«Подготовка к крещению». Светлый вечер с о. Сергием Старокадомским (29.08.2017) - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

«Подготовка к крещению». Светлый вечер с о. Сергием Старокадомским (29.08.2017)

* Поделиться

У нас в гостях был настоятель храма Смоленской иконы Божией Матери в деревне Подолино Солнечногорского района священник Сергий Старокадомский.

Мы говорили о таинстве Крещения, о подготовке к нему и о том, что такое огласительные беседы и зачем они нужны.

 

 


А. Пичугин

– «Светлый вечер» на светлом радио. Здравствуйте, дорогие слушатели, в этой студии приветствуем вас мы, Лиза Горская...

Л. Горская

– И Алексей Пичугин.

А. Пичугин

– И сегодня вместе с нами и с вами этот «Светлый вечер» проведет священник Сергий Старокадомский, настоятель храма Смоленской иконы Божией Матери в деревне Подолино, Солнечногорского района, Московской области. Здравствуйте.

Иерей Сергий

– Здравствуйте.

А. Пичугин

– Мы с вами сегодня поговорим про огласительные беседы перед крещением. Где-то, наверное, лет 10 назад, чуть меньше, был издан указ Патриарха или даже не знаю, как это правильно назвать, ну в общем, чтобы все крещения в храмах Русской Православной Церкви совершались только после так называемых огласительных бесед. То есть человек приходит не просто «здрасьте, батюшка, покрестите меня, пожалуйста», как-то не очень понимая смысл происходящего таинства, а только после того, как ему ну хотя бы вкратце как-то расскажут о том, куда он пришел, и для чего вообще совершается крещение, и кем в идеале этот человек после крещение должен, ну как, должен нельзя говорить, призван быть. Ну, наверное, мы не будем спорить, нужны ли эти беседы или не нужны, по крайней мере, в начале программы. Отец Сергий, вы расскажите про то, какие бывают практики огласительных бесед, как вы сами это воспринимаете как священник, к вам приходят люди. И ну вот что можно в течение пары буквально встреч таких с человеком рассказать о Церкви так, чтобы он ну или понял, что это не для него, или действительно радостно пошел креститься.

Иерей Сергий

– Я начну, наверное, с истории вообще возобновления практики огласительных бесед. Эта история, она, в общем, я точно не помню, 10 или не 10 лет назад, мне кажется, что лет семь.

А. Пичугин

– Ну примерно.

Иерей Сергий

– Да, лет семь как пошла вот эта вот практика. Она сначала пошла так робко-робко, необходимость именно вот огласительных бесед. Сначала речь шла о необходимости хоть какой-то одной беседы, потом робко заговорили о двух. Вот сейчас сложившаяся уже практика это три беседы огласительных. Ну, конечно же, три беседы это ничтожно мало. Потому что, если мы говорим о возрождении древней традиции, прихода, сознательного прихода человека к Богу, сознательного прихода человека в Церковь, то мы знаем, что были практики оглашения в течение года-двух, но чаще всего упоминается, трех лет. И, собственно говоря, вот практика там нашего Великого поста впрямую связана именно с огласительными беседами. Потому что Великим постом Церковь, конечно же, призывалась молиться и готовиться особенным образом к встрече Светлого Христова Воскресения, но и молиться особенным образом, и принимать особенным образом пост за тех людей, которые должны были креститься как раз таки накануне Светлого Христова Воскресения. То есть это было окончанием трехлетнего цикла подготовки к вхождению в Церковь Христову. И тут действительно то, что мы сейчас имеем, хотя бы вот эти три беседы, это уже очень хорошее начало. Потому что та практика, которая у нас была изначально, с начала там 90-х, наверное, даже с конца 80-х годов, такого, знаете, механического крещения, то есть я пришел – меня покрестили. Я сам так крестился. Я тогда жил в Бибирево, пришел в храм с сестрой, пришел в храм Сергия Радонежского, там был маленький храм. Собственно говоря, пришел ровно потому, что сестра очень хотела, чтобы я был крестным племянника. На следующий день мы крестили племянника. Это такая была общая практика. И мне, правда, ужасно повезло в том, что священник, который нас крестил, каким-то образом умудрился уже после крещения, в проповеди, буквально за там пять минут что-то кардинально сдвинуть в моей душе, в моей жизни. Я очень хорошо помню, что я на следующий день сознательно пошел причащаться. Но это скорее такое, знаете, действие, чудо.

А. Пичугин

– Вот видите, на благодатную почву просто упало. А на кого-то это никак не подействовало, что бы священник ни говорил.

Иерей Сергий

– К сожалению, на 99,9 процентов людей это ну никак не повлияло вообще, никаким образом не изменило их жизнь. И более того, когда вот эта вот механическая практика... Ну давайте, может быть, немножко попробуем подумать о том, откуда она взялась. То есть понятно, что эта практика, которую мы там унаследовали, ну как минимум, из синодального периода. До синодального периода времени подразумевалось, что человек рождается в христианской среде, он рождается в христианском быту, и то, что его окружает, это, так или иначе, мир, связанный самым плотным образом с Церковью. В центре крестьянского бытия все-таки стояла Церковь. Какое она место там занимала, мы можем дальше там поговорить, и каким образом мы пришли к тому, что те же люди, в центре жизни которых вроде бы культурно стояла Церковь, потом свои же храмы и разрушали.

А. Пичугин

– Ну мы можем прочитать еще к тому же разные книжки, которые выходили уже в эмиграции обычно священники, которые сталкивались с реальностью – и церковной реальностью, и церковными настроениями, и все это выглядело не лучшим образом.

Иерей Сергий

– Конечно, не лучшим образом. Но, тем не менее, на уровне какого-то вот бытования, на уровне какого-то такого, знаете, повседневного хода жизни, все-таки общество, так или иначе, в большей мере было социально, культурно воцерковлено.

А. Пичугин

– Вот культурно скорее.

Иерей Сергий

– Социально-культурно, да, безусловно. Тут как бы, я думаю, что не надо обманываться и, собственно говоря, XX век нам показал, что это было все-таки социально-культурно. Потому что если мы вспомним, если мы приедем на Бутовский полигон или в любой другой музей, где мы увидим фотографии гонения на Церковь, разрушения церквей, мы там нигде не увидим марсиан, мы там никогда не увидим людей с темным цветом кожи, монголоидов. Мы увидим наших обычных русских мужчин и женщин, которые рушат храмы. И это был там не какой-то там спецзавоз, ввоз специальных людей, это сам народ рушил свои храмы. И во многом как раз таки это было следствием ну, наверное, и синодального периода, безусловно.

А. Пичугин

– Ну а в этот период если бы какой-то священник по своей инициативе решил бы в деревенском приходе рассказать человеку или не крестить, по крайней мере, пока там не послушают три огласительных беседы, я думаю, что этого священника ждала бы – вот Лескова почитать, – ссылка в монастырь.

Л. Горская

– А вообще в синодальный период много было взрослых людей, которые приходили к крещению? Столько же, сколько сейчас или, может, все-таки поменьше, и основная масса людей крестилась в детстве?

Иерей Сергий

– Конечно. Так с синодальным периодом, там же вообще очень интересно. Да, действительно, крестились в основном в детстве, с крещением взрослых людей это была ну как бы там отдельная песня.

А. Пичугин

– Те, кто приходил в православие и в христианство откуда-то из других конфессий, религий, деноминаций.

Иерей Сергий

– Но каким образом то же самое оглашение, оно проходило вот в жизни человека, да. То есть вот очень важно, каким образом слово Божие, оно проникало в жизнь человека. Понятно, что оно должно было проникать, как вот по задумке отцов, через богослужение, у нас все богослужение пропитано проповедью, через слово. То есть мы, конечно же, там не имели ни книгопечатания, ни того, ни того, но, тем не менее, постоянное чтение Псалтири, постоянное чтение Ветхого Завета, синаксаря – то есть вот это все присутствовало в богослужении. Если к этому богослужению относиться серьезно, ответственно, и если к этому богослужению еще и прибавить проповедь.

А. Пичугин

– Проповеди не было, скажем сразу.

Иерей Сергий

– А проповеди не было вообще.

А. Пичугин

– За проповедь могли и по шапке надавать.

Иерей Сергий

– Ну так для того, чтобы священнику сказать проповедь, ему нужно было эту проповедь написать...

А. Пичугин

– Написать, отправить ее на утверждение.

Иерей Сергий

– Отправить ее цензору в епархиальное управление, в консисторию, получить отцензурированный текст...

А. Пичугин

– И прочитать его.

Иерей Сергий

– Да, и только прочитать слово в слово. «Мой дядя самых честных правил, других, как было, оставлял», – вот, это такая шутка цензора советских времен.

А. Пичугин

– И что в итоге? Приходит человек крестить ребенка со своим представлением, это мы уже говорим про дореволюционное время, крестить ребенка. Он православный, верующий, воцерковленный, насколько можно говорить о воцерковленных и невоцерковленых крестьянах, например, центральной России, все воцерковлены. Но они приходят, чаще всего, без каких бы то ни было устоявшихся представлений о том, что такое христианство, они приходят с представлениями о том, что такое традиция, в которой они воспитаны.

Иерей Сергий

– Да. Безусловно. И не случайно очень такой типичный ответ на вопрос того времени, то есть времен гонений, часто тогда задаваемый вопрос к людям, которые это делали: вы Евангелие читали? Нет, у Евангелия мы только крышку целовали. И ну вот он, результат того, что вроде бы внешне, да, есть некое благолепие, внешне вроде бы есть некое христианство, а на самом деле его нет. Но при этом, понимаете, вот оно же ведь не все так линейно. Господь Свою Церковь не оставлял. И не случайно в это время Господь для окормления Своего народа воздвиг такой совершенно потрясающий институт старчества. Вы вспомните, что как раз ровно к окончанию синодального периода у нас пышным цветом расцвело вот это великолепнейшее совершенно явление. И батюшка Серафим, и все Оптинские старцы. И мы можем посмотреть по этому времени, по этому периоду, сколько людей, тянущиеся всей душой, желающие всей душой услышать какую-то вот Божию правду, Божие слово. А были там целые движения, которые собирались вокруг старцев. Там в Поволжье было такое замечательное совершенно движение, которое сохранилось до сих пор – беседники. Вот, может быть, вы слышали. Если не слышали, то знаете, это очень интересная тема, о которой можно отдельно говорить.

А. Пичугин

– Мы напомним, что в гостях у радио «Вера» сегодня священник Сергий Старокадомский, настоятель Смоленского храма в деревне Подолино, Солнечногорского района, Московской области. Беседники, да?

Иерей Сергий

– Беседники.

А. Пичугин

– Ну в двух словах.

Иерей Сергий

– В двух словах это некое такое начиналось крестьянское движение, которое благословил батюшка Серафим Саровский. Крестьян, которые собирались в избах и читали Евангелие. А потом у них некоторым образом выработался свой устав, тоже имеющий корни вот в этом вот старчестве того периода. Это очень интересно. Вы знаете, это настолько интересно, что даже не хочется сейчас тратить время на то, чтобы вскользь это пройти. Я бы действительно советовал тем, кто это не знает, те, кто первый раз услышал этот термин, покопать его, потому что это такой духовный кладезь наш, посмотрите.

А. Пичугин

– Вот я уже начинаю искать, но, правда, почитаю после программы.

Иерей Сергий

– Да, почитайте.

А. Пичугин

– Но я могу возразить, что, например, в те же годы было огромное почитание совершенно разных людей, которые, являясь священниками, тем не менее, производили довольно неоднозначное впечатление и реакцию общества вызывали. Во отец Илиодор Труфанов, например, иеромонах, который ездил по всей стране, его тоже можно очень по-разному оценивать. Ну как-то в основном все очень по революционному было, и память он о себе оставил не самую хорошую, а его тоже почитали как старца.

Иерей Сергий

– Ну знаете, по плодам их узнаете их. В это же время там... Вот давайте посмотрим на такой, действительно, еще один феномен, который точно всем известен, священник, который говорил проповеди, который не боялся говорить проповеди Это, конечно же, отец Иоанн Кронштадтский. И священник, который горел проповедью и хотел ехать проповедовать там вплоть до Папуа – Новая Гвинея. А потом, оказавшись в Кронштадте, он понял, что проповедь-то необходима здесь, здесь Папуа – Новая Гвинея. И всю свою жизнь положил на просвещение вроде бы христианнейшего народа. И, возвращаясь к нашим дням...

А. Пичугин

– Да, я прошу прощения, прежде, чем мы вернемся к нашим дням, все-таки смотрите, конец XIX века, начало XX, предреволюционные годы. Вы говорите о феномене расцвета, да, такого. Но ведь мы вот эти все имена, которые можем по пальцам сейчас пересчитать...

Л. Горская

– Мы же говорим не о расцвете, а о явлении.

А. Пичугин

– Хорошо, о явлении. Оптинские старцы, Иоанн Кронштадтский, еще ну вот пальцев на руке, наверное, хватит.

Иерей Сергий

– Хватит. Абсолютно.

А. Пичугин

– Наверняка были еще какие-то люди, которые не запомнились, не остались, не вошли в историю, тем не менее, люди высочайшей духовной жизни.

Иерей Сергий

– Безусловно, да. И эти явления, они очень локальны. Как раз таки это расцвело, но на общем фоне этого же не было видно. Что бы мы там знали о батюшке Серафиме, если бы там не труды тех людей, которые взялись за его прославление. Да, и про отца Иоанна Кронштадтского, так как это все-таки был центр, про него бы мы точно знали. Но, тем не менее, эти явления локальны. Безусловно, были и замечательные совершенно, не ростки, а мощный поток предсоборного движения 17-го года, предсоборные совещания. Когда представитель Священного Синода, придя, как он сам сказал, на это сборище, посмотреть, что это такое, вдруг обнаружил, что у интеллигенции есть вера. И мы видим, что все русское богословие, которое, безусловно, в XX веке оплодотворило собой богословие мировое...

А. Пичугин

– Ну собственно, только здесь и можно говорить о начале хотя бы какого-то развития русского богословия. Вот точка отсчета это начало XX века.

Иерей Сергий

– Конечно. Но оно так мощно начало развиваться, что сразу же стало явлением, безусловно, общемирового порядка. И тенденции как раз таки те, которые мы видим, активно расцветали в богословии, и расцветают в богословии XX века, и в русском богословии, и в европейском богословии, они все, конечно же, корнями лежат там. Но, понимаете, это вот из области Божиего чуда, это из области того, как Господь не оставляет, когда все плохо. А вокруг-то реально было все плохо. И те же мученики на Соловках писали о том, что мы счастливы тем, что можем собой принести искупительную жертву за Церковь. Понимая, что речь действительно шла о том, что не проповедующая Церковь это катастрофа.

А. Пичугин

– Возвращаясь в наши дни...

Иерей Сергий

– Возвращаясь в наши дни. Но тогда ситуация была в каком-то смысле даже немножко лучше. Немножко лучше вот почему. Люди, которые считали себя крещеными, хотя бы понимали, что такое Церковь, и хотя бы понимали, что ну вот есть какой-то Бог, в Которого вроде бы надо верить. А вот такое, что «я православный, но я в Бога не верю» – вы себе не представляете, это фраза, она настолько типичная для 90-х годов.

А. Пичугин

– Ну почему же не представляю, мы и сейчас периодически ее слышим.

Иерей Сергий

– Да, «я русский и поэтому я православный», – следующий заход. И вот таких вот заходов гигантское количество. Или совершенно вот это то, что стало потихонечку уходить уже там последние года два, наверное, но не раньше: «Так, чего вы тут придумали? Я деньги принес, вот давайте, крестите».

А. Пичугин

– Напомним, дорогие слушатели, что в гостях у светлого радио сегодня священник, отец Сергий Старокадомский, настоятель Смоленского храма деревни Подолино, Солнечногорского района, Московской области. Здесь также мы, Лиза Горская и Алексей Пичугин. Через минуту вернемся.

А. Пичугин

– Возвращаемся в студии светлого радио, где сегодня Лиза Горская, я Алексей Пичугин. И вместе с нами и с вами этот «Светлый вечер» проводит отец Сергий Старокадомский, настоятель храма Смоленской иконы Божией Матери в деревне Подолино, Солнечногорского района. Говорим про огласительные беседы.

Л. Горская

– Может быть, все-таки к современности?

А. Пичугин

– А вот я и хочу к современности. Только транзитом через 90-е, о которых начали говорить.

Л. Горская

– У нас такой транзит получился: через синодальный период, теперь через 90-е, мы до современности дойдем?

А. Пичугин

– Дойдем.

Иерей Сергий

– Дойдем обязательно.

А. Пичугин

– Я тут сравнить просто хочу. Смотрите, просто в те же самые 90-е – начало 2000-х, ну до того момента пока, по крайней мере, не было предписано всех крестить только с огласительными беседами, я слышал два полярных мнения от очень уважаемых мной священнослужителей. Первые из которых говорили, что наша обязанность крестить всех, и неважно, что будет с этим человеком, это потом будет его личным делом. Но наша обязанность крестить всех, кто к нам придет и за этим обратится, потому что у человека хотя бы один раз в жизни было такое желание, это уже доброе намерение, которое надо подержать. Дальше это его личные взаимоотношения с Богом, но мы должны исполнить то, что идите и крестите. А вторые говорили, неважно, будет он крещен, не будет он крещен, нам вот таких вот недохристиан в христианской Церкви не нужно. Если человек не понимает, зачем он пришел, мы крестить никого не будем. И это говорили равно уважаемые мною пастыри, поэтому, наверное, и там и там есть зерно истины.

Л. Горская

– Это ты ждешь нашего мнения или ты высказался, все, можем к современности переходить?

А. Пичугин

– Нет-нет. Ты сейчас перейдешь к современности, а я подожду, что отец Сергий скажет.

Иерей Сергий

– Ну безусловно, конечно, из любого правила могут быть исключения. Но исключение ни в коем случае нельзя делать правилом. Мне кажется, что вот это вот крещение без понимания того, во что ты крестишься... Давайте вспомним, что мы слышим у апостола, что крещение это «не плотской нечистоты омытие, а обещание Богу доброй совести». Помните, да? Обещание Богу доброй совести. Если я крещу человека, при этом подразумевает Священное Писание, что это с его стороны обещание Богу доброй совести. Он дает обещание, да, а я являюсь соучастником...

А. Пичугин

– Вот этого обета.

Иерей Сергий

– Вот этого вот обета, который он вообще не представляет, как исполнять. И он является в данном случае стороной-то, в общем, безусловно, пострадавшей, потому что он не знает, чего он пообещал. Как я могу крестить? Как я могу вот в этом вот участвовать?

Л. Горская

– Ну вот я свой пример приведу, чтобы далеко не ходить. Я там как раз в конце 80-х крестилась.

Иерей Сергий

– Да мы все крестились в анабиозе.

Л. Горская

– Я школьница была, я очень хотела. Прямо очень хотела. Пришла, меня крестили, мне никто ничего не объяснил. Я своим умом до чего-то дошла спустя многие годы. Я больше чем уверена, что если бы мне хотя бы минимум миниморум был сказан, моя жизнь другой бы была.

А. Пичугин

– Ты никуда не пошла.

Л. Горская

– Нет, я по-другому жила. Вот этот интервал между крещением и первым сознательным причастием, понимаешь, у меня был бы другой. Я бы послушала все, что бы мне сказали, понимаешь, у меня такой был настрой. Но меня молча крестили, нас там много очень, человек двенадцать.

А. Пичугин

– Возможно, ты теперь это так понимаешь.

Л. Горская

– Нет, слушай...

А. Пичугин

– Или хорошо, или у тебя все тоже бы упало в благодатную почву. Но ведь отец Сергий только что сказал 99, 9 приходят...

Л. Горская

– Ну не знаю, это такая статистика условная, мы можем только предполагать.

А. Пичугин

– Ну естественно, мы можем даже где-то ее поискать и найти. Но не будем сейчас...

Л. Горская

– Но абсолютно однозначное впечатление от вот этой истории. Храм, между прочим, в центре Москвы, один из таких продвинутых храмов считается. Двенадцать человек одновременно, без всякого оглашения, да. Заплатили же.

А. Пичугин

– Ну а что, люди, которые не планируют водить ребенка в храм в дальнейшем, а крестят его, чтобы не болел, да, придут они, послушают три огласительные беседы, пропустят их мимо ушей, постом окрестят ребенка. Какая разница, есть они или их нет, просто опустили лишнюю формальность.

Л. Горская

– Ну неправда.

А. Пичугин

–Может, честнее тогда говорить: вы будете в церковь ребенка водить? Если будете, если вы живете какой-то, хотите жить церковной жизнью, давайте три беседы, а если нет, то покрестим. Сами решайте тогда ваши проблемы, нужно вам это было не нужно, зачем.

Иерей Сергий

– Знаете, мне кажется, что тут есть две проблемы. Проблема номер раз: насколько мы сами в своем православном бытие относимся к тому, что делаем, к тому, что делает Господь через нас, как к некоей магии. Ну вот крестил ребенка, да, и с ребенком что-то должно быть хорошее. Ну я, конечно же, всех сразу же для того, чтобы вот развенчать вот эту вот мысль...

Л. Горская

– Какую?

Иерей Сергий

– О том, что крестил ребенка, и сразу с ребенком стало что-то хорошее. А если не крестил, то сразу стало все плохо. Чтобы нам не тратить наше время, и к тому же у меня все равно так хорошо, как у Алексея Ильича, не получится. Вот пожалуйста, у Алексея Ильича Осипова есть замечательный цикл бесед по этому поводу, где он говорит и в свойственной ему академической манере, ссылаясь на святых отцов, доказывает, что подобное крещение может быть не только важным и полезным, а может быть, безусловно, вредным. То есть, в частности, он приводит цитату из Симеона Нового Богослова, говоря о том, что не знаете ли вы, что человек, не соблюдающий и крещеный будет Богом судиться строже, чем человек, не соблюдающий и некрещеный.

А. Пичугин

– Ну если, опять же, тут надо поправку на время.

Иерей Сергий

–Ну а тут какая поправка на время?

А. Пичугин

– А очень простая. Смотрите, мы живем в XXI веке, В XX веке, неважно, человека крестила бабушка. Он знает, конечно, что он где-то там крещен, но ему это не так важно. А важно это ему станет только в тот момент, когда он сознательно будет переступать порог. Это же зачастую не его был выбор личный.

Иерей Сергий

– Я сейчас говорю немножко о другом. Я говорю о магизме в подходе к крещению, вообще к таинствам Церкви. И этот магизм, наш вот такой вот православный магизм, он доходит до каких-то совершенно, бывает, чудовищных размеров. Я абсолютно убежден в том, что если ребенок в верующей христианской практикующей семье крестится и продолжает участие в церковной жизни, эта вещь для ребенка абсолютно необходимая. И тут ничего лучше, чем блаженный Августин не скажешь, который сокрушается о том, что он не был крещен и не был участником вот этой вот благодати с самого раннего детства. Это ситуация церковной семьи. Если ситуация семьи нецерковной, в жизни ребенка это ничего не изменит. Потому что мы должны с вами, во-первых, помнить 1-ю главу Евангелия от Иоанна, 9-й стих: «И был Свет истинный, просвещающий всякого человека, приходящего в мир». Всякий человек приходящий в мир, он просвещен Господом.

А. Пичугин

– Это не крестившийся, не пришедший в мир через крещение, просто родившийся физически?

Иерей Сергий

– Да. «И был Свет истинный, просвещающий всякого человека, приходящего в мир». Господь хранит каждого человека, приходящего в мир. И просветил, не просвещает, а просветил каждого человека, приходящего в мир. Вопрос, как это просвещение в жизни человека реализуется, то ли благодатью, то ли осуждением, это вот как раз таки вопрос нашей ответственности. Но если это вопрос нашей ответственности, давайте к этому относиться ответственно. Вообще, у меня тут пару лет назад была совершенно смешная огласительная беседа. Я для того, чтобы как-то ну вот структурировать, все-таки три встречи это очень мало, но для того, чтобы хоть как-то структурировать эти три встречи, я разбиваю на части и прямо вот по Символу веры мы каждый день, в день по две по три части Символа веры разбираем. И вот мы начинаем, естественно, с первого слова «верую». Ну и говорим о том, во что мы веруем, о сотворенности мира там и прочем. И тут молодая женщина говорит: вы что, серьезно верите в то, что мир сотворен Богом? Я говорю: да, и без этой веры Церковь вообще не нужна, Церковь на этом стоит. Она встает, разворачивается и уходит. Вопрос: ну вот такое крещение, оно кому нужно? Вот она бы крестилась, да...

Л. Горская

– А зачем?

Иерей Сергий

– А вот зачем? Я задаю вопрос всегда людям, которые приходят креститься во взрослом возрасте или приходят крестить своих детей: зачем вам это нужно? В жизни большое количество разных бессмысленных вещей...

А. Пичугин

– И вот это крещение может стать одним из них.

Иерей Сергий

– И вы таинство Божие можете сделать такой же бессмысленной частью в своей жизни.

А. Пичугин

– Ну тут же такая же вещь происходит с венчанием, наверное.

Иерей Сергий

– Конечно. А тут включается вот это вот наше такое православно-магическое понимание: ну вот совершили таинство, а там ну как-то оно вот...

А. Пичугин

– Может быть, оно само собой...

Иерей Сергий

– Оно вот как-то... Да, безусловно.

А. Пичугин

– Я тут недавно встретил, из рассказа одного священника, как пришла женщина: я в Бога-то вашего не особо верю, вот меня домовой только замучил.

Иерей Сергий

– Вот, да. Типично, да. Вы понимаете, тут же есть такая интересная штука. Вы знаете, какая сейчас самая распространенная вообще ересь? Вот среднестатистическая, самая распространенная ересь вот сейчас в России, по моим наблюдениям, ересь я ее назвал ересь богодушества.

А. Пичугин

– Бог в душе?

Иерей Сергий

– У меня бог в душе.

А. Пичугин

– Да, распространенная.

Иерей Сергий

– Понимаете, но она очень коварная. Потому что, с одной стороны, мы понимаем, что это отчасти правда, что Бог в душе. Но мы понимаем, что когда человек говорит: у меня бог в душе, следующая фраза в 98 опять-таки процентах случаев...

А. Пичугин

– Посредник мне не нужен.

Иерей Сергий

– Да, и вы тут мне все со своими церквями, евангелиями и прочим не нужны. Я сам разберусь со своим богом. Это же мой бог, он у меня в душе, не я в его мире, а он у меня в душе.

А. Пичугин

– Вот у меня как-то раз состоялся очень интересный разговор с одним своим очень хорошим товарищем, который мне говорил: ну вот я зашел туда в церковь свечку поставить, а тут ко мне подходят, начинают что-то втирать, что вот мол надо это, это, это. А я говорю: зачем? Я свечку поставил – все, деньги вам заплатил за нее – до свидания. Говорю: а зачем ты пришел-то? Ну как, свечку поставить. Я говорю: свечку-то зачем поставить? Ты же пришел в чужой монастырь со своим уставом, ты в Тулу со своим самоваром поехал. Ты пришел к тем людям, которые здесь установили какие-то свои правила. Тебя же никто сюда насильно не тянул, не звал, не приглашал. Не, ну как, она эта ваша церковь, она как-то ближе к Богу все-таки. Но не эти вот, которые там в черном ходят, и бабушки, которые что-то мне там пытались проповедовать, это мне все не надо. Я свечку поставил, деньги заплатил... Ну фаст-фуд такой духовный.

Иерей Сергий

– Да, конечно.

Л. Горская

– Нет, извините, а я не поняла, ну и что плохого, что человек пришел поставить свечку? Пришел и пришел.

А. Пичугин

– Нет, это все хорошо, он молодец. Он вообще очень хороший человек, мой хороший друг. Но тут фишка-то в другом, фишка в том, что на вопрос, а зачем тебе тогда это нужно было?

Л. Горская

– Ну нужно было поставить свечку.

А. Пичугин

– Ему нужно было поставить свечку – хорошо. Когда к нему кто-то что-то подошел, сказал, ну реакция непропорциональная, потому что ты пришел...

Л. Горская

– Слушай, может не очень тактично подошли.

А. Пичугин

– Ну может быть, часто бывает. Ну вот к тебе в дом пришел человек, который: слушай, еще хочу пирог с капустой...

Л. Горская

– Слушай, подожди. А он все-таки не к кому-то домой пришел, на какую-то частную территорию, все-таки церковь у нас это общественное место, правильно?

Иерей Сергий

– Простите, а давайте все-таки вот так вот поэтапно, да, начнем разбираться.

Л. Горская

– Просто, да, извините, я хотела сказать, что человек, может быть, сегодня не готов, он там с одной точки зрения сморит, а завтра он по-другому посмотрим. Поэтапно.

Иерей Сергий

– Поэтапно, да. Закончим немножко с богодушеством, с ересью богодушества. И единственное, что я нашел, долго искал ответ на этот обезоруживающий вопрос: бог в душе, что это? И да, действительно Бог в душе. Но Он в твоей душе страдает. Он говорит: «Я стою у двери и стучу, и жду, пока Мне отворят». Потому что все-таки Бог приходит к человеку всегда только на Своих правилах. Он про Себя так и говорит: «Я Бог ревнитель». И это не упрямая каризность. Он точно совершенно знает, что Он это единственный источник жизни. И что для человека то, что Он дает ему, это единственный источник жизни. И как бы мы, служители Церкви, не были там кривобоки, косоруки, как бы мы своим косным языком и недоразвитым мозгом ни пытались вот донести, рассказать, мы все-таки на протяжении двух тысяч лет проповедуем, и Церковь несет это слово Божие, Церковь несет эту евангельскую истину. Да, безусловно, вот как вы сказали, Лиза, то что, может быть, к человеку как-то там подошли, может быть, не очень вежливо спросили – это все есть, безусловно. Это все есть в Церкви. К сожалению, там мы знаем массу разных фактов, когда человека могут и обхамить, и выгнать. И кстати, этого стало все-таки сильно меньше, чем там это было еще 10 лет назад. Но, тем не менее, вот...

А. Пичугин

– Это вы по большим городам и их окрестностям судите.

Иерей Сергий

– Да, конечно, безусловно. Но все-таки у нас народ-то концентрируется в больших городах, и отсюда все начинается движение. Но, несмотря на это, Церковь это есть Церковь Божия, прошу прощения за некоторую тавтологию. Это то место, через которое Господь Себя отдает миру, это то место, через которое Господь Себя проповедует миру. И это то место, в котором служители именно призваны к тому, чтобы нести слово Божие, чтобы нести свет Евангелия. Не магически-мистическую белиберду о том, что вот если ты сделаешь так-то, то будет так-то. Ты обязательно должен сделать три книксена, два земных...

А. Пичугин

– Один поясной.

Иерей Сергий

– И один поясной, да, и тогда у тебя обязательно все будет хорошо.

А. Пичугин

– Напомним, что в студии светлого радио священник Сергий Старокадомский, настоятель Смоленского храма деревни Подолино, Солнечногорского района, Московской области.

Л. Горская

– Отец Сергий, ну я так поняла, что в случае с другом Алексея тем же, речь шла не столько о магизме, сколько о том, что вот он был готов и хотел там сейчас пойти в храм помолиться, свечку поставить, но совершенно там не хотел, не собирался там исповедаться, причащаться, воцерковляться тут же. Но человек же имеет право, если у него есть потребность, прийти в храм и поставить свечку и оградить себя, может быть, от проповеди, которую он сейчас не готов слушать? Или нет? Или прямо вот в чужой монастырь со своим уставом не ходят, и вот если ты пришел в храм, будь любезен, «играй» в кавычках по всем правилам и так далее.

Иерей Сергий

– Да. Здесь без обсуждения постмодернизма мы вряд ли обойдемся.

А. Пичугин

– А мы как раз пред эфиром выяснили, что такое постмодерн, никто из нас не знает.

Иерей Сергий

– К тому же мы выяснили, что такое постмодерн, действительно никто не знает. Но есть некая абсолютная ценность человека и его желания, и все крутится вокруг этой ценности. Она, безусловно, неприемлема в Церкви. Эта позиция, она разрушает Церковь. Это значит, мы видим открытые письма гомосексуалистов, которые говорят: признайте нас такими, какие мы есть. Почему вы нас не принимаете? Мы вот такие. А вы нас не принимаете, вы нас пытаетесь переделать. Вы не понимаете, что там мы просто другие. Тут очень непростой момент вот с этой вот свечкой. С одной стороны, да, ну вроде бы, казалось бы, ну что, пришел человек, поставил свечку. И ничего там, и вышел, чего к нему приставать. На уровне такого просто бытования – да. Но мы с вами понимаем, что свечка это же не просто свечка, свечка это видимый символ молитвы, видимый знак молитвы. И мы с вами понимаем, что для верующего человека свечка никаким образом не является магическим актом. Вот то, о чем я пытаюсь говорить, что в нас очень много такого вот псевдоправославного, псевдохристианского магизма. И, к сожалению, вот к этим свечкам именно большинство-то людей, приходящих в храм, относится как к магическому акту.

А. Пичугин

– Свечка. А вот хороший вопрос: мне проводники не нужны, но свечка в данном случае как раз проводник обычно. За свечкой чаще всего...

Л. Горская

– Она не проводник, она просто символ, как милостыня. Вообще что она проводит?

Иерей Сергий

– Понимаете, какая штука. Безусловно, к подобному пришедшему человеку можно было бы и нужно было бы подойти и тактично спросить: а что вы имеете в виду, когда ставите эту свечку? И рассказать, хотя бы рассказать о том, что Церковь имеет в виду, когда эти свечки ставит, что в Церкви означает эта свечка. Понимаете, в противном случае мы превращаем храм просто в капище.

А. Пичугин

– Так ради эксперимента можно взять, убрать на какое-то время свечки вообще из храма. Кто взбунтуется в первую очередь?

Иерей Сергий

– Не скажу.

Л. Горская

– Да все взбунтуются. Я еще про другое думала, что сейчас люди настолько перегружены многие информацией, коммуникациями и так далее, что зачастую тяжело уже к телефону подойти, когда тебе звонят или на сообщение ответить, думаешь: ой, завтра, все, сил нет уже больше ни с кем общаться. И просто когда человек приходит в храм помолиться, и тут к нему приступают, навязывая ему, пытаясь навязать какое-то общение, это может вызывать отторжение не потому, что он магически как-то относится, а потому что ну не хочет он общаться.

Иерей Сергий

– Подождите, Лиза. Мы говорим сейчас о том, что человек пришел там в середине дня, там вечером, утром, неважно, в храм для того, чтобы просто посидеть в тишине – это одно. Здесь, безусловно, храм и устроен как вот такое пространство встречи с Богом. Ведь, я не знаю, обращали вы внимание или нет, что вообще главным проповедником в нашей Церкви является не какой-то там человек, даже самый замечательный, а является храм. Потому что я думаю, что не больше половины людей, сильно больше половины людей, сейчас ходящих регулярно в храм, вам расскажут о начале своего пути примерно следующее: я пришел в храм и увидел, что это совершенно другое пространство. И через вот это вот пространство, которое веками обустраивалось как пространство встречи с Богом... Вот, собственно говоря, что такое каноны построения храма, каноны богослужения – это опыт встречи с Богом, это опыт поиска Бога, Который материализован во фресках, в иконах, в архитектуре, в пении. Почему так сложно что-либо в храмовом пространстве менять, почему это всегда вызывает большой вопрос и отторжение. Ну сейчас не об этом. И, безусловно, это пространство, оно должно работать на человека и для человека. И человек, конечно же, призван туда входить и человек призван там встретить заинтересованного в себе кого-то. Безусловно, когда речь идет просто вот о том, что мы хамски иногда говорим, что вот чего ты вообще тут пришел, тут ничего не знаешь. Ну возвращаясь опять-таки к огласительным беседам, ведь это же речь именно о том, что человек приходит и не остается, как вы говорили, в своем подростковом возрасте, один на один со своими представлениями о вере. Речь именно о том, что человеку необходимо помочь, человеку необходимо дать вот какой-то базис знаний, базис опыта, который поможет ему наладить свою духовную жизнь.

Л. Горская

– А вот тоже интересно. Извините, можно перебью немножко? Вот мы говорим: дать, рассказать. А сейчас же все настолько легкодоступно, весь объем, пожалуйста, любые огласительные беседы, святые отцы – вот только читай. То есть человек, получается, приходит, решив креститься, в храм, все равно как чистый лист, он ничего не почитал, он не подготовился никак?

Иерей Сергий

– Конечно.

Л. Горская

– А вот почему?

Иерей Сергий

– А вот потому что, к сожалению, сложилось вот такой вот стереотип, что покреститься – просто прийти и покреститься. Я не раз встречал вот какую вещь, особенно с крестными. Дело в том, что у нас очень маленький храм, и у нас нет большого потока народа, нет большого потока крещаемых, поэтому у нас можно что-то делать более-менее, ну вот нормально. Я понимаю, когда храм большой, там это гораздо сложнее делать. Но у нас огласительные беседы проходят только один раз в неделю. И если мы крестим младенца, на огласительные беседы я приглашаю не только крестных, но и родителей. Ну если я вижу, что семья нецерковная. Надо понимать, что огласительные беседы это вообще для людей, которые нецерковные.

А. Пичугин

– Для членов своего прихода их вряд ли будут проводить.

Иерей Сергий

– Ну конечно, это просто не нужно. Потому что подразумевается, что человек уже находится вот в этом вот движении, он в этом знании находится сам. И тут очень важно, что раз в неделю, потому что есть неделя о том, чтобы подумать, обсудить это. Так вот, я уже не раз встречал такое вот замечание, люди говорят: вот я крестился там в 89-м году, и насколько же жалко, что мне всего этого не рассказали тогда. И из тех людей, которые прошли нормально огласительные беседы, ну скажем так, где-то процентов 60 примерно – их, слава Богу, в общем, есть некое количество, но, к сожалению не очень большое, потому что ну это же срочно надо, а три недели ждать это же сложно, – процентов 60 примерно, начинают жить какой-то регулярной церковной жизнью. Хотя бы раз в месяц исповедуясь и причащаясь, хотя бы вот участвуя в богослужебном годовом круге, то есть как бы с постами и со всем, безусловно, необходимым для христианской жизни. Понимаете, тут же вопрос: мы чего, мы берем охватом, нам нужно как можно больше галочек, для чего они нужны? Нам нужен человек, которому мы можем рассказать о Христе. Нам нужен человек, для которого мы можем потрудиться. Вот ведь что важно. А вы знаете, действительно большое количество людей в Церкви, или типа в Церкви, это большое количество людей крещеных и считающих себя православными, сколько у нас статистика дает, 89 процентов считающих себя православными. При этом... Для меня одной из самых сложных служб является отпевание. Вы знаете почему, на отпевании, ну как, ну надо же отпеть в общем. И вот всякий раз ты смотришь и понимаешь, что люди пришли и вообще ничего не знают ни не понимают. Они себя идентифицируют с Церковью, но сами находятся в глубоком заблуждении, потому что ни к Церкви, ни к вере, ни к чему они никакого отношения не имеют. Не имеют, потому что не научены. И если нет вот этого вот стопорящего момента, что ты не войдешь, пока ты не будешь научен. Ты не войдешь до тех пор, пока ты сам не захочешь пообещать Богу добрую совесть. Мы не можем тебя допустить не потому, что мы тебя не любим, не потому, что ты для нас не ценен, а именно по той просто причине, что мы и о тебе, в том числе, заботимся.

А. Пичугин

– А это уже задел для следующей программы, новых встреч с отцом Сергием. Напомним, что священник Сергий Старокадомский, настоятель Смоленского храма деревни Подолино, Солнечногорского района, был гостем программы «Светлый вечер». Здесь на светлом радио Лиза Горская...

Л. Горская

– Алексей Пичугин.

А. Пичугин

– До свидания.

Иерей Сергий

– Спасибо.

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем