«Обиды в семье». Семейный час с прот. Артемием Владимировым (09.02.2019)

У нас в гостях был духовник Алексеевского женского монастыря в Москве протоиерей Артемий Владимиров.

Разговор шел о том, чем опасны взаимные обиды в семейной жизни, почему они появляются и как их избежать.

---

Ведущие: Александр Ананьев, Алла Митрофанова

А. Ананьев

– Здравствуйте. Даже взрослые люди иногда диагностируют в себе склонность к очень детской реакции на окружающую реальность – склонность к обиде, парадоксальной, при этом разрушительной реакции на действия окружающих. Никому ведь не придет в голову обижаться на дождь, но на того, кто не напомнил нам взять зонт, мы вполне можем обидеться очень сильно. Как избавиться от собственной обидчивости? Как реагировать на обиду близкого человека? Почему муж обижается на жену, а жена обижается на мужа? Как помочь детям, которые обижаются на родителей? И, в конце концов, что такое обида? Именно об этом мы поговорим сегодня в программе «Семейный час» на светлом радио, радио «Вера». В студии ведущая Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

– Александр Ананьев.

А. Ананьев

– И мы с огромной радостью, с огромным счастьем приветствуем в студии протоиерея Артемия Владимирова, духовника Алексеевского женского монастыря, педагога, члена Союза писателей России...

Протоиерей Артемий

– Который, между прочим, взял за правило, ну уже лет 35 точно, никогда не обижаться. Не скажу, что я всегда нахожусь на высоте этого своего «принсипа» – так говаривал Кирсанов, Павел Петрович Кирсанов из «Отцов и детей», но сейчас я чувствую за собой моральное право участвовать в нашей передаче.

А. Ананьев

– Вот это ваше признание, оно сразу провоцирует нас на бурное обсуждение. Потому что вот Алечка считает, что обида скорее свойственна женщине, чем мужчине.

А. Митрофанова

– Дело в том, что это даже не столько я так считаю. Мы когда снимали для телеканала «Спас», «И будут двое», и участниками нашей программы были Эдуард и Людмила Бояковы, Эдуард отметил там, в разговоре, такую очень интересную вещь. Он говорит: понимаете, для мужчины труднее всего преодолеть свою раздражительность, а женщине труднее всего преодолеть обидчивость. Вот раздражение для мужчины, обида для женщины – именно такими могут быть препятствия в построении гармоничных, вот таких счастливых отношений. Понятно, что их может быть еще очень много, но вот это вот основное, что в нас заложено. А почему это так? Вот я это услышала, и я с тех пор об этом думаю.

Протоиерей Артемий

– Эдуарду грех обижаться на жизнь.

А. Ананьев

– Поэтому он раздражается.

Протоиерей Артемий

– Он назначен министром культуры главным режиссером МХАТа...

А. Митрофанова

– Имени Горького.

Протоиерей Артемий

– Имени Горького. И мне хочется его поздравить с этим замечательным изменение в его личной отличной жизни. Ну а что касается раздражительности, давайте смотреть, дорогие друзья, вглубь и постигать сущность предмета. Ведь душа каждого из нас проявляет себя в трех силах. Это рацио – умственные способности. Это чувство – эмоции, и вот с ними-то святоотеческое воззрение на человека связывает энергию гнева. Сама по себе эта энергия нам прирождена, это некая динамика в нас, это сила нашего характера. И соответственно, если эта энергия, вектор ее направлен на падших духов или на собственные страстишки – все хорошо. Но едва лишь только вы забываете собственные несовершенства и объективируете, выносите эту энергию гнева и начинаете кусать встречного и поперечного – тут-то так называемся бытовая раздражительность превращает вас в неприятного типа, который срывает на ближних собственную неудовлетворенность от жизни. И, как говорит прекрасно святитель Феофан Затворник о начальствующем: начальствующий не должен быть страшилищем для подчиненных и должен властвовать собой. Но это касательно раздражительности.

А. Митрофанова

– Почему раздражительность так Эдуард разделил – это скорее мужская черта, а обидчивость скорее женская?

Протоиерей Артемий

– Мужчине уж совсем несолидно обижаться, ведь это...

А. Ананьев

– То есть вы тоже согласны, что это больше женская?

Протоиерей Артемий

– Я пока еще ничего не сказал. Среди нас прекрасная дама, и я не настолько глуп, чтобы сегодня переводить стрелки на нее. Молчание это вещь очень мудрая. Но сам портрет обиженного человека – надутые губы (есть такой глагол: «кукситься»), какой-то нос опущенный, глаза, собранные в кучку – то, что простительно сосунку-голышу, видеть на лице шкафа, Митрофанушки, какого-то состоявшегося уже человека и смешно и грустно. Поэтому мужчина как существо сильное, брутальное, самоутверждающееся часто на «груше», повешенной в передней, предпочитают давать волю гневу, спускать Полкана, выходить из себя – что, как мы выяснили уже, совсем не является положительной характеристикой. Это слабость, это немощь, с которой и супруге приходятся сталкиваться и укрощать своего домашнего Посейдона какими-то хорошими ласковыми фразами: «Солнышко мое, твои любимые пельмени уже дымятся на столе...» «Бархат мой...» или: «Яхонт мой любимый, посмотри, носки твои под кроватью стоят уже три недели – это не слишком педагогично в отношении нашего мальчика...» И вот такая ласковость, мягкость действительно приводит к тому, что среднестатистический муж превращается в померанского шпица – то есть теряет свою саблезубость примерно на седьмой год своего остепенения, то есть женитьбы. Но давайте все-таки пройдемся... Нет, не пройдемся, а коснемся весьма деликатно женского пола и поговорим-таки об обидах. Я вижу в обидчивости некую гремучую смесь, обида это некое составное целое. И, знаете, как вот дантист начнет сверлить зуб, разрыхленный дентин, вот он потихонечку доходит до корней – три каких-то корешка, уходящих вглубь Евы согрешившей. Это, конечно, эго – «я», которое не на последнем месте алфавита обретается. Это определенная категоричность, требовательность, стремление изменить мир вокруг себя в ущерб работы над собою. И, простите, тут мы дошли до коды в нашей передаче – глупость. Не я это придумал. Патриарх Константинопольский Иоанн Златоустый раз навсегда заклеймил обидчивость в такой вечной фразе: «Кто обижается, тот просто глуп». Дело в том, что в Священном Писании Ветхого и Нового Завета мудрый – это человек, имеющий рассудительность, различающий, взвешивающий добро и зло. Мудрый – это тот, кто умом и сердцем устремлен к источнику света, взирает, по слову Сергея Соловьева, на неподвижное Солнце любви. Мудрый – это тот, кто черпает от Христа Искупителя токи кротости, милости и радости. Человек обидчивый глуп, потому что он повернулся наименее интеллектуальной частью своего тела к распятому Христу, Который со Своей распятой высоты простирает нам объятия. Человек обидчивый, он самозамкнут, он некоторым образом аутист. Он, как змий, по-моему, кусает собственный хвост и находится вот в горечи внутренних переживаний. И, конечно, лукавый там хвостом еще на этой палитре нанесет какие-то темные пятна. Таким образом, преодоление обидчивости, если мы говорим о христианском самосознании, безусловно, обретается на путях устремления к нашему Спасителю, говорящему: «Научитесь от Меня, яко кроток есмь и смирен сердцем». Обидчивость не коснется вас, дорогие радиослушатели, если вы к вашей молитве еще присовокупите маленький нравственный подвиг, навряд ли знакомый индусам, навряд ли знакомый адептам Кашпировского, навряд ли знакомый антропософам и теософам – называется он самоукорение. Не спеши валить с больной головы на здоровую, чуть-чуть зазри себя, превратись на малое время в чеховского мальчика, который гвоздиком расковыривает собственную ранку – то есть оцени адекватность ситуации, посмотри на себя со стороны, в критическом свете взвесь свои слова и действия. Лучшее лекарство против обидчивости (актеры вам это подтвердят) – самоирония. Умей чуть-чуть посмеяться над самим собою. Вот я вижу, как вы уже с такой легкой, изящной иронией, Алла, смотрите на меня...

А. Митрофанова

– Нет-нет, это не ирония.

Протоиерей Артемий

– Потому что батюшка разгорячился, он уже ничего не слышит, он упоен и рассказывает то, что мне матушка рассказала про обидчивость. И я до сих пор от матушки своей, директора школы, заимствую все материалы для публичных слов и выступлений. Но я чувствую, нужно поставить точку, потому что есть еще некоторые подводные камни в нашей передаче.

А. Ананьев

– Отец Артемий, вы сказали, что какое-то время назад вы приняли осознанное решение отказаться от обид. Мне стало любопытно, а что заставило вас принять такое взрослое решение?

Протоиерей Артемий

– Обыкновенная боязнь выглядеть смешным и глупым человеком. А еще мне очень нравится (не знаю, как вы оцените сейчас мое заявление, но я его говорю вполне искренно) то, что я наблюдаю во Владимире Владимировиче Путине: его корректность в отношении политических партнеров, его выдержка профессионального разведчика. Когда ни один мускул не дрогнет на лице верховного главнокомандующего, а в него летят эти инвективы, стрелы. Ну Петра Алексеевича Порошенко он вообще не удостаивает внимания, потому что не тот регистр, не тот статус. Но когда, простите, члены Королевского английского дома сравнивают нашего президента с Адольфом и, выступая на пресс-конференции, президент скажет: вы знаете, я не думаю, что для наследного принца составляет честь произносить такую фразу, это заставляет нас усомниться, действительно ли он принадлежит к Королевскому дому Англии – всё, партнеры уничтожены добрым корректным словом. И я вот иногда интересуюсь общественно-политической жизнью, думаю, я бы сейчас, как Никита Сергеевич, маму Косьмы Минина, башмаком бы в ООН бы хлопнул так, что задрожали бы капители. Нет, наш президент учит этой выдержке, выдержанности, чувствуется его знакомство и с китайскими трактатами о совершенномудрых, думаю, Лао-Цзы здесь тоже имеет к нему какое-то отношение. И вот, представьте себе, равняюсь на первое лицо страны.

А. Ананьев

– Вы слушаете светлое радио, радио «Вера», в эфире «Семейный час». В студии вещая Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

– Александр Ананьев.

А. Ананьев

– И мы с нашим гостем, протоиереем Артемием Владимировым, говорим о том, как быть такими, как Путин – как научиться не обижаться. Эта шутка возвращает нас к той дискуссии, которая у нас была буквально несколько минут назад. Отец Артемий, мне было любопытно найти определение того, что такое обида. Я заглянул в словарь Ожегова и выяснил, что это в первую очередь даже не чувство, вызванное огорчением внешним, в первую очередь, это несправедливо причиненное огорчение и оскорбление, то есть внешнее воздействие на нас. Так все-таки, что такое обида – это то, что мы рождаем в самих себе или это то, что нам причиняют?

Протоиерей Артемий

– Да, есть какой-то раздражитель извне, есть какой-то укол, инвектива – то есть оскорбление или, как наша молодежь изобретает сейчас определенные лексемы – «подкалывать». Но обида – это все-таки внутреннее состояние. И наверное, это состояние, противоположное безмятежию, миру, покою, ясности ума, балансу ума и сердца. Обида – это некая турбулентная зона, некое смущение, некая зажатость. Если бы мне предложили нарисовать обиду, я бы нарисовал лисенка или волчонка, загнанного в нору. Вот он оттуда исподлобья смотрит, готовый укусить питающую его руку.

А. Митрофанова

– Какой интересный образ.

Протоиерей Артемий

– Обида, как вот кто-то мне подсказал, парадоксальным образом связана с глаголом «видеть» – то есть некое...

А. Ананьев

– Да, это возвращает нас к этимологии слова «обида», с общеславянского оно происходит от слова «обидети» – «обвидети» то есть, образованное от глагола «видети» – то есть видеть. Обида буквально с общеславянского – это наказание, бесчестие, выставление на вид, так чтобы все увидели – выставление на обозрение, поношение и бесчестие.

А. Митрофанова

– Интересно, кстати, было бы узнать, простите отец Артемий, если вот есть этот корень «вид», да, и «обвидети» эти слова имеют место в истории нашего языка, то слово «ненавидеть», оно не восходит ли туда же?

А. Ананьев

– Оно родственно слову «обида», да, я это только что сейчас осознал.

А. Митрофанова

– То есть это однокоренные, и не только однокоренные...

А. Ананьев

– Это однокоренные, родственные слова, да.

А. Митрофанова

– Но и происходящие из одной какой-то лунки.

А. Ананьев

– Представляете, ненависть и обида – это родственники.

Протоиерей Артемий

– Об этом нужно будет думать наедине, потому что ткань слов это нечто, требующее и молитвенного, и поэтического осмысления. И я уловил из вашей ремарки, действительно, мы очень тяжело переживаем позор, порицание, когда выставляются на всеобщее обозрение какие-то наши недостатки – это приносит нам нравственную горечь, это определенная боль, это потеря самообладания. И, конечно, здесь нужно возвратиться вновь к христианскому мироощущению. Ведь Спаситель взял на Себя наши беззакония, Он претерпел и обиды, и плевки, и ругательства, и битье, и истязание, заступив наше место. Своему Божественному лицу Он усвоил, вменил себе нашу вину, и внешним вынаружением этого была казнь, которую Он претерпел. Христиане –совершенно особое племя, особый народ, которые, внутренне связанные со своим Учителем, члены Его тела, мы всегда взираем на безгрешную Главу свою, Христа, и поэтому у нас совершенно иное самосознание, чем у язычников. А ведь не будем скрывать, что наше общество, с его выветренными какими-то христианскими ценностями, частью диктует людям совершенно языческое такое отношение ко многим явлениям и понятиям. Вот христианин – это особое существо: имея связь со Христом, имея покой во Христе, он обретает такую душевную, духовную округлость, что обидеть его невозможно. Я недавно на телеканале «Спас» вспоминал трехлетнего мальчика, сына мною уважаемого священника. Этот трехлетний мальчик вышел на улицу в песочницу (совершенно классический сюжет), где к нему подошел семилетний распоясавшийся молодчик. И тот, увидев этого чебурашку, заквашенный как раз энергиями этого демонического мира, решил самоутвердиться за счет малыша. И, почерпнув из своего скудного багажа, из просмотренных им агрессивных диснеевских мультфильмов, какие-то острые орудия, семилетний гигант обратился к крохе со словами: «Ну ты! Обезьяна!» Коля (этого мальчика зовут Коля, я хорошо его знаю) раскрыл свои чистые и невинные глаза, посмотрел на агрессора, улыбнулся и ответил ему: «Я – не обезьяна. Я – Коля».

А. Митрофанова

– Какой молодец!

Протоиерей Артемий

– Он просто понял, что тот ошибся, перепутал его с кем-то.

А. Митрофанова

– Да, действительно.

Протоиерей Артемий

– «Обезьяна ты!» – «Нет, я Коля». И он обезоружил, сам того не ведая, этого семилетнего отрока, потому что в его сердце не было обиды, а была какая-то жалость, недоумение и радостное понимание, что он не имеет никаких точек соприкосновения с обезьяной, стоявшей перед ним в тот час.

А. Митрофанова

– Слушаю вас и думаю о том, что все-таки правду говорят, замечаю, точнее сказать, по правилам русского языка это так очевидно: «обижаться» – это возвратный глагол. То есть внешние раздражители могут быть, могут иметь место в нашей жизни, но как мы на них отреагируем, зависит уже от нас. И насколько глубоко мы впустим в себя эту боль, начнем ли мы ее смаковать...

Протоиерей Артемий

– Хорошая мысль.

А. Митрофанова

– Станем ли мы себя жалеть, упиваться собственной обидой и вот этим состоянием или все-таки: проехали и забыли. Простите за такую формулировку, отец Артемий, но знаете, иногда так, ну вот бывает это состояние такое, когда действительно: ну что на это заморачиваться? В жизни так много прекрасного, есть на что свое внимание переключить.

Протоиерей Артемий

– И к этому можно только добавить, мне пришло сейчас на память одно из изречений премудрого Соломона из Книги Притчей, я передам его сентенцию своими словами: не привязывайся к каждому слову, оброненному твоим другом, иначе ты потеряешь покой. Мы в наших внутрисемейных, дружеских отношениях должны быть широки и благородны. И не нужно сразу набрасываться, как дикие звери, на случайную фразу или выражение, даже интонацию, когда муха мгновенно превращается в слона, и даже Дарвину такая эволюция присниться не могла.

А. Ананьев

– Мы вернемся к нашему разговору о причинах обид и способах их избежать (я надеюсь, что мы дойдем до этого, как избежать обид) с нашим гостем, протоиереем Артемием Владимировым, ровно через минуту.

А. Ананьев

– Что такое обида и как ее избежать? Почему мы обижаемся и почему мы обижаем? Об этом сегодня на светлом радио в «Семейном часе» ведущая Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

– Александр Ананьев.

А. Ананьев

– Пытаются выяснить у дорогого гостя, протоиерея Артемия Владимирова. Здравствуйте еще раз, отец Артемий.

Протоиерей Артемий

– Здравствуйте! Какое это чудесное слово! Мы, если бы не произносили его механически, по затверженному, а влагали в него: «будьте счастливы», «будьте здоровы», «будьте вечно молоды», «будьте прекрасны», «будьте всегда с нами, дорогие радиослушатели», – нам бы вообще в голову не пришло посвятить передачу обидам. Но печальная реальность возвращает нас на землю.

А. Ананьев

– Хочу поделиться с вами любимой цитатой из творчества любимого писателя, драматурга Евгения Гришковца: «Как только ты научишься обижаться, в ту же самую секунду, не в следующую, а в эту же самую секунду, ты тут же научишься обижать. Механизм обиды многое упрощает: я хороший, они плохие – вот я и обиделся. Обида снимает вину, обида оправдывает. Но если обижаться долго и на многое, через некоторое время можно обнаружить себя прекрасным человеком, живущим в плохом и обидном мире среди плохих и обидных людей». Евгений Гришковец.

Протоиерей Артемий

– И остается только вот этому вечно обиженному писать роман «Сто лет одиночества». Потому что когда ты вытесняешь из поля твоей внутренней жизни первого, второго – первый пошел, второй пошел, третий пошел, – в конце концов, ты оказываешься в вакууме: и скучно, и грустно, и некому руку подать. Свой среди чужих, чужой среди своих, один совсем один... И это может привести просто к душевным искривлениям. Мне как священнику, перед которым все возрасты открыты, видно, какие пагубные последствия имеет этот комплекс, затрагивающий, между прочим, и физиологию. Потому что наше сердце, наши органы внутренней секреции, наш ЖКТ не могут оставаться безучастными – и предъязвенные состояния, не дай Бог, заворот кишок, забитость песком желчного пузыря, какие-то бляшки в мозгах, бельма в глазах... Ой, мне кажется, что уже радиослушателям страшно. Скорее будем прощать обиды!

А. Ананьев

– Страшно – не страшно, но ведь действительно бытует такое мнение, что причина раковых заболеваний уходит корнями глубоко-глубоко в накопленные неразрешенные обиды.

А. Митрофанова

– И не только, стрессы еще все-таки, тут много факторов.

Протоиерей Артемий

– Здесь, я думаю, рациональное зерно, несомненно, присутствует. Это какое-то несчастное стремление загнать внутрь конфликт, кризис взаимный отношений. Почему я, как батюшка миролюбивый, и у меня среди мужских персонажей любимый герой кот Леопольд: «Ребята, давайте жить дружно!» Возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке. И я, вы знаете, всегда этого боюсь. И вижу этих нечастных людей, которые вместо того, чтобы раскрыть язву своей души («Возверзи на Господа печаль твою, и Он тебя напитает»), вместо того, чтобы припасть к стопам Христа (как у Тютчева есть прекрасное стихотворение о Марии, прильнувшей к стопам Христа), человек загоняет этого джина в бутыль собственного естества. И джин потом начинает поедать самого человека, как, не дай Бог, в поджелудочной железе ферменты скопившиеся, не могущие пройти по протокам, начинают истязать эту такую важную и деликатную железочку нашей природы.

А. Митрофанова

– Вы знаете, отец Артемий, я сейчас подумала о том, что ведь обида это может быть очень эффективный инструмент манипуляции. Я недавно столкнулась с ситуацией, когда общаюсь с человеком и наблюдаю, что он постоянно обижается. Вот так поступишь – он обиделся, так поступишь – он обиделся. Я подхожу к супругу, говорю: помоги мне разобраться, вот так и так, – показываю переписку. Он внимательно меня выслушивает, все это читает, потом сокрушенно так качает головой и говорит: ты знаешь, что бы ты ни сделала, на тебя все равно обидятся. И я понимаю в этой ситуации, что, возможно, человеку очень больно, возможно, он, таким образом, требует к себе внимания, возможно, он очень одинок или что-то еще. Но это проявление обидчивости – сигнал к тому, что человеку просто больно и плохо.

Протоиерей Артемий

– Это уже, простите, образ, это уже имидж, это уже некая маска, которая полусознательно, не бессознательно усвоена человеком. И это уже скольжение по наклонной плоскости к патологии, именуемой психопатией. Ну я говорю так безапелляционно, потому что у меня перед глазами за 35 лет священства самые разные человеческие типы и личности. И поэтому мне очень хочется предупредить наших радиослушателей, особенно юных из них, особенно девушек, будущих супруг, невест – ни в коем случае не выбирать этого ложного пути и не думать, что обида дает вам власть во взаимных отношениях, что это некое средство к достижению небескорыстных целей. Аппетит приходит во время еды: человек теряет светлость глаз, теряет теплоту сердца, он попадает незаметно для себя в царство Снежной Королевы. Кусочек кривого зеркала, под названием гордыня, пронзает его душу – и вот уже это оцепенение, этот холод, это такая чопорность, это уязвимость, уязвленное самолюбие, это нездоровая, неадекватная реакция на простые вещи и, в конце концов, что-то уже на грани с душевной болезнью. Блажен, кто смолоду был молод. Блажен, кто занялся лечением собственных обид, подключая теплое чувство юмора. И я вот, признаюсь вам, если бы не прибегал – не к иронии Чацкого, не к школе злословия, но не прибегал бы к теплому юмору и самоиронии, давно бы уже проводил вакации в институте психического здоровья. Хорошее учреждение, но все-таки, не дай Бог, каждое лето абонировать там отдельный полулюкс.

А. Ананьев

– Удивительным образом, отец Артемий, вы ответили на вопрос, который я еще не задал, но который стоял следующим пунктом...

Протоиерей Артемий

– Работа у нас такая.

А. Ананьев

– Когда обида превращается в болезнь? И вы на него ответили полно и развернуто.

Протоиерей Артемий

– Простите, что я отнял у вас хлеб. Но наверняка сейчас мы эту тему еще сможем развить в нужных нам направлениях.

А. Ананьев

– Безусловно. А как предупредить развитие болезни? Я ведь правильно вас понял, что из духовной она превращается в очень конкретную физическую?

Протоиерей Артемий

– В душевную, а потом и в психосоматическую. Действительно, как говорят, человек сам себя может загнать в депрессию, но собственными силами подчас не способен будет извлечь себя на свет Божий. Так и в отношении этой многосоставной страсти, где скрывается и гнев, и тщеславие – на людях ведь, как правило, все это происходит.

А. Митрофанова

– Кстати говоря.

Протоиерей Артемий

– А мы это уже выяснили: обидеть, видеть себя обиженным, показать себя обиженным, выставить на всеобщее обозрение оскорбленное самолюбие, праведное негодование – это определенная рисовка, определенное манерничанье, это потеря простоты и незлобия, результатом которого все равно будет отчуждение от людей. И вы знаете, последнее, о чем я скажу, передавая вам эстафетную палочку. Как мы поступаем, когда видим, что искра из костра, из камина вдруг упала на ткань кресла или скатерти? Тотчас тушим ее. Мне кажется, что очень важно, мгновенно эту искру в себе опознав, тотчас ее потушить усилием воли. Сначала высветить, а потом потушить, и конечно, так как мы занимаемся не аутотренингом, то ко Христу обратиться: «Иисусе Христе, помилуй меня, прости мне!» – и вот уж возникает покой. Я думаю, что впереди у нас где-то еще передача о зависти. Там то же самое: это такой диавольский всполох, такая зарница, которую ты мгновенно почувствуешь, она укалывает тебя – и здесь перед тобой вариант: либо избавиться от этого, в зародыше погасив это подленькое, гаденькое чувство, либо потихонечку зеленеть и желтеть, как пушкинский Сальери. Не дай Господь, с устранением, нейтрализацией херувима, слетевшего с небес на нашу бренную землю. Ну это слишком страшно. У нас сегодня все-таки бытовые темы, и мы в них вращаемся.

А. Ананьев

– Должен вам признаться, еще час назад я относился к обиде, как к чему-то досадному, может быть, детскому, может быть инфантильному, но довольно безобидному проявлению, которое может вызвать какое-то неудобство у окружающих, ну да ладно, главное, я обижаюсь. Сейчас я понимаю, что это действительно может стать той искрой, которая спалит сначала ковер, а потом может спалить весь дом.

Протоиерей Артемий

– Так, значит, ценность нашей передачи эвристическая – эврика! мне открылось! – мы так искусно спорим и полемизируем, нанося удары и ассиметрично отвечая, что истина рождается на наших глазах, то есть мы ведем наших радиослушателей к светлому нравственному идеалу.

А. Ананьев

– И мы с вами, по большей части, говорим о том, как научиться диагностировать обиду в себе, как научиться бороться с обидой в себе. А я сейчас хочу перевести наш разговор немножко в иное русло. А как помочь не обижаться тем, кто рядом нами? Простой пример. У меня есть прекрасная знакомая семейная пара, у них есть дочка, маленькая принцесса, 8 лет, и она, страсть, как любит обижаться. И это вызывает у всех умиление, потому что делает она это настолько трогательно и настолько мило. Она, обидевшись на то, что ей досталась не та ракетка для бадминтона, заплакала. Причем она актриса, она научилась плакать по собственному щелчку пальцев, и она села сначала подальше (мне объяснили это ее родители, что она делает), она села подальше, но потом поняла, что ее видят не все, она пересела поближе и заплакала посильнее. И тогда все на нее обратили внимание и все пошли выручать ее со всеми ракетками.

Протоиерей Артемий

– Мне кажется, что четыре учебных заведения уже внимательно присматриваются к этой грации: «Щука», «Щепка», МХАТ и ГИТИС. То есть такие артистические таланты...

А. Митрофанова

– В 8 лет.

Протоиерей Артемий

– Лишь бы только использовать все это в мирных целях. И вы задали очень глубокий вопрос, где на стыке и психология, и педагогика. Наверное, когда мы говорим о детской обидчивости, то родители всегда решают по-своему, это большой знак вопроса. Мне подсказывает, что-то в данной ситуации don't pay any attention – не обращать внимания. «Наш ребенок опять в позе. Девушка работает над собой. Машенька, ну ты посиди здесь, только не перегрей головку, потому что через полчаса мы отправляемся после бадминтона на речку и будем ловить золотых рыбок. Так что, зайчик мой, смотри на жизнь веселее». Мне кажется, что без юмора – теплого, сочувствующего, но дающего понять: мы ни во что не ставим твою игру, все шито белыми нитками. Нам интересно общаться друг с другом. Если ты выпадаешь из нашего гнездышка, как птенчик, поскорее возвращайся назад. Постарайтесь вернуться назад... Ну может, кто-то предложит и более какие-то глубокие психологические решения.

А. Митрофанова

– Не знаю насчет иных решений. Но опять же, в том примере, который привел Саша, я узнала те самые признаки манипуляции.

Протоиерей Артемий

– Безусловно.

А. Митрофанова

– Привлечь к себе внимание, попытаться решить свои собственные вопросы за счет других людей путем того, чтобы заставить их чувствовать себя виноватыми. А ведь признак манипуляции, если я правильно понимаю, вот когда к тебе применяют эту попытку, да, когда ты на ровном месте начинаешь чувствовать себя именно виноватым – вот, значит, это оно.

А. Ананьев

– Заставить человека чувствовать себя виноватым.

Протоиерей Артемий

– О, как нам это знакомо! Батюшки приходские или духовники обители, находясь, по необходимости, в центре внимания десятков, а иногда сотен людей, выделяют эти удивительные психологические типы, где, как правило, это женщины, безусловно, которые, сами того не ведая (я смотрю уже как 85-летняя сущность, ну как добрый дедушка, как Айболит, на нашу паству), пытаются любой ценою привлечь внимание священника. И тут уж поистине все средства хороши: потупленный взор, глаза, устремленные в одну точку, безмолвие уст и вдруг слеза – мощнейшее оружие. Я, например, как мужчина просто теряюсь при виде женских слез и готов луну достать, лишь бы дитя не плакало. И сколько нужно прожить десятков лет, чтобы тут различить пустое от порожнего, пшеницу от плевел, подлинное от фейка, и каким-то образом...

А. Ананьев

– Универсального нет рецепта, как отличить?

Протоиерей Артемий

– У каждого батюшки, вы знаете, свое оружие. Для меня недостижимым идеалом остается отец Димитрий Смирнов. Когда, например, к нему подходит дама, изящно одетая, подстерегая его где-то в притворе: «Батюшка, мне очень важно поговорить с вами». – «А мне не надо», – говорит человек, имеющий три высших образования, художник, большой психолог. Ну не всем, конечно, такая терапия посильна, но приход отца Димитрия – это крепкие, сильные люди, достойные Клондайка, Джека Лондона, золотых приисков, покорения Северного полюса. Другая дама, с утонченными манерами и прекрасными интонациями, выверенными, подходит к батюшке, как Майя Плисецкая, берет благословение, как будто дарит ему обе ладошки: «Батюшка, благословите меня на юродство!» Отец Артемий... Артемий молчит. А отец Димитрий, уперев руки в боки, смотрит, как квартальный городовой, на это чудо в перьях и говорит: «А че тебе юродствовать? Ты и так дура!» – «Как вы смеете?! Вы забыли, что беседуете с женщиной! Я буду жаловаться в прокуратуру, в Патриархию, в ООН!» Он говорит: «Ну вот, приехали. Вы просили благословение на юродство? Теперь вы чувствуете, что вам рановато?»

А. Ананьев

– Мы продолжаем говорить об обидах, источниках обид и о том, как бороться с обидами, с нашим дорогим гостем, с протоиереем Артемием Владимировым. В студии ведущая Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

– Александр Ананьев Вы знаете, отец Артемий, я подумала о том, что ведь, наверное, один из способов преодоления обиды, вот когда этот самый внешний раздражитель, будь то человек, ситуация, я не знаю, или группа людей, воздействует на нас. И дальше внутри вот этот момент выбора: обидеться, или как-то ну усмехнуться, или мягко пройти дальше, не обратить на это внимания. Как тот трехлетний мальчик, которому говорят: «Ты, обезьяна», он говорит: «Нет, я Коля», да? Есть, мне кажется, еще один способ, может быть, я не права, но в этой ситуации выбора, на развилке, можно попытаться объяснить себя (ну каждый, естественно, там в меру своих способностей), что имел в виду на самом деле человек, чем он руководствовался.

Протоиерей Артемий

– Его интенция, его намерение.

А. Митрофанова

– Потому что может вполне так оказаться, что обидеть-то на самом деле нас никто и не хотел, и не собирался делать нам больно, и ничего такого. А если даже, может быть, и хотел, то если попытаться понять, что за этим еще глубже стоит, если мы хоть немного человека знаем, то тогда как-то вот обида, она уже ну проходит.

Протоиерей Артемий

– Именно это ваше размышление подтверждает справедливость резкого слова Иоанна Златоустого: тот, кто обижается – тот просто глуп. Если бы мы разложили по полочкам конфликтную ситуацию, прежде чем ввязаться в бой, болезненно отреагировать на этот укол, мы попытались бы взвесить на весах правды и любви, на весах нашей собственной ограниченности, небезгрешности вот это брошенное в нас копье или дротик, то все представилось бы в ином свете. И вы знаете, вы сейчас поднимаете планку и указываете на путь к совершенной мудрости. Потому что святые отцы всегда советуют: поразмысли, возьми паузу. Кофе-брейк. Вот за три секунды сейчас попробуй проанализировать: что это, от кого это пришло, каковы намерения, каков ты в очах того, кто беседует с тобой? И если ты дашь себе труд умственно, рационально вот это поле обозреть, то царский путь тотчас ты обретешь. Вот девочка в школе, которую дразнят мальчишки за то, что она пришла не в варенках, не в драных джинсах, а пришла в какой-то такой женской одежде – юбке, или коса сегодня может быть предметом насмешек, издевательств. Девочка широко открытыми глазами смотрит на изгаляющихся подростков, остается спокойной и затем вдруг переводит разговор в иную плоскость: «Мальчики, а вы знаете, в чем (вытягивает правую руку, как бы желая прикоснуться к их сердцам), в чем ваше несчастье?» – «Наше несчастье? А в чем наше несчастье?» – «А может быть, ваше несчастье в том, что вы просто не успели произойти от обезьяны...» Так или эдак, но давайте посмотрим на Самого Христа Искупителя. Помните, негодный архиерейский раб плюет в Него и, закрыв тканью главу, бьет Его. Спаситель прибегает к рассудительности: «Что ты бьешь Меня? Если Я сказал право, то за что бьешь? Если неправо, то в чем Моя неправота?» И вот это смирение, кротость Христа, Его молчание пред лицем потерявших образ человеческий, завистливых, гневливых людей, Его внутренняя серьезность, Его молитвенное собеседование с Отцом – это на самом деле мощнейшее оружие. И я бы назвал сохранением человеческого достоинства сдержанность, спокойствие, что нелегко, конечно, когда вас пытаются уязвить и выбить из седла каким-то хамством, наглостью. Но над этим нужно трудиться, и думаю, что дорогу осилит идущий.

А. Ананьев

– В том случае, если нас пытаются обидеть человек незнакомый, нам на помощь приходит легкое отношение к происходящему и наше чувство юмора. В том случае, когда на нас пытается обидеться ребенок, по вашему прекрасному рецепту – do not pay attention – не обращай внимания. Есть какие-то вещи, на которые лучше не обращать внимания, потому что они делаются на зрителя. Я возвращаюсь к ситуации, когда жена обижается на мужа, а муж на жену, потому что это «Семейный час». Ну чаще жена, наверное, на мужа. Муж раздражается, жена обижается, – что делать в этой ситуации?

Протоиерей Артемий

– Простите, а у супруги ляля появилась третья, она вся в младенце – а-а-а, а-а-а, какие глазки, какие пальчики! Муж небритый, никому неинтересной Васька, уже полтора месяца он пытается поймать на себе взор жены, а она отмахивается от него как от надоедливой мухи: «Уйди, постылый!» Тут, знаете, и супругу иногда обидеться приходится.

А. Ананьев

– Ну как вы верно заметили, отец Артемий, невозможно теоретически обидеться на то, что ты понимаешь. Если муж понимает, почему жена в таком состоянии...

Протоиерей Артемий

– Ну вы просто святой человек.

А. Ананьев

– Нет, ну причем здесь святость.   

Протоиерей Артемий

– Или учитесь быть таким.

А. Ананьев

– Быть вместе и любить – значит, стараться понимать, если не понимать полностью.

Протоиерей Артемий

– Ну конечно. Конечно.

А. Ананьев

– Так вот в той ситуации, когда жена обижается на мужа или муж на жену, что же делать здесь? Не обращать внимания – наверное, неправильно. Остроумничать в ответ – тоже как-то, наверное, не совсем уместно. У вас есть рецепт?

Протоиерей Артемий

– У меня есть опыт, сын ошибок трудных. Да простят меня товарищи женщины, а сейчас нас слушает вся страна – я ты, он, она, вместе целая страна. Но у меня есть концепция, что когда женщина решила обидеться, она найдет для этого любой повод, как госдепартамент в отношении ракет средней дальности. И что бы Москва резонно ни говорила, мы априори будем виноваты. Я вынес из скромного опыта своей жизни следующее решение: если я вижу, что прекрасное лицо супруги (а она у меня красивейшая женщина Европы, после вашей жены), когда она смотрит на меня или уже вот интонации появились соответствующие – я понимаю, что сопротивление словесное, внешнее будет уже признак твоей недальновидности. Все, что ты ни скажешь резонного, какую бы отповедь или проповедь ты ни произнес – ты только накапливаешь обвинительный материал. Здесь необходимо сократовское молчание. У него Ксантиппа была не сахарная бабенка, но он вот просто молчал и про себя вспоминал своего друга Архимеда и вспоминал, сколько градусов в трех углах треугольника. Выждать время. Помолчать. Пусть сейчас на нас льется сель, ядовито-кислотный дождь, пусть сегодня все, что связано с нами, плохо. И особенно тот день, когда вы дерзнули сделать ей предложение: «Что меня дернуло тогда согласиться выйти замуж за этого мухомора, за этого подфанерного клопа?!» Вы понимаете, что...

А. Митрофанова

– Ой, неужели так, правда, говорят?

Протоиерей Артемий

– Я утрирую, это все художественный образ, это власть искусства над человеческой душой. Вы понимаете, что сейчас говорит не супруга, сейчас говорит не ее любовь, не золотые годы, прожитые вами вместе. Но присоседился, простите, кто-то третий лишний. И он, оседлав любимого вами человека, потирая свои когтистые ладошки, получает преференции. Поэтому наша брань не против жены, не против плоти и крови, наша брань не против мужа, который вдруг всем стал недоволен, а против духов злобы поднебесных. И поэтому внутренняя молитва: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, молитвами Богородицы и любимого мною святителя чудотворца Николая, помоги нам!» А наши бабушки вспоминали 131-й псалом: «Помяни, Господи, царя Давида и всю кротость его». А Владимир Владимирович Путин, которого мы сегодня вспоминали в начале передачи, посоветовал бы амортизацию: «Возможно, вы и правы, но это только гипотетическая возможность. Давайте вернемся к нашему диалогу о Курилах через неделю». И вы знаете, время лечит. Ваше какое-то вот это молчание, пауза. Вы приходите к супруге – а она уже сама даже не знает, что это из нее, магматические вот эти какие-то потоки лавы изливались. Она даже уже и не помнит, что сказала, она даже уже и не считает серьезными свои инвективы. «Жора, а мы с тобой сегодня пойдем в «Леруа Мерлен»? – Ну конечно! Я уже приготовил для этого финансовые средства». И вот так самортизировать, чуть-чуть отвести внимание в сторону. Мир восстановится, ну а потом уже можно начать разбор полетов.

А. Ананьев

– Алла Сергеева, любезная, я вас заранее предупреждаю, на ближайшее время фраза: «Давайте вернемся к разговору о Курилах через месяц» будет моей любимой.

А. Митрофанова

– Как скажешь.

А. Ананьев

– Отец Артемий, нет слов, чтобы описать все то удовольствие от разговора с вами.

Протоиерей Артемий

– Вы знаете, алаверды: мне сейчас так по душе пришлись ваши какие-то, только супругам известные средства коммуникации, что я принял решение обратиться в органы опеки на предмет усыновления в вашу семью. Я не знаю, как там отреагируют на мою седую бороду, но важно создать прецедент.

А. Ананьев

– Сегодня об обидах и способах их преодоления мы, Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

– Александр Ананьев.

А. Ананьев

– Беседовали с чудесным собеседником, духовником Алексеевского женского монастыря в Москве, педагогом, членом Союза писателей России...

Протоиерей Артемий

– И просто не склонным к обидам человеком.

А. Ананьев

– Это главное. Протоиереем Артемием Владимировым. Спасибо вам, отец Артемий.

А. Митрофанова

– Спасибо.

Протоиерей Артемий

– Взаимно. До скорых встреч.

А. Ананьев

– Всего доброго.

А. Митрофанова

– До свидания.