Поделиться
Фото: Saint-Petersburg Theological Academy
Источник: flickr.com
У писателя Гилберта Честертона встречается замечание, что — цитирую — дух христианства проявился в том, что сам король, сам царь служил простым солдатом. Мир не намного улучшится, если узнает, что хорошие и мудрые люди умирают за свои убеждения; точно так же не поразит армию, что хорошего солдата могут убить. Но если мы хоть как-то знаем человеческую природу, мы поймем, что никакие страдания сыновей человеческих и даже слуг Божиих не сравнятся с вестью о том, что хозяин пострадал за слугу. И Честертон делает обобщение: если считать, что Христос — только человек, то вся евангельская история становится несравненно менее человечной.
На вере в то, что Христос совершенный Бог, ставший совершенным человеком, стоит всё христианство. Выдающийся проповедник двадцатого века митрополит Антоний Сурожский указывает на одно важное следствие, которое вытекает из этого положения христианской веры. После Христа мы можем верить не в Бога-Господина, перед которым мы рабы. Но в Бога-Отца, перед Которым мы дети. И главное, верить не в Бога, который создал мир, потом оставил его и однажды придет спросить с нас за все наши дела, но в Бога, который создал мир и взял на себя всю ответственность за то, что с нами в нем произойдет. «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Иоан.3:16).
