Грудное вскармливание, как известно, это процесс очень приятный и не вызывающий обычно трудностей. Но рано или поздно каждая мама понимает, что его необходимо заканчивать — ребенок уже вырос и его нужно отучать от груди. Как сделать это не навредив малышу рассказывает детский психолог Екатерина Бурмистрова.
С.Бакалеева
— Здравствуйте, это программа «Материнский капитал» - программа о самом драгоценном – о семье и детях. У меня в гостях сегодня детский психолог, семейный психотерапевт, мама десятерых детей, автор книг, автор портала «Семья растет» - Екатерина Бурмистрова. Здравствуйте, Екатерина!
Е.Бурмистрова
— Здравствуйте, Софья!
С.Бакалеева
— Грудное вскармливание, как известно, это процесс очень приятный и в общем-то не требующий ничего, если процесс уже пошел и налажен, но никаких особых трудностей обычно у мамы не возникает. Но, рано или поздно, она задумывается о том, что пора заканчивать, малыш подрастает. Как же это сделать так, чтобы это было наименее травматично для мамы, для малыша, и вообще, как завершить грудное вскармливание грамотно, давайте спросим у Кати об этом.
Е.Бурмистрова
— Это, конечно же, большой разговор, который сложно уложить в краткую передачу, поэтому я назову только самые важные вещи и совсем это не полное описание. Значит, важно, во-первых, понять, что традиционный возраст, который у нас в голове проставлен, также, как и с приучением к горшку, это возраст год. Он не физиологичен, он не связан ни с чем, кроме окончания послеродового отпуска в советский период.
С.Бакалеева
— То есть, это было искусственно просто навязанный возраст?
Е.Бурмистрова
— Да .и если вы перечитаете книги по воспитанию, написанные и изданные в советский период, там такая фраза, в год ребенка уже пора отучать от груди, точка. Ни объяснений, ни мотивации, почему в год, зачем в год, почему именно в год, а не в год и два – нет. Это связано с формальными причинами, как у нас есть проармейские законы, это известно, так же был такой прорабочий закон, женщина должна была строить государство, а не воспитывать детей, и соответственно ей нужно было выходить на работу и год был тем самым рубежом. И если бы удалось вот это убрать, вот этот миф, про отучение в год, многим мамам было бы проще. Мне кажется, основной секрет, связанный с отучением от груди, он в том, что у каждой пары мама и ребенок, этот возраст уникальный. И даже одного ребенка в семье могут отучать в одном возрасте, а другого в другом – это такая личная история. И универсальным показателем того, что ребенка пора отучать от груди, должен являться не возраст, а готовность мамы кормить дальше, или ее отсутствие. Связанное не с этими макро факторами, вот, год и все, или там три и все – это другая традиция очень длинного грудного вскармливания, которая стала модна в последние два десятилетия. Надо понимать, как это вам сейчас. Есть универсальный показатель того, что пора бросать кормить, это когда мама вместо умиления в момент кормления начинает испытывать раздражение, и работает этот универсальный показатель только тогда, когда действительно было гармоничное грудное вскармливание, когда вы какое-то время кормили грудью полностью, ну или фактически полностью. Этот возраст точно не меньше года, потому что действительно считается, что пока ребенок на ножки не встал, уверенно не пошел, для него крайне важно грудное молоко, потому что там, собственно, весь иммунитет мамы, плюс грудное вскармливание – залог такой очень глубокой эмоциональной связи. Но вот когда отучать, нет такого универсального показателя. Считается, что позже двух, в основном сейчас по рекомендациям Всемирной организации здравоохранения, после двух как-то уже считается, что поздновато.
С.Бакалеева
— То есть, если процесс идет и идет, никому дискомфорта никакого не причинят, то можно задуматься об отлучении около двух лет, правильно я понимаю?
Е.Бурмистрова
— В период от года до двух. Значит, и если мы посмотрим на большинство традиционных культур, культура, скажем, индийская, культура мусульманская, наша славянская, там какие-то семитские культуры, там тоже этот возраст отлучения от груди, он где-то в районе двух лет и там с ним связаны определенного рода обряды, значит, этнос, народ не ошибается. Но при этом часто традиция вскармливания в исторической перспективе, они более такие… дольше кормили, потому что меньше было еды в принципе.
С.Бакалеева
— То есть, прагматичные причины это были?
Е.Бурмистрова
— Абсолютно прагматичные, бытовые, пока ребенок сосет грудь, он сыт. Сейчас эти факторы не работают. Но в то же время, продолжая кормить больше, чем год, нужно хорошо понимать, что с одной стороны, нет такого, что в год отучать, а с другой стороны, если вы будете кормить уже ходящего ребенка, как младенца, то есть, по требованию, как сейчас принято, это тоже может привести к определенным перекосам в воспитании и развитии. То есть кормить можно и кормить в большинстве случаев правильно, если мама не устала и не раздражается, но второй год кормить лучше иначе. Во второй год, ребенок осваивает многие социальные границы, и одна из этих социальных границ, как бы интимная… личное и общественное. Что прилично делать при других людях, а что не очень. Скажем, там, отойти пописать, я извиняюсь, за прозу жизни, лучше в сторонку, плюнуть лучше, когда никто не видит, поцеловаться нежно, мы тоже отучаем ребенка отворачиваться от каких-то таких сцен и то же самое, ребенку на втором году жизни, может быть это странно звучит, полезно объяснить, что кормление – это очень личный процесс, очень интимный и мамочка тебя покормит грудью, но вот не здесь прямо на лавочке в музее, да, если нет… и не здесь на занятиях, когда ты этого потребовал. То есть, кормление может быть, но оно может быть несколько иным, и тогда можно кормить второй год.
С.Бакалеева
— А что касается частоты кормления?
Е.Бурмистрова
— Вот частота кормления не должна теперь регулироваться ребенком. Потому что после года, после того, как он уверенно пошел, уже не только грудное молоко кушает малыш, и тут сосание уже теряет такую связь только… значение только питательное, скорее остается значение связи между мамой и ребенком, и малыш уже ест вполне полноценный завтрак, скорее всего, по крайней мере что-то съедает, вполне полноценный обед, полдник, ужин, там поздний перекус, возможно. То есть, он на четырех-пяти разовом питании, и соответственное, если он же будет регулировать сосание молока, это будет уже не кормление, а что-то близкое к психологической манипуляции. То есть, тут вы можете кормить тогда, когда вы считаете правильным, и уместным. Например, после просыпания ночного, перед засыпанием дневным, после просыпания, там перед укладкой, возможно, еще в какие-то моменты, когда вы хотите отдохнуть и расслабиться, вот и малыш тут под бок прилез.
С.Бакалеева
— Как утешение, наверное, можно, да предложить?
Е.Бурмистрова
— Как утешение, но не всегда, не при легких расстройствах, только, когда не работают все другие способы. Как раз утешать во второй год очень важно уметь не только с грудью. Ведь очень часто, вопрос отучения от груди встает раньше, чем он мог бы встать, потому что малыш начинает «засасывать» маму, то есть, сосать слишком часто, слишком интенсивно, желая утешиться, или привлечь к себе внимание. А у мамы возникает усталость, раздражение и она хочет закончить грудное вскармливание раньше, чем могла бы, раньше, чем если бы она сама регулировала это вот прикладывание к груди. Кроме того, если сократить количество кормлений грудью вот таким вот образом, малышу и отвыкать то будет легче.
С.Бакалеева
— То есть, мы потихонечку начинаем это движение плавно по ступенечкам, да?
Е.Бурмистрова
— Как бы объем сосания, процент сосания во время возраста, он должен снижаться до… в течение второго года плавно. И мне кажется, что если вы хотите отучать ребенка от груди не травматично, очень советую попробовать не приучать засыпать с грудью, пытаться от этой привычки отойти. Это довольно сложно, потому что привычку не засыпать с грудью, можно сформировать либо очень-очень рано, либо потом уже при отучении, но иногда бывает в районе года такой момент, когда ребенок в принципе пососав, он готов заснуть и без соска во рту. И этот момент нужно не упустить, а дать ребенку такую возможность, и вполне возможно, что это войдет в привычку, он действительно научится засыпать, погружаться в сон без сосания, иэ то будет большим освобождением для мамы и ребенку будет гораздо проще засыпать.
С.Бакалеева
— Кать, а давайте теперь перейдем непосредственно к самому моменту, какие решительные меры должна мама, или не должна предпринимать, когда она все-таки решила, что сейчас пора, она приняла решение.
Е.Бурмистрова
— Вы знаете, это тоже решение такое поступенчатое, потому что, если вы сегодня решили, а завтра отучили, а ребенок сосал много, это может быть травматично резко. И такое тоже бывает, но, скорее по медицинским показателям, когда какие-то обстоятельства, которые выше вашего произволения, они случаются. А так, первый шаг – это сокращение объема кормлений, то, про что мы поговорили. Второй шаг – это попытка не засыпать с грудью, то, про что мы тоже поговорили. Первые два шага, предваряющие собственно отучение. Значит, тут момент сосания и момент засыпания должны быть разбиты чем-то, какой-то вещью, которая может повторяться из раза в раз.
С.Бакалеева
— А что это может быть?
Е.Бурмистрова
— Песенка, сказка, покачивание, поглаживание, укачивание в коляске, ну, желательно, не в коляске, а в кроватке. Это может быть просто то, что с ребенком до засыпания сидит уже папа а не мама, то есть, смена взрослого. Значит, и третий шаг – это придумывание истории о том, куда делось, или денется молочко. Это третий очень важный шаг, собственно предваряющий отучение, ребенку легче отучаться, когда он уже понимает слова и понимает короткие сказки, то есть, не в год, а в полтора и ближе к двум годам, и многие пары семейные, они придумывают сюжет о том, куда же делось молочко. Значит, бывает, что молочко утекло в реки, бывает, что молочко наполнило облачка, очень частый сюжет, что молочко кому-то отдали, кто в нем нуждался. Потому что у малыша уже теперь зубки. Вот эта сказка, она поможет ребенку, создаст ментальную картинку, которая сможет помочь справиться с этим естественным скучанием по сисе. Значит, и дальше наступает четвертая стадия, собственно, когда вы уже принимаете решение не кормить, самое сложное – это не давать ночью, или в течение дневного сна.
С.Бакалеева
— Да, ночью же невозможно рассказать сказку, ни уговорить малыша.
Е.Бурмистрова
— Это последняя самая сложная стадия, когда вы договариваетесь уже с невменяемым ребенком, и тут редкий ребенок не сопротивляется совсем. Насколько длинным будем сопротивление, насколько сильно малыш расстроится, зависит от качеств его темперамента. Темпераментные дети все переживают ярко, но в целом, тут, если вы дошли до этой стадии, решение должно быть, такое вот бесповоротное.
С.Бакалеева
— Как мама себя ведет в такой ситуации? То есть, ночью малыш просыпается, требует грудь, она что делает?
Е.Бурмистрова
— Вы знаете, прежде всего нужно договариваться с членами семьи, чтобы, когда малыш просыпается и требует грудь, у вас была подстраховка, очень желательно, чтобы тут вообще мамы не было, а брал ребенка папа и укачивал его.
С.Бакалеева
— Мамы не было – она должна уехать в этот момент?
Е.Бурмистрова
— Нет, уезжать ни в коем случае нельзя, потому что тогда это будет наложение стресса на стресс, и ребенку будет очень сложно справиться сразу с двумя – не надо. Но, мама может быть в другой комнате, да и, но не укачивать малыша, потому что запах мамы, запах еще существующего в груди молока, может его взбудоражить. Очень важно, приступая к этому шагу договориться, заручиться поддержкой ближних и составить как-то план А и план Б, что будет при ночном сопротивлении. Только нужно сказать, что обычно оно не бывает очень длинным. Если родители решили, если у родителей нет внутри таких раздирающих сомнений – правильно я делаю, или не правильно, пора, или не пора, то ребенку довольно просто отвыкнуть, чувствуя эту родительскую уверенность. И подтверждение моим словам то, что когда уже есть следующая беременность, ребенок отвыкает легко, потому что он чувствует такую абсолютно спокойную, такую, не железную, а какую-то очень правильную материнскую уверенность, что уже все, его время сосать прошло. И происходит все очень гладко. Значит, если нет вот этих резких перепадов в объеме сосания. Но, нужно сказать, подчеркнуть, что ребенок, которого вы отучаете от груди, он очень нуждается в увеличении количества телесного контакта, он должен сидеть на ручках, можно делать массаж, играть с ним в какие-то такие контактные игры, то есть, мамы не должно стать меньше. Даже не то что об уезде речь не идет, а вообще о сокращении времени с мамой, мама должна быть близко.
С.Бакалеева
— То есть, если днем он вспоминает про грудь, то можно предложить ему просто контакт телесный.
Е.Бурмистрова
— Покачать, а вот грудь как раз лучше не открывать, вплоть до того, что носить боди и купальники такие слитные, то есть, не надо будоражить память ребенка видами своих грудей и поэтому, очень неудачно отучать малыша, скажем, на море, от сосания, потому что это все близко и мешает. А взять на ручки, покачать, поласкать, поиграть, какие-то забавы ему предложить – это, пожалуйста, хваталки щекоталки массажная игра рельсы-рельсы-шпалы-шпалы, которая пережила десятилетия – это все понравится малышу и утешит его. И очень важно понимать, что любой переходный период, он не моментальный, когда вы привыкаете к чему-то новому, должно пройти от двух до шести недель, чтобы возникла привычка. Еще важно знать, что ребенок, который отучается от сосания ночью, очень сложно отучиться сразу в никуда, иногда, действительно, малышу, который только отвыкает от груди, важно, что-то съесть, что-то пососать, выпить глоток какой-нибудь жидкости.
С.Бакалеева
— Прямо среди ночи можно предложить?
Е.Бурмистрова
— Прямо среди ночи можно предложить бутылку, поильник, там я не знаю, кусочек яблочка, там, да, кусочек бананчика, что-то, что ребенку, какой-то вкусовой стимул, который ребенку поможет успокоиться. И последнее, значит, самое хрупкое в момент отвыкания от груди – это дневной сон. Потому что ночью, так, или иначе вы уложитесь, и в течение ночи вы так, или иначе договоритесь, ну проходите вы пять минут, или 20, но ребенок заснет и будет спать дальше. А вот дневной сон, его очень есть большой риск потерять, и поэтому особенно внимательно продумывайте, как вы будете себя вести при дневном сне, и хочу напомнить, что ребенок, который отучился от сосания груди, совсем не готов отвыкнуть от дневного сна, его нужно сохранять, как можно дольше, лет до 5-6, желательно. И хочу сказать, что все дети пробуют от него отказаться в период отучения от груди, но грамотные родители умеют вернуть сон, прекратив грудное вскармливание. И важно, что этот мерный, уверенный мамин настрой и поддержка членов семьи, и достаточное количество впечатлений по возрасту для ребенка, сделают процесс отучения от груди гораздо более мягким.
С.Бакалеева
— Ведь это не потеря для него, да, это просто точка взросления?
Е.Бурмистрова
— Это переход на новую ступеньку развития, и не надо… если он задерживается на предыдущей, это не поможет ему, а помешает расти.
С.Бакалеева
— Спасибо большое, Екатерина! Всего хорошего, до свидания!
«При реализации проекта используются средства государственной поддержки, выделенные в качестве гранта в соответствии c распоряжением Президента Российской Федерации № 11-рп от 17.01.2014 г. и на основании конкурса, проведенного Общероссийской общественной организацией «Российский Союз Молодежи».
Взгляд с иконы. Наталья Сазонова
Как-то я проводила урок в воскресной школе. Подросток лет 15-16-ти спросил:
«А как вы пришли к Богу»?
Стала рассказывать.
В то время мне тоже было 16. Росла я в самой обыкновенной советской семье. Крещённых среди нас не было. Однажды мама сказала нам с сестрой: «Девочки, надо креститься. В выходные мы поедем загород. На разговор к одному батюшке». Вот это было неожиданно!
«А ты же сама не крещённая. Ты что, в Бога веришь?» — спросили мы маму. И тут выяснилось, что мама уже год, как крестилась, верит в Бога и ходит в храм. Она была строгая, а мы послушные. Да и что, я-подросток, могла сказать против? Разве только: «Почему, если Бог есть, то не защищал крестьян от помещиков?» Очень я переживала об этом. Сейчас уже не помню, что ответила мне тогда мама. Но через неделю мы отправились в далёкий от Москвы приход. В то время, в середине 80-х крещение в Москве было нежелательным. Могли начаться проблемы с органами.
Итак, все вместе, поехали на встречу с батюшкой. Дорога длинная. Времени подумать много. Окончательного согласия креститься я ещё не дала. В электричке всё переживала: «А кто такой этот батюшка и что мне ему говорить? А как всё будет проходить и зачем я вообще согласилась поехать? Да ещё в такую даль! А точно Бог есть? И наконец: А верю ли я в Него? И честно самой себе: Я не знаю, есть ли Он, чтобы верить в Него. Нет! Я не верю». Но что-то подсказывало мне сделать этот шаг. Шаг навстречу...
И вот мы на месте. Тот вечер помню хорошо. Батюшка ждал нас в своей сторожке. Звали его отец Дмитрий Дудко. Это потом я узнала, что жил он в Москве, а служил очень далеко от дома. Так и ездил по 4 часа в один конец. За проповеди власти перевели его на приход подальше от Столицы. Проповедовать священнику в советское время строго запрещалась.
Тогда я увидела перед собой человека небольшого роста. К шестидесяти, совсем седого. Он встретил нас приветливо, как будто знал давно. Усадил с собой за стол поужинать. Стали знакомиться. После ужина, с каждой из нас по отдельности беседовал в своем кабинете.
Подошла моя очередь. Вошла. Волнуюсь. Первое, что вижу — икона. Большая, в старинном киоте. Теперь уже знаю, это был Спас Нерукотворный. Перед иконой горят свечи. В комнате пахнет воском. Батюшкин голос: «Наташенька, ты уже взрослая. А взрослые люди перед крещением должны покаяться в своих грехах перед Богом». Сказал и посмотрел на ту икону. Я тоже посмотрела на Того, Кто на ней изображён, потом на батюшку... и вдруг увидела один и тот же взгляд! Взгляд полный любви. Этот взгляд располагал к доверию. «Покаяться в грехах»- прозвучало в голове. И я вдруг впервые осознала, что хочу доверить всё, что было на совести, Богу.
Батюшка выслушал мою исповедь. Первую, искреннюю. На следующий день мы с сестрой крестились.
Когда ехали домой, я уже не спрашивала себя, верю ли в Бога? Я точно знала, что верю. знала, что Он есть.
А на вопрос: как пришла к Богу, отвечаю просто. Это не я пришла к Нему. Это Бог пришёл ко мне! Просто надо сделать самому шаг навстречу.
Автор: Наталья Сазонова
Все выпуски программы Частное мнение
Святитель Серафим (Соболев) и его родители
На село Городище, что неподалёку от Рязани, давно опустилась ночь. Все спали, и только в доме мещанина Бориса Матвеевича Соболева горел свет. Хозяин стоял на коленях перед иконами и горячо молился, то и дело поглядывая на плотно закрытую дверь в комнату жены. Там его супруга, Мария Николаевна, разрешалась от бремени. Роды проходили тяжело. Женщина в смертельной опасности, говорил врач, и убеждал Бориса Матвеевича дать согласие на операцию. В её результате ребёнок наверняка погибнет, зато мать останется жива. Мария Николаевна, собрав последние силы, со слезами умоляла мужа не соглашаться. Хозяин тяжело вздохнул. «Не нужно операции. Предадимся воле Божьей», — сказал он, и стал перед иконами на молитву. Близился рассвет. В сельской церкви ударили к ранней утренней службе. И вдруг в колокольном звоне Борис Матвеевич ясно различил громкий крик младенца! Он заглянул в комнату. Акушерка держала на руках маленький, плачущий комочек. Врач, утирая пот со лба, с улыбкой проговорил: «Поздравляю, папаша! Сынок у вас, здоровенький! И с супругой всё в порядке». Так 1 декабря 1881 года на свет появился будущий монах, архиепископ и святой — святитель Серафим (Соболев).
В крещении мальчика нарекли Николаем. Родители не могли наглядеться на сына. Мать, укачивая Коленьку, с улыбкой приговаривала: «Ах, какой серьёзный мухтар родился!» Так малыша впоследствии в семье и звали — Мухтаром. Мария Николаевна не догадывалась, что это шутливое, ласковое прозвище окажется пророческим. В переводе с арабского «мухтар» означает «избранник». Коля рос на радость отцу и матери. Он был послушным и кротким ребёнком, старался не причинять родителям неприятности и беспокойства. Шумным играм предпочитал тишину и уединение. Любимой книгой мальчика с самого детства стало Евангелие. Коля ещё не знал грамоты, но садился и открывал перед собою книгу, листал её, водил маленьким пальчиком по строкам Писания. Иногда просил мать или отца прочитать что-нибудь, и с большой серьёзностью слушал, проникаясь духом Божьего слова. А скоро Николай и сам выучился читать — родители определили сына в церковно-приходскую школу. Теперь уже Мария Николаевна просила Колю почитать ей вслух Библию или жития святых. Часы, которые они вдвоём с матерью проводили за чтением, владыка Серафим впоследствии называл одним из самых счастливых воспоминаний детства.
Когда мальчику исполнилось 6 лет, в семье случилось несчастье — Борис Матвеевич перенёс инсульт. Его парализовало, он не мог двигаться и частично потерял речь. Забота о сыне целиком легла на плечи матери. Мария Николаевна мечтала видеть сына священнослужителем. Это её желание полностью совпало с устремлениями самого Николая. По окончании школы он поступил в Рязанское духовное училище, а затем — в духовную семинарию. Именно там у Николая созрело твёрдое решение стать монахом. А Мария Николаевна тем временем подыскивала сыну невесту. Когда Николай приехал домой на каникулы, она познакомила его с кроткой и милой девушкой. Её звали Настя. Не желая огорчать мать, Николай отправился с Настей на прогулку. По дороге он честно рассказал девушке о своих планах. Когда они вернулись, Настя попеняла Марии Николаевне: «Зачем же вы сватаете сына, если он будет монахом!» Так мать Коли обо всём узнала. И хотя решение сына стало для неё неожиданностью, мать не стала его отговаривать. «Устраивай свою судьбу, как сам пожелаешь», — сказала она.
26 января 1908 года Николай принял монашеский постриг с именем Серафим. Со временем он станет духовным писателем и богословом, преподавателем и архиереем. Где бы ни проходило служение владыки — в Житомире, Калуге или Воронеже — он всегда старался сделать так, чтобы его любимая матушка была рядом. А когда её не стало, святитель Серафим часто вспоминал о ней в беседах с друзьями и близкими. И говорил, что за всё хорошее в своей жизни он должен благодарить свою добрую мать.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
«Тогда и сейчас»
Утром субботы сидим на кухне с женой, пьём чай и обсуждаем, в какую церковь пойти на вечернюю службу. Обычно мы ходим в наш Преображенский храм. Здесь мы венчались, здесь крестили дочку. Но иногда хочется и другую церковь посетить. В Успенской, например, прекрасный мужской хор. Когда они поют песнопение «Свете тихий», дух захватывает. Или съездить в центр, там в Никольском соборе многоголосное пение.
И проповедники везде разные, в Успенской церкви настоятель игумен Евстафий больше про покаяние говорит, а протоиерей Андрей из Никольского храма в основном о духовной радости. Храмов в городе много, выбирай для молитвы любой!
И тут я вспоминаю рассказы бабушки, как она в семидесятые годы прошлого века в храм ходила. Бабуля жила в деревне, а церковь в округе была одна. И бабушка вместе с другими прихожанами каждую субботу-воскресенье и по праздникам, в любую погоду ходила в храм пешком, а это 8 километров!
А сейчас у городских жителей какой большой выбор! Слава Богу! И дай нам Господь иметь такую же крепкую веру, какая была у наших бабушек. Нам есть на кого равняться! И ценить то, что имеем.
Все выпуски программы Утро в прозе