«Празднуем Рождество Христово». Светлый вечер с Беспечным оркестром семьи Ярчевских - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

«Празднуем Рождество Христово». Светлый вечер с Беспечным оркестром семьи Ярчевских

* Поделиться

Этот Светлый Рождественский вечер мы провели вместе с замечательным Беспечным оркестром семьи Ярчевских. Мы общались, встречали гостей и слушали прекрасную музыку.

Ведущие: Александр Ананьев, Анна Леонтьева


А. Ананьев 

 Вы слушаете светлое радио, в эфирной студии сейчас находятся: Анна Леонтьева. Анечка, добрый вечер. 

А. Леонтьева 

– Добрый вечер. 

А. Ананьев 

– Меня зовут Александр Ананьев. И вот традиционно мы именно так начинаем каждый «Светлый вечер». Но вот сейчас, слушайте – это самые настоящие живые инструменты, которые сейчас у нас находятся в эфирной студии, и к ним прилагаются самые настоящие живые музыканты... 

А. Леонтьева 

– Саша сказал, в начале передачи он сказал: у нас целый аквариум с музыкантами. У нас тут такая стеклянная студия и много-много совершенно разного размера и калибра музыкантов. 

А. Ананьев 

– Да, и мы с Анечкой подумали, что, может быть, сначала дать им слово. Но мы решили поступить иначе. Мы решили, что лучшим представлением музыкантов будет, если они сначала исполнят что-нибудь, что создаст праздничное рождественское настроение. А потом мы уже их представим. Хорошо? 

А. Леонтьева 

– А вы пока гадайте, что за музыканты у нас в гостях. 

А. Ананьев 

– Да, это довольно беспечные ребята. Итак, внимание, сделайте сейчас приемник погромче, потому что это самое настоящее рождественское волшебство в светлой студии светлого радио. Итак, представьте себе падающий рождественский снег, огоньки на елках, вечерний город и... 

А. Леонтьева 

– Поехали. 

А. Ананьев 

– Отлично. 

А. Ананьев 

– Это фантастика! Друзья, это невероятно! Вот сколько у нас – четыре года исполнилось светлому радио, четыре года исполнилось радио «Вера», и я не помню, чтобы в студии одновременно находилось – раз, два, три, четыре... Девять человек вот сейчас реально в студии находятся. 

А. Леонтьева 

– Это без нас с Сашей, да. 

А. Ананьев 

– Это без нас с Анечкой, да. И мы сейчас их представим. Вот они только что исполнили... Я даже не знаю, как это называется. 

А. Леонтьева 

– Позвольте сказать несколько слов прямо буквально вот об этих беспечных людях, которые наполнили нашу студию. Дело в том, что один из наших беспечных людей уже был на нашей передаче. И я рассказала такую историю, что когда приходишь в этот дом, то тебя встречают очень много детей (детей всего семеро и двое взрослых) и начинают обнимать тебя на разных уровнях – они разного роста, и ты уже понимаешь, что тебе как-то стало немножко полегче жить. Добрый вечер, дорогие гости. 

Ярчевские 

– Добрый вечер! 

А. Ананьев 

– Добрый вечер. Итак, дорогие друзья, у нас в гостях сегодня...  

А. Леонтьева 

– Раскрываемся. 

А. Ананьев 

– Семейный «Беспечный оркестр». И здесь должны быть аплодисменты. Ну потому что это для меня огромное счастье. Я, во-первых, давным-давно хотел, я благодарен вот ушедшему 2018 году за то, что он, наконец, подарил мне возможность познакомиться с этой семьей. Друзья, это семья – мама, папа и семь детей-музыкантов. Мама Наталья, папа Александр... 

Н. Ярчевская 

– Это мы. 

А. Ананьев 

– Как вы помещаетесь? Это вот главный вопрос, который меня всегда беспокоит. У вас постоянные поездки, у вас постоянные проекты, у вас концерты. Вы куда-то ездите на отдых – я так полагаю, что вам, как и всем музыкантам, нужен отдых. 

А. Ярчевский 

– Да, ездим. 

А. Ананьев 

– Вы как-то помещаетесь за ужином на кухне – и я сам видел своими глазами. Как у вас получается? 

Н. Ярчевская 

– Ну на кухне мы не помещаемся. Мы помещаемся в нашей студии, и вы там были и это видели. И помещаемся мы – ну как сказать, в тесноте, да не в обиде. 

А. Ананьев 

– Вот я сейчас уточню. Речь идет о студии не в общепринятом каком-то муниципальном смысле, где комната, объединенная с кухней. А там реально студия – там реально колонки, там реально восемнадцать гитар, четыре рояля, какие-то компьютеры, на стене висит какая-то фантастическая картина с нотным станом. 

Н. Ярчевская 

– Ну там вот мы и обедаем, и ужинаем, и завтракаем. Там иногда спит на стульях Александр Гезалов, наш друг. Там иногда на креслах ночуют забредшие к нам друзья. 

А. Ананьев 

– Я вот хочу спросить у молодого поколения. Прямо передо мной сидит за роялем Иван Ярчевский, а рядом с ним восхитительный фотограф, писательница, путешественница, блогер, видеооператор, певица и немножко виолончелистка – Саша Ярчевская. Сашенька, добрый вечер.  

А. Ярчевская 

– Здравствуйте. 

А. Ананьев 

– С Рождеством вас, ребята. Слушайте, что самое сложное, когда вас девять человек в семье? 

И. Ярчевский 

– Самое сложное... Интересный вопрос. 

А. Ананьев 

– Ну я предположил, что вот очередь почистить зубы. 

А. Ярчевская 

– Да у нас зубы практически никто не чистит. 

И. Ярчевский 

– Поэтому скорее очередь в туалет. Хотя у нас их два, но все равно очередь создается. 

Н. Ярчевская 

– Ну это очередь в душ. Потому что ремонт вечный, а душ у нас один, и вот туда самая главная очередь. Потому что все... 

А. Ананьев 

– Ну по записи, наверное. 

Н. Ярчевская 

– Да, все очень любят мыться, ну не потому что мыться, а любят петь в душе, видимо. Потому что никого не выгонишь оттуда, они туда залезут и оттуда не вылазят. 

И. Ярчевский 

– Ну лично для меня трудно, что создается очередь за пианино. Потому что пианино реально тоже только одно. 

А. Ярчевский 

– Ну почему одно? Два. 

И. Ярчевский 

– Но все играют только на одном и за ним вечно очередь. 

Н. Ярчевская 

– Это вообще очередь на самом лучшем. 

А. Леонтьева 

– Очередь на пианино – это, по-моему, очень круто. 

А. Ананьев 

– Это единственная московская семья, где есть очередь в душ и за пианино. 

А. Леонтьева 

– Ну да, обычно, мне кажется, ну пианино – это то место, куда должны их загонять как-то, нет? Детей. 

И. Ярчевский 

– Ну вот по идее – да, но как-то мы сами загоняемся. 

А. Ананьев 

– А мы сегодня пригласили вас в студию. Очень захотелось устроить вот такое двухчасовое, это даже не программа, и вот хочется избежать некрасивое слово «шоу», которое себя дискредитировало. Вот этот праздник мы устроили, во-первых, потому что это Рождество – это живая музыка, которой в вас много. А во-вторых, это семейный праздник, а вы самая удивительная семья в нашей студии. Как так получилось, что все занимаются музыкой? Это специально? Вы как-то это нарочно сделали? 

Н. Ярчевская 

– Нет, мы это сделали не нарочно, а наоборот, совсем не нарочно. Мы не хотели отдавать вообще детей в музыкальную школу. Но потом случилось, что в нашей жизни произошел театр Покровского, то есть встреча с Московским музыкальным камерным театром Бориса Покровского, который вот в этом году примкнул к Большому театру уже, как его часть, Камерная сцена. А тогда еще был жив великий Борис Александрович. И мы просто шли мимо – это буквально рождественская история, – мы шли мимо с Сашенькой. Потому что Саша рисовала вот с младенчества, и мы пошли, там был художественный салон, на Никольской улице... 

А. Ананьев 

– Ну она и сейчас прекрасно рисует. 

Н. Ярчевская 

– Да, мы пошли в этот художественный салон, значит, что-то там покупать, какие-то гуаши. И напротив вдруг видим – театр. И в театре написано, значит, ну типа приглашаем детей. А так как Саша еще и пела, тоже там с рождения, сидя в колясочке, поэтому мы говорим: о, давай пойдем в театр. Потому что я еще от своих одноклассников знаю, что это хорошее очень место. И мы туда попали, прямо вот буквально под рождественские какие-то дни. И Ванечка потом туда попал, и все туда попали. Но первый спектакль, где они приняли участие это спектакль «Ростовское действо». Это легендарный спектакль, он до сих пор идет, он идет каждое Рождество там. И это автор митрополит Димитрий Ростовский, известный, я думаю, верующим людям всем. И этот спектакль был в 82-м году создан, и он был своего рода литургией такой, то есть люди ходили туда, храмов было мало открытых, и вот туда шли, чтобы помолиться. И с этим, кстати, спектаклем связана удивительная история. Все наши дети там спели, и мы этот спектакль очень любили. А у Бориса Александровича была мечта, чтобы этот спектакль сыграть на исторической сцене Спасо-Яковлевского монастыря города Ростова Великого. Там где лежат мощи Дмитрия Ростовского, там где он жил и где этот спектакль первый раз состоялся.  

А. Ярчевский 

– Не, ну и написал собственно. 

Н. Ярчевская 

– Да, в XVIII веке. То есть это первая русская опера. И так как у нас есть прекрасные кумовья, вот собственно крестные старших наших детей, и они живут прямо у стен этого монастыря и трудятся в этом монастыре, то есть там возглавляют издательский отдел, выставочной деятельностью занимаются и так далее, книги издают. И мы обратились с ним вот с этой просьбой, что вот хотим, может, как-то можно это все организовать. Они приехали в Москву, посмотрели спектакль, мы их познакомили, все познакомились. И спектакль к 300-летию поехал в город Ростов. И он был сыгран на День всех Ростовских святых на исторической сцене, в Спасо-Яковлевском монастыре. Но что самое удивительное, что пока он туда ехал, Борис Александрович уже сам состарился и так он не смог поехать. Более того, случилась удивительная история, что человек, который вот этому, так сказать, служил и прославлял имя Димитрия Ростовского всю жизнь неотступно, он в эту ночь, когда был сыгран исторический спектакль, он скончался в Москве после исполнения на исторической сцене в День всех святых, в Земле Ростовской просиявших. 

А. Ярчевский 

– На 96-м году жизни. 

Н. Ярчевская 

– На 96-м году жизни, да, то есть вот так просто, так сказать, Господь его отметил таким удивительным чудом. 

А. Леонтьева 

– Удивительная история.  

А. Ананьев 

– К слову о поющих детях. Помимо семерых детей у нас здесь находится семь табуреток, на которые можно забраться и спеть. 

Н. Ярчевская 

– Да, вот можно спеть песнопение из этого спектакля. 

А. Ананьев 

– Нам очень хочется послушать. 

И. Ярчевский 

– Давайте, мы с удовольствием исполним его. 

А. Ананьев 

– Слушайте, а вот «Беспечный оркестр» превращается в Беспечный хор, когда он начинает петь? 

Н. Ярчевская 

– Беспечный хор, пожалуйста. 

А. Ананьев 

– Так, в светлой студии светлого радио в рождественский вечер – Беспечный хор. 

А. Ананьев 

– Я бы здесь поаплодировал, но это так прекрасно, часто я боюсь спугнуть это волшебство. И не надо смеяться, Александра. Вы видели? Она смеется даже неслышно. И из этого у меня следующий вопрос. Если рядом с родителями находится один ребенок – это шумно. Если рядом с родителями находятся два ребенка – это ужасно шумно. Рядом с вами находятся семь детей – это абсолютная тишина. Как у вас так получается? Александр, как вы воспитали детей? Вот сейчас миллионы слушателей радио «Вера» искренне интересуются секретом воспитания детей – и музыкантов, и послушных, самое главное, детей. 

А. Ярчевский 

– Слушай, ну почему я должен отвечать на это? У меня нет ответа, нет рецепта. 

А. Леонтьева 

– У Саши просто, понимаешь, когда Александру Ярчевскому, отцу семерых детей, начинаешь задавать вопросы, касающиеся воспитания детей, Саша отвечает примерно так: я не знаю, как это делается, я просто понятия не имею, как так получилось. Поэтому вот в течение передачи просто будь готов к тому, что вот ответы будут примерно такие. 

Н. Ярчевская 

– Вот я сейчас поняла, как это получилось, да. То есть как воспитывать тихих детей? То есть если папа тихий и не хочет лишний раз вообще отвечать на вопросы и лишний раз что-либо говорить, то и дети вырастают тихие и воспитанные и не лезут, когда их не спрашивают. 

А. Ананьев 

– Детей воспитывать бесполезно, они все равно будут копировать вас. Поэтому воспитывайте лучше себя. Ну и это, кстати, объясняет то, почему все семь детей становятся музыкантами. Ведь у Александра фантастический музыкальный опыт, да, Александр? Вы со скольких лет вообще играете? Вы же все играете, от духовной музыки до рок-н-ролла. 

А. Ярчевский 

– Да, я начал давненько, лет в пять, наверное. Приобщился. Увидел баян...  

А. Ананьев 

– Долго не мог заснуть. 

А. Ярчевский 

– И решил научиться на нем играть. Ну взял и научился.  

А. Ананьев 

– А у меня к вам вопрос: на скольких инструментах вы играете? 

А. Ярчевский 

– Я не считал.  

А. Ананьев 

– Я не знаю, как это происходит. 

Н. Ярчевская 

– Я не знаю. На тех, которые в руки попадают. 

А. Ананьев 

– Ну те триста инструментов, которые хранятся у нас дома, я ими владею в совершенстве. 

А. Леонтьева 

– Может быть, надо спросить, на каких вы инструментах не играете? 

А. Ярчевский 

– Нет, вы знаете, тут такая история. Вот лучше не увлекаться. Это такая может получиться музыкальная шизофрения. Потому что любой инструмент можно освоить, да, как вы понимаете. 

А. Ананьев 

– Не понимаем. 

А. Ярчевский 

– Вот надо потратить день-два там, чтобы научиться играть на инструменте, в принципе. 

А. Ананьев 

– Как человек, который провел восемь лет в музыкальной школе, Александр, я вас не понимаю. 

А. Ярчевский 

– Вы знаете, вы меня не понимаете, потому что я не провел ни одного дня в музыкальной школе. Вот, наверное, поэтому и расходимся. 

А. Ананьев 

– Вы сейчас разрушаете парадигму воспитания детей российских. 

А. Леонтьева 

– Рассказы про театр Покровского – это семья, где дети учатся дома. То есть они получают образование дома, они работают с детства. 

А. Ярчевский 

– Вы знаете, нет, я вот как скажу. Нашим детям действительно очень повезло, что они попали в этот театр. Потому что в этом театре их встретила хормейстер Елена Львовна Озерова. Это потрясающий человек, педагог, это человек, который никогда детей не заставлял ничего делать...  

А. Леонтьева 

– Здорово. 

А. Ярчевский 

– Вот ты хочешь петь... 

Н. Ярчевская 

– Хочешь петь – пой, не хочешь – не пой. И она всегда говорила, что голос, ты поющий человек, когда душа раскрывается. Поэтому там кто-то не поет – она все говорила: жду, когда Ксюша запоет, когда у них душа запоет. Вот так вот все она ждала-ждала и дождалась, что у всех душа запела. И мы поняли, и мы с нее брали пример, собственно, что надо просто вообще не дергаться. Надо наслаждаться жизнью, надо благодарить Бога. А когда надо, оно все прорастет, все запоет, и так и происходит. 

А. Ананьев 

– Короткий вопрос о том, как распределены роли, вот с точки зрения музыки, в вашей семье: кто дирижер, кто администратор? Ну я так понимаю, что вот Александра Ярчевская, ваша старшая дочь виолончелистка, это тоже как-то условно, потому что она больше, чем просто виолончелистка. Вы идейный руководитель, да, Саша, какой-то?  

А. Ярчевская 

– Отнюдь. 

А. Ананьев 

– Отнюдь? Так, хорошо. 

И. Ярчевский 

– Мы чередуемся. Вдохновение когда сходит на кого-то, тот и становится администратором. 

А. Ярчевский 

– Вы знаете, у нас главным дирижером является... 

А. Леонтьева 

– Административное вдохновение. 

А. Ярчевский 

– Является пульсация, ритмическая музыкальная пульсация. Поскольку мы живем в одном доме много лет, то мы очень быстро находим, подключаемся к этой волне. 

А. Ананьев 

– Самое удивительное, я видел, как это происходит. «Беспечный оркестр», который сейчас находится в студии светлого радио, вот эта фантастическая, дружная, очень талантливая семья – это оркестр, который (поправьте меня, если я сейчас ошибаюсь) сочиняет музыку прямо на сцене во время оркестра, и так бывает очень часто. 

Н. Ярчевская 

– Во время выступления, да, ну это практически всегда. То есть даже вот если младшие в студии начали играть – то есть канва примерно есть. Потому что мы завязаны со временем, с настроением, то есть мы примерно знаем, что мы будем играть. Но как это будет – каждый раз это новые подголоски какие-то, то есть оно может все рождаться прямо тут. 

А. Ярчевская 

– То есть мы любим шалить. 

А. Ананьев 

– Шалить даже? Я так понимаю, это любимая семейная страничка: резвиться и шалить. 

И. Ярчевский 

– Безусловно. Даже выученные произведения, они каждый раз по-разному, разный хронометраж они имеют. Иногда нас уводит в какую-то другую сторону, и мы заканчиваем совершенно в другом ключе произведение. 

А. Ананьев 

– И было бы совершенно неправильно не продемонстрировать сейчас вам, дорогие друзья, тем, кто слушает в рождественский вечер светлое радио, как это происходит. Что мы сейчас послушаем? 

Н. Ярчевская 

– Это будет несколько вещей. Это будет Gruber «Stille Nacht» или «Тихая ночь», которая по-русски она...  

А. Ананьев 

– Это то что: «Silent night...» 

Н. Ярчевская 

– Да, «Ночь тиха, ночь свята...» И тут так у нас пошло, начали это делать, и «Рождественский гимн» Адана, он как-то вплелся туда тоже. Так что вот это получилось такая дань европейской традиции Рождества. 

А. Ананьев 

– Другими словами, мы не знаем, что мы сейчас услышим, но мы с Анечкой Леонтьевой... 

 Н. Ярчевская 

– Ну да, Саш, как пойдет. 

А. Ананьев 

– Как пойдет. И вновь на импровизированной сцене в эфирной студии светлого радио семейный «Беспечный оркестр» со своей фантастической рождественской программой. Слушаем.  

А. Ананьев 

– Вы слушаете светлое радио. Меня зовут Александр Ананьев, рядом со мной Аня Леонтьева. Анечка, добрый вечер. 

А. Леонтьева 

– Добрый вечер. 

А. Ананьев 

– С Рождеством тебя, с Рождеством всех, кто присутствует в студии и вас, дорогие друзья, кто слушает светлое радио. Напомню, сегодня у нас очень необычный эфир, сегодня у нас в гостях «Беспечный оркестр» – семья Ярчевских, большие друзья светлого радио. И не только они. 

А. Леонтьева 

– Сегодня на наши рождественские посиделки будут заглядывать разные гости. И сейчас у нас в студии настоятель храма святого Николая в селе Макарово Московской области, протоиерей Вячеслав Перевезенцев. 

А. Ананьев 

– Да, скрипнув дверью и скрипя валенками по снегу. Добрый вечер, отец Вячеслав. С праздником вас! 

А. Леонтьева 

– С праздником, отче. 

Протоиерей Вячеслав 

– Спасибо. Я от всей души поздравляю и вас, и всех наших слушателей с этим удивительным, замечательным, прекрасным праздником, Рождеством Христовым! 

А. Ананьев 

– Самый светлый, самый хороший, самый любимый и детьми и взрослыми. Слушайте, у меня к вам вопрос. Ведь есть Рождество в вашей жизни, которое запомнилось вам на всю жизнь и которое вы вспоминаете каждый год буквально? 

Протоиерей Вячеслав 

– Есть, есть такое Рождество. 

А. Ананьев 

– Расскажите. 

Протоиерей Вячеслав 

– Оно, правда, для меня уникально, оно никогда не повторится. Ну как собственно и любое Рождество, оно никогда не повторится. И для меня все это, конечно, праздник особым образом связанный с детьми. Потому что, понимаете, никуда не деться, полжизни своей я не знал ни о каком Рождестве, был Новый год, потому что я был, ну да, атеистом, безбожником. Может быть, и слышал, что есть Рождество и даже знал его дату, ну как-то для меня, понятно, это все проходило мимо меня. А затем в мою жизнь вошел этот праздник, удивительный, правда. И служба совершается ночью, и снег, и вот эта атмосфера, и Богомладенец в яслях, и вообще этот дар Божий в виде Младенца. Ой, здесь можно столько про это, так сказать, думать и рассуждать, это какое-то чудо. Мне кажется, это очень важно. Вообще мы ничего никогда не поймем про нашу веру, если не поймем эту тайну прихода в мир Бога, эту тайну Богомладенца как дар Бога нам. Но я сегодня хочу вспомнить на самом деле совершенно для меня, правда, удивительное Рождество. Потому что это было то Рождество, которое я встретил первый раз как священник. Это было, получается, уже сколько лет назад – ну почти 30 лет назад. Это было Рождество 91-го года. Я стал священником осенью 90-го года, но в храме было служить совершенно невозможно, это были руины. И какое-то время мы хотя бы пытались там в декабре привести все в порядок... 

А. Ананьев 

– Это тот самый храм в селе Макарово? 

Протоиерей Вячеслав 

– Да. 

А. Ананьев 

– Который сейчас выглядит как игрушка, с этими росписями на стенах трапезной. 

Протоиерей Вячеслав 

– И вот, значит, когда владыка Ювеналий мне выдал антиминс, на котором собственно совершается Божественная литургия, я не очень понимал: а как и что, и в общем все. И какое-то время прошло, я приехал в епархию к владыке и говорю: владыка, ну а где служить-то? Тут вообще ветер воет, дует, и мы ничего не сможем. 

А. Ананьев 

– И крыши там не было, по-моему. 

Протоиерей Вячеслав 

– Да, не было крыши, и купол был проломлен, и зима. И как? Потому что мы не могли все это. Он говорит: ну а кто-нибудь есть из ваших прихожан – а их было совсем чуть-чуть, – у кого есть ну вот дом в деревне там? Потому что это деревня Макарово, Черноголовка – она чуть подальше, были прихожане из деревни. И собственно ну буквально нас было – по пальцам можно пересчитать. Я говорю: ну да, есть, вот бабушки ходят. Говорит: а вы можете с ними договориться, чтобы литургию служить у них в доме? Я говорю: как у них в доме? – Ну так вот: в доме, вот стол, постелите чистую скатерть, разложите антиминс, и в этой комнате отслужите литургию. Я говорю: благословите, владыка. И вот мы назначили такую литургию – первую, значит, в моей жизни и первую вот как бы в приходе этого храма на Рождество, собственно, ближайшее. Это был 91-й год, как я уже сказал. Это было не ночью, это было днем, ну утром литургия. Были объявления. И эта небольшая комната, ну деревенский дом такой вот, так сказать, обычный деревенский дом, деревянный, значит, этот стол в красном углу. Мы его накрыли, здесь иконы, никаких иконостасов, ничего. Ну сколько-то людей вошло в эту комнату, там, наверное, человек двадцать, а кто-то просто столпился в сенях, а кто-то стоял на улице. Я первый раз служил эту литургию, первый раз причащал. И очередь шла с улицы. Вот это была интересная картина, когда люди на улице стоят – деревенский дом, – и они вот так вот сложив руки, как мы стоим перед Чашей, значит, они вот так с улицы входят в дом, подходят к этой Чаше, причащаются. Было где-то около сорока причастников. Это тогда было – ух ты! сорок причастников! – еще, так сказать, ну такое время. И удивительной какой-то была атмосфера, ощущение вот этого праздника, этой радости, этой службы: что вот не просто Рождество, подарки, а вот мы с Богом, мы можем сказать Ему слова благодарности. Самое главное, что мы можем Богу сказать. Это не то, что что-то у Него попросить. Ну да, просим мы, слава Богу, что просим, Он слышит наши просьбы. А слова благодарности. А Евхаристия это и есть наша благодарность. Мы Богом любимы, мы Им спасены. Он дал нам Спасителя, Он приходит сейчас в наш мир ради нас, ради нашего спасения. И что мы можем? Мы можем только сказать: «Слава Тебе, Боже, за все!» Вот это и есть атмосфера этого праздника – это та благодарность, которая рождается в наших сердцах. 

А. Ананьев 

– Слушайте, отец Вячеслав, а дома как у вас отмечают Рождество?  

Протоиерей Вячеслав 

– Да ничего как бы такого уникального, никаких традиций не сложилось. 

А. Ананьев 

– Елку во дворе наряжаете или в гостиной? 

Протоиерей Вячеслав 

– Елку дома наряжаем, значит. Очень любит как раз Даша вот это все – и елки... 

А. Ананьев 

– Даша – это ваша жена. 

Протоиерей Вячеслав 

– Да. И елки, и игрушки, и какие-то гирлянды, и вообще вот она в этом смысле...  

А. Ананьев 

– Сохранила в себе ребенка. 

Протоиерей Вячеслав 

– А вы знаете почему, во многом? Потому что как раз я-то рос в атеистической семье, у нас не было такого праздника. Ну елка была на Новый год. А Даша-то родилась в семье церковной, и будучи крещеной еще, так сказать, в детстве там, ну там папа, мама пришли в Церковь, они были прихожанами Сретенского храма там вот, в Новой Деревне, у отца Александра. И для них это было Рождество всегда главный праздник. И у нее вот это сохранилось. И для нее Рождество вот это и есть вот такое, и поэтому она у нас за это отвечает. И я могу сказать, что делает это прекрасно. 

А. Ананьев 

– От всего коллектива светлого радио передавайте чудесной Дарье наши поздравления. Мы поздравляем вас с Рождеством, поздравляем всех наших слушателей. С праздником, отец Вячеслав. 

Протоиерей Вячеслав 

– С праздником еще раз вас всех. 

А. Леонтьева 

– С праздником, отец Вячеслав. С нами был настоятель храма в селе Макарово Московской области, протоирей Вячеслав Перевезенцев. 

А. Ананьев 

– Большое спасибо, отец Вячеслав. И это не единственный гость, который к нам сегодня заглянет. Ну а мы возвращаемся вновь к нашим дорогим гостям, к «Беспечному оркестру». У нас сейчас в студии находятся, напомню, семь человек – папа Александр, мама Наталья и семь детей. И мы, по-моему, так детей и не представили. 

Н. Ярчевская 

– Это девять человек уже со всеми. 

А. Ананьев 

– Уже девять. Ну я в музыкальной школе учился, я не знаю математику. 

А. Леонтьева 

– Семь человек детей и четверо взрослых. Ну давайте немножечко представим детей. С нами в студии сегодня Иван Ярчевский – фортепиано. 

А. Ананьев 

– Не просто фортепиано. А это человек, который буквально взорвал всю публику Японии не так давно, выступая в Японии. Да, Иван, вы же в Японии, только из Японии буквально недавно?  

И. Ярчевский 

– Да. 

А. Ананьев 

– В двух словах – что это было? 

И. Ярчевский 

– Ну это какая-то невероятная страна, которая переворачивает все представление о мире, мировоззрение, меняет ритм жизни. 

А. Ананьев 

– Но вы же туда не как турист поехали. 

И. Ярчевский 

– Не как турист. Я поехал туда на Международный конкурс в город Хамамацу, где производят рояли Ямаха и Каваи – это крупнейшие производители рояльные. 

А. Ананьев 

– Но в Японии какое-то особенное отношение к классической музыке, да?  

И. Ярчевский 

– Да. Я хочу сказать, что Япония это единственная страна, где, заходя в каждый ресторан и каждый отель, ты слышишь классическую музыку. 

А. Ананьев 

– Серьезно? 

И. Ярчевский 

– Из каждой колонки. 

А. Ананьев 

– Серьезно? Там нет этих песен из аниме? 

И. Ярчевский 

– И в автобусе очень интересно. Ты едешь, вот мы ехали на море, и водитель периодически глушил мотор, и когда он глушил мотор, начинала звучать классическая музыка. 

А. Ананьев 

– Фантастика. 

А. Леонтьева 

– Ребята, а если уж зашла речь о дальних странах, скажите два слова. Вы же только что еще из Мадрида, где Иван, я так поняла, учится в Королевской академии. 

И. Ярчевский 

– Да, очень интересно. Мы буквально сразу после Японии на день прилетели в Москву, на один вечер, и буквально с утра, рано утром мы вылетели в Мадрид и провели там три недели. Нужно было доучиться этот триместр. Мадрид потрясающий город, и мы им невероятно прониклись в этот раз с Сашей. Потому что он нам как-то надоел за три года. Саша не была там полтора года, Саше как-то там не нравилось последнее время. Но в Японии мы вдруг поняли, что мы невероятно любим Испанию, испанцев, и Мадрид в частности... 

А. Леонтьева 

– Саша, а какие у тебя впечатления о Мадриде? 

А. Ярчевская 

– Для меня Мадрид стал естественным продолжением постижения Японии, наверное. Потому что я делала фотографии, ходила гулять в королевские угодья, Каса-де-Кампо – это огромный-огромный лес. И я делала фотографии для будущих эскизов, рисунков. И я присылаю маме фотографии, она говорит: это какая-то Япония. То есть мой взгляд, он как-то абсолютно изменился. И я начала видеть гармонию во всем. То есть вот этот инь и янь, о котором все говорят, о котором я ничего не знала, я вдруг его познала действительно, черное и белое – вот этот баланс. 

А. Леонтьева 

– Ага, ты через Японию познала. 

А. Ярчевская 

– И как бы не странно, что я не сразу поехала домой, а поехала через Европу домой, то есть замкнулось. 

А. Ананьев 

– Вот чтобы не быть голословным, очень хочется, чтобы вы, друзья, вот те, кто слушают сейчас радио «Вера», увидели это свои глазами. Можно, да, я приглашу всех на твою страничку в Фейсбуке (деятельность организации запрещена в Российской Федерации), в Инстаграме (деятельность организации запрещена в Российской Федерации)? И чтобы вы увидели своими глазами вот эту серию фантастических – они, с одной стороны, очень простые, с другой стороны, живые и настолько атмосферные – фотографии и Японии, и Испании. Японские фотографии объединены под названием «Японская сюита» – я правильно? 

А. Ярчевская 

– Нет, «Японская симфония».  

А. Ананьев 

– «Японская симфония» и «Мадридская сюита». Почему так? 

А. Ярчевская 

– Ну симфония дольше. Япония была дольше.  

А. Ананьев 

– А... 

И. Ярчевский 

– Япония была четыре недели. 

А. Ярчевская 

– Четыре части. 

И. Ярчевский 

– Да, четыре части. А сюита трехчастная. 

А. Леонтьева 

– Ты говорил, что восемь лет учился в музыкальной школе. 

И. Ярчевский 

– Причем обычно в сюите больше частей, чем в симфонии, но они меньше... 

А. Ярчевская 

– Но она получилась трехчастная.  

А. Ананьев 

– Я какие-то гаммы играл, я что-то не тем занимался. Вот Японии и Мадрида не было там. 

И. Ярчевский 

– Но что интересно, в Мадриде нас еще наши друзья принимали за японцев. 

А. Ананьев 

– Да ладно! 

И. Ярчевский 

– Да. То есть они видели, что мы вроде бы такие же, как и прежде. Но они говорили: вы изменились, вы внешне изменились, у вас стиль одежды изменился, у вас взгляд стал другой. Вы какие-то японцы настоящие. Объяпонились, что называется. 

А. Леонтьева 

– Может, вы очень вежливые просто стали. Я помню, что у нас в студии был поэт и писатель Вячеслав Казакевич с женой, которые 25 лет прожили в Японии, и они столько раз сказали «спасибо» и «извините», пока выходили, секретарю, что она спросила: кто это были? 

А. Ананьев 

– А у меня вот какой вопрос. Вы проводите вместе вечера дома. Вы утром стоите вместе в очереди в душ и за рояль. Вы вместе выступаете. И еще вместе путешествуете. Как вам не скучно друг с другом постоянно находиться? 

А. Ярчевская 

– Ну а зачем люди женятся? Они все время проводят время друг с другом. Ну вот примерно то же самое. 

А. Ананьев 

– Вот, Сашенька, вы юны и неопытны... 

А. Ярчевская 

– Да? 

А. Ананьев 

– Мне 41, я пожил свое, я знаю, как это устроено. Знаете секрет? Вот сейчас это к вам тоже, Наталья и Александр, вопрос. Британские ученые выяснили, что секрет здоровых супружеских отношений заключается в том, чтобы они проводили вместе не большее 13,5–14 минут.  

А. Ярчевская 

– В сутки? 

А. Ананьев 

– В сутки. 

А. Ярчевская 

– Надо уточнять.  

А. Ананьев 

– А вы проводите все время вместе. Как это получается? 

И. Ярчевский 

– Мне кажется, дело в том, что как раз чем больше мы живем, тем нам интереснее друг с другом. Потому что мы начинаем ценить именно то, что мы из одной утробы, вот, мы одна кровь. И мы очень хорошо понимаем какие-то вещи, которые одному человеку нужно объяснять полчаса, а другому... 

А. Ярчевский 

– Он сейчас как Киплинг рассуждает. 

А. Леонтьева 

– Мы с тобой одной крови? 

Н. Ярчевская 

– Ну я могу сказать, что просто эта вот общая жизнь уже довела до того, что теперь Митя приходит... Вчера я вечером наконец приняла горизонтальное положение...  

А. Ярчевский 

– Митя – это младший. 

Н. Ярчевская 

– Да, приходит самый младший и начинает выяснять первый раз, сколько мне лет. И я ему говорю: ну вот, Мить, в следующем году мне 50, и ты меня тогда поцелуешь. Потому что я знаю, что Митя стал всех целовать. Он учится считать, и он начал всех целовать по количеству лет. Выяснил, наконец, кому сколько лет. Я говорю: ну вот мне 50 в следующем году, ты доучись до 50, и в следующем году мне сделаешь подарок. Он говорит: нет, я уже сейчас начну. И он был не один, тут же присоединились все, все стали меня трогать. И вдруг говорят: господи, ты же нас всех родила! То есть что-то такое происходит, наоборот вот уже, какая-то эта теплота, она стала переливаться и стала превращаться в какую-то такую ну некую массу, да, то есть все льнут друг к другу, как вот эти, жмутся друг ко другу, чтоб теплее стало, – да, по-моему, стишки таки были. 

И. Ярчевский 

– Мы с Сашей лично очень часто договариваем одну и ту же фразу. Я ее начинаю, Саша ее тут же договаривает или мы вместе одну и ту же фразу начинаем говорить. Ну как близнецы просто. 

А. Леонтьева 

– Слушайте, а можно, я даже не знаю, к кому сейчас обращен вопрос, но он для меня очень важен. А где вот вы находите свою тишину? 

Н. Ярчевская 

– Тишину? Я лично нахожу в метро. Или по дороге к метро. 

А. Леонтьева 

– В метро. 

Н. Ярчевская 

– Я люблю поэтому выйти и куда-нибудь поехать по каким-нибудь делам. Потому что там я вот одна могу, так сказать, найти свою тишину. Где остальные... 

А. Ананьев 

– Ну Александр, по-моему.... 

А. Ярчевский 

– Нет, у меня просто тишины не бывает. Я не люблю тишину, честно говоря. Там постоянно все равно что-то звучит, даже когда ты находишься в тишине. 

Н. Ярчевская 

– Ну это да, это какое-то, причем последнее время особенно остро. Потому что папа либо сидит в наушниках в своей студии, что-то записывает, то есть просто вот такой памятник ему можно уже сделать. Мы шутили, что такой бюст, где он вот в наушниках просто сидит. Если он не сидит в наушниках, то ну он либо что-то вот делает без конца, либо, если он лег, то у него там радио какое-нибудь обязательно. И вот он уже спит, а радио работает. 

А. Ярчевский 

– Светлое радио. 

Н. Ярчевская 

– Светлое радио или другое радио. 

А. Ананьев 

– Так, ну и раз уж у нас зашла речь о детях, я хочу сделать всем подарок. Обычно вот это час на светлом радио ведет Константин Мацан. У нас есть запись рождественского поздравления от его ребенка. 

А. Леонтьева 

– Сегодня от семьи Кости, моего дорогого друга и коллеги, будет выступать маленький Миша, который прочитает нам замечательное стихотворение. Слушаем стих Миши. 

Зима рисует дерево 

Простым карандашом. 

И выглядит растерянной 

Берёза нагишом. 

Весна рисует листья, 

Когда звенит апрель. 

Тонюсенькие кисти, 

Макая в акварель. 

А лето ярко, сочно 

Кладёт на холст гуашь. 

А осень точит срочно  

Свой рыжий карандаш. 

Мама – Зебра. Папа – Лось. 

Как им это удалось? 

А. Ананьев 

– Какое чудо, какое волшебство! Дети читают стихи. Но вы знаете, мы не так давно были в гостях у семьи Ярчевских дома, и там тоже постоянно читают стихи. Причем это какая-то вот давно утерянная традиция, что люди собираются за одним столом, и просто читают друг другу вслух стихи, и играют друг другу песни. И вот судя по тому, что сейчас у Натальи Ярчевской в руках... Наталья, что это? Это сборник... 

Н. Ярчевская 

– Это сборник стихов Михаила Кукина под названием «Коньковская школа». Это замечательный поэт Михаил Кукин. За последнее время стал достаточно уже поэтом известным. Он филолог, он искусствовед и так дальше. Человек он невероятный. Но я Мишу знаю достаточно давно. Но вот я хочу просто прочитать эти стихи, потому что они связаны вообще с каким-то таким чудом, не только со стихами, они связаны еще с чудом с детьми тоже.  

А. Ананьев 

– Давайте попробуем. 

Н. Ярчевская 

– Шли день и ночь, не ставили шатры, 

Боялись потерять ее из вида. 

И вот – закрыли небо облака. 

Куда теперь несем свои дары? 

В какой ты стороне, земля Давида? 

И снег пошел, сперва легко, слегка, 

Но дальше – гуще. Караван притих. 

Земля и небо – все вокруг белело. 

А снег ровнял долину и холмы. 

И вот нашло уныние на них. 

Намаявшись в пути, слабело тело. 

И все-таки средь снежной этой тьмы 

Светилось что-то... «Рядом есть жилье. – 

Сказал погонщик. – Слышу, тянет дымом. 

Наверно, пастухи...» И вот на дым 

Они свернули обсушить свое 

Сырое платье, и вошли с пустыми 

Руками – и предстали перед Ним. 

А. Ананьев 

– Какое чудо! 

Н. Ярчевская 

– Когда я прочитала эти стихи, я собственно решила с Мишей Кукиным познакомиться поближе. Потому что у меня случился культурный шок. Оттого, что он тему вот этих волхвов и тему подарков, извечную такую, он просто так богословски переосмыслил, что вот эти волхвы, они приходят к Нему с пустыми руками, потому что действительно, ну что они могут Ему принести – так, по большому счету, в больших смыслах? И с этих стихов началась наша с Мишей трогательная дружба. То есть до этого мы просто были приятелями. Трогательная дружба. И это было чудо вот этой встречи, через стихотворение встречи друг с другом. И потом прошло много лет, и как-то, я эти стихи очень люблю, и как-то я прочитала эти стихи дома. Вот так просто, тоже каким-то рождественским вечером или в какие-то такие дни, к разговору. И Саша, которая сидела в соседней комнате, а она что-то наигрывала там на пианино. И я говорю: какие все-таки потрясающие стихи. Вот действительно, ну вот ну что мы можем? – в энный раз я вздохнула об этом. И тут мой ребенок, который до этого был, ну как сказать, ну Саша и Саша – что-то там играет, поет, да, девица-красавица. И вдруг она мне из-за этого пианино говорит: ну конечно, мам, ну что мы, мы же Богу ничего не можем дать, кроме своей свободы. Это, говорит, единственное, что можем Ему отдать – свою свободу. И это была встреча с дочерью, да, благодаря Мишиным тоже стихам. Которая произошла, когда вдруг я узнала, что, оказывается, я воспитала ребенка, который что-то понимает.  

А. Ананьев 

– Ну вообще все дети, которые сейчас находится в студии, они производят впечатление, что они что-то понимают. Александру Ярчевскую мы уже представили, Ивана Ярчевского представили. Давайте представим остальных.  

А. Леонтьева 

– Давайте родителей попросим представить. 

Н. Ярчевская 

– Да, Миша Ярчевский, Ксюша Ярчевская. Миша играет на альте, он студент Московской консерватории, играет на скрипке, играет на валторне и поет. Ксюша, она играет на фортепиано, на органе, она тоже сейчас учится там в школе при Московской консерватории на хорового дирижера. Еще есть Валя Ярчевский, который играет на тромбоне, не знаю, дойдет ли дело до тромбона и фортепиано. Еще есть Сева Ярчевский, который играет на бас-гитаре и на фортепиано. Все они поют. И есть Митя Ярчевский, который дирижер и с помощью карандаша, значит, выстраивает нашу жизнь теперь. Так что мы все построены правильно и гармонично. 

А. Ананьев 

– А самый маленький уже занимается музыкой? 

Н. Ярчевская 

– Ну он занимается музыкой вот с утра до ночи, потому что он ничего кроме музыки практически не слышит. Еще он рисует. Читать он пока не умеет. Начался учиться считать. Вот читает буквы все просто так, не складывая их в слова. И только музыка и является его... Ну вот он прослушал лекцию о творчестве Брейгеля, вот два с половиной часа просидел на днях – что я могу еще о нем сказать? 

А. Леонтьева 

– К вопросу о детях и тишине. 

Н. Ярчевская 

– О тишине, да. Так мы приучаем детей.  

А. Ананьев 

– Ну и мы вновь возвращаемся к музыке. Что мы сейчас услышим? 

Н. Ярчевская 

– Мы услышим сейчас такую композицию, которую мы случайно услышали где-то на волнах эфира большого и мы ее переосмыслили. И она когда-то называлась «Rain», но сейчас она может называться «Snow», потому что уже мы как-то совершенно ее, ну не до неузнаваемости, но, в общем, мы так переработали ее. 

А. Ананьев 

– Мы представляем с Аней Леонтьевой в эфире светлого радио в рождественский «Светлый вечер» еще немножко волшебной музыки от «Беспечного оркестра». В студии семья Ярчевских. Давайте послушаем. 

А. Ананьев 

– Невероятные люди, живая музыка, настроение Рождества в каждом мгновении – все это сегодняшний двухчасовой эфир «Светлого вечера» на светлом радио. В студии Аня Леонтьева...  

А. Леонтьева 

– И Александр Ананьев. 

А. Ананьев 

– И не только. Сегодня у нас в гостях девять человек: папа, мама, семеро детей – семья Ярчевских – вместе «Беспечный оркестр», создающий настоящую, живую, прекрасную беспечную музыку. Но и не только они. Все время открывается дверь, и все время приходят все новые прекрасные люди. 

А. Леонтьева 

– Добрый вечер, отче. У нас в гостях настоятель храма Трех Святителей в Раменках, протоиерей Александр Никольский. 

А. Ананьев 

– С праздником, отец Александр. Здравствуйте. 

Протоиерей Александр 

– Здравствуйте, дорогие радиослушатели. 

А. Ананьев 

– Да, и у вас есть возможность сейчас поздравить наших слушателей с Рождеством.  

Протоиерей Александр 

– Вот ваше радио называется светлым радио. 

А. Ананьев 

– Да. 

Протоиерей Александр 

– Это очень хорошая такая ассоциация. И вот я бы хотел пожелать вашим слушателям, чтобы у них было светло на душе, несмотря на все скорби, которые в этом мире, несмотря на все трудности, которые бывают и в семейной жизни, и в профессиональной жизни, чтобы вот этот свет, исходящий от Христа через Церковь, вы никогда не теряли. И как только вам кажется, что немножко стемнело, вы знали, где вот этот свет есть и где его взять. 

А. Ананьев 

– За что вы любите Рождество в первую очередь?  

Протоиерей Александр 

– Вот что я вспомнил. Я был еще совсем молодым человеком, только воцерковился, молодым инженером, математиком. И ну вот я помню, перед Рождеством пост, поэтому я жестко постился, последний день ничего не ел, даже не пил, и как-то вот был очень собою горд, что я вот так вот очень хорошо пощусь, очень хорошо так вот. И у меня было, когда вот начала проходить уже литургия рождественская, вдруг я чувствую, что что-то очень важного не хватает. Вот я вроде все сделал, я там пошел на какие-то, ну для себя тогдашнего на большие подвиги, а радости нет. Это было для меня очень неожиданно. Почему? Она должна быть, я служил Христу. И я был как-то этому очень раздосадован так вот: а как же, а вот где праздник? А вот я старался, а праздника нету. А потом до меня дошло. Очевидные вещи. Смирение. Вот у меня были подвиги, я отдал свое тело на всесожжение – то есть меня даже шатало от усталости, от слабости точнее. Да, от усталости, от слабости. У меня не было любви в моих действиях, и поэтому праздник стал проходить мимо меня. А вот когда я подумал о том, что я горжусь, о том, что все мои подвиги, все эти посты, они Богу противны без любви и смирения, тогда меня посетила радость. 

А. Ананьев 

– Отец Александр, у вас десять детей, у вас великолепная семья. Думаю, что Рождество это любимый праздник в вашей семье. 

Протоиерей Александр 

– Ну конечно, Пасха, Рождество. 

А. Ананьев 

– Как вы отмечаете Рождество в семье? 

Протоиерей Александр 

– Вы знаете, поскольку я священник, то все это происходит в храме. Потом обычно мы собираемся, так сказать, вот с прихожанами и вместе там отмечаем Рождество. Обычно это в форме беседы о духовной жизни происходит. Собирается несколько десятков человек, и там собственно мои дети. И как бы вот они в этом смысле, в плане Рождества, живут жизнью прихода и в приходе. Так-то я далеко живу от своего храма, там километров 50 приходится ездить на машине, а вот здесь вот они рядом. И вот они тоже радуются, вот литургия, общее дело – все прихожане вместе радуются, все радуются о Господе, и дети тоже радуются, они тоже в этом участвуют. Это естественно, что дети должны жить жизнью родителей, по возможности.  

А. Ананьев 

– Слушайте, как хорошо-то получилось, что вы, возвращаясь со своей светлой работы в свой светлый дом, где звучит светлое радио, радовались свету. 

Протоиерей Александр 

– Да, так точно.  

А. Ананьев 

– С праздником вас. 

Протоиерей Александр 

– С праздником. 

А. Леонтьева 

– Отец Александр, спасибо, что зашли на наши рождественские посиделки. Всего доброго, с праздником. 

А. Ананьев 

– У нас в гостях был настоятель храма Трех святителей в Раменках, Александр Никольский. Ну а мы возвращаемся к нашим дорогим гостям, к «Беспечному оркестру». И коль уж скоро у нас зашла речь о священниках, о Церкви. Я так понимаю, каждое воскресенье вы всей семьей садитесь в огромный автобус и едете в храм, даже если накануне до трех часов ночи, да, Александр, был концерт. 

А. Ярчевский 

– Бывает. 

А. Ананьев 

– Бывает. 

А. Ярчевский 

– Ну автобус действительно огромный – это обычный рейсовый автобус. 

А. Леонтьева 

– Не собственный, да. 

А. Ярчевский 

– Ну слава Богу, мы живем недалеко от храма. 

Н. Ярчевская 

– Нам повезло наконец. Мы когда переехали на Пресню, стали жить в пешей доступности от храма – и это самое лучшее, что с нами произошло. 

А. Ананьев 

– А что это за храм? 

Н. Ярчевская 

– Это храм святителя Николая на Трех Горах. Собственно храм отдела, по-моему, в котором находится радио «Вера», да? «Церковь и общество» этот называется Синодальный отдел, у него есть свой храм. Настоятель нашего храма протоирей Димитрий Рощин. Мы ходили туда и до того, до Димитрия Рощина, просто вот мы ходим в этот храм, очень его любим. И храм такой у нас необычный. У нас внизу находится культурный центр «Артерия», где проходят выставки, где проходят все время какие-то концерты и так далее. Мы там неоднократно выступали. И мы там в свое время как-то, так сказать, предложили им святителя Николая всегда чествовать. Вот в этом году они уже и без нас, уже гигантская выставка там, ну в общем, жизнь как-то... 

А. Ярчевский 

– Фестиваль идет. 

Н. Ярчевская 

– Фестиваль «Николин день» из нее, значит, организовался. Ну когда-то мы просто скромно предложили провести наш «Беспечный концерт» 19 декабря, в день святого Николая. И это как-то так все вот, тоже такое чудо произошло.  

А. Ананьев 

– Слушайте, а может быть, уже известна дата какого-нибудь следующего концерта, куда бы мы могли пригласить наших слушателей? Потому что они часто слушают, очень хочется вживую. 

Н. Ярчевская 

– Да, к сожалению, мы вот такие, как сказать... 

А. Ярчевский 

– Беспечные. 

Н. Ярчевская 

– Беспечные. 

А. Ярчевский 

– Я с удовольствием жду слушателей 28 марта, в пятницу, в Мюнхене. 

А. Леонтьева 

– В Мюнхене? 

Н. Ярчевская 

– На да, это дата ближайшего концерта, которая более или менее известна. 

А. Леонтьева 

– Более или менее запланировала. 

А. Ананьев 

– Что называется, нет уж, лучше мы к вам. С удовольствием мы присоединяемся. Когда вы были в студии светлого радио в прошлом году, вы сказали вещь, которая меня, при всей своей простоте и очевидности, очень зацепила, и внутри меня стало тепло и хорошо, и мне очень захотелось с вами по этому поводу поговорить. Вы рассказали о том, как это здорово, как это важно, когда жизнь вот такой большой семьи построена в четком соответствии с православным календарем. 

А. Леонтьева 

– Вот для меня в вашей семье вообще чудо заключается уже в том, что вы как бы ни раз не пережили никаких этих подростковых отходов от Церкви, вот этих вот бунтов, да, которые... 

Н. Ярчевская 

– Ну пока не пережили, у нас еще подростки на подходе. 

А. Леонтьева 

– О истоках этого чуда мне тоже очень хочется узнать. 

Н. Ярчевская 

– Да, это есть прекрасная история. Вот Саша мне сейчас напомнила эту историю. Этот про вахтера, которого кто-то из наших друзей встретил, значит, ну где-то... И поздравил его, значит, сказал: с праздником! Вспомнил, что праздник какой-то там, он говорит, святителя Николая или даже какой-то большой, как Рождество. 

А. Ярчевский 

– Он очень строгий. 

Н. Ярчевская 

– Да, строгий такой вахтер. И он сказал ему, значит: с праздником! – ну потому что это, может быть, Пасха, или Троица, или что-то такое вот. На что он сказал: с праздником. У нас, говорит, у православных, каждый день праздник.  

А. Леонтьева 

– Вахтер? 

Н. Ярчевская 

– Да. Чем очень его удивил.  

А. Леонтьева 

– Прелесть какая. 

Н. Ярчевская 

– Потому что человек какой-то был такой, ну малоцерковный, и об этом никогда не задумывался. 

И. Ярчевский 

– А по поводу церковного календаря и жизни в соответствии с ним я хотел бы тоже пару слов сказать. Потому что, мне кажется, это тоже вопрос воспитания. Вот, например, у меня случился какой-то, наверное, переломный момент, когда я уехал учиться в Мадрид. И, казалось бы, что в Мадриде – это уже чужая страна, другая религия. При этом невероятно повезло, что там оказался замечательный православный храм, настоятель которого недавно здесь был в эфире, и вот Костя Мацан как раз с ним беседовал. 

А. Ананьев 

– О каком храме говорите?  

И. Ярчевский 

– Протоирей Андрей Кордочкин – настоятель храма святой равноапостольной Марии Магдалины. И приход в этот храм собственно вообще поменял мое отношение к Церкви. Как и отношение к молодежке. 

А. Ананьев 

– Молодежка – это... 

И. Ярчевский 

– Молодежка – это вот, так сказать, собрание молодых людей, которые вместе организуют какую-то волонтерскую деятельность, какие-то ярмарки. 

Н. Ярчевская 

– Кормление бездомных там. 

И. Ярчевский 

– Кормление бездомных. 

Н. Ярчевская 

– Отец Андрей организовывает. 

И. Ярчевский 

– Мы периодически собираемся, смотрим кино. Вот в этом плане я выступил большим инициатором, собирал специальный клуб, посмотрели фильм «Дюнкерк» о войне, Кристофера Нолана. Я там, помню, его проанализировал, прочитал целую лекцию по поводу этого фильма. Ну и вообще то есть очень как-то привык к этому храму и не могу без него жить. То есть настолько замечательный там настоятель, его жена, дети.  

А. Ярчевский 

– Да я бы больше сказал, Вань, благодаря этому храму ты начал сочинять. 

И. Ярчевский 

– К этому как раз я тоже шел, да, что в Мадриде возобновилась моя композиторская деятельность. Потому что я с детства писал музыку, с девяти лет до пятнадцати. А с пятнадцати лет до восемнадцати, до девятнадцати я не писал музыку, потому что я разочаровался в композиторстве, в сочинительстве, мне казалось, что это абсолютно бессмысленное и ненужное занятие. Но придя в этот храм, так еще случилось – тоже на самом деле своего рода чудо, – что до моего приезда на клиросе практически не было людей, некому было петь. А когда приехал я, приехала еще на первые полгода со мной Саша, чтобы меня поддержать, приехало два парня с Украины, два Андрея, замечательные там тенора и баритон, и наш клирос резко расширился. Мы стали устраивать концерты, петь различный репертуар. И меня это невероятно... 

Н. Ярчевская 

– Ездить на какие-то конкурсы, выступать на ярмарках.  

И. Ярчевский 

– Да, и меня это вдохновило на написание Херувимской. А вслед за этим я написал еще там пять или шесть песнопений, которые мы регулярно поем, которые даже вот уже в Москве потихоньку начинают петь. И это конечно, такая история. 

А. Ананьев 

– Ничего себе. Вот даже тот факт, что вы отказались в отрыве от культуры...  

И. Ярчевский 

– Он наоборот меня сблизил. 

А. Ананьев 

– Он наоборот вас сблизил.  

Н. Ярчевская 

– Ну да, это чудо на самом деле. 

И. Ярчевский 

– Это на самом деле чудо, что именно в Мадриде вот я нашел кусочек родины, кусочек России. 

Н. Ярчевская 

– Да, и такая активная приходская жизнь по-настоящему, она вот для наших детей началась именно вот там, в этом мадридском храме отца Андрея. Потому что он невероятно деятельный, у него дар просто какой-то. То есть это человек, который, у него как раз все ближайшее концерты, что называется, расписаны на годы вперед. 

А. Леонтьева 

– Наташ, а если мы заговорили о чудесах. Вот я помню, что ты рассказывала такую удивительную историю про то, как ты все время находила какие-то денежные знаки в юности. 

Н. Ярчевская 

– Ну я не в юности, а я с детства находила, я какой-то была, да, счастливчик. У меня такая интересная история в семье. Дело в том, что мои родные, то есть моя мама, она москвичка, а папа, значит, он приехал сюда. И, в общем, они ни там богато не жили, ни здесь моя семья богато не жила, потому что у меня болел дедушка, бабушка. И, в общем, я из такой была нищей среды, моя мама пошла рано работать, они все, и вот эта тема вот этого безденежья, она всегда нам сопутствовала. И все, значит, хотели выбраться из каких-то долгов этих вечных и так далее. То есть я вот это в детстве все это ну знала, что вот это деньги, что они имеют цену, и я поэтому, значит, тоже хотела как-то добывать. И я с детства находила все время деньги везде. А мой дядя, мамин брат, он, так как болела их бабушка, он хотел очень вылечить и так далее. Я тоже очень хотела стать доктором, чтобы вылечить и он тоже. Он покупал билеты «Спортлото», значит, всегда. И вот он меня научил играть в «Спортлото», я тоже играла в лотерею «Спринт», я всегда выигрывала или рубль, или пять рублей и так далее. Один раз я в «Спортлото» выиграла 100 рублей, которые родители у меня забрали, значит, сразу, это было классе в пятом. И я постоянно находила деньги. То есть мне очень в этом смысле везло. Я какую-то работу уже в юношеском возрасте находила, я что сшила – это продавалось сразу. То есть как-то мне, у меня так, в общем, жизнь, она была так налажена. И я была настроена вот так вот на вот эту удачу с деньгами, что это решаемый вопрос, вот даже с помощью лотереи. Да, кстати, мой дядя, который приучил меня играть, он, например, выиграл автомобиль «Волга» в итоге в «Спринт», то есть который он взял деньгами. И там раздали всем родственникам и так далее по каким-то тысячам этим. То есть вот такая вот была история с нами со всеми. И в какой-то момент, значит, даже наш один товарищ меня заставлял играть в «Спринт», потому что вот, ну мне все время... 

А. Ананьев 

– Легкая рука. 

Н. Ярчевская 

– Легкая рука и так далее. И я к этому очень как-то так привыкла. И вдруг в какой-то момент – вот собственно чудо, оно произошло, главное чудо произошло не в том, что я находила то 25 рублей, то 5 рублей. А в том, что однажды утром, после концерта – кстати, я помню это хорошо, – мы с Сашей, Саша играл какой-то концерт ночной, и мы ночью возвращаемся, утром надо идти в храм. Это было в тот год, когда мы воцерковились – это был 96-й год. Мы идем, я вот думаю о том, что надо идти в церковь и о том, что денег, которые он заработал, их опять, так сказать, нет, и мы снимали квартиру там и так далее. И вдруг у меня такое открытие какое-то было внутреннее, вдруг я поняла: что я на деньги-то уповаю все время? Вот оно ниоткуда, эта мысль, как-то ангел мне принес с рассветом, что называется. Почему я уповаю на деньги? Почему я думаю, что это там что-то решит? Играю в какие-то эти вот, нахожу эти деньги, играю в какие-то эти дурацкие «спринты» там, покупаю эти «счастливые» билеты. Счастье-то, наверное, оно не в этом. Может, я что-то упускаю важное, когда я вот в погоне за этими «спринтами»? Я вдруг поняла, прямо у меня четкое такое, ну я такой цельный достаточно человек, у меня такое осознание пришло, что всё, я больше не буду играть ни в какие лотереи никогда. Но я хочу, чтобы вот в мою жизнь на это освободившееся место пришло что-то другое. Надо сказать, что я была беременна Ваней как бы в тот момент уже, то есть у меня был уже второй ребенок в утробе. Ну вот Господь мне послал семеро прекрасных детей, таким образом, что здоровых детей и талантливых детей. То есть вот Он послал богатство настоящее, то о котором, и главное, Он послал друзей. Потому что, да, как мне сказал один мой одноклассник, говорит, я всегда мечтал, говорит, чтобы у меня было министерство друзей, и чтобы один мой друг этим занимается, другой этим, и всех друзей было целое министерство. А ты, говорит, взяла и родила себе, говорит, это министерство друзей просто. Вот это благодаря вот такому, так сказать, что-то на что-то. Надо что-то однажды понять, от чего надо отказаться. 

А. Леонтьева 

– То есть с тех пор ты денег не находила, я так понимаю, да? 

Н. Ярчевская 

– Да. Я перестала находить деньги и так далее. Но с помощью этой большой семьи я в другое чудо переросла, потому что мы много раз испытывали периоды безденежья. Потому что, ну понимаете, жизнь музыканта, она – то густо, то пусто, она по-всякому складывается, вот такая творческая жизнь. И самые главные открытия, они были сделаны вот в периоды, когда ты оставался просто ну вот прямо на нуле. Потому что когда ты уже ходишь в храм не только в воскресенье, кстати, но в какой-то момент мы стараемся и субботу всегда ходить на всенощную, то есть мы как-то так выстроили уже свою жизнь, что все-таки это самое главное. Вот эта всенощная и эта литургия, что они должны быть, я уже не говорю про праздники, что они это вот: Богу – Богово. И как Господь все это устраивает. И ты, когда у тебя нет денег, ты погружаешься в территорию чуда полнейшего, потому что вообще не знаешь, что будет. 

А. Ярчевская 

– А я помню, как мы однажды пошли на службу – по-моему, это был святитель Николай, чуть ли даже не в прошлом году. Денег уже не было вообще, ну правда, просто ноль. Мы уходили из дома, мама сказала: денег нет, все, не на что купить хлеб. Мы пошли на службу, было очень мало людей. С папой мы пошли. И мы выходим из храма, да, и подходит к нам какая-то женщина и говорит: вот вам пять тысяч рублей просто за то, что вы такая большая семья. И ушла. Всё. 

Н. Ярчевская 

– Да. Ну то есть вот чудеса уже даже на таком уровне стали, да, как бы происходить. Не просто кто-то приходит, что-то тебе приносит.  

А. Ярчевская 

– Какая-то незнакомая женщина, она туда не ходила никогда, я ее ни разу не видела. 

Н. Ярчевская 

– Ни до, ни после, да, ее никто не видел. И вот и все время, короче, ты попадаешь на эту территории чуда. И потом это заканчивается, эта жизнь. Ну то есть у тебя появляется вдруг работа, как-то все – раз, устроилось, все что-то – раз, так это, ну стало более регламентировано, понятно, обычным образом. И ты, вроде тебе спокойнее, но это ты уже понимаешь, что вот это самое главное, оно в этот момент ушло. Что это ну ты четко знаешь, что вот это потратил, купил там, съел, денежку всю эту. А космос, он тебя временно ну миновал. Поэтому когда подходит это время, ты как-то даже его иногда уже ждешь, что вот, сейчас не будет – что же будет? 

А. Леонтьева 

– Наташ, а скажи, а вот почему все чудеса, вот ты говоришь: чудеса, чудеса. А кто-то сидит и думает: да, а что-то со мной чудес вообще никаких не происходит. Это оттого, что люди не замечают чудес или это оттого, что наоборот, очень ждут? 

Н. Ярчевская 

– Ну я думаю, что люди не замечают чудес. В том смысле, что люди не понимают, да, что то, что человек утром встал, что он, допустим, куда-то пошел и откуда-то вернулся, что-то сделал, и что-то съел, и с кем-то поговорил, вообще как-то, так сказать, дожил до вечера – это уже само по себе чудо. Потому что наша жизнь, она такая уже стала, что здесь все, ну как сказать, вопреки. И это уже чудо. А потом мы так за собой не следим, мы жестоко провоцируем какого-то зла, что называется, все время из себя – мы раздражаемся, мы кричим там друг на друга, мы осуждаем, если не внешне, то внутренне и так далее. То есть мы вот все время как бы отравляем вокруг себя эту среду. И потому это уже чудо, что Господь так милостив, что Он все покрывает, все обтесывает углы, нас утешает... 

И. Ярчевский 

– Терпит нас. 

Н. Ярчевская 

– Нас терпит и утешает, и все, конфетки дает и так далее. И уже только когда уж мы совсем неблагодарные, все время там ропщем, тогда Он уже может сказать: ну-ка давай, Я тебя не утешу – и посмотри, как оно там, вот как оно тебе будет. 

А. Леонтьева 

– Саш, я, кажется, начинаю понимать, что такое чудо, почему вот у кого-то их очень много этих чудес, а у кого-то не так много. Я так понимаю, что это просто зависит от отношения. 

Н. Ярчевская 

– У меня был папа такой, он был ученик Михаила Михайловича Бахтина и он был философ.  

А. Ярчевский 

– Ну и писатель. 

Н. Ярчевская 

– И философ, и такой литературный человек тоже, как Михаил Михайлович Бахтин, ну в общем, он был такой человек. И у него была главная такая его тема, к которой он так пришел, это тема Сретения. И жили мы все время в Мещанской стороне, где улица Сретенка и так далее. То есть тема встречи просто, что это самое главное, что вот что чудо происходит тогда, когда вот происходит встреча – и всё, ну и вот эта встреча произошла. Потому что иногда вроде ты повидался с человеком или с кем-то, с объектом и со зданием, с городом – а встреча не происходит. Что это чудо именно. Что это вот когда Господь, с двух сторон глаза отрылись, и вот эта вот – интенция он это называл, а по-русски он называл, он любил русскую речь и называл это: хотение. То есть взаимное хотение. Говорит, что чашка, ты можешь выпить чашку чая, только когда она захочет, чтобы ты ее выпил. Ну на самом деле это так, потому что она может разбиться и пролиться, недогреться, там перегреться и все прочее. То есть мы и вот этих маленьких чудес, вот этих встреч с чашкой чая мы не замечаем. Ну я не говорю уж про чашки чая, я говорю, вот сейчас я поняла, что все наши чудеса главные, они связаны людьми и с друзьями. Вот с людьми, прежде всего. И я вот желаю нам, чтобы вот это не прекращалось, чтобы встреча – вот с Сашей мы прекрасно познакомились, – и они вот, так сказать, продолжались, встречи эти. 

А. Ананьев 

– Ну и продолжая вот этот разговор о чуде, я хочу уступить место чуду. И у нас уже прозвучали стихи, у нас уже прозвучала музыка, а сейчас прозвучит песня. И я абсолютно уверен в том, что это будет, наверное, самый нежный момент за все два часа нашего эфира. Потому что ее будет исполнять...  

Н. Ярчевская 

– Ксюша Ярчевская.  

А. Ананьев 

– Ксюша Ярчевская. Что это за песня? 

А. Ярчевский 

– А у нас есть предисловие к этой песне. 

Н. Ярчевская 

– Оно короткое. Потому что Ксюша когда-то выучила эту песню, а потом мы с этой песней поехали, нас пригласили... 

А. Ярчевский 

– Ей очень нравилась она. 

Н. Ярчевская 

– Ей нравилась она очень, и с этой песней... 

И. Ярчевский 

– В день Ксюшиного рождения. 

Н. Ярчевская 

– Да, в день Ксюшиного рождения мы поехали, нас пригласили поиграть в какую-то библиотеку, и Ксюша там пела эту песню. Первый раз на людях, она маленькая еще совсем была. И вдруг мы видим, что в первом ряду сидит автор этой песни, Сергей Никитин, замечательный наш музыкант и композитор, исполнитель. 

А. Ананьев 

– Что он сказал? 

Н. Ярчевская 

– Да ну он не то что сказал, у него не было слов даже. Он просто сказал, он выбежал на сцену, просто стал целовать, обнимать эту Ксюшу и сказал, что она должна обязательно выступить у него на Никитинских этих вечерах. И это было, и, по-моему, несколько раз даже мы выступали у него... 

К. Ярчевская 

– Мы вместе пели. 

Н. Ярчевская 

– Да, и вместе пели, и уже как только ни пели. Но вот эта Ксюша его просто тронула до глубины души. 

А. Ананьев 

– И мы сейчас это услышим.  

Н. Ярчевская 

– Да. 

А. Леонтьева 

– Слушайте, тогда еще одно предисловие, прямо маленькое, к этой песне. Просто я вспомнила, как вот был вечер музыкальный у нас дома, и Ксюша была еще очень маленькая. И Ксюшу посадили на фортепиано, чтобы она исполнила песню, и она тут же, как только ее посадили, забыла слова. 

А. Ананьев 

– Посадили на фортепиано? 

А. Леонтьева 

– Да, прямо на – она маленькая была. И она тут же забыла слова. И как у нее такие слезы полились из глаз. И мы с мужем просто вот смотрели, тоже со слезами, как вся семья подсказывает ей эти слова, чтобы она допела. Это было очень трогательно. Ну послушаем Ксюшу. 

А. Ярчевский 

– И еще одно маленькое предисловие к этой песне. Вот когда Ксюша эту песню поет – я не знаю, почему так получается, это тоже чудо, – всегда начинает идти снег.  

А. Ярчевская 

– Это правда, подтверждаю. 

А. Леонтьева 

– Давайте проверим. 

А. Ананьев 

– Давайте проверим. Ксюша Ярчевская, семья Ярчевских, «Беспечный оркестр». «Снег идет». 

Снег идет, снег идет. 

К белым звездочкам в буране 

Тянутся цветы герани 

За оконный переплет. 

Снег идет, и все в смятеньи, 

Черной лестницы ступени, 

Перекрестка поворот. 

Снег идет, снег идет, 

Словно падают не хлопья, 

А в заплатанном салопе 

Сходит наземь небосвод. 

Словно с видом чудака, 

С верхней лестничной площадки, 

Крадучись, играя в прятки, 

Сходит небо с чердака, 

Потому что жизнь не ждет. 

Не оглянешься, и – святки. 

Только промежуток краткий, 

Смотришь – там и новый год. 

Смотришь – там и новый год. 

Снег идет густой-густой, 

В ногу с ним, стопами теми, 

В том же темпе, с ленью той 

Или с той же быстротой, 

Может быть, проходит время? 

Может быть, за годом год 

Следуют, как снег идет 

Или как слова в поэме? 

Может быть, проходит время... 

Может быть, за годом год... 

Снег идет, снег идет, 

Снег идет, и все в смятеньи: 

Убеленный пешеход, 

Удивленные растенья, 

Перекрестка поворот. 

Снег идет, снег идет. 

Снег идет, снег идет... 

А. Ананьев 

– Вы слушаете светлое радио. В студии Анна Леонтьева...  

А. Леонтьева 

– И Александр Ананьев. 

А. Ананьев 

– И сегодня это не просто программа, это настоящее рождественское чудо. Это невозможно режиссировать, это невозможно придумать, можно просто пригласить в гости семью Ярчевских – и получится то, что получится. Еще раз здравствуйте, друзья. В нашей студии семь человек, детей... Девять человек – я все время сбиваюсь, я гуманитарий, мне можно. Девять человек – мама, папа и семеро детей – семья Ярчевских, Беспечный оркестр. С Рождеством вас, еще раз здравствуйте. 

Ярчевские 

– С праздником! С Рождеством! 

А. Ананьев 

– Однако прежде чем мы предоставим в очередной раз слово нашим музыкантам, которые здесь сегодня со всеми своими инструментами, я уже вижу в студии очень дорогого для меня человека – это настоятель храма святого благоверного князя Александра Невского при МГИМО, протоирей Игорь Фомин, Добрый вечер, отец Игорь, с праздником вас, с Рождеством! 

А. Леонтьева 

– Добрый вечер, отец Игорь. 

Протоиерей Игорь 

– Спасибо большое. Тоже поздравляю вас с Рождеством, наши слушатели.  

А. Ананьев 

– Что такое Рождество для вас, для самого дорогого для меня человека, который помогает делать мне первые шаги в храме? 

Протоиерей Игорь 

– Вы знаете, здесь, наверное, действительно надо понизить тон, потому что любое рождение любого человека это, конечно, чудо. Это конечно, то событие, которое может пережить, наверное, только близкий человек в полноте. Но Рождество Христово это даже не чудо вдвойне, это не в кубе и не в квадрате, это совершенно, на много-много порядков другое чудо. Когда Бог становится человеком, когда Бог проявляет такую любовь, что умаляется до состояния маленького человечка, рождается здесь, для того чтобы тебя вывести из той пучины, в чем, в общем-то, ты погряз, и оттуда, где ты уже ну даже и жить то по-настоящему не можешь, а только существуешь. Для меня Рождество – это рождение, воплощение любви здесь, на земле. Именно вот это является центром распространения любви на весь-весь-весь мир. И именно здесь кроется загадка любви Бога к человеку. Да, мы потом встретимся с вами на Страстной седмице, мы встретимся около Креста, мы встретимся около гроба, мы встретимся и на Воскресение. Но вот именно здесь рождается живая любовь, настоящая любовь – вот что для меня Рождество. 

А. Ананьев 

– Вот как надо было назвать наш сегодняшний вот этот музыкальный марафон: здесь рождается живая любовь. Слушайте, как это красиво. Скажите, у вас прекрасная семья – большая, дружная, со своими традициями. Безусловно, у вас есть какие-то свои, ваши внутрисемейные традиции празднования Рождества.  

Протоиерей Игорь 

– Ну все действительно внутрисемейные традиции празднования Рождества, они, конечно, сводятся, когда уже дети взрослые, к тому, что мы собираемся вместе, когда все, в общем-то, приходят, пытаются сделать друг другу какой-то подарок. Но в основном все-таки делают подарки мне и друг другу, да. Я как-то, для священника подготовка к любому празднику, особенно к такому, как Рождество, Пасха, это связано, естественно, с отсутствием вообще какого-либо времени. Но все это торжество восполняет, конечно, семья. И здесь совершенно замечательно, конечно, проявляет себя творчество и матушки, и детей, и их фантазии какие-то. Я как-то в этой студии уже рассказывал, как нас как-то младшая дочь поздравила всех прищепками – это было очень умилительно, весело и как-то смешно. Традиция – быть вместе, традиция – улыбаться. Традиция, связанная с тем, что мы становится детьми, мы становимся теми, которым необходимо покататься на санках, которым необходимо побыть вместе, потолкаться, пробросаться снежками. Это, казалось бы, такие внешние какие-то вещи, но они, знаете, очень необходимы. Вот это тактильное восприятие друг друга, оно просто нужно. 

А. Ананьев 

– Батюшка, вот в любой другой день постеснялся бы вам этот задать вопрос, а вот сейчас не постесняюсь, раз уж праздник. Вы очень часто говорите о важности катания на санках... 

Протоиерей Игорь 

– Да. 

А. Ананьев 

– Я не могу представить вас катающимся на санках. Это бывает? 

Протоиерей Игорь 

– Конечно. Я обязательно в следующий раз выложу какие-нибудь фото катания на санках. 

А. Ананьев 

– Обязательно. 

Протоиерей Игорь 

– Да, действительно, это, знаете, как-то с такой очень высоты чванства такого представить, наверное, трудно. И мне самому, может быть, не нужно. Но насколько это нужно детям, насколько это нужно окружающим. Почему это нужно? Вот назову такое слово, которое ко мне имеет прямое отношение – ну подурачиться очень важно, стать вот ребенком. Мы же смотрим как на детей, даже в физическом плане, – сверху вниз. А здесь мы начинаем барахтаться, в снегу валяться... 

А. Ананьев 

– Ангела в свежем снегу... 

Протоиерей Игорь 

– Ангела делать, да вообще что угодно там, подбрасывать снег лопатами – это же очень интересно. Это интересно, когда, допустим, мы за городом это всегда встречаем, не знаю, вот как в этот раз будет, матушка готовит какой-то сюрприз. Пройдешь по участку, расставишь в снегу свечки, и они туда проваливаются и становится очень-очень красиво. Когда мы это первый раз детям показали, это было какое-то волшебство такое. Ну это была замена фейерверкам, которые потом днем запустили. Но это было волшебство. 

А. Ананьев 

– Все-таки запускаете фейерверки? 

Протоиерей Игорь 

– Конечно, конечно. Ну так, умеренно. 

А. Ананьев 

– В одной из знакомых семей у детишек такая рождественская традиция: они зажигают свечки и смотрят, чья свечка дольше погорит в этом сугробе, в этих пещерках, которые получаются сияющими. Последний даже не вопрос скорее, а просьба. Вот я сейчас прошу ребят играть что-нибудь и я хочу, чтобы вот вы поздравили слушателей радио «Вера» с Рождеством и пожелали... Ну я так думаю, уже прозвучали какие-то самые главные пожелания – про любовь, про важность почувствовать себя ребенком... Но вот хочется от вас услышать именно поздравление с Рождеством в адрес наших слушателей. 

Протоиерей Игорь 

– Дорогие радиослушатели, мы с вами являемся одними из самых счастливых людей на свете. Потому что Богомладенец, воплотившийся здесь, на земле, воплотился ради нас. Если до Его рождения человечество пребывало в каком-то недоумении, в страхе, в безнадежном состоянии на будущее, то с рождением Богомладенца для нас открывается мир. Страх, смерть начинают отступать от нас. И я желаю, чтобы именно вот это настроение новогоднее, рождественское настроение, когда все начинается как будто заново, оно в вас вселило ту надежду, с который вы смогли бы пройти по жизни вместе со Христом, ничего не боясь и надеясь на самого главного в жизни Человека – Богомладенца Иисуса Христа. 

А. Ананьев 

– С Рождеством вас! 

Протоиерей Игорь 

– С Рождеством и вас, дорогие радиослушатели, ведущие и вся та замечательная команда радио «Вера», которая трудится для того, чтобы у нас было тепло в душе, чтобы у нас было светло в сердце, чтобы мы были одной большой семьей. 

А. Ананьев 

– Отец Игорь, прекрасных вам рождественских сюрпризов, которые вас ожидают. 

Протоиерей Игорь 

– Спасибо большое. 

А. Ананьев 

– Передавайте привет своей волшебной семье. А к нам в гости заглядывал на наш рождественский праздник настоятель храма святого благоверного князя Александра Невского при МГИМО, протоиерей Игорь Фомин. Спасибо большое. 

Протоиерей Игорь 

– Спасибо, до свидания, с праздником.  

А. Ананьев 

– У нас в гостях сегодня, напомню, семья Ярчевских – «Беспечный оркестр», которые не просто рассказывают о рождественских чудесах, не просто делятся своим фантастическим опытом вот этой жизни вместе, тесной, дружной, исполненной любви и света, но и исполняют свои песни, исполняют свою музыку. Вы знаете, как зовут ваших соседей, друзья? Я сейчас обращаюсь к семье Ярчевских. 

Н. Ярчевская 

– Ну мы знаем, как зовут соседей некоторых и знаем соседей с последнего этажа. 

А. Ярчевская 

– А у нас еще и сосед Адриан. 

Н. Ярчевская 

– А, у нас есть сосед Адриан, да, потому что Адриан и Наталья – мы с ними заговорили. Я говорю: у вас редкое имя. Он говорит: да, мы с вами именинники в один день, – так вот мы познакомились с Адрианом из соседнего подъезда. 

А. Ананьев 

– Ну это вот я к тому, что нормальные ли у вас, вы же живете в обычном таком московском доме, это пятиэтажный или трехэтажный, я не помню, но такой, там много каких-то соседей... 

Н. Ярчевская 

– Ну да, конструктивистский дом. 

А. Ананьев 

– У вас хорошие отношения с соседями? У вас же все в доме музыканты. 

Н. Ярчевская 

– Ну нам так как-то повезло, что у нас соседи самом деле только с одной стороны живут. И они какие-то люди настроения. Нам тоже повезло, они достаточно беспечные люди. То есть иногда на них находят, поэтому... 

А. Ананьев 

– Может быть, это в вас дело? Может быть, вы заражаете? Потому что я чувствую, я сам становлюсь немножко более беспечный и счастливый.  

Н. Ярчевская 

– Иногда вдруг на них находит, и они вдруг начинают стучать. А иногда вот так до двух часов ночи можно играть, и они почему-то не стучат. Не знаю, что с ними происходит.  

А. Ярчевский 

– Однажды у нас был концерт на старый Новый год, который шел до шести утра, без преувеличения. И была, стояла абсолютная тишина. 

А. Ананьев 

– В одной из своих публикаций Саша Ярчевская написала удивительное наблюдение. Она сказала, что очень часто к ним просто стучатся в окно люди и приходят. И у любого практически друга семьи есть возможность так сделать. И они вот сидят дома, и они не знают, кто придет в следующий момент. Это же какое-то действительно ощущение постоянного праздника. 

А. Ярчевская 

– Ощущение пьесы. Пьесы, конечно. 

Н. Ярчевская 

– Ну кто из правой кулисы в левую войдет, знаешь, как в пьесе, режиссер мизансцену...  

А. Ярчевская 

– Пьеса без сценария, да. 

А. Ярчевский 

– В ожидании... 

И. Ярчевский 

– Ты как зритель, который смотрит пьесу, и ты не знаешь сценария. 

А. Ананьев 

– Слушайте, сегодня Рождество. Вот в такой большой семье обязательно есть свои особенные рождественские традиции. Есть ли у вас какие-то вот исключительно ваши, беспечные рождественские традиции? 

А. Ярчевская 

– Наверное, тазик оливье. Наверное, это по-нашему. Нет, прямо реально таз, огромный. 

И. Ярчевский 

– Это не тазик, это реально таз, гигантский. 

Н. Ярчевская 

– Ну да, такой, 20 килограмм. Мы минимизировались на рождественский стол, мы решили, что надо делать. У нас есть художник – друг, кум, художник такой, занимается авангардной такой живописью. Он говорит: таз оливье и корзина мандарин – и все. Это, говорит, красиво, Наташ, и все решено. Говорит: так стелешь, говорит, у тебя такой минимализм, производит впечатление. Когда 20 килограмм оливье нарезал, поставил – и люди, у людей уже сразу праздник. И вот горку там, килограмм 15 мандарин положил – уже все счастливы. Музыку играешь и всё.  

А. Ананьев 

– Я не спрашиваю про старших детей, про Ивана и Александру, хотя с ними тоже не все однозначно, но младшие ждут Деда Мороза? 

Н. Ярчевская 

– Как-то Дед Мороз нас стал редко посещать в последнее время. Хотя у нас традиция Деда Мороза, она была очень развита в нашей семье. И он ходил у нас, был Дед Мороз и по православным Новым годам... 

А. Ярчевский 

– И по старым. 

Н. Ярчевская 

– И по светским, и на Рождество. 

А. Ярчевская 

– Я до сих пор в него верю. 

А. Ярчевский 

– Иногда приходил в июле. 

Н. Ярчевская 

– Приходил Мороз просто так. 

А. Ярчевский 

– За елкой.  

А. Леонтьева 

– А в июле как он добирался до вас? 

Н. Ярчевская 

– Ну не знаю. Следы оставлял, бывало, всякие. 

А. Ананьев 

– Приходил на запах оливье. 

Н. Ярчевская 

– Да, на запах оливье, по-всякому, да, и в окна кидал подарки. Ну он, как мог. Иногда жили на других этажах, не на первом. Добирался чрез балкон иногда. 

И. Ярчевский 

– И я однажды на следующий день после Рождества, 8 января, около храма встретил дедушку, который был очень похож на Деда Мороза. Я играл в этот день как раз концерт при храме, и мне заплатили 500 рублей. Дедушка мне говорит: слушай, милок, у тебя денег случайно нет? А то мне это самое, на поезд нужно, не могу в город уехать. И я, не раздумывая, достал эти 500 рублей, отдал ему. И пришел домой. А дома у меня был телефон со сломанным экраном, который, ну то есть я не знал уже, что с ним делать, надо было новый покупать. И в тот самый вечер я поставил этот телефон на зарядку. И на следующее утро я смотрю – и он заработал. Хотя у него был полностью разбит экран. Это был, кстати, телефон Аниного сына. 

А. Леонтьева 

– А, да? 

И. Ярчевский 

– Я у него увидел, что телефон сломан, говорю: Данил, можно взять? – Да бери, пожалуйста, он сломан все равно. Вот на следующий день после того, как я отдал эти деньги... 

А. Леонтьева 

– Деду Морозу. 

И. Ярчевский 

– Дед Морозу. Этот телефон заработал. 

Н. Ярчевская 

– И долго, кстати, работал очень. 

И. Ярчевский 

– Долго работал. 

А. Ярчевская 

– Слушайте, другая история с Дедом Морозом. В какой-то момент наш Миша – а Миша такой очень дотошный, педант, – он в какой-то момент понял, что нет никакого Деда Мороза, какая-то подстава. Мы с Ваней говорили: ты что вообще?! Ты что?! Вообще побойся Бога! Я прекрасно это помню. Ну может, это было, не знаю, лет семь назад, восемь. И утром мы просыпаемся – и у нас под подушкой подарки, а у Миши подарка нет. Вот так. То есть к нему Дед Мороз не пришел в тот год. 

А. Леонтьева 

– Ну я сейчас расплачусь. 

А. Ярчевская 

– Нет, это правда. Так что Дед Мороз, он такой, с характером. 

А. Леонтьева 

– То есть, господа, давайте всегда поаккуратнее с Дедом Морозом, потому что подарки-то все-таки хочется.  

А. Ярчевская 

– Ну мы поняли, что он точно есть, в тот момент. 

А. Ананьев 

– Сомнения отпали.  

Н. Ярчевская 

– Да. 

А. Ананьев 

– Какое было ваше самое яркое, самое запомнившееся Рождество вот за вашу жизнь, которое вы помните до сих пор и любите рассказывать об этом Рождестве за столом? Ведь было же что-то такое? 

Н. Ярчевская 

– На самом деле есть такое Рождество, которое я запомнила. Это Рождество когда мы пришли из храма, вот, и оно совпало как раз с каким-то таким периодом вот этих чудес, когда нет денег, там нет ничего. И более того, какое было еще, мы были заняты...  

А. Ананьев 

– Я хочу подчеркнуть. Это вот вы слушаете радио «Вера» и не обратили внимание на эту фразу? Как вы сказали: время чудес, когда-то чего-то нету. То есть я еще раз подчеркну: это удивительные люди, которые из проблемы – из разбитого монитора на мобильном телефоне, отсутствия денег, еще каких-то проблем, – когда с ними случается эта проблема, они начинают улыбаться и говорят: сейчас, тихо, сейчас будет чудо. И оно происходит. Это же невероятно. 

Н. Ярчевская 

– Ну да, чудо произошло тогда на Рождество. И главное, мы были какие-то вымотанные – то ли были какие-то концерты, то ли что-то, то ли мы болели, ну в общем, тоже предыстории не помню. Но, в общем, у нас не было ничего на Рождество просто. Потому что мы так устали, я помню, мы Сочельник провели, просто вот сидя... Ну у нас, да, кстати, есть традиция Сочельника. Мы в крещенский Сочельник и рождественский всегда делаем сочиво – то есть варим гороховую кашу такую, с луком, с морковью, в пюре в такое. И все вот ну не едим ничего и вечером садимся есть вот это сочиво. Вот такая традиция, с этой гороховой кашей у нас существует. Все такие голодные уже, что с радостью едят эту, значит, кашу. И вот мы вот, ну что называется, последний стакан гороха этого сварили и все. И в тишине решили провести. Вот, думаем, ну ничего уже не будем ни готовить, ничего, вот просто будет полное... 

А. Ярчевская 

– Ни елки, ни подарков.  

Н. Ярчевская 

– Ничего у нас не было, вот просто мы решили, как вот так вот, как христиане дожили и туда как-то войдем новыми. И пошли на службу. И к нам вдруг стали все приходить. Ну по-разному, иногда много народу приходит, а иногда меньше. И стали все приходить. И вот каждый вот это нес – какие-то колбасы, какие-то мясы, какие-то бутылки, значит, пироги. И собрался ну такой невероятный просто стол. Вот нам прямо Господь. Я, конечно, вот больше всего вспоминаю об этом Рождестве, когда мы в полной тишине к нему подготовились, и Господь, как Дед Мороз, Он...  

А. Ярчевская 

– Заполнил. 

Н. Ярчевская 

– Выступил, все заполнил абсолютно. И было какое-то чудесное Рождество. И все были счастливы. И было в какой-то тишине. Кстати, фильмом «Остров», я помню, закончилось это Рождество. Это была премьера фильма «Остров» Лунгина – на этом. И мы как-то вошли вдруг в этот тоже еще какой-то волшебный фильм, с этими исцелениями там, с какими-то чудесами. И все тихо сидели и смотрели, свечи горели. Ну в общем, вот такое было какое-то, вот это Рождество, оно мне больше всего запомнилось, наверное. 

А. Леонтьева 

– Вы знаете, это вообще какие-то ноу-хау этой семьи. Я все время, когда прихожу, то почему-то мне кажется, что к моему приходу готовились. То есть на столе всегда что-нибудь стоит очень красивое и очень вкусное. Потом мне Наташа тихонечко объясняет, что это все очень просто делается, очень простое. Но это вот действительно такой талант. 

А. Ананьев 

– А как только что-то заканчивается, появляется Александр Гезалов и приносит еще что-нибудь вкусное. Вот сейчас в рождественский вечер нас слушают очень многие, и наверняка у них есть вопрос: а вот у меня тоже проблемы, у меня тоже периодически чего-то ломается, чего-то не хватает, на работе как-то все не очень хорошо. А как сделать так, чтобы вот заработала эта схема с чудесами? Вот что им такое сделать? Потому что у них-то такого нету. И я вот вас слушаю, я понимаю, что у меня тоже такого нету. У меня проблемы не являются источником чудес. У вас являются. Давайте сделаем подарок нашим слушателям и нам с Анечкой и попробуем сформулировать секрет ну вот этого вот чуда, которое появляется из проблем. 

А. Леонтьева 

– И мы войдем в Новый год уже со знанием этого дела.  

А. Ярчевский 

– Ну если так уже очень глубоко рассуждать, это потребуется много времени, но попытаюсь коротко. Смотрите, вот наша жизнь, если вот к ней относиться, к внешнему, да, проявлению жизни непрерывно, да, вот через какое-то внутреннее зрение, то получается какой-то ну единый поток, там не разрыва. Поэтому все желания, которые возникают у тебя, они становятся частью этого потока, да. Не знаю, может быть, я сложно говорю. Но главное ведь понимать, что человеку-то многое и не надо. Там нет, знаете, таких запросов. Ну просто надо ровно столько, чтобы дойти до дома, да, там чтобы был хлеб на столе, чтобы дети были накормлены, обуты. Ну это так естественно, что это все вдруг начинает материализоваться. Это вот все превращается, то есть вот эти, они даже не желания, это вот это удивительное соединение жизни и жизни души или духа. 

Н. Ярчевская 

– Ну да, сейчас Саша стал говорить, он мне недавно сказал: я понял, что жизнь она ведь идет нам навстречу. Вот опять же возвращаясь к теме встречи. Он говорит: я пришел, лег на это, ну там устал – лег. Он говорит: ну это же какое-то чудо! Мне жизнь пришла навстречу – мне есть, где лечь. Это же уже такая большая радость, что я устал и мне есть, где лечь. Жизнь идет навстречу, говорит, ты понимаешь, что происходит? А я в этой связи сейчас подумала о том, что я детей учила и, как сказать, мне кажется, это очень важная тема, она тема такая большая – тема целомудрия. Что как мы должны себя вот, так сказать, блюсти. И, как сказать, ведь даже ересь признается там старцами блудным грехом, да, то есть это заблуждение ума и повреждение такое. Что вот это целомудрие – это очень большое, очень глубокое, очень широкое, то есть большое понятие. И вот я детям говорила, смотрите, как за Патриарха молятся: и сохрани его цела, мирна, здрава, – сначала молятся, что цела. И вот сейчас, просто пытаясь сформулировать ответ, я поняла, что вот в этом вот стремлении быть цельным, не разделять свою жизнь на вот – это работа, это семья, это дети, это любовь, это увлечения, это вот это вот – не членить это все. А вот попытаться всех вот ну сейчас собрать, сказать: это я. И вот я каждую секунду сейчас я вот через это как бы осмысливаю. Сейчас я через это питаюсь, сейчас я не хлебом, а словом Божиим, да, здесь насыщусь, дальше, когда надо будет, меня Господь корочкой черной утешит и так далее. То есть когда ты, ну навстречу Богу идти так, с молитвой и с упованием, что Он вот сейчас все-все устроит. Главное, чтобы ты блюл себя вот в этой своей цельности, потому что это все-таки твоя уже забота, никто не сделает за тебя. 

А. Ярчевский 

– Нет, потому что мы ведь читаем в Евангелии, да, и там мы уповаем и верим словам, Христос говорит, ну если уж птицам небесным, да, неужели вы... 

Н. Ярчевская 

– Хуже, да, лилий полевых.  

А. Ярчевский 

– Так что вот так. 

Н. Ярчевская 

– Ну именно, что я думаю, что надо просто вот за собой, как сказать, внутрь со вниманием, как кто-то говорит. Или как преподобный Сергий говорит, что внимайте себе, братие, – на иконе написано у него. Вот это, мне кажется, вот оттуда начинается это. 

А. Ананьев 

– Ну во-первых, мы сейчас увидели настоящее чудо: Александр вместо того, чтобы сказать, я не знаю, как это работает, он дал удивительный ответ. 

А. Леонтьева 

– Развернутый. 

А. Ананьев 

– Развернутый. И это было прекрасно. А во-вторых, Анечка, ты обратила внимание, мы фактически начали вот эту двухчасовую беседу с семьей Ярчевских с вопроса: почему вам так хорошо друг с другом, хотя вы проводите друг с другом так много времени? И вот к концу нашей беседы двухчасовой прозвучал фактически ответ. Таким образом, закольцевав всю драматургию нашей встречи и подводя нас... Вот сейчас будет сложно выбрать последнее музыкальное произведение, которое завершит вот этот наш разговор. К которому вы, кстати, друзья, можете, и я вам все-таки очень советую вернуться еще раз на нашем сайте https://radiovera.ru/. И этот разговор, и эта музыка заслуживают того, чтобы к ним возвращаться и подарить себе еще раз это чудо и вернуться к этим рассуждениям. Что мы сейчас будем слушать? 

И. Ярчевский 

– Канон Пахельбеля ре мажор. 

А. Ананьев 

– Почему? Что это? Я не знаю просто. 

И. Ярчевский 

– Потому что он идет по одной секвенции. 

А. Леонтьева 

– Так... 

А. Ананьев 

– И теперь сразу все стало понятно. 

А. Леонтьева 

– А вот тут я почувствовала себя вообще лишней в этой студии. 

И. Ярчевский 

– Ну там всего четыре гармонии – там-там пам-пам, – которая повторяется бесконечное количество раз. 

А. Ананьев 

– А, хорошо. 

И. Ярчевский 

– При этом эта гармония, она все обрастает какими-то новыми нюансами. 

А. Ярчевская 

– И вопрос: почему она не надоедает?  

И. Ярчевский 

– Вопрос: почему она не надоедает, а наоборот, она потом ощущается каждый раз по-новому. 

А. Ананьев 

– Слушайте, ну это получается ответ опять же на наш вопрос.  

И. Ярчевский 

– Именно поэтому мы его сейчас и исполним.  

А. Ананьев 

– И я предлагаю провести еще эксперимент. Иван, я хочу, чтобы вы мне махнули... У меня в руках книга стихов Игоря Федорова, которую принесла с собой Наталья Ярчевская. Мы очень надеялись, что Игорь к нам присоединится этим рождественским вечером, но он не смог...  

Н. Ярчевская 

– По семейным обстоятельствам. 

А. Ананьев 

– Да, пусть у него все будет очень хорошо. Так вот, Иван, у меня здесь есть закладка на стихотворении рождественском, которое выбрала Наталья, и которое я хочу прочитать. Вы мне махните, а я вот просто вступлю и прочитаю это стихотворение Игоря Федорова. Итак, дорогие друзья, я Александр Ананьев, рядом со мной Аня Леонтьева. И «Беспечный оркестр» исполняет... Иван, повторите, я не могу этого воспроизвести. Ре мажор. 

И. Ярчевский 

– Канон Пахельбеля ре мажор. 

А. Ананьев 

– Вот. Это. 

Скажи мне, любимец богов, 

Каков ты в канун Рождества? 

Готов ли? – среди облаков 

Уже проступает звезда. 

И так неохота в мороз 

Тащиться куда-то сквозь тьму!.. 

А завтра родится Христос. 

И что ты подаришь Ему? 

Это стихотворение Игоря Федорова. А сегодня весь вечер, «Светлый вечер» в светлой студии светлого радио с нами провел «Беспечный оркестр» – семья Ярчевских. Я Александр Ананьев, Аня Леонтьева. Анечка... 

А. Леонтьева 

– Я просто хочу сказать, что ты, Саш, прочитал этот стих, а у нас весь разговор на самом деле вертится вокруг этой вот темы благодарности, да. Потому что почему вот люди, которые сидят с нами сейчас в студии, с тобой, они такие счастливые и у них так светятся глаза? Потому что они благодарны за какие-то вот очень маленькие подарки Богу. От маленьких до больших, но они замечают все эти подарки. И вот это вот вопрос: что ты подаришь Ему? Мы же обычно ждем от Бога, в общем-то, что Он нам что-нибудь надарит, да, и очень редко себе задаем этот вопрос: что ты подаришь Ему? Поэтому это, по-моему, отличная нота на том, чтобы закончить наш такой какой-то очень светлый рождественский вечер. 

Н. Ярчевская 

– И начать светлый год. 

А. Леонтьева 

– И начать светлый год, новый. 

А. Ярчевский 

– Спасибо вам большое. 

А. Ананьев 

– Спасибо, с праздником.  

Ярчевские 

– С праздником! С Рождеством Христовым! Спасибо большое. 

А. Леонтьева 

– С праздником. 

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем