«Детская жестокость». Семейный час с Туттой Ларсен и протоиереем Артемием Владимировым (17.03.2018) - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

«Детская жестокость». Семейный час с Туттой Ларсен и протоиереем Артемием Владимировым (17.03.2018)

* Поделиться

У нас в гостях был духовник Алексеевского женского монастыря в Москве протоиерей Артемий Владимиров.

Разговор шёл о значении слов Господа «будьте как дети», а также мы говорили о том, почему дети бывают жестокими, чем это чревато, и как с этим бороться.


Тутта Ларсен

– Здравствуйте, друзья, меня зовут Тутта Ларсен. Это «Семейный час» на радио «Вера». А у нас в гостях старший священник и духовник Алексеевского женского монастыря в Москве, член Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства, педагог высшей категории, член Союза писателей России, протоиерей Артемий Владимиров.

Протоиерей Артемий

– Приветствую вас. С постом приятным.

Тутта Ларсен

– Добрый вечер, батюшка. Вот хотела вас сегодня помучить на какую тему. Вроде бы мы все знаем фразу, мы все знаем слова Иисуса: «Будьте как дети», и нам кажется, что дети это такое самое прекрасное вообще, что есть в мире...

Протоиерей Артемий

– А разве нет?

Тутта Ларсен

– Самое чистое, самое невинное, самое, наверное, вот такое, ну близкое к Богу что ли, близкие к Богу существа там, часть человеческого общества самая такая прекрасная.

Протоиерей Артемий

– По неискушенности во зле.

Тутта Ларсен

– Да. Но в то же время, вот мой сын сейчас читает книжку «Чучело». И мы все знаем, что дети, при всей их невинности, неискушенности и чистоте сердца бывают, крайне жестокими, причем даже в очень-очень юном возрасте. И эта жестокость может быть бессознательной, а может быть осознанной. Но тем не менее довольно часто я вижу, как дети дерутся, там лупят взрослых или там младшего братишку. Или, если это дети уже школьного возраста, они ну достаточно могут над своим сверстниками жестоко шутить. Хотелось бы поговорить об этой вот детской жестокости – откуда она происходит, есть ли у нас, православных христиан, какие-то инструменты и, может быть, какая-то прививка, как это предотвратить?

Протоиерей Артемий

– Да, я часто наблюдаю за детьми разных возрастов и вижу, насколько переменчиво их состояние. Какая-то одаренная художественным талантом девочка, сверходаренная, светская, высказалась – и эту цитату я видел транслированной во многих источниках, – что человеческое сердце никогда не бывает пустым, в нем живет либо Бог, либо падший дух. Вот это открытость ребенка, его еще неостойчивость нравственная приводит к тому, что он улыбается и радуется, через минуту плачет, так же настроение солнечное сменяется печалью и капризом. Но, действительно, неискушенность во зле одновременно является и иммунитетом, некоей нравственной защитой против действия грубых страстей. Однако, если дитя находится в неблагоприятной обстановке – где не культивируется любовь, где не созидается детский мир взрослыми, – и в его сердце могут проникать как какие-то стрелы: нечистые бранные слова, окрики. Если он видит искаженное злобой человеческое лицо, не дай Бог, является свидетелем каких-то столкновений, то в силу незащищенности и открытости ребенок может мгновенно впитывать в себя, как губка, эти негативные, отрицательные импульсы. Между прочим именно поэтому так нелегко бывает с приемными детками, коль скоро они были усыновлены, удочерены уже в отроческом состоянии...

Тутта Ларсен

– В сознательном.

Протоиерей Артемий

– И много чего повидали. Вот эта темная атмосфера, вольтова дуга человеческих страстей бьет рикошетом по сердцу ребенка, а оно оказывается слишком восприимчивым, слишком уязвимым. И первое мое предположение, что темные агрессивные состояния, которые, как набежавшая грозовая туча, а бывает еще туча-камнепад или туча с градом, вселяется в ребенка, конечно, не без участия лукавого, находят и путь в его сердце как раз по недостатку любящих людей, из-за каких-то неблагоприятных сцен, которые ребенок видел. Сегодня жестокость может отсутствовать в доме, но присутствовать в непрестанно работающем телевизоре. Так называемые брутальные, агрессивные сцены это, конечно, прямой проводник статического электричества, энергии злобы, ненависти, отчуждения. Само мельтешение видеосредств, предполагаю, даже мультиков, в которых постоянно кто-то дерется, расквашивает друг друга, хотя мультипликационные герои как умирают, так и оживают мгновенно, но, безусловно, без следа не проходит для ребенка. С другой стороны, вы упомянули о немотивированной агрессии. Я вот сейчас просто вам поисповедаюсь кое в чем. Потому что бабушка любила нас, внуков, больше самой себя, она делала все, чтобы мы любили все живое. Мы всегда, три братика, возились с какими-то домашними питомцами, у нас никогда не было жестоких драк между собой. Мы маленькими мальчиками удивлялись, наблюдая за другими семьями, как иногда мальчишки, кровные родственники, не зная жалости, тузят друг друга – у нас такого не было. Но вот я вспоминаю – пять, четыре года, сколько мне могло быть, – где-то на даче у далеких родственников в саду я играю с котенком, и вдруг мне приходит мысль: а ну-ка я его схвачу за хвост. И я помню какое-то мрачное состояние, котенок мяукает – два раза, наверное, так я его подхватил за хвост, было ощущение чего-то преступного недозволенного – ну вот откуда это в мальчике, в общем-то, пригретом и согретом материнской и бабушкиной любовью? Думаю, что это объясняется еще и тем, что мы были крещены, но не согреты дыханием Матери Церкви – мы никогда не исповедовались, не причащались, не целовали икону Богородицы, – и в этом смысле тоже были недостаточно защищены, не было благодатного покрова, который бы хранил наше сердце. Впрочем, это был единичный эпизод. Как видите, я помню о нем до сих пор. И, поразительное дело, сейчас уже священником, принимая людей на первую исповедь, людей уже возрастных, пожилого возраста... Вот буквально в прошлое воскресенье супруга привела своего мужа. Ему уже много за 60, он очень боялся встретиться с батюшкой, ну чисто психологические препоны, однако, видимо, желал. Я пригласил его, мы уединились, я стал задавать ему вот эти детские вопросы – и он заплакал, вспомнив какой-то сходный эпизод. Оказывается, уже прожив более 50 или много более 60 лет, он не мог себе простить, и человеческое сердце взрослого мужчины вспоминало какой-то вот такой элемент агрессии или может быть, ну не живодерство, а что-то очень жестокое, вспоминало и болело. И вот я знаю, что именно исповедь освободила его от этих воспоминаний. К тому, что дети существа нежные, на них нападает вот иногда всякая такая темень – а сердце помнит все.

Тутта Ларсен

– Вот про то, что нападает на детей, это действительно очень заметно. Вот я тоже вам тогда сейчас покаюсь. Потому что у нас в семье вообще не принято ни голос повышать, никаких бранных слов никогда не звучит. И несмотря на то, что у старших детей достаточно сложные отношения, присутствует ревность, и не могу сказать, что они особо друг к другу пылают какой-то любовью, но никогда не было ни драк, никогда никто никого подло не обидел, не унизил. Мы за этим всегда очень строго следим. И, в принципе, мы не показываем детям агрессивное кино и мультики, у нас не работает телевизор. Но наш младший сын Ванечка – драчун. И он, если что-то ему не нравится, он говорит: «Сичас я буду дьяться!» И прямо чего-нибудь может швырнуть. И ну драться ему, конечно, не позволяют, но в сердцах он может, если ему что-то вот прямо очень сильно не понравилось, может поднять руку – стукнуть маму, стукнуть няню. Потом раскаивается, плачет, потому что, конечно, это не поощряется, его за это ругают. Но, казалось бы, мы все время говорим о том, что дети это зеркало семьи, вот как вы себя ведете, так и дети, значит, с вас будут эту манеру снимать и возвращать вам троекратно обратно. Но вот откуда наш Ваня нахватался этой драки – нам совершенно непонятно. И, наверное, что-то действительно такое есть в атмосфере, что фонит и даже при всех тепличных условиях, которые мы детям создаем, оно проникает в детскую душу и как-то вот так проявляется.

Протоиерей Артемий

– Безусловно, воспитатели, родители, те кто 24 часа или около того находятся рядом с ребенком, знают, как иногда темнеет прекрасное детское личико – лучистое маленькое солнышко, оно вдруг сжимается, деформируется, искажается. И, безусловно, наше ведение падшей человеческой природы подсказывает нам, что враг подкрадывается незаметно. И посему при воспитании детей мы должны особенно обращать внимание, чтобы ребенок не давал волю негативным эмоциям, не отдавался им в плен – говорим о важности улыбки, приветливости, о так называемых волшебных, но теплых, светлых словах. Потому что если культивировать – это этика, это общение – культивировать и взращивать, по семечкам вкладывать такое доброе, теплое, милостивное, человеколюбивое начало, ребенок будет в зрелой жизни защищен от пароксизмов страстей, от аффектов, то есть неконтролируемых им чувств. И напротив, в сообщающихся сосудах уровень жидкости одинаковый, и поэтому действительно дети быстренько ухватывают даже случайные какие-то родительские огрехи, могут к ним прилипать. Думаю, что нашим молодым родителям ни в коем случае не нужно слишком сильно огорчаться, когда вот их милые зайчики выкаблучивают нечто подобное. Даже бывает со стороны неприятно смотреть, как малыш замахивается ручонкой на маму. Тут особо философствовать не нужно, всякое бывает. Главное тотчас сфокусировать внимание на этом явлении. Я как школьный учитель, самое пристальное внимание уделяю вот таким маленьким чрезвычайным происшествиям. Ни в коем случае нельзя смотреть на них сквозь пальцы.

Тутта Ларсен

– Вы слушаете «Семейный час» на радио «Вера». У нас в гостях протоиерей Артемий Владимиров, говорим о детской жестокости. А вот некоторые родители считают, что ребенок вот такой уродился. Вот у меня, мне не повезло, не посчастливилось, у меня родился бесенок вообще, сумасшедший ребенок, которого невозможно унять. И вообще мы уже к врачу ходили, и у него синдром дефицита внимания или еще чего-нибудь – и вот какое же мучение Господь послал! Где вообще, ну есть ли с вашей точки зрения какая-то граница между генами и воспитанием? И действительно ли так бывает, что в какой-то невероятно благообразной, прекрасной, дружной, мирной семье рождается чудовище?

Протоиерей Артемий

– Образно говоря.

Тутта Ларсен

– Ну образно, да.

Протоиерей Артемий

– Бывает всякое. Жизнь, как известно, ни в один учебник вписать невозможно. Относительно характеров – это очень глубокое ваше замечание, потому что зависят методические установки от вашей философии человека, что вы думаете о личности. Если вы верите в характеры под знаками зодиака формирующиеся, то очень легко извинить в себе и в окружающих любую немощь, любой недостаток, вплоть до невоспитанности, и с этим смириться. Христианская педагогическая мысль говорит о противоположном: каждый из нас, крещеных людей, носит в себе искру Божию. Безусловно, такие понятия как генотип – наследственные, фенотип – индивидуальные и неповторимые качества имеют право на существование. Но отдавать им доминанту, отдавать все во власть наследственности и характеру – неблагодарная задача. А вот относительно того, что бывает – да, бывает всякое. Священники, которые слушают нашу передачу, вам это подтвердят на собственном опыте. Ведь сейчас все возрастает число детей, которые едва ли не от пеленок какие-то неукротимые, какие-то маленькие носороги, уж как их тут не называют – собака Динго или индиго, гиперактивные, вожди краснокожих. Я знаю семьи, где, может быть, виною была родовая травма – тоже скидывать со счетов не нужно последствия каких-то, может быть, неправильно приятных мамой лекарств. Знаете, стимуляция родов тоже не дается так просто по своим последствиям. И знаю, когда среди в общем-то людей обычного тонуса, более или менее спокойных, уравновешенных, способных покапризничать или известных балагуров вдруг находится ребенок нелюдим, мизантроп, если он начинает гневиться, его ничто остановить не может, он заходится. Иногда приводят в храм детишек просто с каким-то злобным настроением. Да что говорить, и взрослых, бывает, таких видишь агрессивных, где-то напрашивается уже мысль о патологии. Мы, безусловно, различаем одержимость как присутствие или соприсутствие душе нечистого темного духа от душевных аномалий: что-то перемкнуло, какие-то кровеносные сосуды, нервы в лобовой кости, в гипофизе, в мозжечке. И щитовидка например у взрослых. Разве нельзя провести связи между какой-то раздражительностью, бурной реакцией, какой-то большой степени уязвимости – с пустяка человек способен, прямо из мухи рождает слона. Безусловно, это вопрос очень тонкий: взаимосвязь физики и психики, телесных свойств и каких-то душевных качеств. Ну мы этой огромной темы исчерпать с вами не можем, она у нас более узко обозначена, как проявления, всегда неприятные и очень опасные проявления детской жестокости – как с этим сладить, как с открытым забралом встретить подобное в семье ли, в коллективе. И сегодня, на мой взгляд, это первостепенной важности вопрос. Посмотрите фильмы переходной эпохи конца 90-х, 2000-х годов – ужасные фильмы о школе снимались, где дети выглядят чуть ли не какими-то юными каннибалами. К сожалению, время от времени проскакивают ролики, снимают на телефончики сцены избиения, вызывают на стрелки, девчонки проявляют жестокость...

Тутта Ларсен

– Еще похлеще, чем мальчишки.

Протоиерей Артемий

– Еще более отвратительную, чем мальчики. А начинается все действительно с самых нежных лет, от колыбели. И поэтому младшая школа должна быть под особо пристальным вниманием педагогов, не говорю о самих родителях.

Тутта Ларсен

– Да, я бы даже, наверное, и в детский сад заглянула. Потому что ты холишь и лелеешь свою деточку, растишь его или ее в атмосфере абсолютного мира, благополучия, какого-то невмешательства даже ну ни в личное пространство, ни в душевный строй – то есть ну вот в полной гармонии, в тишине, в неге, в радости растет ребеночек. А потом приходит в детский садик и получает по лбу кеглей. И я реально знаю истории такие. Вот мама в Фейсбуке (деятельность организации запрещена в Российской Федерации) рассказывает в мамских пабликах, да, в сообществах для мам, рассказывает просто жуткие истории, когда один ребенок терроризирует целую группу в детском саду. И его родители ничего не хотят с этим делать, они говорят: наш мальчик нормальный, это у вас какие-то тут сумасшедшие дети или там воспитательница непрофессиональная. Воспитательница тоже ничего не может поделать, потому что ей не положено, по закону она никак не может этого мальчика ни исключить, ни изолировать, ни ограничить его общение с другими детьми. А в саду кто-то регулярно из садика домой дети приходят с выбитыми зубами, с кровоподтеками, с укусами, знаете, с разбитыми носами – то есть это ну уже даже не просто какая-то драка или там обидел кто-то кого-то, а это прямо вот такое деструктивное поведение.

Протоиерей Артемий

– Я не думаю, что современные родители могут быть настолько терпеливы и пассивны. Потому что когда речь идет о нанесении...

Тутта Ларсен

– Телесных.

Протоиерей Артемий

– Ущерба физического или даже нравственного, сейчас все знают, как...

Тутта Ларсен

– Куда писать заявление?

Протоиерей Артемий

– Заявить свои права, придти в детский сад с тремя адвокатами. Но проблема остается проблемой. Мне хотелось бы сейчас, может быть, взять светлую сторону нашего разговора. Потому что все-таки должен признаться, дети это цветы нашей жизни. Мне приходится в нескольких школах общаться с первачками, с дошколятами – вы знаете, я получаю больше от этого общения, чем они. Вот буквально воспоминания недельной давности. На исповеди ко мне приходит мальчик очень ухоженный – под горшочек умиленно постриженный, свежая рубашечка, – видно, что мама его, как куколку, готовит к школе. Да и мальчик с широко открытыми глазами... Детям вообще свойственно любить и обнимать сердцем всю вселенную. Ребенок никогда не поймет, почему мама и папа никак не могут найти общего языка. Философия ребенка это исповедание кота Леопольда: «Ребята, давайте жить дружно!» Мальчик подходит ко мне на исповедь. Я всегда предпочитаю выслушивать детей и задавать им наводящие вопросы: «Чем ты хотел бы поделиться сегодня с батюшкой?» – «Батюшка, помолитесь обо мне», – говорит этот мальчик, первоклассник, а может быть второй класс. «Да, пожалуйста, слушаю тебя. О чем помолиться?» – «Батюшка, у меня сложности в том, чтобы ударить человека». И я узнаю себя: бабушка нас так воспитала, что у меня до сих пор сложности – ну благо, сейчас священник, вопрос снят с повестки дня, чтобы ударить человека. «У меня не хватает духу». Вот я чувствую, что сердце мальчика настолько нежно, мягко, он настолько домашний ребенок, что ему кажется диким такой способ взаимоотношений с товарищами.

Тутта Ларсен

– «Дьяться».

Протоиерей Артемий

– Притом что я не решусь упрекнуть в ошибке родителей, которые говорят малышам, мужского пола во всяком случае: «Ну знаешь, нужно все-таки уметь защищаться, отстаивать свое достоинство и честь. Сам не лезь, но уж не будь мямлей, не будь нюней». Конечно, это действительная проблема. Потому что в каждом школьном и дошкольном коллективе, как вы совершенно правильно сказали, находятся такие бестрепетные мальчиши-кибальчиши, такие гавроши, такие юные «паханы», которым едва ли не доставляет удовольствие вот этих светлых зайчиков солнечных каким-то образом подгнабливать. Я как-то рассказывал нашим радиослушателям, как мы с братом Митенькой в детском саду подвергались гонениям...

Тутта Ларсен

– Обструкции?

Протоиерей Артемий

– Малыша нашего возраста. Зная наши нежные души легковерные, он к нам подскакивал и из раза в раз выводил нас полностью из равновесия, произнося ужасную фразу: «А у вас мама сегодня умерла!» Мы смотрели друг на друга, начинали плакать. Потому что весь мир у нас заключался в нашей маме, бесконечно любящей детей. Откуда? Что это? И мне, конечно, никогда не понять тех современных родителей, которые взращивают намеренно брутальность – ну это, мне кажется, вообще не христианское дело, – брутальность в детях и как бы провоцируют их на проявление жестокости. Умолчим сегодня о конфликтах, которые проистекают между детьми, принадлежащим к разным этносам, думаю, что это не первостепенная наша задача. Но разговор наш очень актуальный, потому что, думаю, в каждом классе, имеет место вот эта турбулентная red zone – красная зона. И эти красные линии недоброты, издевки, мстительности особенно ужасны, когда начинают гнобить и травить одного. Многие – одного.

Тутта Ларсен

– Ну сейчас – да, вообще эта тема школьного буллинга так называемого, она очень актуальна. И я читала довольно длинную и очень интересную историю одной мамы, которая вступилась за своего сына в школе. И она прямо пошагово дает инструкцию родителям, что делать, если над вашим ребенком издеваются одноклассники. И главный тезис заключается в том, что надо смело сразу идти в вышестоящие самые инстанции. Сразу идти к директору школы, если директор школы не слышит, то сразу писать в министерство образования. То есть такие шаги, которые иногда родителям кажутся несоразмерными проблеме, они оказываются очень эффективными. Потому что договариваться с родителями детей, которые гнобят твоего ребенка, как правило, довольно бессмысленно. Здесь хорошо, когда вступает чиновничья вот эта, государственная машина.

Протоиерей Артемий

– Арбитраж.

Тутта Ларсен

– Да, арбитраж. И действительно здесь есть определенные, как сказать, шаблоны действия, определенные схемы, по которым они должны реагировать на такой призыв. И там действительно, там даже не было драк, знаете, там не было физического насилия, но там было постоянное унижение достоинства...

Протоиерей Артемий

– Ну можно морально уничтожить.

Тутта Ларсен

– Там всякие гадости, подложенные в портфель, выброшенный в помойку дневник, там я не знаю, плевок на спину – ну вот какие-то такие вещи, которые, может быть, порой даже гораздо обиднее открытой такой физической агрессии. Мы продолжим беседу через минуту.

Тутта Ларсен

– Вы слушаете «Семейный час» с Туттой Ларсен на радио «Вера». Продолжаем разговор с нашим гостем, старшим священником и духовником Алексеевского женского монастыря в Москве, членом Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства, педагогом высшей категории, членом Союза писателей России, протоиереем Артемием Владимировым. Говорим о детской жестокости и о том, что на самом деле есть механизмы, которые, ну по крайней мере уж в школе точно можно задействовать, чтобы над твоим ребенком перестали издеваться. Но, к сожалению, в 90 процентов случаев чаще всего родители просто переводят ребенка в другую школу.

Протоиерей Артемий

– Да, это очень часто, это как бы легкий путь и естественный – пересадить овощ на другую грядку. Я иногда и сам это рекомендую, когда у меня спрашивают совета на сей счет. Конечно, безучастность, наверное, самое худое здесь. «Дети разберутся, не будем влезать», – так иногда думают родители, потому что истории имеют тенденцию развиваться и, не дай Господь, дойдет до последствий необратимых. Кстати, о родителях. Ведь вы знаете и сама как мама, насколько трудно держаться царского пути, золотой середины. Либо дитя любимое, обожаемое, почти что безгрешное, второй римский папа, не способный ни на что худое. Либо излишне взыскательное отношение к ребенку, жесткое – реже такое встречается, – ребенок предмет всегдашней родительской критики, беспристрастно-негативного внимания и, так сказать, загоняется за Можай. Добродетель воспитания всегда где-то посерединке. Вот мне вспоминается к нашему рассказу, насколько жизнь неоднозначна, такой эпизод в одной из современных московских школ. Поздний ребенок, мальчик. Кстати, речь идет о родителях, как бы не лишенных христианских убеждений. Драгоценный мальчик родился – видимо, очень долго ждали родители. Папа занимает или занимал очень большой пост – с апломбом, с амбицией, мама подпевает папе, она помладше его возрастом. В ребенка настолько влюблены родители, что даже при поступлении в школу доверчиво сообщили: у нас особенный ребенок, он приходит в храм, у него свечки зажигаются сами в руках. Ну педагоги или директора, слушая это, кумекают конечно, они привыкли к родительским закидонам. Мальчик учится, он общителен, он не излишне замкнут. Но вот случается какая-то неизбежная в коридоре школы потасовка. Никакой травмы, ничего, но мальчик в результате споткнулся, упал, двое товарищей сидели на нем. Учительница подошедшая разнимает детей, уроки продолжаются. Мальчик благополучно возвращается домой. Вроде бы все спокойно. Вдруг буря: папа, необъятных размеров, представительной чиновник, появляется, тряся заявлением уже уголовного порядка: «Моему сыну были нанесены повреждения, несовместимые с жизнью!» Директор перепуганная принимает папу, тот бушует, как Ледовитый океан в межсезонье. «Какие такие повреждения? – Вот отбита печень, порвана селезенка, предсердие вмято в левый желудочек... Мозжечок не функционирует... – Позвольте, как это могло случиться? За полторы минуты, это трактор что ли прошел по вашему ребенку?» Начинается полугодовая история. Папа затерроризировал всех прочих родителей. Дети, дружным полукругом обступив мальчика, просят у него прощения. «Я сгною их в тюрьме, я не дам им поступить в высшие учебные заведения!» В результате школа была вынуждена – нашелся один разумный папа, который собрал все-таки информацию, подал встречный иск. В результате оказалось, что это просто фейк, что это просто родительское...

Тутта Ларсен

– Истерика.

Протоиерей Артемий

– Неадекватное восприятие вещей. И сегодня, конечно, педагогам очень бывают непросто, потому что родители настолько неспокойны, турбулентны, иногда сами агрессивны – они теряют хладнокровие, они готовы уже идти в бой с гранатой, и часто бывает, масло подливается в огонь. К сожалению, сегодня мало людей с холодным умом и теплым сердцем. Мне бы очень хотелось наших родителей и педагогов – а нас с вами слушает немаленькая аудитория – призвать к доброжелательности, умению со всей корректностью выяснять взаимные отношения, не пускаясь на личности. Потому что конечный результат для нас это мирная атмосфера в классе, это культивирование добрых отношений, рыцарства по отношению к девочкам со стороны мальчиков. Пожелать благожелательности. Мы вспоминаем с вами наше детство, как-то дети еще тогда, притом что мы были все индивидуальностями, умели дружить, и педагоги культивировали в классной команде вот эту взаимовыручку, товарищество: «Лежачего не бьют. Один за всех, все за одного» – чувство локтя. Как тут не пожалеть с известной долей ностальгии о тех временах, когда, может быть, дети в храм и не ходили, но все-таки имели какое-то чувство общности друг с другом.

Тутта Ларсен

– Вы говорили о том, что вы понимаете пап, которые рекомендуют свои чадам дать отпор, дать сдачи и как-то ну самим за себя уметь постоять. А вообще вы сказали о том, что вы их понимаете. А с точки зрения все-таки православного христианина, православного священника, вообще уместно ли это, учить мальчика ну как-то физически...

Протоиерей Артемий

– А самозащита не запрещена.

Тутта Ларсен

– Самозащита. Я хотела сказать: драться. Самозащита – правильное слово.

Протоиерей Артемий

– Да, сегодня мальчики не должны быть изнеженными, женовидными водорослями. Опыт показывает, что если мальчик атлетически развивается, если солнце воздух и вода его лучшие друзья, если он дружит с королевой спорта, легкой атлетикой – он никогда не будет предметом для такой коллективной агрессии. И, напротив, – о спорт – ты мир! – его будут уважать и, по крайней мере, не посмеет никто к нему приближаться с худыми намерениями. К сожалению, ведь те, кто участвуют в общей травле, это люди, дети с испорченными сердцами. Нет ничего более подлого, низкого, беспардонного, безнравственного, чем вот так загонять в угол слабого, красными флажками выстраивая его путь к отступлению. Как правило, таким травлями занимаются дети ну либо нехристианского склада, принадлежащие к иной ментальности и держащиеся в кучку, стайкой – вспомним аналог, армейскую дедовщину, которая иногда была предметом такой межнациональной, проистекала от межнациональной розни, таких конклавов этнических. Либо речь идет как раз о испорченных детях – такие тоже существуют – либо через видео, либо через дурной образ жизни родителей. Но встречаются мальчиши-плохиши – и для меня это особый предмет такого педагогического внимания и скорби, – которым доставляют удовольствие причинить зло, видеть вывести другого человека из себя. И здесь, конечно, особенно нужно много личного внимания, чтобы подобную червоточину, подобную гниль каким-то образом, с Божией помощью из сердца ребенка изъять.

Тутта Ларсен

– Ну вы сказали о каком-то неблагополучном образе жизни родителей, порочном. Не секрет, что очень часто проявление детской жестокости является всего лишь отражением жестокости родителей. И мы много раз уже ужасались, ну я, по крайней мере, в этой студии тем, что огромное, больше половины россиян, согласно опросам, считают телесные наказания в семье абсолютно таким вот совершенно естественным и здоровым инструментом воспитания детей. И сейчас мы с вами постоянно слышим: там в школе стреляют, там кто-то пырнул ножом, здесь дети проявляют немыслимую жестокость. Но не знаю как для вас, для меня вполне очевидно, что эти дети проявляют такую жестокость, потому что они становятся жертвами насилия в своей собственной семье, к ним проявляют жестокость взрослые. И это то, чему они в первую очередь учатся у своих предков. Я ну просто глубоко убеждена, что если ребенок агрессивен, бьет других детей, то скорее всего его бьют родители. Ну возможно, я ошибаюсь, но здесь я вижу закономерность. И мне хочется очень, конечно, как-то эту ситуацию изменить. Но очень многие люди считают это своим священным правом – наказывать ребенка телесно, поскольку с их точки зрения это полезно.

Протоиерей Артемий

– Ну здесь, наверное, определенная градация: какой-то шлепок любви еще не есть криминал. Хотя, конечно, психология современных людей иная, чем даже мальчиков чеховской эпохи. Заметим, в русских школах...

Тутта Ларсен

– Пороли.

Протоиерей Артемий

– Подпарывали детей. Были такие под лестницей помещения, и видимо, и психика иная была, и иммунитет иной.

Тутта Ларсен

– А во времена Ивана Грозного и на кол сажали.

Протоиерей Артемий

– Ну всякое могло быть.

Тутта Ларсен

– Времена меняются.

Протоиерей Артемий

– Сегодня, безусловно, нужно быть трижды осторожным, чтобы не упрощать педагогическую методу и не сводить ее к такой брутальности – соблазнительный легкий путь. Потому что важнее результат. Ведь если в таком маленьком зверьке засела обида на жизнь, не только на родителей... Я вспоминаю – уже тоже, по-моему, рассказывал как-то – первый свой опыт педагогический: математический интернат, где мальчик, старшеклассник, совершенно вставал на дыбы, слыша из моих уст как педагога о Христе и Евангелии. И потом я выяснил, что его отторжение от слов о вере объяснялось очень просто: пьяный папа, милиционер, поколачивал маму, и с детства мальчик видел эти безобразные сцены. Затем он понял, что единственный ответ этому темному миру – качать мускулы и превращаться в Ван Дамма. И цель-то вроде добрая – защитить маму, но для него культ силы был религией, точнее тем, что на тот час он принимал как некий modus vivendi. И в этом смысле как священник сегодня я очень хорошо различаю во взрослых людях тех, кто с детства был таки прогрет родительской любовью и тех, кто был ее лишен. И не просто лишен, а может быть, столкнулся с какими-то несоответствующими его детскому возрасту явлениями. И пусть у нас не все получается – мы, видите, тут друг другу исповедуемся, – тем не менее, дело наше правое. Я имею в виду в своих семьях таки культивировать добрые человеческие, человечьи отношения, слова, реакции, модели поведения. Потому что детское сердечко, напитавшись импульсами материнской любви и, дай Бог, отеческой благости, оно даже при нравственных несовершенствах, веря все равно, что мир добрый, что в нем главенствует любовь, как бы жизнь потом ни теснила острыми гранями нашу душу, все равно эти дети вырастут под знаком плюс, под знаком Креста. И будут способны распространять вокруг себя тепло и любовь.

Тутта Ларсен

– Вы слушаете «Семейный час» на радио «Вера». С нашим гостем, протоиереем Артемием Владимировым, говорим о детской жестокости, о том, есть ли прививка от нее и как ее предотвратить. И возвращаясь к разговору нашему последнему, все-таки вы согласны, да, со мной, что есть некая корреляция между отношениями в семье. Там, я не знаю, если к ребенку в семье относятся жестко, не говоря даже жестко, то есть вероятность, что этот ребенок будет проявлять жестокость по отношению к миру, к другим людям, к своим сверстникам.

Протоиерей Артемий

– Несомненно, в тех случаях, когда это жесткость или жестокость несправедливая, не отвечает нравственному чувству, когда постоянно вытравляется из ребенка любовь, потому что отец потерял вот человеческое обличье. Опыт подсказывает, что если мальчика выдрали за какой-то случай воровства и, может быть, не первый случай, но отец, скажем, по сердцу своему ну сохранял рассудительность и отеческое чувство, дети не озлобятся, чувствуя справедливость этой экзекуции. Но я не могу этого проповедовать, потому что это настолько тонкое дело, а у взрослых сегодня зачастую не хватает тонкости и нравственных ресурсов для того, чтобы в крайних случаях, скажем, через попку прививать светлые мысли. Поэтому, конечно, мы, педагоги, сегодня находимся в особых условиях: нам могут вменить в криминал какое-то резкое слово. И поэтому мы сегодня идем, всеми правдами мы сегодня призваны в классной комнате детей учить порядочности, ответственности, чести, человечности, не выходя из очень жестких рамок. И думаю, что нам это удается, если мы призываем тайно на помощь Того, Кто есть Любовь распятая и воскресшая.

Тутта Ларсен

– Мы говорили о том, что если ребенок живет в христианском мироустройстве, в христианском настроении в семье, то это уже может являться некоей прививкой от жестокости и некоей базой, на которой будет строиться его нравственное чувство. Его совесть не будет позволять ему проявлять агрессию или ну как сегодня дети говорят, троллить ближних своих особым образом. И вы еще говорили о доверии к миру, да, что это очень важно, когда у ребенка сохраняется доверие к миру, любовь к жизни, любовь к людям – это ведь тоже колоссальный ресурс на самом деле, с точки зрения самообороны. Потому что если человек уверен в себе, если он пребывает в чувстве собственного достоинства, то у него очень мало поводов в принципе для проявления агрессии. И даже его реакция на агрессию в его адрес, она будет скорее всего не дать сдачи или там обозвать в ответ, а какой-то другой. О чем я говорю, хочу привести пример. Моя дочь Марфа в нулевке очень меня поразила, и я очень люблю эту истерию рассказывать. У них в школе замечательный школьный психолог, настоящий действительно, действующий, не просто какая-то там должность...

Протоиерей Артемий

– Номинальная единица.

Тутта Ларсен

– Номинальная, да. Это человек, который вот наряду с педагогами и директором школы очень много общается с детьми, очень большой вклад вносит в то, чтобы в школе была хорошая атмосфера, и дети как-то более или менее ровно все росли и развивались. Я прихожу, она меня встречает в коридоре и смеется, говорит: «Ну ваша, конечно, выдала сегодня». Я говорю: «А что?» – ну нулевка, ей было вообще пять с половиной лет, она с шести лет в школу пошла. А какой-то мальчик в классе ей сказал: «Уйди, дура». Она отошла от него и сказала: «Бедный Коленька! Как у него день не задался сегодня, он в таком плохом настроении. Как мне его жалко. Вот как он ругается на меня, так ему тяжело, наверное...

Протоиерей Артемий

– Чудесно.

Тутта Ларсен

– Со своим настроением». Я вот, понимаете, да, я так не умею. И я поняла, что, наверное, здесь вот действительно проявление того, что мы вложили, всей нашей любви и всей нашей веры в нее, и того, что для нее мир добрый, открытый.

Протоиерей Артемий

– Да.

Тутта Ларсен

– И даже если Коленька обзывает ее дурой, то это не потому что он злой, а просто день не задался у него.

Протоиерей Артемий

– Да, да! И вы знаете, такие истории очень укрепляют и говорят о том, что богатый внутренний мир ребенка, его стремление к добру и любви являются действительно лучшей защитой. И примерно полгода тому назад я рассказывал про другого Колю, батюшкиного сыночка, который, будучи взрощенным в любви, в свои четыре года вышел в песочницу погулять. И там мальчик, огромный мальчик, семилетний, подошел к нему. И, видимо, не понравилось, что тот залез в песочницу до него, поперек батьки, и говорит: «Ну ты, обезьяна!» Коля раскрыл свои глаза и говорит: «Я? Не обезьяна. Я Коля! – Обезьяна ты! – Да нет, я знаю, кто такие обезьяны. Я Коля», – у него не было не то что обиды, он просто решил, что мальчик ошибся. И замечательно в иных детях это светлое мироощущение. И любви маленький оркестрик настроен на токи и волны любви, что чужая агрессия захлебывается в твоей невинности, доброжелательности, и ты действительно начинаешь жалеть и любить своих врагов, как этого требует от нас Спаситель.

Тутта Ларсен

– Это возвращает нас к самому началу разговора нашего, когда мы говорили о том, что, в общем-то, мы всегда воспринимаем детей как чистые души, как ну почти ангелов Божиих. И кажется, что нет вообще никакого шанса греху их каким-то образом вообще захватить, очернить. Но правда ли, что блаженный Августин, например, смотрел на этот вопрос иначе? И что есть такая история, что он пришел к выводу о поврежденности человеческой души, именно наблюдая за младенцами и разговорами с их матерями и кормилицами?

Протоиерей Артемий

– Это, видимо, из его замечательной книги, которую можно рекомендовать всем, интересующимся не только проблемами воспитания, но и развитием своей собственной души, его классическая «Confessiones» – «Исповедь». Я вам буду благодарен, если вы напомните этот эпизод. То есть блаженный Августин, видимо, наблюдал, как в годовалых младенцах по отношению...

Тутта Ларсен

– Да, как они капризничают, как они, ну я не знаю...

Протоиерей Артемий

– Замахиваются ручкой.

Тутта Ларсен

– Да. И соответственно пришел к выводу, что поврежденность человеческой души начинаются уже в столь юном возрасте.

Протоиерей Артемий

– Да. Мы с вами об этом упомянули. Действительно, невинные младенцы невинны, потому что они не искушены во зле. Однако в этом прекрасном бутоне, вызывающем всеобщее умиление свежестью щечек и искоркой в глазах, тем не менее, иногда видны эти червячки и тля. Потому что блаженный Августин, мне помнится, и восклицает: «Если люди не падшие создания, то откуда в невинных детях своеволие, стремление во что бы то ни стал завладеть тем, что им понравилось, обиды, иногда просто совершенно непонятная агрессия? Когда к существу, источающему свет и тепло, младенец не тянется, а приближается с тем, чтобы оцарапать это лицо». Ну на это падение человеческой природы Боженька дает Свой ответ: Он Сам стал невинным Младенцем, и через таинство Крещения эликсир Святого Духа, искра Божия ниспосылаемая, если благодаря воцерковлению наших детей, то есть усилием родителей, направленным на то, чтобы причащать детей, созидать атмосферу молитвы в доме, окружать его, ребенка, улыбкой, лаской, теплом, – искорка разгорается все ярче и ярче. И в этом смысле цель наших воспитательных потуг и заключается в том, чтобы отрок, девушка, юноша руководствовались уже нравственным чувством и сознательно противостояли, изгоняли из души мысли, образы агрессивные, злые, исполненные осуждения, о том, чтобы созидать общение со сверстниками в духе уважения и любви. А это особенно легко бывает делать, если дети имеют пример во взрослых, которые, будучи уже культурными и духовно просвещенными личностями, задают тон, стачивают острые углы, умеют пожурить виновных, поощрить тех, кто идет вслед за добром, и таким образом формируют эту атмосферу любви. Дай Бог, дорогие наши слушатели, чтобы наши милые дети были чисты от искушений, сегодня нами обозначенных. Не будем забывать, что светлый лик Матери Церкви, таинство Причащения является первым лекарством против человеческой и демонической злобы. Будем помнить, что и слова наши могут растлевать и заряжать негативной энергией, а могут врачевать и лечить. Безусловно, среда, бытие не определяют, но воздействуют на сознание ребенка. Дети – это мягкая глина, которая в руках у взрослых принимает ту форму, как замыслил мастер, ваятель и зодчий. Поэтому будемте, дорогие друзья, делиться с детьми сокровищами наших сердец. Будем помнить, что наша задача перераспределять в этой жизни любовь, от взрослых к маленьким, и вместе черпать от детей ту энергию радости, тот избыток жизненных сил, то наслаждение жить, но небо не коптить, какие мы наблюдаем в наших маленьких питомцах.

Тутта Ларсен

– Спасибо, батюшка. Аминь. Это был «Семейный час» на радио «Вера». А у нас в гостях был протоиерей Артемий Владимиров. До встречи в следующую субботу.

Протоиерей Артемий

– До свидания.

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем