«Быть отцом». Светлый вечер с Антоном Макарским и Виталием Петуховым (06.07.2017) - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

«Быть отцом». Светлый вечер с Антоном Макарским и Виталием Петуховым (06.07.2017)

* Поделиться
Макарский и Петухов

Виталий Петухов (слева) и Антон Макарский (справа)

У нас в гостях были: актёр театра и кино, певец Антон Макарский и директор по связям с общественностью фонда поддержки семьи и семейных ценностей «Отцовство» Виталий Петухов.

Разговор шёл о столичном фестивале «Папа Фест» и о его назначении. Помимо этого, гости программы затронули темы семейных ценностей, отношений с детьми и отметили, как важно оставаться отцом каждый день.

 

 


К. Мацан

– «Светлый вечер» на радио «Вера». Здравствуйте, дорогие друзья, в студии Константин Мацан. Очень трепетная у нас сегодня тема. У нас сегодня в студии представители, как говорил один мой учитель в университете, слабой половины человечества – трое мужчин. Потому что сильный пол это женщины: они сидят с детьми, они дома остаются и пытаются создать неповторимую жизнь вокруг маленьких хрупкий созданий, пока мы ходим на работу. И очень легко любить ребенка, когда утром и вечером только дома бываешь. Очень легко по нему скучать, когда занят очень важными делами, когда, в принципе, думаешь о другом, а вот какое-то ограниченное время в день возвращаться домой и быть отцом. При этом, наверное, нельзя не согласиться с теми, кто говорит, что если для женщины главное призвание, с высшей точки зрения, это материнство, то для мужчины это отцовство. Здесь абсолютный паритет. И это разделение, что мужчин идет за мамонтом, а женщина остается у семейного очага, оно верное, оно бесспорное, но им не исчерпываются семейные человеческие отношения. Вот сегодня у нас в студии люди, которым есть что сказать об отношениях с детьми, об отношениях в семье. Это Виталий Петухов, директор по связям с общественностью фонда «Отцовство». Добрый вечер, Виталий.

В. Петухов

– Добрый вечер.

К. Мацан

– И Антон Макарский, актер театра и кино, певец, отец двоих детей. Добрый вечер, Антон.

А. Макарский

– Добрый вечер.

К. Мацан

– Ну вот у меня было такое затянувшееся вступление, и оно, честно говоря, выстрадано. Потому что вот сейчас мы находимся на работе, а дома двое детей, они на маме висят, наверное, в это время.

А. Макарский

– Ой, как я понимаю!

К. Мацан

– А вот как ты с этим чувством живешь?

А. Макарский

– Ну у нас немножко другая ситуация. У меня нет такого четкого плана, что в семь утра я выезжаю, в семь вечера я возвращаюсь. У нас, если съемки, уезжаю на месяц или два, или редко бывает, когда три или четыре, все равно какие-то перерывы есть. Возвращаюсь. Кстати, я сейчас нашел в себе силы, впервые, наверное, за всю свою актерскую историю, отказываться от проектов. Я дорос до этого наконец-то в свои 41, когда присылают сценарий...

К. Мацан

– Ради детей.

А. Макарский

– Именно ради детей и именно ради того, что ну много проектов, об этом мы уже ранее говорили в предыдущих передачах, что за многое стыдно, что я делал в своей жизни. А детки уже подрастают и уже начинают так странно на меня смотреть, когда кто-то подходит, просит расписаться: а зачем, почему с тобой фотографируются, ты кому-то че-то пишешь. Ну я артист. Не за горами то время, что они куда-нибудь заглянут и посмотрят, чем я занимаюсь. И тогда вообще мне захочется провалиться сквозь землю. Поэтому сейчас нахожу в себе силы от... не то что даже от ужасных, а даже от посредственных проектов отказываться, тем более есть такая отдушина, как наш концерт. Поэтому мы с Викой выстраиваем график так, чтобы больше недели никуда не уезжать. И в основном мы с детьми, и вот такие точечные выезды на концерты, в разные города и страны позволяют все-таки нам не упускать этот момент воспитания детей. Поэтому вот сейчас, когда говорил про то, что очень, конечно, сильная половина наша это, бесспорно, берет на свои плечи заботу о воспитании детей. И вот в подтверждение этих слов могу сказать, что я научился отдыхать в пробках. Да как! Пробка это какая-то для меня такая отдушина, где я могу собраться с мыслями, сделать какие-то звонки, понимая, что вот сейчас никто по мне не ползает, никто не просит меня подбрасывать. И неважно, устал я, не устал, приехал откуда-то или наоборот собираюсь уезжать – нет, вот сейчас давай, – ручки тянутся и нужно подкинуть под потолок так, как только папа умеет. Поэтому конечно.

К. Мацан

– Да, путь с работы и на работу это одно из тех редких состояний, когда себе принадлежишь полностью.

А. Макарский

– Ага.

К. Мацан

– Виталий, ну фонд «Отцовство». Вот мы так описали с Антоном на пару немножко, с одной стороны, ироничную картину отцовского бытия, с другой стороны, ну многие так живут, наверное, все так или иначе, у кого есть дети, с этим сталкиваются. А что фонд «Отцовство» в этом смысле видит как свою задачу, в чем нужно помочь отцам, в чем нужно их сориентировать? Или как вообще вы ставите для себя задачу?

В. Петухов

– Да, смотрите. Вообще мы видим как одну из основных наших задач это максимальное вовлечение отцов в какое-либо интересное времяпровождение с ребенком. Вот вы правильно описали – приезжаете домой вечером, что-то, какое-то время, может быть, уже ребенок спит, например, в это время, и вы его уже не видите. И, по большому счету, многие отцы только в выходные могут с ребенком куда-то сходить, что-то с ним сделать. Но они сами, у них выбор достаточно ограничен, то есть у них нет какого-то большого количества вариантов, что ребенку показать, что ему рассказать. Ну есть, конечно, отцы, которым есть, что показать и рассказать. Вот Антон опять же, я думаю, в состоянии придумать увлекательную и интересную программу для детей. Может, наверное, сам в состоянии, и изобразить, без каких-либо внешних факторов. Но и мы в данном случае такие возможности предоставляем. То есть мы организуем в первую очередь мероприятия, на которых отцы вместе с детьми могут что-то делать. Они могут увидеть очень много разных вещей из всех областей жизни – из того, что нас окружает, из того, что будет окружать. Потому что мы очень много говорим о будущем, говорим о профессиях будущего, о том, что отцам нужно заботиться и думать уже, кем их дети станут, какие профессии актуальны сейчас, а какие будут актуальны позже. Потому что есть, насчет профессий, например, агентство стратегических инициатив, и там написано, что бухгалтеры, насколько я помню, бухгалтеров уже скоро не будет, то есть как профессии, будут роботы, будут роботы-журналисты – это прямо на наших с вами глазах случится. И поэтому нужно, естественно, отцам показывать, какие возможности есть, какие возможности будут. И хотелось бы еще им объяснять о том, что можно делать своими руками, то есть о том, что ребенок может сделать за счет его личной вовлеченности. Вот он сел, зачем ему сконцентрироваться нужно на чем-то – для того, чтобы он получил результат. Это может быть слепленная кружка, или сделанный какой-то, вот роботов у нас делают на фестивале, на другом фестивале с кузнецами делали гвозди, делали подковы.

К. Мацан

– Речь идет о фестивале «Папа Фест», ближайший пройдет 8-9 июля в Москве на нескольких площадках, мы об этом еще подробнее скажем.

В. Петухов

– Да, то есть у нас соответственно основная задача это давать папам и детям возможности максимально качественно проводить время друг с другом для их собственного развития. А как мамы счастливы, вы себе не представляете! У нас большинство регистраций на наши мероприятия – мамы. То есть у нас мамы регистрируют всю семью: да, конечно, мы придем с папой к вам, конечно, куда ж еще! Потому что в основном у нас сейчас мероприятия на мам нацелены. Люди приходят – дети где-то возятся, мамы болтают.

А. Макарский

– Ну да, за чашечкой кофе там.

В. Петухов

– Все семейные истории. А так чтобы мужчин каким-то образом развлечь. Ну мужчины ходят кругами, стоит там, куда-то еще ушел, там пошел, посидел, постоял – вроде бы и закончилось, да, можно домой ехать.

К. Мацан

– Ну вот «Папа Фест» – давайте обратимся к этому мероприятию, как к примеру реализации того, тех задач, о которых вы говорите. Вот придут папы на фестиваль, они, может быть, с мамами вместе придут.

В. Петухов

– Конечно.

К. Мацан

– Мам не пустят заниматься с детьми?

В. Петухов

– Почему не пустят, мамы будут рядом с ними. Просто мамы могут совершенно спокойно в этот момент спокойно наслаждаться этим зрелищем. Как вот у нас в прошлом году было одно из заданий. Там как, у нас на каждом стенде есть задания, которые нужно выполнить ребенку вместе с папой, то есть что-то сделать. Например, в прошлом году у нас было задание пришить пуговицу и завязать галстук. И там папы так тыкались в этот галстук, я вас умоляю. Там стоит мама одна, говорит, я посмотрела, как папа завязывает галстук и пришивает пуговицу.

А. Макарский

– Это очень интересное зрелище вообще, конечно, для мам.

В. Петухов

– Да, ну это те самые бытовые вещи, которые нужно уметь мужчине. То есть а если у тебя, например, дочка, то женщины тоже часто лучше умеют галстук завязывать, чем многие мужчины. Потому что есть галстуки на резинке, половина у нас носит – надел и все, и пошел – вот такого рода вещи. Ну естественно, что у нас на самом деле мам может быть и больше, чем пап на мероприятии, потому что часто люди приходят просто потому что у нас классная атмосфера. У нас действительно очень хорошо, весело, интересно. И собственно для мам, конечно, у нас контента меньше.

К. Мацан

– Ну смотрите, я немножко продраматизирую ваш прекрасный рассказ. Тут возникает ситуация, вернее может возникнуть, как иногда бывает, допустим, с днем Победы. Вот мы в день Победы ветеранов поздравляем, а в остальные дни года, к сожалению, о них помним намного меньше или вообще не помним. Хорошо прийти на фестиваль, провести выходные, папа с ребенком. А в остальные выходные, в остальные дни что делать отцу? Как вот через программы фонда, через ваш опыт общения с семьями можно выстраивать эти взаимоотношения?

В. Петухов

– У нас есть такая организация, мы являемся как фонд соучредитель, называется Межрегиональная общественная организация «Союз отцов». В настоящий момент в нее входит 29 регионов России субъектов Федерации, сейчас вот 30-й, Екатеринбург у нас должен вступить. И это, скажем так, советы отцов это называется, то что там на местах, то есть они от областных до городских, до школьных. Самое понятно это школьные – то есть люди реально работают со своими детьми. Они абсолютно на добровольной основе собираются в группы при школах и организуют для детей досуг. Ну собственно смысл в чем: ребенок даже в разных возрастах, особенно в подростковом, он склонен больше доверять мужчинам друзьям отца, чем например воспитателям, учителям, там полицейским, не знаю, каким-то еще людям, наделенным полномочиями. И поэтому, конечно, это для него гораздо больший авторитет. И там масса проектов, там тысячи проектов. Например, в Нижегородской области полторы тысячи мероприятий в год делается для отцов, то есть там от конкурса рисунков до... вот сейчас они выехали за город, только на прошлой неделе они выезжали там в область, делали спортивный лагерь, с полосой препятствий. То есть там от туризма до военно-патриотических, например, историй. Военно-патриотические клубы, поездки, подходы, музеи, театры – то есть огромное количество активности. И вот если кто-то нас слушает, кто заинтересован в такого рода участии в таких мероприятиях, будем рады – сайт союзотцов.рф – смотрите, есть в вашем регионе наша организация, включайтесь, особенно если можете чем-то помочь. То есть не просто приходить на мероприятия, а например, стать одним из участников и помогать в организации. Потому что это идет абсолютно снизу. Это добровольческая история, не коммерческая, и направлено на то, чтобы, знаете, как говорят у нас в союзе: нет чужих детей, есть окружение моего ребенка.

К. Мацан

– Абсолютно.

В. Петухов

– Потому что работая с людьми, мы понимаем, что это вот те люди вокруг нас, с которыми жить нашим детям. Что если мы не будем с ними работать, то с ними никто работать не будет. Государство как бы, конечно, берет на себя эту функцию в принципе, формально, ну а неформально оно ее выполняет с трудом. Поэтому мы ее, как в нормальном гражданском обществе, берем на себя.

А. Макарский

– Вообще, конечно, потрясающее действие – это привлечение внимания. Да, пусть это не так часто, как должно быть, не каждый день, да, потому что когда у нас был концерт как раз в Питере, праздновался День отца – я об этом, честно, даже не знал. И мне передали из зала какую-то записку, что День отца, мы поздравляем, как вы относитесь к этому празднику. И я абсолютно искренне сказал, что День отца должен быть каждый день. Об этом должны помнить и вот привлечение внимания к этому, эти слова, которые звучат там и сегодня, и на фестивале, и в фонде «Отцовство» – это крик к отцам: не самоустраняйтесь от того самого главного, к чему вы призваны и за что с вас спросится – это воспитание ваших детей. Потому что воспитание детей это отцовская функция. Потому что мама должна любить и жалеть. Конечно, перекосы случаются в нашей жизни. У меня тоже было такое детство, у меня папа Саша появился, когда мне было 12 лет он меня усыновил, Макарский. А со своим родным отцом – простите, за такую небольшую исповедь и откровение, – со своим родным отцом я познакомился, когда мне было 33. Но тоже для меня это, видимо, надо было, чтобы я это прошел, чтобы была вот эта жажда обретения отца, и чтобы я понимал, насколько я важен для своих детей. Потому что очень многие самоустраняются и даже не чувствуют угрызений совести. А те, кто чувствуют угрызения совести, очень легко эти угрызения там либо залить чем-нибудь, либо отвлечься от них, либо задушить их в самом начале. Поэтому важно об этом говорить, важно не только говорить, но и показывать как, то что будет на этом фестивале происходить. Потому что очень многие, я знаю мужчин, которые очень скупы на проявление эмоций. И это очень часто явление. И они не знают просто, как подойти, как сделать. Я вот со своим отцом встретился – мы сутки промолчали. И я понимал, что он хотел мне рассказать все вот, что у него есть, и я ему хотел. Но это было такое звенящее молчание – тоже интересный опыт, но я бы предпочел, чтобы мы, не стесняясь, выговорили все, чтоб мы что-то вместе делали. А когда мы поехали на рыбалку вместе с ним, вот тут вот начались откровения уже. Что-то совместное какое-то делание, оно раскрывает человека. Когда ты вроде бы как чем-то сильно увлечен, но на самом деле внимание-то к другому приковано. К тому, что мы, как мы свою любовь по отношению к своим детям, как дети по отношению к своим родителям проявляют эту любовь, вот что главное.

К. Мацан

– Виталий Петухов, директор по связям с общественностью фонда «Отцовство» и Антон Макарский, актер, певец, сегодня проводят с нами этот «Светлый вечер». Я помню один диалог между двумя людьми, у первого детей не было, у второго дети были. И вот первый человек так мечтательно говорит: «Когда у меня будет ребенок, я посвящу ему всего себя, всю свою жизнь!» И второй ему отвечает: «Ты знаешь, не надо жить жизнь ребенка, надо жить своей жизнью рядом с ребенком». Вот как вы эту мысль оцениваете?

А. Макарский

– Абсолютно верно. Потому что ну дети с нас берут пример. И если мы вот стараемся посвятить ребенку всю свою жизнь, это значит, что мы должны усиленно работать над собой. А что такое усиленно работать над собой – это смотреться в зеркало. Не вот в это физическое, а в духовное зеркало, потому что то что нас меняет это дух, это первично. И что такое духовное зеркало? Простите, да, за такие...

К. Мацан

– Нет, это очень важно.

А. Макарский

– Ну это сравнение, сравнивать нужно не с тем, кто рядом со мной, не с теми, кто там, может быть, меньше, чем я, подтягивается и меньше книг прочитал, а с идеалом. Кто идеал? Христос. Духовное зеркало это Евангелие. Вот на любые жизненные вопросы там есть ответы. И в то же время, да, равняться не на худшие проявления, как вот, например, там пришел человек на концерт какой-нибудь, некачественной группы: да знаю я вашу музыку – там орут, плюются в микрофон... Почему? Есть масса других примеров. Вот это стремление к тому, чтобы стать лучше, если мы над этим работаем, наши дети тоже будут над этим работать. Вот это очень важно понимать, что какие бы я высокие слова ни говорил, как бы я нравоучительно не сотрясал воздух – это все бесполезно, если я сижу на диване и качаю только мышцы большого пальца, которые переключают кнопки у пульта.

К. Мацан

– Ну здесь надо воспитывать не детей, а себя.

А. Макарский

– Конечно, конечно. Как бы хотели, не хотели этого, наши дети будут, похожи на нас.

В. Петухов

– Согласен здесь с Антоном и хотел бы добавить, что тут важно, чтобы человек, который воспитывает ребенка, он сам по себе был личностью, как сказал Антон, в нем должен быть дух...

А. Макарский

– Или хотел бы стать, по крайней мере.

В. Петухов

– Двигался к этому. Да, он должен быть интересным, хорошим, умным, добрым – если ты такой, то тогда и ребенок будет на тебя смотреть, как на пример. А если ты отращиваешь мускулы на пузе, то естественно, что ребенок тебя не будет через какое-то время уважать, даже если ты бегаешь за ним, посвящаешь себя ему, выполняешь его пожелании, хотелки, ну собственно, что и следует из этой фразы, которую вы привели, то конечно, результат будет так себе откровенно. А вот если ты сам силен морально, духовно или будешь силен, или видна твоя динамика по развитию, то конечно, у тебя получится вырастить нормальных детей, тех, кто будет вот вокруг нас. Потому что вот еще раз, я вот говорил уже – у нас задача, чтобы вокруг нас были люди хорошие, добрые, справедливые, умные. И по-другому мы никак этого не сделаем. Нет возможности к каждому подойти и сказать: ты с завтрашнего дня становишься хорошим, молодцом, никого не обманываешь...

А. Макарский

– Да он бы и сам рад.

В. Петухов

– Да, будет жизнь такая.

А. Макарский

– Мне Маша каждый день говорит: я больше не буду капризничать, нет. Я говорю: ну ладно, да, посмотрим.

В. Петухов

– Постепенно внедряя эти ценности, если видит это на собственных примерах. Почему мы собственно использовали в наших информационных материалах, вот у нас была кампания зимой, вот использовали Антона, использовали Алексея Кортнева, использовали наших победителей премии «Папа года», потому что это примеры, на кого люди могут ориентироваться. Потому что когда они видят, условно говоря, по телевизору что-то, что они могут взять как пример, что им не является. Ну вот где они могут получить пример? По телевизору дети могут их, на улице получить, да, – это неформат.

А. Макарский

– Начет примеров, конечно. Это примеры, на которые люди могут посмотреть и которым они могут показать, где искать примеры. Потому что из меня пример, конечно, еще тот.

В. Петухов

– Ну, Антон, в любом случае, вот то, что вы сейчас говорите, это совершенно соответствует тому, что хотелось бы видеть в людях в целом. И потому что по телевизору показывают то, как люди не живут. Они так не живут, это просто красивая картинка. А так очень убедительна и очень красивая картинка, то конечно, дети с ней растут и поступают именно так. Поэтому задача отца это в первую очередь направлять, наставничество, вот то что называется этим словом, да. То есть отец, он не только суровый, управляющий домом хозяин и носитель мамонта, но в первую очередь направляет ребенка. Не заставляет, что важно, да, а направляет, в силу своего опыта, знаний возможностей, подсказывает ему какие-то верные решения.

К. Мацан

– Но это слово «наставничество» веет такой назидательность, неким даже морализаторством. Как этого избежать?

В. Петухов

– Знаете, можно просто использовать другую терминологию, например, слово «ментор» есть...

А. Макарский

– А все равно, так или иначе, начинаешь вот как-то так пальчиком грозить... Ну сейчас у меня Маша все время, да, там на языке, потому что у нее возраст такой, что вот папа – все, это последняя инстанция, папа самый лучший, самый сильный и самый красивый. Там если что-то с мамой не так, я сейчас папу позову, я сейчас с папой разберемся. Ванька пока, ну ему два года, конечно, такой еще – всех любит, все нравится ему, никаких проблем. А Маша, она сама по себе еще вот девочка. Тоже, да, отец и дочь – вот как, я сам учусь этому, потому что ну у меня в жизни не было примеров вот таких близких, чтобы ну может быть, только мой дедушка и моя мама, соответственно его дочь. Там тоже такая любовь, ну на мой взгляд, с патологий любовь, то есть любовь, которая позволяет все, и из-за этого ребенок чувствует себя ну вот каким-то таким царьком, да, ну вот не знаю. С другой стороны, моя мама повзрослела и тоже своим детям позволяет все. Я, конечно, очень избалованный был ребенок и мои сестры такие. Но я вижу, как со временем это переходит в любовь к своим детям. Я не знаю, может, это правильно, может, это неправильно...

К. Мацан

– На самом деле какая-то очень важная тема, да может быть, такая даже болезненная тема, что любовь очень легко понять, любовь к детям как вседозволенность.

А. Макарский

– Да, как вседозволенность, абсолютно верно.

К. Мацан

– Как говорит мой духовник, любит – не значит набить рот конфетами.

А. Макарский

– Да.

К. Мацан

– И где, как искать эту грань? Как ты на практике ее пытаешься удерживать?

А. Макарский

– Разговариваю. Я с Машей разговариваю. Мы пытаемся логическим путем, она вот девочка очень умная. Один из педагогов сказал, что не знаю, хорошая новость это или плохая, но у нее работают оба полушария. Для девочки это не очень хорошо, наверное, но это факт. Вот поэтому она вот и с левой руки, и с правой и ест, и рисует. И с Ваней все проще, опять же таки. Мы разговариваем, мы приходим к каким-то выводам. Вот, например, песенка кота Леопольда есть в исполнении Александра Калягина, что «если добрый ты, то всегда легко, а когда наоборот – трудно» – вот она поет. Любит петь, любит песни.

К. Мацан

– Есть в кого.

А. Макарский

– Ну да. И голос звонкий, как у мамы. И она, вот мы как-то говорили, что вообще кто такой Бог, и что такое вообще доброта, и как это любить. И она вдруг неожиданно, вот мы едем в машине, мы очень много путешествуем с ней, и она вдруг поет-поет эту песню и вдруг замолчала. И говорит: слушай, ну вот мне сейчас очень легко. Я говорю: вот видишь, значит, ты сейчас добрая. Вот когда ты капризничала, тебе как было? – Очень трудно. И вдруг она через паузу говорит: слушай, а Богу всегда легко.

К. Мацан

– Потрясающе.

А. Макарский

– Я просто замолчал и... просто восхитился вот этой логикой четырехлетней девочки. И вот она к этому стремится. Она понимает, что когда она капризничает, она делает плохо, она не может остановиться – это тоже ее напрягает. Когда там ну не выспалась она, пропустили мы дневной сон, потому что у нас был самолет – вот я ее беру сейчас, стараюсь везде с собой брать. Ну и она начинает: не хочу, хочу... Маша, хочу у нас что? И вот есть у нас какие-то такие фразы, которые она выучила, и через эти речевки она кубатурит к смыслу. Вот у нас сразу: Маша, хочу у нас что? – Не работает. – Что работает? Она отвечает: надо.

К. Мацан

– Класс!

А. Макарский

– Вот это уже действительно на таком уже, на уровне речевки действительно идет. Но это уже когда вот вбито в такие, вот я не знаю, как это сказать, в ячейки памяти у нее, она над этим начинает задумываться и понимать, что такое хорошо, что такое плохо. Это очень важно для меня как воспитателя – без каких-то вот таких менторских интонаций и нравоучений, которые всегда вызывают отторжение у детей, по себе знаю, приблизиться к чему-то такому, чтобы вложить в нее правильное понимание тех или иных вещей.

К. Мацан

– Виталий, а опять-таки вернемся на секунду к программам фонда «Отцовство». Вот мы начали говорить – или не на секунду вернемся, – вы начали говорить о профессиях. О том, что ну любой родитель, он видит какое-то будущее для своего ребенка. И с одной стороны, мы все понимаем, что главное, чтобы человек был хороший, с другой стороны, есть еще более чеканный тезис, что это хороший человек это не профессия. Как искать в ребенке эти склонности и вот что здесь думать отцам?

В. Петухов

– Вы знаете, тут на самом деле есть разные варианты. Первое, то что у ребенка эти склонности могут проявиться с самого раннего детства. То есть например, если ребенок из музыкальной семьи, то он начинает петь или играть на музыкальном инструменте, таких достаточно много примеров, это династии например, музыкальные ну они встречаются довольно часто. Например, в классической музыке таких много династий. В популярной меньше, но они тоже есть. Художественные, да, то есть когда ребенок просто не отпускает от себя фломастеры, карандаши, и получается на выходе из него художник. А вот тем, кто таких наклонностей с детства не проявляет, у кого нет такой солидной генетики, то мы вот, если честно, думаем о том, чтобы предлагать людям посмотреть, что есть, чтобы ребенок мог сам выбрать. Сейчас на самом деле просто многие не знают отцы, просто они об этом, может быть, не думают или не хотят об этом думать, есть масса возможностей бесплатно сводить ребенка куда хочешь, от спорта до танцев, рисование, лепка, там та же музыка и музыкальные инструменты – есть бесплатные вводные вещи. Тут, конечно, все сильно зависит и от преподавателя, да, и от уровня организации, но именно таких вещей, расширения кругозора, вот мы считаем что именно за расширением кругозора кроется как раз реализация способностей детей и людей в принципе. Потому что если ты не попробуешь что-то, откуда ты знаешь. Вот ты отучился в вузе, стал инженером. родители сказали, вот иди юристом, иди вот будешь юристом или экономистом. А потом ты бросаешь и идешь шить одежду, и у тебя прекрасно получается шить одежду. Только ты ее начинаешь шить в сорок лет, а если бы ты начал шить в десять лет, то в сорок лет ты был бы уже Ив Сен-Лораном. То есть тут поэтому, чем раньше...

А. Макарский

– Для этого надо понимать, какие способности у ребенка, абсолютно верно. Вот несмотря на то, что Машка поет, у нее настольная книга «Внутренние органы человека» и мы пытаемся это развить, пытаемся какие-то ей новые книги, вот знаете, сейчас есть очень интересные – с рисуночками, там открывается, как кишечник, сердце, легкие. У нас были врачи, но не по прямой ветке, а вот в ответвлениях нашего родового древа были врачи. Но вот у Машки это очень. И у нее нет вообще брезгливости. К вопросу о той же рыбалке. Мы пошли, она с этим червячком что только ни делала, с бедолагой, и он, по-моему, мечтал о том, чтобы поскорее на крючок попасть. Потому что Машка его изучала, она таскала, она смотрела, она щупала, она его растягивала. Ну просто у нее вот этот интерес такой, не знаю, медицинский, да, он повышенный. И я очень надеюсь на то что, несмотря на то, что она любит петь и, конечно, она очень подвижная девочка, что вот эти таланты медицинские, они будут не просто пустой звук и не просто детское увлечение, я очень надеюсь на это.

К. Мацан

– На секунду прервемся и через небольшую паузу в студию вернемся. У нас сегодня в программе «Светлый вечер» Виталий Петухов, директор по связям с общественностью фонда «Отцовство» и Антон Макарский, актер, певец. А в студии Константин Мацан. Мы прервемся, еще раз скажу, и вернемся к вам буквально через минуту.

К. Мацан

– «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается. Мы сегодня говорим об отцовстве, об отношениях отцов и не только отцов, мам тоже, с детьми. У нас сегодня в студии люди, которым есть что сказать про эти отношения. Антон Макарский, актер театра и кино, певец. И директор по связям с общественностью фонда «Отцовство» Виталий Петухов. Мы уже поговорили про фестиваль «Папа Фест», который пройдет 8–9 июля в Москве, где есть много возможностей для папы провести время с ребенком. И я всех пап и себя, в том числе в первую очередь, призываю этим шансом воспользоваться. И заговорили о такой, мне кажется, очень важной теме профессии и будущее детей. Знаете, мы с женой тоже об этом часто говорим, что как-то вот вокруг много юристов, журналистов, от них же первый есмь аз, пиарщиков, маркетологов, менеджеров. И в такой ситуации даже с некоторой надеждой думаешь про то, что а вдруг сын станет инженером, а дочка врачом.

А. Макарский

– Как в нашей ситуации, да.

К. Мацан

– О чем говорит Антон, да. И казалось бы, там еще 20 лет назад трудно было себе представить, что такая профессия какая-то инженерная или врачебная станет чем-то желанным. А сегодня так времена меняются. Но это же тоже связано как-то с нашим беспокойством о детях, о том, чем они будут в жизни заниматься. Как вам кажется?

В. Петухов

– По поводу инженерной профессии, вот, кстати, Антон тут говорил про биологические увлечения дочери, да, а например, мальчики сейчас очень активно идут в ЦМИТы – центры молодежного инновационного творчества, они создаются по всей России, их огромное количество. Это то место, где пацан может свое применить желание что-то разобрать и собрать. То есть даже если он не станет инженером, у него все равно в жизни останутся навыки, как забивать гвозди – самая любимая наука, которая мамы обычно ставят в укор всем папам вообще, без исключения практически. Как собрать, разобрать, приклеить, подключить провода. Как вообще работать с проводами, да, вот реально люди не умеют это делать – зачистить провод, его раскрутить, закрутить и вставить, куда нужно: «Че будет?! Ой, боюсь, не, не умею!» Вот такие вещи, они, во-первых, помогают детям дальше уже развиваться в этом направлении. И даже, извиняюсь, модели клеить. Большинство из нас в детстве клеили модели, ну может быть, и вы тоже?

К. Мацан

– Я уже не клеил.

В. Петухов

– Корабли, самолеты.

А. Макарский

– Я делал, а застал, да.

В. Петухов

– Было очень популярно.

А. Макарский

– Ракеты делали, ой!

В. Петухов

– Да, это и кругозор развивает, ты интересуешься техникой. Помогает понять, из чего это сделано, из какого количества сложных деталей сделаны вот эти все огромные сооружения, там танки или пароходы и самолеты. И естественно, что вот по поводу востребованности инженерной профессии, по мере технологизации вообще нашей жизни, вот мы с вами находимся в студии, здесь сплошные технологии вокруг нас, то есть мы окружены умными железками, разной степени ума, но тем не менее. И естественно, с этим кто-то должен управляться. Они будут становиться все сложнее, и там не знаю, какой-нибудь оператор погодной установки – надеюсь, что такое придумают, в связи с тем, что у нас сейчас происходит в городе – пожалуйста, вот такая профессия. Как она будет выглядеть, пока не ясно, через десять лет она появится. Сейчас появляется виртуальная реальность, дополненная реальность. И все эти вещи, которым пока не учат в вузах, но которыми занимаются сообщества энтузиастов, как раз в них и будут наши дети. То есть они будут приходить и говорить: а вот сегодня мы там-то и там-то сделали вот это – и ты ни одного слова не поймешь, что он тебе сказал.

А. Макарский

– Креме как, а в наши-то времена... Ничего не остается сказать.

В. Петухов

– И это еще связано с тем, вот вы говорили по поводу инженеров, что в 90-е, когда собственно там многие из нас учились в вузах, да, инженерные профессии совершенно не котировались, что называется. То есть отучившись на инженера, ты в итоге попадал куда-то, где ты был бесполезен почти, за небольшие деньги ты ковырялся в железках, в лучшем случае, либо торговал компьютерами подержанными. Сейчас ровно наоборот. То есть перебор на рынке пиарщиков, маркетологов, юристов, экономистов. Их выпускают в таких количествах, что их тяжело пристроить и качества тоже далеко не всегда хорошего. Потому что по журналистике, знаю не понаслышке, у меня умногих знакомых свои PR-агентства, работают они в СМИ, и говорят, что с журфака мы не берем никого, не дай бог взять человека с журфака, потому что писать он не умеет.

К. Мацан

– Ну давайте не будем обобщать, разные есть журфаки и разные выпускники, все равно все от человека зависит. Знаете, что мне кажется важным, чтобы мы это как-то проговорили или об этом подумали. Я среди людей, по крайней мере, скажем, своих ровесников, тех кому сейчас около тридцати, замечаю примерно одну и ту же ситуацию. Родители в юности очень последовательно, может быть, не желая того, но всем строем своих мыслей вкладывали в голову такое мнение, что надо найти профессию, которая потом бы приносила хорошие деньги. Вот я даже помню фразу, от кого-то услышанную из старшего поколения, в виде такого некоего назидания: что, конечно, я не скажу, что нужно в жизни продаваться, но уметь себя продать надо. И вот выросло, в каком-то смысле, целое поколение, которое получало профессию, затачивалось на то, что надо потом где-то хорошо устроиться. При этом о том, а чем ты будешь заниматься и ради чего ты это будешь делать, почти не говорилось. Может быть, время было такое, когда родителям надо было нас кормить чем-то.

А. Макарский

– Конечно, страх пред инфляциями.

К. Мацан

– Это ни в коем случае не упрек поколению отцов, это та объективная данность, в которой они, честь им и хвала, выжили и нас вырастили, слава Богу, и мы их за это чтим, ценим и любим. И тем не менее, факт такой есть. Сегодня, по моим ощущениям, уже ситуация чуть-чуть меняется, и как-то уже не выглядит фантастичным сказать ребенку или, по крайней мере, подумать, что когда он подрастет, ты ему скажешь, что главное, ради чего ты будешь этим заниматься. Что профессия должна каким-то образом, как я слышал от одного очень опытного такого менеджера, как найти профессию: посмотри, что тебе нравится и выбери из этого то, что полезно людям – вот тебе твоя профессия. Но к этому надо еще прийти.

А. Макарский

– Нужно еще понять, что нравится.

К. Мацан

– Ну да.

В. Петухов

– Самое сложное, согласен.

К. Мацан

– Но тут возникает вопрос, как, по крайней мере, этой мыслью, этим желанием заниматься чем-то, что не только выгодно, но еще и полезно и важно, ребенка заразить?

А. Макарский

– Вот как раз наоборот. Первично то, что нравится, то что я хочу делать. И уже дальше это делать с пользой для людей. Все, что угодно, любую профессию можно опошлить и любой профессией можно служить людям, любой абсолютно. Поэтому вот то те установки наших родителей, дедушек и бабушек, что вот нужно обязательно найти теплое местечко, независимо от того, что ты хочешь, а вот это надо – вот здесь, в данном варианте «надо» как раз не работает. Это как и есть какой-то такой анекдот, да, про то, как разговаривают два репатрианта. Один говорит: ну что, как ты, устроился? Второй отвечает: да нет, еще работаю. Вот чтобы этого не было. Чтобы, на работу идти действительно не как на каторгу, а вот с желанием. То собственно, что я смотрел, наблюдал в своей семье. Да, конечно, перекосы были, но мама у меня педагог в музыкальной школе, получая какие-то копейки, она летела на работу, она любила тех детей, с кем занималась, она с коллегами, это был единый коллектив в музыкальной школе. Они до сих пор дружат, общаются, переписываются, перезваниваются, встречаются. Это дед, из-за которого я не работаю в театре. Потому что когда мне предлагают в тот или иной театр, или антрепризу, я понимаю, что у меня есть концерты, у меня периодически возникают съемки. А у меня перед глазами дедушка, который в театре не работал, он театру служил. Это другое отношение к своей профессии и к тому, что я делаю вот в этом коллективе, в этой своей профессии. Поэтому очень важно родителям разглядеть те таланты, которые, несомненно, есть, пусть они не очень явные, но каждый человек, он гениален – это абсолютно мое убежденное мнение. Каждый человек гениален. Эти способности, таланты и гениальности просто нужно открыть у этого человека, дать возможность. Вот то же самое прийти, ну потрясающую про кузнецов вещь вы рассказали. Ну кузнец вымирающая профессия – я это знаю, потому что еще 20 лет назад и даже больше в театральном институте я делал, у нас есть такой раздел в театральном институте – профнавык называется. Это когда студент должен овладеть какой-то профессией на сцене показать, что вот, пусть даже с подменами. Мы делали подмены там, естественно, на сцене же не сделаешь настоящую наковальню там, мы делали какую-то шипучку, которая дымилась, как будто мы опускали подкову. И я искал кузнецов – я их не мог найти. Я нашел кузнецов на ипподроме, уже которые оставшиеся. Я когда пришел к ним сказал: здравствуйте, я студент театрального института и хочу на профнавык выбрать профессию кузнеца, – че они, как они меня приняли, какое доброжелательное отношение. Они мне наковальню подарили, и эту 50-килограммовую наковальню на себе пешком нес до театрального института, до Щукинского, благо я тогда был здоровый очень парень. И это очень важно. И они мне говорили: посмотри... Конечно, сейчас нехорошую вещь скажу, не в осуждение своих коллег. Вот это кузнец, который меня учил, говорит: ну я когда смотрю, когда Будулай делает там подкову, как он работает вообще, мне стыдно потому что видно, что он не кузнец. И то, как он вкладывал в меня, как он меня зажигал. Я в какой-то момент действительно зажегся этой профессией, я понял, что ну кузнецом я не буду, но может быть, как хобби я это сохраню себе это увлечение. Ну потом это быстро угасло со следующим профнавыком. Но тем не менее вот зажечь молодого человека... Я помню, как мне в детстве нравилось хоровое пение, я просто замирал. А я абсолютник, у меня абсолютный музыкальный слух. И я замирал, у меня раскладывались, вот как в матрице, все вот эти голоса, инструменты, когда многоголосье – и меня не поняли. Я начал объяснять на своем ломаном детском, и мне папа Саша дал «Пинк Флойд». Меня «Пинк Флойд» тоже заинтересовал, но я не стал фанатом «Пинк Флойда», а вот эти многоголосья как-то так они остались – ну нет так нет, я был достаточно инертным таким молодым человеком. И вот очень важно в данный момент услышать, что хочет ребенок, и ему это дать, и дать возможность увлечься этим. Вдруг это будет не то, что надо. Ну я увлекся тяжелой атлетикой, да, пошел там период сублимации, пошла такая жизнь, когда я хотел нарастить огромное количеств мышц, глядя на супрегероев, которые хлынули на экраны кинотеатров. И я начал, вопреки своей конституции, заниматься тяжелой атлетикой, дошел до кандидата в мастера спорта. И на сегодняшний день у меня тазобедренный протез. Эти перегрузки дали о себе знать спустя 25 лет после того, как я выполнял нормативы кандидата в мастера спорта. Почему опять же таки, потому что опять безотцовщина, потому что опять не было человека, который сказал: иди сюда, давай с тобой в настольный теннис сыграем. Я тут несколько лет назад попробовал настольный теннис – меня оторвать невозможно от стола, когда есть такая возможность. Если я вижу стол для настольного тенниса, я сразу ищу что угодно. Могу, начиная от книги там играть, заканчивая вот телефоном своим, гаджетом, неважно, вместе ракетки, потому что мне это очень нравится. Если б мне это встретилось лет в 12-13-14, не знаю, ну, наверное, по-другому бы я развивался.

К. Мацан

– Ну вот те примеры, которые ты привел, они очень вдохновляющие, и у них есть одна деталь – они все касаются того, что мы называем творческими профессиями. То есть я вполне себе представляю картину, когда человек, окрыленный любовью к своей работе, идет в театр, на съемку, на концерт. А вот давайте задумаемся: а мы реально верим, и верим ли, что можно с той же степенью вдохновленности идти на завод, в лабораторию?

А. Макарский

– А почему нет, кстати?

К. Мацан

– У меня есть ощущение, это именно ощущение, оно может быть ложное или, скорей всего, стереотипное, что это такой образ из такого прошлого, из такой агитки: вот человек идет на завод, он чувствует себя частью механизма и вкалывает там на благо производства. Вы видите сегодня такие примеры в тех детях, которые увлекаются какими-то вещами вот в ваших мероприятиях?

В. Петухов

– Вы знаете, я вот склонен тут не чувство механизма или творчество, а здесь в первую очередь профессионализм. То есть в человеке присутствует чувство профессионализма. Например, бухгалтер, да вот, не самая творческая профессия. Да, она достаточно трудоемкая, она достаточно рутинная, она достаточно непростая. Но вот это ощущение своей силы в этой профессии, когда ты решаешь задачи... Вообще нам собственно придает крылья не то, что мы там поем на сцене или то, что нас по телевизору показывают, а то, что мы решаем сложные задачи, которые перед нами ставит жизнь – и это абсолютно в любом роде деятельности. Там, например, человек монтирует видео, и у него сломался сервер. Он вместе того, чтобы рвать волосы и падать под стол, он решает этот вопрос. Хотя, казалось бы, профессия, ну то такое видеомонтажер – это сидит целыми днями, эти фрагменты склеивает. Нет, он решает вопрос, и он счастлив, потому что он профи. И к нему приходит заказчик, говорит: круто! Ну, понятно, что исход, конечно, может быть разный. Но он для себя, по крайней мере, понимает, что он решил эту задачу, может, и не с блеском, но он ее решил. Поэтому здесь, я считаю, что даже если речь не идет о творческих профессиях – рисовать, да, ты нарисовал картину и ты доволен, или, кстати, может быть, не доволен точно также. То есть ты можешь рисовать картину, она может оказаться неудачной, и даже не по твоему мнению, а по мнению окружающих. Или а может быть, после твоей смерти она окажется удачной – ты тоже не можешь знать. Но это профессионализм, это твое знание того, что ты делаешь правильно, что то, что ты делаешь, оно реально принесет результат, в любом случае, абсолютно при любых раскладах. Это еще ответственность, кстати, называется перед кем-то. Вот вопрос об ответственности. Сейчас мы очень много говорим про отцовскую ответственность, ответственное отцовство, что это такое, да, то есть когда ты понимаешь, что ты будешь делать с ребенком, то с ним дальше и будет. Только от тебя зависит. Мама – хорошо, мама тоже участвует, но если ты не включишься, то это пойдет на самотек. Ты не сможешь потом сказать, что я для тебя сделал все что мог, не сможешь, ты не все сделал – это ответственность.

А. Макарский

– А потом каждая профессия, она все равно творческая. Вот все равно, я убежден в том, что в каждой профессии можно найти элемент творчества. Вот тот же пример с кузнецом, да, с моим знакомым, ну он же фанат своего дела. Я знаю людей, которые фанатеют от электрики – вот им дай в провода влезть, вот что-то такое сделать. Вот ко мне приезжал друг, я сам в электрике мало что понимаю, руки растут откуда надо, но из-за того, что я мало сталкивался, я только городской житель, ну там лампочку заменить, ну там провода зачистить – я могу это все сделать, в школе был такой предмет труд, я все-таки там еще из Советского Союза, 75-го года рождения. Но я знаю, вот приходит человек, молодой человек, который говорит: а че у тебя здесь вот так накручено? Давай-ка, это все оптимизируем. Я говорю: слушай, я туда не полезу. Он говорит: дай мне, у тебя есть инструменты? – На. И он копается, он кайфует. Он приехал ко мне отдыхать и вместе этого он... Да не вместе этого, а вот он отдыхает таким образом, что он влез в эти провода и сделал мне прекрасные вот эти все дела, все эти все разводки. Ну вот так вот, понимаете. Это же тоже творчество, это радость, когда ты понимаешь... Еще важно, для чего ты это делаешь, еще мотивация важна. Вот в проповеди одного батюшки я услышал, тоже вот он про профессии рассуждал и говорит: а вы подумайте, вот «что ты сделал ближнему своему, то ты Мне сделал» – Христос говорит. А вот вы маршрутку ведете – а вы ведите ее так, как будто у вас там Христос посажен.

К. Мацан

– Потрясающе.

А. Макарский

– А вот вы еду готовите, вот вы повар – а вы готовьте так, как будто вот там за столиком Христос сидит и ждет ваше блюдо. А вот вы костюм шьете – а вы сшейте так, что его носить будет Христос. Вот это отношение, оно в корне меняет, в принципе, отношение к профессии к своей.

К. Мацан

– Виталий Петухов, директор по связям с общественностью фонда «Отцовство» и Антон Макарский, актер театра и кино и певец, сегодня проводят с нами этот «Светлый вечер». Мы говорим о такой трепетной теме как отношения пап с детьми, и мне бы хотелось вот еще о чем поговорить. Сегодня эта мысль уже звучала про то, что многому мы сами у детей учимся. Вот общаясь с ними, на самом деле знакомишься с собой настоящим. Вот наши гости кивают, а как это у вас на практике происходило?

А. Макарский

– Это да...

К. Мацан

– Антон ну вот, например, что интересного ты о себе узнал во время общения с детьми?

А. Макарский

– Насколько Бог милостив, конечно. Я не могу от каких-то своих вещей избавиться, например, раздражительность. Это черта, которая, я понимаю, что....

К. Мацан

– Я не знаю отцов, которые не подпишутся под этой проблемой.

А. Макарский

– Да, ну в общем-то много есть корней от этого. Конечно, самый главный корень это гордыня наша, что вот по-моему, хочу, чтобы было по-моему, нет, ты не должна, ты не должен, там и так далее. Но а с другой стороны, это и немощь показывает нашу. А когда мы видим собственную немощь, мы волей-неволей смиряемся. Волею или неволею, чаще неволею, но хотелось бы и волею, чтобы прикладывали к этому не только, вот, не знаю, лед к ушибленному месту, но еще и некие усилия мысли: понять, что это и как это преодолеть, и как этой гадостью не заразить наших детей. Вот это очень важно. И видя вот эти уже зародыши наших болезней, иногда можно сказать, не в плане примера, что вот я делаю так, поступай так, как я, а в плане антипримера: ты видишь, как мне сейчас плохо – вот никогда не делай так, как я. Конечно, это редко работает, особенно с мальчиками. Потому что мальчик должен все попробовать, и пример если ты ему показываешь, он пойдет. С девочками проще. Девочка делает вывод... Там как тоже из проповеди другого батюшки, который с внучкой общался и говорит: вот только женщина, да, маленькая женщина может хвастаться тем, что ей нельзя. Потому что в ванной она начала говорить: «Вот видишь, мой шампунь, а вот это мамин шампунь – его трогать нельзя!» Вот женщина может похвастаться тем, что у нее есть ограничения. Мальчик сразу начнет: а почему нельзя? А может можно? А если очень хочется? А как она на вкус там, да, а если это сюда налить... Конечно, с мальчиками в этом отношении сложнее. Им нужен пример, им нужен пример, конечно, этот на себе испробовать. С девочками, вот у меня с Машей иногда получается. Я говорю: вот Машенька, видишь вот у меня вот здесь шрам, вот если ты будешь делать также, тебе так же будет больно, у тебя будет такой шрам. Работает пока на четырехлетней девочке. Поэтому вот, конечно, наши немощи обнажаются, но вместе с тем должно возрастать – должно, не всегда так получатся и бывает, – возрастать наше смирение и желание стать лучше.

К. Мацан

– Буквально недавно я читал в книге архимандрита Виктора Мамонтова его размышления об отношениях родителей с детьми. Это очень такой интересный, очень чуткий пастырь XX века, и он говорит, дети это как икона. Почему как икона? Потому что вот мы пред иконой стоим, перед Богом, мы должны немножко как бы себя умалить, себя сделать меньше, себя как бы сделать простыми и прозрачными – такими менее значимыми, чем Тот, перед Кем мы стоим. И вот по сути того же, той же модели поведения требуют от нас дети. Не стесняться стать его ровесником, сейчас с ним начать играть, войти в его мир, отбросить взрослую высокомерность, такую важность и значимость, и пуститься с головой вот в эту его игру. И, может быть, это и есть «будьте как дети», вот это есть исполнение слов Христа: «Будьте как дети». Не будьте детьми и не будьте наивными и маленькими в таком, в примитивном смысле слова, а будьте как дети – не бойтесь себя умалить до их уровня, до их простоты, до их открытости, до их непосредственности. И в отношениях с ними самими, и в отношениях с Богом. Вот что вы об этом думаете?

В. Петухов

– Вы знаете, я думаю, что есть здесь, в этих словах «будьте как дети», еще одна семантика, что будьте открытыми к миру, воспринимайте новое. Потому что становясь взрослыми, на нас нарастают родовые кольца, которые мешают проникать чему-то еще. То есть у нас уже есть сформированные убеждения, суждения, мнения, позиции, причем зачастую это не наша личная позиция, а какая-то вторичная, да. То есть мы уже услышали от кого-то, что вот этот фильм так себе, и если нас кто-то спросит, как этот фильм, мы ответим: так себе. Хотя у нас нет личного контакта с этим фильмом, а есть только чье-то мнение, но может быть, это какой-то авторитетный для нас человек. И поэтому «будьте как дети» – воспринимайте все напрямую, будьте открытыми. Вот мне кажется, что здесь именно такой смысл в этих словах. Учитесь как можно больше, слушайте людей, что вам говорят.

А. Макарский

– Да, через них все равно, так или иначе, смотрим на мир их глазами, хотя бы пытаемся. И вот эта незамыленность взгляда, она очень дорога. Когда Маша, я ей пытаюсь там что-то ставить из своего детства какие-то там фильмы или мультфильмы, которые я любил, и она мне говорит какие-то такие вещи странные, на которые я внимания не обращал, потому что у меня вот некая такая замыленность. Она, например, начала смеяться, когда там дядя в наряде, похожем на платье: о, смотри! Хотя сейчас у нас просто телевизора нет, она не смотрит это, хотя сейчас это уже практически норма становится. Но она просто: че это, дядя оделся как тетя? – для нее это дико. Когда, например, у нее, ей нравятся, вдруг она так заявила: мне нравятся скромные девочки. Это в ответ, что а почему тебе этот мультик не нравится? – Она не скромная. Мне нравятся скромные девочки. Хотя сама Маша скромностью не отличается, она очень такая яркая девушка. Поэтому какие-то вот такие взгляды на те вещи, к которым мы привыкли, и оценка наших детей для нас архиважна.

К. Мацан

– Я помню, ругаюсь на своего ребенка, на старшего, у него был такой период, когда он только начинал разговаривать. И что-то я ему очень так внушительно говорю. Он на меня посмотрел, поднял глаза, помолчал, сказал: пап, улыбнись. И я подумал, вот он, христианский взгляд на вещи: вот ты улыбнись – и как-то сразу меняется вообще восприятие всей реальности – ты на себя там улыбнись, на проблему улыбнись. А ребенок это чувствует, и действительно устами младенца глаголет истина.

В. Петухов

– Недаром есть у психологов такой прием: когда плохое настроение, депрессия, надо насильно улыбаться в зеркало. Вот реально, поулыбаешься минут 15, уже по-другому становится. То есть это просто когда у тебя мимика так сдвигается, то у тебя уже внутри что-то сдвигается по-любому, то есть ты уже будешь меньше, по крайней мере, злиться. Это эффективно.

А. Макарский

– Да. Вот, например, тоже мне близка тема, когда Маша пошла сейчас в танцевальную студию. Она танцует, все, и она никогда не улыбается на фотографии. Ну она вообще, особенно для меня-то как куколка такая, поэтому дочка это же все, я ждал парня первого, родилась дочь и я с ума сошел. И я говорю: а что ты не улыбаешься? Она говорит: а зачем? Мне не весело. И когда там ну педагоги начинают там: улыбнись, улыбнись, и она начинает улыбаться, я вижу: действительно, неорганично. И я тихонько на ушко Маше: Маш, не нравится, не хочешь – не улыбайся, улыбайся только когда хочется. И то же самое, вот подходят люди, спрашивают: а можно с вами сфотографироваться? – Конечно. И дежурная улыбка одевается. И вспоминается моя Маша. И я понимаю, что давай, ты сейчас, если тебе хочется улыбнуться с этим человеком, ну улыбнись. А вот так вот натягивать эту улыбку и прибивать ее гвоздиками к затылку – ну как-то ну неорганично, некрасиво, неприлично, нехорошо, нечестно. И вот какие-то вещи какие-то, конечно, они очищают.

К. Мацан

– В этом тоже есть «будьте как дети», то есть не будьте, не бойтесь показаться белой вороной, не будьте боязливы и не бойтесь сделать не так, как принято. Потому что может быть, то, что принято, это и не всегда правильно. Следуйте за какими-то другими смыслами, вот не поддавайтесь всегда, и безусловно, и механически на какие-то общественные шаблоны. Спасибо огромное за эту беседу. Тема, конечно, отцовская, она неисчерпаемая.

А. Макарский

– Да, можно говорить долго, бесконечно.

К. Мацан

– Здесь, в принципе, наверное, примеры просто из общения с детьми говорят больше, чем любая философия и любые выкладки. Я напомню, что у нас в гостях сегодня были Виталий Петухов, директор по связям с общественностью фонда «Отцовство» и Антон Макарский, актер театра и кино, и певец. Мы говорили об отношениях отцов и детей. И вспомнили о том, что 8 и 9 июля, через несколько дней, в Москве состоится фестиваль «Папа Фест», где все отцы, и не только отцы, и мамы могут провести время интересно со своими детьми, познакомиться с тем, что называется новыми практиками, как проводить время с детьми нескучно, как вообще выстраивать отношения, общение для отцов в те нечастые, к сожалению, моменты, когда мы можем время реально проводить с нашим ребенком. Заходите на сайт фестиваля, давайте мы его объявим.

В. Петухов

– papa-fest.ru

К. Мацан

– papa-fest.ru – там есть расписание, есть анонсы мероприятий. И надеюсь, что со многими нашими слушателями увидимся в эти числа, 8 и 9 июля на фестивале.

В. Петухов

– Друзья, ждем вас, приходите.

К. Мацан

– Спасибо огромное. Это был «Светлый вечер». С вами в студии был Константин Мацан. До свидания, до новых встреч на волнах радио «Вера».

А. Макарский

– Всего доброго.

В. Петухов

– Спасибо.

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем