Поделиться
Фото: Saint-Petersburg Theological Academy
Источник: flickr.com
У философа Владимир Сергеевича Соловьева есть такие слова: «Действительный нравственный порядок, или Царство Божие, есть дело совершенно общее и вместе с тем совершенно личное, потому что каждый хочет его для себя и для всех и только вместе со всеми может получить его». Взаимопроникновение личного и коллективного — важная черта в природе Церкви. Христианский Символ веры говорит о вере в Церковь «единую, святую, соборную и апостольскую». И можно сказать, что это определение по-своему отсылают нас к этой идее: к тому, что церковная жизнь — не есть одиночное плавание. Церковь единая и соборная — и мы можем задуматься о единстве всех людей как чад Божиих, единстве в Богочеловеке Иисусе Христе. Церковь апостольская — и мы можем задуматься о том, что апостолы составили именно общину, общину друзей Христа и свидетелей его воскресения. Как написал в одном своем эссе Клайв Льюис, «ни один христианин, даже ни один историк не согласится со словами: вера тесно связана с одиночеством... Новый Завет не знает одинокой веры. Христианство соборно с самого начала». Но слишком легко воспринять эту идею общинности чересчур поверхностно и примитивно. Как просто идею коллектива в его обычном земном виде. Чем Церковь, будучи в том числе организацией, принципиально отличается от любой другой земной организации? Чем идея единства и соборности Церкви отличается от идеи просто договора между людьми? Как совместить идею единства людей как чад Божиих с неизбежными для них же разногласиями?
