«Компромиссы в семейной жизни». Семейный час с прот. Александром Никольским

У нас в гостях был настоятель храма Трех святителей в Раменках, отец 10 детей протоиерей Александр Никольский.

Мы говорили о том, как супругам сохранять любовь и взаимное уважение, на какие компромиссы для сохранения мира в семье возможно пойти, а какие недопустимы.

Ведущие: Александр Ананьев, Алла Митрофанова

---

А. Ананьев 

— Здравствуйте, дорогие друзья! Вы слушаете Светлое радио, в студии Алла Митрофанова... 

А. Митрофанова 

— ...Александр Ананьев... 

А. Ананьев 

— ...и сегодня мы приглашаем Вас на «Семейный час». На «Семейный час» с очень особенным, дорогим гостем — во-первых, с настоятелем храма Трех Святителей в Раменках и, во-вторых, что очень важно в контексте нашей беседы, — с отцом десяти детей протоиереем Александром Никольским. Добрый вечер, отец Александр! 

Протоиерей А. Никольский 

— Добрый вечер, Александр, добрый вечер, Алла! Добрый вечер, дорогие радиослушатели!  

А. Ананьев 

— Да... Слушайте, десять детей — это же фантастика! Это тяжело или просто? 
Протоиерей А. Никольский 

— Вы знаете, христианство — это тяжело или просто? 

А. Митрофанова 

— (Смеется.) Это жизнь.  

Протоиерей А. Никольский 

— С одной стороны, это просто, когда ты в добродетели, другое дело — это очень тяжело, когда ты борешься с грехом. Когда ты с грехом поборолся и он тебя хоть частично оставил, тебе становится просто. Естественно, и по-другому даже не знаешь как — как по-другому? По-другому — неестественно. Так и многодетность — с точки зрения нашего эгоизма, это тяжело-о-о. А с точки зрения любви — это естественно. И, как мы знаем с Вами из истории, десять детей — это немного раньше было.  

А. Ананьев 

— Ну, сейчас это много.  

Протоиерей А. Никольский 

— Сейчас много.  

А. Ананьев 

— И мы недавно с нашим коллегой, чудесным Константином Мацаном, рассуждали, в частности, о том, есть ли проблема — разделить любовь поровну между таким количеством родных людей? Или нету такой проблемы? 

Протоиерей А. Никольский 

— Нет, конечно, проблема есть. И дети ревнуют.  

А. Ананьев 

— Ревнуют?  

Протоиерей А. Никольский 

— Родителей? Да, конечно. К их вниманию. Они же тоже люди, у них тоже есть свои достоинства и недостатки. 

А. Митрофанова 

— Очень-очень разные, и все очень индивидуальные.  

Протоиерей А. Никольский 

— Да, совершенно, к каждому требуется индивидуальный подход. Вот такой, знаете, армейский принцип «равняйсь, смирно!» не получится, да и в армии — там тоже индивидуальный подход требуется к солдатам. Но, с другой стороны, мой сын, когда он еще был такой достаточно маленький, а сейчас уже студент 1-го курса, лет пять назад подошел к маме и сказал маме своей, моей супруге, матушке: «Мам, а правда, что ты меня любишь больше всех? Правда?». И у него в глазах было такое, знаете... Он не сомневался. Вот надо, чтобы дети не сомневались — каждый из детей, — что он единственный, его любят больше всех из всех десяти детей. Чтобы так думал каждый из них. 

А. Митрофанова 

— Это какое-то высокое искусство, по-моему.  

Протоиерей А. Никольский 

— Нет, это не высокое искусство. Это просто надо любить детей. Понимаете, когда душа болит, когда ты не пытаешься скрыться от детей за работой — что «я работаю, и все», и дальше — «вот я пришел, я отдыхаю после работы». 

А. Ананьев 

— «Мое право». 

Протоиерей А. Никольский 

— Да, «мое право», да. Или даже за религиозной жизнью. Как один батюшка знакомый мне сказал: «Не надо прятаться за «Акафистом».  

А. Ананьев 

— Угу.  

Протоиерей А. Никольский 

— (Смеется.) Да, вот такое может быть. 

А. Митрофанова 

— То есть «я пошел служить, это святое, не трогайте меня, я...»... 

Протоиерей А. Никольский 

— Да, «не трогайте меня!». Да это может даже не батюшек касаться — просто даже людей просто таких воцерковленных, верующих. Вот они... А дальше — уж как там оно... Уж как там Бог даст. Вот не будешь этим заниматься — Бог не даст. Как требуется всегда, когда мы с Богом общаемся, Божье — оно всегда присутствует, благодать Божья, и наше — такое детское воспитание. Если наше не будет присутствовать, то и Бог нам не сможет помочь.  

А. Ананьев 

— Я очень рад, что Вы заговорили о ревности и поиске вот этого баланса между отношением к работе, к своему служению и к своей семье, к своим детям, к своей жене. Потому что сегодня мы предлагаем поговорить о поиске компромисса. Казалось бы, это хорошо — компромисс, и без компромиссов никуда. Но вот задумайтесь, дорогие друзья (я сейчас обращаюсь к слушателям), Вам ведь часто приходится идти на компромисс, даже если Вы об этом не задумываетесь? А теперь задумайтесь, хорошо это или плохо? Мы с Аллой задумались и поняли, что однозначного ответа на этот вопрос у нас нет, и вопрос гораздо глубже, чем может показаться. Вот что важнее — уметь договариваться и идти на уступки, не оглядываясь, потому что ты любишь этого человека? Что важнее — смирение и кротость, и сказать, что «я готов ради тебя на все», или отстаивать интересы, быть верным своим целям и сохранить свою идентичность и личность? Поскольку если ты постоянно вынужден отказываться от того, что тебе, как тебе кажется, дорого, ты понемногу разрушаешься как личность. Вот поэтому нам очень важно сегодня ответить, в конечном итоге, на один вопрос: компромиссы в семье — хорошо это или плохо? 

Протоиерей А. Никольский 

— Ну, это и хорошо, и плохо. Без компромиссов семьи не может быть — она просто развалится очень быстро. И, с другой стороны, если будет сильный компромисс, как Вы правильно сказали, она тоже развалится, тоже из компромиссов. Просто надо понять: смирение — это что? 

А. Ананьев 

— Вот это то, о чем мы хотели спросить именно Вас. Что такое смирение, что такое кротость? Помнишь, наш духовник на свадьбе говорил о важности кротости и смирения? Мне тогда эти слова запали в душу, потому что я никогда не оценивал свою жизнь с этих позиций. А тут он говорит о смирении и кротости и чрезвычайной важности их в жизни семьи. Что такое смирение и кротость? 

Протоиерей А. Никольский 

— Смирение — оно всегда только перед Богом, прежде всего. Только перед Богом и в Боге, ради Христа. Если смирение не ради Христа, то смирением назвать нельзя, это называется по-другому — «человекоугодие». И является грехом.  

А. Ананьев 

— Вот как! 

А. Митрофанова 

— А где проходит граница между смирением и человекоугодием? И как научиться в себе различать, вот чем я в данный момент занимаюсь? Если, к примеру, детям очень хочется поиграть с папой, а папа пришел с работы и очень сильно устал, и приходится детям объяснять, что папу сейчас трогать не надо, а они расстраиваются, потому что соскучились по отцу, ну, а он в этот момент — вот он лежит, отдыхает, занимается своими делами... 

Протоиерей А. Никольский 

— ...смотрит телевизор. 

А. Митрофанова 

— Ну, например, да. Вот это что — это, получается, что жена угодила своему мужу, но при этом не угодила Христу? Или она угодила и мужу, и Христу, оградив своего супруга от того, чтобы он сейчас еще дальше тратил свои силы? 

Протоиерей А. Никольский 

— Вы знаете, по ситуации. Действительно, бывает, люди приходят с работы никакие.  

А. Митрофанова 

— Хорошее слово.  

Протоиерей А. Никольский 

— Бывает, ну, тяжелый день. И действительно требуется, может быть, как-то отгородить мужа даже от какого-то такого сугубо детского внимания. Потому что человек — существо ограниченное по своей природе. Вот он ну выжатый как лимон, вот есть такое выражение, пришел. И он просто неспособен. Конечно, будь он Серафимом Саровским, он бы амболизировался(?), помолился, преисполнился благодати Божией и дальше пошел стоять на камне своем, камне своей семьи. Но люди, к сожалению, они у нас не Серафим Саровский, в основном. Поэтому к ним надо снисхождение проявлять. Поэтому если, конечно, муж совсем детьми не занимается, сославшись на работу, это, с точки зрения жены, неправильно, и с точки зрения детей, неправильно. Конечно, и мужу тоже — он потом за это, в конечном счете, так сказать, последствия-то будут для него, и он будет потом переживать очень сильно, что вовремя не занимался. Я таких мужей знаю — занятых, сделавших карьеру, которые уже после 50-ти, когда дети их выросли, очень переживают, что они только карьерой занимались в свое время, когда были молодыми, ну, и дети маленькие были.  

А. Ананьев 

— Не катались на санках. 

Протоиерей А. Никольский 

— Да, не катались на санках, не занимались. А когда ребенку 20-25, тут уже все. Тут уже, так сказать, момент упущен. Это взрослый человек, который имеет свое сформировавшееся мировоззрение и взгляды на жизнь, которые могут совсем не совпадать с тем, что мы хотим от наших детей. Поэтому в этом смысле — да, можно детям объяснить, что папа устал, что мы любим папу. То есть тут совсем... Как ведь — можно по-разному вот это преподнести детям. Может быть, это будет большой воспитательный момент. Если, конечно, папа все время устал... 

А. Ананьев 

— То есть, другими словами, призывать детей к поиску компромисса? 

Протоиерей А. Никольский 

— Да! Не к компромиссу, а к любви. Понимаете, не может быть компромисс грехом. Не может быть компромисс грехом. А вот компромисс ради любви... Компромисс с каким?.. Ну, фактически, с нашим где-то даже эгоизмом. То есть мы с детьми, допустим, не так ясно, например, с женой. Вот жена не имеет должного внимания от мужа. 

А. Митрофанова 

— Ну, кстати говоря, одна из самых частых ситуаций, один из самых часто задаваемых вопросов. Вот как же быть, когда люди в браке уже много лет, и жена понимает, что супруг ее, действительно, человек очень занятой, реализовавшийся, у него, с точки зрения карьеры, все прекрасно. И она его и поддерживать готова, и все на свете, но какое-то внимание ей с его стороны — оно бы тоже необходимо... Но она... 

А. Ананьев 

— И вот этот... Да... Прости, перебью. И вот этот недостаток внимания — он же в ней накапливается. Он начинает ее подгрызать изнутри. И она начинает переживать, что она еще и грешит очень сильно, потому что она проявляет свой эгоизм, не может усмирить свою гордыню, требует чего-то от человека, который просто устал.  

А. Митрофанова 

— То есть он и так там и деньги приносит, вроде, и обеспечивает, и все на свете, и она как за каменной стеной, а вот ей, получается, внимания не хватает? 

Протоиерей А. Никольский 

— А Вы знаете, я думаю, что самый занятой человек — ну, он периодически бывает дома. Ну, чаще всего он все-таки домой едет после работы — чаще всего, большинство людей. Ну, кроме, там, капитанов дальнего плавания... Ну, в плавании там еще что-то... Зато у них полгода потом отпуск. И он приехал домой вечером, и он попил чайку с женой. Возможно, ей, конечно, хотелось бы больше внимания, много часов, многочасовое, как у них это было в молодости. Но здесь уж надо как раз пойти на компромисс и со стороны жены, что вот муж — он такой, ну даже мы будем гордиться. «А мой муж-то кто? А мой муж — начальник администрации чего-либо, кого-либо». Вот она перед подругами так. Но оборотная сторона — что, действительно, у него меньше времени, чем могло бы быть, если бы он был не таким ответственным работником, к примеру. Поэтому она должна пойти на компромисс — не со своей совестью, потому что тут нет греха... Где грех, если я понимаю, что, ну, муж... Ну, кто-то должен этим заниматься! Кто-то должен быть начальником администрации, кто-то должен какую-то работу совершать — врачом быть, и педагогом — у них тоже мало времени, и так далее. И я иду... То есть я вот живу тем, что я люблю своего мужа, я ему готовлю еду, к примеру — ну, как вариант, поддерживаю психологически, потому что человек может действительно нуждаться в психологической поддержке. Не то, что она может чего-то посоветовать по работе, а просто улыбнуться, приобнять, поцеловать, сказать: «Я с тобой, я рядом». Он же это чувствует. И что это? Это как раз то, что не требует очень большого времени, но требует, конечно, душевных сил, душевных усилий.  

А. Митрофанова 

— Включенности, наверное.  

Протоиерей А. Никольский 

— Включенности, да. Ну, и муж — то же самое. Он пришел с работы — не прошел с каменным лицом в свой кабинет, как говорится, и закрыл дверь, а улыбнулся, сел, рассказал, там, что-то, пошутил, в конечном счете. То есть как-то... Что, это много времени требуется? И здесь нет никакого компромисса с грехом. Здесь всего лишь урезонивание своего эгоизма, когда «мне-мне-мне», «вот я хочу, чтобы вот было столько». А вот не надо хотеть, чтобы было столько, а надо, чтобы было столько, сколько жизнь дает, сколько Бог дает, сколько ситуация дает.  

А. Митрофанова 

— То есть, если я правильно понимаю, то вопрос, который можно ставить перед собой в таких ситуациях, это: «Что во мне сейчас вопиет? Это мое потребительское такое отношение, или я руководствуюсь любовью?».  

Протоиерей А. Никольский 

— Да, любовь — всегда жертва. Если нету в любви жертвы, значит, это не любовь. Представьте жертвенность чувств — всегда отдавание себя.  

А. Митрофанова 

— А до какого предела? 

Протоиерей А. Никольский 

— А вот в эгоизма всегда: «Дайте, дайте, дайте, и побольше». 

А. Ананьев 

— Вот очень хороший момент сейчас прозвучал: «Отдавание себя — до какого предела?» — спросила Алла. И это очень правильный женский вопрос. Мы, пожалуй, начнем с него наш следующий блок нашего «Светлого вечера» и «Семейного часа» на Светлом радио.  

А. Митрофанова 

— Напомню, что в программе «Светлый вечер» («Семейный час») сегодня настоятель храма Трех Святителей в Раменках, отец десятерых детей протоиерей Александр Никольский, и мы с Александром Ананьевым в этой студии рассуждаем о том, каково место компромиссов в семейной жизни и как правильно этот инструмент выстраивания отношений применять, сохраняя при этом, стараясь не разрушать себя, и при этом когда муж и жена пытаются как-то максимально угождать друг другу. Не всегда так получается в жизни в реальной. 

А. Ананьев 

— Да. И Вы только что, отец Александр, сказали вещь, которую я вот даже отметил про себя. Вы противопоставили смирение перед Богом и человекоугодие как две абсолютно разные вещи. И мне сразу же вспомнилась фраза из беседы с одним из священников, наших гостей, который призвал относиться к своему супругу как к образу и подобию Божьему. Нет ли здесь противоречия?  

Протоиерей А. Никольский 

— Нет противоречия. Если человек один склоняет другого человека, особенно свою супругу или супруга, на грех, то он уже не выступает как образ и подобие Божие. Он выступает как образ и подобие совсем другой сущности. (Смеется.) Существа, точнее. Поэтому граница компромисса — это грех. Я могу от себя много чего убрать, отдать, там, ужать и так далее, пока это не связано с грехом. Наоборот, это хорошо, потому что вот такое отдавание есть борьба с эгоизмом, борьба с неспособностью любить и понуждение себя на любовь. Вот если сейчас обычно у людей, они считают, что брак начинается в любви. Брак начинается, в лучшем случае, с начатков любви, а потом в процессе брака люди стяжают любовь. Настоящая любовь — она только после лет, там, 20-30 брака, настоящая любовь. Ну, конечно, можно быстрее этот путь пройти, это от человека зависит. Но все равно, тем не менее, у нас, как у людей обычных, требуется время. Так вот когда мы себя урезониваем, ужимаем, тогда наша личность не разрушается, если мы делаем ради любви. А вот когда мы делаем ради греха, когда нас тянет на грех, и мы говорим: «Ну, мы этого человека любим, мы согрешим», вот в этом моменте как раз происходит разрушение личности. И что интересно? Что вот люди обычно делают, чтобы сохранить отношения?  

А. Митрофанова 

— Соглашаются на что-то? 

Протоиерей А. Никольский 

— Да, на что-то такое греховное. «Ну, вот он так хочет, или она так хочет, ну, я уж... Ну что делать? Ну вот жить-то как-то надо в семье! Ну вот я уж на этот грех пойду уж, Бог простит». Но если ты делаешь грех, ты отпадаешь от Бога. Не Бог от тебя отпадает — ты отпадаешь от Бога. А Бог есть любовь. Ты отпадаешь от любви. Любовь уходит из семьи. Вот как мне многие рассказывали прихожане, вот, допустим, такое страшное, с точки зрения православия, есть, как аборт. Вот жена говорит: «Вот я хочу сделать аборт», ну, к примеру. Ну, муж, там, может быть, против, против, говорит: «Ну ладно, ну что ж... Ну вот она прямо вот... Никак...». Вот они, вроде, сделали аборт, даже, вроде, по взаимному согласию. Что потом начинается? 

А. Митрофанова 

— Да ужас начинается.  

Протоиерей А. Никольский 

— Начинает любовь из семьи уходить. Любовь из семьи уходить. И часто, нередко после аборта семьи распадаются. Потому что — а что связывает двух людей? Ну, раньше там хозяйственные отношения были, династические всякие, там, ну, даже, может быть, общественное мнение. А сейчас общественное мнение у нас не за то, чтобы от начала до конца в одном браке, других отношений тоже чаще всего нет для обычных людей. Поэтому их связывает только любовь. Любовь ушла, и поскольку еще нет твердой религиозной веры, все распалось. Ну, если есть твердая религиозная вера, конечно, человек аборта не сделает. Поэтому вот, в частности, вот такой случай. Поэтому нельзя идти на компромиссы с грехом, даже если тебе кажется, что семья после этого даже, может быть, и развалится. Даже больше скажу: возможно, да, может быть такая ситуация, когда... Допустим, опять же, возьмем для простоты, чтобы понять, те же самые аборты... Вот иногда бывают такие случаи — муж говорит: «Или ты делаешь аборт, или я от тебя ухожу». И пусть уходит.  

А. Митрофанова 

— Ну, кстати, нередко бывает, что потом возвращается.  

Протоиерей А. Никольский 

— Да. Пусть уходит! Потому что какой же он отец, если он не любит своих детей? Какой же он отец, если, так сказать, он такую дилемму ставит? Это человек ненадежный. Либо он должен измениться, либо с ним будет все равно жить очень сложно, и все равно, в конечном счете, скорее, очень возможно, что она уйдет, в конечном счете.  

А. Митрофанова 

— Кстати, вот насчет «измениться». Очень часто бывает, что... Ну, особенно нам, женщинам, это свойственно — знаете как? — «синдром отличницы»... Мы с себя строго спрашиваем, три шкуры спускаем и точно так же смотрим на своих мужчин. И если нам кажется, что они что-то где-то... не развиваются, ничем не интересуются, там, вот это вот все, да?.. 

А. Ананьев 

— Театру предпочитают кино — не самое лучшее! 

А. Митрофанова 

— (Смеется.)  

Протоиерей А. Никольский 

— Да! 

А. Ананьев 

— Книгам — сериалы! 

А. Митрофанова 

— Мягкий вариант. Но просто, допустим, в чем-то расходятся интересы, и жене кажется, что муж — он как-то не совершенствуется, не растет, вообще не движется никуда... И вот начинается вот это пиление. Вот она пилит, пилит, пилит своего мужа, выносит ему мозг... 

А. Ананьев 

— Не «пилит», а совершенствует. Воспитывает. 

А. Митрофанова 

— Ну да, да. Это, простите, я уже оценочное суждение некое выношу. Но да, жена пытается своего мужа воспитать, переделать. Хотя сейчас довольно часто можно эту фразу услышать, что «откажитесь уже от иллюзий, что Вы можете кого-то переделать и перевоспитать, — человек такой, какой он есть». Но вот женщине очень часто не дает покоя то, что ее мужчина — вот он не идет ради нее на какие-то уступки, что он вот такой, какой он есть, и «любите меня вот таким», и ничего с этим не поделаешь. И для нее это прямо становится таким камнем преткновения. И вот, с одной стороны, ну, казалось бы, ну согласись ты уже с тем, что вот он такой, какой он есть. А с другой стороны, ведь, наверное, и к мужчине можно адресовать вопрос: ну, может быть, все-таки что-то готовы Вы в жизни сделать ради любимой женщины? Или это вот... Ну вот, действительно, оставайтесь таким, а она пусть сама решает? 

А. Ананьев 

— На днях отмечалось 90-летие со дня рождения великого писателя Чингиза Айтматова. Ему принадлежит прекрасная цитата: «Настоящая женщина дурного мужчину делает порядочным, порядочного — отличным, а отличного — великим». То есть нельзя сбрасывать со счетов вот этот воспитательный фактор. 

Протоиерей А. Никольский 

— Совершенно согласен. У меня вот есть прихожане, их много, которых жены привели в Церковь. 

А. Ананьев 

— Да что далеко ходить — перед Вами сидит один такой! 

Протоиерей А. Никольский 

— Ну, понимаете, а как можно привести к Богу Любви человека? Это вот мои прихожане — они, знаете... Они очень волевые люди. Волевые люди — это полковники ФСБ, банкиры, какие-нибудь крупные управленцы... Они сами... 

А. Митрофанова 

— Хороший у Вас район, я смотрю! (Смеется.)  

Протоиерей А. Никольский 

— Ну, да... Надо сказать... Кстати, в деревнях подмосковных — там еще бывает круче. В современных. Так вот, и вот если бы жены начали их пилить и, там, что-то вот так вот давить, эти люди — они органически не поддаются давлению. То есть у них другой характер. Они сами могут организовать кого-то, большие массы, достаточно жестких мужчин и сделать то, что надо сделать по заданию, как их... (нрзб.) качества. Так вот жены их привели к вере через любовь. Не через давление, не через пиление, а через любовь. Они их любили и молились. Я вот всегда прихожанкам говорю: «Не будьте людьми недалекими, женщины. У Вас есть прекрасное, страшное против мужей, мужчин оружие — это смирение и любовь. Вот когда Вы начинаете в таком силовом варианте работать, Вы становитесь, как одна психолог говорила, на поле мужчин». 

А. Митрофанова 

— Увы, это точно.  

Протоиерей А. Никольский 

— Вы часто им проигрываете. Особенно именно волевым мужчинам.  

А. Митрофанова 

— А уж как женщины мы просто перестаем существовать в эти моменты, потому что... 

Протоиерей А. Никольский 

— Да, да, да. Ну, и, как известно, это связано со всякими еще и скандалами, и отсутствием как раз таких отношений, понимания и так далее. А вот когда Вы через любовь и смирение (хотя это, конечно, сложнее и, кажется, не так очевидно, вот тем не менее), Вы... с Вами Бог. «Разумейте языцы, покоряйтесь, яко с Вами Бог». Христос за Вами, Христос с Вами. И Вы через это быстрее воспитаете мужа и сделаете его — вот то, что сказал Чингиз Айтматов... Вот как раз такие женщины именно таким путем делали мужей более сильными. А не то, что они, там, пришли: «Встать! Встал, отжался».  

А. Ананьев 

— На этот счет вспоминается — прости, тебя перебью, Алла — старая шутка, практически, анекдот про то, что «если в семье воспитывается один муж, он вырастает эгоистом». Нет ощущения, что он станет эгоистом, в конечном итоге, если жена таким образом будет потакать вот этой вот любовью? 

А. Митрофанова 

— (Смеется.)  

А. Ананьев 

— Опять же, пример из анекдота. Человек в силу своего воспитания, в силу своего характера и легкого нрава, приходя домой, разбрасывает носки. Я понимаю, что это утрированный пример, и это просто символ — ну вот он разбрасывает носки. Если к этому делу подходить с любовью, то он будет разбрасывать их все дальше. А женщина вместе с этими носками будет собирать досаду, может быть, обиду, непонимание, почему так можно. Ну что же — дальше любить? Или, может быть, сесть, с ним уже поговорить: «Друг мой, а давай ты не будешь разбрасывать носки? Хотя бы по четвергам? А дальше — по вторникам и четвергам». 

А. Митрофанова 

— (Смеется.)  

А. Ананьев 

— И таким образом попытается найти компромисс? 

Протоиерей А. Никольский 

— Угу. Вы знаете, это страшное дело — то, что Вы говорите. Наверное, проще броситься на амбразуру, на пулемет, чем перестать разбрасывать носки. Я почти не шучу.  

А. Ананьев 

— Вы серьезно?  

Протоиерей А. Никольский 

— Серьезно, да. Потому что, понимаете, когда это в поте и крови, тогда это не замечаешь, для себя это образ обитания. Понимаете, образ обитания. Вот сколько было случаев — жена убралась в кабинете мужа. Муж вбегает и говорит: «Что ты сделала?!». Она говорит: «Я навела порядок». — «Я ничего не могу найти! У меня был порядок идеальный! У меня была каждая вещь на своем месте!». И она говорит: «Как? У тебя там была пыль, у тебя там было навалено на табуретках, то и сё!». — «Не мешай мне работать!» — ну, это как вариант. (Смеется.) Поэтому, знаете, я бы не стал просто драматизировать носки. Одно дело, конечно, если у человека, особенно когда он еще молодой, — ну да, ему сказали, что, там, вот... Он взял и как-то выполнил. Но у некоторых людей рассеянность. Ну не то, что он злонамеренно: «Вот сейчас носки эти брошу в угол, а ты будешь убираться»... 

А. Митрофанова 

— (Смеется.) Он просто даже не замечает.  

Протоиерей А. Никольский 

— Он даже не замечает — он так живет. И вот, на самом деле, вот крепость брака — она связана с тем, что люди признали, что они не могут воспитать другого человека. Другого человека может воспитать только Бог, и то когда человек это очень захочет и начнет очень Ему молиться, ну, и дальше всяким духовным деланием заниматься. Только Бог может воспитать взрослого человека. Вот почему надо детьми-то заниматься, пока они маленькие. Вот у маленьких можно воспитать то, что носки нельзя разбрасывать. Вот меня мама воспитала — она была у меня такая чистюля, и вот я тоже... У меня, так сказать, такая вот... Разбросанные носки меня раздражают. Я на них могу смотреть, конечно, проходить мимо, но это то, что... В конечном счете, я их все равно уберу. Потому что это некое такое, знаете, в этом фоне какое-то вот нарушение чего-то такого важного. А других людей — вот носки... «Где?» — «Да вот!» — «Вот это? А-а...» Это фон, это нормально! 

А. Митрофанова 

— (Смеется.)  

Протоиерей А. Никольский 

— Вот так всю жизнь. И вот когда люди перестают друг друга воспитывать... Кстати, и мужья этим занимаются, и жены... Это, кстати, женщине, может быть, больше свойственно в силу ее женской природы, да? 

А. Митрофанова 

— Ну да... 

Протоиерей А. Никольский 

— Но когда они перестают воспитывать, а начинают думать, молиться, где-то приспосабливаясь на компромисс... А Вы знаете, все-таки носки разбрасывать — не самый большой грех... И думать, может быть, о своих грехах... Потому что ведь... Знаете, как вот в семье? Ты носки разбрасываешь, а в ответ женщина услышит: «А тебе сколько денег дай, столько ты и потратишь». Совершенно... Ну, или какие-нибудь другие варианты претензий. Мы очень много можем вот таких бытовых претензий друг другу предъявить. Очень много. Если встать на этот путь, то все — жизни хорошей семейной не будет. Потому что будет постоянно: «Ты — ты, ты — это, ты — это». А вот когда ты: «Ну, он разбрасывает носки. Ну, я ему сделала примерно пять тысяч замечаний, ну, и поняла, что это все. Вот он после пяти тысяч все равно разбрасывает носки. Значит, такой муж. Но зато в нем сколько хорошего! Он внимательный, он детей купает, он мне цветы дарит на каждый праздник, он в глаза заглядывает, смотрит мне: «Чего ты такая грустная?». Ну вот у него чего больше — достоинств или недостатков? Вот по сравнению с носками — да ладно, я их буду поднимать сколько угодно, раз у меня такой хороший муж с такими хорошими достоинствами другими». Не надо превращать вот эти ну не самые главные вещи в жизни в какое-то, знаете, вот: «Ну, все, с этим жить нельзя». Можно с этим прекрасно жить! 

А. Митрофанова 

— Можно, конечно. (Смеется.)  

Протоиерей А. Никольский 

— Конечно, можно жить! (Смеется.) 

А. Ананьев 

— Завершая этот блок, не могу не привести расхожую, может быть, не совсем справедливую, но очень смешную шутку: «Самое большое заблуждение женщины — что мужчина когда-нибудь изменится. Самое большое заблуждение мужчины — что женщина никуда не денется». 

Протоиерей А. Никольский 

— Согласен.  

А. Митрофанова 

— Напомню, что в программе «Семейный час» на радио «Вера» сегодня настоятель храма Трех Святителей в Раменках, отец десятерых детей протоиерей Александр Никольский. Александр Ананьев, я — Алла Митрофанова, мы буквально через минуту продолжим наш разговор.  

А. Ананьев 

— Вы слушаете Светлое радио, в студии Александр Ананьев и Алла Митрофанова. И сегодня мы с нашим дорогим гостем, настоятелем храма Трех Святителей в Раменках, отцом десятерых детей протоиереем Александром Никольским говорим не о проблемах, я хочу это подчеркнуть. Мы говорим о радости. Мы говорим о счастье. Мы говорим об искусстве жить в мире, гармонии и свете. А по сути, говорим еще и о компромиссах в отношениях между мужчиной и женщиной. Здравствуйте еще раз, отец Александр. Сегодня Вы не раз говорили о том, что вот женщина должна вести себя так, а мужчина должен вести себя так. С точки зрения современной психологии (я подчеркну сейчас слова Аллы — она сегодня их отметила по дороге на работу), с точки зрения современной психологии, негендерная психология рассматривает мужа и жену в семейных отношениях как равноправных участников с равными правами и равными обязанностями.  

А. Митрофанова 

— Ну, скорее, если это не гендерная психология, то она, скорее, к личности апеллирует.  

А. Ананьев 

— Да.  

А. Митрофанова 

— И тут уже не так важно, мужчина это или женщина. А вот гендерная психология, то есть которая различает, что вот есть мужское поведение, женское поведение, что у мужчины и у женщины по-разному устроены мозги и так далее, там уже начинаются всякие оттенки. Это безумно интересно, кстати. 

А. Ананьев 

— Да. И в этой связи мне хочется спросить Вас о гендерных ролях в отношениях (простите мне эту формулировку) с точки зрения христианства. Действительно ли у женщины есть своя роль, свои права, свои обязанности, свои особенности и свои задачи, а у мужчины — свои? 

Протоиерей А. Никольский 

— Да. Есть такая шутка — «мужчина на третьем месяце беременности». 

А. Митрофанова 

— (Смеется.)  

А. Ананьев 

— Вы сейчас имеете в виду мой вес? (Смеется.)  

Протоиерей А. Никольский 

— Нет, не вес. То, что мужчина не может быть беременным никогда. Это абсолютно мужчине недоступно. Он не может кормить грудью. Я с физиологии начал, такой очевидной. Вот, по-моему, Фабер хотел очень родить. Но он только хотел. Никогда не мог бы это сделать, естественно. Так вот женщина самой... хотите — Богом, хотите — Природой — у нее есть свое предназначение. У мужчины свое предназначение и в акте деторождения и потом родов, и воспитания детей. И поэтому у них, естественно, даже с точки зрения простой биологии, различные призвания и различная психология. И это хорошо. Вот я вчера имел беседу со студентами МГУ, я там беседы иногда веду на физфаке, и... 

А. Митрофанова 

— У, как интересно. 

Протоиерей А. Никольский 

— Да. Я просто сам МГУ кончил, мехмат. Поэтому на физфаке иногда веду беседы. И вот мы там говорили там (нрзб.) — однополые браки. Ну, там студенты разные, не всегда воцерковленные, даже совсем не воцерковленные.  

А. Ананьев 

— Все неожиданнее и неожиданнее идет наша дискуссия! Так, мы заинтригованы! 

Протоиерей А. Никольский 

— (Смеется.) И вот... Ну, там один студент такой, который не обременен христианскими ценностями, ну, обычный продукт современного общества, вот как раз мы об однополых браках стали рассуждать, почему однополый брак — плохо. Ну, по разным причинам. В том числе, потому что там нет мужчины и женщины. Потому что в воспитании ребенка должно быть женское и мужское начало. Это хорошо. Это хорошо. Это разные вещи. Они прекрасно дополняют друг друга. Так сделал Бог. Мужчина... Ребенку нужна и мать с ее мягкостью, такой внимательностью, эмоциональностью, даже таким, знаете, баловством, если хотите — «на тебе кусочек, только вот...», и мужское начало — это, конечно, суровое мужское воспитание. 

А. Ананьев 

— Ну, если хотите знать мое мнение, главное баловство — это мужчины вообще!  

Протоиерей А. Никольский 

— Ну, это по-разному бывает в разных семьях. Ну я так вот говорю — такую схему... 

А. Ананьев 

— «Пока мама не видит, поехали, съедим чего-нибудь вкусное». 

Протоиерей А. Никольский 

— Да-да-да. Ну, это понятно. Но все равно.  

А. Митрофанова 

— (Смеется.) А потом диатез, конечно.  

Протоиерей А. Никольский 

— И, естественно, если посмотреть, что вот женщина чаще имеет значение для ребенка и участвует в жизни ребенка, когда ему, там... ну, до 12 лет, скажем, да? До 10-12. А когда уже ребенок перерастает этот возраст, там очень большую, все большую и большую роль играет отец. И ему нужно играть эту роль, особенно когда это мальчик. Да и... Кстати, некоторые говорят, что для девочки даже отец еще важнее, чем для мальчика. Так вот... И когда вот этого нету, когда, так сказать... Ну, во-первых, это просто... Это теория, которая оторвана от жизни, она нереальная, она ненаучна, если хотите, — что вот есть гендерное равенство, что мужчина и женщина — это одно и то же. Да не одно это и то же, это факт. Это факт. Вот. Поэтому если... Но потом даже, смотрите, мы женимся на женщинах, женщины — на мужчинах, да? Но мы же не хотим, чтобы вот у мужчины... у женщины был мужской характер. Мы ищем чего-то другого, отличного от себя.  

А. Митрофанова 

— Вот очень хорошо, что Вы, мужчины, сейчас об этом говорите, потому что, мне кажется, понимаете как... Мы же, современные женщины, мы чаще всего... Мы все равно родились в веке ХХ. Во всяком случае, сейчас нас таких очень много — кто прошел еще и испытывает на себе до сих пор влияние ХХ века, в котором женщины научились быть очень сильными. И это нам, как мне кажется, сегодня мешает в построении отношений с нашими мужьями. Потому что пока мы не поймем, что в работе мы можем проявлять себя как сильные личности, а дома все-таки очень важно переходить на другие рельсы, мне кажется, что у нас и будут какие-то перекосы и какие-то проблемы, которых легко можно избежать, если женщина понимает, что она, когда она проявляет себя как... ну, когда она не может, условно говоря, сумку из магазина сама донести, вот тогда ее мужчина начинает носить на руках. И все, в итоге, счастливы.  

А. Ананьев 

— Отец Александр, а есть правда в словах Аллы о том, что в XXI веке имеет место быть потеря идентичности мужчины как мужчины, а женщины — как женщины?  

Протоиерей А. Никольский 

— Да, к сожалению, это, к сожалению, поощряется некоторыми силами, так сказать, которые действительно вот вводят... Что там даже вот... Там, как сейчас говорят... Ну, раньше говорили: «Ребенок вырастет — определится, верующий он или неверующий, в 18 лет». А сейчас как говорят? «Ребенок вырастет и определится, какой у него пол». Это страшное дело. (Смеется.) Так вот, действительно, потеря идентичности — это ведет... Вот это усреднение ведет к серости. Есть черный цвет и белый, а если смешать, будет серый — ну, так я условно говорю, конечно. К серости, к потере гармонии.  

А. Митрофанова 

— Тогда получается, что вот та идеальная модель, о которой Вы сказали, что предназначение женщины — это рожать детей и заниматься домом, семьей, детьми и так далее — ну вот как-то двигается, сдвигается куда-то? 

А. Ананьев 

— Подожди секундочку. Отец Александр этого не говорил. 

Протоиерей А. Никольский 

— Не говорил.  

А. Митрофанова 

— Нет, Вы говорили о том, что есть женское предназначение, да? Вот оно в том, что...  

Протоиерей А. Никольский 

— Ну, я говорил, что женщина может родить ребенка.  

А. Митрофанова 

— Да, мужчина не может. 

Протоиерей А. Никольский 

— Не может родить. Я не говорю, что это такое сугубое женское предназначение. Предназначение наше у всех — это попасть в Царство Небесное, спасти свою душу. Вот. Но каждый, естественно, это делает немножко по-своему. И то, что Бог создал и мужчину, и женщину, и женщина — помощник и друг мужчины, ну, и мужчина, соответственно, тоже защитник и друг женщины, то это хорошо. И если даже жена получает в десять раз больше, чем муж, то есть муж — 30, она — 300 (ну, бывает и такое сейчас), то это ничего не значит. Ну и что? Ну и что? Вот была такая Маргарет Тэтчер. Она всю жизнь готовила завтрак своему мужу.  

А. Митрофанова 

— «Железная леди». 

Протоиерей А. Никольский 

— «Железная леди», да. После этого, кстати, вот это словосочетание «железная леди» с нее и началось. Тут, кстати, как ни странно, это советские журналисты придумали, а уже английские взяли из советской прессы. «Железная леди». 

А. Митрофанова 

— А что? Мудрая женщина, в таком случае.  

Протоиерей А. Никольский 

— И я знаю других женщин, которые действительно... Вот у них действительно в наших современных реалиях это зарплата, там, в пять-шесть раз больше, чем у мужчины. Но они все равно женщины в семье. Они не хотят потерять свое женское начало, потому что они потеряют женское начало и потеряют себя.  

А. Митрофанова 

— Это мудрые женщины, и я очень рада тому, что Вы это говорите. И вообще что в наше время есть место вот такому пониманию своей природы. Но, вместе с тем, вопрос о компромиссах... Когда перед женщиной возникает вот эта дилемма: допустим, она посвящает очень много времени работе, и у нее получается, что задвигается куда-то семья, она чувствует, что она в семье недореализована. А наоборот, если она больше времени уделяет детям, особенно когда они маленькие, она не реализуется в этот момент личностно, что тоже для нее очень важно.  

Протоиерей А. Никольский 

— Карьерно, скорее.  

А. Ананьев 

— Карьерно.  

А. Митрофанова 

— Ну, да, да. Просто для нее как для личности не менее важно состояться и в профессии тоже. И вот как здесь находить для себя компромиссы, еще и так, чтобы при этом... 

А. Ананьев 

— Поиск компромисса с самим собой — самое сложное, наверное, да?  

А. Митрофанова 

— И чтобы счастлив был муж при этом?  

Протоиерей А. Никольский 

— Да. Вы знаете... Если родители родили детей, то они несут за них ответственность, и никуда от этого не денешься. Есть сейчас... не помню, какая-то женщина сейчас, ну, она какую-то должность занимает на Западе. У нее, по-моему... То ли премьер-министр Австралии... Вот сейчас я боюсь ошибиться... У нее муж сидит дома.  

А. Митрофанова 

— С детьми? 

Протоиерей А. Никольский 

— Женщина с детьми, да. У них там трое детей. Но, знаете, все-таки, в силу того, что женщина рожает и кормит, и потом именно она нужна младенцу и маленькому ребенку до определенного возраста (не знаю, там, в семь, восемь, десять лет), особенно мать нужна, вот именно с ее гендерными особенностями, если хотите... 

А. Митрофанова 

— (Смеется.)  

Протоиерей А. Никольский 

— ...то, естественно, этим должна заниматься женщина. Я не вижу, почему любить ребенка, которого ты сама родила, и воспитывать, особенно, тем более, когда их не один, а, допустим, несколько, это не самореализация. Здесь ты и психолог, и педагог, и фельдшер, и просто человек. Самый сложный объект во Вселенной — это человек. Самый сложный объект. Самое сложное действие во Вселенной — это воспитание человека. Поэтому женщина, воспитывающая ребенка и организующая внутрисемейный не быт, а отношения внутрисемейные (а это на женщине, прежде всего, лежит такая обязанность — как святые отцы говорили, «мир в семье — от жены»), вот это сложнейший труд, сложнейший. Настолько сложный, что некоторые предпочитают от него отказываться, идти на более легкий труд — на работу.  

А. Митрофанова 

— (Смеется.)  

А. Ананьев 

— Я очень хочу обратить внимание, во-первых, наших слушателей, а во-вторых, наше внимание на фразу, которую Вы сейчас произнесли, которую сказали святые отцы: «Мир в семье — от жены». Верно ли обратное — что если в семье нет мира, жена где-то недорабатывает? 

Протоиерей А. Никольский 

— Конечно. Конечно! Понимаете, женщина — более тонкий психолог. Где у мужчины все прямо и четко, у них там сто один полутон.  

А. Митрофанова 

— (Смеется.)  

Протоиерей А. Никольский 

— Это ее где-то слабость бывает, когда она уходит в грех — допустим, обидчивость... Вот она где-то там чего-то чуть-чуть там, вот... И она уже видит, раздувает проблему и обижается. А это может быть и сила, когда (нрзб.) добродетель. Большая сила. И в этом смысле женщины одарены. Потом, женщина — она вообще человек более сильный психологически, чем мужчина. Это говорит, например, Иоанн Златоуст. Что любая жена — жена — она в семье более сильная, чем муж. Я там вот эту фразу точно не помню, как она прямо дословно звучит, но смысл такой. Поэтому то, что женщина более сильная, чем мужчина, в своей области, в своей сфере, это, так сказать, и психологи признают, и святые отцы признают. И вот этот инстинкт просто она должна направить в созидательное русло, русло любви. 

А. Митрофанова 

— Не заходя при этом на территорию мужчины? 

Протоиерей А. Никольский 

— Ну, естественно. Не, ну как — у них общая территория, семейная. Понимаете? То есть тут не надо уж так как бы держаться. И муж, естественно, дает какие-то, так сказать, даже пусть по патриархальным... Патриархальная семья, муж — глава семьи. Все равно муж волей-неволей дает какие-то женщине прерогативы — например, допустим, лечение детей. Он что спрашивает? «Жена, какие лекарства купить?». Потому что, как (нрзб.), именно жена общается с врачами — в общем, она в теме. И муж не будет: «Нет вот, нет!». Или, там, готовка еды, или еще что-то. Но это еще внешне. А главное тут — внутри семьи отношения. И жена — она действительно дирижер в семье. Дирижер. Там сам — басы, громкие инструменты — муж. Но все равно нужен дирижер в семье. Но дирижер не такой вот: «Я тебе сказала!» или «Вот если ты сейчас это не сделаешь, я на тебя сейчас обижусь», как это иногда бывает, а именно свою любовь, свою внимательность, своим чувствованием вот этих настроений, в том числе и мужа своего, она устраивает так отношения, чтобы здесь действительно царила любовь, а не какие-то конфликты.  

А. Ананьев 

— Вы слушаете «Семейный час» на Светлом радио. В студии Александр Ананьев и ведущая Алла Митрофанова, и сегодня мы говорим о поиске компромиссов и о том, важны ли компромиссы и опасны ли компромиссы в семейных отношениях, в нашим гостем, настоятелем Храма Трех Святителей в Раменках, отцом десятерых детей протоиереем Александром Никольским. В разговоре с одной из своих знакомых я услышал следующую фразу. «Я часто иду на компромисс в отношениях с мужем», — сказала жена, и глаза у нее были грустные. «Я иду на компромисс, так как я — слабое звено в этих отношениях. Если я не пойду на компромисс, я буду одна. А плохо человеку быть одному. Одиночество — страшная вещь. Поэтому, однажды испытав одиночество, я готова на многие уступки, я готова терпеть». Правильно ли я понимаю, что вот в этой парадигме отношений произошел сильный перекос — и, в первую очередь, по вине женщины?  

А. Митрофанова 

— А что сильнее там, интересно, страх или любовь? 

А. Ананьев 

— Ну... Хороший вопрос, кстати. Хороший... Но любовь — это , в первую очередь, что? Это жертва, это благодарность... 

А. Митрофанова 

— Радость. Радость! Это тоже очень важно.  

А. Ананьев 

— Ну, радость — это уже награда за все, что... Я правильно понимаю? Радость — это уже награда за жертву, за покаяние и за умение быть благодарным каждый день, каждую минуту.  

Протоиерей А. Никольский 

— Вы знаете, все (нрзб.), все правильные слова сказали. Дело в том, что, действительно, нельзя строить отношения семейные на страхе. И если... На страхе... Можно на страхе Божьем.  Скажем, «жена да убоится своего мужа» — это есть чудесные слова, они там читаются в Священном Писании. Но это какой страх жены? Страх разрушить эту любовь своими греховными действиями. Вот все так — тогда да, она должна бояться, что в семье не будет любви из-за нее, из-за ее, так сказать, например, бескомпромиссности, из-за ее, там, истеричности, там, ну, не знаю, еще чего там. Каких-то греховных действий. Кстати говоря, ее муж тоже будет бояться. Потому что он должен знать, что жена — сосуд немощный, по Священному Писанию, и если он не будет это учитывать в своей семейной жизни, но будет потом, через какое-то время, холостяком, что часто и бывает. Поэтому... Или, может быть, не холостяком в таком смысле, что у него семьи не будет. То есть они будут жить вместе, в одном месте, но они будут отдельно жить. Это будет коммунальная квартира, как говорят, да? То есть у них там общие дети, общее все, там, — хозяйство, то- сё, пятое-десятое, они вместе ходят в гости, они даже вместе... общая постель. Только они разные люди, они друг другом не интересуются Они так не стали (нрзб.). Потому что это идет, прежде всего, не о телесном, а о духовном. О духовной части семейной жизни. Они стали друзьями Поэтому бояться... Если есть в семье страх, то страх — это от нелюбви. Совершенная любовь изгоняет страх, как известно из Священного Писания.  

А. Ананьев 

— «Боящийся несовершенен в любви».  

Протоиерей А. Никольский 

— Да, боящийся несовершенен в любви. Поэтому... То есть надо бояться совершить грех, надо бояться отпасть от Бога и разрушить семью тем самым, и вот этого надо бояться потерять мужа, например, или, там, жену. Это может привести к тому, о чем мы уже говорили, к чревоугодию, и, в конечном счете, любовь-то и разрушит.  

А. Митрофанова 

— Мне кажется, что когда мы говорим о компромиссах как он разрушительных вещах (вот тот пример, который сейчас Саша привел), мы каждый раз упираемся в то, что на самом деле человек с самим собой не разобрался. И то, что он, может быть, не слышит себя, а чего-то внутри у него там есть много каких-то страхов, неполнота, да, вот? Не... Как это сказать правильно? То есть человек, на самом деле, себя не чувствует полноценным, что ли. И пытается дополнить это... 

А. Ананьев 

— Цельным. 

А. Митрофанова 

— Да, цельным, точно. ...восполнить свои пробелы за счет другого человека. И тогда он действительно боится его потерять. А если мы говорим, наверное, о двух цельных личностях, то тогда... 

Протоиерей А. Никольский 

— Вы знаете, вот то, что Вы говорите, это тогда, когда ты другого человека эксплуатируешь. Если ты ему себя отдаешь, то у тебя вот такого не будет. Пройдет эта история — там непонятно, то ли, возможно, эта женщина сделала вывод правильный, потому что она увидела, что любовь ее действия разрушают, тогда все правильно. А может быть, неправильно, что она стала все время бояться и, так сказать, ее на страхе держат. Поэтому тут из этой истории это не совсем понятно, как там на самом деле. А так вот, когда человек другого эксплуатирует, тогда, естественно, источник эксплуатации — он боится потерять вот то, что... как источник. Мы вот забываем все время, что брак-то — он всегда о Господе должен быть. Бог тоже присутствует непосредственно в браке. И если Бог в браке не будет присутствовать и люди будут только пытаться восполнить что-то друг от друга, то они потерпят фиаско рано или поздно.  

А. Митрофанова 

— А что значит «Бог присутствует в браке»? 

Протоиерей А. Никольский 

— А вот очень просто: у жены недостатки или у мужа недостатки — не важно. И он мне что-то недодает.  

А. Митрофанова 

— Ну это претензия такая?  

Протоиерей А. Никольский 

— Да, что внимания недодает. Муж, там, занят, недодает внимания жене. Или жена даже может мужа... Обычно, когда дети рождаются маленькие, там тоже иногда мужа рассматривают как источник финансирования, как источник приноса в дом всяких ненужных вещей, но не как человека.  

А. Ананьев 

— И в супермаркет.  

Протоиерей А. Никольский 

— Да, в супермаркет, так сказать... И просто можно бросить на детей — пока, там, я убираюсь, муж погуляет с детьми. Просто тоже вот такое неправильное отношение. Не то, что это неправильно делать, — делать это нужно, без этого никак не обойдешься. Но нельзя вот так мужа рассматривать, к примеру, как просто некий, так сказать, обслуживающий персонал. Так вот если вот что-то... А мы люди грешные. В браке сошлись два грешника, не праведника, не два святых. И вот, естественно, грешники, в силу своей грешности, грешной природы, что-то недодают другому человеку, что бы он хотел взять от него. Ну ладно — есть Бог. Можно Богу помолиться. И Бог тебе восполнит не только для тебя, но ты даже сможешь поделиться и со своим партнером по браку. Вот разговор у колодца с самарянкой. «Реки живой воды из чрева твоего потекут». И почему современные браки — они такие ненадежные часто бывают? Потому что люди пытаются тянуть соки из друг друга, хотя рядом есть источник неисчерпаемый. Вот вместо того, чтобы... Вот не дает человек тебе, муж и жена — припал к источнику, к Богу, взял все, что нужно, да еще и потом жене отдал или мужу. Люди начинают тянуть, тянуть — ну, а там нету этого! Да нету этого, потому что и быть не может! Другой человек — образ и подобие Божие, но не Бог! И вот то, что у многих современных браков Бог в браке не присутствует, что они рассматривают брак как только и единственно отношения двух личностей, которые должны друг другу, там, помогать, давать и все такое, конечно, это брак делает слабым и очень обедняет.  

А. Ананьев 

— Буквально на днях одно из христианских сообществ — я подписан на большое количество сообществ — выложило прелестное видео. Там такая стая пингвинов черно-белых, красивых, на белом снегу, и идет такой деловой пингвин, черно-белый, красивый, и за ним смущенный, весь какой-то коричневый, в каком-то пухе, пряча глаза в снег, топает пингвин поменьше. И подпись: «Жена наконец-то привела мужа в Церковь».  

А. Митрофанова 

— (Смеется.)  

Протоиерей А. Никольский 

— (Смеется.)  

А. Ананьев 

— Обязательно посмотрите! Прелестное видео. К чему это я говорю? К чему это я говорю? Я вот Вас слушаю и понимаю, что я вот от Вас получил те ответы, которые я искал. Но что делать, если выход в том случае, если жене, в жизни жены есть Бог, она его слышит, она к нему обращается, она может взять, получить от него то, что ей нужно, а в жизни мужа ситуация не так хороша, скажем мягко? Вы понимаете, о чем я говорю. Я все-таки склонен верить в то, что женщины, я не знаю, в силу природы, данной Богом, они одарены каким-то даром веры таким, какая мужчине даже не снилась. И мужчина вынужден работать над развитием этого. У женщин это заложено от природы.  

А. Митрофанова 

— Да у женщин просто на интуиции (нрзб.)... 

А. Ананьев 

— Вот что делать, если... И вообще, есть ли выход в том случае, если в жизни мужа... я не могу сказать, что Бога нет, так не бывает, но он не может обращаться к Нему с той же легкостью и естественностью, как это делает жена? Или наоборот, например? 

Протоиерей А. Никольский 

— Наоборот — хуже. Проще и лучше, если муж такой невоцерковленный, а жена верующая, чем наоборот. Потому что или жена приходит к вере — вот интуитивно, сердечно, либо она не приходит к вере, тогда эти аргументы уже не работают. Вот с мужем можно еще поговорить, а с женой — она скажет: «Нет вот!». Вплоть до того, что жена ревнует к Церкви.  

А. Ананьев 

— Ну, мне трудно это представить...  

Протоиерей А. Никольский 

— Да, всякое бывает. Притом, очень жестко. До скандалов, до каких-то там... чуть ли не поножовщины, что называется. Поэтому знаете, вот у меня был один знакомый — ну, такой муж уже, семья немолодая. И он мне сказал: «Вот я в Церковь почему пошел? Моя жена — она... Ну, я с ней, там, в кругу лиц лет сорок, я ее хорошо знаю, она женщина совершенная, вот она пошла в Церковь, стала лучше, и  мне тоже хочется». Понимаете? То есть если женщина настоящая христианка в своей семье — не формальная, не то, что там, вот, вот это уже называется фанатизмом... не фанатик, а именно христианка любящая, то вот этим она как раз и может привести мужа к Богу. 

А. Ананьев 

— А семью к счастью? 

Протоиерей А. Никольский 

— А семью к счастью. Даже если муж не идет к вере, все равно она в свою семью вносит Бога, Божью благодать. Хотя есть такие слова в Священном Писании, когда апостол Павел запрещает разводиться с неверующим мужем, ну, «неверным», в тексте, то он что говорит? Что неверующий муж освящается от верующей жены. Ну как — освящается? То есть жена стяжает благодать своей верой и церковной жизнью и вносит это в семью. Я Вам расскажу один случай. Мне одна знакомая рассказывала, это советское время было — совсем советское, там, наверное, 70-е годы, 60-е... Вот семья жила, и там была верующая бабушка. И бабушка каждое воскресенье ходила в храм. А храм был за горой, это было в сельской местности. И вот, значит, около 12 часов дня все засуетились, ставят самовар, там, что-то готовят, такое праздничное настроение... Бабушка из церкви возвращается. То есть бабушка была в церкви, а радуются так люди, как будто они были в церкви. Понимаете? Вот это такой... 

А. Митрофанова 

— Она там всех помянула.  

Протоиерей А. Никольский 

— Да, естественно. Она за всех помолилась. Или другая вот мне рассказывала, другая моя прихожанка — бабушка. Страшная жизнь — пять детей погибли от голода в 20-х годах, и муж умер. Второе замужество... Ребенок второго мужа погибает в 1941 году, так сказать, или в 1944, уж не помню, на войне. Остается... Вот если она семь детей родила, одна дочка осталась. И человек кротчайший, никогда никому не делавший замечания. Но беззаветно верующий. Беззаветно верующий. И вот эта бабушка способствовала тому, что ее родственники стали приходить в храм. Она никого никогда не учила. Она просто всех очень любила и за них просто очень молилась. И эти родственники, уже когда подросли ее внучки и так далее, они пошли в храм. Потому что — «по тому узнают, что Вы мои ученики, если Вы будете иметь любовь между собою», «пусть Свет Мой просветится через Вас». Ну, я так вольно цитирую Священное Писание. Вот люди, чтобы видеть Бога, неверующие люди, должны увидеть свет через нашу любовь к ним.  

А. Митрофанова 

— Ах, как это бывает сложно.  

Протоиерей А. Никольский 

— Ну, да. Но другого пути нету. Просто образованщина религиозная — ну, она может, конечно, как-то вот заинтересовать, как, знаете вот, афинян, да? Когда апостол проповедовал, они даже интересовались, пригласили его на ареопаг. Когда начали так вникать, что он говорил, они сказали: «Ну, иди, иди. Мы потом тебя послушаем». 

А. Ананьев 

— «Это путь вниз — всегда легко, путь наверх — всегда непросто». Сегодня об искусстве быть счастливым в семье мы беседовали с настоятелем храма Трех Святителей в Раменках отцом десяти детей протоиереем Александром Никольским. В студии работала Алла Митрофанова... 

А. Митрофанова 

— ...Александр Ананьев... 

А. Ананьев 

— Будьте счастливы! Спасибо Вам, отец Александр! 

Протоиерей А. Никольский 

— Спасибо! 

А. Митрофанова 

— До свидания!