Поделиться
Фото: Saint-Petersburg Theological Academy
Источник: flickr.com
Вера, надежда, любовь — три известных, можно даже сказать христоматийных христианских добродетели. По словам апостола Павла, любовь среди них — большая. А вот самой загадочной я дерзнул бы назвать — надежду. В том смысле, что под словом «добродетель» часто понимают что-то трудновыполнимое, требующее внутренних усилий: дескать, надо быть добродетельным и воспринимать все со смирением, не гневаться на ближнего, а любить и прощать его — и так далее. И как на этом фоне думать о надежде? Ведь, казалось бы, надеяться на лучшее — должно быть легко и приятно? Так радостно! Что же здесь такого уж добродетельного? Какие здесь требуются усилия?
Но, наверное, достаточно просто честно посмотреть на себя самого, и становится понятно, что часто надеяться на лучшее — подлинно, глубоко надеяться и этим утешаться — вовсе не хочется. А намного больше хочется отчаяться, присвоить себе статус жертвы или статус униженного и оскорбленного, морально оправдать свои претензии к миру, упиваться негодованием и считать, что все это — от собственной высокой духовности. И на этом фоне добрая надежда и беззлобное, смиренное упование на Бога — и вправду требует внутренних усилий. И, вероятно, так становятся добродетелью.
Как о надежде размышляли святые, духовно опытные пастыри и просто интересные христианские авторы — услышим сегодня в программе.
