуманитарного университета и научный руководитель лектория о русской духовной культуре XIX века. Мы уже рассказали в нескольких словах, отец Георгий нам поведал план действия в рамках этого лектория. И мне бы хотелось сейчас более подробно обратиться к тем героям, за которых вы беретесь в рамках лекций. Потому что ну вот сейчас там Толстой, Достоевский, они были упомянуты. Но там же есть у вас в списке еще, например, Петр Яковлевич Чаадаев. И для меня, вот я бы эту лекцию вообще послушала с громадным удовольствием, потому что, по-моему, даже в школе проходят философические письма Чаадаева, во всяком случае, первое его письмо. Я думаю, многие наши слушатели так или иначе, на уровне каких-то фоновых знаний, да, об этом слышали, а может быть, даже и читали. Где сказано о том, что это такое ярко выраженное противопоставление России и Европы, где сказано о том, что Россия ничего миру не дала, пока только потребляет. И что, в общем-то, наша культура – ну понятно, что время жизни Чаадаева, примерно современник Пушкина, то есть это еще не то, не тот расцвет русской прозы и духовного поиска, и той вот золотой нашей литературы, которая появится чуть позже. То есть он там по отношению к русской культуре, в первом своем, во всяком случае, письме совершенно безапелляционен и очень жесткими словечками кроет все направо и налево. Какой подход к этому человеку? Потому что ведь всегда же важно понять систему мировоззренческую, да, того, о ком идет речь, того или иного автора, и изнутри этой системы уже попытаться понять, а что же им двигало, когда он создавал свои произведения. Вот каков ваш подход по отношению к Чаадаеву?  

Протоиерей Георгий 

– Ну если говорить конкретно о Чаадаеве, здесь что важно – вот эту лекцию, которую вы сейчас анонсировали фактически, ее прочитал Борис Николаевич Тарасов, я думаю, сейчас самый крупный в России специалист, автор жизнеописания Чаадаева в серии «Жизнь замечательных людей», профессор литературного института и так далее. Вот почему мы вообще этого автора включили в нашу программу, и какое значение он для нас имеет. Мы отчетливо осознаем, что в русской культуре XIX века существовало несколько – я сказал, существовало, но сейчас я поясню, – существовало несколько трендов основных. Вот один из них это как бы дискуссия большая на тему России и Европы, то есть то, что мы называем дискуссией между славянофилами и западниками. Но здесь, в связи с этой темой, есть много недоразумений, и мы хотим в нашем лектории их немножко развеять. Вот, например, недоразумение, связанное с личностью Чаадаева. Ну какой была реакция власти на это первое «Философическое письмо»? Значит, тираж изымают, главного редактора журнала «Телескоп» Надеждина наказывают, цензора наказывают, Чаадаева объявляют сумасшедшим. Ну конечно, он же не был сумасшедшим, и, наверное, в 1836 году, когда это письмо он пытался опубликовать, наверное, у него какие-то мотивы были для того, чтобы эти мысли высказывать. Вот наша задача разобраться, какие у него были мотивы. Ну мы понимаем, что на самом деле Чаадаев один из самых образованных, наверное, это был самый образованный русский человек того времени, человек, который побывал в Европе. И вот когда он увидел европейскую жизнь воочию, и когда он познакомился с европейскими авторами, значит, появилась эта концепция, которая нам сейчас кажется странной, но в ней есть определенная логика. Эту логику отрицать совершенно невозможно. Поэтому наша задача заключается в том, чтобы эту логику как-то воспроизвести, и для нас совершенно необязательно с Чаадаевым соглашаться. Тем более что в последующих семи письмах и в апологии своей он просто разъясняет эту точку зрения, говорит о том, что не совсем правильно он был понят. И действительно его понимают часто так вот плоско и примитивно. Это очень сложные вопросы. И на самом деле лекция о Чаадаеве это просто первая лекция в череде других лекций вот на эту тему, как мы должны эту диаду, эту, если хотите, бинарную оппозицию России и Европы вообще воспринимать. Потому что дальше будут лекции о Леонтьеве, который стоял совершенно на других позициях, будет лекция о Победоносцеве, которую будет читать тоже замечательный специалист Александр Юрьевич Полунов. Будут лекции о Соловьеве. Мы очень надеемся, что Николай Всеволодович Котрелев ее прочитает. То есть мы выбираем ключевых авторов и ключевых исследователей в этой области – вот наш принцип – для того, чтобы вот эти сложные вопросы как-то раскрывать, и они становились более понятными. Я сразу хочу подчеркнуть, что наш лекторий носит такой просветительский характер, это не академические лекции, ни в коем случае. 

А. Митрофанова 

– То есть они для широкого круга. 

Протоиерей Георгий 

– Для очень широкого круга людей, которые хотят вот... 

А. Митрофанова 

– Разобраться. 

Протоиерей Георгий 

– Да. 

А. Митрофанова 

– А еще между тем у вас там еще лекция, по-моему, одна или, может быть, несколько, посвященные миру русского крестьянина того же самого периода, XIX века. И вот это для меня, например, тоже невероятно важно. Хотим мы того или нет, но мы в большинстве своем все выходцы, у нас 90% населения все-таки были люди, которые жили от земли, и мы выходцы как раз из этих родов. И так или иначе те устои, которыми эти люди жили, они в нас до сих пор, несмотря уже даже на XX век, все равно они в нас проявляются. А то что вы сказали про западников и славянофилов, то что во многом это, ну как сказать, обострение вот этой полемики, ну не то чтобы надуманное, но, наверное, как сказать, главный разлом проходил не по линии славянофилов и западников, а по линии как раз людей образованных, которые читали книжки и которых можно назвать интеллигенцией или интеллигентами и так далее, и людьми, которые жили совершенно в другом мире по отношению к ним. И вот этот разлом, как мне кажется, он едва ли не еще более значимый, чем вся вот эта интеллектуальная полемика XIX века. 

Протоиерей Георгий 

– Алла, большое спасибо, вы очень точно обозначили проблему. Вы даже вот сказали: два разных мира. Опять же я вспоминаю цитату из Грибоедова, он как-то оказался в какой-то деревне, и вот он смотрит на крестьян и он пишет, что это не просто два разных мира, такое впечатление, что две разных нации, хотя люди на одном языке вроде бы говорят. И то еще с определенными оговорками. То есть этот разлом, он действительно был очень серьезным. И мы не можем вообще этот крестьянский или, как тогда говорили, аграрный вопрос игнорировать. Потому что это действительно 80–85% населения это люди, которые получили личную свободу в 1861 году, но это... 

А. Митрофанова 

– Не знали, как этим пользоваться. 

Протоиерей Георгий  

– Во-первых. И эта проблема была, и проблема наделения землей их. И это один из главных, на самом деле я думаю, что это главный вообще клубок противоречий, которые через некоторое время дают нам 1917 год. Потому что вот мы говорили, что у революции 17-го года несколько есть причин. Но главный вопрос, который мы должны изучать, это аграрный вопрос. И как сказал один замечательный московский исследователь, аграрный вопрос это подлежащее русской истории, а все остальное это сказуемое. 

А. Митрофанова 

– Или второстепенные члены предложения. 

Протоиерей Георгий 

– Да, рабочий вопрос, студенческий вопрос, революционное движение – это все следствие русского аграрного вопроса. И поэтому игнорировать этот мир 4/5 населения мы никак не можем. Тем более что ведь многие наши главные герои, нашего лектория они же к этому миру обращались. Толстой прямо объявил, что мы должны всему у крестьян учиться. Достоевский, ему тоже эта мысль была очень близка. Есть воспоминания, где он ходит по салонам и говорит, что нас всему научит «куфельный мужик» – то есть кухонный. А кто такой кухонный мужик? Это человек, который пришел из деревни – там печь топит, убирается и так далее. И вот он так говорил, говорил, и одна женщина не без остроумия спрашивает: Федор Михайлович, чего он меня научит? Географии и истории он меня научит? – то есть как бы она показала сложность этого вопроса. Но тем не менее вот этот «куфельный мужик», он становится таким вот важным очень аргументом в спорах, и мы должны изучать мир этого мужика. И тем более, что у нас в Москве есть прекрасные специалисты по этому вопросу. Понятно, что мы ориентируемся в первую очередь на московских авторов, лекторов, но, конечно, ими не ограничиваем, тут и Питер есть, и Воронеж, и другие города. И в Москве есть вот, например, Институт этнологии, который просто очень долго, уже много десятков лет мир русского крестьянина изучает – Мария Михайловна Громыко, прекрасный специалист, которая написала уже несколько книг на эту тему. Вот так что мы, конечно, хотим кого-то пригласить, но опять же в нашей плоскости – то есть духовный мир русского крестьянина, религиозный мир русского крестьянина.  

А. Пичугин 

– Ну и в продолжение русского крестьянина у вас заявлены темы здесь про духовенство, я так понимаю, в том числе и сельского духовенства. 

Протоиерей Георгий 

– Да 

А. Пичугин 

– Это Алексей Львович Беглов, правда, он специалист по XX веку, и Церковь в XX веке, в советское время, у него тема заявлена «Священник и православный приход в XIX веке. Повседневная жизнь, проблемы и вызовы секулярного мира». Если мы посмотрим на карту XIX века, то мы увидим огромное количество сел, в которых сосредоточено большинство приходов Русской Церкви того времени. Не городских, в городе один-два храма, в обычном губернском, а в селе – сел много, храмов много. И в основном речь идет о сельском духовенстве. И вот тут мы опять переходим к проблеме Тургенева, да, о том, что мы говорили про дьячка в начале программы. Мы знаем несколько замечательных книжек – Белюстина, «Описание сельского духовенства», по-моему, называется, Щавельского «Русская Церковь перед революцией», типы русского благочестия матери Марии Скобцовой – и вот это все нас подводит к мысли, что, наверное, Тургенев был не так уж и неправ в своем взгляде на русское духовенство. Я помню, что Алексей Светозарский, Алексей Константинович, говорил о том, что быт русского духовенства, традиции, уклад его жизни, священника 1873 года, скажем, не отличался практически никак от быта и уклада жизни русского священника какого-нибудь 1959 года в Ярославской области. Поэтому нам, в общем, наверное, не составляет труда отследить вот эту традицию, преемственность и опять же образ жизни русского духовенства. Вот как вы все это будете представлять в лекциях и как в нашем лектории будет освящаться жизнь сельского русского духовенства в XIX веке? Потому что не может же все зиждиться, да, там, на русских классиках. У нас крестьянство, из которого, как правильно Алла сказала, многие из нас вышли, наши предки, так или иначе в смешавшем все XX веке, естественно, были крестьянами тоже, и их контакт с духовенством не в последнюю очередь на это повлиял. 

Протоиерей Георгий 

– Да. Ну нам, конечно, нужно еще подумать, как эту тему представлять. И я думаю, что мы одной лекцией здесь не ограничимся, потому что тут много разных вопросов есть. Значит, вот что касается духовенства в целом, одна лекция уже была на эту тему прочитана. Я, кстати, хочу сказать, что мы уже в нашем лектории прочитали четыре лекции. Первую я прочитал, вводную, там я постарался подробно объяснить, а что такое вообще русская духовная культура. Потому что мы некоторые слова употребляем так вот, довольно произвольно. Вот что такое культура, мы немножко поговорили, что такое духовная культура. А вторую лекцию читала Наталья Юрьевна Сухова, наверное, все хорошо ее знают. 

А. Пичугин 

– Слушатели-то нет.  

Протоиерей Георгий 

– Это наш профессор, первая женщина-теолог в истории России. И я ее попросил прочитать лекцию, посвященную русским поповичам, то есть тем представителям духовного сословия, которые сами были сыновьями священников или внуками священников. Кстати, Победоносцев был внуком священника, то есть в каком-то смысле он тоже причастен этому сословию. Вот как их жизнь строилась – где они учились, как они воспитывались и так далее. Это очень интересная лекция, и она, первые три лекции нашего лектория, они уже у нас вывешены на нашем сайте, и моя лекция там тоже в аудиоварианте есть. Это первый подход был к этой теме, к теме этого сословия. А далее мы должны говорить о самых разных вещах. Вот, например, я очень вскользь, сейчас мы не можем подробно об этом говорить, мы могли бы сделать об этом вообще передачу отдельную, это развеяние мифа о том, что духовное сословие поставляло революционеров в начале XX века.  

А. Пичугин 

– Ну оно действительно не поставляло революционеров. 

Протоиерей Георгий 

– Это совершенно не соответствует действительности на самом деле или и другие мифы. Конечно, бессмысленно отрицать такие вещи, которые присутствуют в источниках исторических. Например, вот очень интересный есть источник – воспоминания Евгения Евстигнеевича Голубинского, академика, а он сам был выходцем из духовного сословия. Он рассказывает о том, как жила их деревня в XIX веке. И там, конечно, и в деревне процветали некоторые пороки, в первую очередь пьянство, и этим порокам, к сожалению, и священнослужители были причастны в той или иной степени. Но просто вот здесь я всегда призываю и студентов наших, и слушателей, и кого угодно стараться воспринимать картину в ее объемности. Ведь не случайно Розанов, например, Василий Васильевич, который высказал ряд очень критических и таких обостренно, заостренно критических замечаний в адрес Русской Церкви, всегда с большой симпатией относился к духовенству. И он написал, не в одном месте он об этом пишет, что русское духовенство это самое усердное и самое целомудренное сословие в России. Вот вы вспомнили Тургенева, этого дьячка Тургенева, а я вам вспомню Антона Павловича Чехова. 

А. Митрофанова 

– Сижу сейчас, вспоминаю «Дуэль». 

Протоиерей Георгий 

– У Чехова, если я не ошибаюсь, четыре священнослужителя есть в его произведениях. Я могу сейчас заблуждаться. Конечно, самый яркий образ для меня и просто любимый – это священник из повести «Степь». И мне вообще повесть «Степь»... 

А. Пичугин 

– Он там очень не явно выведен. Но он там один из действующих лиц, такой характерный персонаж, но... 

Протоиерей Георгий 

– Но я что хочу сказать, что Чехов...  

А. Пичугин 

– Вот этот бедный, бесправный священник у Чехова, который...  

Протоиерей Георгий 

– Да, деревенский. 

А. Пичугин 

– Деревенский, который в поместье голодал. 

Протоиерей Георгий 

– Но тоже ведь, обратите внимание, он же с симпатией написан. 

А. Пичугин 

– Да, конечно, с симпатией. 

Протоиерей Георгий 

– Вот это и важно очень, что Чехов всех своих священнослужителей выписывает с большой симпатией. 

А. Митрофанова 

– Напомню, что в программе «Светлый вечер» на радио «Вера» сегодня протоиерей Георгий Ореханов, проректор Свято-Тихоновского православного гуманитарного университета и научный руководитель лектория о русской духовной культуре XIX века. Значит, Чехова вот вы вспомнили сейчас «Степь», а я вспомнила повесть «Дуэль», которая мне тоже очень нравится, и которая, знаете, у нее такой если не хеппи-энд, что для Чехова вообще нетипично, но во всяком случае, это финал, дающий надежду. Там же в центре повествования, кульминации действительно становится поединок двух соперников – два человека, ну вот бывает такое, люди не срастаются характерами вообще никак. И когда они уже намерены стреляться, и когда окружающие, как это у Чехова часто бывает, вроде как понимая, что надо что-то с этим сделать, но что-то вот как-то вот не можется, притом что один человек может жизнь потерять, у другого она просто рухнет в этот момент, да, если ты убийство совершаешь. Вроде все всё понимают, но вот эти вот чеховские герои, которые ничего они поделать не могут. Кто единственный там находится рыжий, вот кто самый фрик из всех этих персонажей? Дьяк. Вот полуобразованный, какой-то вот непонятный, который все время насмешки какие-то вызывает и неприятие читателя, он единственный там, выползая из кустов, несется, орет, вообще просто в этот момент, теряя, наверное, человеческий облик: «Он же сейчас его убьет! Остановите!» – и дуэль не случилась. Потому что вот этот самый дьяк, он в обоих людях пробуждает вот что-то, какое-то человеческое сознание. Что да пусть идут они лесом, все эти споры и противоречия, нет ничего важнее, чем человеческая жизнь. 

Протоиерей Георгий 

– А помните фильм прекрасный? 

А. Митрофанова 

– «Дуэль»? А я не смотрела. 

Протоиерей Георгий 

– Ну Высоцкий, Даль и Папанов, это же... 

А. Митрофанова 

– Ах, это непростительно! 

Протоиерей Георгий 

– Это шедевр на самом деле. На самом деле замечательный фильм. 

А. Митрофанова 

– Надо посмотреть. Вы меня пристыдили. 

Протоиерей Георгий 

– Высоцкий великолепно вот этого фон Корена играет. Ну это вообще произведение очень такое идейное, «Дуэль».  

А. Пичугин 

– А почему только в четырех произведениях у Чехова духовенство встречается? 

Протоиерей Георгий 

– Мне так кажется, что в четырех. 

А. Пичугин 

– «Степь», «Кошмар», вот где про сельского священника... 

Протоиерей Георгий 

– Да. 

А. Пичугин 

– «Дуэль», «Архиерей», что еще? Ну наверняка, много.  

Протоиерей Георгий 

– А может быть, даже и в пяти.  

А. Пичугин 

– Больше. 

Протоиерей Георгий 

– Потому что еще есть рассказ, где там вот два священника, там один из них пьет. 

А. Пичугин 

– Ну мы так или иначе, все равно, обращаясь к классической литературе русской, видим, что не так часто там встречается что-то вообще о духовном сословии. Не потому ли, что человека образованного, человека из дворянского сословия духовная жизнь в то время интересовала в меньшей степени. Вообще какие-то даже вечные вопросы. 

Протоиерей Георгий 

– Я бы сказал аккуратнее. Так как мы сейчас на нашей кафедре философии и религии и религиозной культуры стараемся давать четкие дефиниции, вот я бы сказал так, что русского дворянина церковная жизнь интересовала мало. Потому что духовная жизнь – это понятие более общее. 

А. Митрофанова 

– Масонство откуда взялось – из интереса к духовной жизни, альтернативной. 

Протоиерей Георгий 

– Ну да, но все-таки масонство взялось раньше. 

А. Пичугин 

– Согласен. Ну значит церковная жизнь того времени не могла дать человеку просвещенному в XIX веке колоссального количества ответов на колоссальное количество вопросов.  

Протоиерей Георгий 

– Может быть, это и так. Но тут тоже я бы уточнил, что именно церковная жизнь, состояние церковного просветительства, может быть, церковной науки того времени. Потому что Церковь, она всегда способна дать ответы на любые вопросы. Но просто мне кажется, вот здесь я, может быть, с вами отчасти бы согласился, у меня складывается такое впечатление, что церковная жизнь и церковное образование, они как бы немножко не понимали, что вообще вокруг происходит.  

А. Пичугин 

– А смотрите, как эта реформа Победоносцева, да, и дальше уже в XX век начинается раскручиваться новый совершенно взгляд на Церковь, новый взгляд того же просвещенного общества на Церковь, Церкви на все эти проблемы. И мы когда приходим уже к XX веку, к серебряному веку, внутри него мы, конечно же, там не будем встречать в каждом произведении отца Павла или отца Георгия, но тем не менее Церковь вдруг входит. Вот даже у Аверченко у того же, ну насколько нецерковного автора, да, мы видим например какое-нибудь произведение «Колокол», где там духовенство не выведено напрямую, но вот какие-то нотки церковной жизни там появляются. 

Протоиерей Георгий 

– Да. Ну, в общем, безусловно, пробуждается интерес и к церковной жизни тоже. Я думаю, что это в 80-е годы скорее происходит XIX века. И поэтому вот это тоже мы постараемся в нашем лектории, в наших лекциях эту тему тоже как-то отразить обязательно. 

А. Митрофанова 

– Победоносцев – несколько раз же мы упоминали эту фамилию в ходе нашей программы. Но я вспоминаю тот забавный случай, кто-то из наших то ли студентов, то ли абитуриентов – ну абитуриентов скорее, мне кажется, такие люди не могут к нам поступить, – когда у него спросили, кто Победоносцев, как его звали, он: Георгий Победоносцев. Ну в смысле, что смешалось у человека все в голове. Вместе с тем тоже фигура, конечно, очень важная, и в вашем цикле лекций ему одна из них посвящена. Блок писал о нем: «Победоносцев над Россией простер совиные крыла». И, в общем, как-то от этого стихотворения немножко жутковато становится. Тем более что потом «взглянув ей в очи стеклянным взором колдуна».  

Протоиерей Георгий 

– Ну что можно еще, а что Блок еще мог написать? Ну давайте к этому относиться соответствующим образом. 

А. Митрофанова 

– А вот я и хочу, чтобы вы сказали. 

А. Пичугин 

– А почему? 

Протоиерей Георгий 

– 1908 год – Толстому 87 лет исполняется. Синод, который тогда назывался священным, выступает с разъяснениями о том, что праздновать юбилей... 

А. Пичугин 

– То есть Святейший правительственный синод. 

А. Митрофанова 

– Святейший. 

Протоиерей Георгий 

– Ой, прошу прощения. Святейший правительственный синод тогда назывался. Синод выступает с разъяснением, что праздновать юбилей человека, который находится в таких отношениях с Церковью, как-то для церковных людей это не совсем правильно. Блок записывает, не помню точно, где: это не беда, что Синод запретил нам праздновать вместе с Толстым, мы давно уже научились праздновать и огорчаться без Синода. Вот и все. Вот разъяснение всех проблем. 

А. Пичугин 

– Кто это сказал, простите, еще раз? 

Протоиерей Георгий 

– Блок.  

А. Пичугин 

– А, Блок. 

Протоиерей Георгий 

– То есть для людей этого поколения и этого склада мысли, для них Церковь уже является какой-то далекой абстракцией. Или Зинаидой Гиппиус... 

А. Митрофанова 

– А может быть, для них Церковь равно Синод? 

Протоиерей Георгий 

– Может быть, это тоже, конечно. Для них Церковь это бюрократическое учреждение. А Зинаида Гиппиус, она по-другому маркирует эту проблему: мы и они. Значит, есть мы – интеллектуалы, интеллигенты, есть они –священнослужители. Причем интересно, что в своих записках о религиозно-философских этих собраниях, она подчеркивает, что речь идет не об уровне образованная. Потому что люди Церкви, которые в этих собраниях участвовали, они ничуть не меньше были образованы, чем самые утонченные интеллектуалы. Тот же будущий патриарх Сергий Старгородский, о котором мы столько сейчас спорим и о его декларации, ну это же, безусловно, был очень образованный, просвещенный человек. 

А. Пичугин 

– В Петербурге того времени – что потом произошло с Александром Введенским мы всего знаем, – но сколько людей приходили до революции в храм, где в Петербурге служил Введенский, будущий обновленческий митрополит, на его службы, на его проповеди и пообщаться с ним. 

Протоиерей Георгий 

– Да, потому что это было внешне очень ярко, привлекательно – взвизгивания, всплескивания руками. Ну как, человек начинает свой день с Шопена – это же прекрасно. Вот а потом переходит к молитве. И для многих людей, они считали, что это вот правильный порядок жизни: надо начать с Шопена или там с Толстого, а потом помолиться. Ну так можно думать, конечно. И я еще раз хочу подчеркнуть, что актуальность нашей темы, она и заключается в том, что и ныне люди многие так думают, вот что.  

А. Митрофанова 

– Шопен это еще, как это, это еще прекрасный вариант. Потому что всякое бывает, с чего можно начать свой день. 

А. Пичугин 

– Так, ну давайте, уже программа наша заканчивается, напомним про то, что лекторий, у вас есть какое-то расписание? Вот у меня есть перед глазами расписание лектория, но по каким дням, как, куда приходить? 

Протоиерей Георгий 

– Значит, мы стараемся, чтобы лекции проходили по средам, но не всегда это получается, ввиду занятости наших спикеров. Я про две ближайшие лекции скажу. Значит 12 декабря – Борис Николаевич Тарасов, лекция о Чаадаеве – это среда. И 24 декабря, это понедельник, лекция Максима Михайловича Шевченко, доцента исторического факультета МГУ. Лекция будет посвящена министру просвещения Уварову, министру эпохи Николая I. Тоже прекрасный, очень известный специалист. 

А. Пичугин 

– А смотреть можно за всеми обновлениями на сайте, да? 

Протоиерей Георгий 

– Да. 

А. Пичугин 

– http://www.pstbi.ru/  

А. Митрофанова 

– Ну кстати говоря, поскольку сейчас формат лекций это формат очень популярный, и многие, я знаю, практикуют потом то, что выкладывают в видео, да, или в аудио как-то. 

Протоиерей Георгий 

– Мы все выкладываем, стараемся в видеоформате все выкладывать.  

А. Пичугин 

– А где? 

Протоиерей Георгий 

– Вот на сайте этой Соборной палаты... 

А. Митрофанова 

– Там можно все будет найти. 

Протоиерей Георгий 

– Адрес www.lihov6.ru  

А. Пичугин 

– Лихов, 6. Метро «Цветной бульвар», Трубная Маяковская все в центре совсем, на Садовом кольце. Адрес сайта...  

А. Митрофанова 

– Ну это прекрасно, что эти лекции можно найти на сайте, потому что представьте, сколько людей нас слушают, которые вообще не в Москве. И понимаете, и вот это вот чувство, что ну вот опять все у них, да? А как же... 

А. Пичугин 

– А, www.lihov6.ru – это адрес сайта. Спасибо большое. Протоиерей Георгий Ореханов был гостем программы «Светлый вечер». Отец Георгий, проректор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета и научный руководитель лектория о русской духовной культуре XIX века, был в гостях у программы «Светлый вечер». Алла Митрофанова... 

А. Митрофанова 

– Алексей Пичугин. 

А. Пичугин 

– Спасибо.  

А. Митрофанова 

– До свидания. 

А. Пичугин 

– До свидания. 

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем