Поделиться
Фото: Третьяковская галерея, Москва
Когда по телевизору показывают часы на Спасской башне Московского Кремля и они начинают отбивать время, например, в Новый год, вятчанам есть повод погордиться тем, что название башни напрямую связано с нашим городом.
История эта удивительна и заслуживает отдельного рассказа.
Почти 400 лет назад, в начале XVII века на месте нынешнего Спасского собора стояла деревянная церковь. Она находилась на окраине Хлынова. На паперти храма над входом висела икона Спаса Нерукотворного. Как вы, наверняка знаете, по преданию, эдесский царь Авгарь возжелал иметь у себя изображение Иисуса Христа. Спаситель, узнав об этом, отёр лицо большим куском ткани и на нём мгновенно запечатлелся Его лик. Во время гонений на христиан этот образ был замурован в стене и отпечатался также на скрывавшей его черепице. После перенесения в Константинополь оба чудесно запечатлённых Нерукотворных образа были скопированы и получили распространение не только в Византии, но и в славянских странах. Одна из таких копий и была обретена на Вятской земле.
Святой образ Спасителя, находясь на паперти Вятской Троицкой церкви, прославился совершающимися пред ним чудесами. Более всего известна история жителя города Хлынова Петра Палкина. Он был болен глазами, через какое-то время окончательно ослеп и в течение 3 лет ничего не видел. Точно известно, что 12 июля 1645 года, придя в Троицкую церковь, Палкин стал усердно молиться пред Спасовым образом и внезапно прозрел. Теперь свет Петру застилали только слезы радости. По его просьбе священники отслужили благодарственный молебен. Думаю, вы представляете, с какой скоростью весть об этом чуде разнеслась по окрестностям. Чудеса исцеления перед иконой продолжались и всего их было зарегистрировано 104.
Примерно через год про чудесную икону узнали в Москве. Архимандрит Новоспасского монастыря в Москве – Никон, будущий патриарх, стал хлопотать перед царём о перенесении чудесной иконы в столицу. Алексей Михайлович, посоветовавшись с патриархом Иосифом, решил перенести святыню в Москву, чтобы она стала достоянием всего православного мира.
Вятский Образ Спаса Нерукотворного был встречен в Москве, у Яузских ворот, 14 января 1647 года. Царь Алексей Михайлович сам пронёс святую икону через ворота в Кремль и поставил её в Успенском соборе. С того времени Фроловские ворота по царскому указу переименованы в Спасские, а главная башня Московского кремля стала называться Спасской.
Обратно икона, конечно же, не вернулась. Но нужно отдать должное царю Алексею Михайловичу Романову. По его указу с иконы Спаса была сделана точная копия. Эта копия была богато украшена, торжественно освящена патриархом и отправлена к нам в город. Уже на обратном пути вновь начались чудеса исцеления. Так Господь утешил скорбящих жителей города Хлынова.
Если вы внимательно прослушали мой сегодняшний рассказ, то я знаю, о чем вы подумаете, когда в очередной раз на экране телевизора увидите часы на Спасской башне Московского Кремля.
Мама приемных детей на колясках
Поделиться
В одной из социальных сетей я познакомилась с мамой троих приёмных детей, двое из которых передвигаются на инвалидных колясках, и захотела рассказать её удивительную историю в эфире.
32-летняя Ольга Комарова встретилась с восьмилетним Сашей неожиданно для себя: пришла в больницу навестить друзей и увидела в кровати под одеялом красивого голубоглазого мальчика, который заливисто смеялся. Это случилось несколько лет назад в Санкт-Петербурге, куда Ольга приехала в гости из Москвы, а Сашу привезли на лечение из пермского детского дома. Молодая женщина всегда с сочувствием относилась к таким ребятам, как волонтёр посещала сиротские учреждения с подарками. Но при встрече с Сашей она испытала непривычные эмоции. «Я сразу поняла, что это мой ребёнок, — вспоминает Ольга. — Не могу объяснить почему, но стоя там, под дверью палаты, я почувствовала: я его заберу».
Ещё не зная, чем именно болеет мальчик, Ольга начала изучать информацию по усыновлению. Позже нашла в Банке данных сирот Сашину анкету и была поражена длинным списком его диагнозов, среди которых есть расщепление позвоночника, и умственная отсталость.
На Новый год и Рождество Ольга улетела в Таиланд, но и там продолжала думать о Саше: планировала совместный отдых, всюду обращала внимание на пандусы для инвалидной коляски. А по возвращении в Москву окончила школу приёмных родителей, оформила необходимые документы и поехала в Пермь за сыном.
В детском доме Ольге сказали: «Не рассчитывайте на то, что Саша сможет учиться и работать». А ещё предупредили, что у мальчика сложный характер. Но приёмная мама даже не подозревала, насколько тяжёлой окажется адаптация. «Первые полгода прошли в режиме выживания», — вспоминает она. Саша устраивал истерики, которые длились от полутора часов до трёх суток!
Однажды Ольга привела Сашу на следж-хоккей — это паралимпийский аналог хоккея с шайбой, и с тех пор спорт стал для него лучшей реабилитацией и дополнительным образованием.
Через два года в семье Комаровых появилась приёмная дочка — малышка Ангелина. Дети похожи внешне, как брат и сестра, оба отказники с рождения, и даже диагноз — патология позвоночника — у них, к сожалению, одинаковый. Но Геля, по словам мамы, — обычный ребёнок, тёплый и ласковый.
Я видела фотографии этой семьи: счастливые дети и заботливая мама, которая носит их на руках! А в 2023 году Ольга Комарова взяла под опеку ещё одну сироту — 16-летнюю Марину.
Все выпуски программы Живут такие люди
Константин и Клавдия Юон
Поделиться
Фото: Ilnur Kalimullin / Unsplash
Константина Фёдоровича Юона часто называют художником света, радости и счастья бытия. Его жизнь действительно была счастливой. К Юону рано пришло признание, его картины пользовались большим успехом. Но главным своим счастьем живописец считал семью. С женой, Клавдией Алексеевной, Константин Фёдорович прожил 60 лет. Супруга была его другом, советчиком, верной спутницей и музой. Её образ художник запечатлел на множестве своих полотен. «Она озаряет мою жизнь», — говорил Юон о Клавдии Алексеевне.
Будущие супруги встретились летом 1900-го года в Лигачёво — деревеньке под Москвой. Константин совсем недавно окончил Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Но уже был известным мастером. Ещё в студенческие годы о его таланте заговорили. Несколько его картин приобрёл для своей галереи сам Третьяков. В Лигачёво Константин приехал на пленэр — поработать на свежем воздухе. Ему нравилась природа этого места — спокойная, трогательная и очень русская, как говорил сам художник. Однажды утром он вышел с этюдником к реке. Взмахнул кистью, чтобы нанести на холст первые мазки. И вдруг замер. По крутому берегу поднималась крестьянская девушка с коромыслом на плечах. Высокая, статная, с длинной русой косой. Прошла мимо, быстро глянув зелёными, как изумруды, глазами. Улыбнулась едва заметно краешком губ. Нескольких мгновений оказалось достаточно, чтобы Константин полюбил девушку с первого взгляда!
Крестьянку звали Клавдия Никитина. С той мимолётной встречи на берегу симпатичный молодой художник с глубоким, умным взглядом тоже не шёл у неё из головы. Лигачёво — деревня маленькая. Вскоре влюблённые снова встретились. Познакомились. А через несколько месяцев обвенчались.
Брак поначалу пришёлся не по нраву семье Константина. Московский интеллигент и крестьянка! Отец художника заявил, что никогда не благословит этот мезальянс. Он даже перестал разговаривать с сыном. Клавдия чувствовала себя виноватой и очень переживала. Но отчуждение свёкра длилось недолго. Увидев, как искренне молодые люди любят друг друга, какой добрый и кроткий характер у Клавдии, как нежно она заботится о муже, отец изменил своё мнение и примирился с сыном и невесткой.
В Москве супруги поселились на Земляном Валу — там у Константина была квартира. Но большую часть времени проводили в Лигачёво. В деревне Юон много работал. Его вдохновлял сельский быт, уют деревянного дома. На своей картине «Хозяйка» он изобразил Клавдию Алексеевну, наводящую порядок в избе. Летом супруги любили посидеть за вечерним чаем на веранде. Клавдия Алексеевна ставила на стол букет полевых цветов и раскрывала настежь все окна. Этот момент Константин Фёдорович изобразил на своём полотне «Августовский вечер. Последний луч».
Константин Фёдорович и Клавдия Алексеевна многое вместе пережили. Например, смерть сына Бориса. Он родился в 1901 году и трагически погиб в возрасте семнадцати лет. Нередко бывает так, что после потери ребёнка супруги отдаляются друг от друга. Но Юонов общее горе только ещё больше сблизило и сплотило. Всю жизнь они трогательно заботились друг о друге. Один из друзей художника сохранил в памяти трогательный эпизод. Как-то раз они с Константином Фёдоровичем пришли в его московскую квартиру. В подъезде обнаружилось, что лифт не работает. Пришлось подниматься пешком. Константин Фёдорович был уже стар и очень болен. Перед дверью квартиры он долго не мог отдышаться и сетовал, что если жена узнает, то будет очень переживать и волноваться за его здоровье. Неожиданно Юон увидел на лестничной площадке забытое кем-то ведро. Обрадовался, подошел и ударил по нему ногой. «Пусть Клавдия Алексеевна думает, что мы приехали на лифте, и это хлопнула его дверь», — сказал он.
В 1948 году Константин Фёдорович Юон написал стихотворение «Спутнице и другу», посвящённое Клавдии Алексеевне. Там были такие слова: «Люблю тебя, как прежде, свято».
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
Иеромонах Сергий (Веснин) и его семья
Поделиться
Фото: Piqsels
Авдей Веснин, псаломщик Троицкой церкви села Пищальское Вятской губернии, сиял от радости, принимая поздравления односельчан. У него родился сын! Это счастливое событие произошло 27 августа 1814 года. Уже в девятый раз в избе Весниных подвешивали к потолку детскую люльку. Братья и сёстры окружили колыбель с новорождённым. Каждому хотелось покачать малыша. В простой и уютной домашней обстановке появился на свет будущий духовный писатель, автор увлекательных рассказов о Святой Горе Афон, иеромонах Сергий Веснин. В крещении младенца нарекли Семёном.
Сенюша, как звали его в семье, стал всеобщим любимцем. Зная, что у матери много домашних хлопот, старшие дети с радостью нянчили братика. Но чаще всего маленьким Семёном занимался средний брат Дмитрий. Он рассказывал мальчику сказки, мастерил ему тряпичных кукол. А когда Сенюша подрос и начал самостоятельно ходить, брал с собой на улицу, где вместе с другими сельскими ребятами братья играли в традиционные русские игры — городки или пятнашки.
У отца Семён учился трудолюбию. Авдей, в свободное от церковного служения время, плотничал. И сызмальства приучал младшего сына к ремеслу. Сенюша помогал отцу в мастерской: подавал инструменты, подметал опилки. Был у Весниных и небольшой земельный надел, где они выращивали хлеб. Летом вся семья ходила убирать пшеницу. Отец и старшие братья жали хлеб. Не отставал и Сеня — он помогал сёстрам и матери вязать снопы. А вечером, после работы, мальчик забирался на печку и, свесив оттуда голову, слушал, как отец читает вслух жития святых. Под негромкий, успокаивающий голос отца мальчик засыпал, и ему снился то храбрый Георгий на быстром коне, то пророк Илия на огненной колеснице.
Авдей Веснин и его супруга — история, к сожалению, не донесла до нас её имени — были людьми хоть и небогатыми, но щедрыми и гостеприимными.
В их доме часто останавливались странники, идущие по святым местам. Один из них — дедушка Андрей — гостил у Весниных по несколько раз в год. Однажды он снова приехал, и вся семья собралась послушать его паломнические рассказы. Был дедушка Андрей и в Киеве, и в Троице-Сергиевой Лавре, и даже в Иерусалиме. И завязался у них с Авдеем спор о том, в каком монастыре лучше спасаться монаху. Сеня внимательно слушал, и вдруг возьми, да и скажи: «А я, если в монастырь пойду, то в самый уединённый!» Дедушка Андрей посмотрел на мальчика и с улыбкой сказал: «Эх, дитё, да ты, никак на Афон собрался!» И повёл рассказ о Святой Горе, где тоже не раз бывал. Семён вспомнит этот вечер в родительском доме, когда тридцатилетним монахом, постриженным с именем Сергий, он приедет на Афон, чтобы надолго там остаться. Это произойдёт в 1843 году. А пока, после историй дедушки Андрея, он всё представлял себе удивительную гору в далёкой стране, окружённую морем, на которой живут одни только монахи.
Спустя некоторое время матушка сильно захворала. Семён не отходил от неё ни на шаг. Заваривал питьё из целебных трав. Сидел рядом и о чём-нибудь рассказывал, чтобы развеселить больную. Отлучался он только на время занятий — отец, грамотный и начитанный человек, сам готовил сына к поступлению в духовное училище. И вот, через несколько лет, когда Семёну исполнилось одиннадцать, пришла пора ехать. Мать напекла ему в дорогу пирогов и пышек. Телега, увозящая его в новую жизнь, тронулась. Родительская изба удалялась, и в груди у мальчика что-то болезненно сжималось. Сердце не обмануло. Семён перешёл на третий курс училища, когда пришла горькая весть о смерти отца. А через несколько месяцев скончалась и матушка. О том, как велика была его боль от потери родителей, которых он нежно любил, иеромонах Сергий Веснин рассказывал братии скита Старый Русик на Афоне, где он жил. По свидетельствам очевидцев, слёзы текли по его лицу, когда он вспоминал своих отца и мать. «Добрые мои старики», — так он их называл.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
