Поделиться
Ганс Мемлинг. «Апостол Иоанн. Фрагмент „Триптиха Донна“» .ок.
1478 г.
Апостол Иоанн, называемый Богословом, на иконах чаще всего изображается седым старцем с печатью мирного спокойствия на лице. Между тем, во время Евангельских событий он едва достиг совершеннолетия. На страницах Священного писания он предстает читателю, как искренний, отзывчивый и эмоциональный юноша, со свойственной молодости пылкостью и горячностью.
Иоанн и его брат Иаков были сыновьями рыбака Заведея и его жены Саломии. Предание говорит о том, что Саломия приходилась дочерью от первого брака Иосифу Обручнику, то есть, Иаков и Иоанн с детства знали Христа, как своего дядю. А родственникам непросто было увидеть в Иисусе Спасителя. Но только не сыновьям Заведея! Как молния, озарил их сердца призыв Христа следовать за Ним. Оставив лодку, в которой только что починяли сети, они встали и отправились навстречу своему апостольскому служению.
Впрочем, Иоанн еще раньше уверился, что Иисус – тот самый Мессия, о котором говорили пророки в Священном писании. За несколько месяцев до призвания вера в Бога привела юношу на берег Иордана, в водах которого крестил народ пламенный пророк Иоанн, призывая омыть тела водой, а души – покаянием. Слава об этом проповеднике распространилась в народе, и священники из Иерусалимского храма прислали к нему гонцов, чтобы выяснить, кто же он такой? Кем считает себя? На глазах Заведеева сына, который жадно внимал происходящему, состоялся разговор, глубокий смысл и значение которого он понял только спустя много времени.
Посланник священников:
Открой нам Иоанн, кто ты? Пророк Илия? Мессия?
Иоанн Креститель:
Нет.
Посланник священников:
Но что ты скажешь о себе? Что нам ответить пославшим нас?
Иоанн Креститель:
Я — глас вопиющего в пустыне: исправьте путь Господу, как сказал пророк Исаия.
Посланник священников:
Зачем же ты крестишь людей, если ты — не пророк и не Мессия?
Иоанн Креститель:
Я крещу в воде; но стоит среди вас Некто, Которого вы не знаете. Он-то Идущий за мною, но Который стал впереди меня, потому что Он был прежде меня. Я недостоин развязать ремень у обуви Его. Я не знал Его, но для того пришел крестить в воде, чтобы Он явлен был Израилю.
А на следующий день Иоанн Заведеев стал свидетелем, как Креститель, увидев Иисуса, сказал: «Вот Агнец Божий,который возьмет на Себя грехи всего мира». После этих слов юный Иоанн стал все чаще смотреть в сторону Христа и когда услышал призыв, то без колебаний стал Его учеником.
Иоанн, вместе с братом Иаковом, а также апостолом Петром чаще других находился рядом с Иисусом в важные моменты Его земного служения. Сын Заведея был свидетелем таких событий, как воскрешение дочери начальника синагоги Иаира, Преображение Христа на горе Фавор, моление о Чаше в Гефсиманском саду. На Тайной вечере Иоанн сидел так близко к Иисусу, что мог слышать, как бьется Его сердце. Только ему, своему любимому ученику, Христос дал понять, кто из апостолов станет предателем.
Иоанн неотлучно был рядом со Спасителем и в страшные часы Его Крестных Страданий. Он единственный из апостолов стоял у Распятия. Здесь, на Голгофе, Господь поручил Иоанну заботу о Своей Матери. «Жено, се сын твой», - эти слова, произнесенные со Креста, стали печатью усыновления Богородицей Иоанна, а в его лице и всего человечества.
После Вознесения Воскресшего Христа на небо Иоанн неотлучно пребывал с Богородицей в Иерусалиме, а когда Она покинула этот мир, он приступил к миссионерскому служению, как и прочие апостолы. По жребию, ему выпало проповедовать Евангелие в Эфесе, на территории современной Турции. В этом малоазийском городе царил культ языческой богини Артемиды, и апостольская проповедь стала невероятно раздражать жрецов этого идола. На Иоанна написали донос императору, он был приговорен к смертной казни. Но чаша с ядом, которую заставили выпить апостола, не смогла ему повредить.
Тогда Иоанн был отправлен в ссылку на остров Патмос в Эгейском море, где провел много лет. Именно там апостол создал произведение, которое стало частью Нового Завета – Откровение, или Апокалипсис. По возращении из ссылки в Эфес Иоанн написал рассказ о Христе – одно из четырех принятых Церковью Евангелий. Перу евангелиста также принадлежат три послания, адресованные не какой-то отдельной общине, а всей Церкви – то есть, каждому из нас.
Древние предания Церкви говорят, что взяться за написание Евангелий Иоанна заставили многочисленные вопросы, адресованные епископами, священниками и прихожанами малоазийских храмов к нему, как к очевидцу евангельских событий. И апостол, будучи уже древним старцем, засвидетельствовал о том главном свойстве Бога, которое поразило его в далекой юности и помогало крепко стоять в вере на протяжении всей долгой жизни. В своем первом послании апостол Иоанн, именуемый Богословом, призывает почтить это свойство Творца: «Возлюбленные! будем любить друг друга, потому что любовь от Бога, и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога. Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь».
Тишина. Наталия Лангаммер
Поделиться
Вы когда-нибудь слушали тишину? — спросил нас режиссер в театральной студии, где я занималась в детстве. Мне было лет десять.
И мы решили послушать эту самую тишину. Замерли на минуту.
Вечер. Школа. Звуки уставших шагов учителей, которые задержались после уроков. Звук швабры, моющей пол. То ли звон, то ли шипение потолочных светильников. И тишина. Просто тишина.
Недавно слушала аудиобеседы владыки Антония Сурожского с прихожанами. Он рассказывал, что просит не беспокоить друг друга в храме, когда кто-то молчит, пребывает в тишине. Это очень важный момент. Момент погружения в себя, раздумий, молитвы. В конце лекции он предложил: «Давайте помолчим». И я вместе с владыкой и его паствой замолчала.
В детстве слушать тишину было любопытно. А сейчас?
Сейчас, в зрелом возрасте это, как глоток воды, как покой, как выдох усталости, как сладость.
Сейчас, когда я верующий человек, в тишине я слышу не звуки мира, я слушаю, я хочу услышать Бога. Я безмолвно молюсь. Кажется, мы оба молчим.
Как это нужно. Как это редко бывает. Просто остановиться и слушать тишину, а в ней — присутсивие Господа.
Автор: Наталия Лангаммер
Все выпуски программы Частное мнение
Игумения Таисия (Солопова) и её мать
Поделиться
Фото: PxHere
«Мать моя вложила мне в сердце любовь к Богу и ближним, и всё то, что подобает христианину», — говорила игумения Таисия (Солопова) настоятельница Леушинского Иоанно-Предтеченского монастыря. Будущая монахиня, духовная дочь святого праведного Иоанна Кронштадтского, устроительница храмов и монастырей, родилась в богатой семье дворян — морского офицера Василия Васильевича Солопова и его жены Виктории Дмитриевны, принадлежавшей к роду Пушкиных.
Супруги жили в одном из своих имений близ города Боровичи Новгородской губернии. Долгое время они оставались бездетными. Виктория Дмитриевна горячо молилась Божьей Матери о том, чтобы Владычица даровала ей дитя. И чудо произошло — 16 октября 1842 года на свет появилась здоровая, крепкая девочка. Малышку назвали Марией и окрестили в честь преподобной Марии Константинопольской. Василий Васильевич по роду своей морской службы редко бывал дома. С матерью же маленькая Маша была неразлучна. «Бывало, сидит она у окна своей комнаты, шьёт и рассказывает события из Священной Истории. А я примощусь на скамеечке у её колен и слушаю», — вспоминала игумения Таисия. Виктория Дмитриевна баловала дочь, покупала ей гостинцы и игрушки. Но, стремясь развить в девочке любовь к милостыне, часто говорила ей: «Видишь, Машенька, какая ты богатая, счастливая, сколько у тебя разных лакомств. А у других-то, несчастных, и хлебца нет, — ты бы поделилась с ними, а они бы за тебя Богу помолились». Девочка впитывала эти материнские уроки милосердия и всегда с радостью делилась тем, что имела. У неё была особая копилка, которую мама регулярно пополняла серебряными пятачками. Когда они с Машей выходили на прогулку, то брали копилку с собой и раздавали деньги всем нищим, которых встречали по пути.
В 1852 году Маше исполнилось 10 лет, и родители отвезли дочь в Петербург, в Павловский институт благородных девиц, где ей предстояло провести 6 лет. Разлука с домом, особенно — с нежно любящей матерью, плохо сказалась на здоровье девочки. Маша слегла и несколько месяцев провела в лазарете. Там, в помещении институтской больницы, она пережила несколько удивительных духовных видений, после которых ощутила призвание посвятить свою жизнь Богу и стать монахиней.
За 6 лет учёбы это желание только окрепло. И вот — выпуск из института, возвращение домой. Прошло немного времени, и Виктория Дмитриевна стала говорить о том, что девушке пора устраивать свою жизнь — прежде всего, найти подходящего мужа. Мария поняла: разговор о монастыре будет для матери неожиданностью. Но всё же решила открыть ей свою душу. Однажды, когда Виктория Дмитриевна пригласила домой портниху, Мария как бы между прочим попросила не шить ей много платьев. В ответ на удивлённый взгляд матери Маша, прижав руки к груди, взволнованно сказала, что не в состоянии жить светской жизнью; что она давно и всей душой стремится в монастырь. Виктория Дмитриевна оказалась непреклонна. «Если не хочешь раньше времени меня уложить в гроб, не повторяй больше никогда таких слов», — отрезала она.
Много дней и ночей провела Маша в слезах и молитвах. Но вот однажды матушка неожиданно собралась и уехала, не сказав, куда. А когда вернулась, обняла дочь и благословила на монашеский постриг. Виктория Дмитриевна рассказала, что во сне увидела Божью Матерь. Владычица укоряла женщину за то, что та не хочет отпустить дочь в монастырь. Проснувшись, она приказала заложить лошадей и поехала в близлежащий Иверский монастырь — помолиться перед иконой Царицы Небесной. «Там я дала обещание не удерживать тебя более», — со слезами сказала Виктория Дмитриевна.
Мария несколько лет прожила послушницей в разных обителях. 10 мая 1879 года в Тихвинском монастыре она приняла монашеский постриг с именем Таисия. Всё это время она вела с матерью постоянную переписку. А после её кончины узнала от родных, что последние слова Виктории Дмитриевны были о дочери: «Маша — вечная за нас молитвенница, сама Царица Небесная избрала её Себе».
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
«Люди как деревья»
Поделиться
Золотая осень. Субботним утром я иду по дорожке парка, усыпанной листвой, и любуюсь деревьями, «одетыми в багрянец и золото». Вот пронзительно красные рябины. Вот дубы со светло-коричневыми листьями. Вот жёлто-золотистые берёзки. А вот сверкают на солнце ярко-зелёные иголки соснЫ. Небольшой ветерок, слегка колыхающий кроны деревьев, создаёт приятный шум. Деревья словно разговаривают друг с другом и обращаются к проходящим мимо людям.
А людей этим утром немного. Вот улыбаясь идёт девушка. Её длинные волосы оттенка мёда и платины будто сливаются с золотой листвой берёз. Да и сама девушка стройна, как берёзка. Навстречу девушке идёт юноша с ярко-красными волосами. В наушниках у него играет музыка, и он покачивается ей в такт. Юноша похож на рябину, такой же рубиновый, и качается как это дерево, только рябинка от ветра, а он под звуки музыки. Немного поодаль вышагивает крепкий широкоплечий мужчина. Невольно я сравниваю его с массивной сосной, мимо которой он проходит. Мужчина излучает уверенность и надёжность, он такой же сильный, как это дерево.
Я подумал, что люди, как деревья, разных цветов и оттенков. Они не похожи друг на друга, но в целом образуют красоту и гармонию. Как же прекрасен этот мир, созданный Богом!
Все выпуски программы Утро в прозе
