«РеставросЪ» — волонтеры в помощь храмам и монастырям». Светлый вечер с Жанной Муртуковой, Еленой Ермиловой, Юрием Стародубовым (22.05.2018)

А. Митрофанова

— «Светлый вечер» на радио «Вера». Здравствуйте, дорогие слушатели. С праздником! Сегодня день Святителя Николая — один из самых любимых, самых известных наших святых. Человек, которого лично я называю «скорая помощь». Я, Алла Митрофанова, и в нашей студии сегодня целых три гостя. Люди, которые в каком-то смысле тоже такую «скорую помощь» оказывают, только уже своими руками: Елена Ермилова, Жанна Мартукова, Юрий Стародубов — участники Добровольческого объединения молодежи, которое называется «РеставросЪ», при Патриаршем Центре духовного развития детей и молодежи Московского Свято-Данилова монастыря. Добрый вечер.

Ю. Стародубов

— Добрый вечер.

Ж. Мартукова

— Добрый вечер.

Е. Ермилова

— Добрый вечер.

А. Митрофанова

— Мы с вами встречаемся в преддверии дня открытых дверей, который будет в «Реставросе». Вы у нас не в первый раз уже, мы говорили о вашем добровольческом объединении. Но вместе с тем кто-то из наших слушателей, возможно, впервые услышит это название «РеставросЪ». О чем, про что ваше движение? Юрий, вот на вас Елена указывает, вам слово. Отвечайте сразу за всех женщин.

Ю. Стародубов

— Это добровольческая организация: мы объединяем добровольцев, сейчас их иногда называют волонтерами — то есть людей, которые в свободное от работы и учебы время помогают своим трудом, своими руками в восстановлении храмов и монастырей, порушенных святынь, иногда мы помогаем и светским объектам — музеи, усадьбы. Но большинство объектов, которые просят нас о помощи, это православные храмы и монастыри.

А. Митрофанова

— А что делаете? К примеру — вас позвали в монастырь города N, вы туда приезжаете и там... Ну, наверное, уже не как в 90-е — «мерзость и голь запустения», а какая-то жизнь, движение, что-то происходит...

Ж. Мартукова

— Мы помогаем: помогаем убрать территорию, если идут какие-то реставрационные работы в самом храме, мы помогаем вынести мусор, сделать какую-то черновую работу, покрасить забор. Как-то так.

А. Митрофанова

— Фрески не закрашиваете?

Ж. Мартукова

— Фрески? Разве что расчищаем.

А. Митрофанова

— Но для того чтобы расчистить фреску, тоже ведь нужно обладать таким искусством, это же целая наука.

Ж. Мартукова

— Да, была у нас как-то поездка в...

Е. Ермилова

— У нас есть смена в селе Купля Рязанской области. Обычно у нас неквалифицированный рабочий труд, который может выполнять любой человек без специальных навыков — копать, выносить мусор, как правило, это подготовительные работы. Но есть иногда такие специфические смены — например, есть смены, когда мы ездим трудничать в монастырь. То есть для тех, кто хочет посмотреть, как в монастыре трудятся, какая жизнь в монастыре — есть у нас одна из таких специфических смен, это смена в селе Купля. Там у нас есть научный руководитель — Алексей, и мы под его руководством, он нас учит, как правильно делать, мы открываем фрески.

Ж. Мартукова

— Надо сказать, это что-то удивительное.

Е. Ермилова

— Там несколько слоев масляной краски...

Ж. Мартукова

— Ребята вымачивают эти тряпочки, накладывают, дают возможность первому слою отойти, счищают — там такая кропотливая работа. Диву даешься, сколько терпения и в тоже время энтузиазма у ребят, когда они приезжают в эту смену.

Е. Ермилова

— Всё это происходит под руководством профессионального реставратора — он всех обучает, следит, всё происходит профессионально, на высоком уровне, и так же медленно, как у всех реставраторов. Уже многие годы мы там скребем, скребем, скребем... Я тоже туда езжу с большим удовольствием. То есть вот такая смена тоже есть.

А. Митрофанова

— С Леной мы знакомы уже не первый год. Если Лена за что-то взялась, то можно быть спокойными за то, что там всё в порядке. Спасибо большое за прояснение этой ситуации. Вообще, что касается реставрации и восстановления памятников сегодня, то порой посмотришь на цвета — аккуратно это назовем «цветовыми решениями», которые выбирают реставраторы или какие-то попечители храма, — когда видишь какой-нибудь синий вырви глаз цвет... Ну, вот так отреставрировали храм, или, допустим, как открыли фреску какую-то. И сердце кровью обливается у профессиональных реставраторов, когда они на это смотрят. Конечно, это всё очень больно, потому что и вкуса, и профессионализма нам сегодня зачастую не хватает. И если вы умеете это делать под руководством настоящего профессионала так, что потом приходят знающие люди и говорят: «Ах, как хорошо проделана эта работа», — значит, можно выдыхать и быть спокойными, что в этом селе Купля всё в порядке с храмом.

Е. Ермилова

— Очень хотелось бы, чтобы так было. Но это такая долгая работа. На самом деле, никогда не поймешь, чем это закончится, потому что силы наши скромные — мы приезжаем всего на две недели в год, небольшой отряд. Хочется надеяться, что всё это хорошо закончится, мы от всей души полюбили это место.

А. Митрофанова

— А сколько в среднем длится смена? Две недели?

Ж. Мартукова

— По-разному.

Ю. Стародубов

— От одной недели до трех, сейчас в основном большинство смен двухнедельные.

А. Митрофанова

— И куда вы направляете своих добровольцев, волонтеров, подопечных?

Ж. Мартукова

— Куда позовут.

Ю. Стародубов

— В основном это области и регионы Центральной России, и, конечно, русский Север. Этим летом планируется одиннадцать смен в девять мест — в некоторые места по две смены. А центральные области — это Тверская, Ярославская, Костромская, Рязанская область и Карелия.

А. Митрофанова

— В Карелию, насколько я знаю, ездит еще и организация «Общее Дело. Возрождение деревянных русских храмов Севера». Я так понимаю, вы с ними отчасти пересекаетесь.

Ю. Стародубов

— Они занимаются прежде всего восстановлением памятников деревянного зодчества, деревянными храмами. А у нас так получается, что большинство объектов «РеставросЪ» — это каменные храмы, самые разные, иногда в тяжелом положении. К вопросу о тех работах, которые мы выполняем — действительно, очень много за последние годы восстановлено, но, к сожалению, много святынь еще в очень тяжелом состоянии. И по нашему опыту, из многолетней истории «Реставроса», сейчас большинство смен — это как раз не монастыри (потому что многие монастыри уже восстановлены), а это сельские храмы — каменные сельские храмы, которые только начинают возрождаться. И вот первая стадия работ — когда нужно расчистить завалы кирпича, понизить грунт вокруг храма, убрать «культурный слой», наросший за много лет, может быть, убрать какие-то рухнувшие конструкции — по крайней мере, помочь реставраторам это сделать. Вот в первые годы, когда храм только начинает восстанавливаться, зовут нас.

А. Митрофанова

— Вы сейчас упомянули сельские храмы. Я представляю себе эту картину. Конечно, есть у нас живые деревни и села, это прекрасно. Но, чего уж там, в основном у нас жизнь сконцентрирована в городах. И там, где в прежние времена, вплоть до XIX века, у села были все ресурсы поставить храм, а если еще и благодетель какой-то есть, то вообще прекрасно. И вот храм стоит, такой большой, и село большое — туда все приходят и там жизнь кипит. Сейчас, если село практически уже опустевшее, если там остались два-три дома, где по-прежнему живут люди, и вот такой огромный храм, доставшийся этому селу от былых времен — какой смысл сейчас его восстанавливать? Не восстанавливать тоже нельзя, потому что смотришь на это, и сердце кровью обливается. Ну, восстановишь: туда будут потрачены колоссальные силы, время, деньги, всё. И дальше — что? Кто туда будет приходить, для кого он?

Ю. Стародубов

— Вы знаете, в основном добровольцев «Реставроса» приглашают те общины, которые уже существуют, и в те места, где люди есть. Иногда бывает и так, что это московские дачники, это нередко сейчас случается. Но это тоже люди, иногда они потом переезжают в эти места. То есть у нас не бывает работы в храмах, где нет прихода, или где нет назначенного настоятеля, или старосты, который бы по благословению священноначалия занимался этим храмом. Обязательно есть приглашаются сторона: энтузиасты, местные жители или москвичи-энтузиасты, которые также радеют об этом храме, которые нас приглашают.

А. Митрофанова

— Мы сейчас вернемся к разговору о «Реставросе». Но поскольку я уже подняла эту тему, она меня очень волнует. А какова судьба тех храмов, которые в опустевших уже селах или в каких-то таких местах? Например, там усадьба была, а теперь усадьбы уже нет, она сама развалилась, и храм разваливается. И люди вокруг не живут. Как правильно в такой ситуации поступать: пытаться его восстанавливать, или дать ему окончательно обветшать? Как это вообще решается?

Ю. Стародубов

— Наверное, для верующего человека — прежде всего надо молиться о том, чтобы Господь управил, и может быть, привел людей. И такие люди находятся. Бывают объекты, храмы, которые находятся в урочищах, но все равно они имеют своих попечителей, которые, может быть, живут в соседней деревне, может быть, в ближайшем городе. И они все равно помогают этому храму обрести вторую жизнь. Во многих случаях, в большинстве случаев, конечно, храмы — это и памятники архитектуры. И надо об этом помнить. Поэтому нужно стараться по возможности там проводить хотя бы консервационные работы, хотя бы фотофиксацию, что также делают очень многие энтузиасты. Есть целые добровольческие движения, которые занимаются именно фиксацией храмов, путешествуя по заброшенным деревням. Это тоже часть большой общественной работы, которую люди могут сделать.

А. Митрофанова

— А название — «РеставросЪ»? Оно восходит к слову «крест», если я правильно понимаю?

Ю. Стародубов

— Совершенно верно.

А. Митрофанова

— И приставка «ре». Поясните, пожалуйста, этимологию, откуда оно появилось? Юрий, вы сегодня отвечаете за всех.

Ю. Стародубов

— Мне просто довелось заниматься историей «Реставроса». Она начинается в далеком 1990-м году, когда основатель нашего движения Константин Иванович Козлов, к сожалению, ныне покойный, собрал первый отряд. Но «РеставросЪ» возник не на пустом месте — он возник как один из отрядов шефской секции тогда еще московского отделения Всероссийского общества охраны памятников. То есть это большое, многолетнее движение, с многолетней историей, которая уходит корнями еще в начало 70-х годов, даже в 60-е годы. И один из отрядов, который возглавлял Константин Козлов, взял себе такое название: «ставрос» — это крест, «ре», соответственно, это восстановление креста. Было придумано такое слово, оно прижилось, и уже почти скоро будет 30 лет, как собирает вокруг себя людей.

А. Митрофанова

— Мне еще хочется сейчас поговорить с Еленой и Жанной, потому что девушки, которые едут на такие порой непростые работы, наверное, это девушки, обладающие изрядной долей самоотверженности. Что требуется от хрупкого создания, которое в такой экспедиции принимает участие?

Ж. Мартукова

— Желание.

А. Митрофанова

— И всё? Ну, вы же не будете камни таскать?

Ж. Мартукова

— Отчасти и камни таскаем.

А. Митрофанова

— Так! Не зря я об этом спросила. А кого больше — мужчин или женщин в этих экспедициях?

Ж. Мартукова

— Женщин.

А. Митрофанова

— Понятно. Мужчины, дорогие, самые лучшие, я знаю, что вы сейчас нас слышите, потому что все самые лучшие обязательно слушают радио «Вера» — услышьте, пожалуйста! Тут сидят два хрупких, очаровательных создания, которые летом ездят в такие экспедиции и там своими руками таскают камни. Женщины не должны такими вещами заниматься.

Ж. Мартукова

— Знаете, я хочу вам сказать, что «РеставросЪ» — это одно из удивительнейших мест, где люди, неважно, мужчины это или женщины, они не то чтобы дерутся за работу, но конкуренция присутствует.

А. Митрофанова

— Ничего себе!

Ж. Мартукова

— Да, это удивительно. Настолько хочется вложиться в какое-то совместное дело, когда ты понимаешь, что тебя с людьми объединяет что-то большее, чем просто «здравствуй». Это великолепно. Правда, это не передать словами. Моя первая поездка запомнилась мне надолго, очень запомнилась. Там обретаешь друзей, там обретаешь смысл, «РеставросЪ» — это образ жизни.

А. Митрофанова

— Что бы вы ни говорили — я прекрасно понимаю то, что выговорите и про друзей и про образ жизни, и про вопрос «зачем?» — я думаю, что для любого мыслящего человека это вопрос, становящийся в какой-то момент ключевым в жизни. Но таскать камни женщинам — нет. Давайте у вас там будет много мужчин, которые будут вас носить на руках, а вы там будете готовить, что-нибудь еще такое.

Ж. Мартукова

— Мы и готовим, конечно, тоже.

А. Митрофанова

— Вот это правильно.

А. Митрофанова

— Напомню, что в программе «Светлый вечер» на радио «Вера» сегодня: Юрий Стародубов, Елена Ермилова и Жанна Мартукова — участники добровольческого объединения молодежи «РеставросЪ» при Патриаршем Центре духовного развития детей и молодежи Свято-Данилова монастыря. Мы говорим об этом движении, о том, что лето скоро будет, и вам опять предстоят экспедиции. В течение всего лета, да? Как это происходит? Юрий, опять вам слово.

Ю. Стародубов

— Большинство смен проходит в июле и в августе, когда у студентов заканчивается сессия, заканчивается учеба, период отпусков. Но вообще «Реставрос» действует в течение всего года. И прийти к нам можно в любой день — у нас сейчас три раза в неделю проходит работа в двух московских храмах.

А. Митрофанова

— В каких? Где вас можно найти?

Ю. Стародубов

— Это храм Троицы на Грязех, на Покровке, и храм Иерусалимской иконы Божией Матери на улице Талалихина, если не ошибаюсь, это на «Пролетарской». Можно в нашей группе «ВКонтакте» узнать все подробности, и в любой из дней, когда там проходят работы, любой желающий, подчеркиваю, любого возраста, кроме детей, конечно. Мы с 16 лет берем ребят, но если с родителями, то можно и с более раннего возраста. Можно прийти и попробовать себя, посмотреть. Во-первых, познакомиться с коллективом, познакомиться с ребятами. Ребята разные приходят в разное время. Но почувствовать дух «Реставроса», дружественной атмосферы — когда тебе рады, и конечно, тебе дадут работу по силам. Никого не заставляют таскать камни, если человек по каким-то причинам не может этого делать. Можно прийти в любой день. И даже мы всегда рекомендуем это дело тем, кто хочет поехать в летнюю смену — прежде понять, сможет ли он работать. Может быть, он уже с кем-то подружится, узнает будущего командира летней смены, услышит от него какие-то интересные рассказы, и таким образом придет к какому-то решению.

А. Митрофанова

— Мы сейчас говорим про Москву, а радио «Вера» слушают же в десятках городов по всей России. Если, к примеру, кто-то из желающих, например, из Рязани, из Сибири, захочет присоединиться...

Ж. Мартукова

— У нас есть такие добровольцы.

А. Митрофанова

— Как это сделать в таком случае?

Е. Ермилова

— Например, есть Наталья из Мичуринска — доброволец, который приезжает к нам и в экскурсионные поездки и в смены.

Ж. Мартукова

— Она живет в Мичуринске. Она узнаёт, когда у нас есть смены и поездки, и приезжает.

Е. Ермилова

— Я знаю, что из Петербурга были люди. Это не носит массового характера, конечно.

Ж. Мартукова

— Я понимаю, о чем вы говорите — люди, живущие в этих районах, могут ли к нам присоединиться? Могут. У нас был такой случай в Воронежском области, в Белогорском районе, мы раскапывали пещерные храмы. И наш парень пошел то ли за водой, то ли... В общем, он ушел в деревню. И вернулся с девушкой. (Смеются.)

А. Митрофанова

— Картина маслом.

Е. Ермилова

— Да. Девушка приехала в деревню к бабушке, ей было скучно. Они познакомились возле магазина, и он пригласил ее с нами поработать. И она всю смену работала с нами.

А. Митрофанова

— А потом? Всё было хорошо у этой девушки с парнем? (Смеются.)

Ж. Мартукова

— Ну, этого я не знаю.

А. Митрофанова

— Ну ладно, это уже детали, которые нас не касаются. Я просто надеюсь, что у вас там еще и такое пространство, где люди могли бы еще знакомиться друг с другом. Хотя, конечно, это и не основная задача, такой цели никто не ставит. Но у нас сегодня не так много мест, где вообще люди могли бы друг с другом пересекаться и общаться так, чтобы человека было видно — где мы без маски, где мы не пытаемся что-то из себя изображать, а занимаемся общим делом.

Ж. Мартукова

— Мой запрос, когда я пришла в «РеставросЪ», именно и был таким — я хотела найти друзей, православных друзей, у меня таких не было. И я нашла семью. Это круто.

А. Митрофанова

— Поздравляю.

Ж. Мартукова

— Спасибо. Лена, вы у нас пока отмалчиваетесь в основном. Но я знаю, что вы в «Реставросе» уже больше десяти лет, наверное?

Е. Ермилова

— Мне кажется, лет пятнадцать, что-то около того.

А. Митрофанова

— За всё это время, если подсчитать, сколько экспедиций выпало на вашу долю?

Е. Ермилова

— Я езжу каждое лето в трудовые поездки. Более того, я хочу сказать, что у меня трое детей, и я езжу с детьми. Сначала я ездила, будучи незамужней девушкой, потом был перерыв, когда я родила первого ребенка. И вот, ребенку было полтора года, и я поняла, что что-то я немного закисла: быт, семья это прекрасно, но что-то мне такого захотелось. И я у мужа спросила: «Не будешь ли ты против, если я летом поеду с „Реставросом“?» Он сказал: «Езжай, конечно». Он очень лоялен в этом смысле, потому что я по жизни такая путешественница.

А. Митрофанова

— А он тоже, наверное.

Е. Ермилова

— Да, он турист, мы в свое время вместе с ним ходили в походы. Поэтому он очень лояльно к этому относится. Он сказал: «Без проблем». Я сначала просилась к Юрию в смену, но там был монастырь. И в монастыре мне сказали, что с ребенком — почти младенец, полтора года...

А. Митрофанова

— А вы с ребенком поехали?

Е. Ермилова

— Конечно.

А. Митрофанова

— А я-то думала, что муж сказал: «Оставляй ребенка и уезжай».

Е. Ермилова

— Нет, с ребенком. И в монастыре сказали: «У нас не детский сад». Юрий сказал: «Я пристрою тебя в смену». И простроил в смену в село Яковцево Ярославской области. И мы очень много лет туда ездили, в этом году было бы уже 11 лет, как мы туда ездим. Но, к сожалению, там года три назад работы закончились. Мы уже выкопали всё, что могли выкопать, обкопали и закопали там. И я съездила в эту первую смену с ребенком — я готовила. Конечно, я не копала, потому что нужно ребенка и уложить, помыть...

А. Митрофанова

— Я стесняюсь спросить — вот сейчас у вас трое, вы всех троих берете в экспедицию? Или как?

Е. Ермилова

— Потом ребенок подрастал, подрастал, и тут — второй ребенок. В Яковцево уже было всё по накатанному, мы всех знали уже, мы очень дружим с батюшкой и его семьей, с отцом Виктором из Яковцево. Кстати, мы каждый год (работ там уже нет), но мы каждый год туда ездим — в прошлом году я ездила на три недели к ним пожить в церковном домике. Мы каждый год обязательно ездим к ним на Пасху, мои дети очень любят Пасху в Яковцево. Там уже такая дружба, и мы по дружбе приехали с младенцем, нам там выделили комнатку, как-то так. Потом ребенок уже подрос — мы нормально ездили, ездили. Потом в Яковцево закончились работы, и мы стали ездить в Куплю. В прошлом году у меня опять родился ребенок. Мы так посидели, подумали — и я опять поехала в Яковцево. Попросила батюшку, он нас пустил. Но в этом году я поняла, что я хочу обратно — у меня дети скучают. Они все выросли в «Реставросе», и для них это естественно — находиться в смене...

А. Митрофанова

— А им находится там какая-то подходящая работа?

Е. Ермилова

— Ну, они же маленькие. Они бегают, прыгают, дружат с местными жителями — для них это просто лето в деревне.

Ж. Мартукова

— Пропитываются атмосферой.

Е. Ермилова

— Да. И в этом году я уже попросилась в смену в Куплю, сказала: «Возьмите меня, пожалуйста».

Ж. Мартукова

— И теперь представьте картину маслом: в одной руке ребенок, в другой руке лопата (смеется).

Е. Ермилова

— Конечно, в основном я готовлю. Понятно, что на стройку с детьми не сунешься — я готовлю. Но в этом году командир согласился, сказал: «Да». Вроде бы мы едем в Куплю. Кстати, всех приглашаю — там прекрасно: там прекрасная речка, рядом Вышенский монастырь...

Ю. Стародубов

— Это Рязанская область.

Е. Ермилова

— Рязанская область. Необычайно красивая природа, удивительное место. Всех приглашаю в смену, там будет здорово.

А. Митрофанова

— А где вы там живете?

Е. Ермилова

— У нас есть условие: когда нас приглашают, должен быть определенный фронт работ и нас должны обеспечить жильем. Как правило, конечно, это очень скромное жилье.

Ю. Стародубов

— Это не палатки.

Е. Ермилова

— Это какие-то дома. Как правило, приглашают бедные приходы, которые не могут нанять рабочих и так далее. Поэтому они приглашают добровольцев. Мы продукты большей частью покупаем сами, и сами себе оплачиваем дорогу, еду. Нам только предоставляют место. И, как правило, это либо какой-то церковный домик — одна-две комнаты. Чаще всего две — чтобы девушки и юноши жили отдельно. Либо кто-то предоставляет свой дачный домик и так далее. То есть это какое-то жилье при храме. Прямо скажем, условия скромные. Но всё искупает ощущение семьи, прекрасная атмосфера. И в сменах просто отдыхаешь душой.

А. Митрофанова

— А сколько человек обычно бывает в таком отряде?

Е. Ермилова

— Человек 10, 10-15, не больше. Разные смены бывают.

Ю. Стародубов

— В начале 90-х было и до тридцати человек.

Е. Ермилова

— Потому что была одна смена. А теперь одиннадцать смен — и там по 10-15 человек.

Ж. Мартукова

— А была новогодняя смена, когда приехали 54 человека.

А. Митрофанова

— Новогодняя? То есть на Новый год люди где-то занимались растаскиваем камней и расчищением территории?

Ю. Стародубов

— Да.

Ж. Мартукова

— Не просто растаскиванием камней — расчищением пещер.

А. Митрофанова

— Так, сейчас мы об этом подробнее поговорим, вы завесили интригу. Я напомню, что в программе «Светлый вечер» на радио «Вера» сегодня: Юрий Стародубов, Елена Ермилова и Жанна Мартукова — участники Добровольческого объединения молодежи «РеставросЪ» при Патриаршем Центре духовного развития детей и молодежи Свято-Данилова монастыря. Я, Алла Митрофанова. Через минуту снова здесь.

А. Митрофанова

— Еще раз добрый светлый вечер, дорогие слушатели. Я, Алла Митрофанова. И с удовольствием напоминаю, что в гостях у нас: Юрий Стародубов, Елена Ермилова и Жанна Мартукова — участники Добровольческого объединения молодежи «РеставросЪ» при Патриаршем Центре духовного развития детей и молодежи Свято-Данилова монастыря. Мы говорим об этом уникальном движении в преддверии дня открытых дверей — 27 мая, в воскресенье. Где вас можно будет найти? Если кто-то захочет более подробную информацию получить о том, когда смены, куда ехать, что с собой брать, и вообще — пригоден или не пригоден?

Ю. Стародубов

— Сам день открытых дверей проходит у нас в Патриаршем Центре духовного развития детей и молодежи. Это новое, недавно построенное здание напротив Свято-Данилова монастыря. Можно также всегда уточнить информацию в нашей группе «ВКонтакте», она достаточно многочисленная, и там всегда есть свежая информация.

А. Митрофанова

— Сайт, может быть?

Ю. Стародубов

— Лучше «ВКонтакте».

А. Митрофанова

— Хорошо. Придется заводить аккаунт, раз такое дело. Жанна, возвращаемся — мы потом в конце программы повторим информацию по поводу дня открытых дверей, — так что там с пещерами на Новый год?

Ж. Мартукова

— Мы вдруг поняли, что нам неинтересно встречать Новый год традиционно, с семьями — мы хотели поработать.

А. Митрофанова

— В Новый год?

Ж. Мартукова

— Больше вам скажу: не просто в Новый год, а в новогоднюю ночь. И, недолго думая, 54 человека...

А. Митрофанова

— 54 человека в новогоднюю ночь пошли в пещеру поработать (смеются).

Ж. Мартукова

— Да, мы поехали в Воронежскую область — спустились, работали. Но поставили себе будильник, чтобы знать, когда будет 12 часов ночи, поднялись на поверхность. Постарайтесь представить: пещера, температура около нуля...

А. Митрофанова

— Внутри?

Ж. Мартукова

— Нет, мы поднялись на поверхность. Ночь, ясное звездное небо, под нами течет Дон, течет величественно, несет глыбы льда, где-то вдалеке, в близлежащем городе салют, а мы поем «Воскресение Христово». У кого-то еще был будильник в виде колокольчиков, мы его включили. Это были потрясающие ощущения. Ну, и что делать после того, как куранты пробили 12? Конечно же, снова пойти поработать. Где-то до трех часов ночи мы работали. Потом настоятель этого монастыря, он до сих пор наш друг, он пригласил нас в трапезную, налил нам компота, угостил пирожками и отправил спать. Вот такой у нас был Новый год.

А. Митрофанова

— Я даже не знаю, как мне на это отреагировать. Конечно, это нечто экстраординарное, скажем так. Хотя, если 54 человека добровольцев, это же целая бригада. А что-то удалось за эти новогодние каникулы для расчистки пещер сделать?

Ж. Мартукова

— Конечно, очень многое удалось. Если мне не изменяет память, именно в этот приезд — мы там оставались до Рождества — наша задача заключалась в том, чтобы открыть выход к Дону. Когда-то там пролегал крестный ход — люди останавливались на пристани и поднимались через этот нижний вход в верхний храм, то есть через пещеры, следуя наверх, то есть из темницы поднимались наверх. И именно этот вход мы и искали. Мы его нашли, откопали. И как мы потом узнали, накануне этого для нас важного события, настоятелю монастыря вернули местную почитаемую икону.

А. Митрофанова

— Да, интересно всё это складывается. А часто бывают экспедиции с экзотическими заданиями? — например, раскопать древние пещеры. Просто сама формулировка такая, что сразу хочется поехать и посмотреть. Или в основном приходится на поверхности работать, более традиционными вещами заниматься?

Ю. Стародубов

— Вообще, каждая поездка, каждая смена уникальна. Нам доводилось раскапывать, например, подземный храм в Подмосковье, в Николо-Берлюковской пустыни.

А. Митрофанова

— Да, известное место.

Ю. Стародубов

— Несколько лет подряд мы работали на удивительном месте, на Спасо-Каменном монастыре. Вообще, одни из самых любимых смен наших добровольцев — это островные смены: острова русского Севера, на северных озерах, на которых располагались обители. Например, многочисленные смены на острове Коневец. Сейчас там уже нет работ, но я думаю, очень многие наши добровольцы их помнят, с теплом вспоминают. Это упомянутый Спасо-Каменный монастырь, это удивительное место — маленький клочок суши, практически 100 на 70 метров, на котором много лет в тяжелейших условиях энтузиасты — был такой замечательный человек Александр Николаевич Плигин, ныне покойный, — вот он восстанавливал этот монастырь, и мы ему помогали, впоследствии этим занималась его вдова. Сейчас это подворье Спасо-Прилуцкого монастыря вологодского. На острове Палей были смены очень интересные, ребята туда ездили. Сейчас — это Карелия, в этом году одна из смен в селе Великая Губа, это недалеко от знаменитого острова Кижи. У нас всегда в сменах работа сочетается с интересной культурной программой. Командир смены всегда пытается организовать, и принимающая сторона, конечно, и батюшки, которые нас принимают, священники — стараются организовать поездку так, чтобы ребята смогли посмотреть всё самое интересное в окрестностях. Это не только работа, это обязательно и экскурсии, это поездки, походы. У нас была одна из самых дальних смен — под Кунгуром — после которой был сплав по реке Вишера. Конечно, это исключение...

А. Митрофанова

— А где это?

Ю. Стародубов

— Это Пермский край. Но такие дальние смены бывают очень редко. В основном, это Центральная Россия, русский Север. Но каждое место, даже отдаленный и малоизвестный сельский храм может для кого-то стать очень близким и очень родным местом жизни.

Е. Ермилова

— Я от себя еще хочу добавить, что, конечно, это незабываемые впечатления, когда вдруг такое прикосновение к истории — это как машина времени. Когда в Берлюках — мы приехали, копали этот храм... Наверное, его сразу после революции закопали. И вот, на наших глазах, когда мы копаем, вдруг открывается чугунный иконостас — из земли, просто целиком. Чугунный — это большая редкость. И когда мы это всё вынимаем из земли — как его закопали целиком, когда он стоял в храме, так и он начал открываться... Или в храме на «Алексеевской», когда там шли работы (я не знаю, сейчас идут наши работы там по вечерам?), когда отрывали обои, а там вдруг роспись школы Васнецова под обоями.

А. Митрофанова

— Ого!

Ю. Стародубов

— То есть находки бывают очень интересные.

Е. Ермилова

— Там было издательство — сделали два или три этажа в храме. Мы там помогали...

Ю. Стародубов

— Сейчас там уже близится к завершению реставрация.

Е. Ермилова

— Это храм при бывшем приюте Бахрушиных. У нас фотография есть: кусок обоев отодран, а там под ним лик. Или, опять же, возвращаясь к тому, что хрупкие девушки копают и так далее — нужно ли это, хорошо ли это. Могу рассказать вкратце. Я всё готовила, готовила, готовила, и в какой-то момент поняла, что я уже не могу видеть эти кастрюли, потому что народу много, и только я заканчиваю готовить обед, все пришли, и за 20 минут всё съедено — это полдня моей работы. И кучи грязной посуды — я ее мою, потом начинаю готовить ужин. Заканчиваю, опять все пришли и всё съели, и опять куча грязной посуды. И так изо дня в день по кругу. И в какой-то день я сказала: «Всё. Я хочу на стройку». И я посадила Варю, сказала: «Варя, я пойду копать — мне нужна перезагрузка». А в храме в Яковцево была такая интересная история — в храме в свое время был клуб. Что-то там с архивом произошло, то есть известен только год основания храма и всё. Архив погиб, и не известны ни история храма, ни фамилии священников, не сохранились вещи из этого храма, ничего. То есть какой-то провал. И в тот день, когда я пришла туда с лопатой (до этого мы копали какой-то мусор, какая-то дрянь — ужас! подметки, битое стекло, рваные шины), и в этот день мы дошли до слоя, куда выкинули всю утварь при разграблении храма в 30-х годах. И копнешь — достаешь оклад, копнешь — достаешь чеканку с молитвой, копнешь — достаешь чугунное распятие, копнешь — достаешь церковную парчу, которая пролежала 90 лет в земле. Все, что органическое, истлело, но металлизированная нитка даже не распадается. Мы за этот день накопали два ведра артефактов. Разбитые лампады с росписью — она вся разбита, но кусочки мы собрали и там — икона Богородицы вся целиком. Или, например, осколок, а там лик Серафима Саровского. Это единственное, что осталось от этого храма. И для меня, например, это был жизненный подарок — мы выкопали это в тот день, когда я сказала: «Всё! Я сегодня буду копать». Это по поводу того, что на самом деле копать и таскать камни бывает иногда просто очень увлекательно. Это был один из лучших дней в смене, когда я все-таки пошла копать. Это такое прикосновение к истории — протянутая нам рука через столетия. И это удивительно, это дорогого стоит.

А. Митрофанова

— Очень интересно вы рассказываете. Понимаю — это как своего рода узнать историю на ощупь, это когда тебе как будто бы передали письмо из того времени. Хотя, казалось бы, почта ни при каких обстоятельствах передать тебе его не может. Юрий, а для вас — что самое дорогое в таких поездках и в таких работах?

Ю. Стародубов

— У меня тоже своя история. Я пришел в «РеставросЪ» в 2000-м году, когда добровольцы впервые поехали в город, откуда происходят мои предки — это город Романово-Борисоглебск, он известен как город Тутаев, это в Ярославской области. У меня с детства была мечта, чтобы туда вернуться, чтобы наша семья туда вернулась, чтобы мы могли туда ездить. И благодаря «Реставросу» так получилось. И моя жизнь очень серьезно изменилась, и связана с этим городом, с его историей, с краеведением. Но с годами, когда уже неоднократно ездишь с добровольцами, понимаешь, что до́роги дружба и ощущение, что ты в кругу людей, которые тебе дороги, которые тебе рады. И это удивительно, это всегда открытие России, поскольку у нас очень много есть экскурсионных паломнических поездок, когда ребята сами собираются. Есть замечательные добровольцы: Инна Володовская, которая сама готовит потрясающие экскурсии. Это совершенно бесплатно. Мы сами покупаем билеты, мы едем, где-то нас принимают — в этом нам помогают храмы, монастыри, которые дают нам ночлег. И, с одной стороны, это открытие России — это удивительные музеи, удивительные усадьбы, храмы, которые мы посещаем. И, с другой стороны, это коллектив друзей. Это очень дорого.

Е. Ермилова

— Причем Инна выбирает такие места, что каждый раз, когда я говорю, куда я еду, я слышу вопрос: «А где это?» (Смеется.) Есть крупные города, экскурсионные, всем известные, все там были. А она выбирает, например, Чаплыгин, Болхов и так далее.

А. Митрофанова

— А где это? (Смеются.)

Е. Ермилова

— Да — а где это? Например, Чаплыгин я до сих пор вспоминаю — это удивительное место. Там родовое гнездо Семенова-Тянь-Шанского. Я вспоминаю эту усадьбу и как нас принимали. Усадьба, где он родился и соседняя, которую он потом купил и жил там, помимо самого этого Чаплыгина. То есть это какие-то удивительные места.

Ю. Стародубов

— Знакомство с огромным количеством удивительных людей — это же энтузиасты. Во-первых, это удивительные священники, которые нас принимают и которые поднимают храмы из руин, они настоящие подвижники. Это люди, которые создают музеи в своих городах и селах. Таких людей очень много. Знакомство с ними, конечно, очень обогащает. Вот Лена упоминала Яковцево как место, куда хочется возвращаться. У нас действительно за годы работ в тех или иных местах складываются очень добрые, теплые, практически родные отношения вот с такими людьми — это тоже меняет, обогащает нашу жизнь.

А. Митрофанова

— Я думаю, что в такие поездки очень хорошо отправляться людям, которые психологически устали. Не секрет, что у нас сегодня иногда бывает настолько жесткая конкурентная среда. Слава Богу, моей жизни это не касается, но у меня многие мои друзья в больших корпорациях, где люди становятся «крокодильчиками», сами того, может быть, и не желая, но вынуждены бороться за свое существование, за место под солнцем и так далее. Или, к примеру, какие-то еще нехорошие вещи распространены — типа сплетничества или чего-то такого. То есть когда человек чувствует, что он перестал верить в людей, перестал верить в то, что добро побеждает зло, что это только в сказках так бывает. И в этой ситуации такого выгорания, мне кажется, поехать в место, где живут другие люди по другим каким-то законам, где тот же самый сельский священник, не ожидая помощи со стороны, каждый день идет в полупустой или пустой храм, и служит просто потому, что он очень любит Бога, любит свою землю. Вот за этим приехать, напитаться что ли, в такое место...

Ж. Мартукова

— Одна наша доброволец очень здорово заметила, что «РеставросЪ» и храмы, в которые мы приезжаем — это такие островки веры, в которые хочется возвращаться. Действительно, в наш век это такие огоньки, маяки, куда надо направлять свою лодочку. И по поводу того, что нас во многих местах помнят, любят, ждут. Одна из наших девочек настолько полюбила одно из мест, куда мы приезжали просто работать — храм Благовещения Пресвятой Богородицы в селе Раевское Тверской области, — она завела «Телеграм-канал», посвященный этому селу, этому храму, она о нем рассказывает. И таким образом тоже призывает людей...

Е. Ермилова

— Она помогает собирать пожертвования на восстановление — то есть она деятельно участвует, информационной поддержкой она очень деятельно участвует в восстановлении храма.

Ж. Мартукова

— Многие, кто к нам приходят, они порой находят смысл жизни, для чего им жить и что делать — служить другим людям.

А. Митрофанова

— Напомню, что в программе «Светлый вечер» на радио «Вера» сегодня: Юрий Стародубов, Елена Ермилова и Жанна Мартукова — участники Добровольческого объединения молодежи «РеставросЪ» при Патриаршем Центре духовного развития детей и молодежи Свято-Данилова монастыря. Мне бы хотелось, чтобы в последней части программы мы с вами поговорили о ближайшем лете и о тех экспедициях, которые вам предстоят — одиннадцать, если я правильно помню. Такую цифру вы называли, Юрий.

Ю. Стародубов

— Совершенно верно. Одиннадцать смен в девять мест. Это пять областей: четыре области и республика Карелия.

А. Митрофанова

— Расскажите подробнее, пожалуйста — что там нужно, в каком состоянии храмы, которые вы будете либо расчищать, либо восстанавливать. Какого объема все эти работы? И каковы шансы, что за одно лето можно будет управиться?

Ю. Стародубов

— Работы самые разные. А также в самом разном состоянии храмы. Например, в Бежецке... У нас так получилось, что сразу несколько смен в Тверской области. Это тоже для нас приятно, поскольку нас там помнят и приглашают несколько лет подряд. Например, Благовещенский монастырь в городе Бежецке — там предстоит работа по прокладке дренажа, то есть это земляные работы. Это женский монастырь, наши ребята помогают монахиням в этих работах. В селе Большое Воробьево, также в Тверской области, небольшие, но очень важные работы тоже в сельском храме. Будет новый объект в Костромской области — село Горелец. Это может быть покраска, ремонт, земляные работы, раскопки остатков фундаментов. Например, в селе Озерец, где храм в довольно тяжелом состоянии — как часто у нас бывает, просят помочь откопать фундамент, разобрать кирпичные завалы. То есть это та работа, которая предшествует уже последующей профессиональной реставрации. В селе Великая Губа, например, предстоит разобрать старый деревянный дом, сруб, для того, чтобы построить на его месте новый дом для храма. То есть это могут быть работы, которые необходимы приходу в данный конкретный момент — не только связанные с профессиональной реставрацией. Бывало, что нас звали некоторые матушки из совсем дальних монастырей — когда их совсем мало, а им нужно срочно наколоть дрова. Даже такое бывало. Бывают удивительные совершенно подвижницы...

А. Митрофанова

— То есть они знают, что где-то в соседней деревне работает бригада «Реставроса»...

Ю. Стародубов

— Нет. Они знают, что в Москве есть «РеставросЪ», и он может срочно приехать. Это бывает не только в летние смены, а в течение года, такое тоже бывало.

А. Митрофанова

— Ого! Ну, действительно, если монахини где-то в далеком селе...

Ю. Стародубов

— Вот, в селе Купля в Рязанской области, о котором уже говорилось, также продолжится расчистка стен храма от нескольких слоев краски, в советское время нанесенных — это будет постепенное открытие фресок. Есть у нас один светский объект — в нашем родном городе Романово-Борисоглебск, он же Тутаев, в Ярославской области. Единственный светский объект — это соляной амбар Строгановых. Там энтузиасты пытаются этот памятник спасти — там будут первые работы...

А. Митрофанова

— Расскажите про него подробнее. А то мы про храмы сегодня много говорили, а про такие объекты, которые светские, но при этом представляют собой историческую ценность, пока еще не упоминали. Что это за соляной амбар?

Ю. Стародубов

— Это уникальный памятник истории культуры рубежа XVII-XVIII веков, петровского времени, он находится в самом центре древнего города. И он требует неотложной помощи — там огромные завалы мусора, как это часто бывает. Им не занимались, хотя это памятник федерального значения, но им не занимались несколько десятков лет.

А. Митрофанова

— А как это возможно, если это памятник федерального значения?

Ю. Стародубов

— Поскольку город небольшой и не было возможности у властей многие годы. Сейчас постепенно процесс этот идет. Там образовалась очень интересная местная группа энтузиастов из местных жителей и москвичей, которые помогают этому. «РеставросЪ» уже ездил туда в прошлом году, мы работали там, и надеемся, что в этом году тоже сможем помочь. Так что работы самые разные и любому нашему добровольцу не надо бояться, что он что-то не сможет сделать, поскольку всегда и научат и помогут. Самое главное — это желание, иметь желание.

А. Митрофанова

— Что касается проезда, питания — какие-то такие вещи, которые, казалось бы, такие бытовые, но, чтобы было понятно, к чему готовиться. Спальный мешок с собой брать? В каких условиях?

Ю. Стародубов

— Как правило, проезд мы оплачиваем себе сами, заранее покупается билет. Любая смена достаточно хорошо организуется. У нее есть командир, как правило, это опытный доброволец (он тоже не получает за это никаких денег), который заранее едет на разведку в то место, где предполагаются работы — он сам смотрит и изучает фронт работ, знакомится со священником, который нас приглашает. И он определяет примерную стоимость поездки, как правило, она предполагает стоимость билетов, стоимость автобуса (если он нужен), и, если это необходимо, то стоимость закупки продуктов. В монастырях, как правило, кормят — там такой вопрос не стоит. В храмах это происходит по-разному — в зависимости от возможностей прихода. Жилье — мы просим, чтобы хотя бы это было теплое помещение с минимальным набором удобств, насколько это возможно в сельской местности, в деревне, селе. Как правило, берем спальные мешки, туристические коврики-пенки. В самом лучшем случае бывает, что предоставляют какие-то кровати, даже постельное белье. Но это бывает редко — в очень хороших монастырях, когда монастырь восстановлен и есть возможность принять в таких хороших условиях. Но вообще, мы бываем готовы ко всему.

Ж. Мартукова

— Вообще, условия бывают скромные.

Е. Ермилова

— Это лето, это купания, вечерние прогулки, бадминтон...

Ю. Стародубов

— И песни у костра.

Е. Ермилова

— У костра или не у костра — на самом деле это очень скрашивает быт, и как-то незамеченными бывают эти скромные условия, которые компенсируются общением, всеми этими летними радостями. Еду у нас все стараются повкуснее приготовить, что-то такое эдакое, порадовать.

А. Митрофанова

— Возраст участников: 16+.

Ю. Стародубов

— В основном, это уже более взрослые люди. Мы, обращаясь к нашим радиослушателям, призвали бы в наши ряды побольше студентов. Раньше их было больше, сейчас больше молодых, но уже работающих, как правило. Многие уже семейные, хотя не все, конечно. У нас за почти тридцатилетнюю историю создались множество семей, многие ездят уже и с детьми. Также должен упомянуть, что у нас было несколько попыток создания детских смен, это было очень интересно. Но это редкость, поскольку для этого нужны определенные условия.

А. Митрофанова

— Ну конечно — требования для детского лагеря очень серьезные.

Ю. Стародубов

— Одна из таких смен была в знаменитом Горицком монастыре в Северной Фиваиде, в Вологодской области, где монастырь смог предоставить жилой корпус с такими условиями, при которых мамы находились с детьми, а папы работали.

А. Митрофанова

— Для тех, кто захочет узнать более подробную информацию — группа «ВКонтакте», группа «РеставросЪ», так она и называется.

Ю. Стародубов

— Да. Есть сайт, но на сайте можно прочитать нашу историю, основные сведения. У нас есть свод наших правил, самое строгое правило в наших поездках — это сухой закон. Он распространяется именно на поездки, мы не призываем людей отказываться от своих привычек в остальной жизни, но в наших поездках сухой закон существует, и он распространяется даже на пиво. То есть если хочешь с нами поехать, нужно эти правила принимать. И, конечно, прежде всего, это соблюдение православных традиций, уважение православных традиций. Мы принимаем людей и неверующих, желающих познакомиться с православием, желающих познакомиться с церковной жизнью, может быть, не избравших еще путь христианина в своей жизни. Но, как вы понимаете, для этого нужно просто быть прилично воспитанным человеком.

А. Митрофанова

— Я думаю, что для любого человека, даже если неверующий, но если у него есть голова на плечах, то он понимает — если другому человеку дорога эта традиция, то, наверное, сознательно никто не будет пытаться оскорбить или попрать чьи-то чувства.

Ю. Стародубов

— И, конечно, подразумевается дисциплина в работе — если уж мы работаем, то мы все вместе работаем. Как правило, это 6 часов. Конечно, бывают авралы: если, например, монастырю нужно срочно что-то сделать. Но, как правило, это 6 часов. Остальное время — свободное. Но командир, организатор поездки постарается сделать так, чтобы это время было заполнено чем-то интересным — это культурная программа, походы, для кого-то рыбалка, для кого-то купание.

Е. Ермилова

— Настольные игры, активные игры.

А. Митрофанова

— А люди сами определяют, куда они поедут? Или у вас есть некий мозговой центр, который говорит: «Вася — в Рязань, Петя — в Астрахань или куда-нибудь в Карелию, или куда-то еще».

Ю. Стародубов

— Если вы имеете в виду добровольцев — добровольцы сами выбирают. Поэтому, можно сказать, существует некая конкуренция, здоровая конкуренция смен. Конечно, каждый командир старается рассказать о достопримечательностях, о каких-то преимуществах места, куда он приглашает. Конечно, например, когда были смены на островах, в Карелию...

А. Митрофанова

— Очередь из желающих?

Ю. Стародубов

— Да, такое было. На Коневец трудно было попасть, но это был в 2000-е годы. А в сельские смены, в неизвестные места и храмы — бывает, что и...

А. Митрофанова

— И недобор?

Ю. Стародубов

— Не всегда собирается много людей.

А. Митрофанова

— Жалко... Да, конечно, понятно, что когда речь идет о каком-то островном монастыре, то это более привлекательно, это познавательно и более интересно. 27 мая вы будете более подробно рассказывать про все летние смены. И можно будет всем желающим прийти к вам. Можно еще раз чуть подробнее: во сколько начало, куда подойти, где черпнуть информации?

Ю. Стародубов

— 27 мая в 14.30, это воскресенье, праздник Святой Троицы. Это пройдет в здании Патриаршего Центра духовного развития детей и молодежи Свято-Данилова монастыря — это современное здание напротив монастыря. Не в самом монастыре, а через дорогу, через трамвайные пути от него. Как правило, сбор летних смен продолжается несколько часов, так что даже если человек сможет прийти только попозже, всем мы будем рады.

А. Митрофанова

— Все равно он информацию получит.

Е. Ермилова

— Там будут показывать фотографии — как выглядит смена. Командир будет подробно описывать фронт работ, можно будет подойти к командиру и задать вопросы. Познакомиться с ним, что-то спросить, что интересует. Кстати, кто не может на всю смену, у нас многие на три дня приезжают, на выходные — такие варианты тоже есть.

А. Митрофанова

— Так тоже можно?

Е. Ермилова

— Да, метнуться быстренько на три дня. Всё это тоже можно обговорить с командиром. Возможно предварительно записаться.

А. Митрофанова

— Спасибо вам большое за этот разговор. К сожалению, у нас эфирное время закончилось. Но я надеюсь, что вы к нам еще будете приходить и рассказывать «вести с полей».

Е. Ермилова

— Приглашайте, с радостью.

А. Митрофанова

— Юрий Стародубов, Елена Ермилова и Жанна Мартукова — участники Добровольческого объединения молодежи «РеставросЪ» при Патриаршем Центре духовного развития детей и молодежи Свято-Данилова монастыря. Я — Алла Митрофанова. Прощаемся с вами, до свидания.

Ж. Мартукова

— До свидания.

Ю. Стародубов

— Спасибо.

Е. Ермилова

— Всего доброго.

А. Митрофанова

— Спасибо за разговор.