В конторе лесопромышленного предприятия «Товарищество Петра Абрамовича Беляева» стоял обычный для утренних часов шум и гам. То и дело подъезжали покупатели, громко торговались, заключали сделки. В углу, за столом, сидел паренёк – кудрявый, с выразительным и задумчивым взглядом больших карих глаз. Он сидел, погружённый в себя, словно отрешённый от всего, что происходило вокруг. Голоса купцов, шлепкИ свинцовых печатей по мягкому сургучУ, грохот пролёток за окном - сливались в его голове в мелодию и звучали прекрасной музыкой. Мальчика звали Митрофан. Он был сыном хозяина предприятия.
Пётр Беляев, богатый лесопромышленник из Выборга, придерживался мнения, что для ребёнка важнее всего две вещи: приобщение к труду и хорошее образование. Неудивительно, что его сын, Митрофан Петрович Беляев, с юных лет трудился вместе с отцом. Кроме этого, Митрофан брал уроки музыки - он играл на скрипке и фортепиано. Последнее, однако, было для юноши скорее удовольствием, чем обязанностью. Ноты, звуки и мелодии наполняли жизнь подростка восторгом, Митрофан мечтал посвятить музыке всю свою жизнь.
Однако отец хотел, прежде всего, видеть сына продолжателем своего дела. Повзрослев, Митрофан Петрович стал доверенным лицом фирмы за рубежом. В долгих заграничных командировках по Европе он не только руководил сделками, но и в огромных количествах скупал граммофонные пластинки, посещал концерты известных музыкантов. Во время его пребывания в Лондоне, Пётр Абрамович скончался. Митрофан вернулся в Россию наследником капитала и предприятий отца.
Вскоре после приезда Митрофан Петрович попал на концерт Бесплатной музыкальной школы в зале Петербургского Дворянского собрания. В числе музыкальных произведений исполнялась «Увертюра на греческие темы» Александра Глазунова. Сочинение совершенно безвестного тогда композитора, нищего студента, не имеющего возможности пробиться к широкой публике, потрясло Беляева до глубины души. После концерта он подошел к молодому человеку, выразил своё восхищение его музыкой и предложил помощь в организации концертов.
Похожим образом состоялось знакомство Митрофана Петровича и с другими, известными сегодня и практически не знакомыми публике в то время композиторами: Римским-Корсаковым, ЛЯдовым, Бородиным. Именно эти композиторы составили впоследствии «костяк» легендарных «Русских симфонических концертов», которые Митрофан Петрович Беляев организовал в том же зале Дворянского собрания Петербурга и которые финансировал на протяжении тридцати пяти лет. Параллельно Митрофан Петрович поддерживал ещё один известный проект - «Русские квартетные вечера».
Беляев прекрасно понимал, что издавать произведения молодых, талантливых композиторов не менее важно, чем представлять их публике на концертах. Для этого он открыл в Лейпциге собственное нотное издательство и занялся популяризацией русских композиторов за рубежом. В тысяча восемьсот восемьдесят девятом году Митрофан Петрович исключительно на свои средства организовал на Всемирной выставке в Париже два больших концерта русской музыки, которые прошли с оглушительным успехом.
Очень любил Митрофан Петрович и русскую духовную музыку. Он с восхищением слушал церковные песнопения, и щедро жертвовал храмам на поддержку церковных певчих.
Современники Беляева говорили, что этому удивительному человеку, удалось буквально произвести революцию в головах тогдашней светской публики. Ведь в моде было всё европейское, и музыка - прежде всего. В таких условиях талантливым русским композиторам было крайне сложно достучаться до слушателя. Митрофан Петрович сделал это возможным. На поддержку отечественной музыки он при жизни пожертвовал более двух миллионов рублей. Еще полтора миллиона для поощрения русских композиторов и музыкантов оставил в своём завещании.
Беляев не любил выпячивать свою благотворительность напоказ. Он хорошо помнил библейский принцип милостыни – чтобы левая рука не знала, что делает правая. Учреждённые им ежегодные премии имени Глинки для русских композиторов выдавались «от имени неизвестного». Но добрые дела спрятать трудно. Люди до сих пор помнят о Митрофане Беляеве и восхищаются его щедрым сердцем.
Уравнение. Наталия Лангаммер
«Ну, почему нужно перестраиваться из ряда в ряд так медленно? Чего ты плетешься?» — возмущалась я за рулем в адрес попутной машины, которая мне мешала.
И тут в голове всплыло слово «уравнение». Недавно мои очередные размышления, почему судить людей нельзя, нашли ответ в одном слове: «уравнение»
Причем, оно не решаемое. Состоит практически полностью из неизвестных. Каких?
Смотрите. На примере того же нерасторопного водителя.
Что я знаю? Что он едет медленно. А почему?
1. Он может не считать, что едет медленно. Полагать, что двигается осторожно.
2. У человека может болеть или кружиться голова. Может быть высокое или низкое давление.
3. В машине может ехать пассажир, которому страшно или которого укачивает.
4. Водитель может быть расстроен, убит горем.
5. Он может не спешить, так как сильно заранее выехал. А может не хотеть ехать туда, где ждут проблемы, неприятный разговор, трудное решение.
6. Машина может быть неисправна.
7. А может он вспоминает и проживает снова недавнее свидание с любимой и в хорошем расположении слушает медленную романтическую музыку.
8. Или говорит по телефону со старенькой мамой. Нельзя за рулем по телефону, но как маме отказать?
Стоит дальше продолжать этот список предположений. Он бесконечен! Ведь каждый из пунктов можно расширить до огромной истории. Истории человеческой души, которую нам не дано знать.
«Уравнение» — слово, которое теперь помогает мне не только удержаться от осуждения, оно помогает перестать хотеть судить. Все, что я знаю про этого водителя в соседней машине — это то, что мне лично он мешает в данной полосе. Ну, перестроюсь в другую. Помоги и ему, и мне Господь!
Автор: Наталия Лангаммер
Все выпуски программы Частное мнение
Исидор и Ида Штраус
Исидор и Ида Штраус родились и умерли в один день. Американский бизнесмен и благотворитель прожил вместе со своей верной и преданной супругой больше сорока лет. Они вели скромный образ жизни, не стремясь к публичности и славе. Мир узнал о них и их любви, после трагедии на корабле «Титаник», с которой имена супругов Штраус навсегда остались связаны.
Молодые люди встретились в 1861 году в городке Талбот американского штата Джорджия, куда их семьи иммигрировали из Германии. У юноши и девушки оказалось много общего. Оба любили лошадей, увлекались литературой. Оказалось, что даже дни рождения они отмечают вместе — 6 февраля. Правда, с разницей в 4 года. Разделяло их лишь положение в обществе. Семья Иды была очень состоятельной, в то время как Исидор был всего-навсего сыном мелкого небогатого лавочника. Он даже на наследство не мог претендовать, поскольку был младшим братом в семье. Молодые люди очень быстро поняли, что любят друг друга. И вскоре Штраус попросил у родителей Иды её руки. Как и следовало ожидать, жених без капитала не вызвал у них одобрения. Исидор получил отказ. Ида со слезами умоляла отца и мать изменить решение. И они, наконец, смягчились. Жениху поставили условие: помолвка должна длиться три года. За это время станет ясно, серьёзные ли у юноши намерения, действительно ли он любит свою избранницу и не за богатством ли её гонится. Исидор и Ида согласились — они были готовы ждать друг друга.
И дождались. Обвенчались. Со временем у Штраусов родился первенец — сын Джесси. А когда Ида ждала второго ребёнка, Исидор решил уехать из Талбота. Супруги мечтали о большой семье, им хотелось иметь много детей. А их нужно обеспечивать. У Исидора была задумка открыть большой собственный магазин. Провинциальный городок не подходил для реализации такого плана. Родным и друзьям Штраусов идея отъезда показалась безрассудной. Но Ида поддержала супруга. В 1876 году семья отправилась в Нью-Йорк.
Поначалу на новом месте пришлось нелегко. На свет появился второй малыш. Исидор устроился продавцом в крупный универмаг. Ровно половину каждой его зарплаты супруги откладывали на будущий магазин. За несколько лет семья Штраусов выросла — Ида родила ещё пятерых детей. Такая большая семья жила в маленькой съёмной квартирке. Но бытовые тяжести не огорчали супругов. Позже Штраусы будут вспоминать эти годы как самые счастливые в их жизни.
В 1896 году Штраус стал владельцем огромного универмага «Мэйсис» на 34-й улице. «Всё это смогло осуществиться только благодаря тебе. Твоё терпение, доброта и поддержка сотворили чудо», — писал Исидор своей жене.
Шли годы. Штраусы уже нянчили внуков. Занимались благотворительностью, путешествовали. Зиму 1912 года Исидор и Ида провели в Европе. Вернуться в Америку супруги решили на чудо-корабле, который все называли непотопляемым. Новейший трансатлантический лайнер «Титаник» отправлялся в свой первый рейс...
Есть фотография, на которой счастливые, улыбающиеся супруги Штраус запечатлены на палубе «Титаника» пред отплытием. А через несколько дней случится катастрофа, которая войдёт в историю. А вместе с нею войдут в историю Исидор и Ида Штраус, и их безграничная любовь друг к другу. Например, в знаменитой картине Джеймса Кэмерона «Титаник» Штраусы показаны утешающими друг друга в момент гибели лайнера, когда их каюта заполняется водой.
Как только стало очевидно, что корабль пойдёт ко дну, пассажиров стали эвакуировать. Однако шлюпок на борту оказалось гораздо меньше, чем требовалось. Капитан принял решение: сажать в них только женщин и детей. Нос «Титаника» уже наполовину погрузился в океан, когда Исидор, наконец, уговорил жену занять место в спасательной лодке. Но когда был отдан приказ спускать шлюпку на воду, Ида не выдержала. Она попросила матросов помочь ей снова сойти на палубу. «Я не оставлю мужа. Мы всегда были вместе, куда он, туда и я», — сказала она. Последний раз супругов видели стоящими на верхней палубе тонущего корабля. Они крепко обнимали друг друга и слушали, как музыканты «Титаника» играют христианский гимн «Ближе к Тебе, Господь».
На кладбище Вудлон в пригороде Нью-Йорка устроен мемориал в честь Исидора и Иды Штраус. Памятник выполнен в виде корабля. «Даже глубоким водам не под силу ни погасить любовь, ни утопить», — написано на нём.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
20 апреля. О Христе
В 9-й главе Послания апостола Павла к евреям есть слова: «Христос вошел не в рукотворенное святилище, по образу истинного устроенное, но в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лицом Божиим».
О Христе, — епископ Черняховский и Славский Николай.